Текст книги "Мой учитель — монстр (СИ)"
Автор книги: Dayrin
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)
Как? Откуда? Почему? Все эти мысли неслись неуправляемым локомотивом, снося все чувством дикой паники – чувством, что ты только-только начала забывать.
– Ага, вот ты где поселилась, сучка неблагодарная! Решила, что хахаль твой сам разберётся, припугнуть его тогда отправила, а сама думала – все?! Мразь мелкая, – грузный мужчина, одетый, откровенно говоря, как попало, опасно двинулся к тебе, а ведь и рядом никого нет, в такое время мало кто ходил по окраинам города. Ты оцепенела, не в силах бежать, ощущая, что вот она – расплата за хорошую жизнь…
Удар отозвался в голове звоном, и мир пошатнулся, роняя тебя чужим, излишним стремлением наказать на голый асфальт, ещё теплый, от наступившего уже лета.
Мысли разбились осколками, больно раня насмерть перепуганную душу, не дав услышать звук шагов, сорвавшихся на бег. Но гул рычания, уходившего в тональность совершенно нечеловеческую, ты уловила – словно эхом то пришлось по телу, а жалкий лепет ненавистного отчима совсем не сочетался с его желанием проучить падчерицу, чье место новой жизни искал с дотошностью самой подлой твари. Настолько хотел самоутвердиться, что даже предупреждение Тиана, сделанное ему в первые дни ее с ним совместной жизни, не было воспринято этим недалёким человеком всерьез.
– Я, кажется, недостаточно ясно выразился, правда? Ну что ж… Бастиан никогда не повторяет дважды, ублюдок, – злобный рык. Ты смутно видела огромный разлет узких крыльев, всполохи магии, напомнившие блеск свирепой грозы и жалобный вскрик того, кто тебя саму едва не отправил в нокаут.
Такой сумбур творился, что ты в себя окончательно пришла, когда замирали проблесковые маячки полиции, а отчима повязали сотрудники, о чем-то поговорив с распаленным злостью Тианом, пока ты растерянно стояла рядом, ощущая, как кружилась голова от пережитого, а щека после удара немного пекла жаром. Не сразу поняла, что подняли на руки и несут домой, а стоило оказаться в знакомом уже окружении, где теплая спальня грела душу уютом, ты впервые расплакалась на глазах у учителя, что сидел рядом, все свое состояние выдавая горящим огнем сильно залитых рыжими искрами глаз.
– О, грозы, дайте терпения… Ну не умею я успокаивать, мать вашу, – протянул бессильно, но ты не могла остановиться. Слезы текли ручейками на руки, которые ты чудом не ободрала вновь, а тело трясло мелкой, беспомощной дрожью.
Тиан не мог смотреть на твои муки…
Притянул к себе, целуя прямо в губы, на пробу. Порывом чувств снося рвущиеся наружу рыдания. Ты чуть вздрогнула, вцепившись в его футболку сильнее, но не оттолкнула, успев неуместно отметить, как мило топорщились перья на склоненных полукругом крыльях, в которых хотелось спрятаться. Слезы словно замедлили свой бег, но дрожь била нещадно, и Бастиан это теперь ощущал как никогда, руками чуть надавив на спину между лопатками, склоняясь ближе снова, каждую слезинку собирая ртом чередой бережных поцелуев.
– Не плачь. Только не плачь, (Твоё имя). Держись, птенчик мой, я с тобой. Всегда буду, – тихо, сипло, он убеждал, вытягивал из пучины душевной боли, снова целуя, и так уж вышло, но снова коснулся губ, медленно проверяя, можно ли… Монстр не был уверен, что стоит это делать, но его собственная душа едва не выжгла ребра, побуждая, наконец, перешагнуть через последний рубеж, держащий вас от соединения, как пары.
Ты потянулась навстречу.
Подалась чуть вперед, ответно целуя, на что Бастиан качнул крыльями, в какой-то момент спеленав тебя ими, дав ощутить, как те горячи – грели и унимали дрожь мягким давлением со всех сторон. Тиан действовал так аккуратно, балансируя совершенно невероятно на грани жёсткости и осторожности, не кусая из-за остроты зубов, но языком нагло ощупывая каждый дюйм твоего. Рукой скользнул на затылок, чуть повернув угол, позволяя углубить движение, от которого дыхание шло через раз в лучшем случае, сбивая его напрочь. Отстранился, будто опомнившись, всматриваясь огнем глаз в твой одурманенный взгляд, а ты снова невпопад подумала, что от него пахло грозой и дождем. Он хотел было уйти, коря себя за то, что, как он сам считал, воспользовался твоей слабостью, но ты пальцы вдруг запустила в перья крыльев и моляще прошептала:
– Не уходи.
Тиан сдался… Прикрыл глаза, щелчком пальцев погасил свет и тебя утянул под одеяло, так и не застеленной с утра постели. Ты покопошилась слепо, стянув джинсы и футболку, оставшись лишь в спортивном лифе да белье, смущённо решив, что в темноте все равно не видно. Но слабый, фосфоресцирующий свет все же шел от его жил и глаз, рисуя причудливые узоры во мраке ночи, а его дыхание щекотало кожу близостью, какой не было, даже когда он твои руки ставил на грифе гитары.
От пережитого все ещё немного потряхивало остаточным стрессом, дрожью, но спиной ты ощутила, что легла на большое, теплое крыло, а сверху укрыло вторым, под которым несмело голую кожу тронула гладкость темных, костяных рук. Будто сломать боялся, глядя пристально светящимся взглядом, в котором начали скручиваться огненные вихри, тем ярче, чем больше он тебя касался. Скользнул на талию, проводя по ложбине позвоночника пальцами, вверх и вниз, снова и снова, унимая тревогу, хотя сам едва ли был спокоен.
– (Твоё имя)… – начал он, но замолк, глядя серьезно, долго, волнующе… Но не знал, как описать все то, что крутилось в душе водоворотом южной бури. Ты смотрела на него во все глаза, замерев от близости, таинства какой-то важной мысли, что билась сопричастно с его. Бастиан не нашел способа лучше, чем взять твою маленькую в сравнении с его руку в свою и уложить на грудину. Туда, где даже под футболкой переливами полос теней от ребер светилась душа… По его костям прошли разряды молний, не обжигающих, а прохладных, напоминающих шелковые нити, выдавая в монстре переполненность эмоциями. Они шли через край – в Бастиане бушевала гроза… Эти молнии оплели ваши руки, ты не отстранила ладонь, теперь понимая, что хотел этим показать твой учитель, которого таковым уже воспринимать не получалось… Этот ритм, дрожь его жизни под широким веером крепких костей, добегал до твоей собственной, резонируя щекоткой, что волнами трепетала глубоко внутри.
И не нужны слова.
Ты прижалась к нему всем телом, и плевать, что почти нагая. Уткнулась в грудь носом, пальцами зарывшись в основание крыльев за спиной, перебирая перья до тех пор, пока сон не отнял тебя у него. А Тиан ещё долго не спал, вслушиваясь в твое дыхание, гладил невесомо по бокам и спине, думал, думал, думал… О том, что почти опоздал, решив встретить, смутно, интуитивно вдруг ощутив в этом потребность. О том, как ты испугалась. О том, как он нес тебя, совсем потерянную и дезориентированную, домой. О том, как ты на него смотрела. О том, как он тебя любил, всей душой, без остатка… До смерти…
Ты проснулась первой, не сразу осознав, что произошло накануне. Бастиан мирно спал, заключив в надёжный плен из всех своих конечностей, отчего было даже самую малость жарко. Монстр был таким умиротворённым, родным, надёжным настолько, что внутри что-то сладко замирало, будто в предвкушении. Но какое-то чувство остро резануло тебя изнутри, оплетая сетями сильного смятения, стоило вспомнить вкус его поцелуя… От этого душа заметалась, будто пугаясь новой эмоции, настолько всепоглощающей, что очень захотелось свежего воздуха.
Кое-как выпутавшись из под покрывала его крыла, стараясь не разбудить, ты тихо ускользнула в гостиную, успев прихватить вещи, подумав так некстати, что многие из них тебе купил Тиан… Оделась наспех да выскочила на широкое крыльцо с открытой верандой, навстречу пасмурному, туманному утру. Прохлада приятно остужала горевшие пунцовым стыдом щеки, и ты села прямо тут, на чуть влажных досках ступеней, вдыхая поглубже аромат гулявшего по холмам лета. Ветер ещё дремал в ветвях притихших клёнов неподалеку, в траве блестели стеклянные искры росы. Где-то в поле начал свою песню жаворонок, а редкие кузнечики несмело заводили стрекот где-то недалеко от крыльца. Ты провела по спутанным волосам руками, вздыхая и пытаясь все чувства успокоить, разложить на составляющие, понять, как себя теперь вести… Он ведь твой учитель, черт возьми, как можно… Любить? Сомнений в этом точно не возникало.
Любила его до дрожи.
Но от памяти вчерашнего, когда оба поддались порыву, смятению от того, что было, как било гейзером боли по душе, страхом заполняло лёгкие, мешая дышать, и… не было другого выхода, кроме как поцелуем подарить новый вдох. Но это нисколько не умаляло того, как сильно давило смущением, тебе думалось, что Бастиан мог подумать о тебе что-то нелестное, что он считал тебя глупой, ведь ты младше, намного… Черт, все настолько стало запутанным, что ты просто обессиленно выдохнула с тихим стоном, пустив облачко горячего воздуха в прохладу туманного утра.
Так и сидела долго, кутаясь в теплую парку, встречая солнце, что выкатывалось над холмами большим, горячим шаром, теплом лучей прогоняя застрявший в лесу туман. Ты даже забылась, просто любуясь природой, слушая дыхание утра, пение птиц и суету насекомых. А потому вздрогнула, когда рядом с шумным выдохом опустился Тиан, прикуривающий сигарету с дымом странного голубого цвета и ароматом ежевики, что часто напитывал его одежду необычной смесью сладости и горчинки.
– Рано проснулась, утёнок, – пробормотал монстр, наполняя пространство под ребрами дымом и выпуская его через ноздри, сонно жмурясь, осматривал окружение с беспристрастным спокойствием, – жарко будет, воздух тяжелый.
Ты удивлённо посмотрела на мужчину, что крылья распластал по доскам почти небрежно. Он всегда ошарашивал необычными замечаниями об окружении, мог неосознанно начать что-то рассказывать или собственные мысли отрывками озвучивать. Монстр был сонный, расслабленный, располагал к тому, чтобы ощущать себя рядом спокойно, но ты всё равно волновалась. Настолько, что сцепила руки в замок до побелевших пальцев, не зная, что ответить. Слова встряли в горле комом, а в висках пульсировало смущение, заставлявшее прятать взгляд, делать вид, что пестрый трепет крыльев репейницы{?}[Репейница, или чертополоховка, или чертополоховая углокрыльница – дневная бабочка из семейства Nymphalidae.] интереснее разговоров с Бастианом. Вместо ответа, чтобы хоть как-то подать знак, что слышала его – пожала плечами, неопределенно хмыкнув.
Тиан покосился на тебя с небольшим недоумением, но тут же вспомнил, что ударили тебя вчера по лицу, заволновался, что ты прятала его по другой причине, а потому резко придвинулся, рукой развернув тебя к себе, пристально глядя на светлую, молочную кожу с ощутимым румяным налетом твоего волнения, от которого у монстра сперло дыхание. Его рука так и застыла на твоей коже, соскользнув с щеки до шеи, а сам он крылом прикрыл пути к отступлению, полукругом кобальта оттеняя от солнца.
– Ты в порядке, малыш? – хрипло спросил, взглядом сканируя от глаз до губ и обратно, заставляя ещё сильнее смущаться и от его касания, и от взгляда, и от прозвища…
– Да… Нет… Я… не знаю, – ответила честно, прикрывая глаза, решив, что пропади оно все пропадом. Если уж гореть от стыда, то полностью, без остатка и перерождения в пламени феникса. Монстр отпустил тебя, чуть отодвигаясь, неуверенный, что не заставляет тебя мучиться… Тиан не хотел разрушить все то хрупкое, что удалось построить, неосторожным движением смахнув карточный домик его домыслов о ваших чувствах. Ты извинилась почти шепотом и улизнула в дом, решив, что лучше позаниматься гитарой, уроками, к которым давно не подступалась нормально из-за подработок и учебы в академии, где период, наконец, подступил к летним каникулам, даровав свободу.
Скользнула в спальню, скинув куртку и обувь в коридоре, села на сбитой кровати с инструментом и стала вспоминать мелодию, зажимая аккорды. Пальцы вспоминали все быстро – за время занятий с Тианом в нормальной обстановке, имея возможность практики, ты стала делать значительные успехи, до сих пор не веря до конца, что у тебя получалось. И если раньше ты этим занималась, лишь ища поводов сбежать из дома лишний раз, то теперь… Тебе это действительно нравилось. Струны резали кожу, но успокаивали душу, а мысли находили конечные цели, дав понимание, что смущение вызвано близостью с тем, кого любила… Кто волновал касаниями, которых хотелось больше… И от собственных желаний, вспыхивающих на задворках сознания жаром слишком откровенных картин, кровь начинала кипеть, подбрасывая тебе чувства, которые ты могла бы охарактеризовать как стыд. И в то же время ты все равно продолжала позволять этим картинкам рождаться, бередить пульс сбитым ритмом, красть дыхание и сводить с ума.
Тиан вернулся в дом, замерев в прихожей тенью, чуть задев крыльями вешалку, застыл, слушая звуки музыки и улыбнулся клыкастым оскалом, определив на слух парочку ошибок. Зашёл к тебе, ворча что-то под нос о “нерадивых ученицах”, сел позади тебя и руки твои остановил своими, прижимая на грифе к струнам, показав, где и в чем ошиблась, хотя сам смотрел на сгиб твоей шеи, где под кожей билась теплым пульсом мягкая венка.
Вы словно два магнита тянулись друг к другу непреодолимой тягой.
Ты упрямо продолжила играть, хотя мурашками волны пробегали по коже, но Тиан не переступал черту, хоть и надолго задерживал руки на твоих. Опалял шею хриплым выдохом голоса. Крыльями мягко шелестел по ткани одеяла под вами…
К концу такого занятия пальцы дрожали и болели ужасно, но зато на душе устаканился относительный штиль, на который ты благодарно улыбнулась, убирая инструмент в чехол, пока Бастиан усаживался так, чтобы иметь возможность заглянуть в глаза.
– Совсем неплохо мелочь. А то по первости я думал, что ты решила меня убить своим “талантом”, – фыркнул смешливо, ловя твой виноватый, но весёлый взгляд.
– Скорее уж самоубиться, струнами вскрыв вены, – проворчала в ответ, все былое ощущая как пережитый ночной кошмар. Но Тиан вдруг резко взял твои руки, чуть дернув на себя, вынудив охнуть и вскинуть голову к его лицу, исполосованному жилой молнии у рта и глаза, в котором вихрем пыльной бури затлело пламя.
– Не говори так, (Твоё имя). Я бы сыграл на струнах твоей души, ведь они звучат, как ветер в горном хрустале, – сорвался с хриплого тембра на шепот, полный какого-то страстного отчаяния, от которого захватывало дух. Он раскинул широко крылья, почти касаясь ими стен, но руки твои отпустил, хотя все ещё смотрел так близко, словно не знал, можно ли сделать что-то, похожее на вчерашнее, ведь он так сильно этого хотел… Настолько, что все изнутри выламывало, выворачивало наизнанку, отдаваясь болью в застарелом переломе крыла. Ты растерялась, не зная, что ему сказать на такое, а от очередного девятого вала смущения все же закрыла лицо руками, сжимаясь в комочек.
– Тиа-а-ан, что же ты творишь… Я умру от смущения, не найдя достойного ответа… Прости… Прости… Я вообще не могу оформить в слова все то, что творится внутри, – жалобно и тихо протянула, с силой, до цветных пятен давя на закрытые глаза, не имея смелости взглянуть на монстра, чей тонкий запах грозы и ветра будоражил душу.
– А? Так ты стесняешься? – монстра словно осенило, ведь он, глядя на твою реакцию утром, подумал, что все же мог совершить ошибку, надавил излишне, воспользовался моментом, за что себя откровенно костерил, но сейчас… Он ощутил такой прилив эйфории, смешанной с умилением твоей чистой эмоции, что начал тихо, низко курлыкать, словно большая гром-птица, довольно скаля острые зубы. Подняла на такой звук взгляд, залюбовавшись выражением искреннего счастья на лице Бастиана… Улыбнулась ему несмело, снова слегка цепенея, когда тот склонился ближе, носом поведя по твоей щеке, невесомо и ласково.
– Ох, гро́зы, я уж было начал думать, что пугаю тебя, утёнок, – тихо проворчал он, и не думая отстраняться. А ты фыркнула и виновато прикрыла глаза на миг…
– Никогда не пугал, Тиан… Мне просто так неловко. Я… привыкла к боли. И чувствовать… Любить… Это для меня совсем по-новому, – ответила сбивчиво, тут же понимая, что по сути призналась ему в чувствах. И вроде бы впору сетовать, ещё больше стесняться или гореть пожаром стыда, но нет. Вместо этого ты ощутила невероятное облегчение, от которого душа встрепенулась навстречу избраннику, согревая все изнутри, будто маленькое солнце взошло за сердцем.
– Любить меня не будет больно… И моя душа будет принадлежать тебе. Уже принадлежит, если честно, хммм, – признался в ответ монстр, лбом соприкасаясь с твоим и протяжно хмыкая, своим необычным вздохом показывая, насколько и ему теперь легче. И так приятно Тиану было чувствовать твою честность через касание, что он не сдержался теперь совершенно оправданно, толкнув собой на спину, чтобы поцеловать на правах пары.
Пары на всю жизнь.
Ты чуть охнула, глядя на то, как сверху распростерлись полотна крыльев. Узких, длинных, сильных… Он долго смотрел на тебя сверху вниз, всматривался в черты лица, осторожно рукой провел по щеке, будто проверяя, действительно ли мог касаться.
– Не волнуйся, – попросил он, руками скользнув под ткань футболки, следя за реакцией. А твои мысли походили на грозу, били шквалом наотмашь, спускаясь тяжестью подвижного узла где-то под самым животом, который огладили желанные руки. С ним так безопасно, так хорошо и приятно, что тело расслабилось само собой, отзываясь на ненавязчивую, но уверенную ласку.
– Поцелуй меня, – попросила его, утопая в вихрях пламени, рождённого в глазах сильной эмоцией. Тиан не отказал, прильнул к губам снова, в беспамятстве от того, что ты отзывалась. Шла на его зов чувства. Хотела его так же, как и он тебя.
Языки сплелись в тесноте жара. Его дыхание слилось с твоим, а руками ты ощущала, что полупрозрачные жилы на костях были на ощупь чуть более глянцевыми, нежели матовость дымчато-черных костей. Вы целовались долго, то страстно и порывисто, то медленно и нежно, удобно устроившись в подушках и одеяле, пока за окнами начинал золотиться зноем летний день, будто досадуя, что в прохладный, деревянный дом пекущим лучам никак не пробраться.
Тиан пил собой твое смущение, помогал расслабиться, раскрепоститься, довериться сильнее и полностью раскрыться.
И у него получалось.
Бастиан никуда не торопился, лаская каждый сантиметр тела, постепенно сделав вас обоих обнаженными, расправляя шире крылья, словно показывал всего себя, позволял касаться как ты того хотела, курлыкал и урчал от удовольствия, много гладил, позволяя себе все больше откровенной ласки. То сминал окружности грудей, наслаждаясь ее мягкостью, то целовал их, языком расчерчивая ореолы сосков, то пальцами скользил между бедер, задевая самое чувственное твое место, где уже до невозможности, почти до боли, жгло желанием.
– (Твоё имя), я хочу тебя, – монстр настойчиво прижал к себе, дав ощутить, насколько уже изнывал от вожделения, налившегося в ребристом экто-члене насыщенным кобальтом, в котором маячили блики жил цвета молний. Голубые, охристые и белые… Ты невольно засмотрелась, выпалив мысль, от которой снова стало неловко:
– Какой же ты красивый… Везде…
Тиан усмехнулся счастливо, поцеловал шею, влажно, горячо, сладко. И перевернул на живот рывком, принявшись спину изучать до умопомрачения долго. Каждый позвонок обвел языком, органом тёрся о промежность, а чувства давили силой, прогибая спину красивой дугой, от вида которой Тиан чуть взмахивал крыльями, толкая воздухом тонкий тюль на окнах. Без предупреждения, когда совсем сносило крышу, вошёл во всю длину, вместе с твоим вскриком пробитого барьера пустив по соединённым телам спирали долгих молний, тут же накрыв твою дрожавшую спину теплом нагретых душой ребер, с которых плавленным воском капала его взволнованная энергия.
– Это… (Твоё имя), я у тебя первый? – удивлённо и виновато спросил, погладив бока руками, уложив их на твой живот, отвлекая щекотливым чувством мягкой, прохладной статики его грозовой магии.
– Да… Это ничего, уже не больно, – ответила честно, начав расслабляться, подавшись бедрами назад. Кажется, что его магия что-то такое сделала, сбив с толку все рецепторы, наполняя их приятным чувством, от которого эндорфины вливались в кровь предвкушением тотального единения с экстазом. Тиан чувствовал, что ты и здесь с ним честна. Потерся щекой о твои лопатки, мягко толкнувшись вперёд, медленно вышел на половину и снова тягучим толчком наполнил собой. Узко, горячо, тесно.
– О, небо, какая же ты нежная, – протянул, мешая голос с хриплым рыком… Повторял движения вновь и вновь, набрав приятный ритм, пока ты сходила под ним с ума, чувствуя, что нескончаемый поток мелких молний на теле будто ласкает самые чувствительные эрогенные зоны, заставляя сорваться несдержанно первому стону… Мяла под собой подушку, кусала наволочку, но никак не могла успокоиться.
Просто сходила с ума от удовольствия.
Словно под кайфом, ты потеряла счёт времени, а все краски сгустились в пятна небольшого фокуса перед глазами, даже голова кружилась. Разочарованно выдохнула, когда Тиан вдруг отстранился, вышел, но лишь для того, чтобы перевернуть тебя, тут же разведя бёдра коленом и входя под новым углом. Лицом к лицу. Глаза в глаза. А ты тонула в нем, обхватила за шею предплечьями и шептала безостановочно, сократив имя до простого “Ти”, от которого у монстра вело перед глазами картинку. Одну из рук он пропустил под твою спину, к пояснице, чтобы с каждым толчком вжимать в себя сильнее, попадая в самую твою суть средоточием своей экто-плоти. Большой, горячей, готовой наполнить переливом голубой жидкости все нутро до последнего миллиметра.
Крылья его качались над вами парусами, перья топорщились мурашками, а голос Бастиана сорвался на протяжное, хриплое мычание, подгоняя его на пик сладости обладания тобой. Ты добралась туда первой, отдаваясь на волю самой прекрасной на свете судороге. До беспамятства. До бессознательного укуса за темные изгибы шейных позвонков. До сжатых до боли на разлете подвздошных костей бедер. Тиан устремился следом, руки уперев в постель, сорвавшись на быстрый, рычащий темп…
Послышался звук рвущейся к чертям ткани влажных простыней.
Внутри стало ещё горячее, влажнее, словно пульсом наполнило изнутри тугие стенки, сделав приятно ещё и этим. Тиан позволил себе ещё несколько долгих, тягучих фрикций, прежде чем выйти. Дышал чуть загнанно, глубоко, устроился у твоего бока, аккуратно, руку уложив на твой живот и ловя твой осоловелый, шалый взгляд своим.
– Не больно было? – первый вопрос. И отчего-то ты так и знала, что этот монстр сперва спросит именно это, на что устало усмехнулась, повернувшись на бок, чтобы любоваться его взглядом, который напоминал собой закат.
– Никогда ещё мне не было так, как с тобой, Тиан. Так здорово, – прошептала ему, рассматривая, как по чужим скулам гуляет пламя его собственного смущения, которое ты погладила пальцами, на обнаженном боку ощущая мягкость теплого крыла, которым монстр тебя бережно прикрыл.
– Знаешь… Я ни на что не намекаю, но на диване тоже здорово. И у окна… И даже в ванной, – Тиан улыбнулся плутовато, а ты подхватила, отзеркалив его хитрый прищур, ответом заставив его душу сиять ярче звёзд, как будет ещё многие сотни и тысячи раз в будущем:
– Ты ведь преподаватель. Научи меня…
Комментарий к [Бастиан] Любить меня не будет больно…
https://vk.com/fantasmasofyoursoul
Группа автора
========== [Киллер] Живи. Дыши. Люби меня… ==========
Комментарий к [Киллер] Живи. Дыши. Люби меня…
Рейтинг – R.
«Видимо, когда последний доспех пробит, и в бреши светит голое сердце, только и можно закрыться что наглой ухмылкой.»Генри Лайон Олди
Ты почти жалела, что согласилась на это… Пойти на курсы по самообороне, где ведущим специалистом был совершенно поехавший на всю голову монстр, чтобы уметь защититься от ещё более отбитого сталкера, что преследовал день ото дня – да ты и сама безумна. Иначе объяснить себе причину твоего прихода в это место не получалось. И как только поддалась на уговоры подруги по переписке? Обо всем этом ты думала, слушая манерно растянутую речь тренера, что смотрел на маленькую группу сестер по несчастью как на жалкий суповой набор… Прискорбно… И ведь достался в тренеры именно этот… Заносчивый, довольно пошлый, наглый, высокомерный и жутко доставучий скелет, душа которого, находясь снаружи тела, держала на прицеле всех и каждого. Словно этот кружочек предупреждал: не влезай – убьет. Ты не сомневалась в том, что этот тип способен на такое. Даже красноречивое имя, Киллер, говорило о том, что вопреки нарочито расслабленному, непринужденному виду он мог легко заткнуть за пояс любого наглеца одним лишь взглядом единственного тусклого огонька зрачка в правой глазнице. И темные потёки нефти под глазами завершали образ абсолютно непредсказуемого существа, которого волей-неволей приходилось слушаться. Больше него тебя пугал только тот тип, что продыху не давал, неустанно преследуя с вполне понятной и оттого ещё более пугающей целью. Ей богу, даже домой возвращаться стало страшно.
Ты постоянно оглядывалась, слушала, перестала нормально есть и спать, а потому Киллер был меньшей из зол во всей ситуации. Ты вздрогнула, когда твое имя назвали громче. Опять прослушала… Вот же черт! Спешно вышла на маты, глядя на тренера, с лица которого не сползала странная, немного кривая усмешка.
– Раз уж ты так внимательна, то будешь первой, (Твоё имя). Попробуй вырваться из захвата за минуту, – Киллер подошел ближе и не дожидаясь твоего ответа, развернул к себе спиной и заломил твои руки, нагнув и не позволяя дернуться. Больно, обидно, зло. Ты зашипела, ощущая, как скручивает неприятно суставы в плечах, а его прижавшийся позади к ягодицам таз заставлял заходиться от гнева. Пыталась извернуться, своей ногой сбить его, чтобы Киллер потерял опору, но ничего не выходило. Монстр лишь усмехнулся, толкая вперед тазом.
– Тебе там что, нравится что ли? Неплохо, детка, но место неподходящее, – елейный, почти ласковый голос действовал не хуже красной тряпки на быка, и так уж вышло, что ты все таки смогла его ногу сбить своей, роняя обоих на маты. Но, к сожалению, Киллер упал прямо на тебя, вжав грудью в мягкую, холодную поверхность и ухо опаляя довольным выдохом.
– Боец из тебя никудышный, а вот любовница бы получилась сладкая, – посмеялся и тут же встал на ноги, успев из-за тесной близости спину обжечь жаром своей странной души. Поднялась, отряхнулась оскорбленно, щуря взгляд на монстра, и вернулась в общий строй, что по счастью не слышал тех его тихих, противных тебе слов… Но противных из-за причины, по которой ты вообще сюда пришла.
До конца занятия ты все же не теряла концентрации, повторяла все приемы вместе с вашей небольшой группой и то и дело прикусывала язык, желая ответить Киллеру на его выпады, но держалась, из последних сил, боясь потерять место на занятиях, пусть и оплаченных из собственного кармана. Но в самом конце и этой тонкой ниточке твоего самообладания настал конец, стоило Киллеру выбрать тебя для демонстрации какого-то метода самообороны. Зажал тебя собой, снова обездвижив, шепча тихое:
– Покладистая, даже слишком. Нравится?
– Да пошел ты! Перекрытый на всю голову кретин, – зашипела целую тираду обзывательств, вызванных главным образом тем, что монстр немного не рассчитал и сделал действительно больно. Отпустил, впервые ничего не сказав, но невозмутимо продолжил занятие, пока ты пыталась унять противно щиплющее в глазах и носу чувство жгучей обиды, соревновавшееся с ноющей пульсацией в плечах, словно обе руки вывихнули к чертям. С трудом закончила занятие и убито пошла к раздевалкам, вскинув обреченно голову, когда монстр громко объявил:
– (Твоё имя)! Остаёшься.
– А поебаться тебе не завернуть? – прошипела злобно, не оборачиваясь, не зная, что он слышать мог.
А он, мать его, все прекрасно слышал…
– Это можно счесть за предложение? – тягучий голос позади заставил вытянуться по струнке и торопливо развернуться, тут же пожалев об этом, ведь помятому за тренировку телу было невдомёк о твоих страхах. Больно и все тут… Даже дыхание от этого сбилось, замерев на середине, а мышцы лица дрогнули, пытаясь не перекашиваться в гримасе мучения.
– С каких пор в тренеры берут монстров с признаками спермотоксикоза? – съязвила ему, скрестив на груди руки. Так было проще прятать их дрожь.
– С тех же, что и в ученицы здесь дают такую слабую макаронину, – улыбнулся хищно, к плечу склоняя голову и будто наслаждаясь тем, что ты могла вот так язвить в ответ, что случалось достаточно редко. Просто нервы уже сдавали окончательно…
– Зачем попросил остаться? – кивнула в знак того, что хотела бы уже закончить со всем этом дерьмом и приступить к следующему. Путь до дома тоже был квестом, напоминавшим погоню от невидимого хищника. Из огня до в полымя.
– Хотел снова с тобой пообжиматься, – нагло фыркнул, отчего ты закатила глаза и развернулась, собираясь идти домой. Итак терять время было непозволительной роскошью, а слушать издёвки тренера и дальше в расписание страданий на сегодня не входило.
– Да погоди ты, дура, – тебя схватили за руку, дернув назад, отчего болезненный стон сдержать уже не получилось, – чувство юмора тебе совсем не присуще, да, детка?
– Нихрена себе – юмор! Да отпусти ты! – попыталась вырваться из хватки на запястье, но тебе никто этого сделать не дал.
– Тише-тише, я, конечно, люблю сопротивление, но сейчас не тот момент. Сильно руки болят? – внезапный вопрос заставил усомнится в том, что ты все расслышала правильно. Замерла, глядя с недоумением, цепляясь за огонек глаза, как за единственный маяк здравого рассудка. Твоего или его – не суть важно.
– А что? Хочешь вырвать их окончательно? Давай, за тренировку то недостаточно меня выкрутил, – сердито хмурилась, всем своим видом выражая протест, да только вот Киллеру это нравилось настолько, что его душа невольно привлекла взгляд, став ярче.
– Твой запал да в нужное русло~. Но я не о том. За перебор в силе извини, (Твоё имя). Завтра можешь не приходить, отдохни, – его смешливый тон и убранная рука, что тут же вернулась к твоему плечу, заставив напрячься, сбивали с толку, – погоди, хоть проверю, нет ли чего серьезного. Вот так больно?
– Ай, блять!
– Понял, нет вывиха, хах, – монстр поднял руки в извиняющимся жесте, но взгляд едва ли выражал сожаление. Специально нажал побольнее, выводя на реакцию, и ты была готова его придушить. Но вместо этого взгляд твой померк жгучим чувством несправедливости. Миру плевать на твои слабости, проблемы, маньяков… Борись или будь сожранным кем-то – вот девиз всего того, через что тебе пришлось пройти, а потому ты нашла в себе силы промолчать, стиснув зубы. Отступила от монстра на шаг, ещё и ещё, и только потом повернулась спиной, покидая тренировочный зал.
