Текст книги "Комбинации реалий (СИ)"
Автор книги: Demon_
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)
– Гарри – не такой! Он – хороший! Он – идеальный! – Рон зло посмотрел на Лаванду, а потом до него медленно начало доходить. – Или ты не про моего Гарри?
– Да перестань ты уже упоминать этого… этого… – Лаванда даже не могла подобрать правильных слов и снова заплакала. В любой непонятной ситуации – садись и плачь. Таково было ее жизненное кредо.
– Не плачь, Лаванда, – Рону вдруг стало стыдно и он слегка приобнял девушку. – Все это пройдет. Мы обязательно выберемся отсюда…
– Рон! – всхлипнула девушка.
– …выберемся, чтобы найти Гарри. Надеюсь, с ним все в порядке, – грустно вздохнул Уизли.
– Рон!!! – в бешенстве оттолкнула его от себя Лаванда. – Неужели ты не понимаешь? Я сделала все возможные попытки свалить отсюда – я использовала весь арсенал знаний… но все напрасно.
– Ну, теперь моя попытка, – Уизли беспечно махнул рукой.
– Да, узнаю это, – грустно протянула Лаванда, смотря на собеседника.
– Что?
– Пока я сидела тут, я кое-что поняла… После его магии у каждого появляются свои побочные эффекты. Сначала ты ничего не боишься, потом же приходит ощущение безнадежности. А кто-то практически сразу сходит с ума, если…
– Я очень есть хочу, – перебив, пожаловался Рон. – Наверное, это тоже побочный эффект, – пробормотал он, вставая, – и очень стремный побочный эффект, надо сказать, – доставая палочку. – Депульсо!
Заклинание ударило в предполагаемую дверь, но та не поддалась.
– Бомбарда! – попытался Рон подорвать каменную глыбу. Каменная глыба посмеялась бы над безуспешными попытками непутевого волшебника, если бы умела.
– Депримо!
От стены откололся маленький кусочек. Затем, подумав, что не круто отделяться от коллектива, вернулся на место.
– Алохомора? – вопросительно поинтересовался у двери Рон. Дверь молчала.
– Ну, я сделал все, что смог, – важно заявил Рон, садясь на место. – Нет ничего перекусить?
– Ты и правда идиот, – Лаванда вздохнула. Но, чуть подумав, направилась к маленькому неказистому шкафчику, стоящему у стены, доставая оттуда скудные провизионные припасы. – Он не дает умереть от голода. Постоянно поставляет немного еды.
– Я согласен здесь жить. Еще бы он Гарри мне поставил – и вообще норм, – Уизли широко улыбнулся, беря из рук девушки засохший пирожок с некогда клубничным джемом. – Ты чего так на меня смотришь? – спросил, хрустя тестом.
– Стараюсь понять, чем ты-то ему приглянулся.
– В смысле?
– Ты же идиот, – Лаванда поджала губы.
– Поэтому он и тебя взял – мы похожи, – парировал уязвленный до глубины печени Рон.
Девушка опять всхлипнула.
– Да что с тобой не так? – спросила она, утирая слезы. Рон задумался.
– Не знаю, – наконец выдал он. – Ладно… Давай думать, как выбираться отсюда. Как он поставляет сюда еду?
– Она появляется сама, так что забудь, – отмела возможный вариант пути спасения Лаванда. – И сам он приходит сюда прямо сквозь дверь. Не уверена, что это вообще дверь…
– То есть я пытался открыть не дверь? – Рон опять встал, доставая палочку. – Люмос! – засветил себе огонек на конце. – И где тут тогда может быть дверь?
Оставив Лаванду возле стены, Рон пошел вдоль каменной кладки, спотыкаясь на ровном месте. Ноги его плохо слушались, но сознание было относительно ясным. И он чувствовал, что где-то там… его Гарри. Ждет его. Он должен выбраться! Должен вернуться к Гарри! Ну и спасти эту ревущую дуреху, конечно же.
С этими мыслями Уизли и наткнулся на безжизненную тушку, которая ему кого-то смутно напоминала. Тушка лежала лицом вниз, оттого Рон мог ошибаться, но…
– Лаванда! – позвал он девушку, ногой аккуратно переворачивая тушку и уже зная, что он увидит на обратной стороне. – У меня к тебе вопрос. Подойди, пожалуйста! – голос его немного дрогнул.
– Нет, Рон, я не знаю, где Гарри, – начала было Лаванда, но потом, приблизившись к рыжему и взглянув ему через плечо, она тихо охнула: – Это что…
– Это… видимо, наш преподаватель.
– УЧЕНИКИ, Я СЕГОДНЯ НЕМНОГО НЕ В СЕБЕ, А ПОТОМУ ВОТ ВАМ ГРЕМУЧИЙ АНАНАС, А Я ПОШЛА, – забежала Стебль в теплицу, кинула в Драко ананас и тут же помчалась прочь, почему-то – в стену. Осознав ошибку после трех ударов головой, Помона нашла-таки выход и ползком отправилась в секретную теплицу на не менее секретные плантации конопли.
Драко, вспомнив свое неудачное знакомство с ананасом, когда Гермиона, обращая Гарри, задела и Малфоя, брезгливо метнул ананас в скромняжку Избранного. Тот по привычке достал палочку, чтобы контратаковать, но ананас, прилетевший ему в голову, был немножко против.
И так пред нами появилась картина: лежащий на полу Невилл, в волосах которого копошатся маленькие щупальца ананаса, Малфой, слегка смущенный тем, как повалился Избранный на пол, искрящая волшебная палочка в его штанах…
– Я ПОШУТИЛА, Я ВЕРНУЛАСЬ, – вернулась Стебль в теплицу. – Ой, что-то я переборщила с… хм, а с чем? Всю ночь пересаживала мандрагор на героин, так устала, что и забыла все! А, ну да, Гремучий Ананас! Вы знаете, что это? – оглядела преподавательница безумным взглядом гриффиндорцев и слизеринцев, которые все как один наблюдали за эпичной битвой Избранного с ананасом.
– Судя по тому, как он тянется к носу Лонгботтома, это реинкарнация Темного Лорда, – предположил Малфой задумчиво.
– Профессор Стебль, а чем он питается? – спросила голодная Парвати. С тех пор, как Лаванда пропала, ей было не с кем сидеть в Большом Зале на завтраках, обедах и ужинах, а оттого она попросту перестала туда ходить.
– Судя по тому, как он откусывает нос Лонгботтома… – начал было Малфой, но тут Невилл пересилил десятисантиметровый ананас с тентаклями и, оторвав его от своей головы вместе с клоком волос, метким броском отправил его обратно профессору Стебль. Та ловко поймала его и кинула в пустой цветочный горшок. Ананас злобно зашипел.
– Знаете, мистер Малфой, вы отчасти правы, однако этот образец слишком мал, чтобы съесть нашего дорогого Избранного, – заговорила Стебль. – Впрочем, ладно. Теперь наденьте перчатки и разбейтесь на пары – мы начнем более детально изучать Гремучий Ананас!
– А зачем нам перчатки? – поинтересовался Крэбб, на толстые пальцы которого они не налезали.
– А зачем вам пальцы? – задала встречный вопрос Стебль.
Ученики, переглянувшись, все как один натянули перчатки, что-то бормоча про «ненормальную старуху с ананасом-людоедом».
Поттер, задумчиво смотря на Стебль, вопросил:
– Профессор, а мы успеем справиться с заданием до конца занятия? Просто Вы задержались, а потом еще и еб… шутили.
– А разве вы не в курсе? – Помона обвела учеников недоуменным взглядом. – Сегодня у нас два занятия.
В теплице на некоторое время поднялся гомон, ученики стали шептаться и переглядываться, однако преподавательница, хитро прищурившись, добавила: – И те, кто будет много разговаривать – пойдут к моему личному Гремучему Ананасу первыми! Посмотрим, кто кого.
– Давайте делать ставки! – предложил Драко, однако, получив ощутимый толчок под ребра от Поттера, притих.
– Профессор, – Гарри обратился к Стебль, получая горшок и семена местного любителя носов, – а почему у нас отменили Заклинания?
– А, Флитвика сперли, – махнула рукой Помона, но уже через секунду, осознав, что ляпнула лишнего, профессор поспешила исправиться: – Вернее, он отпуск взял.
– Надолго? – Поттер подозрительно прищурился.
– Навсегда, – отрезала Стебль, мрачно усмехнувшись. – Мистер Лонгботтом, у Ананаса там не рот!
Невилл смущенно перестал тыкать своего недавнего мучителя в отверстие кусочком мяса.
Гарри и Малфой подошли к своему горшку с землей.
– Ананасы растут не очень быстро, но… кто мне скажет, к какому классу относятся эти растения? – спросила Стебль, взглядом ища Гермиону и, к собственному сожалению, не находя ее.
Гробовая тишина настала в теплице. Помона вздохнула.
– Класс Восприимичивых! Далеко не все растения, подчиняясь Энгоргио, не просто увеличиваются в размерах, а действительно растут… Давайте, смелее, суйте семена в горшки!
Гарри, от усердия высунув язык, принялся засовывать семечко в горшок. Малфой, усмехаясь, посмотрел на него.
– Поттер, а ты в постели с Грейнджер так же усердно трудился?
– Заткнись, семечко кусается, – сквозь зубы произнес Гарри. – Слушай, Малфой, что все это значит?
– Что?
– Ты же слышал. Флитвик пропал! Ты не думаешь…
– Думаю, – кивнул Драко, доставая палочку. – Энгоргио! Но, кажется, того факта, что мы имеем, мало для причисления Флитвика к числу пропавших в Хогсмиде.
В теплице запахло дымом.
– Мать моя Мерлин, Лонгботтом, Энгоргио, а не Инсендио! – всплеснула руками Помона. – Агуаменти! – потушила она стол. – Что с вами не так, Невилл? – недовольно уставилась она на Избранного. Тот сразу поник.
– Зато я Волдеморта убил, – пробормотал он себе под нос. Стебль вздохнула.
– Минус пять баллов с Гриффиндора. Продолжаем занятие! Мисс Патил, возьмите Лонгботтома к себе в пару, иначе он сожжет всю теплицу!
– Малфой, мне нужно попасть в Хогсмид, – Гарри ловко вырвал палец из тянущихся из земли маленьких щупалец. – Я хочу сам увидеть возможную опа…
– Ты – ебанутый? Извини, конечно, но тебе уж точно туда соваться не следует, – Драко серьезно посмотрел на друга. – Пропадать тебе точно не нужно, я молчу уже о том, что ты тут незаконно!
– Ты сейчас говоришь, как моя девушка, – скривился Гарри. – Бывшая девушка, – уточнил он, – которая теперь живет в Выручай-комнате, – злорадно ухмыльнулся Поттер.
– Да? А я думал, что твоя бывшая – плакса Миртл, – Драко подсыпал в горшок земли, которую ананас ухитрился разбросать.
– Эй, это было давно, и мы просто развлекались! К тому же она – привидение, а какой прок от того, чтобы встречаться с привидением? – Поттер взял второе семечко.
– Ну, она не залетит, – предположил Малфой.
– Ты даже не вставишь ей, любитель экзотики, – усмехнулся Поттер. – Энгоргио!
– Профессор Стебль! – плаксиво закричала Парвати. – Невилл поджег мою мантию!
Травология шла в самом разгаре.
За дверью теплицы профессор Снейп ехидно потирал руки и снимал баллы с Невилла за каждый косяк.
Пустота и замогильная тишина в больничном крыле смущали Гермиону не меньше того, что она лежала на кровати по пояс голая с какими-то странного цвета листьями на груди. Мадам Помфри что-то долго рассказывала, а Гермиона помнила, что они проходили это растение на четвертом курсе, когда изучались лечебные травы, использовавшиеся ведьмами до времен инквизиции, но вспомнить никаких подробностей уже спустя пару минут она не могла. В голове царил полнейший туман, и девушка даже боялась, что стала тупей.
Клятвенно пообещав себе покончить с собой в случае, если она получит четверку в Ж.А.Б.А. по Травологии, Гермиона поправила левый лист, который, как ей показалось, начал покусывать сосок и попыталась расслабиться. В целом, все было не так плохо. Гарри и Малфой живы, помешательство прошло, и сны с ананасами больше не снились. Правда, чего-то для цельности картины точно не хватало. И этот пробел в памяти Грейнджер очень пугал. Она, сколько себя помнила, никогда ничего не забывала. Даже после Обливиэйт она ухитрялась вспоминать какие-либо стертые из памяти детали. Но тут… как отрезало. Вот она идет в Хогсмид… и синий экран. Следующий кадр – она недоуменно смотрит на своих друзей в библиотеке.
– Мисс Грейнджер, время менять листы Бродяжника, – зазвучал знакомый голос. – Думаю, этот уже впитал в себя часть наложенной на вас порчи… или что это, Мерлин его дери.
– Мадам Помфри, а почему именно на грудь? – спросила Гермиона, когда целительница сняла почерневшие влажные листы и положила новые. – Это как-то связано с сердечной памятью, или, быть может, согласно работам французского целителя Лафреньера…
– Мне просто нравятся ваши сиськи, лол, – поржала Помфри, перебивая Гермиону. – Лежите смирно, Грейнджер, профессор Мак-Гонагалл очень заинтересована в том, чтобы с вами все было в порядке.
– А вы?
– А мне все равно, вас тут несколько тысяч, одним больше, одним меньше – все равно скоро на пенсию, – вздохнула Помфри. – К слову, в Хогвартс вернулся профессор Снейп, а так как он делит занятия с профессором Слизнортом, у него наверняка появится свободное время сегодня вечером, и он поможет мне в больничном крыле. Как же я буду рада, Грейнджер! Из Северуса мог бы выйти прекрасный целитель… – мечтательно вздохнула Помфри, уже удаляясь. Гермиона покраснела. Еще Снейп ее голой не видел!
Стало как-то неуютно, стены начали давить. Пространство вокруг словно сжалось. Захотелось натянуть на себя одеяло, но Бродяжнику нужен был свежий воздух из открытого окна.
«Расслабься, Гермиона», – приказал внутренний голос. Девушка закрыла глаза. Представила, как Снейп смотрит на ее грудь…
…расслабиться, в общем, никак не получалось.
Травология прошла более-менее без потерь и, отправив Невилла вместе со Снейпом и откушенным пальцем в больничное крыло, Помона закончила занятие. Гарри и Малфой вышли наружу. Вечерело и дул весьма свежий ветер. Вдалеке старшая сестра Ананаса, Гремучая Ива, нещадно гоняла по кругу Колина Криви.
– Пойдем? – Малфой кивнул в сторону лодочного сарая. – Покурим?
– Ты ж знаешь, я не курю, особенно то, что куришь ты, – отказался Поттер. – Драко, я, пожалуй, в Хогсмид схожу.
– Ты ща у меня так в Хогсмид сходишь, что к своей бывшей отправишься, – погрозил кулаком Малфой.
– Тогда пошли вместе! Мы, в конце-концов, это дело расследовать взялись, или как? – Гарри был решителен, как никогда. – Драко, да и что с нами случится? Мы можем постоять за себя!
– Ну… – тут Малфой невольно заразился решительностью друга. – А может…
– Вы. Оба. Стойте, где стоите, – раздалось позади.
Гарри и Драко синхронно повернулись на звук. Скрестив руки на груди, на них исподлобья смотрела Джинни.
– Только попробуйте отправиться в Хогсмид. Это опасно!
– Джинни, а ты-то что тут делаешь? – Драко от удивления даже сигарету потушил.
– Вообще-то, я вас искала, как занятия кончились. Вы в курсе, что профессор Флитвик пропал?
– Ну да… А ты-то откуда знаешь? – Поттер подошел к Уизли ближе. За окном сарая стремительно темнело, и обеспокоенное лицо девушки было практически неразличимо в темноте.
– У нас отменили Заклинания, вместо них профессор Слизнорт провел Зельеварение. Мы варили зелье Болтливости, он попробовал мое и… все и рассказал, – девушка развела руками. – Как-то само получилось. Флитвик серьезно пропал! – вернула она тему в изначальное русло. – Был – и исчез. И, угадайте, где его видели в последний раз?
– Розмерта, вы уверены? – Поттер смотрел хозяйке «Трех Метел» прямо в глаза. Драко и Джинни стояли немного поодаль и внимательно наблюдали за обстановкой вокруг. Поход в вечерний Хогсмид, нелегальный и опасный поход, все-таки состоялся.
– Да, я уверена. Профессор зашел в туалет и словно испарился! Даже не заплатил за последнюю кружку, – недовольно произнесла Розмерта. – Если это такой новый способ увиливать от оплаты медовухи, передайте профессору Флитвику, что в следующую порцию напитка я подмешаю слабительное!
– Хорошо, спасибо за информацию, – Поттер улыбнулся. – Обливиэйт.
Втроем они вышли в ночь, оставляя глупо улыбающуюся Розмерту в ее пабе. Сейчас она уснет, а на утро ничего и не вспомнит. Это было на руку Поттеру – никто вне Хогвартса не должен был знать, что он сейчас в замке.
– Неплохо, но ничего нового, – Драко хмуро посмотрел в темноту. Там, кажется, что-то шевелилось в кустах. – Возвращаемся?
– Думаю, да, – Поттер кивнул, направляясь в сторону школы. Драко и Джинни зашагали за ним. – Надо это дело обмозговать… и, думаю, стоит вернуться сюда завтра.
– Уверен? – голос Джинни немного дрожал от непосредственной близости к ней слизеринца. – Гарри, но ведь…
– Тут опасно? – слегка раздраженно закончил за девушку Поттер. Беспокойство окружающих за его жизнь уже начало его подбешивать. – Джинни, скажи, ты помнишь Чжоу? Мою бывшую?
– Что это за крики, мадам Помфри? – поинтересовалась Гермиона у целительницы. Та, собираясь в свою комнату спать, отмахнулась.
– Этот крик я узнаю из тысячи. Лонгботтома притащили. О, профессор Снейп! – воскликнула она, выходя за дверь. – Что с ним? – кивнула она в сторону Лонгботтома.
– Неудачно накормил Гремучий Ананас, – ответил Северус. – Поппи, вы просили какой-то помощи. Так чем же я могу помочь?
– Профессор, о, у вас будет замечательная ночь. Мисс Грейнджер, – Помфри, не обращая внимания на то, как скривился Снейп, продолжила, – находится под действием какого-то проклятия… или порчи… к сожалению, я не сильна в черной магии. Нужно продолжить прикладывать листья Бродяжника к ее груди и параллельно готовить зелье из его стебля…
– Я понял, – перебил Снейп Помфри. – Зелье, я полагаю, тоже для Грейнджер?
– Несомненно. Вы можете приступать, Северус, а я, пожалуй, разберусь с Лонгботтомом, черти бы его побрали, – вздохнула Помфри. – Авада Кедавра! Ну, вот и разобрались.
Гермиону прошиб холодный пот. Что?! Помфри убила Невилла?!
– Мисс Грейнджер! – вдруг раздался голос из дверей. Снейп, приветственно кивая, вошел внутрь. – Сегодня вы будете моей. Мисс Грейнджер, вы чего?
Ночь. Почему-то, кроме как у ее кровати, света нигде не было, хотя волшебные ночники обычно всегда горели по всему больничному крылу. Грейнджер открыла глаза, в холодном поту глядя на согнутую спину Снейпа, возившегося у стола. Из соседней палаты раздавалось недовольное ворчание Помфри, лечившей Невилла, и его сдавленные крики.
– Профессор…
– Лежите тихо, Грейнджер, ночью истинно Темная магия работает куда лучше, а ваше проклятие темнее самого Лорда, – отвечал Снейп. – Сейчас я сменю вам Бродяжник.
Гермиона была слишком ошарашена коротким сном – сном, да, она все пыталась уверить себя в этом… и Невилл жив… – слишком ошарашена, чтобы обращать внимание на то, что Снейп видит ее грудь.
– Профессор, что со мной? – тихо спросила она. Снейп недовольно вздохнул.
– Вы умрете через несколько минут, если мои сведения верны. А может быть, и останетесь жить.
– Умру?.. – тихо произнесла девушка. Ее пробила дрожь. Стало страшно. – Но… ведь…
– Вы думаете, меня это радует? Послушайте. Я не хочу объяснять вашим родителям причину вашей смерти. Магглы на редкость… – Снейп проглотил слово «тупы». – Просто лежите тихо, хорошо? Мы с мадам Помфри делаем все возможное, чтобы избавить вас от этой странной дряни.
– Мне, между прочим, так никто и не объяснил, что случилось, – недовольно заметила Грейнджер. – А это, кстати, меня касается!
– Вас прокляли, какое из этих двух слов вам непонятно? – Снейп закончил с листьями и вернулся к столу, где на небольшом огне кипел котел. – Давайте не будем об этом, мисс Грейнджер. Лучше скажите мне – где Поттер? Я почему-то ожидал увидеть вашего возлюбленного тут.
– Он, наверное, уже спит, – Гермиона вздохнула. Почему Гарри не зашел к ней? Он же обещал отзаниматься и заглянуть. – Да.
– Хорошо, если так, – Снейп принялся помешивать зелье. Крики за стеной утихли; мадам Помфри пошла спать. – У Поттера серьезные проблемы, мисс Грейнджер. В Министерстве знают, что он покинул дом. И, боюсь, они скоро будут здесь.
Вечерело. Хагрид в последнее время особо ненавидел темное время суток – не зря говорили, что зло оживает ночью.
То зло, которое теперь обитало рядом с ним – было активным всегда, но в гости приходило только по ночам – вмешивалось во сны, издевалось, ерничало и просто не давало покоя. Лесничий уже триста раз проклял тот день, когда любопытство сыграло с ним шутку. Ужасную и очень жестокую шутку.
– Как дела, Хагрид? – шелестел ветер в черных вершинах деревьев Запретного Леса. – Не поведал ли ты кому-нибудь нашу тайну?
– Ты должен уйти, Хагрид, – шептали голоса, – навсегда, прочь отсюда!
– И молчать. Молчать вечно. Можешь вырезать себе язык, – раздавалось гудение из глубин.
У зла были тысячи разных голосов. Хагрид никогда не знал, как оно заговорит снова. Прошлой ночью оно заговорило с ним через Клыка. Теперь Клык… мертв.
А сегодня зло перешло все возможные границы. Теперь, неизгнанное когда-то, оно изгоняло лесничего из собственного дома. И Хагрид подчинялся. Не мог не подчиниться.
При этом лесничий должен был молчать. Молчать обо всем. В одиночку нести тяжкое бремя знания. Он, правда, пытался извлечь воспоминания. Даже оставил одно из них в бутылке из-под сливочного пива, пока зло не явилось во тьме. Но это не помогло. Наоборот, стало только хуже – страх овладел лесничим, страх перед тем, что Он узнает. Что Он разгневается.
И, видимо, убьет несчастного лесничего. Тут уж никакая магия не спасет от кары.
Уже давно перевалило за полночь, когда дверь в комнату старосты вдруг распахнулась. Глазам Гарри предстал растрепанный и запыхавшийся Северус. Поттер раньше никогда не видел его таким.
– Профессор?
– Они здесь. Нужно уходить. Быстро собирайтесь! – выпалил Снейп, тяжело дыша. Поттер, мгновенно все осознав, схватил палочку и начал скидывать в рюкзак вещи.
– Минуту, профессор, – попросил он.
– Впервые рад тому, что вы ночуете в башне Гриффиндора, – Снейп перевел дыхание и заговорил более ровно. – Невыразимцы переворачивают подземелье вверх дном, ищут вас. Наденьте свою мантию, Поттер! Мы пойдем через тайный проход Аберфорта, но до него еще нужно добраться. Вы готовы?
– Да, профессор.
– Тогда идемте скорее! – Снейп развернулся и быстрым шагом направился к Полной Даме. Гарри поспешно зашагал следом, закидывая рюкзак на плечи и набрасывая мантию-невидимку.
Вместе они вышли в темный, едва освещенный коридор ночного Хогвартса.
– За мной, Поттер! – шепнул Снейп. Вдвоем они зашагали по направлению к лестницам.
Проблемы начались неожиданно.
– Профессор? – окликнул вдруг кто-то Снейпа. Северус побледнел.
– Поттер, ни звука! – процедил он сквозь зубы. Обернулся в сторону невыразимца, внимательно глядящего сквозь Поттера.
– Что-то не так? Вы закончили в подземелье свои дела?
– Профессор, что вы делаете в такой поздний час в таком неожиданном месте? – вкрадчиво поинтересовался невыразимец. – Разве вы не должны быть внизу?
– Я всего лишь совершаю ночной обход замка, – ответил зельевар. – С тех пор, как мистер Филч слегка приболел, на плечи преподавателей была возложена эта посильная ноша. А как же вы? Разве ВЫ не должны быть внизу?
– У нас есть право осмотреть замок более чем полностью, – невыразимец был невозмутим. – С подземельем мы закончили и теперь желаем осмотреть башню Гриффиндора…
– Башню Гриффиндора? – тут Снейп, словно почуяв неладное, отступил на шаг, загораживая собой Гарри. Поттер старался дышать совсем не слышно.
– Да, – подтвердил невыразимец. От стен тенями отделились еще пятеро волшебников в серых мантиях. – Вы чем-то взволнованы, профессор?
– Всего лишь не понимаю, почему нельзя было подождать до завтра. Сейчас все спят, – Снейп старался говорить спокойнее, – завтра им на занятия…
– Таков приказ, – коротко ответил второй невыразимец, до этого молчавший. А затем дернулся в сторону Поттера. Цепкие пальцы в перчатке ухватили тонкую серебристую ткань мантии, делая ее видимой.
Секундное промедление…
– Бегите, Поттер! – заорал Снейп, пугая картины на стенах. – Протего! – почти проревел, создавая щит, отгораживая себя и путь отхода Гарри от невыразимцев.
– Экспеллиармус! – поздно отреагировал один из волшебников в сером. Заклинание разбилось о щит.
– Инкарцеро! – попытался связать Поттера второй. Веревки не достигли цели.
А Поттер побежал. И бежал без оглядки…
…а затем развернулся.
– Профессор! – заорал он. – Пригнитесь!
– Идиот! – заорал в ответ Снейп. Над его ухом пролетело два Ступефая. – Я же сказал тебе бежать, непослушный мальчишка!
– Пригнись, зельевар! Экспульсо! – метнул в сторону Снейпа и невыразимцев заклинание Гарри. Северус рухнул на пол. Прогремел взрыв, разнесший кусок стены в крошку. Невыразимцев раскидало по коридору – один остался лежать, остальные немедленно вскочили.
– Авада Кедавра! – крикнул главный из волшебников в сером. Гарри увернулся от зеленой молнии и кинул второй щит в сторону лежащего Снейпа.
– Сюда, профессор! – позвал он.
Снейпа не нужно было приглашать дважды. Под двойным Протего он кинулся к Поттеру. Над головой пролетело Смертельное, рядом, в стену, ударились красные молнии Оглушающих заклинаний…
– Выручай-комната отменяется, Поттер, – бросил Снейп, достигая Поттера и хватая того за руку. – Бежим в Астрономическую башню! Оттуда – трансгрессируем!
– Экспеллиармус! – невыразимцы уже были рядом. – Ступефай! Петрификус Тоталус!
…и так быстро Гарри еще не бегал.
– Ступефай! – поворот налево. Чуть не поскальзываясь на каменном полу.
– Экспеллиармус! – ступени вверх. Когда же они закончатся?
– Авада Кедавра! – позади рухнул, отколовшись, кусок стены. Интересно, им официально разрешено использовать Непростительные?..
На вершине Астрономической башни было темно и тихо. Нарушая эту тишину, Снейп и Поттер вырвались из стен замка и бросились в объятия друг друга.
– Романтика… башня, ночь, только я и ты… – успел съязвить Поттер, а потом его резко сдернуло с места и унесло вдаль. Зеленая молния ударила в то место, откуда только что трансгрессировали Северус и Гарри.
– Упустили! Черт… – сплюнул один из невыразимцев, тяжело дыша. Их предводитель нахмурился, опускаясь на пол.
– Доложить в штаб! Чертов Поттер!
====== 11. Холодный берег ======
– Ты знаешь, что такое крестражи, мальчик мой? – смотрит на него Дамблдор. Невилл мотает головой.
– Нет, сэр.
– Ну вот и иди на хуй, тупорылый мудак, блядь, книжки не читает нихуя, уебан, сука.
– Поттер… Поттер!
В мутной после трансгрессии голове громко шумел своими холодными водами океан. Вокруг было темно, и даже когда Поттер открыл свои зеленые глаза, он так ничего и не увидел. «Ночь», – понял Поттер неожиданно для себя.
А океан рядом действительно шумел. И этот запах… Он навевал непередаваемые чувства…
– ПОТТЕР, ДА МАТЬ ВАШУ!!!
– Профессор?
До Гарри только сейчас начало доходить. Медленно, по-черепашьи. Поттер, конечно, иногда отличался сообразительностью, но не в этот раз. Гермиона бы давно поняла, что к чему.
Выхватив волшебную палочку, Гарри, похлопав себя по карманам в поисках спичек, плюнул, осознав правду, и Люмосом зажег огонек на ее конце. Свет распространился на пару метров, и Поттер увидел зельевара. Снейп лежал у его ног и медленно, так же, как и соображал Поттер, истекал кровью. Гарри побледнел.
– Профессор, с вами все… – хотел было спросить он, но потом до него дошло, что если из человека течет кровь, то ему, как минимум, немножечко грустно. А в качестве максимума Поттер представлял себе глобальный, истекающий кровью, пиздец.
– Поттер, какой же вы тупой… у меня расщеп… – простонал Снейп, да так, что Гарри немножечко возбудился. – У меня в кармане… экстракт бадьяна… обработайте рану, я вас прошу!
– Да, сейчас! – Гарри немедленно кинулся к зельевару на песок. Ткань рукава его мантии была мокрой и липкой от крови. Нашарив пузырек в кармане Снейпа, Гарри отвернул окровавленный рукав и, стараясь не обращать внимания на отсутствующий шмат мяса, оторвал кусок от мантии, смочил тряпку бадьяном и принялся обрабатывать рану.
– Черт, это была моя любимая мантия… – ухмыльнулся сквозь боль Снейп. – А вы ее так нещадно порвали… минус двадцать… – тут Снейп замолчал, не успев снять баллы за порванную мантию. Гарри было обеспокоился, но потом нащупал пульс – зельевар был жив. Вот рука его не очень хотела заживать…
Значит – нужно больше бадьяна!
Закончив, Поттер поднялся с колен. Теперь, когда профессор был в относительной безопасности, Гарри мог разведать окружающую их обстановку. Однако вокруг было слишком темно, чтобы увидеть хоть что-нибудь дельное. Нужно ждать рассвета – пока же лучи солнца не горели желанием освещать временное пристанище двух беглых волшебников. Или не нужно?
– Люмос Максима! – взмахнул Гарри палочкой. Конец палочки вспыхнул и тут же погас, оставив Поттера в темноте и недоумении.
Почему не сработало заклинание?
– Люмос Максима! – попытался слизеринец снова. И ничего.
– Окей, как скажете… Люмос! – Поттер зажег огонек. Это заклинание работало… Работало же! Так почему не работает Максима?
В голове вдруг всплыли знания о зонах ослабленной магии. Запретных зонах.
Куда они, Мерлин его дери, попали?
Не, серьезно – где они?
Вот океан – совсем рядом. Шумит себе, разбивая волны о каменистый, усыпанный холодным песком берег.
Вот небо над головой – матово-темное, мрачное, без каких-либо намеков на звездный и лунный свет.
Вот песок, забивающийся в кроссовки, холодный и острый, как перец-чили из холодильника.
Да, они действительно на берегу.
Но на каком, мать его, берегу?
– Профессор, – тихо позвал Гарри, но Снейп, видать, надолго вырубился. Он был инициатором трансгрессии, он утянул Поттера сюда. Он должен знать, где они. Ну, да ладно.
Вдруг задул сильный, пробирающий до костей холодный северный ветер – это слетели остатки защиты с двух волшебников, дабы они прочувствовали эту ночь сполна. Поттер поежился. Ему почему-то показалось, что он знает, что это за место.
Океан, холод, северный ветер…
– Мерлин меня дери… – вздохнул Гарри, вдруг пораженный разгадкой. Над океаном, забив на случайные тучи, выползла ярко-желтая луна. – Мерлин меня дери…
Черные тени на фоне ночного светила как бы намекали. Поттер выругался более нецензурно. Все было плохо.
– Профессор, – зная, что не слышит, но не в силах молчать. – Нахера вы притащили нас к Азкабану?
– Значит, Азкабан, – Снейп нахмурился. – И где я свернул не туда? Вот скажите мне, Поттер?
Близилось утро – такое же холодное и пронизанное запахом океана. Двое волшебников, сгорбившись, сидели у скудного, оберегаемого от ветра магией костерка и пытались согреться, выжить еще немного – прежде чем двинуться дальше.
– Когда вы стали подкатывать к моей матери, ваша жизнь уже поехала голубым паровозиком, – Поттер хмуро посмотрел на черные фигуры дементоров, зависшие в холодной дали. – Что, думали, я ничего не вижу?
– Я любил вашу мать с того момента, когда мы впервые повстречались, – Снейп подкинул в костер еще дровишек. – А после смерти вашего отца я, наверное, единственный, кто поддержал ее. И вообще, Поттер, какое вам до этого дело? Или мне напомнить вам, как я застал вас с…
– Молчите, профессор! – погрозил кулаком Снейпу Поттер. – Я был сильно пьян и не понимал, что делаю. А Полумна… она такая добрая и податливая…
– Пить в стенах школы тоже запрещено, кстати, – прищурившись, посмотрел на Гарри Северус. Поттер уткнулся в костер.
– Это вы своему самогонному аппарату скажите, профессор.
– А гнать – не запрещено, – восторжествовало что-то внутри Снейпа, и он улыбнулся.
Утро понемногу вступало в свои права. Прикрытые магическими щитами, укутанные в мантии, двое волшебников сидели и перепирались – просто так. Но каждый из них думал, что им делать. Ни на секунду не переставал думать.
