Текст книги "Драконий фрукт (СИ)"

Автор книги: Dayrin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

– Эррор, ты в порядке? – тихо спрашиваю, чуть отстраняясь и ловя его подернутый непривычной мглой взгляд. А он мычит что-то нечленораздельное в ответ, покрываясь румянцем шафранового цвета и только спустя ещё пару волн, разбираю сказанное:

– Прости, Амбри… Я не должен был, – и прежде, чем успеваю ответить, Эррор ныряет и исчезает в мглистой бирюзе моря, оставляя меня в замешательстве, с прерывистым дыханием, неподалеку от берега, к которому я тут же устремляюсь, попутно ругая себя за несдержанный вопрос и Эррора, за его боязнь подступиться ближе…

– Да чертов ты… – ругаюсь и пинаю ни в чем не повинный песок, устремляясь к пещере, желая по пути проветрить разгоряченную голову и тело, на котором остаточным шлейфом горели его прикосновения. Одежда высохла почти моментально из-за небывало жаркого дня: казалось, еще немного, и солнце испепелит меня без остатка, смешав прах с графитовым песком острова. Даже песчинки обжигали ступни, словно я была в пустыне, а не в тропиках, где сквозь листву безжалостное светило напекало голову. Чтобы успокоиться, я решила побродить по джунглям подольше, спланировав ближе к вечеру помыться в реке у водопада. По пути я собрала побольше питайи, уложив ее в подол растянувшейся футболки и решив возвращаться, когда стало чрезмерно жарко. Солнце казалось огромным пылающим костром, стремящимся сжечь все живое. Даже терпеливые к южному климату местные растения выглядели жалко, скрючившись или свернув в трубочки причудливые листья.

Когда я вернулась к нашему обиталищу, в голове нещадно било молотом, ознаменовав накатывающей болью в висках и затылке приход перегрева и теплового удара. Настроение вторило самочувствию, отзываясь раздражением на любую мысль, включая монстра, что не показывался из омута, стоило мне кинуть в него фрукты, надолго оставшись буравить взглядом сверкающую чашу морского озера.

– Да и иди ты к черту тогда, – устало шиплю и ухожу в свой гамак, падая в него без сил и отмечая, что стало ещё хуже, добавив к боли в голове ещё и тошноту. Судя по состоянию я действительно перегрелась, забыв о мерах предосторожности в такую небывалую жару, выйдя купаться прямо на открытое солнце, что заливало лагуну от рассвета и до заката горячими волнами тепла. Свернулась в своем травяном гнезде калачиком, с каждой минутой ощущая, что неуместно становится холодно, сводя мышцы ознобом. Корю себя за глупую безмятежность и невнимательность, за которые теперь сполна расплачусь в ближайший день, как минимум…

Вдалеке над океаном слышится гул, выбивающийся из привычного ритмичного боя волн о скалистые подступы к острову, заставляя вздрогнуть всем телом, что задремало, борясь с лихорадкой теплового удара. Голова гудела нещадно, во рту все пересохло, а мышцы сводило ломотой, идущей до самых костей. Кажется, что озноб добрался и до них тоже… Со стоном переворачиваюсь на спину, понимая, как едет перед глазами картинка, раскачиваясь подобно шторму, который, судя по повторившемуся ближе гулу держит курс прямиком на остров. Вспоминаются ужасающие картинки из прошлого, когда огромные, безудержные ураганы с мощным глазом посередине бороздят океаны, врезаясь в сушу дьявольской мощью, разнося в щепки всё, чего коснется его немилость. Но встать сил не было: когда я попыталась это сделать, то вывалилась из гамака, больно ударившись коленом о какой-то выпуклый корень. Всё кружилось так, что едва сдерживаю тошноту, просто бессильно закрыв глаза, обливаясь знобливым потом, дрожа и рвано выдыхая… “Не повезло, Амбри” – думаю про себя, с тоской мазнув мыслями по образу монстра… Как жаль, ведь он подумает, что я обиделась и не пришла… Или решит, что меня смыло волнами в океан, если я останусь тут до шторма. Пытаюсь позвать его в зияющий провал пещеры, где слабо блестит водная чаша, размытая и неконтрастная из-за плывущего взгляда, но вместо голоса вырывается какое-то неясное, болезненное мычание, не похожее на нормальную речь…

Как же мне плохо… Хуже, чем, когда меня поцарапала та чертова рыба… Намного хуже…

Снова засыпаю, а может и теряю сознание, приводимая в чувство лишь струями холодного дождя, разбавленного трескучим грохотом ударившей над головой молнии. Меня колотит, а голова, кажется, от малейшего движения превратится в расколотую тыкву. С такими темпами я просто умру от полученного теплового удара: такой банальной, но такой страшной смертью…

– Эр…рор, – чуть не плача, зову его, словно молясь, – Эррор… – губы шепчут беззвучно, а глаза закрываются, смешивая с дождем слёзы. Обидно и страшно… Так страшно оставаться один на один с болью и собственными кошмарами, слушать бешеный рев грозы и треск сминаемых им пальм, что стоически раскачивались под натиском ураганных порывов, прекрасно приспособленные, в отличие от меня, пережидать такие условия. Слезы бегут по щекам, а тело крупно вздрагивает, свернувшись на земле мокрым больным комочком, когда вдруг меня словно что-то закрывает от дождя и грубо толкает в бок.

– Амбри? – слышу знакомый голос, но глаза плохо слушаются, не желая фокусироваться на темном образе надо мной, – Амбри, черт тебя возьми!

– Эр… – единственный слог, что могу из себя выдавить, морщась от стреляющей в голове боли. Глаза с трудом делают картинку чётче, открывая передо мной образ монстра, что выполз из воды прямо с хвостом, подобно двоякодышащей рыбе, преодолев расстояние от омута до меня буквально ползком. Сердито скалится, почти рычит, но в глазах почти паника, выдающая его с головой…

Он волновался…

Монстр буквально хватает меня за шиворот и тащит в пещеру, извиваясь всем телом, подобно огромной морской змее. Я беспомощно волочусь по земле и камням, оказываясь в сухой, теплой пещере, где вода льется сквозь отверстие в потолке, устремляясь в озеро по проторенной временем выемке в каменном полу. Все тело дрожит мелкой дрожью, стоило мне ощутить сухой воздух, но сил подняться и попить не было. Эррор куда-то исчез, судя по звуку отползая в сторону и возвращаясь вновь, настойчиво склоняясь ближе. На силу давит на мои щеки, расжимая челюсти, и припадает к ним, от чего я вздрагиваю, но моментально расслабляюсь чувствуя на языке живительную влагу пресной воды, которую Эррор в меня вливает таким методом… Сама в ответ льну к нему, жадно глотая… Монстр повторяет так несколько раз, пока я не напилась как следует, а после вдруг начал меня раздевать, под мой слабый, вялый протест в виде бессвязного стона и жалкой попытки вцепиться в его сильные руки.

– Успокойся… Одежду нужно снять, ты насквозь мокрая и дрожишь, – сердито шипит Эррор, раздражённо скидывая мои руки и доводя начатое до конца, обнажая трясущееся в лихорадке тело. Сознание вновь качает меня, не давая концентрироваться на окружении, но когда вновь получается это сделать, понимаю, что я совершенно обнажена, а вокруг всего тела заворачивается мягкий большой хвост Эррора, окутывая собой, словно живым одеялом, прижимая к испещренной ребрами грудине спиной, из которой доносится тепло живой души. Монстр бережно оплел меня собой, унимая дрожь и страх, оставляя лишь неприятную пульсирующую в голове боль… На лоб легла чуть прохладная костяная ладонь, впитывая и ее, подобно губке…

– Спи, Амбри… Я рядом, – тихо рыкнул его голос в самое ухо, и я блаженно прикрываю глаза, благодаря все звёзды вселенной за то, что он почувствовал неладное и забрал меня… Выполз на сушу, ради того, чтобы попытаться отыскать…

– Эррор… люблю… тебя, – тихо бормочу сквозь наступающий рваный сон, словно подсознание взяло верх над разумом, обнажая душу и чувства перед тем, кто и сам был далек от равнодушия… Вторая рука вскальзывает из-за спины вперёд, ложась на живот и прижимая в кольцах хвоста поближе, даря ласку ответом на мое признание. Монстр утыкается носом куда то в шейный изгиб позади, ласково прикусывая и довольно урча в ответ…

И я понимаю прежде, чем уснуть…

Эррор тоже меня любит…

Комментарий к Часть 7

Захотелось теплых, урчащих милостей в этой воскресной главушке ^_^

Дальше будет горяченькое ;-)

========== Часть 8 ==========

Проснулась, судя по всему, я очень нескоро: все тело затекло, и отчаянно хотелось потянуться, чем я тут же воспользовалась, толком даже не придя в себя, но прогибаясь до хруста в позвонках и плечах, утыкаясь голым животом во что-то теплое и ворчащее. И это что-то сгребает меня в охапку, укрывая мягким и живым теплом. Медленно вспоминаю, с трудом ворочая свинцовыми мыслями в голове, что отзывается глухой остаточной болью. Разлепляю глаза, утыкаясь взглядом в спящего вплотную монстра, чье расслабленное веснушчатое лицо было сейчас столь безмятежно… Пальцы сами тянутся к линии его рта и скулам с дорожками кобальтовых полосок, похожих на шершавые борозды. Эррор сонно хмурится и открывает глаза, вперивая горящий расфокусированный взгляд в меня, тихо выдыхая, пытаясь вспомнить, где мы, и как оказались сплетены в такой тесный комок утренней нежности.

– Привет, – шепчу ему и улыбаюсь, пока он забавно соображает, чуть хмурясь, но быстро расслабляясь, когда понимает, что я не собираюсь драться, бежать, орать или вырываться.

– Привет… – отвечает мне тихо, медленно моргая и чуть прижимаясь щекой к моей ладони, – как ты?

– Жить буду… Меньше буду жариться на солнцепёке впредь. Лучше пару дней побыть здесь… Ха, но фрукты я тебе все равно принесу, – доверительно поднимаю руку, словно давая клятву. Монстр перехватывает ее своей, опустив и расплетая хвост, позволив выпрямить ноги.

– Амбри, ты не обязана… – начинает он, но я обрываю его на полуслове.

– Заткнись уже, Эррор. Я не обязана. Я этого хочу, понятно? – грозно тычу его пальцем в грудь. Эррор сердито щурится и начинает лениво шевелиться, намереваясь отправится в воду: его хвост изрядно подсох, несмотря на защитную плёнку, и это причиняло монстру дискомфорт. И лишь оказавшись в воде, он блаженно вздыхает, наслаждаясь тем, что смог наконец нырнуть и покружить в пещерном омуте, сгоняя сушь слишком горячего для монстра в таком облике воздуха. Встаю, чтобы натянуть высохшую за ночь одежду, прислушиваясь к чувствам в собственном теле, но все было относительно неплохо, за исключением остаточной слабости и небольшой тошноты. Лениво подхожу к озеру, садясь скраю, и окунаю в прохладную воду босые ноги, болтая ими в темной бирюзе и пуская по спящей глади мелкие волны. Эррор выныривает рядом, рассматривая меня во все глаза и о чем-то думая с сосредоточенностью средневекового мыслителя. Я ловлю его гетерохромную задумчивость, несмело улыбаясь и чуть смущаясь своим глупым жестам с гляделками, коря за то, что веду себя словно влюбленный подросток, тушуясь и тут же упираясь взглядом в камни напротив.

Впервые не знаю, что сказать…

Эррор чуть касается моих ступней руками, словно погладив и сам частично вылезает на берег, оставляя крупную лопасть хвоста в солёной воде.

– Ты… Вчера кое-что мне сказала. Это правда? – монстр решил не ходить вокруг да около, одним вопросом ударяя под дых. Он смотрит пристально и хищно: куда-то делась его былая стеснительность и раздражение, которым он пытался ее скрыть, уступив место решительности. Чего не скажешь обо мне… От неловкости я жму голову в плечи, отводя взгляд от света чужих зрачков.

– Правда, – отвечаю кратко, чуть заламывая пальцы, – и что бы ты ответил мне?

Монстр молчит, и чем больше проходит времени, тем больше у меня сомнений, и я даже осмеливаюсь посмотреть на него: все это время буравящего меня взглядом. Монстр словно отмирает, протягивая ко мне ладонь и касаясь длинными пальцами виска.

– Я не отвечу, Амбри… Я покажу, – гулко рычит он, и я вдруг начинаю чувствовать в голове постороннее присутствие. Буквально. Словно мысли собственные просто силой вытолкнули чужие, наполняя сотнями картинок воспоминаний и жизни, столь долгой, что моя собственная в сравнении показалась смехотворно короткой и пустой… В его существовании был сплошной океан: вечный, бескрайний и безмерно голубой. Таинственный… И вечный поиск… Постоянный, неутомимый поиск того, кто мог бы скрасить бесконечное, страшное одиночество, от которого так сильно болела его душа… От этого чувства я рефлекторно сжимаю на груди футболку, слыша отзвук этого постоянного ноющего мучения внутри, будто ты потерял нечто важное… И этот остров, ставший домом на долгие годы. Остров из легенды, которую знали такие, как он – изгои и одиночки, лелеющие надежду хотя бы заполучить драконьи фрукты, дающие право на краткий миг иной жизни. И даже это не приуменьшает эту боль, сверля изнутри жгучим одиночеством… Он постоянно страдал один… И после, словно падающая звезда – крушение самолёта…

И мое появление в пещере: по незнанию я бросила фрукт в воду в тот день. И Эррор почувствовал… Я ощущаю сейчас то, что было в тот день. Этот… укол в душе, словно тычок под ребра, призванный обратить внимание. Его тревога и смятение, незнание что делать и жгучее желание подобраться ближе… Узнать лучше… Любопытство. И щекотка где-то в груди каждый раз, когда я наблюдала за ним… А после и нечто другое, от чего в душе мелкими иголочками колет непривычное тепло. И это тепло с каждым моим образом в его памяти распалялось сильнее, став, в конце концов чем-то крепким и основательным, напоминающим мне самой преданность, перемежаясь не столько с потребностью, сколько с искренним желанием иметь возможность обладать или хотя бы прикоснуться… Эти ощущения сложно описать словами, их можно лишь почувствовать и… пропустить через себя, благодаря тому, что Эррор мне это позволил… Касание его разума к моему было слишком волнующим, чтобы я в этот момент могла как-то анализировать увиденное в чужих воспоминаниях и сделать хоть какой-то вывод кроме очевидного…

Его ответ вторит моим чувствам…

Глядя сейчас в его яркий свет глаз, мне приходит на ум сравнение. С океаном, который плещется в его правом зрачке оплетенный золотым светом солнца, полыхающим в алом глубоком ореоле рассвета перед жарким днем. Словно он был моим солнцем здесь… Воплощением жизни там, где моя должна была закончиться. И по выражению его взгляда я вдруг понимаю, что он тоже слышит меня и мои мысли, прижимая руку к лицу всей поверхностью и чуть улыбаясь. Впервые так тепло, что зажигающиеся на его дымчатых скулах звезды выглядят как никогда более уместно… Как и моя ответная улыбка…

– Теперь поняла? – спрашивает монстр, чуть щурясь, но руку не убирает, давая возможность слышать себя.

– Я то поняла… А вот понял ли ты? Это ведь ты сбежал вчера, а не я, – отвечаю с хитринкой, услужливо подбросив в своей памяти ощущения касания его мягкого хвоста между бедер и то, какой отзвук это дало в моей душе. И даже сейчас она снова мелко задрожала, стоило представить, что могло бы случиться, не оставь он меня в лагуне. Эррор стиснул зубы, и глаза его заметно потемнели. Руку монстр убрал и зашипел втягивая воздух так глубоко, что я мысленно поразилась, как он это делает, пока не вспомнила, что так он анализирует запах… Эррор склонился ближе…

– Тебе стоит лучше контролировать себя, мелочь. Я ведь могу и не сдержаться, – почти рычит он, едва не сталкиваясь со мной лбом. Я сокращаю это расстояние, бодая его и отвечая совершено серьезно:

– А нужно ли сдерживаться, Эррор? – доверительно прикрываю глаза, чувствуя после этого на своем носу его теплое дыхание и мягкое скольжение рук за талией, уходящих на спину к линиям лопаток.

– Ты не пожалеешь? Да и сегодня не полнолуние, – его голос чуть осип, и звучал теперь очень проникновенно, пуская мурашки до самого низа поясницы.

– Не думаю, что ты настолько плох, Эррор… К черту это полнолуние, – едко замечаю, ловя в его глазах искры, когда вновь открываю глаза.

– Ах ты… Я покажу тебе, насколько я могу быть хорош, Амбри, – он сердито толкает меня, кусая в плечо и заваливая нас в воду с моим тихим писком от контраста температур. Вода накрывает с головой, и я с сожалением думаю, что зря вообще одевалась, и одежду опять придется сушить. Сотни искр пузырьков взметнулось над нами, накрывая красивым фейерверком воздушных брызг на фоне разбитого зеркала водной глади, потревоженную двумя обнявшимися в омуте телами. Спешно отталкиваю монстра и выныриваю, жадно глотая выбитый от испуга воздух из легких, а рядом тут же появляется монстр, крепко обхватывая, даря надежную опору в воде и без раздумий целуя, словно ждал этого целую вечность, прижимаясь всем телом, таким живым и ставшим родным за то время, что мне довелось провести на острове, не давая отдышаться, заявив на меня свои права. Внутри волнами бежало волнение, взбудораженность… Душу словно жгло от нетерпения, сдавливая со всех сторон в сладком томлении и ощущении близости с тем, кто был предначертан задолго до того, как я вообще родилась на этот свет.

Чужие языки вскользнули в мой рот, вновь удивляя сим фактом, к которому я точно привыкну не сразу, особенно когда они так настойчиво находят все самые приятные точки одновременно, вынуждая в ответ начать их посасывать, вызывая ответный гул довольного голоса. Все, что он делал было приятно и необычно…

Оглаживание его длинного хвоста по голым ногам, стремящимся скользнуть между бедрами, даря бархатное чувство мягкости, от которого все внутри сжимается в предвкушении. Его тело, приятно касающееся нагой кожи непривычным мягким скольжением… И его руки, иногда нагло пощипывающие кожу, словно не веря в ее мягкость, заставляя выпрямляться в воде и едва не уходить в нее с головой, натыкаясь на хвост, что придерживал снизу, буквально усаживая на себя верхом.

Монстр нагло снимает с меня футболку, липнувшую к телу, отбрасывая в сторону, а белье просто разрывает руками под мой возмущенный писк и изумление тому, какой физической силой Эррор обладает на самом деле, способный разорвать ткань словно марлю.

– Ты… мог бы просто снять, – растерянно шепчу ему, прикрываясь, словно он видел меня обнаженной впервые.

– Тебе это больше не понадобится, – хитро шипит в ответ, мягко разводя мои руки в стороны и начиная целовать шею на сгибе с плечом, в самом чувствительном моем месте, пуская такие мурашки, что передергивает все тело. Его хвост трется об меня настойчивее, пока я вдруг не начинаю чувствовать, как под водой прямо между ног не утыкается что-то еще. Горячее, мягкое и чуть пульсирующее, немного пугая в желании сжать ноги.

– Тише… Расслабься… У тебя это будет впервые? – монстр успокаивающе оглаживает живот двумя руками, подтягивая поближе к себе, и снова целуя в уголок губ.

– Нет, но… С таким как ты никогда ничего не было… – я все же опускаю взгляд ниже, пытаясь разглядеть в бликующей воде хоть что-то, но различимо лишь голубое темное свечение, слитое с его хвостом.

– Просто расслабься, – еще раз просит он и поймав мой кивок, довольно жмурится, вновь сливаясь в поцелуе, подхватывая под ягодицами, уже всерьез показывая, что готов войти. В воде это было безумно приятно: каждое движение отдавалось микро вихрями потоков, сталкивающихся с голой кожей, усиливая чувства многократно… И касание моря к заветному месту вкупе с его членом просто снесло мне крышу. Монстр плавно насадил меня на себя, с приятным гулким выдохом, прижимаясь теснее после, давая привыкнуть к тому, насколько он был больше, чем привычный мне размер… Но вопреки этому больно не было, даже когда он скользнул дальше, на максимум, который я способна была принять, мягко утыкаясь в преграду, под мой полный восторга выдох.

– Черт, Эррор, это потрясающе, – сжимаю его хвост коленями, порывисто целуя шейные темно-гранатовые позвонки, такие погорячевшие, словно магия текла в них напрямую. Монстр в ответ лишь низко рычит, качая хвостом, чуть подбросив меня вверх, начиная необыкновенный ритм с привкусом соленого моря и тайной пещеры, по которой разносился плеск воды небольшого озера и наше сбившееся дыхание…

Секс в воде это что-то невообразимое: каждая клеточка тела размыта возбуждением, подогреваемым любым движением влаги, обволакивающей разгоряченную кожу. Сглаживает скольжение двух тел друг об друга, делая его ещё чувственнее, ещё приятнее и ещё желаннее. Вода толкает друг к другу, резонируя на каждый крепкий толчок внутрь меня, поглощая собой отзвук моего тела, что от страсти и удовольствия вздрагивало и льнуло к нему, прося ласки и даря ее в ответ. Я мягко пересчитываю ости веера ребер, очерчивая их винную бархатность, за которой клубилась темнота чужой жизни. Вслушиваюсь в его хриплый рык, вторящий сладкому ритму, в который вплетаются мои собственные тягучие стоны.

Вверх и вниз…

Качание в воде на нём и давление на определенную точку, каждый раз пускающее всполохи молний где-то то около пупка, вспугивая тысячи мотыльков, чьи крылышки трепещут в хаотичном порядке, щекоча изнутри истомой и счастьем… И его собственное наслаждение, которое я ощущаю словно бы вновь через связь, идущей нитью между нашими душами, размывая границу понятий “ты” и “я”. Оставляя лишь нас.

Эйфория…

Мне становится так хорошо, как не было за всю мою жизнь. В голове поет океан… Его голосом, что вторит пенному шелесту береговой линии своим тихим шипением и гулким рокотом нечеловеческого тембра… Его руками, что ласкают кожу, чуть царапая ее в порыве страсти, оставляя на спине жгучие от солёной воды метки его владения мной… Его дыханием, что опаляет кожу, грея собой и сплетаясь с моим вдохом, разменивая его на выдох, что Эррор поглощает собой без остатка…

– Ах, Эррор, – шепчу, цепляясь за плечи и пропуская руки прямо через ребра, цепляясь за позвоночный стержень. Царапая его ногтями, когда накатывает вспышка оргазма, пульсирующая в ритм его участившихся толчков, распирающих изнутри мягким возбуждением…

Безусловная страсть…

Эррор вцепляется в мою спину, утыкаясь лбом в плечо и хрипло дыша, подбираясь к собственному сладкому финалу, что ускорил мой собственный оргазм, заставляя не сдержать громкого стона, когда пульсация влагалища начала ощутимо массировать член Эррора, даря ему жаркое ощущение собственного экстаза, до которого он добирается немногим позже меня. Взрыкивает и толкается ещё несколько раз, мощно вздрагивая хвостом, поднимая меня на нем и в порыве яростной страсти, ощутимо кусая круглый изгиб плеча.

– Ай, Эррор, – пищу в ответ, но он не отпускает, хватая за руки и удерживая в плену, тяжело дыша и утробно рыча, чуть пугая этим, – Эррор, больно, больно, – тихонько хнычу, обездвиженная им, и монстр отпускает, слизнув капли крови с моей прокушенной кожи.

– Извини, – тянет он, виновато утыкаясь в мою шею, все ещё находясь во мне и укладывая на укус ладонь, даря тепло своей магии, которой он был способен немного залечить рану, оставив напоминанием лишь полумесяц шрама, словно татуировку, несущую в себе смысл его страстного желания владеть мной.

– Амбри, ты так хороша, – гудит его голос, пока он носом ведёт по линии уха, медленно вдыхая, – теперь ты моя.

– Могла бы стать твоей ещё вчера, если бы ты не струсил, – подначиваю Эррора, мягко огладив его хвост под собой… Действительно бархатистый…

– И станешь не последней раз за сегодня,– угрожающе рычит он, перехватывая меня покрепче, и от его угрозы внутри все сводит в сладкой истоме предвкушения…

Комментарий к Часть 8

(ϋ)/♩

Пляж, пещеры, море, секас.

Юху (＾∇＾)ﾉ♪

========== Часть 9 ==========

Я лениво ищу в песке мелкие камушки, сидя в тени раскидистой большой пальмы, а затем кидаю их в сторону утреннего моря, залитого ярким светом палящего солнца. Неподалеку догорал костер, который я теперь разводила, выбивая искры одним камнем об другой: повезло, что местные породы чудесно их высекали, стоило приложить лишь немного смекалки. Теперь на огне я могла жарить моллюсков или рыбу, и это значительно обогатило мой рацион, сделав жизнь здесь значительно приятнее. Слабый ветер то и дело доносил до меня приятный запах сгоревшей древесины и печёных мидий, которые ждали своего часа на завтрак. Но я не начинала кушать без него…

Позади слышатся шаги, тихие, едва различимые, которые я научилась разбирать в мерном гуле волн только в последнюю неделю. Кто-то мягко садится рядом, чуть толкая собой и собственнически обхватывая вместо приветствия, и я улыбаюсь, ловко перехватывая пальцами тонкую плеть рубинового хвоста, что струится около босых ног.

– Доброе утро, сонная рыба, – добродушно толкаю плечом Эррора, что недовольно косится на меня, а после больно щиплет за бедро пальцами, скаля латунные зубы.

– Я уже месяц как не рыба, глупая, прекрати так меня называть, – монстр угрожающе щурится, придвигаясь ближе и шумно втягивая воздух в почти змеином жесте.

– А то что? – смело оглаживаю длинный хвост, что хлыстом взметывается из моих рук, а монстр заваливает меня на мягкий песок, нависая сверху гулко рычащей тенью.

– Я ведь и проучить могу, знаешь ли, – Эррор лизнул меня своими языками, заставив засмеяться от щекотки и согнуть руки и колени в жесте защиты, когда он опустился к шее.

– Ахаха, всё-всё, отпусти, щекотно, Эррор! – обнимаю его, прижимая ближе, и мы просто валяемся на теплом песке, чувствуя дыхание друг друга, тесно сплетясь в объятиях… В его новом облике, ставшим постоянным после полнолуния, мы теперь все время проводили вместе, но плавать монстр уже лез не с такой охотой, словно боялся, что вода вернёт его к прежней жизни, предпочитая исследовать недоступный ему ранее берег. Открывая новое с почти детским восторгом: ракушки, камни, листья и шероховатые стволы тропического леса. Неизведанный им мир тактильных ощущений. И даже я сама, словно монстр открывал меня заново, подолгу водя длинными пальцами по напитанной солнцем медной коже, не позволяя отойти, пока он не насладится чувством сполна. И, надо сказать, что почти всегда это перерастало в нечто более страстное, чем простые поцелуи и касания…

Это место стало моим личным раем, словно все это время я лишь существовала, в ожидании возможности попасть сюда. А может и сама жизнь всё делала для того, чтобы повернуть вектор моей судьбы к этому острову, где живёт монстр, отвергнутый целым миром. Как порой неисповедимы дороги жизни… Делают поворот там, где ждёшь прямую… И наоборот, несут вперёд, когда предчувствуешь вираж.

– Амбри? – зовёт меня Эррор, лёжа вплотную, уткнувшись в шею теплым носом и обвивая хвостом ноги.

– М? – веду рукой по волнам его позвоночника на шее, мерцающего в тени всеми оттенками бархатно-красного. А он молчит, просто наслаждаясь близостью, не ведая, как сказать, что я уже знаю и без слов. Чувствую в нем вибрацию, словно тихое ворчание дикого хищника от моей ласки, и его рука нежно касается виска, наполняя голову мыслями и чувствами его души. Такие, от которых моя собственная делает кувырок, смятенная силой эмоции…

Ее сложно описать, но… Она звучит голосом, где неважно, что именно говорят. Важен лишь тон. Лишь внимание к тебе, пускающее рябь мурашек, как если бы в воду бросили камень. Звучит не только звуком, но и касанием… От него на теле ещё долго горит огонь, подобно ожогам, с которыми не хочется расставаться. Напротив… Желаешь обжечься сильнее… Звучит чувством дыхания. Но не своего. Ты ловишь каждый чужой вдох, жадно поглощая выдох, мечтая, чтобы расстояние между вами измерялось не сантиметрами, а воздухом, что побывал в лёгких, согретый теплом горячего сердца. Звучит страстью, что испытываешь, сливаясь в единый клубок сладкого наслаждения, когда не ясно, где начинается твое и кончается чужое… А ещё… Звучит доверием. Звенящим в унисон с душами, сердцами, словами, дыханием и самой жизнью, что вы готовы отдать друг за друга без промедления.

Так звучит любовь…

– Я тоже тебя люблю, Эррор, – отвечаю монстру, что в такие моменты предпочитал эмоциональное общение, нежели банальное – словесное. Это было ценнее мне. Чувствовать его душу. То доверие, что мне было оказано, говорит само за себя и не требует каких-либо ещё уточнений. И он и сам это знал без слов, просто вытягивая мои чувства наружу и рассматривая их собственным разумом. Это было приятно. Будто кто-то нежно перебирает мысли, бережно возвращая на место каждую, оглаживая особо понравившиеся, пропуская их через себя словно песок сквозь пальцы, наполняя их своими впечатлениями и даря тепло, что течет по сосудам медленным спокойствием и уверенностью в завтрашнем дне. Ему нравилось мое доверие. Моя открытость ему и позволение вот так вторгаться в разум, просто расслабляясь в его руках. Я чувствую его власть и силу в такие моменты, но знаю, что Эррор ими никогда не посмеет злоупотребить, ограничиваясь лишь сильным давлением в нужный момент, чтобы принести этим лишь больше удовольствия.

– Эррор, пойдем есть? – тихо спрашиваю его, чуть отстраняясь и всматриваясь в его затуманенные мыслями глаза, когда он убирает от виска пальцы.

– И что на завтрак? Эти дурацкие фрукты даже не предлагай, никогда их не любил, а теперь и близко не подойду, – скелет брезгливо кривит рот и щурится, а я смеюсь над выражением его моськи, понимая, как он, должно быть, теперь ненавидит драконьи фрукты.

– Я мидии в костре запекла. На вкус очень приятно, – сажусь рядом, отмечая, что хвост монстра все ещё вьется лозой по коже, приятно контрастируя алым отсветом на загорелой ноге.

– Я знаю кое-что более вкусное, детка, – рычит мне в ухо севший рядом Эррор, сверкая потемневшим взглядом, пуская дрожь по телу. Боги, да он каждый раз умудрялся свести с ума одним лишь голосом. Завести с полоборота даже не касаясь руками. И его хвост здесь играл далеко не последнюю роль… Отцепляю эту коварную змею от себя, памятуя о том, как вчера провела вечер, что оставил напоминанием неплохие синяки на бедрах, не сошедшие даже после лечения его магией, а потому повторения сейчас не хотелось: тело явно было против, отзываясь на движения, словно вчера по мне проехался поезд. Это было неожиданным открытием, заставившим одновременно и хотеть повтора, и бояться его.

– Обойдешься, ты на диете, – фыркаю ему беззлобно, вставая и направляясь к горячим углям костра, чтобы вытащить завтрак, пока Эррор темной тенью скользнул следом, пристально наблюдая за движениями моих рук, ловко выуживющих из костра открытые раковины крупных, нежных моллюсков, разносящих сладковатый аромат сочного мяса над темными линиями угольков. Они горячие, и я с шипением быстро отдергиваю пальцы от нагретых раковин, оставляя их подстывать на темном песке возле нас, аккуратно усаживаясь рядом и вытягивая ноги, на которых темнели следы вчерашней любви. Эррор покорно опускается рядом, словно прирученный дикий зверь, сверля взглядом голую кожу, словно та была в чём-то виновата.

– Больно? – спрашивает он, придвигаясь ближе и ведя ладонью от бедра до колена и обратно, останавливаясь на размытых контурах гематом.