Текст книги "Полюби меня такой (СИ)"
Автор книги: Dana D
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)
– Игорь, пожалуйста, не надо..
– Думай сейчас обо мне! Поняла?
В данную минуту, я думала лишь о нем… О том, кто сейчас не со мной, не рядом, где-то очень далеко…
– Игорь, я не хочу, не трогай меня!
– Я скучал малыш, я хочу тебя, всю, слышишь?
– Я сказала нет!
Оттолкнув Игоря от себя, его обуяла звериная ярость, разозлившись на моё неподчинение, он цепкой хваткой дернул меня за локоть, сжимая мою руку до красных отметин.
– Сейчас не смей мне говорить нет, поняла?
Резко вцепившись пальцами в мою талию, Игорь развернул меня к себе спиной. Довольный собой, он грубо подхватил меня под руку и потащил к огромному дивану, сердце выпрыгивало из груди, становилось тяжело дышать, было ощущение того, что из моих легких выкачали весь воздух.
– Игорь, отпусти меня!
– Я сказал, думай обо мне сейчас!
Своими длинными пальцами, мертвой хваткой он жестко ухватился за мою шею, вжимая всем своим телом меня в спинку дивана, не давая мне не единого шанса на освобождение.
– Игорь, нет!
Я пыталась уже во всю брыкаться, но Игорь, одной рукой заломал мои руки за спину, зарычав, он расстегнул свою ширинку и быстрым движением освободил свой член от оков плотной ткани. Грубо стянул с меня трусики и одним резким толчком он вошёл в меня.
– Не наааадо!!
– Я ведь не хотел чтобы тебе было больно, ты сама не захотела мне подчиниться.
Он принялся быстро и жестко насаживать моё хрупкое тело на свой член до основания, в содрогающееся спазмах тело, видя моё нежелание, от злости он принялся входить ещё жестче, увеличивая темп с большей силой, так, что наши тела хлопались при соприкосновении, доводя дело до того, что он уже и сам чуть не лишился дыхания, я лишь чувствовала, как его член становится больше и твердеет сильнее. Испытывала боль и отвращение, огромную боль в слезах, которые никто не видит… Но еще больнее от того, что плакать уже не можешь, слезы поселяются глубоко в сердце, a там их уже невозможно утереть… Пока он грубо меня вколачивал в спинку этого проклятого дивана, все той же мертвой хваткой он держал мои руки, но когда у меня уже не было сил, я сдалась, обмякла, он отпустил меня и властно вцепится пальцами за бедра продолжая дальше свой бешеный ритм грубых толчков. Закончив, он обхватил ладонями моё лицо по которому уже во всю стекали водопады слез, утерев большими пальцами мои слезы, принялся покрывать щеки поцелуями.
– Ты моя, слышишь? Моя, я тебя никому не отдам.
– Я просила тебя не делать этого! Просила!
По моим холодным щекам ещё с большей скоростью ручьем бежали слезы, от горести того момента, что я как мне казалось именно сейчас предала своего любимого человека… Оторвавшись от моего обмякшего тела, Игорь, встал и принялся приводить себя в порядок, а я так и сидела не глядя на него на этом диване поджав свои колени к подбородку…
– Я тебя не отпущу. Забудь о нём. Его больше не будет в твоей жизни.
Я ничего не говорила, просто сидела и слушала его монолог, находясь в своих мыслях… Моя душа разрывалась на части от боли, разочарования и бессилия, сердце разрывалась в клочья, все тело ныло. Голубые глаза вспыхнули ледяным огнём, напускное равнодушие слетело в один миг, а мой тонко очерченный рот, искривился в зловещей усмешке.
Спустя время.
ВЕЧЕР. УЖИН
– Игорь, дорогой! Как я рада тебя видеть!
Как только мы переступили порог моего дома, к нам навстречу уже выбежала мама, бросаясь в обьятия, поочередно обнимая нас с Игорем. А я стояла и словно летала в другом пространстве.
– Взаимно, Вероника Геннадьевна. Выглядите потрясающе, все-таки какая у меня будущая теща…
Игорь отвешивает комплимент моей матери, а у неё сразу же пропадает интерес ко мне, подхватив Игоря под локоть, она стала уводить его в гостиную.
– Спасибо, дорогой мой.
– Здравствуй, Игорь.
Плетусь следом, а позади себя слышу голос внезапно подошедшего отца.
– Добрый вечер, Сергей Анатольевич.
Мужчины пожали друг другу руку, мама пригласила всех за стол, пройдя к нему, Игорь отодвинул мне стул и предложил присесть, но я демонстративно сама уселась на соседнее место. Не вижу его лица, но чувствую как он бесится. Смотрю на родителей, которые лишь наблюдают за Игорем. Ну надо же, смотрят как преданные собачки на своего хозяина. Противно. Обойдя меня, Игорь раздраженно сел на свое место рядом, укладывая по-собственнически свою руку на спинку моего стула. Сидя за столом, молча и равнодушно наблюдала как наша Аннушка все приносила и уносила тарелки с едой. И лишь властный голос матери вывел меня из этого задумчивого состояния. Перевела на неё взгляд, ну и конечно, первым делом, она задала самый главный для себя вопрос.
– Ну и когда вы планируете жениться, дети?
– Все зависит от вашей дочери, ведь предложение уже давно сделано. Так ведь, Ульяш?
Я вела себя замкнуто и отстраненно во всей этой обстановке, лишь прожигала ненавистным и полным призрения взглядом Игоря.
– Не думаю что сейчас вообще уместно обсуждать эту свадьбу!
Недовольно покосилась на Игоря, опустила взгляд на свои приборы, продолжая неохотно ковыряться в своей тарелке, задумчиво размазывая вилкой кисло-сладкий соус.
– Думаю, свадьбу можно уже сыграть через месяц, вы же давно друг друга знаете и любите, чего вы тяните?
– Да вот и я того же мнения, чего мы тянем, милая?
Обращается ко мне, касаясь своими пальцами моей щеки. Только одного моего холодного взгляда на него хватает, и Игорь сразу же убирает руку от моего лица.
– Значит, решили, через месяц сыграем свадьбу, Ульяна, начинай подготовку а мама тебе в этом поможет.
– Свадьбу отпразднуем в Париже, снимем целый замок, пригласим кучу гостей, прессу, вся Москва должна гудеть о этой свадьбе, сошьем эксклюзивное платье, я уже представляю как все это будет.
Мама все сидела и распиналась, предлагая разные варианты как пройдет это торжество. А меня?! Меня, никто не хочет спросить, мне оно надо? Может я вообще не хочу эту свадьбу, не через месяц, не через два? Лишь отец сидел и внимательно разглядывал моё угнетающее лицо, на минуту мне показалось что ему сейчас не особо интересно тоже это всё слушать, но видимо мне показалось…
– Ульяна, включайся в разговор, что думаешь?
– Извините, мне что-то не хорошо, я скоро вернусь.
Отложив приборы, я уже хотела встать, как голос матери словно лезвие прошелся по мне.
– Тебя никто не отпускал! Села на место!
– Я вообще здесь нужна?! Вы и так все прекрасно можете решить без меня…
Под уничтожающий взор матери, я дерзко встала и направилась к себе, слушать этот показушный день, который должен был стать самым главным днём в моей жизни, я больше не хочу. А тем более, после сегодняшнего поступка Игоря, вообще противно было с ним рядом сидеть.
– Можно?
Показавшись в дверях, еле слышно спросила наша домоправительница.
– Проходи.
Услышав от меня положительный ответ, Аннушка прикрыла дверь и подошла к моей кровати.
– Милая, что он сделал с тобой?
Глядя в мои стеклянные глаза, она немедля присела рядом, притягивая меня в свои объятия. Обняла так крепко, что я едва могла сделать вдох.
– Что ты молчишь?! Улечка, что этот Ирод с тобой сделал?!
Я лишь молча сидела и заламывала пальцы на руках, ещё немного и мне придётся накладывать гипс на каждый их них. Удивительно, как?! Как родные люди так слепы? Как отец и мать которые должны чувствовать наверняка боль родного ребёнка, ничего не замечают? Все же видно по моим потухшим глазам. Снова посторонний человек без слов все прекрасно понимает. Ненавижу! За что?! За что я расплачиваюсь?! За свою любовь?! За свои искренние чувства?! Больно.
– Уль…? Он тронул тебя против воли?! Вот же сволочь! Ты понимаешь что нельзя молчать?! Нельзя так все оставлять, надо все…
– Не надо!
Грозно выкрикиваю и вскакиваю с кровати, но ноги совершенно не держат, позорно валюсь на пол. Слезы хлынули из глаз огромным потоком, а в сердце будто заколачивают ржавые гвозди, которые мгновенно разносят убивающую меня саму инфекцию. Нарывы по всему телу причиняют адскую боль. Я убита, убита в эту секунду, минуту, час, день… Осталась лишь бездушная оболочка. Понимаю что я сдаюсь, проигрываю сама себе.
– Что?! Что мне рассказать?! Мам, пап, Игорь взял меня против воли, а за что?! За то что я рядом с ним думаю и мечтаю о другом мужчине?! Без которого не представляю уже своего существования?! А что я услышу в ответ?! Что?! Что я сама виновата! Что я веду себя как последняя шлюха?!
Я кричу от боли и пытаюсь перенести её на других. Не могу сдерживаться, кричу что есть мочи. Только я, только я одна во всем виновата! Поджимаю дрожащие колени к подбородку, впиваясь острыми ногтями в плоть, болезненно царапая кожу, даже боли не чувствую. Аннушка садится рядом, заботливо гладя меня во волосам, да утирая мои ниагарские водопады.
– Эта сволочь, этот чертов Игорь… Он же колечит тебя девочка, убивает твою жизнь, морально и физически.
Он? Я… Я самое главное зло, я колечу всех, не будет меня, не будет этих проблем. В голове проносится смертельный вихрь, подталкивая меня на дурные мысли. Устала. Не могу.
– Оставь меня одну пожалуйста.
Непонимающе смотрит в мои пустые глаза, в них нет ничего, равнодушие и безразличие к этому миру. Не отвечает ничего, лишь прижимает меня сильнее к своей груди. Но мне не нужна эта жалость. Вырываюсь из её хватки, встаю с трудом на ноги, а потом неосознанно обижаю её своими словами.
– Ты слышала?! Я хочу побыть одна! Уходи! Слышишь?! Мне не нужна твоя жалость! Пошла вон! Оставьте все меня в покое! Все!!
Видно по её глазам как ей больно, ей чертовски обидно, ведь я сейчас отталкиваю по сути, самого близкого, хоть и не родного по крови человека. В её глазах мелькает грусть и печаль. Дура! Что я делаю?! Но я закипаю как самый адский чан с огненной лавой.
– Оглохла?! Уйди!
– Как скажешь..
Женщина полностью поникшая уходит из моей комнаты. А я не думаю, я действую… Судорожно ищу по всем своим шкаочикам снотворное, я совсем плохо спала в последнее время, вот и принимала его. Найдя заветную баночку, высыпала горсть таблеток в ладошку… Все происходит словно в гипнозе. Дрожащие губы уже ощущают ледяные пальцы. Вот он… Один шаг… Один робкий шаг и я переступлю границу жизни и смерти, падая в большую, беспролазную, бездонную пропасть. Всем же будет лучше если меня не будет, да?! Хочу уже залпом все проглотить заснуть вечным сном, не мучаясь и не корчась от этой боли, но резкий звук влетевшего камня в стекло, меня будто _приводит в чувства.
– Мамочки.
Догадываясь что происходит сейчас под окнами, быстро прячу горсть этих самых таблеток в карман костюма. Утираю слёзы, глаза конечно ужасно красные, словно вампир, который не получил необходимую дозу крови.
– Громов…..?! Неужели опять явился?!
Выхожу на балкон, опустив голову вниз, увидела при всем своём параде стоящего Германа, стоит, улыбается и надувает пузыри из жвачки. Ненормальный… Секунду назад я готова была умереть, a сейчас стою и улыбаюсь еле уловимой улыбкой. Вот он, человек который сам того не понимая, одним только присутствием вытягивает меня из этой клокочущей утопии.
– Спускайся.
Вот так просто? Сначала гонит как бездомную собаку, а потом приходит под мои окна и я должна по первому щелку пальца побежать на его команду?! Нет! Гордость у меня тоже есть.
– Пошёл вон! Что ты тут вообще делаешь?! Мне позвать охрану?!
– Говорю, спускайся!
– А если нет, то что?
Хищно оскалившись, он достал жвачку изо рта, швыряя её на скошенный газон. Исподлобья смотрит прямо на меня, а я стараюсь проглотить вставшую посреди горла слюну. Кажется я даже не душу в этот момент.
– Ничего…
Абсолютно равнодушно произносит.
– Ну вот и прекрасно… Всего доброго!
На улице поздний вечер, довольно холодно, да и я продрогла до костей, собираюсь уже выйти с этого чертового балкона, как Герман добавляет.
– Просто стану и буду орать во весь голос на весь двор, пока ты не спустишься.
– Да ты совсем ненормальный?! Проваливай сказала!
Что вообще в голове у этого человека?! В нём что, две личности борются за право существования?
– Вполне вменяемый.
– Попроси свою невестушку, записать тебя к психотерапевту.
– Повторю еще раз. Спускайся. Живо!
– Нет!
Возвращаюсь в свою спальню. Закрываю плотную дверь, и чтобы наверняка, задергиваю темные шторы на окнах. Ещё наглости хватило явиться, да после всего того, что утром на меня вылил. Стою у окна и подглядываю сбоку через небольшой кусочек ткани за Германом, так и стоит внизу. Ну вот и почему не уходишь? Сама себя уговариваю, не смотри! Отойди от окна! Хочу уже спуститься вниз, как слышу бешеные оры, такое чувство, что внизу под моим окном лежал подбитый, умирающий лось.
– Язвочка-а-а! Вы-хо-ди! Уля-я-я!
Тут, уже мое терпение не выдерживает, беру в руки вазу, подхожу, открываю окно и со всей дури кидаю ее вниз. Я практически попадаю в него, но этот спринтер успевает увернуться.
– Совсем бешеная что ли?!
– Я сказала тебе русским языком, проваливай!
– Ладно, сама напросилась.
Видимо я разбудила его внутреннего зверя. Оскалившись, он снял свою куртку и швырнул её прямо к своим ногам. Он что сейчас собирается делать?! Он же не собирается лезть сюда?! Убьется же. Но видимо он об этом сейчас не думает, Герман быстро и ловко вскарабкивается на нижнюю перегородку перила и уверенно поднимается ко мне.
– Стой на месте! Ноги переломаешь, Спайдер Мэн недоделанный!
Облокачиваюсь на перегородку и шиплю как самая смертоносная змея, пытаясь его притормозить.
– Соболевская, как только я поднимусь, крести зад!
~ 20 глава ~ Прощай.
Мы несколько секунд молча смотрим друг на друга. Вот он, стоит здесь, у меня в комнате и напросто испепеляет меня своим томным взглядом.
– Так и будешь молчать? Ты пару минут назад была так красноречива, а сейчас язык проглотила?
Я же старалась весь этот день не думать о нём, было совершенно невыносимо чувствовать эту отстраненность, которую я сама же возвела между нами. Герман смотрит голодными глазами, внимательно осматривая каждый сантиметр моего тела, резко, его взгляд опускается но мои руки. Черт! Он словно чувствует что-то неладное. Как можно скорее старательно обтягиваю рукава кофточки, пытаясь скрыть небольшие красные пятна.
– Зачем ты здесь? Я же тебе все сказала.
– А я тебе сказал, нам надо поговорить. И мы поговорим, и мне плевать, хочешь ты того или нет.
– Уходи… Внизу родители и Игорь, не дай Бог тебя здесь увидят… Прошу, уходи!
– Плевать на всех, сейчас есть только я и ты.
Меня раздирало изнутри от своей же любви к нему. В мыслях я не хотела его прогонять, хотелось чтобы он схватил меня в охапку и увез от всего этого кошмара что происходит в моей жизни, но не могла ему этого сказать, насколько я его любила, настолько же и больно было мне сейчас.
– Выслушай меня, дай мне все объяснить и извиниться… Перегнул. Переклинило. Сам себя ненавижу за все эти ужасные слова.
– Говори.
– Прости за вид конечно… Но заниматься скалолазаньем я сегодня не планировал.
Шумно выдыхает и напряженно сжимает волосы на затылке, а потом совершенно неожиданно, лезет под куртку и достает из-за своей спины помятый, небольшой букетик белых лилий. Дурак мой любимый. Цветы в ужасном состоянии, на пол медленно падают ароматные и нежные лепестки. Но это так мило и трогательно… Как только узнал про них? В тот раз были банальные розы, а сейчас… Усмехаюсь, забираю этот потрепанный букет и вдыхаю их чарующий аромат. Божественно…
– Мы поговорим, но не здесь.
– Я никуда с тобой не поеду.
– Я не спрашивал твоего мнения.
Герман уверено и медленно принялся надвигаться на меня, я лишь выставила руку вперёд, упираясь своей ладошкой в его огромную, каменную грудь.
– Стой где стоишь.
Моя попытка насмешила его. Он перехватил в свои руки букет и швырнул его на кровать. Хищно оскалившись, без разговоров, подхватил меня на руки и закинул на свое мужественное плечо.
– Сиди смирно, а будешь брыкаться, отшлепаю тебя по твоей сладкой заднице.
Понимаю что сопротивляться ему бесполезно в данную секунду, когда его это останавливало? Я даже не брыкаюсь, послушно вишу на его плече.
– Ну ты и псих, Громов!
– Твой личный псих.
Слегка шлепает меня по ягодице, а потом плавным движением поглаживает ладонью по месту шлепка.
– Может ты мне ещё дуло пистолета к виску приставишь?
– Могу приставить что нибудь другое и не к виску.
– Извращенец! Пусти меня пока я тебя не покалечила.
От этих явных намеков мне становится не по себе. Нет! Я же понимаю, если мы окажемся сейчас наедине, сдерживаться будет практически невозможно. А я не могла… Не могла после Игоря поддаться его власти. Противно. Меня словно окунули в самую загнившую яму. Тут уж я начала брыкаться на его плече, крутилась так, что случайно ударила его локтем меж рёбер. Дура! Только сейчас понимаю что ударила его в место пореза. Он зашипел от боли, но хватку не ослабил.
– Ссс… Вот вообще сейчас не за что отгреб.
– Переживешь!
Пытаюсь выглядеть бездушной сукой, лишь бы он меня сам от себя оттолкнул, ведь так же проще, проще ненавидеть. А самой до одури больно, больно видеть как каждый раз он корчится и мучается испытывая физическую боль, она словно каким-то чудным образом передается и мне.
– Пожалей свои красивые ножки, будешь продолжать брыкаться, полетим с твоего балкона вниз.
Понимаю что веду себя глупо. Хочешь разговор? Поговорим… Все так же вися у него на плече, устало вздохнула, упираясь рукой о свой подбородок.
– Вот так, умница, ты мне доверяешь?
– Хм.
Чувствую как он качнул головой в мою сторону. Выжидающе ждет, даже с места не сходит. Доверяю ли я? Всецело… Доверяю и душу и тело, но упрямо это скрываю. Театрально подставляю палец к губам, демонстрируя ему, что принимаю сейчас якобы самое важное решение в своей жизни…
– Нет!
Герман нагло ухмыльнулся, открыл дверь ведущую на балкон и аккуратно стал перелазить через балконную перегородку.
– Да мы же убьемся! Пусти меня!
– Не дергайся.
Кое-как, с горем пополам, мы спустились вниз, не отпуская меня со своего плеча, он потащил меня к своей тачке. Подойдя к машине, самым наглым образом он взял и скинул меня на кожаное сиденье, от такого резкого падения на холодную кожу я ударилась рукой о бардачок.
– Ай, можно аккуратнее? Ты так галантен, просто охринеть.
Действительно больно ударилась. Локоть моментально заискрил неприятной колкой судорогой, доставляя значительный некомфорт.
– Сделай одолжение, уложи спать своего внутреннего демона.
– Скажи мне, мистер Халк, твои качалки уже закрыты, некуда силы деть? Давай в другой раз я стану объектом для твоих пыток.
– Меньше нужно руками размахивать.
Накинул на меня ремень безопасности, наклонился к моему лицу, провёл костяшками пальцев по щеке, а потом нежно коснулся своими губами моих, оставляя один трепетный поцелуй. Сладкие… Манящие, слегка шершавые, но такие желанные.
– Прости меня, не хотел сделать тебе больно…
– Не хотел, но сделал.
Обойдя вокруг машины, Герман быстро уселся на свое место и завел мотор.
– Голодна?
Смотрю перед собой через лобовое стекло на зажженный уличный фонарь, который меня завораживает мозаикой бликов. Молчу. Просто сижу в тишине.
– Ульяш…?
Замечаю боковым зрением как он разворачивается ко мне в полуоборота, хочет дотронуться до моего лица, но резко его рука зависает в воздухе. Не решается…
– Ты решила поиграть со мной в молчанку?
Скрестив руки на груди, отвернулась к холодному чуть запотевшему стеклу его тачки и молча уставилась смотреть на свет в окне первого этажа. Что я сейчас делаю? Что будет потом? Когда я вернусь после этой прогулки? Родители наверняка взбесятся, да и мой женишок будет в ярости. Но не хочу. Понимаю что надо вернуться, но меня будто гвоздями прибивают к этому креслу.
– Хорошо, давай помочим.
Раскинувшись в кресле, он напряженно обхватил оплету руля. Слышу раздражающий, бьющий по нервам стук его пальцев по рулю, но упорно пытаюсь игнорировать все эти его действующие мне на нервы явления.
– Ну хоть ядом своим попрыскай, скажи что ты меня ненавидишь, скажи что я мудак, скажи хоть что нибудь, твое молчание меня раздражает.
– Мне нечего тебе сказать, Громов..
Произношу так тихо, что сама себя не слышу.
– Понял, едем в тишине.
Джип Германа медленно выехал со двора моего дома на дорогу. Не знала куда мы едем, да и какая разница, с ним хоть на край света. Откинулась на сиденье, поворачиваясь к окошку, глубоко в душе, я сейчас была рада просто сидеть молча с ним рядом, ощущать его тепло и запах стойкого парфюма, которым я не могла надышаться. Рассекая по ночному городу, спустя какое-то время, почувствовала несколько минут тряски по бездорожью, а потом мы наконец выехали на дорогу, которая привела нас в небольшой посёлок. Я прекрасно уже понимала куда меня везут. Ведь я уже была здесь однажды…Подъехав уже к такому знакомому домику, я первая вышла из машины на прохладный воздух, а Герман проследовал следом.
– Пойдем, давай этот вечер проведем вместе, просто ты и я, без всяких выяснений отношений?
– Хорошо
Герман достал из заднего сидения несколько пакетов, видимо с едой, подошел ко мне, нежно взял мою руку, переплел наши пальцы между собой в крепкий замок, а затем уверенно повел меня внутрь дома. Пока он разбирал пакеты, я сидела в безмолвии и за ним наблюдала.
– Все как ты любишь, бургер, картошка и твой джем.
– Ежевичный… Помнишь…
Улыбаюсь краешком губ. Даже эту мелочь запомнил… Герман взял бутылку вина, сырную тарелку, мои любимые бургеры с картошкой и мы вышли на задний двор, размещаясь на открытой террасе.
– Злишься?
– Нет.
Какое-то время мы сидели в тишине, еда так и стояла не тронутой. Герман разлил вино по бокалам, передал один мне в руки, а свой отставил в сторону. Чувствовала на себе поглощающий взор его глаз. Каждый из нас на пару минут задумался о своём. А потом мы решили поговорить.
– Почему у нас все так?
Отпила один небольшой глоточек игристого и отставила бокал в сторону.
– Как?
– Мы вроде бы испытываем что-то друг к другу, а вместе быть не можем.
– Не можем…
Смотрю на него, а сама чувствую щемящую боль в груди.
– Давай, прекратим все это?
Сама себя уговаривала держаться хладнокровно, но слезы пытались уже затуманить мои глаза, я с огромным трудом сдержала их, не пролила ни единой слезинки, сейчас плакала моя душа, глаза оставались полностью сухими.
– Что, это?
– Сколько бы раз мы не говорили друг другу что это наша последняя встреча и больше нам не нужно пересекаться, как все делаем наоборот.
Герман встал, подошел ко мне и присел на корточки напротив. Преданно смотрит в мои глаза, a мне становится ещё хуже. Опускаю веки вниз, стыдно… Стыдно смотреть в его любящие омуты и вести себя как будто ничего не произошло. Властно, Герман приподнял моё лицо за подбородок и притянул ближе к себе.
– Может, потому что мы уже не можем друг без друга?
– Гер, это неправильно. Знаю что это неправильно, знаю что не должен к тебе ехать, не должен звонить, но все равно всегда пытаюсь найти с тобой встречу, каждый раз про себя говоря что она будет последней.
– Я сейчас себя просто ненавижу, чувствую себя последней дрянью, знаю что у тебя есть невеста, знаю что скоро у тебя появится ребенок, но все равно не могу держаться от тебя подальше.
Я срывалась на крик, мне больно. Всё, я сдалась, надеялась, что в душе он простит меня, я верила, но жить так, зная что я всегда буду третьей лишней… Я боялась. Да, я любила его, одним им лишь болела, но больше не могу… Не выдержу этой пытки…
– Я прошу тебя. Если ты ко мне хоть что-то чувствуешь, отпусти меня. Ты представить себе не можешь, как мне сейчас больно.
Обида… Обреченность… Все мои слезы именно сегодня как мне показалось выплаканы под ноль. От душевной дрожи и боли я уже не слышала собственного голоса.
– Представляю! Потому что я чувствую тоже самое!
Вздрагиваю от его ледяного и сурового тона. Срываясь на крик, он уже не мог сдерживать своей душевной, терзающей боли…
– Подумай о своем ребенке.
– Причем здесь мой ребенок?! Я от него не отказываюсь, да и никогда не откажусь, но Соню я не люблю, ребенок этого не изменит! Ты! Ты мне нужна!
Обеими руками, Герман обхватил моё лицо, нежно поглаживая подушечками больших пальцев мои холодные щеки, он внимательно всматривался в мои глаза, надеясь найти в них мои настоящие чувства к нему…
– Гер, я не хочу и не смогу быть третей лишней, зная что ты никогда не будешь только моим. Между нами всегда кто-то будет стоять третий.
Конечно я говорю не только о Соне, есть ещё и Игорь, который сегодня дал чётко понять, что я никогда не буду свободной от его присутствия. Он душит, душит меня и мои чувства к другому, морально и физически. Герман резко отстранился и вскочил на ноги, отдаляясь от меня на пару шагов назад, будто я его пламенем прожгла сейчас насквозь и оставила тысячу болезненных ожогов… Хотя, так и есть, говоря эти до боли обидные слова. Прости меня мой хороший…
– Что ты мне сейчас пытаешься этим сказать?
– Пытаюсь сказать, что с этой самой минуты между нами больше не будет ничего… Всё, мы сейчас прекращаем все что было между нами..
Встаю, хочу уйти и не терзать и так в клочья разорванную душу, но он не позволяет, Герман резко подрывается с места и приближается ко мне, как самый дикий и хищный зверь. Не позволяю. Резко вытягиваю перед собой руку, таким жестом останавливая его.
– Не надо.
Закрываю глаза и монотонно шепчу, пытаясь проглотить колючий ком в горле.
– Зачем ты все сейчас рушишь?! Сука! Зачем мне разбиваешь гребанное сердце?! Зачем уничтожаешь наши чувства?!
Взгляд Германа пугал меня до безумия, никогда ещё я не видела его таким. Отчаянный, сбившийся с толку, непонимающий, загнанный в угол. Черты лица в миг стали грубее, сейчас он кажется мне опаснее.
– Отпусти меня.
– Нет, я тебя не отпущу… Я лишусь без тебя дыхания! Слышишь?! Ты та чертова доза этого жизненно необходимого глотка кислорода! Вспомни мои слова, там на крыше, что я тебе говорит? М?! Ты! Только ты заставляешь моё сердце биться.
Сократив между нами расстояние, Герман крепко хватает мой локоть, разворачивает меня к себе спиной и сильно прижимает к своей груди, опаляет своим горячим дыхание моё ухо. Мамочки… А в спину отдают словно маленькими импульсами в беленном ритме удары его сердца.
– Почему? Вот зачем ты держишь меня возле себя и мучаешь?
– Да, потому что Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! Да я жить без тебя не могу!
Слова которые причиняют сладкую боль. Любит… Почему же так больно?! От волнения, чувствую как дрожит его хриплый голос. Меня бросает в дрожь, ноги предательски подкрашиваются, a мне хочется кричать, кричать о боли и одновременно своей любви.
– Я люблю тебя больше жизни! Я хочу повторять эти три слова снова и снова, тебе каждый день, каждый час, каждую минуту… Люблю только тебя… Соболевская, вбей это себе в голову! Услышь меня наконец!
– Гер, не надо… Не надо… Не рви мне душу..
Мне так плохо, осознавая то, что мы не сможем быть вместе, моя душа горела адским пламенем, мне никогда не было так больно. В душе нескончаемая печаль, обида, злость. Лучше бы, чтобы мы не встретились тогда. Хотела потеряться в тумане, раствориться в воздухе, чтобы не искали, чтобы не болело, чтобы не терзало…
– Я говорю сейчас тебе, что люблю тебя, слышишь? Люблю! Что мне еще сказать или сделать чтобы ты просто осталась со мной рядом? Что?!
Встряхивает мои плечи и одним рывком разворачивает меня к себе за талию, дернул максимально неосторожно и резко, так, что нечаянно прорвал карман на моей кофте. Мы стоим на террасе, под открытым ночным небом. Истязаем друг друга мучительным взором, сжигаем, уничтожаем. А потом все как в тумане. Слышу глухой звук падающих таблеток, которые разлетелись в разные стороны.
– Что это?!
Медленно он опускает глаза на деревянную подмостку, выпускает меня из своих цепких оков и присаживается на одно колено, поднимая и крутя в руках эту белую таблетку.
– Пиздец!
Громко матерится, с психов, ногой разметает таблетки в разные стороны, а потом разьяренно хватает меня за плечи и усаживает мое озябшее тело в садовое кресло, опасно нависая надо мной. Приблизился почти вплотную, неожиданно хватается за шею, заставляя смотреть ему прямо в глаза.
– Ты блять совсем последний разум пропила?! Ты че творишь?! Вообще не соображаешь?! Я тебе блять эти таблетки в задницу по одной запихну!
– Не кричи пожалуйста.
Тихо шепчу, но неконтролируемый гнев буквально застилает его глаза.
– Ты подумала о других?! О матери?! О отце?! Знаю плевать, но обо мне?! Обо мне ты подумала?! Как я буду без тебя?! Сука, безмозглая! Дура блять.
Кричит. Срывается ещё больше, я даже слова не могу вставить, он оглушает меня своим гневным монологом. Я разбудила его внутреннего демона. Он пытается до меня достучаться, и я слышу… Понимаю что не думала головой и он прав. Сейчас то я все прекрасно понимаю. Видела как ему эти слова давались с большим трудом.
– Лично придушу если ещё раз увижу! Услышала?!
Мне в эту минуту было мучительно плохо, его выражение лица меня убивало. Опустила голову. Я не смотрела больше на него, специально игнорировала. А потом… Потом я решила это всё закончить..
– Герман… Я сегодня переспала с Игорем.
Произнесла его имя полностью. Так холодно и так безжалостно. Он резко замолчал. Между нами ужасная немая тишина. В этот момент я по настоящему понимаю что такое боль. Боль в его взгляде… Боль в моей душе, которая сейчас как воздушный шарик лопнула в одночасье.
– Ты хотела этого?
После того, что сегодня произошло, мое сердце разбилось на мелкие осколки. И эти хрупкие осколки уже не собрать… Я же сама упрекала его за невесту, а сама что?! Уже побывала в цепких объятиях Игоря и это после того, что он сотворил со мной… Взял силой, взял против моей воли..
– Отвечай! Я задал вопрос! Ты этого хотела?!
Как мне с ним быть? Как находится рядом, зная что я предала Германа?! Сердце кровоточило, огромный ком подкатил к горлу, неровный пульс застучал в висках. Мне так хочется бросится в его надёжные и нежные объятия, чтобы укрыл от всех бед, но мне так стыдно… Стыдно даже просто посмотреть в ему в глаза…
– Да.
– Повтори!
Вокруг нас повисла звенящая тишина, смотря в глаза друг друга, по моим щекам стал проявляться маленький ручеек из слез, я думала там засуха, надеялась что не будет этих горьких капель. Но они хлынули мощным потоком, застилая глаза этой болезненной пеленой.
– Я сама этого хотела, я вдруг поняла, что очень люблю Игоря… Очень..
~ 21 глава ~ Курорт.
Максимально тихо поворачиваю ключ в замке, пытаюсь делать это так бесшумно, чтобы не дай Бог не привлечь внимание родителей, хотя наверняка они уже заметили моё отсутствие. Время около двух ночи. Не могу и не вынесу сейчас этих давящих нотаций. Хочу остаться наедине. Свет в доме не горел, Игоря тоже не было, и только я хотела пройти мимо гостиной, как в комнате резко загорелся свет, а напротив меня стояли злющие отец с матерью.
