Текст книги "Борьба за будущее (СИ)"

Автор книги: Дарья Лис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 32 страниц)

Маркос все еще был без рубашки, в одних штанах. Он спокойно слушал, что говорит разгневанный Риш.

– Я спокойно уехал, зная, что ты сдержишь обещание. Я и не подозревал, что ты… – Риш поднял руку, чтобы ударить Маркоса, но рука не достигла своей цели: Маркос перехватил ее и, повернувшись спиной ко мне, впечатал Риша в стену.

– Ты забываешься, друг мой, – вампир говорил тихо, но я все слышала: – Я понимаю твое состояние.

– Ни хера ты не понимаешь! – процедил сквозь зубы Ришард.

– А на счет Лины, – не обратив внимания на реплику друга, Маркос продолжил. – Я пытался держаться от неё подальше, пытался не обращать внимания на нее, – поняв, что речь идет обо мне, я сделала шаг вперед, чтобы лучше слышать все, о чем они говорят.

– Я сдерживал себя, как мог, но моего самоконтроля надолго не хватило. Да, Ришард, я дал тебе слово, что не трону ее и сделал всё с точностью наоборот. Извиняться за это я не собираюсь и не позволю кому-либо попрекать меня этим, даже тебе, друг мой, – Маркос отпустил рубашку Ришарда.

– Твоя дочь слишком привлекательная.

– Что? – вырвалось из меня.

Не понимая, что только что услышала, я недоуменно смотрела на вампиров.

– Тебе обязательно было говорить последнюю фразу? – произнес Ришард, гневно посмотрев на Маркоса. – Ты же знал, что она сзади.

– Ей давно пора узнать, кто она. А ты всё боялся, – Маркос подошел ко мне и обнял одной рукой.

Но я никак не отреагировала, стояла, словно статуя, и смотрела потрясенно на Ришарда, который с сожалением смотрел в ответ.

– Маркос, что ты только что сказал? Я плохо расслышала.

– Я сказал, что ты его дочь.

– Плохая шутка, Маркос, – невесело засмеялась от его слов, покачивая головой из стороны в сторону, не воспринимая его слова всерьез.

– Это не шутка, Лина, – Маркос наклонился, чтобы поцеловать меня, но я отпрянула и невесело засмеялась от его слов.

От моей реакции вампир недовольно сжал губы, но через секунду черты его лица расслабились.

– Я оставлю вас двоих, вам надо поговорить, – после этих слов вампир покинул комнату.

Когда дверь за Маркосом закрылась, мы заговорили в унисон:

– Что он…

– Лина, это правда.

Я недовольно поджала губы.

– Риш, хватит меня разыгрывать. О чем вы тут спорили?

– Я этого не делаю. Маркос сказал правду. Ты моя дочь.

– Так, – четко произнесла я, – если вы хотите запудрить мне мозги, ради того, чтобы не говорить из-за чего ты так разозлился, то не надо. Можете просто сказать, что это не мое дело, – я пожала плечами, ни на секунду не поверив в слова Ришарда.

– Лина, – вампир устало потер глаза, – мы не пудрим тебе мозги. По крайней мере, сейчас. Просто пропала потребность в этом. Маркос проболтался о том, к чему ты не была готова.

Я молча смотрела на Риша, который в ответ смотрел на меня. Я пыталась рассмотреть признаки того, что у него поехала крыша. Но ни пены изо рта, ни бешеного взгляда, ни нервного тика я не обнаружила. Но ведь должна быть причина, почему он несет такую ересь.

– Ришард, может ты заболел? И у тебя временное помешательство? – мягко спросила я.

– Лина! – глаза вампира засветились белым светом.

От неожиданности я сделала пару шагов назад и чуть не упала, зацепившись за кресло.

– Прости, – Риш закрыл глаза и пару раз глубоко вздохнул. – Я не болен и ничего такого, о чем ты можешь подумать. Я в ясном уме, – спустя время Ришард открыл глаза, они больше не светились. – Лина, то, что сказал Маркос, правда. Я твой отец, – слова его были внятными и спокойными.

– Я не верю тебе. Это не может быть правдой, – я покачала отрицательно головой. – И тому есть масса причин. Во-первых, у меня есть отец и это не ты. Во-вторых, и самое главное, Маркос сказал, что вампиры не могут иметь детей! Ты ошибаешься.

– Маркос сказал тебе неправду. Вампирши не могут иметь детей, а вот вампиры могут. Мне надо многое тебе рассказать. Давай присядем? – предложил он, подходя к опрокинутому креслу.

Вампир поднял одно, затем второе, с легкостью поставил диван на прежнее место и присел на него. Все это время, пока Ришард приводил в порядок комнату, я наблюдала за ним, а когда он сел и взглянул на меня, я нервно рассмеялась, просто не смогла сдержаться. Когда я успокоилась, посмотрела на Ришарда. Он был серьезен.

– Помнишь, я говорил тебе, что любил, люблю и буду любить одну единственную женщину? – начал Риш. – Я говорил про твою маму. Мы встретились, когда она училась в университете. Я полюбил ее с первого взгляда.

– Я не хочу слушать твою ложь.

– Лина, это правда. Вот почему одичавшие охотятся на тебя. Они охотятся, потому что ты моя дочь.

– Должна быть другая причина, – уверенно произнесла я.

– Ее нет. И ты это понимаешь, хотя не хочешь признавать.

Слушая его, я отвернулась от вампира.

– Из-за вируса у женщин нет овуляции. И нет никакого шанса забеременеть, они навсегда лишаются возможности иметь ребенка. В отличие от женщин у мужчин не пропала эякуляция. Но их сперматозоиды неподвижны… Что тоже ведет к бесплодию.

– Вот видишь! – воскликнула я, повернувшись к вампиру. – Ты сам только что подтвердил мои слова. Я не могу быть твоей дочерью!

– Я не договорил, – спокойно ответил Риш, – да, они неподвижны, но бывают случаи, когда сперматозоиды активны, что ведет к беременности женщины, человеческой женщины.

Я сложила руки на груди и уставилась на мужчину, который верит, что приходится моим отцом и уверяет в этом меня.

– Хорошо. Предположим, что ты мой отец. Гипотетически, – уверенно произнесла я. – Если ты мой биологический отец, во что я все еще не верю, то почему мама ни разу о тебе мне не рассказывала?

– Как я уже говорил, я встретил твою маму, когда она училась в университете. За год, что мы были вместе, я так и не рассказал ей, что являюсь вампиром. Я собирался ей сказать, но не успел. У нас были большие планы на будущее. Мы собирались пожениться и жить вместе, вот только в ее план входили еще дети. Она хотела детей, а я не мог этого дать ей! Как я уже сказал, некоторые вампиры могут иметь детей, но это большая редкость. Как ты понимаешь, главное слово здесь – редкость. И то, те вампиры, которые однажды стали отцами, могут больше никогда ими не стать. Словом, за мою вампирскую жизнь у меня не было детей и не было никаких шансов, что, живя с Мариной, они у меня появятся. Однажды я уже видел, к чему приводит желание стать матерью. Начинается безумие, отчаянье. Я не хотел для нее этого. Я просто не мог так поступить с ней. Поэтому я ушел, но был всегда поблизости. Следил, чтобы все было хорошо с ней. Мне было больно смотреть, как она справляется с моим уходом. Миллионы раз я хотел подойти к ней, обнять и сказать, что я здесь, всегда был рядом и никогда не покину ее. Но каждый раз я останавливал себя. Я хотел для нее лучшее будущее. А это значит, что в нем меня не должно быть. Я помню, как она встретила Игоря, человека, который растил тебя. Помню, как он помогал ей стать прежней жизнерадостной девушкой, – Риш замолчал ненадолго, а когда продолжил, голос был приглушен. – Шли годы. Она вышла за него замуж. Они были счастливой парой. Я помню, какая она была счастливая, когда она забеременела.

– Нет, она не была беременной. У нее не получалось забеременеть до меня, – уверенно произнесла я.

– Лина, она тебе этого просто не рассказывала, но она забеременела от него. Но потеряла ребенка, – Ришард засмеялся, но смех был пропитан горечью. – Я ушел, чтобы она познала материнство с другим мужчиной, но этого не случилось. Она многие годы после выкидыша, пыталась забеременеть. Это было ужасно видеть ее такой… Прошлое опять повторялось… – глаза Ришарда опять засветились, выдавая, что вампир испытывает сильные эмоции:

– Однажды я уехал в другой город по делам клана. По велению судьбы она тоже поехала туда. В этом городе мы встретились. Воспоминания нахлынули на меня, что было сложно дышать. Она была рада меня видеть. Я пригласил ее в ресторан, где Марина рассказала мне про себя, про Игоря, не зная, что я все это знаю. Я чуть сдерживал себя, чтобы не накинуться на нее со словами любви, но меня останавливало то, что она замужем, и то, что в ее глазах я больше не видел любви ко мне. У нее остались теплые чувства, но свое сердце она отдала другому. В конце, когда она собиралась уйти, я сделал кое-что плохое, но благодаря этому родилась ты, Лина, – мягко произнес Ришард.

Я посмотрела на него, до боли сжимая руку.

– Что ты сделал? – спросила я, хотя не хотела знать ответ.

– Я загипнотизировал ее. Я сделал это для того, чтобы она провела со мной ночь. Я собирался отпустить ее навсегда, но перед этим я хотел почувствовать то, что было когда-то между нами… После проведенной вместе ночи, я стер ее воспоминания. И я ушел, поклявшись, что больше никогда не полезу в ее жизнь с Игорем.

– Как ты посмел? – я со злостью посмотрела на него. – Ты принудил ее!

– Да, но я не сожалею…

Я с отвращением посмотрела на него.

– Лина, не смотри на меня так. Это причиняет боль.

– А какой ты хотел реакции, после твоих слов? Ты воспользовался моей матерью!

– С помощью гипноза я напомнил, как нам было хорошо вместе.

– Мама не могла изменить папе! – уверяла я.

Только не знаю кого, Ришарда или себя.

– Она и не изменяла. Я перекрыл воспоминания об Игоре на некоторое время. А после освободил их и стер воспоминание о проведенной вместе ночи. Для нее мы просто встретились, поговорили, а потом, попрощавшись, разошлись.

– Это подло, – я глубоко вздохнула, пытаясь не поддаться злости, и посмотрела на вампира.

– После того случая, я не следил за ней. Были порывы приехать к ней, но я сдержал обещание, которое дал сам себе.

– Почему ты так уверен, что я твоя дочь? Ты сам сказал, что не следил больше за ней. Может мама смогла забеременеть от папы?

– В один прекрасный момент, да, он был прекрасным, – Ришард улыбнулся, – я услышал детский плач. Я был тогда в таком месте, где не было ни одного ребенка. Поэтому я удивился. В следующую секунду я почувствовал что-то необычное. Это была связь между мной и тобой. В этот день ты родилась.

– Ты думаешь, что я твоя дочь лишь потому, что ты услышал детский плач? – скептически спросила я.

– Да. Это происходит, когда ребенок вампира делает первый вдох и начинает плакать. Так вампир узнает, что стал отцом. В ту же секунду между ними образуется односторонняя связь. До того момента я думал, что это придумали вампиры-отцы, что такого не может быть, но я услышал плач и почувствовал связь с тобой.

– Связь? Какого рода? – я была ошеломлена, услышав это.

– Это сложно объяснить, – Ришард огляделся, как будто нужные слова найдутся в комнате. – Я чувствую тебя. Не так сильно, как мне хотелось бы, но все же. Ты как будто часть меня, – Ришард положил руку себе на сердце. – Я чувствую твое физическое состояние. Иногда могу ощутить эмоции, но это очень редко.

Я шокировано уставилась на него.

– Не может быть.

Ришард поджал губы:

– После всего, что ты узнала о вампирах, ты не веришь в это? Ты легко приняла то, что мы существуем, что у нас есть способности. А в это ты не можешь поверить?

– Это больно и сложно…

– Но это правда, – возразил вампир. – С того дня я смотрел за тобой на расстоянии. Я видел твои первые шаги, слышал первые слова. Я был всегда рядом даже тогда, когда ты меня не видела. Я был рядом.

Я нервно прошлась несколько раз по комнате, раздумывая. Я не могла поверить в то, что он мне рассказал. Я не хотела в это верить.

– Я тебе не верю. Ты все это придумал, – на глазах навернулись слезы.

– Лина, зачем мне это придумывать?

– Я не знаю! – крикнула я, развернувшись к нему. – Может это какой-то план с твоей стороны, я не знаю…

– Не плачь, пожалуйста, – вампир встал, намереваясь подойти ко мне, но остановился, когда я отшатнулась.

Мы молчали несколько минут. Я переосмысливала все, что он мне рассказал. И с каждым мгновением я вспоминала мелочи, на которые не обращала внимания. Например, мама говорила, что от отца у меня ничего нет. А папа смеялся и говорил: «Зато, Марина, она вся в тебя, и я счастлив от этого!» Я смеялась вместе с ними и в шутку говорила, что может быть я взяла что-то от моей бабушки со стороны отца. Но правда была в том, что бабушка была рыжей с зелеными глазами, я никаким образом на нее не была похожа.

После рассказа Ришарда все встало на свои места. Но от этого было еще хуже, и на душе было пакостно.

– Боже, – я присела на диван и прикрыла глаза, – неужели это правда? – открыв глаза, я посмотрела на Ришарда. – Я человек?

– Да, Лина, ты человек, – мужчина встал напротив меня. – Все дети вампиров рождаются людьми. Вирус не передается от отца к ребенку.

Я смотрела на него и с нежеланием находила сходства. У меня был такой же разрез глаз, как и у него. И губы. Мои губы были такие же, как и у него.

Я отвернулась.

– И что же, ты ждешь, что я начну называть тебя папочкой? – насмешливо спросила я.

Хотя не чувствовала никакого веселья, мне было больно.

– Нет.

– Вот и правильно. Ты мне не отец, – я резко встала, мне хотелось уйти и побыть одной.

– Лина…

– Нет, Ришард, – остановила его, – не говори больше ничего, я хочу… Хочу побыть одна.

Риш меня не остановил, когда я вышла из комнаты Маркоса.

***

Я удивилась, увидев Маркоса в моей комнате.

– Быстро вы, – вампир заключил меня в объятья.

Как только его руки сомкнулись вокруг меня, предательские слезы полились. Я уткнулась ему в плечо и обняла в ответ.

– Да? А для меня прошла целая вечность, – молча постояв немного в объятьях Маркоса, я отстранилась, но не вырвалась из кольца его рук.

– Ты все знал и ничего мне не рассказал, – обвинила я его.

Маркос знал правду, но не рассказал мне. Я должна быть зла на него, но я не могу испытывать это чувство по отношению к нему. Не сейчас, когда мне нужна его поддержка, когда он сильно прижимал к себе, а тепло его тела успокаивало меня. Шоковое состояние уже прошло и глаза защипало еще сильнее.

– Лина, это была не моя тайна, – Маркос взял мое лицо в свои теплые ладони и вытер большим пальцем слезы, катившиеся по щекам.

– Лучше бы я ее не знала.

– Горькая правда лучше, чем сладкая ложь. Мы должны были рассказать тебе раньше, но Ришард боялся твоей реакции – Маркос взял меня за руку, и я переплела наши пальцы.

– Маркос, я считала его другом! А он мой биологический отец! – я села на кровать, вампир сел напротив на корточки, смотря мне в глаза:

– Я не знаю, как реагировать на все это и как теперь относиться к Ришарду, – я сжала губы и отвернулась.

– Правда часто рождает ненависть. Попытайся не подпустить это чувство к себе, – вампир сжал мою руку.

– Я не ненавижу Риша, – я потянула Маркоса на себя. – Полежи со мной.

Маркос встал, я легла на кровать и, подождав, когда Маркос ляжет рядом, прильнула к нему. Положив голову на его грудь, обняла за талию. Вампир прижал меня к себе и, наклонившись, поцеловал в лоб.

– Значит, именно из-за этого меня хотели убить? Из-за того, что я его дочь?

– Да.

– Я не понимаю, как моя смерть смогла бы навредить тебе.

– Между тобой и Ришардом есть связь, которая связывает его с тобой.

– Знаю, он рассказал мне про это.

– Ты часть него. Он чувствует тебя. Представь, что будет с ним, если ты умрешь не своей смертью… Он сам умрет. Не физически, морально. Ришарда не будет, будет только оболочка человека… Он станет бесполезен клану, он не сможет помогать в войне против одичавших. Минус один сильный вампир из моего окружения. Следующий на очереди буду я.

– Каким образом?

– Аня. Она мне как дочь. У меня нет с ней связи, но она дорога мне, и убив ее, они хотят ослабить меня морально, как Ришарда, убив тебя. Конечно, у меня эффект будет не таким… Они уже пытались добраться до нее, поэтому я отправил ее в Испанию ненадолго. Без нее я мог спокойно действовать, зная, что она в безопасности. Я убил тех, кто напал на нее. Но они были всего лишь шафки. Тот, кто всем этим руководил, все еще жив и думаю, что поражение с Аней подтолкнуло их к тебе. И думаю, что после тебя они собираются опять попытать счастье с Аней.

– Зачем им это? Зачем им война? Ладно, одичавшие, они дикие животные, но одиночки?

– Им нужна власть, Лина. Не будь меня, займи они место правления, не только в мире вампиров начнется хаос, но и в мире людей. Вампиры безнаказанно начнут убивать, грабить, насиловать. Вот чего хотят одичавшие и одиночки. Им надоело быть внизу, они хотят править.

Повисла тишина. Мы лежали, обнявшись, мои руки покоились на груди Маркоса, а его на моей талии. Я вздохнула и прикрыла глаза.

– Все будет хорошо, – тихо проговорил Маркос. – Мы остановим их. Ты и Аня будете в безопасности.

– Аня сказала мне, что у тебя скоро день рождения, – решила я поменять тему и поговорить о чем-нибудь позитивном.

– Когда оно у тебя?

– Через полторы недели. Тридцатого сентября, – Маркос прикрыл глаза рукой и тяжело вздохнул. – Было бы моя воля, я бы его не отмечал.

– Почему?

– В этот день я не только родился, меня также обратили в вампира и забрали очень важных для меня людей.

Ну вот, поменяла тему на более позитивную.

– День обращения важная дата для общества вампиров, тем более день обращения главы клана. От меня ждут, что я организую пышный прием. Я ненавижу тридцатое сентября, – вампир отстранился и сел, повернувшись ко мне спиной.

Я тоже села и положила ладонь на его спину, не зная, как успокоить его. Вампир был расстроен.

– Моих близких убили в этот день, – Маркос повернулся и, взяв мою руку, поцеловал её. – Это напоминает мне о них.

– Расскажи мне про свою семью.

– Зачем? Тебе разве будет это интересно? – вампир нахмурился.

– Мне интересно все, что касается тебя.

Маркос лег на кровать, облокотившись о подушку, а меня подтянул к себе на колени. Он долго молчал, но я не подталкивала его. Через несколько минут вампир вздохнул, прижал меня сильнее к себе и оставил мягкий поцелуй на моей щеке.

– Мои родители имели высокий титул в обществе. Отец был маркизом, мать – дворянка, – начал вампир, задумчиво глядя перед собой. – Но жили они в разных странах и не состояли в браке между собой. Я был плодом запретной любви. Моя мать и ее муж были из России. Они были светлокожими, светловолосыми. И когда родился я, стало понятно, что отец не муж моей матери. Он сказал, что убьет меня, если она от меня не избавится. Он имел ввиду, что она должна подкинуть меня к мужскому монастырю и не позорить семью, но мать решила отправить меня к отцу со словами, что он может делать со мой все, что посчитает нужным. Отец не был рад моему появлению. Он был в браке, у него были дети. И я только был ненужным грузом. Тем более моя кровь была не чисто испанской. Отец меня не убил и никуда не отправил, но и не признал во мне сына. Я жил в его поместье, не имея никаких прав. Я работал в поле, убирал дом, как обычные слуги. Но я не был против этого. У меня было два старших брата и младшая сестра по отцовской линии. По материнской линии у меня никого не было, мать не смогла больше родить. С братьями я не общался, они ненавидели меня, – Маркос усмехнулся, – Эта ненависть была обоюдной. Я был младше них и хотел подружиться, но не понимал, почему они задирают, смеются надо мной и бьют меня. Однажды я дал сдачи, за что отец меня наказал. Выпорол и оставил в подвешенном состоянии на один день. После того случая, я не отбивался, когда они приходили повеселиться. Не хотел быть выпоротым. Ко мне хорошо относились только слуги и моя младшая сестра. Я любил её. Она была доброй и общительной. Очень часто мы, когда у меня было свободное время, играли на заднем дворе дома. Отец знал об этом, но не возражал.

Когда мне было двенадцать, в поместье начался пожар. В пожаре погибли мои братья. Отец лишился наследников. Это подтолкнуло его признать меня, сделать меня его наследником. Я научился письму и грамоте, учил историю, географию. Я больше не убирал в доме, вместо этого я ездил по балам и разным мероприятиям.

В двадцать лет, по указанию моего отца, я женился на молодой графине. Она переехала в наше поместье, где мы жили как семья, – вампир посмотрел на меня и погладил по щеке, – я не буду рассказывать про мою жену, тебе это не обязательно знать, – я кивнула, потому что я правда не хотела слышать про то, как он жил и любил другую девушку.

– Когда моей сестре исполнилось семнадцать, она вышла замуж за друга отца. Ему был пятый десяток, и я был против этого брака, но отец был непоколебим.

– Она вышла за него?

– Да, и родила ему наследника, – лицо Маркоса скривилось. – Моя нежная, добрая сестра должна была жить с деспотом и стариком. И я ничего не мог поделать.

– А что случилось тридцатого сентября? – я взяла его руку и нежно сжала.

Маркос в ответ сжал мою.

– Сестра и ее муж приехали на мой день рождения. Приехала знать со всей округи. Был бал. Обычный бал – прием. Вино лилось рекой, все веселились. В полночь в дом ворвались незнакомые люди. Я не знал тогда, как они смогли пройти через охрану. Их было семеро, нас было почти пятьдесят человек. Мужчины стали драться с ними, но сила была не на стороне людей. В суматохе кто-то опрокинул свечу, начался пожар. Огонь стремительно распространялся, как будто он был живой. Это только сейчас я понимаю, что один из вампиров управлял им. Через минуту весь нижний этаж горел и огонь переходил на второй. Люди начали паниковать, пытались убежать из дома. А у меня была первая мысль: не себя спасти, а детей, которые спали на втором этаже. Я рванул в комнату детей, славу богу, огонь еще туда не добрался. Я разбудил своих детей и племянника. По запасной лестнице мы вышли из дома. Я посадил их в карету и приказал охранять. Думая, что они будут в безопасности, я побежал обратно в дом, где была моя сестра и жена, которая была беременна шестым ребенком.

А шестеро незнакомцев не останавливались, продолжали безжалостно убивать. В хаосе, который был в доме, я не смог найти ни жену, ни сестру. Потом я не помню, что случилось, но очнулся на улице. Меня окружили двое из шестерых незнакомцев. Они что-то говорили и смеялись, пока я задыхался от дыма. Они стали кусать, пить мою кровь. Я уже не понимал, что происходит, когда подошли еще двое. Но вместо того, чтобы присоединиться к своим друзьям, они их убили, оторвав голову.

Я чувствовал, что умирал. Рассудок потемнел, сил не было. Только помню, как один из них взял мою окровавленную руку, облизал кровь, а затем уколол себя в палец и дал выпить мне своей крови. Дальше я ничего не помню.

– Это ужасно, – я вытерла слезы, которые давно текли из глаз.

– Не плачь, – приказал Маркос, и слезы перестали литься.

– Опять твое внушение, – всхлипывая, произнесла я.

– Мне не нравиться, когда ты расстроена и плачешь. Я рассказываю тебе это не для этого.

– А для чего?

– Я хочу, – вампир притянул мое лицо к себе и стал поцелуями убирать слезы, – чтобы ты знала о моем прошлом. Я знаю о тебе все, и ты должна знать обо мне.

– Так значит, так ты стал вампиром? – через некоторое время спросила я, когда успокоилась в объятиях вампира.

– Да. В том доме умерла моя сестра и жена. Я не смог их спасти.

– Ты спас детей.

– Да, спас от пожара, но… – Маркос замолчал.

Я посмотрела на него. Он сидел, сильно зажмурив глаза.

– Но?

– Когда я очнулся, узнал, что на карету напали.

– Что?

– Остался только один ребенок в живых. Мой сын.

Я сильно обняла вампира, он тоже обнял меня.

– Мне жаль.

– Я пережил это, Лина, – Маркос отстранил меня. – Я только потом узнал, что на мой дом напали одичавшие, а вампиры, которые убили их, были людьми главы клана. Он же меня и обратил.

Мужчина уложил меня рядом собой и обнял.

– Я пережил это, но все еще ненавижу тридцатое сентября.

– Спасибо, что рассказал мне, – прошептала тихо.

– И тебе спасибо, что выслушала. Я рад, что ты знаешь. Постарайся заснуть, уже поздно.

Мы лежали обнявшись. В голове у меня был миллион мыслей, и уходить они не собирались. Я думала, как это ужасно потерять в один миг сестру, жену и детей; очнуться и понять, что все твои близкие погибли. И только один ребенок смог пережить ту страшную ночь.

И тут до меня кое-что дошло. То, о чем раньше даже не подумала.

– Маркос, – я оперлась руками на кровать и приподнялась. – Я могу забеременеть от тебя. Мы ведь ни разу не предохранялись.

– Лина, у меня были дети, когда я был человеком. Но после обращения нет. И не будет.

– Почему ты так уверен? Ришард тоже думал так, но я здесь. Я его дочь, – как только слова сорвались с моих губ, я почувствовала неприятный привкус на губах, как будто предаю своего папу. – Ты не можешь быть на сто процентов уверен в этом.

Маркос прикрыл глаза и резко ответил:

– Хорошо, в следующий раз будем использовать презерватив, если тебя так беспокоит возможность забеременеть.

Странно, но я не испугалась того, что могла уже носить под сердцем ребенка Маркоса. Если это так, то я этому даже рада. Наверное, это глупо. У нас даже ненастоящие отношения, нет никаких чувств и планов на будущее со стороны Маркоса. Но ведь еще не все потерянно. Вдруг Маркос сможет полюбить меня? Может чувства появятся, если у нас будет малыш? Если нет, то моей любви хватит на двоих. Главное, чтобы Маркос был рядом.

– Меня это не беспокоит, – ответила я. – А тебя?

Маркос открыл глаза и пристально посмотрел на меня.

– Я был бы рад, если у меня появился бы ребенок. Я был отцом и помню, какое счастье испытывал, когда брал на руки своих детей. Мне этого не хватает.

– Аня твоя правнучка, – напомнила я.

– Да, Лина. Она моя кровь. И я люблю ее. Но есть все же разница, когда есть свой родной ребенок, – Маркос притянул меня к себе и обнял, – ни одна из моих любовниц не родила ребенка. Я не знаю, может они и беременели и у них был выкидыш или они добровольно останавливали беременность, – Маркос напрягся подо мной, – я не знаю этого, но точно знаю, что у меня нет связью ни с кем. Поэтому я уже давно не надеюсь на чудо.

Я нежно поцеловала плечо Маркоса.

– А если я смогу забеременеть?

– Тогда я буду очень счастливым вампиром. Для большинства мужчин это подарок от человеческих женщин: возможность почувствовать себя живым, подарив жизнь ребенку, – ладонь вампира легла на мой живот. – И если это случится, я буду безумно счастлив и безмерно тебе благодарен.

Я поморгала, пытаясь не пролить слезы от его слов. Я всегда любила детей и мечтала в один прекрасный день стать матерью. А если я буду матерью ребенка Маркоса, я буду счастлива как никогда.

Я позволила появиться картинке в моей голове, где я, Маркос и наш малыш счастливы вместе.