Текст книги "Неудачник (СИ)"

Автор книги: Демиург

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Неудачник

Глава 1. Изначальный Охотник.

Сегодня был хороший день. Удалось вытащить пару ценных ингредиентов. Как раз хватит чтобы купить несколько мечей и залатать броню. Но всё это сразу после того, как из меня перестанут вытекать литры крови. Можно было воспользоваться помощью тех, кто сегодня дежурил у Врат, но их вмешательство обходится значительно дороже. А мне ещё необходимо купить продуктов на ближайшее время, дома снова было пусто. Хорошо, что хоть сам дом до сих пор стоит на прежнем месте.

Да, денег вечно не хватало. Впрочем, иначе и быть не могло.

На улице Разъярённых Грибов я один из самых частых гостей. Здесь ютились все те, кому не хватало средств, таланта или связей, чтобы устроиться в Квартале Мастеров. Мне же, в свою очередь, не хватало всех трёх факторов, чтобы в Квартале Мастеров хотя бы что-то купить.

Первый дом на улице неудачников, как её прозвали неофициально. Дом, в котором всегда открыта входная дверь, ведь его хозяину некого бояться. Целитель. Никто и никогда не посмеет обидеть целителя. Если только он не сошёл с ума, разумеется.

Едва сумев доковылять до входа, я ввалился внутрь и сразу же мешком свалился на пол, запнувшись о собственную ногу. На звук падения тела выскочил целитель, мгновенно осознавший ситуацию. Он перевернул меня на спину и начал латать прямо на месте.

– Ничего, жить будешь. Пока что. Первый раз что ли? Жаль, что я тебе мозг починить не могу, чтоб ты хоть немного думал, куда лезешь.

– Спасибо, Эм.

– Благодарностью сыт не будешь.

– Я верну, ты же знаешь.

– Знаю. Именно поэтому ты ещё жив, мой друг.– Ухмыльнулся Эм. Вообще его звали Эмантисом, но все сокращали до Эм, а целитель против и не был.– Неудачная вылазка?

– Удачная, сегодня даже в плюс выйду. Если сумею всё продать по выгодной цене, что тоже та ещё проблема. Ожидается жаркая торговля. Просто нарвался на проблемы на третьем, крупная стая Плачущих. Зато нашлось несколько достаточно старых особей, чтобы их железы имели высокую ценность. Повезло.

– Если есть пять штук, могу сразу взять в оплату за исцеление. По цене выходит примерно тоже самое.– Я быстренько прикинул в уме, Эм был прав.

– Я не против, но зачем тебе? Алхимиком заделался?

– А что делать? Кушать всем хочется.

Я влез в пространство внутри своего браслета. Единственная вещь, не считая дома, что принадлежала мне и имела хоть какую-то ценность. Внутри него заключён прямоугольник пространства размером два на пять кубических метров. Выглядело украшение весьма неказисто, но достаточно изящно.

Сплетённый из металлических нитей артефакт давно требовал небольших косметических работ, но проводить их должен артефактор, чтобы не навредить функционалу. Дорогое удовольствие, которое я позволить себе мог, но не хотел. Повреждения пока не столь значительные.

Он достался мне от матери. Одна из трёх важных вещей, что оставили после себя в наследство родители. Пять желёз Плачущих, это почти полсотни серебра. Впрочем, Эм того стоил. Получив оплату, целитель кивнул и скрылся в глубинах дома, а я пошёл дальше по улице. Следующим пунктом по плану шла торговля.

Эм получил дар богини жизни и успел развить его аж до третьей ступени, прежде чем попал сюда. Как он здесь оказался, целитель не рассказывал, но выбраться даже не пытался, а это означало весьма многое, если иметь понимание, кто такой Эм и насколько он хорош в своём ремесле.

Сегодня мне сопутствовала удача, поэтому в результате удалось выручить почти два золотых, если не считать тех желёз, что были отданы Эмантису. Довольно-таки немалая сумма, но две трети из неё сразу же ушли на снаряжение. Мечи ломались часто. Всё остальное тоже качеством не впечатляло.

Добравшись до своего дома на улице Семи Туманов, я завалился в ванну, отскребая с себя застывшую кровь и смывая усталость. Дом. Вторая часть наследства, оставленного мне родителями. Когда они погибли, я был ещё относительно мал. Дом пытались занять все кому не лень, когда узнали о моей силе, точнее, о её отсутствии, но закон был на стороне родителей, которые немалые силы и средства вложили в правильное составление документов и завещания.

Два этажа, выложенные из альритового кирпича, широкие окна, просторные помещения, высокие потолки. В таком месте не грех и аристократу жить. Впрочем, аристократы в нашем городе появлялись едва ли раз в сто лет, если забыть о существовании главы. Артанум был построен под нужды Охотников и лишь нам принадлежал.

На заднем дворе могли бы разместиться ещё три таких же дома, а высокий каменный забор, давно оплетённый плющом, скрывал от любопытных глаз. Его тоже удалось приспособить, получив с этого небольшую сумму денег, необходимую для выживания.

Жилось небогато, но и не сказать чтоб сильно плохо. Руки ноги на месте, здоров и молод, чего желать для счастья? Ещё бы не приходилось через день рисковать своей головой, дабы прожить следующий месяц, и была бы настоящая сказка. К сожалению, этого я избежать не мог. И во всём виновата моя сила... Да, сила... Сказать кому, что я её имею, он рассмеётся. Какая сила может быть у Слабейшего? Это, к слову, имя, под которым я записан в реестре Гильдии.

Просто сопровождающий в день регистрации оказался сильно впечатлён рассказом о моей убогости и представил меня именно так. Служащий Гильдии это записал, а я просто не осознавал происходящего, чтобы что-то изменить. Весь смак ситуации дошёл до меня позже, но тогда уже было слишком поздно.

Управляющий предлагал мне изменить имя, чего ещё не случалось в истории Гильдии, но я отказался. Слабейший был своеобразным символом. Титулом, которым меня наградила сама судьба. И отказываться от него как минимум неуважительно по отношению к самому себе.

Я завалился в кровать и попытался уснуть, чтобы завтра во время нового сражения быть свежим и бодрым. Но сон не приходил. В мою буйную голову, как обычно, лезли давно избитые мысли. То, о чём я размышлял сотни раз.

Каковы причины того, что я оказался здесь и сейчас, могло ли моё положение быть иным? Пожалуй, что нет. Закономерный итог моего недолгого жизненного пути. Для того, чтобы это осознать, требовалось немного погрузиться в историю. А её я знал довольно неплохо, спасибо за это обширной библиотеке родителей.

Наш мир некогда был велик, люди населяли его полностью и имели технологии. Я не в полной мере понимаю, что это, да и никто не понимает, но обрывки дошедших до нас сведений впечатляли. А затем произошло то, что назвали Разломом Грани. В мир пришли тысячи ужасающих тварей, словно вышедших из ночных кошмаров. И началась война, больше похожая на истребление.

Люди сопротивлялись долго. Они имели эти загадочные технологии, которые, как было сказано, не только были способны подчинить небеса, создавать удивительные чудеса, но и уничтожать города за считанные минуты. Такое мне представить сложно, но в столь далёкую историю заглянуть возможным не представлялось, а сохранившиеся источники знаний были в этом отношении на удивление единодушны.

Технология стала достойным противником пришельцам, они погибали сотнями тысяч, но на их место вставали новые. Неистребимый противник, сражение с которым было битвой на истощение. В такой битве ресурсы одной из сторон рано или поздно показывают дно. Люди почти потеряли континент и тогда применили бомбы. Оружие, способное убить всё живое. Тысячи этих самых бомб упали на континент и сделали его мёртвой землёй, едва не расколов планету на части.

Записи гласят, что в тот день море породило великое цунами, а горы падали, словно подрубленные незримым дровосеком. Мёртвый континент разорвало пополам, от соседнего тоже откололось множество кусков.

Пока люди подсчитывали потери, монстры, из-за какой-то загадочной силы, природы которой я не понял, умирающие на мёртвом континенте сразу после попадания на него, появились и в других местах. Причём в значительно больших количествах. То был Девятый Вал. Это стало началом конца.

О последующих за Валом временах сохранилось мало сведений. Названия неизвестных мне, да и вообще никому ныне, но уничтожаемых в тот момент стран и городов. Истребление разумной жизни, скорость которого увеличивалась с каждым прошедшим днём.

Загадочные технологии древних перестали работать. Из-за пришедшей с монстрами магии изменились законы физики и химии. Об этих вещах я имел весьма смутное представление. После потери тех самых законов и технологий, гибель человечества была предрешена. Люди начали усваивать магию, что пришла в мир вместе с чудовищами, но на это требовалось время, которого не было.

Остатки разумных оказались спасены Пришествием. На землю спустились боги, которых ранее, в эпоху древних, не существовало. В них никто не верил, но они появились из небытия и помогли. Боги изолировали мёртвый континент, чтобы та загадочная сила не уничтожила всю планету, они убрали из мира излишки магии, чтобы последняя не влияла на людей. Затем запечатали Разлом и заперли тварей в Башню.

Люди, к тому моменту оставшиеся лишь на одном континенте из пяти, принялись заново учиться жить. Некоторым из них боги даровали силу магии, что ранее забрали, но никто не понимал смысла этого действия, пока люди не добрались до Башни. Она оказалась окружена ордой чудовищ. Используя силы богов, люди постепенно очистили местность и стали обживаться вокруг символа гибели мира. Спокойно они прожили лишь два года, после чего случился Прорыв и монстры стёрли половину едва оклемавшегося человечества с лица земли.

Люди обратились к богам и получили ответ. Монстры вырвутся на свободу вновь, если их время от времени не прореживать. Печать, запирающая тварей в Башне, не абсолютна. Так появились Охотники, затем зародилась Гильдия, и получила начало Империя. Концепция Охотников предельно проста. Их ровно пять тысяч, всегда. Боги, когда умирает Охотник, дают только родившемуся ребёнку силу. Сама сила выбирается случайно. Таких Охотников прозвали Изначальными.

Но был один случай, который послужил предлогом для создания "запаса". Больше половины Охотников погибли в Башне за короткое время, а новые были ещё слишком малы для битв, поэтому последовавший Прорыв сумели остановить лишь ценой тысяч жизней. Так появились Свободные Охотники.

Любой человек, желающий стать Охотником, мог прийти в храм бога, силу которого хочет иметь, и испытать удачу. Пять тысяч. Столько же, сколько Изначальных. Такое количество Свободных могли создать боги единовременно, их силы тоже оказались ограничены. Сейчас, кажется, Свободных около трёх тысяч. Не уверен.

Я родился Изначальным. Подобных мне называют безбожниками, поскольку ответственность за нашу силу не хочет брать ни один бог. Сила даётся при рождении, а широкая публика узнаёт о ней по достижению четырнадцати лет, такова традиция. Считается, что каждый из нас должен иметь обычное детство, чтобы знать, ради чего предстоит проливать кровь.

Как только о силе нового Охотника начинают говорить свободно, один из богов даёт знак, что это часть именно его силы. Когда в храме было сказано о моей силе, никто не явился. Таких как я примерно от сотни до двух в каждом поколении Изначальных. Иногда меньше, иногда больше. Слабаки и отщепенцы. Охотники, имеющие критический дефект. Я считаюсь худшим из них. Слабейшим.

Это меня мало трогало, сила сама по себе значения не имеет. Но всё меняли законы. Лишь один закон, принятый ради того, чтобы Прорывы не повторялись. Изначальные. Охотники, избранные на эту стезю богами. Они не имели права зарабатывать на жизнь тем, что не связано с Башней.

Если ты воин, изволь войти и убить монстра, а затем распотрошить его, продав то, что достал. Всех, имеющих способности к магии, записать туда же. Ремесленники и целители имеют послабления, они могут не ходить в Башню, но обязаны использовать свои навыки для помощи Охотникам.

Такие как Эм имели право исцелять и обычных людей, но, если они отказывались оказывать услуги Охотникам, то за ними быстро приходили и убеждали в неправильности такого решения. Свободные считались добровольцами и под действие закона не попадали. Они, вроде как, сами на это подписались и в любой момент вольны уйти.

Закон разумен, я это прекрасно осознаю. Прорывы уносят жизни, а перенос города и забывание о Башне рано или поздно приведут к накоплению критической массы монстров. И тогда люди уже не сумеют их остановить. Закон полностью разумен и обоснован, но моя жизнь от этого факта легче не становится.

Мои родители были Охотниками, которые меня безмерно любили. Им оказалась безразлична слабость единственного отпрыска, они сделали всё, чтобы дать мне шанс выжить. Впрочем, это до меня это дошло уже после наступления четырнадцатилетия. До того, как сгинуть в Башне, родители постарались передать мне всё, что только сами знали и умели.

Как такового детства у меня не было, хотя сейчас я осознаю, что то лишь необходимость, обеспечившая мне возможность выжить. С самого раннего возраста я начал тренироваться во владении мечом и копьём. Мастерски метал ножи, мог сражаться почти всеми существующими видами оружия. Неплохо справлялся со щитом и был чрезвычайно умён. Даже врукопашную я способен одолеть любого из ныне живущих.

Всё это благодаря родителям, понимающим мою слабость и дающим мне возможность расти и развиваться. Они были сильны, а потому окружающие видели во мне потенциально ещё более сильного воина. В семье Охотников редко рождается Охотник. Обычно, если так происходит, то он оказывается одним из лучших в поколении. Но на меня положительная статистика откровенно положила.

Лучшие мастера шли навстречу моим родителям, соглашаясь обучать меня. Я постепенно стал универсальным воином, способным выжить почти в любой ситуации. Это было третьей и последней частью их наследства, наследства моих родителей. Дом, браслет и знания. Три причины того, почему я до сих пор продолжаю дышать.

После гибели моих родителей в Башне, я продолжил набирать форму и впитывать знания. Просто по инерции, чтобы не утонуть в бездне отчаяния и пустоты. Благо, нашлось, на кого опереться. В то время у меня в голове не было понимания, для чего это надо, но воля ушедших родителей оказалась важнее понимания.

Всё это мне пригодилось, когда в четырнадцать лет я оказался безбожником и передо мной резко захлопнулись все двери. Старые друзья исчезли, новых не предвиделось, а проблем было много. Поблагодарив родителей за предусмотрительность, я стиснул зубы и принял действительность как факт. Первые три года работал кем-то вроде обслуги. Носил вещи, собирал всё то, что можно продать, брался за любую работу, чтобы прокормиться и накопить на снаряжение.

Накопил. И вошёл в Башню сам. Едва не помер в первый же день, но денег заработал. Так и живу с тех пор. Имею огромное количество снаряжения, которое мне требуется только для того, чтобы сохранить свою жизнь. На это снаряжение, собственно, и уходит почти всё добытое в Башне. Копить я пытаюсь, но особого смысла не вижу, ведь каждый день может стать последним, а глобально мои гроши ничего не изменят.

Завтра отдохну.

Имею я право устроить себе выходной? Прогуляюсь по рынку. Не Охотничьему, а обычному. Он всегда шумел и кипел жизнью. Огромное количество туристов ежедневно прибывало посмотреть на легендарную Башню. Все они желали прикоснуться к богам и величию Гильдии. Впрочем, обычно это кончалось лишь тратой огромного количества денег.

Мне тратить принципиально нечего, а потому, почему бы и не прогуляться? В конце концов, имею я право отдохнуть в свой день рождения? Заодно и на могилу к родителям загляну.

Глава 2. Ночной Кошмар.

Артанум, вольный город. Таковым он стал лет двести назад, официально выйдя из-под власти Ардильской Империи. Это было обусловлено сразу несколькими факторами. Основной причиной было появление у Империи серьёзных соперников на политической арене. Всё-таки человечество постепенно восстанавливалось и количество государств уже давно стало двузначным.

Впрочем, это всё остаётся лишь условностью. Артанум до сих пор очень зависит от Империи и это все прекрасно понимают. Но делают вид, что всё не так. Политика. Именно Империя поставляет в город большую часть продовольствия и прочих ресурсов, а также серьёзно спонсирует Гильдию. Впрочем, последним занимались все. Угроза Башни постепенно забывалась, потому что всё уже давно было спокойно, но почти полное вымирание человечества весьма располагает к серьёзности в отношении этого вопроса.

Артанум был поделен на две неравные части. Северная, относительно Башни, половина города, принадлежала исключительно Охотникам. Здесь они жили, здесь стояла Гильдия, здесь расположились резиденции Домов, Квартал Мастеров, рынок и многое другое.

Простые люди, кто посмелее, сюда изредка заглядывали, но Охотники до сих пор остаются обществом, исключительно ценившим спокойствие и тишину. Шумный турист может нарваться на серьёзные неприятности с довольно высокой вероятностью.

Южная часть города значительно больше, в ней обитают обычные люди. В целом, Артанум по большей части живёт за счёт путешественников всех мастей. Фантастическое количество гостиниц и постоялых дворов. Арена, Башня, Гильдия, Охотники. Люди со всей обитаемой части континента стекались сюда посмотреть на всё это. Они желали прикоснуться к богами и магии. Впрочем, осуждать за это было бы глупо.

Именно в южную часть города я сегодня и направился. В детстве, судя по обрывкам воспоминаний, частенько бывал здесь с родителями. В одиночестве до сих пор посещал лишь библиотеку, но сегодня решил немного изменить маршрут. Двадцать один год всё-таки, не шутка, можно и отметить. Отпраздновать тот факт, что сердце ещё качает кровь по венам, а в лёгких циркулирует воздух. Учитывая обстоятельства, солидное достижение. В детстве, если правильно помню, этот праздник был моим любимым.

Сейчас я его всем сердцем ненавижу, но так или иначе упрямо продолжаю следовать традиции празднования начала нового года жизни. Ровно восемь лет назад, когда мне было тринадцать, эта дата стала той, что выбита на надгробьях родителей. Погибли они на несколько дней раньше праздника, но информация до Гильдии и меня самого дошла лишь тогда. Родители никогда бы не пропустили мой праздник. Сами гробы, кстати, пустые, монстры предпочитают не оставлять за собой ни косточки.

Семь лет назад эта дата стала днём, в который от меня все отвернулись. Днём, что полон отчаяния и боли. Я до сих помню церемонию объявления о силе. Помню разочарование всех тех, кто ждал явления сильного Охотника. Особенно остро оно ощущалось от наблюдателей со стороны Домов. Ни один бог не пожелал меня признать.

Четыре года назад в этот день я первый раз вошёл в Башню один. Решил охотиться самостоятельно и выбрал для этого, как мне показалось, самый подходящий момент. Пожелал, чтобы на моём надгробье была выбита такая же дата, как и у родителей. Лучший из праздников и худший из дней. А сегодня мне двадцать один год и я ещё жив. Просто невероятное везение.

Кладбище было очень красивым, но вгоняло в тоску. В этом месте хоронили исключительно Охотников, выбивая их имена на огромной плите из чёрного мрамора, что стояла у самого входа в место последнего пристанища тех, кто осмеливался бросить вызов Башне, пусть и не по своей воле.

Само кладбище лишь символ. Все гробы пустые, Охотники до старости редко доживают. А если и доживают, то предпочитают быть похороненными в иных местах. Чтобы не занимать слишком много места, надписи на могилах постепенно меняются. Если род погибшего прекращается или никто более не посещают могилу, то на её месте появляется новая. А как память о каждом из нас остаётся Чёрная Плита, заполненная именами мертвецов.

Не став надолго погружаться в депрессию, я быстро покинул пустые могилы родителей и продолжил прогулку по южному городу. Эта часть Артанума очень красива. Впрочем, иной она быть и не может, глаз путешественника должен радоваться. Просто обязан. Иначе зачем он тут нужен вообще?

Вокруг шумно. Слишком шумно. Я вдруг осознал, что никогда не был в этой части города один, если забыть про маршрут к библиотеке. Последний раз меня сюда приводили родители. Тогда тоже было шумно. Даже очень. За столько лет привыкнув к спокойствию восточной части, я даже на несколько минут оказался сбит с толку.

Впрочем, это быстро закончилось. Никогда особенно не нравились людные места. Хотя, если быть откровенным, мне просто больше импонирует одиночество. Не люблю людей. Но сегодня эта нелюбовь отошла на второй план, уступив место новому чувству.

Мне понравилось смотреть. Смотреть за изумлением тех, кто впервые увидел Башню. Смотреть на то, как очередные туристы яростно торгуются за большой и острый клык, который торговец старательно пытался выставить частью монстра из Башни. Хотя мне было очевидно, что его просто вырвали из матёрого и старого волка.

Но больше всего привлекало веселье. Смеющиеся люди, особенно девушки. Было в этом что-то завораживающее. Правильное, я бы сказал. Впрочем, девушки мне и без смеха нравились. Не с точки зрения банальной похоти, а чисто эстетически, как приятное глазу зрелище.

Я ни с кем контактировать не пытался, а меня окружающие просто не замечали. Все были заняты своими делами, что логично. Пару раз пытались срезать кошелёк, но быстро передумывали. Некоторые торговцы видели в молодом путешественнике перспективную добычу, но тоже отступали, едва сумев разглядеть запястье несостоявшейся жертвы. К Охотникам лезть не принято. Да и опасно для здоровья.

Как окружающие узнавали, что я Охотник? Каждый из нас при рождении получал особую метку на запястье. Её нельзя стереть или смыть. При потере руки она просто переместится в другое место на теле. Надпись на языке, известном только богам. Изящная вязь нечитаемых букв, напоминающих своим видом волны. Те, с кем общались боги, утверждали, что это данное небесами имя и название твоей силы. Охотникам запрещалось скрывать эту часть тела.

Каждый из нас имел три имени. Дарованное при рождении, присвоенное в Гильдии и имя, принадлежащее силе. Второе и третье почти всегда совпадали, но бывали и исключения. Одним из них являюсь я, например. Как правило, Охотники предпочитают пользоваться вторым. Изредка третьим. Но первым– почти никогда. Считалось, что Башня не может забрать твою жизнь, если не знает имени. Суеверие, конечно, хотя и довольно плотно сросшееся с культурой.

А вот я, если честно, как раз предпочёл бы пользоваться настоящим, как делает Эмантис. Гильдейское мне не нравится по понятным причинам, а имя моей силы больше звучит как издевательство. Однако, в противовес этому желанию, я никому не представляюсь настоящим именем. Это тоже как своеобразный символ, помогающий удержать разум в равновесии.

Моя сила– Безграничный. Человеческое тело имеет условный предел. Насколько быстро способен бежать обычный человек? Сколько поднимет? Как высоко прыгнет? Предел силы, скорости, выносливости, даже мозговой деятельности, они определяются телом. Даже самый тренированный и способный человек не способен за него выйти. Это чисто физически невозможно, организм подобного пережить не сможет.

Я таких пределов условно не имею. Бесконечное развитие той самой силы, скорости, выносливости. Развитие скорости реакции, да даже мозговой активности. Первая ступень моей силы носила соответствующее название Первый Предел. Я могу стать сильнее быстрее и ловчее лучшего из людей, достигшего предела во всех параметрах, в два раза. Но для этого должен пройти через тысячи сражений и тренировок. Чтобы достичь своего Предела.

Мало кто способен понять, сколько тренировался человек, бежавший сорок пять километров в час. Именно такой рекорд зафиксирован Весельчаками на Арене во время состязаний среди обычных людей. Я должен тренироваться в два раза больше. И при этом развивать вообще все параметры. Просто чтобы выжить, потому что человек без силы Охотника в Башне долго не протянет.

Звучит неплохо, учитывая рамки сражений в Башне. Но на практике бесполезно. Дело в том, что пределы любого из Охотников и без силы значительно выше обычных. Если взять максимум человека за единицу, то у Охотников он примерно полтора. А иногда и больше, зависит от направленности силы. И я со своими двумя почти не имею преимущества. Точнее, оно нивелируется силами, которые есть у всех Охотников. Кроме меня, разумеется.

А теперь о том, почему я проигрываю любому Охотнику. Берём первого попавшегося мага, и он убивает меня за секунду простейшим огненным шаром. Да, может получиться увернуться, но прыгать бесконечно невозможно, а любое попадание делает из меня уголь. А есть маги, от которых увернуться невозможно. Как, к примеру, обогнать молнию? Даже беги я девяносто километров в час и прыгай как кузнечик под стимуляторами, всё равно невозможно.

Оставим магов, возьмём во внимание воинов. Представим, условно, что существует воин, способный ускоряться во время боя. Скажем, раз в пять. Даже если это требует затрат ресурсов тела и после сражения наступает откат, он всё равно без проблем перебьёт десятка два таких как я.

И так у всех безбожников. Силы либо имеют критический дефект, либо они настолько незначительны, что их вообще будто нет. Откровенно говоря, хоть меня и именовали Слабейшим, но есть Охотники, которых я сильнее. Не так уж и много, но с пяти тысяч десяток другой наберётся. Впрочем, подобная репутация уже давно перестала меня тяготить. Привык просто, да и значения это не имело. Если я ещё жив, то значит до сих пор остаюсь недостаточно слаб для смерти.

Но всех окружающих моя метка впечатляла. В лицо Охотников мало кто знал, а репутация у нас была соответствующая. Именно поэтому все особо внимательные меня сторонились и старались даже смотреть в другую сторону. Мало ли что.

День закончился лёгким дождиком и беззвёздным небом, придающим темноте особую густоту. Хорошая погода. Мне вообще всегда нравился дождь. Его шум не раздражал, больше успокаивал. Вероятность заболеть оставалась критически маленькой, про здоровье Охотников легенды ходили, а людей на улицах стало значительно меньше, поэтому я продолжил прогулку даже в такую погоду.

Жуя что-то мясное, вкус чего оставался мутным из-за дождевой воды, я просто шатался по городу без цели и смысла. Наслаждался отдыхом тела и разума. Желудок требовал еды, поскольку обед как-то сам собой незаметно прошёл мимо, а завтрак был предельно лёгким. А ещё еды громким мяуканьем потребовал кот.

Взъерошенный и мокрый, чёрный как ночь кот, что сидел под ветхим навесом в каком-то переулке и требовательно мяукал, глядя на мой кусок мяса. Тощий и лохматый, настоящее чудовище. Хотя возрастом не впечатлял. Судя по всему, практически котёнок. Не думаю, что ему сильно больше полугода, может и меньше.

Присев рядом с грозно оскалившимся животным, я ткнул в него куском мяса.

– Жуй, пока дают.

– Мяу.– Благодарно, как мне показалось, отозвался кот и принялся яростно рвать угощение.

Изголодался, бедолага, с мясом покончил буквально за минуту. Ткнувшись мордой мне в ногу, он присел поближе и принялся умываться. По мне, занятие исключительно бесполезное. Как только он покинет своё укрытие, то вновь промокнет до костей.

А я, глядя на этого кота, никак не мог отделаться от ощущения, что он как-то слишком уж похож на меня самого. Поднявшись с места, собирался уйти, а затем вздохнул и присел на корточки, посмотрев животному в глаза. Кого я вообще пытаюсь обмануть?

Ладно, будем считать эту встречу проявлением воли удачи. Причём не моей, а кошачьей. И кто я вообще такой, чтобы оспаривать её решение?

– Буду звать тебя Ночным Кошмаром.

– Мяу.– Надеюсь, это было согласие.

– Я могу умереть в любой момент, меня через день нет дома, а ещё постоянно воняю кровью и потом. Хочешь жить со мной?

Кот, как мне показалось, окинул меня серьёзным взглядом с ног до головы, а затем кивнул и запрыгнул на правое плечо. До дома мы добрались оба капитально промокшие и продрогшие до костей. Дождь неожиданно усилился, словно не желая, чтобы Кошмар обрёл себе новое жилище и человека к нему в придачу.

Скинув вещи сушиться, я собрал себе нормальный ужин из того, что под руку попалось, а затем нарезал коту мяса. Животное быстро покончило с угощением, после этого растворившись где-то в доме, обнюхивая и разведывая новую территорию. А обнюхать предстояло немало.

Дом родителей обставлен по последнему слову магической технологии, они не бедствовали. В ванной имеется душ, а на кухне полноценные плита и холодильник. Такие вещи серьёзно облегчали человеческий быт. Пусть боги и забрали магию из мира, сконцентрировав её в Охотниках, но некоторые крохи искусства иногда доставались обычным людям.

Именно они занимались производством примитивных артефактов и зелий от простуды. За чем-то посерьёзнее холодильника или лечения от кашля уже следовало идти к Охотникам, но даже такие недомаги почти поголовно были богаты. Спрос так или иначе превышал предложение.

Под струями тёплой воды я простоял около получаса, очищая голову от лишних мыслей. Таков был мой почти ежедневный ритуал, помогающий сохранять относительное душевное спокойствие. Закончив с водными процедурами, оценил свой внешний вид в ростовом зеркале, висевшем здесь же.

Если оценивать объективно, я весьма привлекателен, хотя ничем особо не выделяюсь, кроме роста. Метр девяносто три, кажется. Может уже больше. С последнего измерения прошло больше года. Кофейные волосы, часто выгорающие на солнце. Поэтому они всегда выглядели немного светлее, чем есть на самом деле. Седина, постепенно расползающаяся с висков на всю площадь головы. Дважды сломанный нос, перегородка выпрямлена и дышу я нормально, но лёгкая кривизна остаётся заметна.

Дополняла образ кривая улыбка. Кривой она стала лишь в силу того, что искренне улыбаться приходилось крайне редко. Как правило, я улыбался лишь правой частью губ, что постепенно вошло в привычку. И разные глаза. Правый, зелёный, как у матери. Левый, практически белый, как у отца.

Весил я очень мало, потому что был тощим. Хотя, правильнее сказать– жилистым и сухим. Мышцы на теле присутствовали в достаточном количестве, но особо рельефным моё тело назвать сложно. Впрочем, мне всё нравится. Главное, что они крепче стали и гибче рябины.

Я себе и правда нравился. Единственное, что портило картину, это большое количество шрамов. Руки, грудь, живот, ноги, спина. Всё тело. И на шее есть. Лицо каким-то чудом оставалось чистым. Лишь на левой скуле можно с трудом обнаружить тонкую, почти незаметную, полоска шрама. Остальное удалось сохранить. Немыслимая удача.

Сегодня даже читать перед сном не хотелось, я просто завалился в кровать и отключился. Посреди ночи ко мне под одеяло забрался Кошмар. Надо его помыть что ли. Впрочем, подумаю об этом, если завтра останусь жив.