Текст книги "Был (СИ)"
Автор книги: De Rua
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)
– Гарри, так ты с кем идешь?
Легок на помине. Рон вышел из спальни. Гарри оторвал взгляд от ночного неба и поглядел на друга. На нем была неказистая мантия, с кружевными манжетами и воротником. По унылой физиономии Уизли не трудно было угадать, что он вообще против этого праздника, – его не радовал и наряд, и спутница. Парвати Патил, подошедшая сзади к Рону, переминалась с ноги на ногу и скептическим и отчасти брезгливым взглядом оглядывала своего партнера. Она бы ни за что в жизни не пошла бы с этим увальнем – как за глаза называли его между собой Парвати и Лаванда – на бал… Но что делать, если, кроме Уизли, ее никто так и не пригласил? Не идти же одной.
– Через минут десять уже узнаешь, – Гарри натянул на лицо улыбку. В душе он чувствовал себя предателем, хотя умом-то понимал, что это не так: Рон не приглашал Гермиону, даже поругался с ней, оскорбил ее. Однако все равно он чувствовал себя неловко перед другом, а потому поспешил отвести взгляд.
– Что за секретность? – обиженно пробурчал Рон. Гарри не ответил и только пожал плечами.
– А где Гермиона?
Гарри снова пожал плечами.
– Да что с тобой такое?! – Рон был возмущен равнодушием Мальчика-Который-Выжил.
– Ничего особенного, – терпеливо ответил юноша. – волнуюсь немного. Но вы идите. Минут через десять я тоже спущусь вниз.
– Как знаешь, – хмыкнул Уизли и, сказав что-то Парвати, удалился вместе с ней. Гарри облегченно выдохнул. Все-таки на сердце стало легче.
Остальные пары тоже постепенно расходились. Гостиная пустела. Гарри начинал беспокоиться отсутствию Гермионы. Бал вот-вот начнется, а его дамы все нет и нет.
Наконец, когда Гарри остался один-одинешенек, дверь комнаты девочек приоткрылась. Со своего места юноша не видел головки Гермионы, которая обвела внимательным взглядом всю гостиную. Девушка вышла лишь тогда, когда убедилась, что в помещении нет никого, кроме Гарри.
А Гарри так и обомлел, увидев эту новую, незнакомую ему Гермиону. Девушка, робко глядя на своего кавалера, открывшего рот от изумления, плавной походкой спустилась по лестнице. Одной рукой она придерживала подол нежно-розового платья, а другой скользила по каменным перилам. Гарри почудилось, что к нему с неба спускается неведомая богиня. Гермиона произвела на него неизгладимое впечатление.
Остановившись перед креслом, гриффиндорка заправила вьющуюся прядь волос за ухо и покрутилась перед Гарри, который потерял дар речи.
– Тебе нравится? – несмело спросила она, краснея.
Гарри сначала произнес несколько нечленораздельных звуков и только потом, отогнав очарование, на выдохе произнес:
– Ты выглядишь блестяще. Просто потрясающе.
Гермиона улыбнулась. Даже ее улыбка казалось другой: более уверенной и прелестной, – а губы, подкрашенные розовым блеском – такими аккуратными, как у куколки. Гермиона вся преобразилась. Гарри ругал себя последними словами за то, что был так слеп и не замечал красоты своей подруги.
– Пойдем? – спросила она. – Я просто ждала, пока все разойдутся, чтобы ну… нас раньше времени не видели.
Гарри согласно кивнул, встал и неуверенно подал руку Гермионе, которая облокотилась на нее. Девушка ощущала на себе пристальный восхищенный взгляд друга, который ей очень льстил. Наконец Гермиона могла доказать всем, что она обладает не только сухим умом, но и умеет быть красивой.
– Ох, Поттер! – воскликнула МакГонагалл, увидев Гарри с Гермионой, спустившихся в опустевший холл. Все ученики уже зашли в Большой зал.
– Все вас ждут! Без вас бал начать не могут!
– Простите, профессор, – извинилась за друга Гермиона. – Это я немного задержала Гарри.
– Ладно, ладно, мисс Грейнджер, – бросила МакГонагалл. – Проходите лучше скорей.
Большой зал ослеплял. Отблески свечей скакали по всему залу, отражаясь от покрытых серебряным инеем стен, пронизывая свисающие с потолка длинные сосульки, сверкая и утопая в хрустальных бокалах, расставленных на маленьких столиках, что сменили длинные факультетские столы.
Возле самого входа уже стояли блистающая Флер с Роджером Дэвисом, Виктор Крам, который выбрал себе в спутницу какую-то ученицу Шармбатона, лишь немногим уступающую в красоте Делакур. Чжоу держала под руку Седрика и ослепительно улыбалась. Гарри кинул на нее беглый взгляд и против воли подметил, что Чжоу сегодня во многом уступает Гермионе, которая с восхищением рассматривала Большой зал.
– Вот и наш последний чемпион! – воскликнул, казалось, светящийся от счастья Дамблдор и поднялся со своего места. Тогда двери закрылись. Директор взмахом руки призвал присутствующих к тишине, чтобы открыть Святочный бал. Он начал торжественную речь, но Гарри никак не мог сосредоточиться на словах старца. Он чувствовал на себе тяжелый, свирепый взгляд Рона. Рыжеволосый волшебник яростно теребил пышный воротник своего наряда. Гарри от того только сильнее сжимал ручку Гермионы, на запястье которой блестели новые часы.
Наконец Дамблдор кончил речь. Четыре пары, главные на этом балу, прошли к судейскому столу, за которым должны были ужинать. Все остальные тоже разошлись к своим столам. Дамблдор встретил чемпионов добродушным взглядом и попросил присоединиться. Он, лукаво посмотрев на Гермиону, которая слегка зарделась, подмигнул Гарри.
– Гарри, это просто чудесно! – восхищенно произнесла Гермиона, когда они сели за стол.
– Да, я такого тоже, признаться, не ожидал, – ответил юноша, оглядывая зал. Голоса всех учеников сливались воедино и напоминали трещание птиц, проснувшихся по весне. Рядом подружка Крама щебетала не переставая, а дурмстранговец понуро глядел на пустую золотую тарелку. Ему явно не нравилась пустая болтовня спутницы. Наоборот, Роджер Дэвис не пропускал ни одного слова Флер, хотя большим умом ее речи не блистали и сводились к критике Хогвартса или других учеников.
Гермиона поглядывала на Гарри, которому было тяжело чувствовать на себе взгляд Рона. Он сидел за столиком подальше рядом с Парвати. Сама Гермиона нисколько не стеснялась его взгляда и отвлекала беседой Гарри.
После ужина Дамблдор убрал столы, и центр зала, освободившись, превратился в танцевальную площадку. Справа, вдоль стены, появилась небольшая сцена, на которую вышла группа музыкантов – «Ведуньи». Поприветствовав публику, они заиграли медленную, плавную мелодию.
– Гарри, – с упреком сказала Гермиона смутившемуся юноше и сама взяла его за руку. Они вышли из-за стола.
– Гарри, мы танцевать по отдельности будем? – беззлобно поддела друга гриффиндорка, видя его нерешительность. Гарри смутился еще больше, но осторожно положил руку на талию Гермионы и сжал ее ладонь. Она вздрогнула. Внутри нее творилось что-то непонятное. Душа наполнялась нежным воздушным чувством, и медленная музыка как нельзя лучше соответствовала состоянию девушки.
Гарри восхищался. Как изящно, как грациозно скользила Гермиона! Никогда Гарри не двигался так свободно, он не чувствовал собственного тела. Он держал в объятиях прелестную девушку и смотрел в ее радостные глаза, выражавшие чистейшее удовольствие. Гарри не замечал танцующих рядом пар, для него существовала одна Гермиона. Она увлекла все его существо, задела за живое. Она сегодня была как никогда прекрасна.
Музыка стихла и последний дрожащий звук растворился под сводами Большого зала. Все захлопали. Гермиона обернулась к сцене и тоже заапплодировала. Гарри на автомате тоже похлопал «Ведуньям», которые в следующий миг заиграли более задорную и быструю мелодию.
– Давай немного посидим? – после пяти минут быстрого танца, задыхаясь, спросил Гарри. Гермиона кивнула, и они выбрались из толпы. По пути гриффиндорец прихватил два стакана с лимонадом и подал один раскрасневшейся девушке. Они присели за дальний столик.
– Фух, – выдохнула Гермиона, потирая шею и откидываясь на спинку стула.
– Да, – улыбнулся Гарри, – фух.
– Отмучился? – усмехнулась Гермиона.
– Мне правда понравилось, – искренне заверил юноша. – С тобой танцевать намного приятнее, чем с Лавандой или с Кэти.
Гермиона скромно потупила глаза, принимая комплимент.
– Я даже подумал было, что обязательно научусь нормально танцевать.
– Ты и так неплохо танцевал, – заметила девушка. – Вон, погляди, как Джинни распекает Невилла за то, что он ноги ей отдавил.
Гарри оглянулся. И впрямь – за столиком неподалеку Джинни, яро жестикулируя, выражала свое недовольство, а Невилл, опустив глаза, терпеливо слушал упреки.
– Может, помочь? – участливо спросил Гарри.
– Уверяю, не стоит ее трогать, – покачала головой Гермиона. – Или она на нас накинется.
Они еще сидели и обсуждали бал, пока не допили свои лимонады. Настроение было превосходным. Гарри хотелось радоваться жизни и просто искренне веселиться. Он забыл обо всех проблемах.
– Ну что? Пойдем потанцуем? – спросил он, вставая и протягивая Гермионе руку. Она улыбнулась и вложила свою руку в его ладонь.
– Гарри, кстати, я замоталась и совсем забыла, – она слегка замялась. – Спасибо за подарок. Он потрясающий.
Гермиона подалась своему внезапному порыву и быстро чмокнула Гарри в щеку. Он буквально остолбенел и проглотил от изумления язык. Сердце зашлось в бешеном ритме. Он бы так и стоял, как статуя, если бы Гермиона не потянула его за руку в центр зала, вовлекая его в безумный вихрь. Гарри танцевал как в тумане. Перед ним мелькало лицо девушки, которую вдруг отчаянно захотелось прижать к себе и унести в укромный уголок, чтобы одному наслаждаться ее красотой и прекрасной улыбкой.
– Честно, я устала, – тяжело дыша, проговорила Гермиона, когда быстрая музыка кончилась, и заиграл вновь вальс.
– Прогуляемся? – предложил Гарри. Гермиона согласилась, и они, лавируя между танцующими парами, направились к выходу.
– Эй! Эй! – закричал кто-то сзади. Рон отталкивал девушек и юношей, пробиваясь к Гарри и Гермионе. Они растерянно переглянулись. Сбежать у них не было никакой возможности.
– Вот, значит, как! – воскликнул Рон, подойдя к друзьям.
– Рон, пожалуйста… – тихо произнесла Гермиона.
– Вот какие вы друзья! Что, оставили Рона за бортом и довольны? Веселитесь?
– Рон, успокойся, – попытался утихомирить друга Гарри.
– Успокойся?! Ты мне ничего не сказал, скрывал! Ты обманывал меня, а теперь говоришь: «Успокойся»?!
– Да, мы скрывали это, – как можно спокойнее подтвердил Гарри, – потому что не хотели, чтобы Скитер опять писала о нас в своих статейках.
– Ну конечно! Конечно! Глупый Рон все всем разболтает! То есть я вам уже не друг? – парень задыхался от ярости.
– Рон, да что с тобой?..
– А ты! – взревел гриффиндорец, обрывая Гермиону. – Захотелось покрасоваться, да? Захотелось погреться в лучах славы Мальчика-Который-Выжил, чтобы тебя наконец заметили?
– Рон! – вскрикнул Гарри, чувствуя поднимающуюся в себе злость. Гермиона побледнела, губы ее задрожали. Рон сменил тактику атаки. Он вмиг сделался презрительным.
– Ну, что, нравится тебе, когда на тебя все глазеют? Это же какая радость – наконец получить заслуженное внимание!
– Это глупо, Рон! Ты просто бесишься, потому что у самого духа не хватило меня пригласить! – в гневе выкрикнула Гермиона.
– Знаешь, Герми, от того, что ты пошла на бал с Мальчиком-Который-Выжил, лучше ты не стала. Как была, так и осталась такой же вселенской зазнайкой.
Раздался звук хлесткой пощечины. Гермиона развернулась и мгновенно вылетела прочь из зала. Гарри, безусловно, знал, что Рон психанет, но не слетит же с катушек.
– Это уже слишком, Рон, – проговорил Гарри, впервые настолько злясь на друга. – Не был бы ты мне другом, я бы тебе врезал.
Гарри круто повернулся на каблуках и побежал искать Гермиону, оставляя Рона наедине со своей бессильной яростью.
========== После бала ==========
Гарри побежал искать Гермиону. Он стремглав вылетел из зала, желая поскорее отдалиться от Рона, чтобы ненароком с ним не подраться. Гарри не представлял, что Рон способен дойти до таких низостей и оскорблений, и причем незаслуженных, в адрес Гермионы. Юноша не знал, сумеет ли она простить своего друга и восстановить их трио. Он сам не готов был прощать Рона, по крайней мере сейчас. Хотя в ярости ему казалось, что он уже никогда не заговорит с рыжим волшебником.
Вокруг все продолжали веселиться. Пары и небольшие компании рассыпались по всем укромным уголкам Хогвартса. Отовсюду доносился смех. Музыка из Большого зала разносилась по замку и была слышна в каждом коридоре. Гарри всеобщая радость представлялась личным оскорблением. Как они могут развлекаться, когда Гермиона, дорогая Гермиона, точно сейчас где-то плачет в одиночестве? Он, не церемонясь, отталкивал всех, кто попадался ему по пути к женскому туалету. Гарри помнил, что еще с первого курса Гермиона скрывалась от обидевших ее друзей в этой маленькой комнате на втором этаже.
Однако, прибежав в туалет, Гарри нашел там только влюбленную парочку, которая весьма пылко проявляла свою любовь. Гарри они даже не заметили. Мальчик-Который-Выжил, смущаясь, быстро ретировался и побежал к башне Гриффиндора. Но и там он застал только шумную компашку старшекурсников, празднующую Рождество.
Гарри, начав уж заводиться и тихо ругаться про себя, быстро выпил немного холодного сливочного пива и покинул гостиную своего факультета. Он уже более спокойно стал спускаться вниз, попутно размышляя, где может быть Гермиона.
– Эй, Гарри!
Гарри остановился и обернулся. Сзади, чуть выше на мраморной лестнице, стояла Полумна в длинном ярко-розовом платье со странными рисунками: то ли цветами, то ли фруктами какими. Она подозвала к себе Гарри.
– Как тебе бал? – спросила она весьма пространно.
– Полумна, я очень тороплюсь, извини…
– Ах да, да, – Полумна улыбнулась отрешенной улыбкой, видимо, своим мыслям, о которых мы говорить не решаемся. – Кстати, на улице разбили сад. Там очень красиво. Мне особенно понравились кусты феецветика. Они очень редки.
Полумна чуть мутноватым, неясным взором посмотрела на Гарри и, напевая что-то себе под нос, стала подниматься по лестнице. Юноша удивленно глядел ей вслед. Однако через пару секунд он рванулся с места. Теперь Гарри знал, где ему искать Гермиону.
***
Сад благоухал. Звезды сверкали в вышине. Тихо шелестел листочками легкий ветер. Ночь была мягка и приятна.
Гермиона выбежала в сад, волшебством созданный прямо перед замком, на месте внутреннего двора. С куста на куст перелетали маленькие светящиеся и тренькающие феечки. Мощенные дорожки были подсвечены голубым светом луны, что отражали чудесные цветы, подобные василькам. Сюда доносились голоса и музыка из Большого зала, однако едва слышный шум нисколько не портил чарующей таинственной атмосферы ночи, укутавшей Хогвартс.
Гермиона, на ходу утирая слезы, прошла по узким дорожкам и, найдя свободную мраморную лавочку, присела на нее. Несправедливость упреков Рона колола сердце острыми иголками, и слезы все упрямо текли и текли. Гермиона старательно вытирала лицо, слизывая с губ соленую влагу, и пыталась забыть о Роне, просто выкинуть его из головы.
Феечки тихо трещали и звенели над ухом. Рядом с лавочкой, где примостилась Гермиона, рос большой и пышный куст с нежно-сиреневыми цветами. Именно эти цветочки почему-то влекли к себе маленьких фей. Они облетали Гермиону, кружили вокруг нее, иногда запутываясь в каштановых волосах и оставляя на них блестящую пыльцу. Одна из феечек, особо смелая, подлетела к самому носу девушки, что-то пропищала и помахала крохотными ручками. Затем вдруг, запустив ручку в сумочку, величиной с рисинку, бросила в лицо Гермионы целую горсть светящейся пыльцы и, засмеявшись тоненьким голоском, стремительно улетела. Гермиона расчихалась и утерла щеки. На ладонях остались блестки, причудливо переливающиеся в серебряных лучах лунного света. Девушка выставила вперед руки и улыбнулась, когда к ней подлетели другие феечки и принялись собирать ценную для них пыльцу с ладоней. Они что-то недовольно пищали, безусловно чихвостя свою легкомысленную подругу, что так безалаберно рассыпала пыльцу.
На дорожке послышался смех и громкие шаги. Мимо Гермионы пробежала шармбатонка и какой-то когтевранец. Феечки, испуганно взвизгнув, разлетелись в разные стороны. Куст потух.
Гермиона проводила парочку возмущенным взглядом. Она-то считала, что это совершенно безнравственно обжиматься и миловаться в каждом потайном уголке замка. Однако, откровенно говоря, Гермиона отчасти завидовала им. Ей тоже хотелось, чтобы кто-нибудь заключал ее в объятия, нежно целовал щеки – да просто бы заботился.
Смех вскоре стих в отдалении. Парочка засела в дальнем, самом темном углу сада. Феечки опасливо, потихоньку-потихоньку вновь вернулись к манящему кустику. И снова зазвенели, как колокольчики, их тонкие голоса.
Гермиона печально взглянула на окна замка, в котором царил праздник. Ей становилось жутко холодно, и может быть, именно холод нагонял пущую тоску. Ее не отпускали слова Рона: «Как была, так и останешься зазнайкой!» Да, да, приходилось признать, что Гермиона далека от идеала женщины. Ей не были присущи нежность и скромность, за которые всегда ценили слабый пол. Наоборот, гриффиндорка обладала упрямым непробиваемым характером, была целеустремленна и имела сухой расчетливый ум. Конечно, мало кто посмотрит на нее. Привлекать внимание будут такие, как Флер Делакур – изнеженные и грациозные. А Гермиона… Видно, суждено ей оставаться всегда в стороне от дел сердечных.
Гермиона печально вздохнула и поежилась. На сад были наложены чары: здесь не было снега, не было льда, не чувствовался зимний мороз – в волшебном саду было лето. Однако все же прохладный ветерок неприятно щекотал кожу.
Гермиона уже собиралась встать, как вдруг вдалеке раздались торопливые шаги, и феечки снова спрятались среди веток пышного куста.
– Гермиона, вот ты где! – воскликнул запыхавшийся Гарри, подбежавший к подруге. – Я тебя обыскался.
Он присел рядом. Гермиона постаралась улыбнуться, но вместо этого из глаз вновь брызнули непрошеные слезы. Она спешно прикрыла лицо ладонями, пытаясь успокоиться.
Гарри несколько секунд нерешительно смотрел на плачущую подругу, а потом, не без опаски и страха, обнял ее. Он понятия не имел, что в таких случаях надо говорить и что вообще делать. Душа человека – потемки; а женская душа тем более.
– Гермиона, ну не плачь, – сказал Гарри, обнимая и гладя по волосам гриффиндорку, которая мелко вздрагивала. – Чего ты из-за этого дурака расстраиваешься? Ты ведь знаешь его. Он как что ляпнет, не подумав…
– Но он же прав, Гарри. Кому я такая нужна? – невнятно пробормотала девушка, утыкаясь носом в плечо Гарри. Его удивительно взволновала близость Гермионы, такой знакомой, почти родной. Никогда раньше Гарри не испытывал подобного. Что-то совершенно новое зародилось в сердце и теплом разлилось по всему телу.
– Ничего он не прав! – возразил юноша, внезапно решительно отстраняя от себя гриффиндорку. Он уверенно посмотрел в ее темные глаза и стер со щек слезы.
– Гермиона, ты умная, красивая, восхитительная девушка, – отчеканил он, желая, чтобы каждое его слово Гермиона хорошенько осознала. – Ты вовсе не зазнайка и не заучка. Рон просто завидует, бесится оттого, что ты выбрала не его. И это ведь потому, что ты, наоборот, нужна ему.
– Ах, значит, я нужна ему? – почему-то разгневалась Гермиона. – Отлично! Я нужна только этому недалекому, противному…
Она не смогла подобрать нужного слова и только возмущенно ударила кулаком по своей коленке. Увидев, каким огнем заполыхали глаза подруги при упоминании о Роне, Гарри, смутившись и по привычке взъерошив волосы, немедленно поправился:
– Мне ты тоже очень нужна.
– Правда?
Гарри оробел, когда Гермиона взяла его за руки и пристально вгляделась в глаза.
– Ну да, – пробормотал он, осторожно поднимая взор и встречаясь с еще чуть влажными глазами Гермионы, в которой поутих внезапный гнев. Он улыбнулся, пытаясь сгладить возникшую неловкость.
– У тебя все лицо в каких-то блестках и шея тоже, – невольно понизив голос, усмехнулся Гарри.
– Это пыльца фей, – заливаясь румянцем, пояснила Гермиона. Она не стала противиться, когда Гарри, придвинувшись, провел пальцем по ее шее, стирая волшебную пыльцу. Рука последовала дальше, дотронулась до острого подбородка Гермионы и…
Черт знает, что его дернуло. Или не его? Как бы то ни было, в следующий миг их уста слились в нежном, ласковом поцелуе. Гарри не умел целоваться, и все, что он мог сделать, это только коснуться теплых губ подруги и сколько возможно продлить близость, обняв девушку за талию. Она в свою очередь то ли от радости, то ли, напротив, от отчаяния сильно сжала его плечи. Это стало неожиданностью для них обоих, однако и Гарри, и Гермиона душой чувствовали, что это правильно.
– Поттер, Грейнджер… – прошипел ненавистный голос совсем рядом. Гарри как отбросило от испугавшейся Гермионы на другой конец лавочки.
– Так, так, так, – протянул Снейп и осклабился, глядя на застигнутых врасплох учеников. – Значит, Мальчик-Который-Выжил нашел себе новую подружку в лице мисс Всезнайки? Как трогательно!
– Это вас не касается, – процедил Гарри, не на шутку разозлившись. Снейп в ответ на этот неумелый выпад только усмехнулся и насмешливо поднял бровь.
– Глядите, Поттер, как бы зубы мисс Грейнджер не сделались вам помехой.
Тут уж Гермиона вспыхнула, вспомнив случай, когда ее зубы стали несоразмерно длинными из-за заклятия, пущенного Драко. Гарри хотел снова возмутиться, но Снейп опередил его:
– Двадцать баллов с Гриффиндора, Поттер. Придержите свой язык и убирайтесь отсюда, если не хотите провести каникулы, оттирая котлы, – холодно сказал мастер зелий. Гермиона, не мешкая, схватила Гарри за рукав пиджака и потянула за собой. Гарри и Гермиона как можно скорее убежали от несносного Снейпа, чтобы не оставить ему на поругание свежий, только пробивающийся росток нового глубокого чувства, который расцвел в них на Рождество.
