Текст книги "Истерзанные (СИ)"
Автор книги: Darr Vader
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)
Мысль о Домерике – словно едкий уксус на рану, жжет и разъедает, словно гашеная известь. Рамси хорошо помнил тот день, когда брат приехал к нему на мельницу. Мать бросилась навстречу всаднику, так согнулась в поклоне, что радикулит прострелил ей спину, и первому Вонючке пришлось помогать ей подняться. Рамси в тот день пришлось крутить жернова, на ладонях вскочили волдыри, кожа рук горела. Он вышел к господскому сынку потный и грязный, сальные волосы падали ему на лицо. Домерик Болтон сидел на великолепном гнедом жеребце в плаще, отороченном лисьим мехом, застегнутой у горла брошью в виде распятого человека из черного серебра. Он улыбался сводному брату… который страстно желал повалить этого напыщенного лордика на землю и быть до тех пор, пока его лицо не превратится в кровавое месиво из костей и плоти. Но не посмел. Тогда бы не сносить ему головы, если в своей исступленной ярости он дотронулся бы до Домерика. Приходилось улыбаться, делать вид, как рад несчастный бастард нежиться под лучами внимания будущего лорда. Дура–мать все кудахтала, мол, подружатся братья, и Рамси заберут в замок, где, глядишь, получит должность. Как-то юноша не вытерпел и сорвался. Схватив ремень, он принялся охаживать им рыдающую женщину со всей злостью, которую испытывал к отцу и брату.
– Не нужна мне эта сраная должность! – вопил он, хлеща мельничиху по спине. Она протяжно выла, свернувшись клубочком на полу, – мне нужен Дредфорд! Не желаю до конца жизни ходить в слугах!
– Но ты бастард, – осмелилась проскулить тогда мать. Булькающий крик захлебнулся, когда кулак Рамси с размаху ударил ее по лицу. Юноша убил бы ее, если бы Вонючка не оттащил его от обмякшей на полу женщины.
– Сейчас меня больше волнует, откуда у моей невестки оружие, – Русе задумчиво потер подбородок, – возможно, Грейджой…
– Нет, – отрезал Рамси, – Вонючка мой. Он бы не посмел.
– Конечно. Это стоило бы ему еще пары–другой пальцев. А ты мог лишиться жизни. Но, признаться, некоторых это бы обрадовало. Например, леди Дастин.
Еще одна сука. Тетка безвременно почившего Домерика, все нос от Рамси воротит, кривится, будто дерьма нажралась. Он освободил Винтерфелл, дом их драгоценных Старков, от железнорожденных, а все только и знают, что плюют в его сторону. Бастард же.
– Оставляю тебя одного, – Русе неспешно направился к двери. Шаги его были такими же ленивыми и тихими, как и речи. – Надеюсь, ты обдумаешь свое поведение и сделаешь правильные выводы. Ты должен завоевать любовь…
– И на что она мне? Задницу подтирать? – вяло огрызнулся юноша. Лорд Болтон не удостоил сына и взглядом.
– …и уважение. А насилуя леди Арью, этого вряд ли можно добиться.
– Она моя жена. Я могу и буду делать с ней все, что захочу.
– Ты уже сделал с ней то, что пожелал, прошлой ночью. Доволен? Теперь сплетни гуляют по всему Винтерфеллу, и всякий, кто их слышал, знает, что лорд Рамси не в силах справиться с собственной женой.
– Я вырежу им языки и прибью к стене. Посмотрим, как они тогда поболтают.
Тяжелая дубовая дверь закрылась, оставив бастарда в одиночестве. Щека пульсировала жаром, утомленный гневом и болью, юноша откинулся на спинку кресла, прикрыв глаза. Язык сам тянулся к ране, ощупывая ее края и стежки, стягивающие кожу. Заживет, но шрам точно останется. Вот такое напоминание о первой брачной ночи – рубцы на теле девчонки Старк исчезнут со временем, а на лице Рамси навечно осталось клеймо ее ненависти и презрения.
***
Домерик держал под уздцы великолепного вороного коня, который нетерпеливо бил копытом землю. Мать на сей раз не вышла из дома поприветствовать сына лорда – Рамси выбил пару зубов старой дуре, и десна у нее воспалилась, щека раздулась размером с тыкву. Она лежала, укрытая овечьими шкурами и чуть слышно охала. Хорошо, что она не поднялась, а то, пожалуй, милордик мог возмутиться таким гнусным отношением к его почтенной матери.
– Ты умеешь ездить верхом? – улыбнулся Домерик сводному брату. Сегодня он был в бархатном жилете с серебряными застежками и штанах из оленьей кожи. На поясе висел одноручный меч с рукоятью из кости. Рамси, облаченный в шерстяные бриджи и простой стеганый кафтан, в очередной раз ощутил всю глубину пропасти, разделяющую законного отпрыска лорда Дредфорда и его бастарда.
– Конечно, – парень вздернул подбородок, но рядом с будущим лордом жест показался скорее ребяческим, чем высокомерным. Эвон каких лошадей Болтон своему сынку отдал, не то что Гром, старая, давно охромевшая кляча, что сейчас стоит в конюшне. – Хороший конь, – Рамси небрежно погладил жеребца по крутой шее. Скакун недовольно заржал, дернул головой, пытаясь впиться крупными желтыми зубами в руку юноши. Сноу поспешно отскочил в сторону, и конь поднялся на дыбы, заходясь возмущенным криком. Домерик, смеясь, потянул за поводья, усмиряя жеребца.
– Тише, Вхагар, тише, – он успокаивающе похлопал животное по боку. Бледно-серые глаза, цвета угрюмого осеннего неба, искрились весельем, – это тетя Барбри придумала назвать его в честь дракона Висеньи. Говорит, такой же горячий и дикий, – Вхагар замотал головой, раздувая ноздри, будто соглашаясь с хозяином. Болтон кивнул в сторону второго коня, которого держал под уздцы Вонючка. Тот был черен, что сама ночь, но на ногах словно белые чулки. Он объедал венок из ромашек, венчающий голову Вонючки, а когда слуга попытался увернуться, жеребец ударил копытом об землю и ринулся на Хеке, толкнул его грудью. Вонючка, жалобно пикнув, распростерся на земле, – а это его брат, Мираксес.
– Видишь, Вонючка, – осклабился Рамси, – даже звери твоего смрада не выносят. И какого же мне выпала честь оседлать?
– Какого хочешь, – щедро улыбнулся Домерик, подмигивая. Конечно, чего ж не быть таким великодушным, когда уродился сыном лорда и кичишься этим перед своим братом-ублюдком. Улыбка Домерика была столь открытой и доверчивой, что Рамси невольно поморщился, ощутив внезапный прилив раздражения и какого-то чувства, подозрительно похожего на грусть. Приятно иметь брата… если только его не хватает для полноты жизни. Ему, Рамси Сноу, предстоит работать на мельницах, довольствуясь сухарями да солониной и потасканными шлюхами, а Домерик Болтон будет жить в замке и спать с лордской дочкой. Пить будет вино, пока сводный брат давится скисшим элем. И матушка его уже почила, не изводит больше своим нытьем. Рамси оттолкнул Вонючку, бросившемуся ему на помощь, и немного неуклюже взобрался в седло. Вхагар красивее, спору нет, но Мираксес поспокойнее. А парень не хотел свернуть себе шею, свалившись под копыта этой норовистой зверюге. Уголки губ Рамси приподнялись в гнусной усмешке. Жеребец-то дикий, спору нет, мало ли, что случиться может. Конь может, допустим, сбросить всадника… Сноу скорчил плаксивую мину, пытаясь выразить непереносимую скорбь. От столь неприкрытой фальши заныли мышцы лица.
– Оставайся дома да приглядывай за моей матерью, – рявкнул Рамси, грозно сверкнув глазами. Вонючка кивнул и поспешил в дом. Он хорошо знает, что нельзя допустить, что бы мельничиха пожаловалась лорду Русе или показала свою опухшую рожу Домерику. Он видит в сводном брате такого же наивного идиота, как и он сам. Не стоит его разочаровывать.
– Давай наперегонки? – юноша пришпорил Вхагара, и жеребец резко сорвался с места. Будто стрела он летел вперед, и пыль летела из-под его копыт. Юноша нагнулся, к самой шее коня, будто слился с ним в единое целое. Рамси строптиво передернул плечами, ударил пятками в бока Мераксеса, но конь упрямо замотал головой и попятился. Сноу грубо дернул за поводья.
– Давай же, тупая ты скотина, вперед! – парень тянул поводья, нервно подпрыгивал в седле, пытаясь заставить упрямое животное пойти хотя бы рысью. Жгучее желание показать Домерику, что он ничем не хуже его, обратилось черной бурей, бушующей в груди. Стоящие поодаль грумы посмеивались и тыкали в него пальцем, и каждый их смешок – словно камень по его самолюбию и гордости. Да, черт подери, даже у бастарда они есть! Мераксес внезапно взбрыкнул, и тонкие ремни выскользнули из пальцев Рамси. Он покачнулся в седле, и конь встал на дыбы, окончательно сбрасывая седока. Рамси Сноу даже не успел понять, как оказался на земле, задыхающийся и оглушенный. Все звуки куда-то пропали, а над ним кружилось небо, пасмурное и хмурое. Юноша хватал ртом воздух, ощущая острую горечь на языке, по щекам струились слезы злого разочарования и обиды. Даже эта норовистая скотина не желала признавать в нем хозяина.
Лицо склонившегося над ним Домерика белое от волнения, он трясет брата за плечи и выкрикивает что-то яростно, как настоящий лорд. На короткое мгновение Рамси чувствует к нему что-то, похожее на любовь, которая, правда, растаяла под гнетом унижения и злобы. Да и кому она нужна, бастардова любовь?
***
На ужин ему принесли горячий бульон, теплый хлеб, масло и мед. Лорд Винтерфелла без особой охоты глотал стариковскую жратву, грезя о жареном мясе и кровяной колбасе. К нему приходил только мейстер и слуги, да леди Уолда заглянула навестить. Его едва не стошнило от слащавого сюсюканья, но приходилось сочувственно кивать и изображать страдающего от разбитого сердца, влюбленного олуха.
– Как же это случилось? – вопрошала леди Уолда, и все три ее подбородка печально колыхались. – Какая трагедия, и прямо на супружеском ложе! Боги миловали меня от таких ужасов, – она погладила свой необъятный живот, прикрытый темно-розовым бархатом, – но как, должно быть, испугалась моя милая невесточка! Я хотела навестить ее, но леди Дастин сказала…
– Леди Дастин? – темные брови Рамси приподнялись в неприятном удивлении. – Эта суч… леди Арья сейчас находится в обществе леди Дастин?
– А мой лорд–муж не сказал? – мачеха похлопала длинными, как у коровы, ресницами, надула и без того пухлые губы. – Леди Барбри решила опекать нашу милую леди Старк пока ты не поправишься. Ну не чудесно ли? Ах, я так надеюсь, что она сможет заменить Арье мать. Я плакала, услышав о кончине леди Кейтилин. Пусть она жена и мать изменников, женщиной была она приятной.
Итак, женушка снюхалась со старой мразью из Города-На-Кургане! Во истину, милость богов снизошла на него! Теперь они в четыре руки попытаются добить Рамси. Одна – за своих дохлых волков–родственничков, другая – за Домерика Болтона. Не будь на месте сердца у юноши дыра, он бы подумал, что это все божья кара за его многочисленные грехи. Но богам до них дела нет. Иначе бы именно Рамси родился в законном браке прежде Домерика, и брат был бы сейчас жив. А так… смотрит только своими бледными лунными глазами, смотрит с немым укором. Но, увы, бастардов не волнуют грустные взгляды призраков.
========== Пленница ==========
Богорощу облюбовали вороны. Черные, нахохлившиеся вестники смерти и дурных вестей сидели на ветвях чардрева, смотрели на нее блестящими бусинами глаз. Пока замок облачается в ледяную броню, кутается в ослепительно-белый снежный плащ, здесь тепло, будто старые боги согревают ее своим дыханием. Снег прикрыл обгоревшие балки, разбитые стекла теплиц тускло сверкали инеем. Все такое родное, знакомое с детства, но столь израненное, истерзанное войной, что Арья с трудом узнавала свой дом. Здесь она пряталась от септы Мордейн, лазала по деревьям, разоряя дупла белок. Здесь отец искал одиночества, окруженный безмолвными деревьями, полировал свой меч, Лед. Но теперь… богороща будто поседела. От страха и боли, от пережитых ужасов, на которые она взирала алыми глазами лика на белом стволе чардрева.
Арья вздохнула, подняла воротник своего плаща. Рамси второй день подряд не рисковал высунуть носа из своих покоев, предпочитая зализывать раны вдали от посторонних глаз. Что странно, об его увечье предпочитали говорить шепотом, но таким ядовитым, что желчи, которую леди и лорды лили в обеденной зале Винтерфелла, с лихвой хватило бы на всю Королевскую Гавань. Мальчишки–оруженосцы шептались, что ночью она превратилась в волчицу и едва не загрызла лорда Рамси, но, завидев ее, они мигом рты захлопнули. Дураки, мысленно скривилась Арья, но лицо ее оставалось невозмутимым и спокойным. Она хозяйка своего лица, своего тела и сердца. Своей жизни.
Леди Дастин, стоявшая чуть поодаль, напряженно вглядывалась в заострившийся профиль Арьи, словно пыталась найти в ее чертах что-то, что давно потеряно.
– Вы намерены прятаться тут от своего лорда-мужа? – горько усмехнулась леди Барбри. – Не поможет. Леди Хорнвуд не спасли даже ее солдаты. Бастард взял ее прямо в богороще, а как только она стала ему не нужна – запер в башне. Поверьте мне, миледи, я бы очень не хотела увидеть вас мертвой, с обглоданными пальцами.
– Старые боги защитят меня, – произнесла девушка, ощущая всю пустоту своих слов. Сухое холеное лицо женщины будто треснуло от презрительной усмешки.
– Вместо того, что бы злить его, попытались бы лучше привязать муженька к себе. Не зря же в борделе обучались-то. Это мужчины могут развлекаться, бросая друг другу вызовы, – она судорожно вздохнула, – мужи проливают кровь на ратном поле, а мы – на супружеской постели.
Леди Старк сглотнула подкативший к горлу колючий ком. Перед ее взором возник муж, хищно ухмыляющийся, небрежно размахивающий ремнем. Арья хорошо помнила те боль и унижение, что ей пришлось пережить. Девушка прикрыла глаза, сжимая в кулаках мех плаща.
– Если я буду проливать кровь всякий раз, когда моему лорду – мужу задумается взобраться на меня, то я не переживу эту зиму.
– Многие не переживут, – откликнулась Барбри Дастин с жестокой улыбкой и, взяв ее под руку, повела прочь из богорощи. Арья позволила туманной улыбке тронуть ее губы.
Сир Григор, Дансен, Рафф-Красавчик, сир Илин, сир Мерин, королева Серсея, Русе Болтон, Рамси Болтон, Уолдер Фрей…
По дороге к замку дамам встретился отряд всадников, среди которых девушка с удивлением узнала Рамси. Значит, он все же выполз из своей конуры. Муж смеялся какой-то шутке одного из своих ребят, но тут встретился взглядом с ней. Светло–серые, до грязной белизны, глаза юноши потемнели от гнева, он похабно усмехнулся и обвел губы кончиком языка. На Арью накатила дурнота, леди Старк словно окаменела, однако не отвела взгляда. Изобразив самую нежную улыбку, на какую только способна, она присела в почтительном реверансе, склонив голову. Темно-каштановая коса соскользнула с плеча ей на грудь.
– Неплохо, – едко заметила леди Дастин, следя тяжелым взглядом за Теоном, ковыляющим по двору навстречу господину, – такая учтивая, послушная девочка. Никому и в голову не придет, что в сердце у тебя лед.
Нет у меня сердца. И души тоже нет. Все у меня отняли вместе с семьей. Но Арья только скромно опустила ресницы, и была вознаграждена хриплым смешком Барбри. Пусть смеется старая ворона. Все одно – она ничем не лучше Фреев. Только ее присутствие в разы приятнее, чем компания толстой леди Уолды Болтон.
За ужином в Великом Чертоге Арью усадили по правую руку Русе Болтона. Она была отделена от мужа его отцом и мачехой, но кожей ощущала каждый его взгляд, каждую его ухмылку или вздох, обращенный в сторону девушки. Ее перестали запирать в комнате, но гомонящие Фреи, так по-хозяйски сидящие в замке ее отца и брата, которого они предали и убили, делали темницу все более желанной.
– Милорд, а помните, вы обещали мне кусочек простыни с кровью вашей невесты? – пьяно икнул рябой детина, размахивая кружкой. Его дружки захохотали, но вот физиономию Рамси словно судорогой свело. Рубец, и без того по цвету напоминающий спелую вишню, побагровел еще сильнее, глаза сузились, а пальцы вцепились в чашу так, что она едва не треснула в его руках. Гнев в глазах вспыхнул сильнее, когда Эйенис Фрей утер корявыми ручищами свои слезящиеся глазенки.
– Так на простыне-то поди не только невестина кровь, – рыгнул он, утирая жирный рот. Арья чуть слышно фыркнула и бросила быстрый взгляд на мужа. Ее глаза цвета грозового неба так искрились злорадством, но лорд Винтерфелла этого даже не заметил.
– А ведь сначала я должен был жениться на леди Арье, – заявил Малый Уолдер Фрей, горделиво выпятив живот, – сидел бы сейчас на месте лорда… но нет, не по чину мне такая честь, только наш милорд достоин Винтерфелла!
– За лорда Винтерфелла! – прогорланили остальные парни бастарда, поднимая чаши. Лорды Амберы и Рисвеллы вяло поддержали тост, но вот леди Барбри на здравницу презрительно фыркнула.
– И за его леди! – Хостин Фрей улыбнулся Арье, и желудок девушки перевернулся. Так же они поднимали тосты за ее брата и мать, так же сидели с ними за одним столом… леди Старк глубоко вздохнула, пытаясь овладеть собой, торопливо глотнула эля. Она не заметила, что Рамси смотрит на нее как-то по-иному. В белесых глазах юноши промелькнуло нечто, похожее на искреннее любопытство.
– Чудесный тост, – ехидно протянула Барбри Дастин, – подобными вы вдоволь попотчевали Молодого Волка, прежде чем убить его.
Фреи побелели будто снятое молоко. Зал Винтерфелла окутала напряженное звенящее безмолвие, нарушаемое только собачьим лаем и потрескиванием огня в очаге. Арье на мгновение показалось, что из пламени на нее смотрит тысяча глаз. Черных, зеленых, голубых… и алых, словно кровь. Виман Мандерли похлопал себя по необъятному животу. Уж если леди Уолда была весьма дородна, то из Лорда Слишком-Жирного–Чтобы–Сесть–На–Коня можно было выкроить двоих таких как жена Русе Болтона.
– Надеюсь, вы простите их, леди Арья. Уж ни для кого не секрет, что ваш брат, да смилостивятся над ним Семеро, изменником был да и клятву нарушил.
– Не сомневайтесь, милорд, – девушка улыбнулась той улыбкой, которую часто видела на лице Серсеи. Ленивой, слегка надменной, полной пренебрежения, – разумеется, я прощу милордов Фреев… точно так же, как они простили моего брата.
На рыхлых физиономиях Фреев, и рыцарей, и пары Уолдеров отразилась причудливая смесь возмущения, гнева и недоверия, исказив их черты. Арья едва не рассмеялась при виде их потрясенных рож, но сдержалась. Сидящий в углу певец забренчал на лютне, пытаясь разрушить витающее вокруг напряжение. Амбер Смерть Шлюхам ударил кулаком по столу.
– Спой-ка чего-нибудь повеселее, пока Фреи не прокисли и не стали смердить еще сильнее!
– Как скажете, милорд, – бард улыбнулся, и пальцы его заставили струны игриво зазвенеть. Хостин Фрей отшвырнул чашу и рывком поднялся на ноги, с проклятиями направился прочь, едва не сбив с ног Теона Грейджоя. Нет, не Теона, мелькнуло в голове Арьи при виде старика, совсем седого и беззубого, хотя Переметчивый не намного старше Робба. От Теона осталась только тень, голый скелет, с которого Рамси кусочек за кусочком снимал плоть, кожу и душу. Девушка с пугающей ясностью осознала, что муж не простит ей своего унижения. За шрам на его лице леди Старк придется заплатить очень и очень дорого.
***
– Ванна? – Арья с подозрением смотрела на служанок, таскающих ведра с водой, – я не просила ванну.
– Это лорд приказал, – одна из женщин сочувствующе вздохнула и отбросила со лба давно не мытые русые волосы, – сказал, дескать, вы озябли совсем там… ну, вы поняли. И еще он сказал, что хочет, чтобы его жена была чистой.
Его жена… кажется, с выздоровлением вернулось и его похоть. Значит, этой ночью снова… леди Старк медленно опустилась в горячую воду, откинула голову с убранными в узел на затылке волосами на бортик деревянной ванны. Она алчно вдохнула пар, позволив ему ласкать лицо туманными горячими пальцами. Пожалуй, это единственная ласка, которую она получил. Арья никогда не мечтала о любви и прекрасных рыцарях, как ее сестра, она хотела приключений. И боги подарили ей эти приключения, отобрав взамен семью и все, что леди Старк любила. Даже Джендри.
Катая с грустью наблюдала, как Алаяйя помогает Арье собирать вещи. Всего лишь гребень из серебра, украшенный зелеными агатами, несколько простых платьев и тонкий меч, который девушка бережно, словно свое дитя, заворачивала в шелковое серо-белое покрывало.
– Здесь есть второе дно, – юная летнийка открыла небольшой дубовый сундучок с окованными медью голками, – миледи может спрятать свою иглу туда, иначе ее найдут.
– Изменнические речи ведешь, дочь моя, – сухо заметила Катая, но ее темные, как летнийская ночь, глаза понимающе заискрились. Девушки повернули к ней, и женщина ощутила, как болезненно сжимается сердце. Личико леди Старк было словно высеченным изо льда, а глаза – словно серые камни, столь же холодные и равнодушные, – не торопитесь, миледи, вы покидаете эти стены только завтра утром. У вас еще есть время.
Арья напряженно кивнула, рассеянно теребя легкую шелковую шаль сочно-зеленого цвета с золотой бахромой. Подарок Марей и Дарей на память. Что проку будет от этих шелков на Севере, где холод так силен, что дышать больно? Если только мужчину своего порадовать. Катая-то знала, как может распалить его вид женского тела, прикрытого лишь тонким мерцающим шелком. Она пыталась обучить леди Старк уловкам, присущим скорее куртизанке, чем леди. Если бы из девочки хотели сделать не более чем шлюху, раздвигающую ноги по первому требованию, ее не отдали бы сюда. Счастье миледи заключается в счастье ее мужа, но вернуть радость этому несчастному северному дитя не смогут ни сладость любви, ни богатые подарки.
– Скоро вы вернетесь домой, миледи, – молвила летнийка, опускаясь на диванчик, обитый золотистой парчой, рядом с девушкой, – разве это не чудесно?
– Нет, – угрюмо буркнула Арья, бросив на содержательницу борделя обиженный взгляд из-под ресниц. Алаяйя чрезмерно громко рассмеялась.
– Совсем скоро вы выйдете замуж за лорда и будете рожать ему сыновей, которые унаследуют ваш замок. Скажу вам по секрету, миледи, Марей жутко вам завидует. Я слышала, как она пытается подкупить гвардейцев, что бы ее вместо вас повезли на Север.
Столь невинная выдумка была предназначена, что бы поднять настроение Арье, но девушка только больше помрачнела. Она строптиво передернула плечами и впилась в улыбающуюся Алаяйю серебристо-серыми льдинками глаз.
– Вот и пусть едет к этому бастарду, если ей так хочется! – выпалила леди Старк, упрямо вздернув подбородок. – Лучше я буду раздвигать ноги для каждого моряка в Королевской Гавани, чем стану женой этого Рамси Болтона! Его отец убил моего брата!
– И ваш брак с ним примирит ваши дома, – попыталась успокоить ее Катая, но Арья порывисто вскочила на ноги.
– Не хочу я с ним мириться, – произнесла она с леденящим душу спокойствием, – не хочу рожать ему сыновей. Я хочу его смерти.
Катая обняла девушку за плечи, желая утешить. Леди была напряжена словно тетива, не мигая смотрела перед собой, кусая губы. Летнийка трепетно прижала девочку к груди.
– У каждого из нас свой путь, моя леди, – прошептала она, гладя Арью по волосам, – боги решили оборвать дороги ваших отца и матери, и, увы, но не нам роптать на них. Пусть живут они в ваших воспоминаниях и сердце. В ваших молитвах, – женщина помолчала с минуту, пролетевшую быстрее вздоха. – Когда вы будете лежать в объятиях своего лорда–супруга, представьте на его месте кого-то другого. Ведь был же юноша, который задел ваше сердечко, миледи.
– Да, – слабо улыбнулась девушка, – был один…
Когда она уже вылезала из ванны, дверь в опочивальню распахнулась, и на пороге возник лорд Рамси Болтон. За ним бесцветной тенью маячил Теон, старательно отводящий взгляд от обнаженной Арьи. Искристо-серые струйки воды скользили по ее коже, повторяя каждый изгиб ее тела. Девушка понимала, что далеко не так хороша, как Катая или Дарей. Грудь у нее не подобна лунам, а кожа не мягка словно шелк, но в бледных глазах юноши она заметила промелькнувшую тень вожделения. Торопливо завернувшись в нагретое полотенце, поданное служанкой, она ступила на небольшую скамеечку, пытаясь справиться с дрожью. Женщины, покорные молчаливому приказу лорда Винтерфеллского, поспешили прочь, вынося ванну. Арья едва не кинулась вслед за ними. Я волчица! Я ничего не боюсь!.. Пусть я и пленница в собственном доме, я не позволю им сломить меня!
Губы Рамси растянулись в жестокой улыбке, рубец налился кровью.
– Ну, полно стесняться, женушка, – процедил он, направляясь к леди Старк, – видел я твои скудные прелести. Даже у крестьянок сиськи побольше чем у тебя.
– Вот и женился бы на своих крестьянках, – нервно огрызнулась Арья. Юноша хрипло хохотнул, вплотную приблизившись к девушке.
– Знаешь, сколько у меня было крестьяночек? Посчитай моих охотничьих сук. И то это не все. Каждая девка вопила и извивалась подо мной, когда я вставлял ей в эту дырку, – его рука прижалась к низу живота Арьи, – или в эту, – пальцы сжали ее ягодицу. Арья дернулась, но муж не позволил ей отстраниться. Его ладони блуждали по ее телу, прикрытому лишь тонким полотном полотенца, жаркое дыхание, пропитанное запахом эля и жареного лука. – Ты выставила меня на посмешище, сука. Я этого просто так не оставлю, уж будь уверена. Ишь, снюхалась с клячей из Барроутона. Думаешь, спасет она тебя? Как только война закончится… – он замолчал, и от его улыбки предательский холодок пробежал по спине девушки. Но все же она нашла в себе силы ответить ему улыбкой.
– Не все переживут эту войну, – напомнила леди Старк супругу ласковым тоном. Рамси больно ущипнул ее за бок.
– Язычок у тебя острее ножа. Жду не дождусь, когда ты пустишь его в ход, – он положил руку на пряжку ремня. Арья громко щелкнула зубами.
– Рискнете, милорд? – она не побоялась ранить ему рожу – и херец бастарду откусить сможет. И Рамси Болтон это понимал. Схватив ее за волосы, он швырнул девушку на постель.
– Гордишься своими зубками? Вонючка, ну-ка, улыбнись. Покажи моей жене, что бывает, если меня разозлить.
– Прошу, милорд, – униженное бормотание Грейджоя взбесило Арью. Уж он, наверное, не мямлил так, убивая ее братьев, – прошу… не нужно…
– Хватит скулить, – Рамси вальяжно развалился в кресле, – поработай лучше языком. Видишь, леди Старк слишком хороша для меня. Думаю, твой язык для ее щелки будет в самый раз.
На мгновение девушке показалось, что она ослышалась. Нет, он… ее лорд–муж просто глупо шутит! Даже такое чудовище, как Бастард Болтонский не будет отдавать свою жену этому… предателю!
– Только тронь меня, и я выбью тебе остатки зубов! – прошипела она, укрываясь шкурами будто щитом. – Ты не посмеешь…
– Закрой рот и ложись на спину, – отрывисто приказал Рамси, – иначе поимею тебя рукоятью ножа. А потом буду отрезать Вонючке уцелевшие пальцы у тебя на глазах. Хочешь послушать его вопли? Он громко поет, даже громче Абеля. Да, Вонючка?
– Да, да, милорд, – Теон умоляюще взглянул на нее, – прошу вас, миледи, лягте… я… мне…
Арья до боли сжала зубы. Если ее вновь запрут в подземелье, леди Дастин и Русе Болтон могут и не прийти на помощь. Сидя в темнице, она не отомстит за брата и мать. Девушка шумно выдохнула, сжимая в похолодевших пальцах мягкую шерсть, и вздрогнула, ощутив бережное прикосновение к бедру.
– Не течет она, Вонючка? – голос мужа рвал ее слух, впивался в сознание безжалостно, терзая его столь же нещадно, как и тело Арьи несколько ночей назад, – не захотела тебя моя сладкая женушка?
Леди Старк приглушенно зарычала сквозь зубы, до крови прикусив губу. Теон прежде чем припасть к ее нижним губам тихо, на грани слуха, шепнул «Простите, миледи». На что ей его извинения?! Девушка прерывисто вздохнула, ощутив робкие легкие прикосновения к нежной плоти. Мерзко… как же это мерзко! Но нельзя показывать бастарду свою слабость, то, что ей противны его игры… иначе этому не будет конца. Арья обхватила себя за плечи, представив, что не Переметчивый ласкает ее. Что черноволосая голова Джендри сейчас меж ее раздвинутых бедер, а синие глаза смотрят с любовью, на которую Болтонский ублюдок не способен.
========== Укротитель ==========
Один из Амберов неуклюже переваливался с ноги на ногу и ревел оглушительным басом, изображая медведя. Раскинув руки, он пытался поймать прачек, с визгом носящихся по большому залу.
– Ух, чую, чую я мед в волосах девичьих! – хохотал северянин, пока Абель наигрывал “Медведя и прекрасную деву”. Рыцари Мандерли, Ройсов и Болтонов покатывались со смеху, когда латник сграбастал в свои объятия Холли, милашку с румяными щечками. Девушка закричала в притворном ужасе, когда Амбер с ревом зарылся лицом в ее грудь. А грудки-то славные, небольшие как яблочки, но упругие, юные. Рамси, чуть прищурив ледяные глаза, с нескрываемым удовольствием смотрел, как мелькают они в широком вырезе рубашки.
– Пощади! Пощади меня, добрый косолапый! – верещала северянка, без особого рвения вырываясь из рук рыцаря. Симпатичная мордашка раскраснелась от смеха и объятий латника. Мужчина запустил руку ей под подол и довольно зарычал.
– Кажется, нашел я свой медок! – он полез было целоваться, но Ива, вздыбив шерсть вдоль хребта, вдруг кинулась на всадника. От неожиданности северянин разжал руки, и Холли удалось отскочить в сторону за секунду до того, как разъяренная сука повалила Амбера на пол, заваленный сырым тростником, костями, собачьим и лошадиным дерьмом. Латник завопил, пытаясь отпихнуть собаку, но Ива упоенно грызла его руку с жадным голодным рычанием. Она мотала лобастой головой, смыкая челюсти крепче стальных тисков. Северянин бил ее чашей по боку и загривку, лягался, словно жеребенок, поваленный волком. Рамси подался вперед, провел языком по вмиг пересохшим губам. Ива захлебывалась яростью, и душная вязкая вонь страха Амбера повисла в воздухе. Когда Бен Бонс оттащил от рыцаря взбесившуюся суку, рукав стеганого дублета был изодран собачьими клыками, и клочья крашеной шерсти свисали с окровавленной руки наравне с кожей северянина. Остальные собаки подняли гомон, напуганные лошади ржали так, что их крики заглушили хмельной гомон, царящий в зале Винтерфелла. Когда вопли немного стихли, а раненого северянина увели к мейстеру Утору, Рамси услышал язвительный голос леди Дастин.
– Какой хозяин, такая и собака.
А разлюбезный батюшка лорд Русе скромно отвернулся, будто не его сына и наследника оскорбляют! Юноша швырнул недоеденную кость своим девочка, с трепетной нежностью глядя, как Серая Джейна сцепилась за нее с Кирой. Бедные крошки, им охотиться нужно, а не просиживать зиму в этих развалинах. Чуть потемневший взгляд Рамси нашел Холли, которая как ни в чем не бывало смеялась с Рикардом Рисвеллом. Морщила курносый носик, встряхивала светлыми волосами, а пухлые губки покраснели от череды поцелуев, коими одаривал ее братец Барбри Дастин. Невысокая, но очень аппетитная, совсем не испугалась, когда рассвирепевшая Ива кинулась на северянина. Юноша мысленно представил, как он грубо нагибает девушку над столом, задирает ей юбки, а она кричит, сопротивляется…
