Текст книги "Война против мальчиков (СИ)"
Автор книги: Darkgrey
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)
Предисловие
«Катастрофа, грубое зло,
Бездушные люди 21-го века»
Tactical Sekt – Soulless
«Человеческое животное – красивое и ужасное существо, способное к безграничному состраданию и непостижимой жестокости.»
The Cruxshadows – S ophia
«Все животные равны. Но некоторые равны более, чем другие.»
Джордж Оруэлл, «Скотный двор»
«Когда несправедливость становится законом,
Сопротивление становится обязанностью.»
FGFC820 – Insurrection
Это история о недалеком будущем, в котором продолжается извращенная и жестокая Война против мальчиков и мужчин в самой лучшей «демократии» мира – США. И во всем «цивилизованном» мире тоже.
Благодаря промывающим мозги СМИ и голливудским сказкам, бытует ошибочное мнение о «сильном поле» и «слабых (то есть – угнетенных) женщинах». Правда, однако, заключается в том, что никакого «сильного пола» в Америке (и на Западе в целом) давно больше нет, вместо него существует лишь «насильник», «сексист», «женоненавистник», «агрессор», «белый привилегированный цисгендерный», а также – донор спермы и пушечное мясо, которое по возвращению с очередной заварушки из Ирака или Афганистана нафиг не нужно никому на «родине»: причина проста – вояка-урод не сдох, а в стране есть «бедные» женщины, которые каждый день требуют «равенства».
Чтобы Вам было легче понять, что происходит, какие проблемы мальчиков игнорируются всеми горластыми борцами «за права человека» и радеющими «за гендерное равенство», и КАК к ним относятся с детского садика, каждая глава (и пролог) начинаются с отрывков из НАСТОЯЩИХ статей в американских и британских СМИ (ссылки на оригинал прилагаются). Кроме того, так будет понятнее то безумие и маразм, которые происходят в описываемой мною Америке 2024-го года.
Идея с отрывками из реальных статей была замечена мною в другой серьезной и очень мрачной социальной фантастике – серии Нила Шустермана «Беглецы» и кажется мне совершенно оправданной, так как позволяет показать прямое доказательство того самого безумия, абсурда и невероятнейшей пропаганды в СМИ, а также продемонстрировать так называемое «равенство полов».
Пролог
«Волнующий рост числа женщин сексуальных хищников на детей: Как отвратительно большое количество нянь и учительниц подвергает насилию юных мальчиков и девочек – но были бы они наказаны так же мягко, будь они мужчинами?»
Daily Mail, 15 октября 2015 (http://www.dailymail.co.uk/news/article-3274956/Disturbing-rise-women-child-sex-predators-s-punished-leniently-men.html)
"Ужасная история жестокого сексуального обращения с ребёнком в этом месяце подавила и разочаровала меня больше, чем что-либо, что я прочитала в течение очень долгого времени. Жертва была в возрасте 11 лет; ответчик – 21-летняя няня.
Ребёнок описал на суде ощущения дискомфорта, зная, что это было неправильно.
Эксплуатация доверия и растление малолетнего ребёнка уже достаточно ужасают. Но приговор судьи шокировал меня больше всего: всего лишь шесть месяцев тюремного заключения, с отсрочкой на два года, и краткосрочное пребывание в реестре сексуальных преступников.
Почему такая ошеломляющая снисходительность? Судья описал это дело, как «исключительный случай», сказав, что в то время, как ответчик был «незрелым», потерпевший был необычайно зрелым, – что «сужает арифметическую разницу в возрасте».
И я считаю, что это потому, что есть ещё один зловещий фактор в действии: пол.
Ребёнком, видите ли, является мальчик, а злоумышленником – молодая женщина.
Но если бы роли были полностью изменены, то – я уверена – независимо от того, насколько «уязвимый» или «честный с полицией» злоумышленник ни был – не было бы таких выражений сочувствия к 21-летнему мужчине, который бы оскорбил маленькую девочку.
Почему всё должно быть по-другому, если жертва – мужского пола, а злоумышленником является женщина? Как мать двух сыновей, я потрясена выводом, что мальчик не может быть изнасилован женщиной и травмирован подобным опытом на оставшуюся жизнь так же, как мы ожидали бы того от девочки.
В течение последних двух лет всё большее число женщин-учителей, репетиторов и помощников преподавателей явились в суды, обвиняемые в попытке соблазнить, а в некоторых случаях, в успешном соблазнении мальчиков на их попечении.
Как раз на этой неделе мы читаем очередную противную историю – о 18-летней няне, которая призналась по двум пунктам обвинения в провоцировании 13-летнего мальчика участвовать в половой активности.
Когда она сидела на диване, смотря телевизор с мальчиком, она начала делать сексуальные предложения и затем «вела» его руку вниз к области ее половых органов.
И все же, она также была описана в суде, как молодая женщина с «хорошим характером».
А ещё Хелен Тернбулл, 35-летняя ассистентка преподавателя, которая думала, что это приемлемо отправлять фотографии с собой в нижнем белье 16-летнему парню.
Ей дали четырехмесячный условный приговор и сказали записаться в список сексуальных преступников после признания в целовании парня. Она была очищена от обвинений, касающихся утверждений, что она занималась сексом с ним.
А ещё есть Кэролайн Берримен, 30 лет, другая ассистентка, которая избежала тюремного срока на прошлой неделе, несмотря на признание в двух случаях половой активности с 15-летним.
Мальчик, который назвал её двухлетний условный приговор «зверским», сказал, что это «оставило на нём шрамы на всю жизнь».
Ранее этим летом, мы узнали о, возможно, самом чрезвычайном примере женщины, вовлеченной в жестокое сексуальное обращение с ребёнком.
Мари Блэк, 34 года, была признана виновной в управлении бандой педофилов, насилующих детей и «играла ключевую роль в использовании детей в качестве сексуальных игрушек».
Доктор Нина Беррауэс, психолог, который специализируется на психологии сексуального насилия, соглашается, что больше злоумышленников женского пола, чем когда-либо прежде появляются в суде.
«Для мужчин, – говорит она, – секс – самый непосредственный способ выразить мужественность и власть, но для женщин он может удовлетворить потребность в контроле».
Мы изо всех сил пытались в течение многих лет помочь мальчикам понять, что становление мужчиной не обязательно означает принять старый стереотип холодного, отдаленного, нечувствительного отца семейства, который ожидает, что женщина будет потворствовать его каждой потребности.
Тем не менее, если мы игнорируем вред, причиненный эксплуатацией или сексуализацией мальчиков, и оставим без внимания их эмоциональные чувства, мы обрекаем нас на создание ещё одного поколения мужчин с ничтожным уважением к женщинам."
«Женщины в тюрьме: Это – равенство, относится к женщинам-преступницам по-другому, чем к мужчинам»
29 января 2015 (https://uk.news.yahoo.com/women-prison-equality-treat-female-offenders-differently-men-125557396.html#HOZ3VHy)
"Министр юстиции (Великобритании) Саймон Хьюз прав, призывая к более широкому использованию программ для несовершеннолетних женщин-преступниц и уменьшить вдвое число женщин в тюрьме.
Тюрьма – жестокое наказание для всех, но женщины сталкиваются с непропорциональными трудностями; больше находятся в тюрьме за менее серьезные преступления (на самом деле мужчины получают большие сроки, чем женщины, за любое преступление, достаточно погуглить – автор); они, более вероятно, будут жертвами насилия (как будто мужчины, попавшие в тюрьму, не становятся жертвами насилия, при этом женщин в тюрьмах намного-намного меньше, чем мужчин); проблемы психического здоровья более распространены у женщин, чем у заключенных мужского пола; и, конечно, есть проблема материнства.
Говоря на Радио 5 Би-би-си, Хьюз сказал, что женщины-преступницы – "особый случай" и должны рассматриваться по-другому. "Там столько женщин, которые не должны быть в тюрьме", сказал он. "Приблизительно половина не должна быть там вообще"
Объявление Хьюза, вероятно, отправит активистов за мужские права в безумство, но принцип одинакового обращения не обязательно означает, что всех нужно рассматривать одинаково. Там, где основные обстоятельства заключенных мужского пола и женского пола отличаются, необходимы разные подходы, чтобы достигнуть равноправных результатов. Это – основной принцип закона о равенстве. (Вы можете ознакомится с оригиналом статьи и убедиться, что я не переврал написанное. Они – политики и феминистки – действительно полагают, что «равенство» должно быть именно таким. Дальше они примут закон, освобождающий женщин абсолютно от любой уголовной ответственности, это только вопрос времени)
«Все готово», – услышал он довольный и насыщенный мягкими тонами голос в голове.
Он смотрел на миллиарды сверкающих как алмазы звезд, расположенных за биооболочкой из неисчислимого множества живых прозрачных нитей. Волевой подбородок молодого мужчины подчеркивал его решимость, два карих блюдца отражали холод и бесстрастность, а также покой, будучи прикованы к безмолвному и бескрайнему звездному океану за огромным живым кораблем, который плавно и уверенно плыл к цели.
Человек в длинном застегнутом плаще из интеллектуальной материи пригладил короткие черные волосы, задумчиво глядя на появившуюся перед внутренним взором информацию о состоянии на планете, которая была совсем рядом. Ничего не изменилось, с огорчением понял он, просматривая заголовки статей в либеральных средствах массовой дез-информации.
Вот за прозрачной стенкой корабля появился голубой диск, такой красивый и такой ненавистный.
«Послать эвакуационные лифты», – решительно приказал он кораблю, который носил имя Найтиннайт.
Словно пчелы из улея, из невообразимой величины корабля вылетели миллионы белых капсулообразных объектов и устремились на огромной скорости к Земле.
«Входят в атмосферу Земли. Раздел на группы осуществлен», – сообщил Найтиннайт спустя минуту.
Человек молча кивнул, послав кораблю яркий эмоциональный оттенок одобрения. И принялся ждать.
Скоро. Скоро все кончится. Он закончит Войну, загубившую миллионы жизней тех, кого считают недолюдьми все эти ведьмы и фашисты, которые раздают права человека животным вроде «очеловеченных» лабораторных крыс и шимпанзе.
«Эвакуация детей и способных к сотрудничеству взрослых начата и будет завершена примерно через девять-десять стандартных минут. Пострадавших пока нет. Сопротивления пока не было.»
«Хорошо», – совершенно спокойно ответил мужчина, получая от эвакуаторов видеоинформацию в мозг.
Когда эвакуация закончилась и лифты с той же скоростью направились обратно к невидимому для земных радаров кораблю, он скомандовал, властно и не скрывая злости:
«Уничтожить. Всех. Чудовищ.»
Из Найтиннайта вылетел один небольшой шар, размером с волейбольный мяч и полетел к Земле. Скорость его была в разы больше, чем у возвращающихся с людьми лифтов, он ловко избегал их и вскоре добрался до загрязненной поверхности настрадавшейся, некогда такой прекрасной и живой, но теперь умирающей планеты. Зависнув над Белым домом, над которым развевался на ветру цветастый – радужный – флаг, шар быстро просканировал его на наличие чудовищ, убедился, что они там есть и атаковал.
Но не смертоносным лучом. Уничтожать здание не было никакой необходимости, пусть оно останется нетронутым и молчаливым свидетелем вершения справедливости. От шара отделилась маленькая капля, которая упала на Белый дом, быстро просочилась внутрь здания и ликвидировала всех, кто там находился, выпустив парализующий дыхательные пути споры в воздух.
Шар полетел дальше, истребляя на своем пути всех оставшихся на планете чудовищ.
Тонкие губы человека сложились в улыбку, в которой было мало радости, но тень ее все же притаилась в уголках рта.
За его спиной появилась Она.
«Ты дашь новое начало этому миру», – в ее нежном как луч солнца голосе отчетливо звучала гордость.
«Мы», – повернувшись к Ней, ответил мужчина, мягко улыбнувшись.
Он проснулся и первым делом посмотрел на свою любимую. Да, это была Она.
«Ну и приснилось же мне!» – подумал он и осторожно, чтобы не нарушить Ее сладкий сон, обнял любимую женщину. Ту, которая всегда была человеком, а не безумным чудовищем.
На часах было три ночи, за окном светили звезды, ожидая Его прихода.
***
Ханна Кляйн была очень сильно расстроена и с трудом сдерживалась, чтобы не вцепиться в горло кому-то из коллег-демократов или недругов-республиканцев. А всё потому, что ей не удалось замять скандал с удалением около двадцати тысяч писем своей электронной почты и, что еще хуже, некоторые из Демократической партии назвали её поступок «подозрительным и несоответствующим имиджу открытого и честного политика».
«Да пошли вы все на хрен, какое вам дело до моих писем!», – злилась она, покинув черное как уголь здание Конгресса США (по настойчивой просьбе участников движения “Black Lives Matter” и по приказу бывшего президента – Хиллари Клинтон, изданному в 2018 году, его перекрасили, поскольку белый цвет «напоминал чернокожему населению Америки о страшных временах рабства и притеснений». Капитолий был достроен во время правления 16-го президента США – Авраама Линкольна, который 30 декабря 1862 года подписал «Прокламацию об освобождении рабов», в которой говорилось, что негры «отныне и навсегда свободны»), где её несколько часов мучили расспросами и пытались получить от неё признание в том, что она поступила необдуманно, тем более, что она ― кандидат в президенты! Как люди могут доверять той, кто удаляет такое количество писем сразу после публикации в СМИ новости о её причастности к финансированию террористической группировки ХАМАС? Да они её съедят и не подавятся! Впрочем, народ в Америке очень-очень глупый и всего лишь нужно было придумать, как и чем отвлечь его от столь пристального внимания к её персоне.
Пресса, как назойливые мухи, летящие на запах вкусной еды, не давала ей и шагу пройти, но верные громилы-телохранители в черных костюмах, подобно непроницаемым роботам, быстро распихали худющих любопытствующих журналистов, демонстративно сломали парочку видеокамер и айфонов, и бережно проводили Ханну к темному авто с тонированными стеклами. Оно тронулось с места, едва она села на заднее сиденье и захлопнула дверцу, бросив победоносный взгляд с усмешкой в сторону крикливой толпы, сдерживаемой её охраной.
– Эти пресститутки меня достали! – не выдержала она, достав из кармана пиджака небольшой, свернутый в трубочку смартфон из специального тонкого сплава, запоминающего форму, и голосовой командой набрала номер давнего знакомого журналиста. – Привет, Джо, – уже мягче, но с бледной улыбкой на немного морщинистом лице, сказала Ханна, – можешь помочь с одной проблемой? Да, с этой самой. Чёрт возьми, завтра утром жду твоего звонка!
Ханна чертовски расстроилась, узнав, что Джо в Детройте делает репортаж о семилетней девочке, которая идентифицирует себя мальчиком, а её непутевые консервативные родители «трансфобы» против её-его выбора. Ну это ненадолго! Скоро ими займутся ювенальщики, быстро лишат родительских прав за «насилие над трансгендерной личностью ребенка» и определят дитя в семью толерантных и невероятно заботливых транссексуалов или гомосексуалов. В США дети должны быть теми, кем они себя ощущают, а не страдать от патриархального гнета полудиких и неразумных гетеросексистов-гомофобов-варваров! Если маленькому мальчику нравится носить девичьи платья и играть с куклами Барби, мечтая о верном друге-Кэне, а девочке хочется дурачиться с солдатиками и буцать футбольный мяч с мальчишками, то никто не смеет лишать ребенка радостей трансгендеризма. Даже если он еще не знает такого слова.
Ну а как же может быть иначе в стране, контролируемой воинственными и вечно недовольными либералами?!
– Знаешь, как меня бесит это помешательство наших журналистов на детях-трансгендерах? – спросила она водителя, чья физиономия была словно высечена из старого, повидавшего многое камня. Не дожидаясь ответа, она, убрав смартфон, вжалась в мягкое кожаное сиденье и вздохнув, сказала: – Сверни в сторону гостиницы, я не намерена ехать домой.
Ханна прекрасно знала, что там её ждут эти голодные псы с камерами, диктофонами и бесконечными вопросами, от которых у неё окончательно поедет крыша.
– Хорошо, – буркнул водитель и вскоре машина съехала с шоссе на дорогу, ведущую к одной из гостиниц.
Кляйн ощутила холодок под ложечкой. Такое случалось, когда ее что-то тревожило. Или пугало. Она машинально повернула голову назад и увидела черный фургон без номерных знаков, который ехал за ними. Подобно хищнику, возбужденному охотой, он мчался по дороге ровно, его фары-глаза зловеще сверкали на дневном солнце.
– Это еще кто? – перепугалась Кляйн, затем обратилась к водителю: – Сбрось хвост!
– Какой? – оторопело спросил тот спустя пару секунд, посмотрев в зеркала – боковое и заднего вида. – За нами никто не едет. – Это прозвучало весьма убедительно. Настолько, что у Ханны на мгновение пропал дар речи.
Она посмотрела назад и пришла в ужас: фургон все также следовал за ними, как тень, намертво привязанная к объекту.
– Не знаю, – повысила Ханна голос, в котором появились нотки угрозы, – за кого ты меня принимаешь, но я говорю тебе – за нами кто-то едет! Прибавь скорости, хотя бы!
– Но мисс, я не вижу никакого «хвоста», – сдержанно, чеканя каждое слово, проговорил водитель.
– Ты хочешь сказать, что у меня – глюки?! – заорала Кляйн, сжав руками край сиденья.
Снова бросив быстрый взгляд назад, она увидела... пустую дорогу, лишь деревья стояли слишком близко к краям дороги. Фургона и след простыл.
«А может и правда – глюки? – качнув головой, подумала Ханна. – Я слишком много переживаю из-за этих журналистов. Надо хорошенько поспать.»
Через пятнадцать минут машина, почти всю дорогу ехавшая на скорости, превышающей допустимую, остановилась у обычной дешёвой трехэтажной гостиницы с запыленной вывеской «К Раю». Она еще раз убедилась, что никакого фургона за ними нет, воспряла духом и вышла из авто. Водитель сразу выскочил и пулей оказался рядом с ней, осторожно взяв её за предплечье. Ханна на мгновение улыбнулась, но затем её лицо вновь стало серьёзным и мрачным. В серых глазах, под которыми словно паутинки образовались тонкие морщинки, не было ничего, кроме усталости. Как же ей осточертели эти сплетни, слухи, преследующие её журналисты и блоггеры, все эти лицемеры, у которых по несколько скелетов в темных шкафах, но их пристальные взоры почему-то направлены на неё одну, а руки так и тянутся по её душу! Где же справедливость?!
С водителем, который был высоким широкоплечим брюнетом с суровым квадратным лицом и, по обыкновению или же глупости, носил непроницаемые черные очки даже вечером, она быстро и уверенно прошла к администратору гостиницы. Им оказалась молодая темнокожая женщина с голубыми проницательными глазами, черными как ночь волосами и пухлыми губами, которые украшала розовая помада. Она как раз пялилась в экран компьютера, вычитывая свежие новости о раздутом на всю страну скандале вокруг Ханны Кляйн. Увидев Кляйн, положившую руки на деревянную стойку перед ней, она крякнула с испугу и быстро закрыла страничку, потупив глаза. Ханна презрительно усмехнулась и наклонилась поближе к администраторше.
– Никому ни слова о моем визите, – она кивнула в сторону стоявшего, как статуя, водителя, – иначе потеряешь не только работу. Поняла? – прошипела Ханна.
– Да, – выдавила женщина, энергично закивав и радуясь, что за стойкой не видно, как трясутся её ноги.
– Вот и отлично, – едва заметно улыбнулась подобревшая Кляйн. Точнее, она сделала вид, что подобрела, на самом деле она все еще была зла как черт. – Номер мне, живо. Такой, чтобы можно было отдохнуть и выспаться.
– До утра? – тихо спросила администраторша, боясь смотреть в глаза политика, за которого даже не думала голосовать. Уже видно, что это – расистка, белая привилегированная женщина, полагающая, что можно относиться к женщине с другим цветом кожи как к мусору. Теперь Люси, так звали администратора, точно не купится на её обещания «решить проблемы всех женщин». Да и вообще, выборы ничего не решают, в этом она уже убедилась. Выборы – просто представление, которое разыгрывают политиканы и вездесущие пресститутки – мастера плеваться желчью в одних и слизывать дерьмо с задницы других. Они решают – кто им друг-любовник, а кто – враг, которого нужно травить и топтать.
– Да, конечно. Смотри, не забудь, что я тебе сказала, – грозно сверкнув глазами, ответила Ханна, забирая ключ от номера и протянув администратору стодолларовую купюру.
Женщина снова закивала, забирая деньги и посмотрев на «статую» возле Кляйн. Та внезапно шевельнулась и как-то зловеще усмехнулась, а потом последовала за хозяйкой.
– Господи, за что мне такое? – шёпотом спросила саму себя Люси, когда Ханна с водителем поднялись по широкой деревянной лестнице на второй этаж, где находился её номер. – Она явно не в себе...
Отослав водителя домой и войдя в просторную комнату с успокаивающе синими, как воды океана, стенами, большим плоским телевизором и застеленной кроватью у окна, через которое внутрь проникали солнечные лучи, Ханна сняла алый пиджак, в котором ей стало душно и не комфортно, повесила его на вешалку у двери, втянула полные лёгкие прохладного воздуха, благо, кондиционер исправно работал, и раздраженно закатила глаза.
– Будьте вы все прокляты, недоумки! – раздраженно выдохнула она, после чего пошла в ванную, находившуюся справа и несколько минут умывалась холодной водой, растирая бледное лицо.
Вид у неё был не самый худший, даже в свои пятьдесят лет она не растеряла всей красоты, за которую приходилось также платить врачам. К тому же, ее здорово спасал чудо-крем "SkinMedica": крайняя плоть – да-да! – младенцев давно нашла применение в жадной до шелестящего бабла косметической индустрии и такие, как Ханна, могут выглядеть моложе своих лет, ну а мальчикам, как известно любой взрослой женщине, тот кусочек очень чувствительной кожи нахрен не нужен – обойдутся, «привилегированные» уродцы! Её светло-золотистые волосы мягкими волнами растекались по плечам и спине, а её женственной фигуре многие молча завидовали, особенно те, у кого вместо красивого животика был обвислый жирный живот, а грудь напоминала два выжатых мешка. Ханна никогда не принимала участия в «fat pride (парад толстых)» и «движении за принятие толстых», считая, что истинная красота не имеет ничего общего с жиром, который, в отличии от мышц, только уродует тело и прибавляет множество существенных проблем со здоровьем, вроде сахарного диабета, артрита, а также значительно увеличивает вероятность инфаркта и инсульта.
Обиженные на всех худых фанатики жира, в том числе жирные мужеподобные феминистки, вылезшие толпами сначала в Твиттер, а затем и на улицы США, вызывали у неё только приступы громкого смеха. Вся эта компания в открытую гордящихся своим больным телом, пятью подбородками и стокилограммовым скоплением жира во всех местах, походила на пациентов психушки, в которой некоторые пытаются убедить окружающих в том, что они являются Наполеонами, Елизаветами и древними богами и божками, ну или чертями. Только тех психов держат под замком, а эти так называемые феминистки за последние десять лет возвели в культ ожирение у женщин, называя его «красотой»! Подумать только, что у них в голове, если они так считают?! Не в состоянии принять тот факт, что они больны и ленивы, и поэтому проигрывают вечно существовавший в природе отбор партнеров на основе внешних данных для создания наилучшего и наиболее здорового потомства, они решили через соцсети и СМИ заставить общество принять ожирение, как абсолютно нормальное и «красивое» явление. Ханне даже страшно было представить себе будущее американской нации, если ничего не изменится и женщины не поймут, что они лишь марионетки в руках закомплексованных, страшных и эгоистичных ненавистников настоящей красоты и истинно здорового тела. По улицам Америки будут бродить бесчисленные клоны прославившейся радикальной феминистки-лесбиянки Андреа Дворкин!
От этой мысли Ханне стало не по себе. Но именно этого и стоит ожидать от тех, кто тыкает пальцем на стройных худых, с подтянутой фигурой, женщин, обвиняя их в соблюдении «нереалистичных стандартов красоты, когда-то созданных патриархатом» и постоянно напоминая им о «thin privileges (привилегии худых)».
«Может, это какая-то жирная сука не хочет, чтобы я участвовала в президентской гонке? Я вправлю мозги этим лентяйкам, которые, вместо того, чтобы пойти в спортзал, выкладывают в Твиттер и на Tumblr фотки, где они сидят на унитазе с большой миской еды и жрут, жрут и жрут!», – закрутив кран, вдруг подумала она и вышла в комнату.
Ханна включила телевизор, но не за тем, чтобы посмотреть новости, а чтобы отвлечься, глядя на каких-то клоунов или тупых шлюх, танцующих в идиотских клипах под примитивнейшую «музыку». Потому что унылые звуки, издаваемые даунистскими синтезаторами никак нельзя было приравнять к настоящей всепроникающей и всеохватывающей музыке.
Её всегда забавляли эти никчёмные дурочки, получающие деньги и славу только за то, что они повторяют без конца свое таящее глубокий философский смысл «ла-ла-ла» и «на-на-на», или что-то посложнее, вроде «ах-эх-оу» и трясут своим аппетитным задом в тонюсеньких трусиках на весь экран. В этот раз одна худышка и одна полненькая (чтобы не было дискриминации) плясали по разбросанным на полу долларам, а их здоровенные груди подпрыгивали в бешеном темпе, в такт безобразных и бессмысленных движений под однообразный «ту-ту-ту» и «бум-бац».
«О да, вы только поглядите на этих девиц с конвейера тупости!», – сидя на кровати перед телевизором, усмехнулась Ханна. – «Американская мечта во всей красе, не иначе».
Сама она давно рвалась в президентское кресло, чтобы изменить Америку, превратившуюся вот в такую глупенькую обнаженную девчушку, которая гордится тем, что делает и считает, что все должны быть такими же – распутными безмозглыми шлюхами. Взять хотя бы современных феминисток четвертой волны, которые более десяти лет устраивают протестные шествия «Free The Nipple» по Нью-Йорку, Вашингтону и многим другим городам, требуя права оголять грудь в публичных местах, наравне с мужчинами. Видите ли, мужчины могут ходить без футболок и, что самое ужасное, им не нужны лифчики, чтобы прикрывать свою грудь и соски, так почему же женщины должны прятать их? Несправедливость вселенского масштаба! Ханна хоть и поддерживала движение за права женщин, особенно право на аборт, но, просматривая очередное видео с этими чокнутыми, смеялась ещё громче, чем с «парада толстых». Когда у вас нет никаких качеств, никакого таланта, всё, что остаётся ― это привлекать к себе внимание, прохаживаясь по улицам огромного города с обнаженной грудью в компании тысяч таких же коров и мычать. Однако, Ханна заметила, что американское общество, точнее – либералы – поддерживает даже их, требуя «равных прав на обнажение груди». Они как будто забыли о России, которая не сегодня, так завтра запустит в сторону США ядерные ракеты и тогда некому будет демонстрировать свои великолепные торчащие от нескрываемой радости момента соски сборищу одичавших дебилов и извращенцев!
– Выродки, – тихо прошипела она, выключив телевизор примерно через два часа и устало упав на постель. – Вы все ничем не лучше меня, – она сжала одеяло так сильно обеими руками, что пальцы заболели.
«Ну подумаешь, дала немного денег ХАМАС, чтобы они купили себе оружие. Так ведь оружие-то оказалось негодным! Израильская армия легко положила этих козлов с неисправными автоматами, а всё благодаря мне! Ряды террористов поредели! И теперь все набросились на меня, как будто я им ядерное оружие дала и они уничтожили с его помощью Израиль! Несправедливо!», – продолжала размышлять Ханна.
– Ничего, главное – это не сойти с ума, – сказала она и легла спать, укрывшись легким одеялом.
Вскоре за окном начало темнеть. Ханна и не заметила, как уснула. Переживания и злость на всех вокруг её сморили подобно болезни, и ослабленное сознание очень быстро провалилось в сон.
Проснулась она от лёгкого толчка в плечо. Налитые свинцом веки неохотно разлепились, перед глазами всё было слишком расплывчатое. Ханна лишь спустя несколько секунд поняла, что перед ней кто-то стоит, увидев чей-то длинный и тонкий силуэт. Затем пришло понимание того, что она находится в вертикальном положении, но это было очень странно, поскольку она точно была уверенна, что её ноги не касаются пола. Она как будто висит над ним.
Женский мелодичный голос что-то быстро сказал на непонятном и неизвестном ей языке. По крайней мере, Ханна сообразила, что это не английский, не русский и не немецкий. Эти три языка она хорошо понимала, выучив их ещё в школе. Может, это китайский? Китайцы давно собирались напасть на Америку и Ханна это прекрасно знала. Как и от «злых русских», от них можно было ожидать всего самого худшего.
Наконец, картинка перед глазами стала обретать четкость. И с каждой секундой у Ханны всё больше открывался рот от удивления, а страх и паника стремительно нарастали, как снежная лавина, готовая похоронить все надежды. Мысли обрывались и путались, как нити в руках неумелой швеи, так и не успев начаться, в голове был непроглядный туман и настоящий хаос. Ханна несколько раз моргнула, надеясь избавиться от галлюцинаций или проснуться, но никакого эффекта это не принесло и ей предстояло просто принять пугающую реальность. Нет, уж лучше бы это были китайцы с русскими кэгэбэшниками!
Спиной к ней, на расстоянии трех метрах, стояло высокое и худое существо с серебристой кожей и почти такого же цвета длинными волосами. Ханна предположила, что, хоть существо и высокое, но по фигуре это может быть женщина – с тонкими руками, заканчивающимися длинными пальцами, в одной из которых та держала какую-то ручку. Во всяком случае, именно за ручку приняла Ханна тонкий серебристый стержень, который едва заметно сверкал на конце. За существом, на котором не было никакой одежды, находились огромные, растянутые на всю стену, голографические экраны, показывающие планету Земля с космоса, всякие карты со спутников, города и другую информацию. На одном из экранов Ханна увидела свое фото двухлетней давности, где она с Николь Беттс – нынешним президентом Америки – стояла на лужайке Белого Дома и обсуждала проблему сексуального насилия в колледжах. Тогда всю страну потрясло изнасилование сына корпорации "FUTUREAL" двумя выпившими студентками, так что она позволила себе признать тот факт, который давно упоминался в исследованиях: мужчины в Америке составляют не менее трети жертв сексуального насилия, более того, Ханна подтвердила другой факт, заявив, что женщины также могут быть насильниками. Вот только забыла добавить, что женщины, совершающие изнасилования, отчего-то получают намного меньшие сроки, чем мужчины, которых посадить в тюрьму давно можно даже за «нежелательный поцелуй» или «прикосновение без согласия». Главное, для таких, как Ханна Кляйн, это не забывать говорить всем о «равенстве полов», прекрасном-распрекрасном и о том, как «коварный патриархат каждый день угнетает бедных американских женщин». Можно и слезу пустить...
