Текст книги "Wake up! (ЛП)"
Автор книги: cuteandtwisted
Жанры:
Слеш
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)
*
Когда Эвен повстречал того парня в следующий раз, это вновь случилось в поезде, пока он читал свою газету, заняв одно из мест в конце вагона.
Едва заметив знакомый силуэт, Эвен торопливо поднялся с места. Парень потерянно топтался посреди толпы и, казалось, высматривал кого-то, выглядя при этом довольно нервным и взъерошенным. Эвен схватил свой рюкзак и направился прямо к этому парню, неловко протискиваясь между толпящимися в вагоне людьми и рассыпаясь в поспешных извинениях.
Спустившись по какой-то лестнице, которую прежде не замечал, Эвен вдруг понял, что чем дальше он продвигался, тем труднее становилось отыскать парня в сгущающейся толпе. И он понятия не имел, что делать.
Если бы я только знал твоё имя. Я просто хочу узнать твоё чёртово имя.
Эвен злился и сходил с ума. Хотелось просто исчезнуть или же хотя бы проснуться, если это лишь очередной сон. Хотелось сдаться. Эвен не понимал, что с ним не так. Казалось, ему просто не хватало ключа к разгадке.
И именно в этот момент парень сам позвал его.
– Эвен! – послышалось из толпы. – Эвен! Ты слышишь меня?! – Эвен вздрогнул и заозирался по сторонам, силясь выцепить среди окружавших его людей знакомую светлую макушку. – Я здесь! – вновь позвал парень. – Я здесь. Возле «Старбакса»! Я здесь!
И Эвен наконец-то увидел его. И – ох – в таком виде. Парень плакал. Навзрыд.
Почему ты плачешь? Не плачь.
Когда они, наконец, увидели друг друга, парень кинулся к нему, торопливо протискиваясь между людьми, и Эвен знал, что они, скорее всего, не устоят на ногах, если парень бросится ему на шею. Такое уже случалось. Но он всё равно распахнул свои объятия.
Иди ко мне.
Эвен мысленно прокрутил в голове свою речь, уже зная, что собирался сказать.
Кто ты? Как тебя зовут? Почему мне кажется, что я знаю тебя всю жизнь? Я спятил? Как тебя зовут? Ты – плод моего больного воображения? Я умираю? Я уже умер? Как тебя зовут?
Казалось, парень действительно собирался обнять его, но вместо этого, едва оказавшись рядом, он обхватил лицо Эвена ладонями и поцеловал его так крепко, что от этого поцелуя моментально сбилось дыхание. Эвен обхватил парня за талию и притянул его к себе, практически отрывая от пола, целуя в ответ с ещё большим жаром.
Блядь. Что за нахуй?
Парень крепко обнимал его лицо ладонями и всё ещё плакал. Просто не мог перестать плакать.
Эвен не знал, как ему помочь, и это разбивало ему сердце. Вопросы могли подождать. Эвен должен был сделать хоть что-нибудь, лишь бы остановить эти отчаянные слёзы.
– Почему ты плачешь? – обеспокоенно спросил он, чувствуя лёгкое дежавю с той ночью, когда этот парень плакал, признаваясь в любви. Эвен осторожно опустил парня на пол и обнял его ещё крепче в надежде успокоить хотя бы своим присутствием.
– Эвен! – внезапно громко позвал его парень, и голос его сорвался на крик. – Проснись! Блядь, проснись! Вернись ко мне! Ты не можешь блядь просто бросить меня здесь одного! Проснись! Малыш, пожалуйста, проснись! Я не смогу без тебя!
На мгновение Эвен забыл, как дышать, и просто уставился на парня широко распахнутыми глазами. Сердце в груди болезненно ныло.
Что за нахуй? Что блядь за нахуй? Что происходит? Что?
И тогда он всё вспомнил: и поезд, и падение, и любовь, и фантастически бредовые разговоры, и параллельные вселенные, и кардамон, и биполярность, и отель, и эпизод, и страх, и любовь… Ох, любовь. Безумно сладкую глупую любовь.
Теперь он тоже плакал, и парень пальцами стирал с его щёк влажные дорожки слёз. И ничто, кроме этого, больше не имело смысла.
Существовал только этот парень и ничего больше. Ничего.
– Блять, – выдохнул Эвен. – Исак?
– Малыш, – всхлипнул тот и заплакал ещё сильнее.
Эвен запаниковал:
– Исак? Исак?! Какого чёрта?
– Эвен, – Исак опять поцеловал его. – Малыш, ты должен проснуться. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, малыш. Мы ждём твоего пробуждения.
*
«Эвен Бэк Найшейм. Медикаментозная кома». *
Комментарий к Глава 1: Вернись ко мне!
* Медикаментозная кома – искусственная кома, вызванная с целью защитить организм от нарушений, которые негативно влияют на деятельность коры головного мозга.
========== Глава 2: Просто отпусти. ==========
Исак? Исак?
Эвен проснулся полураздетым в своей собственной постели. Жутко болело горло – настолько сильно, что было больно даже просто дышать. Эвену потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя и вспомнить, кто он и где находится.
Блять… Исак.
«Исак». Так вот как звали того парня. Несомненно. Тот парень никогда не представлялся лично, но Эвен знал, что это имя принадлежит ему. Исак. Исак, умолявший его проснуться. Исак, умолявший Эвена вернуться к нему.
Вернуться куда? Где ты?
Эвен интуитивно чувствовал, что во сне вспомнил очень много важных вещей. Но стоило ему проснуться, и все они растворились в небытие, утекли, словно песок сквозь пальцы. И осталось лишь имя: «Исак».
Рывком сев на постели, Эвен схватился за мучительно тяжёлую, гудящую голову. Горло болело просто невыносимо: оно словно горело, как если бы в него запихнули что-то, беспощадно царапающее изнутри его стенки. Эвен едва мог пошевелиться – настолько разбитым он себя чувствовал. Никогда прежде ему не доводилось чувствовать себя таким безмерно уставшим. И если учесть, что Эвен буквально только что проснулся, такое измученное состояние казалось ему просто бессмысленным.
«Вернись ко мне».
Эвен медленно выбрался из-под смятого одеяла, сполз с постели и направился на кухню. Всё равно ему не удалось бы снова уснуть.
Это просто очередной тупой сон. Соберись.
Он приготовил себе омлет, включил телевизор и вытянулся на диване, закинув ногу на ногу. По телевизору повторяли очередной сезон «Друзей», и Эвен провёл какое-то время, куря – сигарету, а может, и несколько, – бесцельно ковыряясь вилкой в омлете и смеясь над выученной наизусть серией. Он ел, смеялся и курил, пока, в конце концов, не расплакался. И плакал так сильно и так долго, что под конец уже практически задыхался в надрывных всхлипах и перестал различать изображение на экране телевизора.
Эвен просто не мог нормально функционировать. Сломался окончательно, как вышедший из строя прибор.
В чём блядь моя проблема? Почему я так чертовски растерян? Кто блядь этот Исак?
Эвена крыло истерикой, и он по-детски свернулся в клубок: обнял свои колени и рыдал взахлёб, пока не почувствовал себя совершенно опустошённым и разбитым, а руки не онемели от напряжения.
Он никогда прежде не плакал. Не имел такой привычки.
Блядь. Почему бы этим грёбаным снам просто не оставить меня в покое?
*
Так и случилось.
Сны прекратились, и, несмотря на то, что Эвен сам просил об этом, вместо облегчения он почувствовал себя лишь ещё более опустошённым, чем прежде.
*
«Вернись ко мне, Эвен. Пожалуйста. Я так сильно скучаю по тебе, что не могу дышать. Не могу функционировать. Я не знаю, что делать. Блядь, не оставляй меня одного. Я ничто без тебя».
*
– Что привело тебя сегодня, Эвен? – спросила его новый психотерапевт.
Она была милой девушкой. Милой, довольно юной, собранной и гораздо более профессиональной, чем предыдущий врач.
– Мой предыдущий психотерапевт был чокнутым, – нервно пояснил Эвен. – Могу я звать вас по имени? Не хочу ассоциировать вас с «врачом».
– Конечно, ты можешь звать меня Соней, – ответила она.
– «Соня», – повторил Эвен. – Класс. Мне нравится.
– С чего ты решил, что твой предыдущий психотерапевт был чокнутым?
– Хм, даже не знаю, – Эвен немного подумал, прежде чем заговорить вновь. – Он просто был грубым, назойливым и странным. И не говорил, что со мной происходит или что он сам думает об этом. Просто задавал мне вопросы и ещё больше запутывал меня в происходящем.
– Ясно, – задумчиво кивнула Соня. – Если я правильно понимаю, ты видишь таинственного парня в своих снах, и эти сны прекратились.
– Да, именно, – кивнул Эвен. – И я действительно хотел, чтобы они прекратились. Но теперь, когда это желание исполнилось, я чувствую себя так странно… Будто из меня выдрали часть меня, и на месте недостающего фрагмента зияет пустота, и… Постойте-ка, – он уставился на Соню с подозрением. – Откуда вы всё знаете? Я же ещё ничего не сказал.
– Из записей в твоей карточке, – пояснила Соня. – Её передали из твоей прежней больницы.
– О, точно, – Эвен хлопнул себя по лбу. – В общем, последний сон выглядел пугающе реалистичным и, кажется, после него что-то во мне как будто… сломалось. Не знаю, как это объяснить.
– Что случилось? – спросила Соня, аккуратно заправляя вьющуюся прядь волос за ухо.
Не делай так.
Стоп. Какое мне дело.
– Он… этот парень целовал меня и просил меня проснуться. Просил проснуться и вернуться к нему. Он плакал и практически бился в истерике. На мгновение я и правда поверил, что сплю, а он пытается вернуть меня к реальности.
– Звучит интересно. Думаешь, у тебя есть чувства к этому парню из твоих снов?
Эвен был немного удивлён этим вопросом.
– Не знаю. Я… – он немного помолчал в растерянности. – Понимаете… Я ведь не знаю его, но когда вижу его во сне, мне кажется, что этот парень – самое важное в моей жизни. Это может прозвучать странно, но во сне я могу чувствовать, как сильно он меня любит, и как сильно его люблю я, и мне хочется подарить ему весь мир. Я действительно хотел проснуться просто ради того, чтобы он перестал плакать. Его слёзы убивали меня. И я сам просыпался в слезах, что чертовски смешно, потому что я никогда не плачу.
– Ты плачешь, хоть и отрицаешь это.
– Что?
– Ничего, – Соня села поудобнее. – Думаю, твоё подсознание пытается что-то сказать тебе, но ты не слушаешь по-настоящему. И хорошо, что эти сны прекратились. Теперь мы знаем, что твои чувства к этому загадочному парню – всего лишь плод твоего воображения.
Эвен слегка обиделся и сам не понял, почему:
– Вы не знаете этого наверняка. Так почему вы это говорите?
– Говорю что? – удивилась Соня.
– Что мои чувства не реальны.
– А они реальны? – Соня внимательно посмотрела на Эвена. – Разве они не просто в твоей голове? Ты ведь сам говорил, что во сне отличался от обычного себя.
Почему мне кажется, что подобный разговор происходит уже не впервые?
Эвен устало помассировал виски и вздохнул.
– Что не так? – спросила Соня.
– У меня дежавю прямо сейчас.
Когда Эвен взглянул на Соню, она улыбалась.
*
«Эй, малыш. Как ты? Сегодня кое-кто принёс тебе цветы. Грёбаные цветы. Ты можешь в это поверить? Я собирался выбросить их, но вспомнил, что ты настолько безвкусен в таких вещах, что тебе непременно понравилось бы. И кто я такой, чтобы выбрасывать важные для тебя подарки? Как бы там ни было, я поставил их рядом с твоей постелью. Мне нужно уйти из-за грёбаных дел, но я обязательно вернусь сегодня. И да, я проведу здесь всю ночь и буду докучать тебе бессмысленной болтовнёй и спать рядом, и да, больничные койки чертовски узкие и неудобные, но меня это не ебёт. Я вернусь. Люблю тебя».
*
Эвен проснулся после очередной ночи без сновидений, принял душ и отправился на работу. Утро выдалось дождливым и мрачным, и Эвен чувствовал себя пойманным в серый плен непогоды, поэтому, чтобы хоть как-то разбавить серость мира вокруг, он нацепил наушники и настроил воспроизведение песен в плеере так, чтобы они играли в случайном порядке.
Заиграла «5 Fine Frøkner», и с первых же нот, резанувших по ушам, в груди Эвена словно образовался тугой ком боли. И чем дольше звучала песня, тем сильнее этот ком разрастался, заполняя собой всё его естество. Как если бы сердце Эвена с каждым звуком сжималось всё болезненнее.
Какого чёрта. Это просто дерьмовая попсовая песня.
Сердце в груди колотилось пугающе быстро, и вместе с его неровным беспокойным биением Эвена поглощала невероятная грусть.
*
Этой ночью Эвену снова снился Исак.
Они были на незнакомой кухне, вдвоём, и Эвен делал Исаку завтрак. Они оба вновь выглядели моложе и вели себя до смешного нелепо, а волосы Исака казались такими мягкими, что просто безумно хотелось к ним прикоснуться.
Этот сон был таким чудесным, пока Исак не заговорил о Соне.
Какого.
– Нахуй Соню. Мы больше не вместе, – отрывисто сказал Эвен.
Исака эти слова явно не убедили. Он выглядел неуверенным и обеспокоенным, и Эвен отдал бы всё на свете, лишь бы развеять все его тревоги. Но он не мог. Он ничего не контролировал. Снова.
– Я никогда прежде не чувствовал подобного, – осторожно, чуть подрагивающим голосом произнёс Эвен.
И он говорил правду. Он чувствовал, что оба они находились на пороге чего-то совершенно нового, объёмного и пугающего, но оттого не менее прекрасного.
Так вот как всё начиналось?
– Я тоже, – едва слышно выдохнул Исак.
Когда «5 Fine Frøkner» заиграла по радио, Эвен мысленно закричал.
Ох ты ж блядь, очень смешно, мозг! Ха-ха! Иди нахуй!
Они целовались целую вечность. Эвен знал, что спит, и наслаждался происходящим. Смаковал каждую секунду. Упивался невероятно приятным теплом во всём теле и затапливающим изнутри ощущением безграничного счастья.
В тот момент Исак был для него всем, просто всем. Он был немного ворчливым, очаровательным и совершенно прекрасным. Исак требовал больше поцелуев и податливо прогибался в спине, позволяя притягивать себя ещё ближе, делиться с ним трепетным теплом на кончиках пальцев. Он вплетал пальцы в волосы Эвена, ласкал его шею осторожными прикосновениями и целовал с таким неприкрытым желанием и обожанием, что у Эвена подгибались колени.
Я не знаю, кто ты, но я люблю тебя каждой частичкой своей души.
*
– Мне приснился ещё один сон, – сказал Эвен. – Кажется, сны снова со мной, но галлюцинаций больше нет.
– Ясно, – Соня понимающе кивнула. – Между прочим, ты выглядишь счастливым.
– Разве? – Эвен неловко опустил взгляд. – Это странно. Даже не знаю. Думаю, мне нравятся эти сны. Я в каком-то смысле скучал по ним. Так что я рад их возвращению.
– Хорошо.
– Ох, и самая странная вещь! Судя по всему, в том сне мы с вами встречались.
– Со мной? – удивилась Соня. Теперь она выглядела чуть более заинтересованной.
– Да. Исак беспокоился, спрашивал, до сих пор ли я с «Соней». Забавно мой мозг работает, неправда ли? – усмехнулся Эвен.
– С чего ты взял, что речь обо мне? «Соня» – красивое и довольно часто встречающееся в Норвегии имя.
– Ох, да, вы правы. Блядь. Я немного запутался. Я даже не сразу понял, что мы говорим по-норвежски.
– Это плюс в сравнении с твоим прежним врачом, да? – улыбнулась Соня.
– Да, – Эвен улыбнулся в ответ. – Я уверен, что мы с Исаком говорили именно о вас.
– Почему ты так думаешь?
– Во снах мы видим только те вещи и тех людей, что нам уже знакомы. Вы – единственная Соня, которую я знаю, – объяснил Эвен, всё ещё чувствуя себя неловко.
– Это ничего не значит.
– Да, но я знаю, что это вы. У меня такое чувство, что я уже знал вас до первой нашей встречи.
Соня поёрзала в своём кресле и мягко улыбнулась Эвену:
– У меня тоже.
*
«Вернись ко мне, Эвен, пожалуйста. Пожалуйста, вернись. Тот грёбаный день в поезде… Мне казалось, наступил конец света. Я всё ещё не могу поверить, что ты сделал это. Не могу. Но всё в порядке. Я простил тебя. Правда. Я знаю, что накричал на тебя ранее, но это лишь потому, что ты не просыпаешься, так что, пожалуйста, просто блядь прости меня. Я так хочу, чтобы ты вернулся. Пожалуйста».
*
– Эвен, думаю, тебе стоит взять отпуск, – вынесла свой вердикт Соня после очередного сеанса. – Просто слетай куда-нибудь, отдохни и проветри голову.
*
Эвен мог опоздать на свой рейс: он застрял в большой пробке по пути в аэропорт и почти потерял надежду успеть на посадку. Но каким-то чудесным образом он всё же не опоздал.
Улыбнувшись бортпроводнику, Эвен проскользнул в салон самолёта и направился к своему месту «21А». Ему несказанно повезло заполучить место у окна, и ради этой удачи Эвен провёл чертовски много часов за ноутбуком, проверяя все доступные рейсы. Учитывая загруженность самолёта, тот факт, что Эвену всё же удалось забронировать заветное место, можно было считать чудом. Но когда Эвен, наконец, сумел протиснуться мимо всех людей, преграждавших узкий проход между рядами кресел, место «21А» уже было кое-кем занято.
Исак. Исак спал на месте Эвена.
Что за нахуй? Какого? О боже. У меня снова галлюцинация. Блядь. В грёбаном самолёте? Блядь. Проклятье.
Исак, одетый в чёрные брюки и серую рубашку, выглядел просто очаровательно. Его прекрасные кудрявые волосы выглядели пушистыми и невероятно мягкими, и Эвен до сих пор помнил, каково это – зарываться в них пальцами и оттягивать, срывая с губ Исака сладкие стоны вперемешку со сбитым дыханием.
Эвен стоял в проходе, смотрел на Исака и понимал, что готов расплакаться, потому что он так сильно, просто безумно скучал по нему. Но они всё ещё находились в самолёте, а люди вокруг торопливо занимали свои места перед предстоящим полётом, и нужно было срочно что-то решать. Несколько долгих секунд Эвен разрывался между желанием разбудить Исака и наоборот, позволить ему, такому умиротворённому, спать дальше. В конце концов, Эвен сел в соседнее кресло, пристроил свою куртку в углу между спинкой и подлокотником и вновь уставился на Исака, всё ещё не веря своим глазам.
Если Исак – всего лишь галлюцинация, это значит, что в любой момент кто-нибудь мог прийти и занять его место. Подумав об этом, Эвен окончательно расслабился и просто отдался на милость ситуации, стараясь урвать у отведённых этой встрече минут всё, что только сможет. Да и разве мог он сделать что-нибудь ещё?
Исак слегка пошевелился во сне, и Эвен осторожно коснулся его щеки, впитывая кончиками пальцев исходящее от его кожи тепло. Стюардесса рассказывала о мерах безопасности в самолёте, но Эвен не вслушивался в её слова.
Нахуй всё. Если с этим грёбаным самолётом что-то не так, мы в любом случае умрём.
Исак, казалось, не почувствовал прикосновения, и продолжал спать. Его щёки немного разрумянились, а губы были слегка приоткрыты, и в целом он выглядел потрясающе. И вновь память услужливо подбросила Эвену одной из самых ярких воспоминаний той единственной ночи, «проведённой» вместе с Исаком: как крепко он стискивал бёдра Эвена своими ногами, как задыхался от бесконечных стонов и плакал от удовольствия. Стоило Эвену подумать об этом, и он почувствовал себя полным ничтожеством. Даже простые ложные воспоминания в его голове казались столь реальными, что одна только мысль о них возбуждала.
«Да, Эвен… Блядь, малыш, о да!»
Эти безумно яркие воспоминания пробуждали в Эвене желание касаться Исака снова и снова. Касаться Исака, который всё ещё спал и, возможно, даже не существовал. Эвен торопливо отдёрнул руку от его щеки, и именно в этот момент Исак едва слышно ахнул. Он ахнул.
Сердце Эвена едва не выскочило из груди от испуга. Он замер, боясь лишний раз пошевелиться. Но Исак лишь чуть сдвинулся во сне, нащупал запястье Эвена вблизи от своего лица, притянул его руку обратно к своей щеке и снова затих. Это было так внезапно и мило, что растерянный Эвен мог только смотреть на Исака трепетной нежностью и чувствовать, как даже такое скромное соприкосновение их рук отдаётся предательским сладким возбуждением внизу живота.
Почему я такой странный?
Эвен не знал, как долго они оставались в таком положении, но не упустил тот момент, когда веки Исака вдруг слабо затрепетали, и сон, наконец, разомкнул вокруг него свои крепкие объятия. Исак просыпался медленно, не спеша перешагивать черту между сном и явью, и несколько долгих минут боролся с сонливостью. Его размеренное ровное дыхание становилось немного громче, ранее приоткрытые губы сомкнулись в тонкую соблазнительно изогнутую линию, а веки слегка подрагивали, пока Исак пытался сфокусировать сонный взгляд.
Привет, любимый. Я скучал по твоим глазам.
Но волшебство момента всё же было нарушено: Исак вдруг широко распахнул глаза и отдёрнул свою руку от руки Эвена.
– О боже! – неловко выдохнул он, заметно покраснев. – Блядь. Прости.
– Привет, – улыбнулся Эвен, со стороны, должно быть, буквально светясь от счастья. И он не смог бы признаться в этом даже самому себе, но втайне он ждал поцелуя. – Как спалось?
– Э… – Исак растерянно моргнул. – Нормально. Спасибо? – он отвёл взгляд и с чего-то вдруг завозился со своим ремнём безопасности в попытках застегнуть его. Спросонья получалось у Исака не очень, и до Эвена, наконец, дошло, что ему просто очень не по себе.
Почему он нервничает?
– Исак? – позвал Эвен.
Исак, которому, наконец, поддался ремень, резко обернулся:
– Что?! Как ты узнал моё имя? – и уставился на Эвена с неподдельным удивлением и лёгкой паникой во взгляде.
– Подожди. Ты не узнаёшь меня? – уточнил Эвен.
– А я должен?
Эвен погрустнел. Да что за хрень.
Должно быть, Исак заметил резкую смену в его настроении, потому что, несмотря на неловкость ситуации, заговорил снова.
– Уверен, я бы запомнил кого-нибудь вроде тебя, – заметил он слегка застенчиво.
Ох. Милашка.
– Вроде меня? – неуверенно улыбнулся Эвен.
– Да. То есть, я…
Стюардесса прервала их, попросив Эвена пристегнуть его ремень, и тем самым отвлекла его от Исака на целых десять секунд. Но и только.
– Так что ты имел в виду? – напомнил Эвен, управившись с ремнём.
– Когда? – вздрогнул Исак. Он так очевидно нервничал и вместе с тем так очаровательно смущался, будто не мог поверить, что Эвен разговаривает с ним.
– Ты сказал, что наверняка запомнил бы кого-нибудь вроде меня. Это из-за моей причёски?
Исак рассмеялся, и его звонкий смех добавил ему баллов пятьдесят по шкале очарования. Не говоря уж о том, что в этот момент Исак выглядел невероятно красиво.
– О боже, с твоей причёской всё в порядке, – заверил он сквозь смех. – Прости, что я не узнаю тебя. У меня дерьмово с именами, но я уверен, что мы раньше не встречались.
– Ты прав, – смилостивился Эвен. – Меня зовут Эвен. И я прочёл твоё имя на твоём посадочном талоне.
Жутковато и насквозь лживо. На посадочных талонах указывались только фамилии и инициалы. Никаких полных имён.
– О. Ох, – с заметным облегчением выдохнул Исак. – Да, конечно. Приятно познакомиться, Эвен.
Эвену так чертовски сильно хотелось поцеловать его.
– На что ты смотришь? – спросил Исак.
– На тебя. Я смотрю на тебя, – ответил Эвен, наблюдая за реакцией.
Исак немного нервно поёрзал на своём сидении.
– Вау, – выдохнул он. – Ты весьма прямолинеен. Извини, меня ещё ни разу не пытались закадрить в самолётах.
– Закадрить? – переспросил Эвен, в лёгкой издёвке выгибая бровь, мол, «с чего вообще ты решил, что я заигрываю с тобой?».
– Ты совершенно точно флиртуешь со мной, – уверенно сказал Исак. Он немного помялся и неохотно добавил, – но я не очень хорош в весёлых и интересных беседах. Прости.
– О чём ты? – включил дурачка Эвен, откровенно наслаждаясь ситуацией.
– Подожди, – на мгновение Исак словно растерял те крупицы храбрости, что умудрился наскрести ради того, чтобы обменяться с Эвеном парой-тройкой лишних фраз. – Ты же флиртуешь со мной, да?
– Да.
– О боже.
Эвен засмеялся. Ему так нравилось происходящее, что он почти забыл, что всё это может оказаться лишь очередным сном или видением.
*
Вопреки ожиданиям Эвена, никто не занял место Исака, и весь полёт они провели вдвоём, болтая обо всём подряд. Эвен смешил Исака, и тот тихо улыбался в ответ. Он всё время смущался и вёл себя очень скромно, и совершенно не походил на Исака из снов.
Он не отличался энергичностью и не имел привычки закатывать глаза. И ни разу за всё время полёта не сказал ничего грубого. Ни разу.
Когда стюардесса принесла им напитки и закуски, Исак по-доброму взглянул на неё и поблагодарил с улыбкой на лице..
Когда мальчик позади них заплакал, Исак обернулся, влез коленями на своё кресло и корчил смешные рожицы до тех пор, пока мальчик не перестал плакать и не начал хихикать при виде них.
Эвен находил такого Исака прекрасным, но кое-что беспокоило его.
Исак просто закатил бы глаза и проклял небеса за то, что его посадили рядом с громким ребёнком.
Погодите-ка. Что?
*
– Так почему ты решил попутешествовать? – поинтересовался Исак.
– Пытаюсь убежать. У меня ранее были некоторые проблемы в личной жизни. Так что я хочу проветрить голову, наверное, – сказал Эвен.
– О, ясно.
– Что насчёт тебя?
– Почти то же самое, но я не пытаюсь убежать. Я в отпуске.
– Тоже кое-что беспокоит?
– Ну, моя мама психически нездорова, и я забочусь о ней большую часть времени. Мама потрясающая, и я люблю её всем сердцем. На самом деле она занимает практически всё моё время, и это похоже на работу, но я не хочу оставлять маму одну или стать однажды тем, кто способен бросить её. Она моя мама. Конечно, я позабочусь о ней. И вообще психически больные должны приравниваться к больным физически, знаешь? Это не конец света. Психическое расстройство не делает её другим человеком. Мои родители расстались, так что отец не всегда рядом, но я понимаю его. Он всё ещё очень любит нас. Это он устроил мне сюрприз, подарив на день рождения билет на самолёт. Я взял немного времени «для себя», и отец позаботится о маме, пока я не вернусь, – Исак помолчал немного, явно сконфуженный своей речью. – Я всё-таки наговорил лишнего. Прости, что я такой странный.
Эвен всё ещё смотрел на него, но теперь уже с восхищением. Вау.
– Ты не странный. Вау, – он действительно был поражён. – Ты такой зрелый и сочувствующий для своего возраста.
– Кто сказал, что зрелость и возраст как-то связаны?
– Точно.
*
Когда Исак уснул на его плече, Эвен взял его за руку и переплёл их пальцы вместе.
Думаю, вселенная говорит мне держаться за тебя.
*
«Эвен, пожалуйста, проснись. Они говорят, что ты в состоянии сделать это. Все жизненно-важные органы в порядке. Ты в хорошей форме. Ты чертовски напугал нас вчера, но ты справился и с этим. И прогнозы многообещающие. Тебе просто нужно проснуться, как только ты будешь готов к этому».
*
Когда Эвен проснулся, Исак всё ещё сидел рядом с ним, и их пальцы всё ещё были переплетены.
Думаю, теперь-то ты точно реален.
Но по какой-то причине всё казалось неправильным.
Когда самолёт приземлился, Эвен ждал с Исаком, пока привезут его багаж.
– Ты можешь идти. Не обязательно ждать меня, – сказал ему Исак.
– Но я хочу, – ответил Эвен, улыбаясь.
– Точно, ты же флиртуешь со мной.
– Именно! – Эвен рассмеялся. – И теперь, когда я наконец-то нашёл тебя, я не отпущу тебя.
Исак смущённо вздохнул:
– Что?
Такой милый.
Эвен встал перед ним – так близко, что их разделял один лишь вздох.
– Хочешь выпить со мной кофе после того, как закончим с багажом?
*
Они купили кофе, и Эвен умирал от всепоглощающей нежности всякий раз, как Исак улыбался или хлопал ресницами, или делал что-то столь же милое.
Такой очаровательный.
– Где ты остановился? – спросил Эвен.
– Снял жильё через «Аirbnb»*. А ты?
– Я тоже.
*
– Я знаю, что звучит странно, но мне кажется, что ты моя родственная душа или что-то вроде того. Так что я дам тебе свой номер, – сказал Эвен, записывая телефонный номер на салфетке. – Тебе не нужно давать мне свой. Я перепишу его с талона на багаже, когда ты отлучишься в туалет.
Исак улыбнулся.
– Это самая романтичная вещь, которую мне когда-либо говорили, – сказал он.
Романтичная?
– Романтичная? – Эвен слегка растерялся. – Я думал, ты закатишь глаза и назовёшь меня чудаком.
– Мне это кажется романтичным, – пожал плечами Исак.
Это не так. Ты терпеть не можешь подобное. Любишь, но терпеть не можешь.
*
Эвен добрался до снятой квартиры, принял душ, переоделся и отправился исследовать город.
Около трёх часов после полудня он получил сообщение от Исака с вопросом, не желает ли Эвен ночью потусоваться вместе с ним.
О ДА.
*
– Чего ты хочешь? – спросил Эвен низким голосом, чувствуя, как всё внутри сводит от желания и возбуждения.
– Я хочу, чтобы ты трахнул меня, – выдохнул Исак. – Оттрахай меня как следует, пожалуйста.
– Что? – поражённо вздохнул Эвен. Не такой грубости и уверенной требовательности он ожидал от Исака, который до нынешнего момента вёл себя так смущённо и скромно, что эти два образа просто не сочетались между собой.
И пусть они находились в странном номере странного города, но в планы Эвена, несмотря на всё его возбуждение, никак не входил секс на первом свидании с человеком, которого он знал один день.
– Даже не знаю, – неуверенно пробормотал он. – В смысле, мы же только что познакомились. Я не этого хотел.
– Но я хочу тебя. Так сильно хочу, – просяще проскулил Исак. Он успел раздеться ещё до прихода Эвена, и теперь, оставшись в одних трусах и растянувшись на смятой постели, призывно раздвинул колени.
Эвен подавился вздохом.
– Я тоже хочу тебя, – торопливо отозвался он. – Но можем мы просто поговорить? Я могу… могу отсосать тебе, если хочешь.
Исак привстал, поймал Эвена за руку и потянул к себе на кровать. Эвен опустился на него сверху, прямо между разведёнными коленями, и Исак приобнял его за шею и прошептал ему на ухо:
– Всё, чего я хочу, – это чтобы ты трахнул меня.
– Блядь, малыш, – жалобно простонал Эвен. – Я не могу.
– Конечно, можешь, – Исак скользнул рукой ниже и накрыл ладонью его пах. – Посмотри, у тебя уже стоит.
– Ох, блядь.
*
Эвен втрахивал Исака в постель и искренне пытался цепляться за этот подарок судьбы. Исак представлял собой абсолютное совершенство: заботливый, сострадательный, очаровательный, требовательный и развязный в постели. Идеальный. Не парень, а несбыточная мечта.
Но даже если бы им потребовалось гораздо больше времени, чтобы оказаться в одной постели, эмоции, что Эвен испытал бы тогда, всё равно не шли ни в какой сравнение с тем, что он чувствовал, когда в его постели находился тот, другой Исак.
Эвен не жаловался. Он наслаждался этим. Правда, наслаждался. Но не было бабочек в животе. Не было ощущения, что земля перестала вращаться, и время замерло ради них. Эвен не мог просто утонуть в этом парне, раствориться в нём и забыть о необходимости дышать. Ему не хотелось плакать из-за невозможности выразить словами всю ту любовь, что Эвен испытывал к нему.
Эвен хотел, хотел чувствовать всё это. Но не мог.
*
«Я буду ждать вечность, если потребуется. Я буду ждать вечность, Эвен. Если ты всё-таки слышишь меня, если эти ёбаные врачи говорят правду, и ты можешь слышать меня, пожалуйста, знай, что я скучаю по тебе, люблю тебя и буду ждать тебя. Я буду здесь, когда ты проснёшься. Буду здесь, малыш. Я люблю тебя. Просто сделай всё возможное. Ты невероятно сильный».
*
Эвен проснулся в поезде. В том самом поезде, где встретил Исака впервые. Он растерялся на мгновение, прежде чем понял, что это сон.
Какого хрена? Мы пошли на второй заход или что?
Исак возник из ниоткуда и сел рядом с ним.
– Проклятье, как же охуенно добраться до туалета спустя столько часов, – непринуждённо сообщил он.
