Текст книги "Полюби меня такой (СИ)"

Автор книги: Dana D

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

– Ты решила накормить своего мужчину перед отлетом?

– Прости… Но видимо ты поедешь голодный.

Все так же держа тарелку с подгоревшим завтраком, стыдливо опускаю глаза в пол, утыкаясь лицом в мощную грудь Германа.

– Да ладно тебе, неужели так все плохо?

– Нyyy… Что-то между непонятной жижей и активированным углем, в общем, есть это определенно нельзя.

Поднимаю на него глазки и тихо усмехаюсь, вижу такую же улыбку на лице Германа. Никогда не смогу на него насмотреться. Он берет мою свободную руку, подносит её к губам и нежно целует, а потом перехватывает тарелку с омлетом.

– А я рискну.

Быстро чмокает меня в носик.

– Гер! Я прошу тебя… Побереги свой желудок..

– Taaaaк…

– Громов?!

Он будто ничего не слышит, с этой же тарелкой садится за стол, берет вилку и разрезает кусок этого недоразумения на небольшие кусочки. Господи, да он же сейчас ещё отравится ненароком. Беру в руки заранее сделаный кофе с бутербродами и ставлю рядом с ним. Хоть здесь у меня все под контролем.

– Ммм… Оригинально однако ты готовишь, Соболевская.

Ненормальный… Он же намеренно сидит и давится через силу этим омлетом, вижу же что он ужасен, но есть Гер не прекращает. Неужели таким образом пытается сделать мне приятное? Другой бы все выбросил в мусорку и пробовать не стал… Но только не он… Любимый мой….. Морщица и чуть ли не давится, а меня уже тошнит. Как вообще это можно есть?! Смотрю на него и вижу как в уголках глаз проступают капли слез, да и слышу как на зубах у него скрипит скорлупа от яиц.

– Так все! Дай сюда, я не могу на это смотреть!

Буквально выхватываю эту чёртову тарелку, в попытке избавить его желудок от серьезного пищевого отравления, но Герман лишь заливисто смеётся, хватает меня за руку и усаживает на свои колени.

– Ты чего, малышка?

– Громов, что это за самопожертвование? Ты же видишь в каком он состоянии, извини, но тебе не повезло, твоя девушка абсолютно не умеет готовить.

Пока он старательно проталкивал кусок, который явно встал у него посреди горла, его руки нагло блуждали по моей спине, плавно спускаясь к попке.

– С твоих рук я даже яд съем… И вообще, у нас с тобой вся жизнь впереди, научишься, да и я готовить умею, так что, с голоду не умрём.

– Снова намек на переезд?

Хватает мои ягодицы и усаживает мою попку на свой торс, а я машинально ножками обвиваю его за талию. Одной рукой он опрокидывает всю посуду со стола, он даже не обращает внимание на разбитые тарелки, чашки, пролитый кофе, омлет, который распластался по всему полу, он лишь неотрывно смотрит в мои омуты и усаживает меня на столешницу, а сам становится максимально вплотную.

– У тебя будет время все взвесить, пока я буду в отъезде… Обещай подумать.

– Я подумаю.

– Уль, я очень хочу чтобы ты приняла правильное решение, чего ты боишься?

Герман, зарывшись своими пальцами в мои волосы, сначала рассматривал внимательно моё лицо, потом коснулся горячими губами моих порозовевших щёчек и, уже не сдерживаясь, покрывал поцелуями лоб, глаза, губы, плавно переходя к шее…

– Не знаю… Мы не торопимся?

Задыхаясь от его ласк, хрипло шепчу, а по телу бегут мурашки. Гер это видит и улыбается.

– Я просто предлагаю пока тебе переехать ко мне, давай попробуем?

– Ты не опаздываешь?

Нежно улыбаюсь и провожу подушечками пальчиков по его мягкой, тёплой коже на щеке.

– Опаздываю, но с места не сдвинусь пока не услышу что ты согласна ко мне переехать.

– Беги пока не опоздал, я согласна…. Давай попробуем, вернешься, сразу и перееду к тебе.

– Может ну его эту командировку?

Он с осторожностью, чувственно оставляет горячий поцелуй моей шее, что приносит мне успокаивающее ощущение.

– Езжай давай, я буду тебя очень ждать.

Гера, обхватил моё лицо в свои огромные ладони и нежно поцеловал в лоб.

– Не скучай.

Счастливый и окрыленный моим согласием на переезд, Гера собрал вещи и уехал в командировку. Все это время я оставалась у него, здесь словно все было родное. Домой совершенно не хотелось. Неделя томительного ожидания и вот он уже должен был вернуться через пару дней. Сегодня я договорилась пообедать с Крис, но ближе к обеду мне позвонила София, она настойчиво просила также меня о встрече, не понимала вообще цель этого разговора, но отменила встречу с Крис и согласилась на разговор с Соней. К назначенному времени я без опоздания подъехала к парку, припарковала свою машину и уверенным шагом направилась прямиком вглубь по небольшой аллее.

– Здравствуй… Сонь, у тебя что-то случилось?

Увидев Софию, её состояние мне совсем не понравилось. Нервозная, дерганная, с красными глазами, будто плакала всю ночь. Стало вдруг не по себе, она держала в руках небольшой картонный поднос с двумя стаканчика кофе и нервно теребила подол своего легкого платьишка.

– Угощайся..

Присев на скамейку, Соня передала мне один стаканчик. Мой любимый кофе. Между нами царит призрачная тишина, она все не решалась начать разговор, пока она собиралась с мыслями, я отпила несколько больших глотков и решила заговорить первой.

– Ты хотела со мной поговорить, я здесь… Я тебя внимательно слушаю.

– Хотела поговорить… Просто поговорить…

София заметно нервничала, её бледное лицо было очень напряжено, её темные миндалевидные глаза беспокойно оглядывали все вокруг, она будто чего-то боялась.

– С тобой все в порядке?

– Все хорошо…

– О чем ты хочешь поговорить, я тебя слушаю.

– Ульяна, в последнее время, как это мягко сказать, Герман вообще перестал уделять внимание нашему ребенку.

– Не понимаю…

Искренне не понимала её претензии, на сколько я видела, Герман очень часто ездил с ней на все приемы, на все плановые и неплановые узи, помогал подготавливать детскую для малыша, и я не мешала, не стояла у него на пути. Я прекрасно видела как он порхал как бабочка когда речь шла о малыше. Он очень ждал его рождения, а я всегда с огромным трепетом за ним наблюдала и радовалась вместе с ним.

– Знаешь, я думала когда вы будете вместе, это никак не отразится на нашем ребенке, а теперь он стал очень редко у меня появляться.

– Сонь…? Мне кажется, ты немного преувеличиваешь.

Она горько усмехается и сильнее сдавливает пальцами край бумажного стаканчика.

– Ему просто стал не нужен наш малыш. Конечно. У него же теперь любовь. Зачем ему ребенок.

– Что ты такое говоришь?

Я смотрела на неё, внимательно слушала и не понимала, как она могла такое говорить…

– Во первых, тебе нельзя нервничать, успокойся сейчас пожалуйста.

Было видно как с каждым моим словом она ужасно заводилась. Конечно мы с ней не были подружками, все эти три месяца я старалась вообще никак с ней не пересекаться, я же понимала что ей неприятно моё нахождение рядом с Германом, я не собиралась выступать в роли раздражителя, никогда не бегала хвостиком за Германом, я доверяла своему мужчине и знала что лишнего он себе не позволит, да и я понимала как важно Соне его присутствие рядом. А сейчас, я её слушала и не понимала ничего.

– Во вторых, он очень ждёт на свет вашего малыша, я же вижу как он о нем говорит, как пытается тебе помочь.

– Знаешь, я дам тебе совет. Не пытайся влезть между мной и Герой, вернись к своему жениху, пока не стало слишком поздно.

Она не смотрела в мои глаза, она смотрела отрешенно вдаль. И сейчас меня словно полоснуло оголенным проводом. Игорь?! А он вообще тут причём? С чего вдруг этот разговор о нём? Да и ещё с её подачи…

– Почему ты заговорила о Игоре? И вообще, ты с ним так близко знакома?

– Не важно… Слушай, скажу честно, я надеялась что ты исчезнешь из жизни Германа, но потом я просто смирилась что ты есть И никуда не денешься, a сейчас…

Она встала на ноги, резко швырнула стаканчик в урну и стала напротив. В глазах нездоровый блеск, пугающий до безумия. Она практически нависала надо мной как самая мрачная туча.

– Сейчас, ты мешаешь ему общаться со мной! А потом что?! Что?! Запретишь ему общаться со своим собственным ребенком?!

Уверенно повышая тон, она чуть ли не переходила на крик.

– Я бы так никогда не поступила, ты не ответила на вопрос, ты близко знакома с Игорем?

– Вернись к нему, он тебя очень любит.

Она даже и не собиралась отвечать на мой вопрос, просто твердила свое, чем вводила меня в некое безумие. В горле резко пересохло, делаю жадно ещё один глоток. Вдруг внезапно для себя понимаю что скорее всего соглашаться на эту встречу было ошибкой, да и за неё я переживала, она же начинала ужасно нервничать, либо она пыталась специально себя довести, я не понимала, ну как можно менее спокойно я пыталась её усмирить.

– Сонь, я прошу тебя… Перестань нервничать, твой малыш все чувствует, ты же знаешь это не хуже меня. Успокойся и ответь всё-таки на мой вопрос.

Пару минут она смотрит на меня немигающим взглядом, а потом по её щеке медленно скатывается одна слезинка. Ну вот, только слез и истерики сейчас не хватало. Встаю и беру её за руку, которая лихорадочно дрожит.

– Давай мы с тобой сейчас…

– Мне пора, прощай.

Она яро вырывает свою руку из моей и чуть ли не бегом удаляется из парка.

– Соня…?!

Кричу ей вслед но она даже не оборачивается, только ускоряет свой бег. Понимаю что смысла больше здесь находится совершенно нет. Выхожу на парковку, сажусь в машину. Устало кладу руки на руль, после этого разговора стало не по себе. Голова разболелась и появилось легкое головокружение, не придав этому значение, медленно пару раз повертела ей в разные стороны. Хотела уже завести двигатель, как уловила звучную мелодию своего телефона, взяла его в руки и пальцем провела по сенсорному экрану, принимая входящий вызов.

– «Привет моя девочка, я дико по тебе соскучился.»

– «Привет, я тоже очень по тебе скучаю, не дождусь когда ты приедешь. Кстати когда?»

С улыбкой, откинулась на спинку сидения и закусила нижнюю губу.

– «Очень скоро. Уль, у тебя все в порядке?»

– «У меня все хорошо, почему ты интересуешься?»

– «Не могу объяснить, но на душе не спокойно, будь аккуратна, и не гоняй сильно, ты сейчас где?»

Выпрямилась и неосознанно стала крутить головой по сторонам.

– «Сейчас домой поеду.»

– «А была где?»

– «По делам ездила, не бери в голову, Гер, мне голова раскалывается, я поеду, давай созвонимся чуть позже, хорошо?»

Не хотела говорить Герману о нашей встрече и уж тем более разговоре с Соней, подумала что ему не обязательно знать всех этих подробностей, да и расстраивать его мне не хотелось.

– «Конечно, езжай осторожно, приедешь, позвони мне.»

– «Хорошо, очень жду тебя, целую.»

– «Люблю тебя.»

– «И я тебя люблю.»

Отклонив вызов, пальцами устало потерла свои пульсирующие виски, завела машину и тронулась с места. Выехав на трассу, голова закружилась еще больше, преподнесла руку ко лбу, немного потерла его, пытаясь слегка смягчить свою боль. Вокруг все начинало расплываться, четкий пейзаж за окном превращался в размазанное, расплывчатое пятно, небольшая дрожь прошла по телу, глаза начали предательски закрываться, последнее что я помнила, это мощный хлопок. А дальше… Дальше темнота… Не знаю сколько я была в отключке, но очнулась я уже в больнице, голова раскалывалась, все тело болело, ноги и руки просто были ватными… С трудом приоткрываю тяжелые веки, небольшая больничная палата, вокруг витают запахи медикаментов и хлорки, рядом в кресле сидит Герман и трепетно поглаживает мою ладонь.

– Гер…

Тихо произношу губами.

– Ульяш, ты очнулась, слава Богу!

Чувствую его присутствие рядом, а на душе становится тепло. Как же я по нему соскучилась, он так рядом, так близко. Своими ледяными пальчиками, невесомо дотронулась до его щеки.

– Такой колючий… Тебе идёт эта лёгкая небритость.

Гера нервно улыбается мне и перехватывает мою руку, зарываясь лицом в мои ледяные ладони, он любяще покрывает их поцелуями.

– Что со мной произошло?

– Ты попала в аварию, тебе стало плохо за рулем.

Всё также зарывшись в мои ладони он с огромной горечью в голосе проговорил. Авария?! Совершенно ничего не помню. Помню встречу с Софией, помню весь наш разговор до мельчайших подробностей, помню разговор с Германом по телефону, помню как выехала на трассу, а дальше пустота, словно взяли самый огромный ластик и всё стерли с этого момента.

– Почему я не чувствую свои ноги?

Он медленно поднимает на меня обреченный взгляд, присаживается на край больничной кровати и аккуратно поправляет спавшее одеяло. Да что с ним такое?! Совершенно подавленный, обеспокоенный, будто отстраненный. Но почему?! Так сильно переживал? Я же жива, пришла в себя, никто же не умер. Что черт возьми происходит?!

– Это последствия наркоза.

– Какого наркоза? Гер, я не понимаю.

Я видела в его глазах какой-то необъяснимый мне страх, он был очень напуганным и нервным. У самой сердце болезненно ныло, огромный страх поселился внутри меня, чувство беспокойства так сильно разрывало мне душу что дыхание перехватывало…

– Гер? Что случилось? Ты можешь мне ответить ну что ты молчишь?!

Он старательно уклонялся от моих вопросов, специально игнорируя, плотно сжимая губы, Герман встал на ноги и не глядя мне в глаза, наконец-то ответил.

– Я сообщу твоим родителям что ты очнулась, я сейчас выйду, позвоню и вернусь. Отдыхай.

Он схватил в руки телефон и уверенно направился на выход, оставляя меня одну в этой комнате.

– Гера?!

~ 25 глава ~ Наша потеря.

~ ОТ ЛИЦА ГЕРМАНА ~

Зверем вылетел из палаты Ульяны, первый раз в своей жизни я не знал что ей сейчас сказать. Не знал как объяснить что с ней произошло. Не мог… Смотрю в любимые глазки, а всю душу выворачивает наружу. Моя маленькая… Беззащитная девочка, как бы грубо не звучало, малышка, которую уже так поимела жестоко жизнь. Блять! Боролся сам с собой, не зная как поступить, я словно влез в западню, в самый смертоносный капкан, из которого уже мне не выйти живым.

– Прости меня, малышка… Но так будет лучше для тебя…

Внутри уничтожающий ураган, который к херам разрушает все живое. Как ненормальный я разрывался между сердцем и холодным разумом. Невыносимо… Будто попал в персональный ад. Понимал что теперь не смогу смотреть в бездонные глаза, ведь мне придётся… Придётся поступить как последней твари. Придётся врать. Сука! Никогда в жизни не врал. Да и не выносил вранья в свою сторону. А здесь… Но я не мог иначе… Не мог…

– Надеюсь, ты сможешь меня когда нибудь простить…

На душе жалобно и болезненно скребут своими острыми когтями дикие кошки, безжалостно расхерачивая в кровь живую плоть. Но я должен! Должен уберечь её от всего. Хотелось выть от нескончаемой боли. Наш хрупкий мир рухнул в одночасье. Внезапно понимаю что внутри что-то живое оборвалось.

– Сука!

– ТРИ ЧАСА НАЗАД ~

Я словно все чувствовал… Каждой своей частичкой ощущал какое-то беспокойство. Хер знает что это такое. Никогда ни с кем ещё такого не испытывал. А с ней…. Мы будто стали одним целым, любую, малейшую её боль или разочарование я ощущал сам на себе. Мистика блять какая-то! Ещё гребанные несколько дней в другом городе, а я уже сходил с ума. Но один звонок, лишь один звонок все изменил. Уже было плевать на всё, не думая, взял билет на самолёт и как можно скорее отправился в Москву. Как только оказался в городе, сразу же помчался в больницу, плевать уже было на все. Сейчас существовала только лишь она. Моя любимая девочка. Мои парни с участка все рассказали в самых мельчайших подробностях. Охуевал от услышанного, двое суток не приходит в себя, как ещё жива в принципе осталась от такого столкновения. Молил Бога, лишь бы пришла в себя. Не смогу уже без неё, сам подохну. На молниеносной скорости приехал в больницу. Хотелось рвать и метать каждого, эти врачи не хотели пропускать к ней ни в какую. Оно и понятно, кто я ей?! Никто! Но я не сдавался, поднял на уши всю эту шарашку и мне повезло. Нашел заведующего отделения, который по счастливой случайности и был ее лечащим врачом. Как говорят, земля круглая? Именно! Давний знакомый, с которым мы ещё были знакомы со школьной скамьи, правда, он учился на пару классов старше, но меня он сразу узнал, а это было мне на руку.

– Рассказывай, я должен все знать, до мельчайших подробностей.

– Поступила в тяжелом состоянии, пару суток была без сознания, все конечности целы, что кстати говоря, очень редко для таких случаев, знаешь, это как-то странно все.

Слушаю его, а сам тяжело выдыхаю от нарастающей, удушливой боли в груди. Странно?! Действительно странно… В любом случае разберусь, если намеренно кто-то это все устроил, найду гниду! Найду и раздавлю! Заставлю эту тварь страдать также. Стискиваю зубы до противного скрежета, сейчас разлетятся к херам. Похуй! Смотрю на дверь палаты в которой лежит моя маленькая и ничего ещё не знает. В голове только и мелькает её фраза… «Всё со мной в порядке будет, не переживай…» Твою мать! Если бы я знал, смог бы предвидеть, никогда бы не не оставил одну. Её боль подобна моей, её обреченный и испуганный взгляд в моей подкорке, в моих мыслях и глазах. Нервно взлохмачиваю волосы и поднимаю глаза на Жеку.

– Разберемся… Обязательно разберемся.

– Да, Гер, здесь есть кое-что еще…

– Говори.

Озверело смотрю в его глаза, но он упорно молчит, не решается сказать, а я уже перебираю самые страшные варианты у себя в голове. Что блять ещё?! Жива же, это самое главное, а с остальным справимся, я не дам ей упасть, всегда буду рядом.

– Жека, не молчи!

Рычу на него зверем. Что это блять за ебучее молчание?! Вижу как он собирается с мыслями, a меня это уже выводит из себя. Голова напрочь перестает работать, рывком хватаю его за ворот халата и озлобленно встряхиваю.

– Оглох?!

– Гер, девушка беременна была…

Смотрю на него и мозг отказывается принимать услышанное, медленно выпускаю его из своей цепкой хватки. Да нет… Ошибка… Не могла… Сразу начинаю в голове прокручивать все происходящие события, a потом меня будто озаряет… Как месяц назад я сам просил перестать принимать ее противозачаточные. Зачем травить себя и свой организм, дети это счастье, да, я ждал на свет рождения своего малыша, уже любил его всей душой, и моей любви хватило бы на обоих. Понимал, поступаю как скотина по отношению к Соне. Но я так чувствовал, купил это чертово кольцо, которое так и не успел подарить Уле. Не сделал это предложение, собирался после командировки. Но не успел… Да и сейчас ей не до него будет. Она все не решалась, бредила что не хочет именно сейчас перетягивать все мое внимание на её сторону. Глупенькая… Это разные вещи… Никогда не бросил бы своих детей, представлял какими они будут. Мечтал о маленькой копии… А сейчас… Сейчас все рухнуло в одночасье.

– Что значит была?!

– Гер, мне жаль, большое кровотечение, пришлось экстренно оперировать, плод не удалось спасти.

Хотелось кричать на весь мир, сука! Как же больно… Будто в сердце жестоко вонзили тупые и ржавые лезвия, которыми терзали и разрывали на части мою душу безостановочно…

– Какой срок был?

– Не большой, около трех недель, я так понимаю… Отец…?

– Я, был, сука!

В этот момент. В эту секунду, от услышанного, когда думал о том, что мы могли стать родителями, ярость и гнев бушующий внутри разыгрался с такой силой, что хотелось диким зверем выть от безысходности, отчаяния и душевной боли.

– Она знает?

– Еще нет, Гер, нужно сказать.

– Кому нужно?! Зачем ей это знать?!

Я уже себя не сдерживал, говорил громким, срывающимся голосом, едва сдерживаясь, чтобы не перейти на крик.

– Гер, я все понимаю, тебе сейчас тяжело, но сказать девушке надо, мы обязаны, она имеет право знать.

– Она имеет право, не переживать весь этот ужас. Я боюсь за нее, она просто не выдержит.

Я очень переживал за её реакцию, после всего, что случилось, она бы просто не выдержала, я очень боялся за ее эмоциональное состояние. Как бы она жила, зная что её малыш так и не родился на этот свет?! Как бы она существовала с этими мыслями?! Видя как я свечусь от счастья когда Соня подарит мне ребёнка, наблюдая как я познаю все эти прелести и такие особенные моменты отцовства, а она?! Она бы глядя на меня медленно сходила с ума и умирала?! Нет! Я не дам ей почувствовать эту боль…

– Она хоть и сильная, но она не переживет. Узнать о беременности, это одно, а узнать то, что твой ребенок умер..

Я будто умер вместе с нашим малышом, виски давили так, будто их сжимали огромными тисками. Лихорадочный пульс ебашит в ушах. Мне хочется все разнести к чертям собачим, крушить стены, к херам разбить кулаки до крови. Только толку от этого не будет, душа болела уже нестерпимо. Судорожно провожу рукой по волосам. Как?! Вот как мне ей все рассказать?! Отчаяние и злость на самого себя застилают глаза.

– Подумай, что ты делаешь? Это ее ребенок, даже в таких обстоятельствах, она должна знать правду.

– Я просто хочу ее оградить. Мне тоже тяжело, я тоже потерял, сука, своего ребенка, от любимой девушки.

Хотелось не жить. Нет, не накинуть на шею петлю, а прекратить чувствовать, прекратить ощущать всю боль… Знал что сейчас нужно будет что-то сказать Уле, нужно было делать вид, что всё прекрасно. Но я умирал изнутри…

– Гер, я конечно если ты так решил, помогу, но ты понимаешь чем все может обернуться в будущем?

Остервенело кусаю нижнюю губу, молча, выжигаю его затуманенным взглядом.

– Ты сможешь ей смотреть в глаза зная что скрыл от нее такую правду? Я пойду проверю ее состояние. Я дам тебе время подумать до завтра, сам пока ей ничего говорить не буду.

Я просто молчал, не думал сейчас головой, чувствовал сердцем, просто хотел ее защитить. Знал что поступаю не правильно, знал что она должна обо всем узнать, но не смогу, не смогу видеть эту боль в ее глазах..

– Надеюсь, ты сможешь меня простить.

Все так же, стоя в этом коридоре, лбом прислонился к холодному кафелю, даже не знал как сейчас к ней зайти. Что говорить? Как не показать ей моего состояния? He смогу… Всё мысли заняты этим безутешным горем. Я же сейчас становлюсь сам себе самым безжалостным врагом, потемнело в глазах. Кулаками не сдерживаясь, луплю по стенам. Блять! Почему это происходит с нами?! Чувствую как теплая кровь медленно разливается по костяшкам. Даже не чувствую боли, внутри образуется какая-то тьма, не могу дышать.

– Как она?

Сука! Только его еще здесь не хватало. Даже не поворачиваюсь к нему лицом, но спиной ощущаю всю его гнилую натуру. Какого он вообще тут делает? Как узнал?! Мой демон уже срывается с цепи, одно неверное слово и я разнесу его к чертовой матери. Но я должен себя контролировать, должен держать себя в руках. Хотя, во мне уже горит гибельный пожар, который затушить нереально.

– Жива и слава Богу, ты какого здесь делаешь?!

Разворачиваюсь к нему. Стоит и нагло ухмыляется, не увожу с него затуманенных глаз. Делаю один опасный шаг к нему навстречу.

– Странный вопрос, я люблю её, и уж тем более переживал о ней. А вот где ты был когда она одна ехала в этой чертовой машине?

Молча стою и слушаю. В чем-то он и прав. Это моя вина! Я! Я оставил её одну! Устало сажусь в кресло, ноги нихера не держат. Осталась только оболочка, нервно ладонями зарываюсь в лицо. Пиздец! Как всё-таки странно получается, ты вроде жив, но нихера уже не чувствуешь.

– Молчишь? Громов, подумай хорошо, с твоей работой, она вообще будет в безопасности?

– Я все сделаю чтобы она была в безопасности!

– Уже сделал! Защитил!

Вскакиваю на ноги и медленно подхожу к нему. Ещё чуть-чуть и моя крыша которая осталась висеть на одном хлипком гвоздике, просто сорвется нахрен. Сука! Если сорвусь, живого места от него не оставлю. Чтобы не наделать глупостей, быстро привожу себя в порядок, вытираю кровь с пальцев и иду в палату.

– Гер…?

Вижу как тяжело ей дается каждое слово, да собственно, так же как и мне, сажусь рядом с ней и сгребаю её в свои объятия. Такая хрупкая… Слабая… Ещё не отошла от наркоза, пытается меня обнять в ответ, но руки её совершенно не слушаются.

– Ульяш… Моя маленькая девочка, тебе надо отдохнуть.

– Почему мне ничего не говорят? Что со мной, почему у меня был наркоз?! Что вообще произошло на дороге?! Гер, пожалуйста скажи мне!

Хочется смотреть в ее глаза и рассказать все. Сказать всю правду. Ведь я понимаю прекрасно, скрывая от неё все, я выгребаю сам себе могилу, но я сдерживаю себя из последних сил. Пересаживаюсь к кресло, прячу руки в карманы, а сам сжимаю их в кулаки, впиваясь ногтями в кожу.

– Тебе нельзя много говорить, береги свои силы.

– Гер, пожалуйста! Я не понимаю что происходит?! Ты весь нервный, дерганый, я вижу что тебе страшно! Ты боишься чего-то… Но я не понимаю чего, что происходит?!

Голос её срывался на крик, я видел её непонимание, видел что ей тяжело от незнания, видел страх и недоумение в её глазах, но я не мог сделать ей ещё больнее…

– Ульяш, пожалуйста, тебе нужно отдохнуть, успокойся, мы поговорим, но после того как ты наберешься сил.

У неё начиналась настоящая истерика. Видя её состояние, не думая, подорвался к ней и крепко прижал её к своей груди. Думал моё сердце продавит грудную клетку, так на себе чувствовало её горечь. Уля пыталась меня от себя оттолкнуть, лупила по моей груди своими маленькими, слабыми кулачками, но я лишь ещё сильнее её прижимал к себе, а у самого внутри образовывалась черная дыра, которая заволакивала все моё нутро..

– Скажи мне! Скажи мне что со мной!

– Чшш… Тише, маленькая моя…

Под её крики, дверь в палату открылась, а на пороге уже стоял Игорь и родители Ульяны. Я так и не позвонил им. А бывший женишок видимо вовремя подсуетился. Мразь! Отец с матерью подошли к её кровати, наблюдаю за ними. Отец места себе не находит. Зол. Переживает искренне. А вот её мать… Непробиваемая стена, у неё даже нет сожаления, в её бездушных глазах безразличие. Хочется её упрятать от этого взора, но я никто для неё, не имею права. Её мать лишь присела рядом, надменно бросая на меня взгляд.

– Да… Спасибо тебе… Не помню твое имя… Да и не важно… Хороший защитник, посмотри на неё, нравится вид?

Ничего вокруг не слышу и не ощущаю кроме боли Ульяны. Она непонимающе смотрит на каждого кто находится в палате и безостановочно глотает собственные слёзы. Хочу рвануть к ней и успокоить, как её отец, болезненно сдавливает моё плечо.

– Не надо… Давай выйдем?

– Выйдем…

Последний раз с горечью посмотрел на Ульяшу. Маленькая моя… Отвернулась к окну, прожигая его немигающим взглядом. Не хотел её оставлять одну. Да, именно одну, потому что не мать, не Зотов, не испытывали к ней сожаления.

– Уль, я рядом.

Оказавшись в коридоре, Сергей Анатольевич сразу же увёл меня подальше от палаты Ульяны, уведя меня в укромный уголок, он не долго думая, сменил спокойный тон на агрессивный.

– Скажу тебе, а ты слушай. Я тебе доверил свою дочь, я принял ваши отношения не смотря на то, что у них с Игорем должна была быть свадьба, Бог с ним, принял ради счастья дочери! Принял!

Он с раздражением отчитывал меня как сопливого пацана. А мне было плевать… В ушах до сих пор мерещится только плач и всхлипы Ули, но сквозь эту непроницаемую пелену, не сложно догадаться о чем он мне говорит. Он винит во всем меня. Да я и сам был такого мнения, поэтому, молча все слушал.

– Я думал что с тобой она будет в безопасности, y меня нет другой дочери, у меня она одна единственная. Ты конкретно облажался сейчас по самые яйца! Такого человека я не хочу видеть рядом с Ульяной.

Я же не придурок, прекрасно понимаю к чему он клонит, с этого самого момента вся его снисходительность в мою сторону резко растворилась. Он больше не подпустит меня к ней и не на шаг, это было очевидно, да и я сейчас был в таком состоянии, что не собирался ему перечить.

– Я так понимаю, мне сейчас нужно уйти?

Понимал что если взорвусь, сделаю только хуже, а кому это надо? Лучше уйти пока, оставить его, а потом обязательно с ним поговорить, доказать что я обязательно сделаю всё, чтобы моя девочка была в безопасности. Обязательно разберусь во всем. Если узнаю что кто-то действительно намеренно виноват в этой аварии, как уже обещал сам себе, найду тварь, раздавлю всего его мозги асфальту, выбью кишки наружу. Заставлю медленно подыхать и харкать собственной кровью. Почувствует всю мою нарастающую боль и боль моей маленькой.

– Правильно понимаешь.

Даже не зайдя к ней в палату я просто ушел прочь, оставляя своего самого родного и дорогого мне человека. Нужно остаться один на один со своими демонами. Спокойно все обдумать и решать как жить дальше. Жить с этой непоправимой потерей… Нашей потерей. Вышел на свежий воздух, вдыхая глоток жизненно необходимого воздуха. Поднимаю напряженные глаза к небу и задаюсь снова одним и тем же вопросом… Когда блять?! Когда закончится вся эта хренатень?! Да я даже думать о другом не могу, надо срочно брать и разбираться… Решил ехать в участок, но видимо, кому-то мало представления о человеческой боли и безысходности. Беру в руки телефон который практически разрывается от звонков и отвечаю на входящий вызов.

– «Говори.»

Невнятная речь и безостановочный плач, который переходит в невнятные всхлипы. Даже понять не могу кто сейчас звонит. Девушка… По голосу девушка. Точно, голос Наты. Собирается с мыслями и пытается внятно говорить, и тут я понимаю что погибаю ещё больше… Кто-то сверху решил меня добить сильнее, погрузить живым под могильную землю. И я ещё не понимал, что это только начало. Я буду гнить… Мучительно гнить и своей гибельной желчью и злобой разрушать каждого кто находится рядом…

– «Успокойся… Сейчас приеду.»

~ 26 глава ~ Во всем виновата ты!

~ ОТ ЛИЦА УЛЬЯНЫ ~

Прошло две томительные недели. Сегодня мне уже разрешили поехать домой. Стою и пытаюсь уложить в сумку свои вещи, но все мысли о другом. Он. Мой Герман, как сквозь землю пропал. Обещал что всегда будет рядом. Не оставит. Не уйдет, но от его красноречивых слов осталась только болезненная тишина, которая душит меня каждую тяжёлую секунду. Я уже на грани… Сколько бы я сама не пыталась набрать его номер, он не брал трубку. Не понимала что произошло, не могла представить чем я могла его обидеть? Но на душе было не спокойно. Я так устала. Устала постоянно ощущать на себе это присутствие страха в своей жизни. Казалось, я медленно и мучительно схожу с ума. Сегодня я тоже все пыталась связаться с Герой, но без результата. Звонила отцу, надеялась на его помощь, но я уловила четкое осознание того, что разговаривала не с ним, а с тем, бездушным человеком, который и был прежде. Не понимала почему он так переменился, что вообще произошло с моим окружением за эти две недели?! Сжирала себя заживо в попытках найти ответы, но так и не нашла. Матери даже звонить не стала, но как по щелчку пальца, на помощь примчался Игорь.

– Уже готова?

– Почти все, подожди немного…

Я все металась по палате, лишь бы ничего не забыть, возвращаться сюда совершенно не хочется. Эти стены угнетают. Мрачная обстановка, которая не даёт привести мысли в порядок до одури пугает. Тысячи вопросов, которые оставались без ответа. Врачи молчат как будто их ударили головой как рыб об лед. Разве так можно?! Никто же толком ничего мне не обьяснил, кроме того, что я попала в аварию. Но я чувствовала. Понимала что есть что-то ещё, но что?!