Текст книги "Истерзанные (СИ)"
Автор книги: Darr Vader
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)
Кровь в жилах кипела от одного вида хрупкого тела девчонки Старк, густела, напряжение внизу живота было до боли сладким. Тяжелое дыхание со свистом вырывалось из груди лорда Винтерфелльского, он то и дело облизывал пересохшие губы, кривящиеся в похотливой улыбке.
Арья все-таки кричала, когда бастард Болтонский вошел в нее. Пусть одна ее девственность не тронута, но по бедрам все равно струилась кровь, а юноша сладко постанывал от накатывающего наслаждения. Тело жены заключило член Рамси в тугие тесные объятия, внутри жена горячая, а кровь ее еще горячее. Арья сдавленно стонала, а муж двигался все быстрее и быстрее, совершенно не щадя ее. Весь мир сжался до ее дырки, отец со своей женой–поросенком, Фреи, Станнис, Ланнистеры провалились в бездну, остался лишь юноша… и Арья Старк, что не чувствовала к нему ничего, кроме отвращения. Сжав до боли зубы, он ударил ее по бедру. Отпечаток его ладони украсил ее кожу рядом с алыми линиями рубцов.
– Что?.. поняла теперь свое место, волчица?! – прорычал Рамси, толкаясь в девушку все сильнее. – Поняла?! А будешь упрямиться – отрежу ноги и повяжу с собакой! Спроси у Вонючки, а лучше – раздень его… если думаешь, что я вру!
Ослепленный вспышкой наслаждения, юноша запрокинул голову, хрипло торжествующе рыча, впиваясь пальцами в бедра жены. Он повалился на нее, придавив в перине, тяжело дыша. Кожа Рамси покрылась капельками пота, но огонь в очаге успел догореть, и в комнате царила прохлада. Арья попыталась спихнуть с себя мужа, но бастард недовольно ущипнул ее за бок.
– Мало тебе? – процедил он. – Что, еще хочешь? – дочка Старка не удостоила его ответом, и Рамси, скатившись с нее, спихнул ее на пол. На ее округлых ягодицах и внутренней стороне бедер темнели кровавые потеки. – Раз ведешь себя как бешеная сука, тогда и поспишь на полу как собака. И не смей одеваться или развязывать руки, – повернувшись на бок, юноша укрылся шкурами и прикрыл глаза. Он слышал, как жена ходит по комнате, как дышит и тихо всхлипывает. Несколько раз плеснула вода. Видимо, смывает кровь со своей задницы. Рамси блаженно вздохнул. Ничего, еще пара таких уроков, и женушка станет покорной и тихой. Через пару лет в Винтерфелле продыху не будет от его сыновей, и каждую свадьбу, что будет проходить в его владениях, лорд Винтервелла почтит своим присутствием, а каждую смазливую невестушку – своим членом. Тихого бряцанья замка сундука, стоящего в углу комнаты, он уже не услышал.
***
Рамси проснулся от того, что воздуха стало резко не хватать. Приоткрыв глаза, он встретился взглядом с гневно суженными глазами цвета грозового неба. Юноша прерывисто вздохнул… и сон весь как рукой сняло, когда к его горлу прижалась тонкое стальное лезвие. Бастард распахнул глаза. Лицо его жены оказалось совсем близко. Он сглотнул, боясь шевельнуться. Клинок в руке Арьи дрогнул, и тонкая алая струйка пробежала по шее Рамси.
Девушка была обнажена, на коже ее видны следы недавних ласк супруга. Она сидела у него на груди, спутанные каштановые волосы привольно раскинулись по точеным плечам, на осунувшемся лице пылали глаза и губы – взгляд искрится яростью и жаждой крови, а губ алеют, искусанные. Лорд улыбнулся жене со всей сердечностью, насколько способен улыбаться тот, к чьему горлу приставлен кинжал.
– Любовь моя, что заставило тебя проснуться в столь ранний час? – голос звучал тихо и слегка дрожал, – забирайся ко мне, места нам обоим хватит, – освежую, сука, живьем кожу сдеру и заместо гобелена в зале повешу! Вслух он этого не сказал, предпочел благоразумное молчание. Белесые глаза метнули испуганный взгляд в сторону двери, но сталь еще теснее прижалась к его кадыку.
– Только попробуй крикнуть, – не разжимая губ промолвила Арья, – я перережу тебе глотку и рука у меня не дрогнет.
– Убить мужа на брачном ложе – вот, значит какова дочка Неда Старка? – упоминание об отце заставило девушку покраснеть, а взгляд вспыхнул серебристым пламенем.
– Не смей произносить его имя! Ты не достоин даже, чтобы спать под крышей его дома!..
– Дом? – Рамси позволил себе рассмеяться. Осторожно, чтобы ненароком не задеть острого лезвия. – Оглядись по сторонам, милая. Винтерфелл – руины стараниями воспитанника твоего отца…
– Заткнись! Закрой рот! – кинжал в руке супруги оказался мечом, длинным и тонким, специально сделанный под ее маленькую руку. Она замахнулась, острие клинка смотрело в глаза юноше… он резко перекатился на бок, сбрасывая с себя северянку. Девушка едва не упала с кровати, пальцы по-прежнему сжимали обмотанную кожей рукоять. Неуклюжий из-за вороха теплых шкур, Рамси не усел уклониться или уйти от удара. Лезвие тускло сверкнуло в белесых солнечных лучах, пробивающихся в щель между ставнями, и лорд Винтерфелльский совершенно не по-лордски завопил. Любимая женушка рассекла ему уголок рта до самого уха.
– Сука! – визжал бастард, зажимая рукой рану. Кровь сочилась меж его пальцев, наполняла рот, окрасила толстые губы багрянцем, – мразь, паскуда!.. сгною, освежую, сквернавка!
Липкая горячая жижа залила лицо и грудь, Рамси бросило в холод. Одно дело, когда на руках чужая кровь, но когда лицо горит огнем, и он чуть ли не тонет, захлебывается в собственной крови… белые глаза бастарда впились в Арью словно пара мечей. С ревом он выскочил из постели и бросился к жене, когда дверь в спальню распахнулась и ввалились Молчун с Дамоном–Плясуном. Растрепанные и заспанные, они переводили непонимающие взгляды с Арьи Старк, сжимающей меч, на окровавленного господина.
– Милорд… – Дамон рискнул подать голос, сделал шаг вперед, старательно отворачиваясь от девушки, – милорд, мы слышали крик…
– Ах, слышали… – слезы разъедали рану. А ведь Рамси не плакал лет с пяти, – эта сука едва меня не убила, а вы что делали?! Спали?! Уведите ее!
– Конечно, но… куда?
– В темницы, недоумок! – голос бастарда взлетел до возмущенного визга, – никакой одежды, прям так голую и веди! Можете трахнуть ее по дороге, я не возражаю! Ни еды, ничего! – Рамси рассмеялся сквозь боль и слезы, – я тебя крысам скормлю, Арья из дома Старков, а что останется отдам девочкам!
Он не удивился, когда в подземелье она пошла куда охотнее, чем в супружескую постель.
========== Волчица ==========
Серо-зеленые глаза лорда Бейлиша чуть заметно расширились при виде чашницы лорда Болтона. По тонким губам пробежала удивленная улыбка.
– Леди Арья! Как отрадно видеть вас!
Брови Русе удивленно приподнялись, бледные льдинки его глаз мерцали в золотистом пламени свечей. Он бросил быстрый взгляд на девочку, судорожно сжимающую штоф.
– Должно быть, вы обознались, милорд, – прошелестел Болтон, не отрывая взгляда от той, которую знал под именем Нэн, – это дитя – моя служанка. Не шибко расторопная, но сообразительная и быстро всему учится.
Арья в волнении прикусила губу. Волчица не должна бояться пересмешников! Маленькие птички ей на один укус. Но страх все плотнее обступал девушку, сердце затрепетало, к щекам прилила кровь, а руки, наоборот, словно холодом налились. Взгляды лорда Русе и лорда Петира острее Иглы, словно разрезают маску Нэн – чашницы, добираются до Ласки, Голубенка и Арри и видят сквозь слои притворства ее истинное лицо. Лицо Арьи Старк, обнажить которое оказалось достаточно пары слов и одного колючего взора.
– Боюсь, это вы введены в заблуждение, лорд Русе. Вам разливала вино и прислуживала дочь Нэда Старка, – Мизинец печально покачал головой, тонкой, словно нож, улыбкой выражая огорчение. Когда он посмотрел на Арью, она едва не швырнула штоф ему в голову и не зашипела как кошка. Но волки не шипят. Они рычат и воют, рвут глотки своим врагам. – Я видел девочку в Королевской Гавани, – голос Бейлиша наполнился сухой грусти. – Никогда не забуду эти грустные серые глаза. Взгляните на нее внимательнее, милорд. Неужели не видите в этой девочке волка?
Стражники в кольчугах и полушлемах сделали шаг, но бледная ладонь Русе, взметнувшаяся вверх, остановила их. Он неспешно поднялся на ноги, но штоф, упавший прямо перед ним, взорвался осколками и кроваво-красными винными брызгами. Они залили Болтону сапоги, стекло хрустнуло под его шагом, а Арья бросилась прочь, оттолкнув лорда Петира. Стражники перегородили ей путь, но она легко проскользнула мимо них. Девочка бежала, ноги едва касались каменных крутых ступеней. В Харренхолле лестницы опасные, оступишься и полетишь вниз, а найдут тебя со сломанной шеей, но девушка предпочла бы мертвой валяться у подножия, чем вернуться к Ланнистерам. Королева Серсея, Джоффри… Арья завизжала, когда сильные руки в латных перчатках обвились вокруг ее талии, и ноги северянки замолотили воздух.
– Отпусти меня! – кричала она, вырываясь. Девочка пнула стражника по ноге, но только ударилась пяткой о его стальные поножи. Разве волчицу поймают так легко? – Отпусти, предатель!
– Потише, миледи, – пробасил северянин, и его хриплое “миледи” сомкнулось стальным ярмом на шее Арьи.
***
Одежду ей все-таки дали. Провонявший дымом и лошадьми плащ, подбитый беличьим мехом, пару стоптанных сапог, рубаха с оторванным рукавом да бриджи из колючей шерсти. Парень с уродливым золотушным лицом бубнил всю дорогу к подземельям.
– Одежду лорд сказал не давать, а не послушались, нарядили… кого ей там стесняться, крыс что ли? Дура волчья, прогневала милорда… – маленькие блестящие глазки маслено блеснули, – не слишком ли одежда проста для миледи? Негоже, чтобы дочка Старков кожу свою шерстью терла. Скидывайте плащ, миледи, – он погано ощерился, облизнул толстые вывернутые губы. – Взглянуть хочу, два у вас соска или как у зверья?..
Кулак Арьи врезался в его челюсть, оборвав на полуслове. Дик пошатнулся с сиплым стоном. Костяшки девушки саднило, крошечная царапина кровоточила – она поранилась об его зубы.
– Захлопни пасть, – рявкнула она, стараясь не позволить своему голосу дрожать. Неудавшееся покушение на жизнь дражайшего муженька обратило пламя мести, еще вечером так жарко пылающее в ее душе, черным льдом, сковавшим сердце северянки. Хотя… нет у нее больше сердца – пустота, черная дыра. Оно умирало уже несколько раз – когда сир Илин Пейн отрубил голову ее отцу и когда в Близнецах на свадьбе Фреи убивали ее брата и мать, но каждый раз боль была все сильнее, нестерпимее. Чтобы убить Арью Старк оказалось достаточно пары казней и свадьбы с трупами вместо приданого, чтобы убить волчицу – стальной капкан и кинжал.
Желтый Дик заткнулся, но продолжил буравить ее взглядом, потирая подбородок. Кто знает, может, она и умрет в сыром темном подземелье. Девушка плотнее запахнула плащ. Пускай! Темница, дыба, каленое железо, но только не ласки Рамси. Спина и бедра ныли, памятуя о жгучих поцелуях кожаного ремня, а сидеть вообще было больно. Арья не раз видела соитие мужчины и женщины, Катая показала ей практически все возможные виды любви. Нет времени обучить вас пути семи вздохов, миледи, а может, оно и к лучшему. Если бы жены умели так ублажать своих лордов, как это делаем мы, то тогда кому были бы нужны бордели? Арья Старк никогда бы не подумала, что будет скучать по Королевской Гавани, по месту, где начала рушиться ее жизнь.
Ключ со зловещим скрежетом провернулся в скважине, и Желтый Дик распахнул дверь. Девушка ожидала увидеть цепи, гнилую солому, заменяющую постель узнику, и крыс размером с собак Рамси, но ее оглушило удивление при виде дубового стола, уставленного яствами, двух стульев, обитых кожей. Свет свечей разогнал ледяной мрак по углам, и лорд Русе Болтон поднялся навстречу невестке.
– Доброе утро, миледи, – промолвил он так тихо, что Арье пришлось напрячь слух, чтобы расслышать его, – должно быть, вы голодны. Не откажетесь со мной позавтракать?
Желтый Дик разинул рот, силился что-то сказать, но лорд Дредфорда даже не удостоил его взглядом. Он отодвинул стул, и Арья присела на самый краешек, поморщившись от саднящей боли. Любовь доставляет как удовольствие, так и боль, миледи. Но есть и те, кто находит наслаждение в боли…
– Поработай-ка у меня и леди Старк чашником, Дик, да смотри, не пролей ничего, – белесые, как предрассветный туман, глаза свекра мерцали бледными огоньками, – я слышал, что вы с моим сыном повздорили.
– Повздорили?! – северянка презрительно скривила губы. – Вот как это называется.
– У Рамси непростой характер, – Русе пригубил вино из чаши, – редки благородные бастарды.
– Мой брат носит фамилию Сноу, – бросила Арья, – и он куда лучше вас и Фреев вместе взятых!
– Вполне возможно, – тихий вздох Болтона прозвучал очень скорбно, будто ему действительно жаль, что его ублюдок так обходится с леди Старк. Все это вранье, вокруг только лжецы и убийцы! Они лгали ее отцу, лгали ее матери и брату, а теперь лгут ей. Сир Григор, Дансен, Рафф-Красавчик, сир Илин, сир Мерин, королева Серсея, Русе Болтон, Рамси Болтон. Уолдер Фрей… – Ты была девочкой, когда помогала мейстеру ставить мне пиявок, а сейчас ты уже снова леди Винтерфелла и жена моего сына. Как же ты тогда назвалась?
– Нэн, – в честь старой няньки, которой уже и в живых нет. Мертвые роднее Арье, чем живые.
– Нэн, – бесцветным эхом повторил Русе, задумчиво потирая подбородок, – и откуда в тебе столько жестокости, девочка? Твой отец сам заковал себя в кандалы чести и гордости, брат…
– Какой брат? Которого вы убили в Близнецах на свадьбе моего дяди?! Или те, которых убил Перевертыш? – слезы обожгли глаза, и девушка прикусила нижнюю губу. – Откуда во мне столько жестокости?! Я волк, я Арья из дома Старков. Не забывайте об этом.
– Вот как, – Болтон наложил себе жареных колбасок, истекающих жиром, жареного лука и свеклы. Тарелка его невестки по-прежнему была пуста. – История чаще всего пишется кровью, миледи…
– Как жаль, что кровь не ваша.
– Не скажи, – по бескровным губам Русе проскользнула тень улыбки, – во всем, что касается Рамси, следует кровавый след. Он ведь бастард, и иногда я жалею, что изнасиловал его мать. Сильнее всего я об этом пожалел, когда умер мой законный сын. Миледи слышала о нем?
– Сыновья предателей меня не интересуют.
– А зря. Потому что вашим мужем мог стать он.
Он выжидательно смотрел на девушку поверх чаши с вином. Но на лице Арьи не дрогнул ни один мускул. Что законный, что бастрад – велика ли разница, если их отец Русе Болтон?
– Жаль, конечно. Домерика, пожалуй, ты могла бы полюбить. Он не такой как Рамси… был.
Тихий голос Хранителя Севера был абсолютно пустым, без каких-либо проблесков чувств и эмоций. Ему все равно, поняла Арья. Русе совершенно плевать, что будет с ней, что будет с Рамси, все зависти лишь от одного – принесет ли это неудобства ему, Болтону–старшему. А она, дочь Неда Старка, служит причиной слишком многих неприятностей.
– Так… что произошло у вас с моим сыном? – равнодушно осведомился он, жуя хлеб. Девушка строптиво передернула плечами и отвела взгляд. Огонек свечи наполнял ее глаза золотом. – Что, он решил вступить в супружеские права раньше, чем следует? Мальчишка не умеет ждать. Надеюсь, он не причинил вам сильной боли.
– Не сильнее той, что причинила ему я. Надеюсь, его жизнь вне опасности, – скажи, что он умер, что мне больше не придется терпеть его!
– Слава Богам, нет, но вы были близки к тому, чтобы убить его. Сейчас мейстер Утор занят тем, что поит его маковым молоком и зашивает ему щеку. Но вопит он так, словно вы его четвертовали. Рамси кичился, что отымеет вас этим клинком, – в шутку, разумеется, – грозился сломать, переплавить, но я не позволил, – блеклые глаза смотрели на девушку не мигая. – Скажите, откуда у леди такое… грозное оружие?
– Мне подарил его брат.
– Робб?..
– Нет, – девушка закуталась в плащ и, отвернувшись, принялась смотреть на дрожащий огонек свечи. Игла – это Винтерфелл до его сожжения. Арья видела его башни в отражении искристо-серой стали клинка. Там и отец, полирующий Лед под чардревом в богороще, мать, которая тихо поет, расчесывая волосы младшей дочери. Там братья, Робб, Бран, Рикон и, конечно же, Джон, их смех, звенящий в морозном воздухе. Мелькает даже Санса. Игла – это Нимерия. Это кусочек счастья, отобранного у ее семьи Ланнистерами. А теперь и его отняли…
– Значит, Джон, – Русе вытер жирные губы, – этот бастард тебе гораздо дороже, чем я думал. Может, это и к лучшему. Тогда мой бастард не должен вызывать у тебя такого отвращения.
В ответ леди Старк только фыркнула. Так и не притронувшись к еде, она поднялась и, ни слова не говоря, прошла к соломенному тюфяку, лежащему прямо на голом каменном полу. Девушка легла на него, сжавшись в комочек, и обхватила себя за плечи. Она слышала, как лорд Болтон идет к выходу из камеры, как стучат каблуки его сапог и скрипят давно несмазанные петли. Арья вздрогнула, когда дверь закрылась за ним с громким грохотом, и лязгнул запор, отделяя девушку от остального мира. Мира, в котором одинокой волчице не было места.
***
Вода в озере студеная, почти ледяная, но Джендри холод словно бы не пугает. Он торопливо скидывает одежду, ежась на утренней прохладе, и, разбежавшись, прыгает в воду. Зеркальная гладь взорвалась мириадами серебристых брызг, юноша вынырнул, откидывая с лица мокрые полночно-черные волосы. Капли стекают по его обнаженному телу, повторяя каждый изгиб, обрисовывая могучую грудь и накаченные плечи кузнеца, несколько водяных искорок запутались в жесткой кудрявой поросли у него на груди. Тихо смеясь сквозь сжатые зубы, Джендри окунулся еще раз по шею, а затем, глубоко вздохнув, ушел с головой под воду. Арья, быстрая как стрела и неслышная будто тень, выскочила из своего укрытия и бросилась к одежде, которую Бык так безмятежно побросал на бережке. Сырая трава тихо шуршала под ее шагами, крупный комар нагло уселся на щеку девочки, но она нетерпеливо смахнула его, и мерзкое насекомое пришлось кружить возле ее уха. Тонкий писк раздражал, но Арья не попыталась прихлопнуть нахального кровососа из страха быть обнаруженной. Девочка торопливо схватила шерстяные штаны и мятую льняную рубашку, чтобы не рассмеяться. Джендри вновь вынырнул, отфыркиваясь и стряхивая головой. Арья припала к земле, словно волчица перед броском, задержала дыхание, но сердце билось так сильно, что его, должно быть, слышно аж в Королевской Гавани. Но Бык ее не заметил. Напевая что-то себе под нос, юноша принялся увлеченно плескаться , радуясь и хихикая будто дитя малое. Хотя вымахал уже ростом с башню! Невольно Арье вспомнился ее младший братишка Рикон. Совсем еще маленький и глупый, он, хохоча, бегал по чертогам Винтерфелла, а его лютоволк путался под ногами, чтобы повалить его на пол. Рикон тогда начинал смеяться еще пуще, особенно, когда Лохматик бросался вылизывать его лицо. Язык у лютоволков шершавый, будто терка, царапает больше… может… может, Нимерия вернулась на Север и ждет там ее, Арью? Кинется к ней, свесив розовый язык до груди, со всех лап… шорох и треск в зарослях боярышника заставили девочку вздрогнуть и обернуться. Йорен криво усмехался в усы и на ходу застегивал ремень, глядел на нее ядовито-насмешливо.
– Что это ты делаешь, мальчик? – бросил он так громко, что Джендри обернулся. Ресницы его слиплись от воды, волосы льнули ко лбу и щекам. Арья судорожно сглотнула, но отвести взгляд от обнаженного кузнеца не торопилась. Волны плескались у его плоского живота, будто ластились, дорожка черных кудряшек шла от пупка ниже, прямо в воду. В синем взгляде мелькнуло недоумение, но стоило ему увидеть Арью, вцепившуюся в его одежду, как в глазах юноши вспыхнул гнев.
– Арри! Мелкий поганец, ты что творишь?! – взревел он и бросился к берегу. Вода забурлила, расступаясь перед ним. Девочка прижала к груди одежду кузнеца, вскочила и опрометью бросилась прочь, в чащу рощи. Ей вслед летел хриплый смех Йорена и проклятья Джендри. Ничего, не умрет, если голым побегает! Так ему и надо, не будет больше смеяться над ней! Ветки цеплялись за ее кафтан, хватали за руки и за ноги, хлестали по щекам, но Арья не останавливалась. Подумаешь, какие-то кусты волчицу не остановят. Легкие горели, но она не сбавляла скорости. В шорохе листьев и пении ночных птиц ей слышался топот и тяжелое дыхание Джендри. Девочка обернулась на бегу, пытаясь рассмотреть рослую фигуру кузнеца в зеленом сумраке леса, и запнулась об корень. Арья растянулась на земле, больно ударившись подбородком. Во рту разлился медный привкус крови – она прикусила себе язык. Чертыхнувшись, Арья рывком поднялась на ноги, но не успела сделать и шагу, как разъяренно рычащий Джендри, босой, с каплями воды, призрачно поблескивающими на смуглой коже, схватил ее за плечи и резко развернул лицом к себе. Возмущенная, Арья хотела пнуть его, но ее взгляд упал на признак мужественности, величайший предмет гордости у парней. Серые глаза девочки чуть расширились, с губ сорвался совершенно неуместный смешок. Раскаленная кровь прилила к щекам, и Арья недовольно тряхнула головой, пытаясь прогнать румянец. Вот уж дудки! Волки ничего не боятся и не стесняются! Тем более такой маленькой штучки, обвисшей и сморщенной!
– Куда это ты пялишься, Арри? – рявкнул Джендри, встряхнув ее так, что она едва снова не прикусила язык. Зубы кузнеца стучали, губы слегка посинели. На Юге ночи могут быть не менее холодными, чем на Севере, – что, у самого стручок поди махонький, с детский мизинчик, вот на мой и засматриваешься, да? Завидно, Арри?
– Я… я… – задыхаясь от возмущения, Арья даже слов подобрать не могла. Швырнув одежду ему в лицо, она ударила его кулаком в плечо, но Бык даже не пошатнулся. Что еще больше взбесило волчицу, – чему тут завидовать?! Твой… член на дерьмо собачье похож!
– А у тебя даже такого нет, – юноша потянулся к ней, но девочка юркнула мимо него и приложила подошвой сапога по голому заду кузнеца, оставив грязный отпечаток. Джендри, круто развернувшись, схватил ее за лодыжку. Арья дернулась в тщетной попытке вырваться и глухо вскрикнула, когда земля вдруг ушла у нее из-под ног. Юноша успел подхватит ее, но Арья до тех пор лягалась и колотила его по плечам и груди судорожно стиснутыми кулачками, пока он не отпустил ее.
– Ну, тише, тише, ты чего, – миролюбиво пробормотал он. Девочка с трудом удержалась от того, чтобы не стукнуть его еще раз.
– Не трогай меня! – зашипела она, но Джендри только посмеялся над ее яростью. Он взъерошил волосы Арьи, и без того спутанные. Ну, просто настоящее воронье гнездо. Негодующе оттолкнув руку кузнеца, она стремительно направилась прочь. Подальше от Джендри и его насмешек.
***
Проснулась она с мокрым, заплаканным лицом, но на губах блуждала улыбка. Брезгливо вытерев щеки рукавом, Арья села, морщась от боли в затекшей спине. Меж ягодиц все еще саднило. Да… не скоро забудутся ласки ее муженька. За время ее сна, тюфяк так примялся, что девушка ощущала сквозь него твердость и холод каменного пола. Зевнув, леди Старк огляделась. Окружали ее стены все той же темницы, унылой и холодной. Свечи уже погасли, но стол, за которым изволил завтракать лорд Русе, стоял на месте. Еду так и не убрали. Голод скрутил внутренности Арьи тугим узлом, и она, зябко ежась в сырой прохладе своей камеры, разломила надвое краюху подсохшего хлеба. Если она умрет от голода, то кто отомстит за ее семью? За отца и мать, за братьев и Сансу? За Винтерфелл?! Нет, Арья Старк не доставит своему благоверному ублюдку такого удовольствия. Уж скорее все Фреи передохнут, чем волчица позволит какому-то бастарду вытирать об нее ноги. Девушка руками взяла кровяную колбасу и впилась в нее зубами. Арье нужны силы, чтобы вступить в борьбу не только с Болтоном и его сыночком, но и с Фреями, и с остальными… убийцами. Сир Григор, мысленно повторяла она, Дансен, Рафф-Красавчик, сир Илин, сир Мерин, королева Серсея…
От звука открывающейся двери темницы кусок застрял поперек горла Арьи. Кто это? Рамси? Пришел расквитаться с ней за увечье? А что, здесь ее криков точно никто не услышит. Или снова лорд Русе пришел провести с ней воспитательную беседу? А может, кто-то из Фреев? Мысли лихорадочно метались в ее голове, каждая вопила на свой лад, пытаясь перекричать другую, пытаясь доказать свою истину. Похолодевшие пальцы девушки сжали тяжелую двузубую вилку. Какие никакие, а все же клыки.
Трепещущий золотистый свет факела прокрался в темницу прежде, чем высокая женщина в глухом черном платье переступила порог мрачной обители леди Старк. Ее сухое бледное лицо когда-то было красивым, но возраст и сердитый прищур глаз скрадывали блестки былой привлекательности. Темные с проседью волосы убраны во вдовий узел, спина прямая и напряженная. Глаза женщины пробежали по лицу Арьи небрежно, будто бритвой прошлась, плотно сжатые губы дрогнули и растянулись в тени улыбки.
– Да. Ты очень похожа на него. Даже слишком, – она скрестила руки на груди, – с лица жены Болтонского бастарда на меня смотрят глаза Неда Старка, – выплюнула она так презрительно, что в груди девушки мгновенно вспыхнула ярость. Швырнув на стол недоеденный кусок колбасы, она обтерла жирные пальцы о собственные штаны.
– Благодарю за комплимент, леди. Не представляете, как мне радостно, что я так похожа на отца.
– Да… – продолжила женщина, словно не слыша ее. – Лицо у тебя Старка. А вот норов волчий, звериный, – она вдруг улыбнулась, обнажив зубы в льстивом оскале. – Ты помнишь меня, девочка? Я леди Барбри Дастин, леди Барроутона.
Сознание Арьи отозвалось на это имя глухим, напряженным молчанием. Черные глаза леди Старк с пляшущими в них отблесками пламени взирали на леди Дасти не мигая, тяжело и настороженно. Все они враги и предатели. Даже те, кто улыбаются ей в лицо. Улыбка может быть опаснее кинжала.
========== Бастард ==========
Сочувствующая улыбка мейстера и тихое оханье не могли укрыть от Рамси ехидного блеска его глаз. Глубоко посаженные, мелкие, темно-карие глазки – буравчики прямо-таки зажглись торжеством при виде истекающего кровью юноши. Радуется, старая паскуда, что его лорда порезали, Рамси-то слышал, что это он выхаживал его законнорожденного братца. Юноша выл сквозь зубы, обещал повязать эту волчью сучонку со своим кобелем, а потом отдать всем отцовским солдатам, и выплеснул маковое молоко прямо в льстиво улыбающуюся рожу мейстера Утора.
– Но, милорд, – старик рассеянно заморгал. Белесые капли скользили по его лицу, сморщенной старостью, одна слезой повисла на подбородке и кончике крючковатого носа. – Рану нужно зашить. В таком деликатном месте…
– Да что ты знаешь о деликатных местах, старый ублюдок?! – полубезумно выпалил Болтон, вскакивая на ноги. – Небось забыл уже когда свой хрен совал в мокрую щелочку, а? Не надоело трахать свою ладонь? Не трогай меня! – голос юноши взлетел почти до визга, боль становилась все острее и острее, росла и раздувалась, впитывая в себя исступленную злобу лорда Винтерфелла. Он шарахнулся в сторону, оскалив рассеченный рот. Рана вновь открылась, и кровь заструилась по подбородку на шею и грудь, пропитывая ткань рубашки. Рамси, задыхаясь, смотрел, как расцветают багровые пятна на тонком льне.
– Милорд, прошу вас, позвольте мне обработать вашу рану, – суетился старый мейстер, бережно вытирая кровь, – может начаться заражение и воспаление. Ваш лорд–отец и леди–жена, несомненно, будут ужасно огорчены…
– Огорчены? Огорчены?! – юноша расхохотался, запрокинув голову. Кожа на его скуле треснула, края раны разошлись еще сильнее, обнажая ярко-алую плоть и ряд окровавленных зубов. Ржаво – соленый привкус пузырился розовой пеной на губах. – О да, они будут рыдать! Скорбеть по мне, утопят Станниса в слезах!
Черта с два! Русе Болтон устало повздыхает, стоя над могилой сына, и пойдет делать своей толстухе–жене десяток другой бесцветных младенцев. А жена… юная, упрямая, своевольная, дикая жена, которой он насладился этой ночью, скорее плюнет на его хладный труп, чем упадет ему на грудь, заливаясь слезами. Только Вонючка будет верен хозяину до конца. Вонючка, Вонючка, Вонючка–колючка… да, верный Вонючка сойдет в могилу вслед за господином. Уж Рамси об этом позаботится.
– Прошу вас, милорд, выпейте, – мейстер Утор протянул Болтону чашу, – это снимет боль, пока я буду зашивать рану.
Юноша, немного успокоившись, покорно выпил маковое молоко. И, правда, чего это он? Визжит и скулит, будто сука, которую имеют раскаленным прутом. Не бастард Рамси Сноу, не ублюдок лорда и мельничихи. Он ведь Рамси Болтон, лорд Хорнвуда и Винтерфелла, наследник Дредфорда! С ним-то уж придется считаться. И Фреям, и Станнису Баратеону, и отцу, и его драгоценной женушке.
Мейстер накладывал последние стежки, когда лорд Русе пришел навестить своего раненого сына. Бледно-серые осколки его глаз равнодушно скользнули по опухшему, покрасневшему лицу лорда Винтерфелльского. Умри Рамси или стань калекой, как Вонючка, Болтон–старший и не поморщился бы. Видят Боги, даже обвислая задница Барбри Дастин улыбает чаще, чем его батюшка.
– Твои вопли были слышны даже на Стене, – холодно выдохнул Русе, окидывая меланхоличным взглядом ровный шов на распухшей щеке юноши. Губы тоже отекли, подсохшие кровавые разводы темнели кляксами на коже. Рамси бил озноб, пожар ярости в груди, только немного приутихший, разгорелся с новой силой от едкого замечания отца. – Кажется, этой ночью на брачной постели пролилась не только девичья кровь, – мужчина кивком приказал мейстеру оставить их с сыном наедине. Утор склонился в почтительном поклоне и быстро посеменил прочь. Рамси проводил его тяжелым, угрюмым взглядом. Как только дверь за старой поганой крысой закрылась с глухим стуком, Хранитель Севера обратил на юношу холодные льдинки глаз.
– Я, кажется, предупреждал тебя, что леди Арья еще не готова, – промолвил он так тихо, что Рамси пришлось невольно податься вперед, чтобы расслышать каждое слово, – но ты не смог удержать свой член в штанах. Признаться, я ожидал от тебя большего. Хотя, чего еще можно было ждать от бастарда.
Юноша до боли сжал зубы, рубец на скуле, едва подсохший, немного закровил. Пальцы его с силой вцепились подлокотники кресла.
– Не забывайте, что бастард, – с омерзением выплюнул он, – ваш единственный наследник.
– Не надолго. Если моя пухлая леди–жена продолжит быть столь же усердной на супружеском ложе, в Дердфорде Болтонов разведется, может, даже больше, чем Фреев. Твоя мачеха охотно исполняется свой долг.
Блеклая тень улыбки застыла на одутловатом лице Рамси. Улыбайся, батюшка, язви, сколько влезет. Не сомневайся, я позабочусь и о своих младших братьях, и об этой жирной корове, которую мне приходится называть матушкой. Думаешь, я позволю твоим щенкам отобрать то, что принадлежит мне по праву?! Если бы вы сами думали, лорд Русе, в какую щель совать свой бледный хрен, ваш драгоценный законный сыночек был бы жив.
