Текст книги "Страж (СИ)"

Автор книги: crazyhead

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Затуманенный острым наслаждением разум не сразу осознал происходящее, когда в анус толкнулись чьи-то пальцы он попытался вывернуться из-под тела на нем, но тут же услышал строгий голос Януша:

– И не вздумай!

Твердые пальцы погладили напряженную спину:

– Только не говори, что раньше ты никому не давал!

Фоирчерн молча помотал головой.

– Что? Нет?! Совсем?!! Неужели тебе не было любопытно? Погоди, а сколько тебе лет?

– Тридцать, – хрипло каркнул симус, ежась от непривычных ощущений. Пред лицом появились колени.

– Лежи спокойно, ладно? Зийлин все хорошо сделает, он тоже был у меня первым.

Симус раздраженно дернул плечом. Как-то он не задумывался о том, что нахальные лампроги захотят доминировать во время случки.

Хотя, чего удивляться? С самого начала все пошло наперекосяк.

Может, все дело в нем самом. Когда Фоирчерн был маленьким, то доставлял родителям немало беспокойства. Он уже тогда был несколько замкнутым и жутко упрямым. Когда у матери кончалось терпение, она восклицала в сердцах:

– Да чтоб твои лампроги были людьми!

Накаркала. Ведьма.

Среди симусов считалось, что люди – ужасные лампроги. Если все остальные расы почитали за честь, когда их выбирали жрецы, то глупые человечки начинали чудить. Что-то странное творилось у них в голове. Во всяком случае, было известно около десяти подобных случаев и в семи из них лампроги чуть не убились, пока привыкали к своему новому положению. Симусам пришлось приложить немыслимые усилия для того, чтобы наладить сносные отношения.

Люди – существа интересные. Про них написано немало монографий и Фоирчерн даже пару из них просмотрел. Интересно же, чем мать пугает! Все авторы дружно указывали на крайнюю обидчивость, склонность к немотивированной жестокости, злопамятность и злокозненность существ. Проще говоря: если человек решил, что его оскорбили, то все, заказывай гроб.

Женские особи частенько бывали неумны и даже сами человеческие мужчины не могли разобраться, как себя с ними вести. Даже понятие такое было «женская логика». Это значит – вообще непонятно, почему.

Еще исследователи сообщали, что, проникнув на территорию людей, и изучив их быт, пришли к ошеломляющему выводу: люди разные. Настолько, что поведение и представление о нормах морали может варьироваться в зависимости от местности, господствующей религии, воспитания, данного в конкретной семье, и личностных особенностей индивида. То есть, запросто может быть так, что одно и то же действие один человек воспримет с восторгом, а другой – жутко обидится. Люди и сами страдали от этой своей несчастной особенности, иногда годами пытаясь найти среди тысяч существ того единственного, кто подойдет. Такой человек именовался «половинка», и найти ее считалось большой удачей. Только вот, везло очень немногим.

Среди магических рас не так. Конечно, личность уникальна, но определенные черты присущи всем представителям расы.

К примеру, если ты хочешь завоевать сердце мерроу(7), надобно непременно дарить каменья, которые невозможно найти в морской пучине, да всякие диковинки. Они падки на подарки. Лампрога-мерроу достаточно завалить дарами, да не забывать баловать на каждый мало-мальски значимый праздник и тогда лампрог будет доволен и весел.

С кентаврами необходимо делить свой досуг, к подаркам же, если это не оружие, они почти равнодушны.

Если достался мшанки, достаточно следовать простым правилам: не рассказывать снов, не сдирать кору с деревьев и не запекать в хлеб зерна тмина, и существо будет счастливо. (8)

Осечки невозможны, эти особенности заложены в нелюдей самой магической природой, среди людей же, каких только странных личностей не попадалось!

Кажется, не было правила, или нормы, для которой не было бы исключения. Существовали даже несчастные, испытывающие плотское влечение к неодушевленным предметам или мертвецам. Как такое возможно, Фоирчерн понимал слабо, однако, исследователь, описывающий этот феномен обладал безупречной репутацией, не позволяющей сомневаться в его словах.

Когда жрец, погано усмехаясь, сообщил, что нити связи идут в земли людей, Фоирчерн разгромил в припадке ярости половину храма.

Однако, делать было нечего.

Через некоторое время делегация видящих отправилась к людям, чтобы на месте разобраться, где столь необходимые для симуса стабилизаторы.

Фоирчерн, пока дожидался своих нареченных, перерыл всю библиотеку, внимательно прочел, все, что отыскалось, пришел в ярость, потом – в ужас, затем впал в апатию.

Потому как по всему получалось, что ему конец и он станет первым симусом в истории своей семьи, который впадет в амок, захватывая в небытие обитателей замка.

Фоирчерн не был дураком. Он знал, что обладает мрачным и нелюдимым характером. Большая часть магических существ вызывала у него раздражение и желание предать их немедленной смерти. Он был абсолютно нетерпим к чужой глупости, с презрением относился к роскоши, ненавидел пустопорожние разговоры и дурацкие условности, предпочитал высказываться прямолинейно и никогда не врал.

Его манеру поведения за глаза прозвали «невыносимой честностью». Фоирчерн прекрасно понимал, что так нельзя себя вести. Не принято. Это невежливо. Что именно поэтому, а вовсе не из-за высокого сана, у него нет ни единого друга.

Все понимал. И упорно продолжал гнуть свою линию. Потому что по-другому не мог. Просто физически.

Ну, и как с такими-то отрицательными способностями к отношениям ему удастся уговорить лампрогов его принять?

Потом стало еще хуже: лампроги запаздывали. Настолько, что, ради благополучия жителей, Фоирчерн был вынужден удалиться на границу. Замок перешел на осадное положение…

Появившиеся люди моментально привели его в чувство. Хотя, кажется, сильно напугались. Поэтому несколько дней симус старался не попадаться им на глаза. И только через неделю рассмотрел прибывших. Результатом стал уже знакомый неутешительный вывод – жить осталось недолго.

Младший, представившийся Янушем, по словам воина из сопровождения, был старшим сыном князя. Высокий, стройный, он стоял вровень с совсем не маленьким симусом. Волосы его были совершенно необыкновенными: светлые, чуть вьющиеся, они отливали на солнце золотом. Брови же и ресницы – угольно черны. Губы – яркие, как кораллы. Но страшнее всего были глаза: в них светилась стальная воля, взгляд был тверд и холоден. Лорд даже не понял сначала, какого они цвета, потому как то было не слишком важно.

Княжич был прекрасен. Фоирчерн не мог себе представить, что сможет понравиться этому настороженно глядящему на него красавцу.

Второй был воином. Об этом говорили и манера двигаться, и выправка. Он был серьезен, молчалив, и всюду следовал за своим любовником по пятам.

То, что эти двое вместе, симус понял сразу. Достаточно было вдохнуть запах.

Воин был старше княжича, несколько ниже, но крепче и шире в плечах.

Оба человека были необыкновенно хороши, каждый по-своему. И к обоим Фоирчерн боялся подойти. Вот прямо – до дрожи в коленях.

Как только он не ругал себя за странное малодушие, однако, долгие разговоры с самим собой помогали слабо: стоило увидеть гибкую фигуру Януша, или встретиться с голубыми глазами Зийлина, как сердце начинало заполошно трепыхаться, холодели руки и тянуло страхом в груди.

Сегодня ему было особенно плохо. Симус понял, что медлить и далее – преступно. Ему повезло – Януш иногда позволял себе чуть дольше поваляться в кровати, наверное, сегодня был именно такой случай, Зийлин завтракал в одиночестве. Заговорить с одним человеком было проще, чем сразу с двумя и Фоирчерн решился…

И к чему это привело?

Коварные лампроги разнежили его ласками, а потом уткнули носом в простыню!

Люди очень старались. Зийлин никуда не спешил, а руки Януша тем временем гладили и разминали спину, массировали кожу головы. Княжич шептал ему слова поощрения, называл разными ласковыми именами, успокаивал и рассказывал, какой он красивый.

Столько хороших слов Фоирчерн за всю свою жизнь не слышал. Поэтому, когда Зийлин начал весьма болезненное проникновение, он сжимал зубы и терпел. Януш лег рядом, убрал разметавшиеся пряди от лица, прикоснулся к скуле губами:

– Сперва всегда больно с непривычки. Потом проще. Когда привыкнешь, тебе понравится.

– Я до этого не доживу, – мрачно предрек симус.

– Не преувеличивай. Ты хочешь меня? – коварно спросил Януш и блеснул глазами.

Симус зло фыркнул, всем своим видом показывая, что на глупые вопросы не отвечает. Достаточно живое воображение моментом подсказало, как прекрасно это могло бы быть.

– И что же, полагаешь, что мне будет неприятно? То есть – ты хочешь причинить мне боль? – глаза княжича заледенели.

– Нет… нет. Я понял твою мысль. Мне понравится, – пообещал страж, не совсем уверенный в том, что это возможно: зад жгло довольно сильно, не спасала ни обильная смазка, ни осторожные, неглубокие толчки.

Однако, логика в словах человека, несомненно, была. Фоирчерн крепко задумался, одновременно пытаясь принять такое положение, при котором неудобство станет более терпимым.

– А тебе… действительно приятно? – все-таки уточнил он чуть позже, когда от мысли: «Поскорее бы уже!», стало совершенно невозможно избавиться.

– Да. Но не буду врать, что с первого раза.

Януш продолжил его гладить и через пару минут симус понял, что стало терпимее. К концу процесса даже какие-то приятные ощущения появились. Наконец, Зийлин тихо застонал сквозь зубы, дернулся, и осторожно покинул его тело.

– А мне дашь? – тут же спросил Януш, весело сверкая глазами.

Страж протестующе застонал и спрятал лицо в ладонях.

– Не соглашайся, у него уд гораздо больше, – сразу сдал своего партнера Зийлин. – И вообще, Януш, ну чего ты? Надобно теперь денек подождать…

– Да шучу я! Уж ты-то мог бы сообразить… кроме того, он сам виноват: морочил нам голову целый месяц! Я уже, блять, почти проложил маршрут к Драконьим горам! Спать спокойно не мог!..

– Я тоже спать не мог! – рыкнул симус, мгновенно раздражаясь, – а к горам вы бы хрен дошли! Кстати, а почему к горам-то? Князь наверняка обрадовался бы, помог схорониться…

– Князь спит и видит, как я помираю. Он специально задержал наше отбытие, чтобы была вероятность того, что страж нас растерзает.

– Но почему? – удивился Фоирчерн, садясь, чтобы видеть собеседников.

В заду стрельнуло, симус поморщился и украдкой посмотрел на Зийлина. Тот сидел совершенно спокойно. Наверное, опыт.

– Я не его сын. Мать была в тяжести, когда ее супруг скончался. Трон занял брат князя, Сикнол. Он признал меня своим сыном и наследником. Мать родила ему нескольких сыновей, а затем скончалась от лихорадки, и теперь ему неохота отдавать мне княжество. Так что – удачно сложилось. Не хотелось бы убивать Сикнола, он хороший князь…

– Но почему ты так уверен, что отчим обязательно постарается тебя устранить? – удивился Лорд.

– Ну, он никогда меня не любил. Я все не мог понять, почему. Да и… подслушал, как он говорил с одним типом. Я точно знаю, что хотел.

– М… – неопределенно промычал Фоирчерн, не зная, что тут можно сказать.

Ему было неловко. Спать, вроде, не хотелось. Трахаться, пока, тоже. И о чем говорить? А мало ли он ляпнет что-нибудь, и все испортит? Пауза затягивалась… они молчали, разглядывая друг друга.

– Надо как-то устраиваться… – задумчиво проговорил Януш, – ты говорил, сделаешь все, что мы захотим?

Симус мрачно кивнул.

– И ты от этого явно не в восторге… что служит причиной столь… невеселого настроения?

Фоирчерн вздохнул и рассказал про магические расы и их отличие от людей. Януш слушал внимательно, поднимал красивые брови, задавал вопросы, а симус, не привыкший много говорить, краснел, путался в словах, и вытирал вспотевшие ладони о простынь. Он чувствовал себя очень глупым, не способным поддержать разговор, неуклюжим. Невеждой. И ужасно злился на себя за косноязычие.

– Почему ты все время сердишься? – неожиданно спросил Януш, и симус по своему обыкновению выпалил, как есть:

– Да потому, что дураком себя чувствую! Я красиво балакать не умею. Как сказану чего – все шарахаются, – Фоирчерн нахмурился, поджимая губы. Люди заулыбались.

– Да нам не надобно красивостей, мы ж не мадамы! – усмехнулся Зийлин, – ты только не гляди так, будто съесть собираешься. Или… не нравлюсь я тебе?

– Нравишься, – проворчал симус, начиная потихоньку подползать к человеку. – Вы оба на морду красивые. Даже слишком.

– Слишком? – Януш вопросительно выгнул бровь.

– Слишком! – решительно подтвердил зверь, – Оторопь берет. Аж язык отнимается.

Зийлин удивленно приподнял брови:

– Но ты же и сам… отнюдь не замухрышка!

– Ничего особенного. Обычный симус.

– Кого-то он мне напоминает… – задумчиво проговорил Януш, – есть у меня один знакомый, он тоже считает себя ничем не примечательным и в упор не замечает своих многочисленных достоинств.

Фоирчерн молча зыркнул исподлобья и промолчал. Зато, он был уже достаточно близок к Зийлину, чтобы прижаться лбом к его плечу.

(7) Мерроу – В ирландском фольклоре водяные фейри.

(8) мшанки – фейри. Да, такие странные правила. Не я придумала.

***

На следующее утро Януш и Зийлин обнаружили, что зверь сбежал до их пробуждения.

– Тебе не кажется, что он нас… ну, вроде как опасается? – спросил Януш.

Воин пожал плечами. Терзания симуса его волновали мало. Княжич доволен, и это хорошо.

Хотя, трахать зверя ему понравилось… было бы неплохо повторить. Внешне Фоирчерн был очень хорош. Не сладкий мальчик, а опасный, умный противник. В его присутствии Зийлину всегда становилось немного тревожно, прежде всего потому, что симусы невероятно сильны и смертоносны, и было совершенно непонятно, зачем Лорду нужны люди. Теперь ситуация прояснилась, и на смену неприязни, вызванной опасением, пришла заинтересованность.

Януш же, кажется, с самого начала не слишком боялся грозного хозяина.

Самым странным было то, что Зийлина совершенно не тревожила ревность. Раньше он часто ловил себя на горьком, тягостном чувстве. Правда, в последний год оно почти исчезло, так как княжич ни разу не поощрил чужих заигрываний.

Пока они не спеша одевались, вызванивали слугу и требовали завтрак, Зийлин все время ловил на себе испытующие взгляды Януша.

– Ну, что? – спросил он в конце концов.

– Ты у меня такой ревнивый. И терпеливый. Если что не так – никогда не скажешь. Будешь мучиться молча. Сам видишь, как все сложилось…

– Он тебе нравится, – перебил мужчина, княжич хмыкнул.

– А тебе, будто, нет? Да и… ты заметил, что вы с ним жутко похожи? Оба молчаливые, прямолинейные, и трогательно неуверенные в себе, когда это касается физической привлекательности.

– Я уверен в себе! – возмутился Зийлин, княжич насмешливо выгнул бровь.

– Как ты считаешь, кого Лорд хочет больше: тебя, или меня?

– Тебя! – не задумываясь ответил Зийлин.

– А кого больше хочу я: тебя, или его?

Воин замялся. Было некоторое сомнение.

– Надеюсь, что меня… – произнес он через паузу.

– Но ты не уверен? – уточнил, Януш, легко улыбаясь. Кажется, разговор его забавлял.

– Нет, – признался воин, вздыхая.

– Ну, вот! А говоришь, что уверен в себе. Да тебе же все время кажется, что ты – хуже. Недостаточно красив. Недостаточно образован. Не родовит. Мы четыре года вместе, но ты все равно считаешь, что для меня важен титул и внешность и стоит появиться кому-то подходящему, как я сразу переметнусь к нему.

Глаза Януша гневно потемнели, Зийлин подобрался. Юноша с каждым словом заводился все сильнее, и это грозило серьезными неприятностями. Они с княжичем почти никогда не ссорились, но когда это все-таки происходило, воин в буквальном смысле не мог ни есть, ни спать, пока не произойдет примирение.

– Скажи мне честно, ты считаешь, что я – шлюха и пустобрех? – глаза Януша стали уже совсем темными, а лицо – бледным от ярости, Зийлин даже струхнул. Княжич редко впадал в подобное состояние, но уж если его накрывало… в словах, как и Фоирчерн, воин был не очень, и слабо представлял, как теперь успокаивать пришедшего в бешенство любовника.

– Знаешь, чего я боюсь? – продолжил между тем Януш, – того, что ты решишь, будто не нужен, или что я в тебе не особо нуждаюсь, и начнешь отдаляться. А я, между прочим, четыре года положил на то, чтобы ты поверил, наконец, в мои чувства!

Зийлин попятился слегка от напора княжича. В отличие от воина, говорить Януш умел. Мужчина не раз был свидетелем того, как княжич ловко убеждает людей в том, что ему нужно, не гнушаясь при этом приврать, или передернуть все до неузнаваемости. С ним самим юноша никогда этого не проделывал, да и вообще почти не давил. Потому-то сейчас была так ошеломительна эта злость и этот напор.

Зийлин тихонько, мелкими шажками отошел немного от взбешенного любовника, и осторожно сказал:

– Мне кажется, ты считаешь меня лучше, чем я есть… погоди, я сейчас не о том, что я тебе не совсем подхожу. Просто, с чего ты взял, что я вот так просто тебя отпущу?

Януш заинтересованно выгнул бровь:

– Хочешь сказать, что мне показалось и это не ты молча ушел, когда Маоиличлэйнн (9) делал мне авансы?

Признаваться, конечно, не хотелось, но иного выхода Зийлин не видел, потому он сделал вдох и выпалил на одном дыхании:

– Яподрезалемуподпругу!

– Прости, что? – не понял Януш.

Во второй раз было уже проще произнести страшное признание:

– Я подрезал ему подпругу! Для того и ушел.

– Зийлин! – Януш был ошеломлен, – он же чуть не погиб тогда!

– На это я и рассчитывал, – мрачно признался воин.

– О! – вопреки ожиданиям, княжич моментально успокоился и разулыбался, – Знаешь, это очень мило!

Зийлин хмыкнул, сомневаясь, что не совсем благородный поступок можно так охарактеризовать. Странным образом настроение княжича улучшилось. Правда, он уточнил, не собирается ли воин сделать нечто подобное с симусом.

– Нет. Он… гораздо лучше этого тупого индюка Маоиличлэйнна. Он мне понравился…

– Ага, а еще он тебе дал, потому теперь ты испытываешь к нему нежные чувства! – насмешливо произнес Януш и Зийлин с опаской покосился на любовника, боясь новой вспышки, но княжич улыбался по-доброму, без злости.

– Ты это специально. Специально его под меня подложил, да? – осенило мужчину, Януш тонко улыбнулся, и Зийлин понял, что у него нет выбора – Фоирчерна придется любить, потому что княжич его хочет. Хочет их обоих.

(9) Маоиличлэйнн – приверженец Сичлэйнн (ирл. имя)

***

Лорд весь день где-то прятался. Его буквально было не найти. После обеда Янушу надоело выискивать хозяина замка и он посвятил день чтению. В библиотеке нашлось много интересных книг. Тома, где описывался быт и нравы людей, стояли отдельно.

– Смотри! – Януш показал любовнику тонкую книжицу.

«Итак, Ваш лампрог – человек!» – прочитал Зийлин.

Внутри брошюры оказалось многословное вступление, которое можно было свести к следующему: «Да, это, конечно, кошмарно… но не все так плохо! Надежда есть!».

Дальнейшее изучение подарило изумленным читателям целую уйму странных советов, вроде: «Большинство людей равнодушны к анису и тмину… но есть и любители! Постарайтесь уточнить этот важный момент у своего человека.» Чем так важны приправы осталось для обоих загадкой. Поздно вечером, наполненные по самую маковку непонятными сентенциями, люди выползли из библиотеки и отправились в свои покои.

– Как ты думаешь, он появится? – спросил Януш перед сном, Зийлин вздохнул и покосился на дверь.

– А, давай, ты за ним сходишь? – предложил княжич, мужчина оживился, подумав, что спать Лорд пойдет в свои покои, и там его можно будет отловить.

Однако, искать симуса не пришлось: он обретался в коридоре возле двери в покои. На красивом лице – уже знакомая Зийлину тоскливая злость. Воину показалось, что зверь стоит тут уже некоторое время, только войти не решается. При виде Лорда сами собой всплыли воспоминания о приятном вчерашнем времяпрепровождении и мужчина сам не заметил, как начал улыбаться. Еще пару дней назад это было бы немыслимым, но сегодня Зийлин, нисколько не сомневаясь, схватил напряженного стража за руку и потянул в спальню.

Едва взглянув в темные глаза, Януш сразу понял, что Лорд снова чувствует себя не слишком хорошо, укоризненно покачал головой и обратился к Зийлину:

– Смотри: весь день прятался, как маленький, а теперь когти лезут! Надо успокаивать!

– У меня еще после вчерашнего «успокоения» жопа не прошла! – проворчал Фоирчерн и неожиданно покраснел, люди обменялись понимающими взглядами и Зийлин начал скидывать с себя одежду.

– Ладно уж. Сегодня успокаиваться будешь через мой зад.

Симус проворчал что-то одобрительное и с энтузиазмом принялся ощупывать и облизывать человека. Януш занял позицию наблюдателя, но через какое-то время показное хладнокровие его покинуло, он развалился в кресле и, не отрывая взгляда от парочки, распахнул полы бархатного халата…

Несколько дней все повторялось по одному и тому же сценарию: к утру симус испарялся, днем его было не отыскать, вечером Зийлин открывал дверь и впускал напряженного и явно готового к неприятностям Лорда. Потом Янушу это надоело. Он разнервничался, разозлился и устроил Фоирчерну скандал. Особенно его раздражало нежелание симуса обсуждать ситуацию.

– Через неделю получится два месяца, как вы здесь… – пробурчал Лорд не в тему, переминаясь.

Зийлину его поза: опущенные плечи, взгляд в пол, руки сцепленные замком, напомнила племянника. Мальчишка был проказлив сверх всякой меры и именно в таком виде частенько выслушивал гневные материнские отповеди.

– Верно. И?.. – насторожился Януш.

– Ну, пора давать официальный бал в честь лампрогов. На нем вам должны быть представлены все сколько-нибудь значимые роды…

– Понятно. И?.. почему у тебя вид кота, спершего сметану? – уточнил Зийлин.

– Будет церемония принятия лампрогами своего статуса… – уныло сообщил симус.

– Ага. Что, установят помост и мы на нем будем трахаться, чтобы все увидели, что все отлично? – подозрительно предположил воин, Фоирчерн аж подпрыгнул.

– Нет! Конечно, нет! Я преподнесу вам кулоны, достаточно просто надеть на шею…

– Хорошо. Пока все приемлемо. Еще что-то?

– Возьмешь кулон-то? – спросил Лорд подозрительно.

– Ты сомневаешься?

– Ну, я-то обычный симус, и не надеюсь особо… но хоть цацку прими, а я буду стараться хоть когда-нибудь…

С каждым словом Лорда глаза у Януша сужались все сильнее, а кожа белела, и Зийлин понял, что княжичу надоело успокаивать своих неуверенных в себе партнеров и сейчас грянет буря. Потому он схватил Фоирчена под локоток и поспешно уволок растерявшегося Лорда от греха подальше.

А уж потом, закрывшись в кабинете с бутылочкой вина, рассказал стражу про княжича и его растрепанные нервы.

– В общем, мы с тобой похожи до изумления. И, вроде, как раз такие ему и любы. Ну, чтоб не болтать, а делать. А говорить он и сам красиво умеет. Так разливается – заслушаешься!

И, надо же так случиться, что как раз в тот момент, когда бутылочка закончилась, а Зийлин начал говорить, что пора бы идти мириться с Янушем, дверь буквально вынесли и на пороге появился княжич. А дальше весьма разозленный юноша наглядно объяснил обоим, что любит их сильно-сильно и если они еще хоть раз вот так…

Зийлин старательно обсасывал член Фоирчерна, направляемый твердой рукой Януша, и думал, что его любимый все-таки тиран.

Зато, когда они совершенно обессилевшие, ввалились в покои симуса и, покидав одёжу прямо на пол, легли вповалку на узкую кровать, тесно переплетаясь конечностями, было такое всепоглощающее ощущение счастья, что, казалось, грудная клетка не выдержит напора горячей радости и разорвется, разбрызгивая золотые капли в пространство.

***

– Так, постелю придется поменять! – решительно сообщил Януш с самого утра, его голос почему-то доносился откуда-то из-под кровати. – Ночью кое-кто, работая четко и слаженно, вытолкал меня с кровати! Хорошо, что она низкая и лететь недалеко…

– Ну, я смотрю, ты не растерялся и упер все одеяла! – проворчал симус.

Зийлин с удовольствием осмотрел крепкое мускулистое тело Лорда, лениво решая: сходить отлить, или все-таки попробовать присунуть?

Януш развеял томные мечты воина, безжалостно припечатав пятерней оголенные по причине отсутствия одеяла ягодицы.

– Ай! Ты чего?

– Вставай давай, а то знаю я, о чем ты думаешь! Ну-ка марш полоскаться, одеваться, и бегом заказывать нормальную кровать. Я все бока на жестком полу отлежал!

Зийлин усмехнулся и, увернувшись от очередного подбадривающего шлепка, накинул халат и бегом припустил в купальню.

Януш только выглядел изнеженным юношей, на самом-то деле под парчой и бархатом скрывались жгуты мышц, на ладонях царапались мозоли от меча, а небольшой на вид кулачок ломал челюсти ничуть не хуже, чем внушительные кувалды Зийлина.

Княжич спал на земле, укрываясь плащом, мог весь день трястись в седле, кушать из общего котла немудрящую походную пищу и ни разу даже не намекнуть, что он испытывает хоть малейшие неудобства. Однако, вне походных условий княжич требовал комфорта. И не приведите духи заикнуться о самой возможности умывания неподогретой водой. Нет, в пути княжич даже купался в ледяной воде. Целиком. Сам стирал одежду. И ни единой жалобы. Но не дома.

Через пару минут к воину присоединился красный симус.

– Слушай… чего это он, а? – спросил страж с недоумением.

– Бывает… – меланхолично ответил мужчина, намыливаясь. – Тут главное быстро сделать все, что он хочет, тогда успокоится. И, это… я, конечно, понимаю, ты – хозяин замка… но лучше ему не перечить.

– Не, ну, он же ничего такого… странного не требует. Меня просто вот это его… П-ш-ш-ш!!! – симус сделал жест руками, изображая пламя.

– Ага. Он такой. Спокойный, а потом – раз! Взорвался!

– Я… что-то не так сделал? – спросил страж, серьезно глядя на Зийлина.

– Нет. Просто он почувствовал себя дома.

– А! То есть – это хорошо? – совершенно по-детски уточнил страж.

– Ну, если тебя не смущает то, что теперь тобой постоянно будут командовать…

– Пока требования разумные, не смущает. Если ему так надо – пусть.

– Не уверен, что ты считаешь разумным. Вот он покататься точно не откажется.

– Думаешь, ему захочется? Это… не слишком удобно… без седла же. Или – заказать?

Зийлин насмешливо посмотрел на симуса. Во дает!

– И что, ты готов нацепить седло?

– Чтобы было удобно, – кивнул страж.

– И не зазорно? – удивился воин. Мысль о том, что Лорд может добровольно позволить себя оседлать, не укладывалась в его картину мира.

– Обезопасить. Вдруг упадет? Обидится же… – пояснил кратко нелюдь, Зийлин только улыбнулся и покачал головой.

После совместного завтрака, Януш объявил, что спать в разных покоях – глупо. Ведь им надо привыкать друг к другу. Да и Лорду пока все еще требуется их присутствие.

– Так теперь всегда будет, – пробурчал Фоирчерн, отводя глаза.

– То есть? – прищурился Януш.

– Мне всегда надо будет быть рядом.

– Хм. Но ты же страж? Ты будешь на границе, а мы – в палатке спать?

– На самом деле границу охраняют специальные отряды, а я появляюсь только в экстренных случаях.

Януш кивнул и вернулся к завтраку.

– Хочешь, покатаю? Только седла нет… я буду осторожно… – пробурчал Фоирчерн, стараясь не смотреть на отчетливо хрюкающего Зийлина.

Лицо Януша осветилось довольно кровожадной улыбкой:

– Через полчаса у ворот, – скомандовал он, кинул салфетку на стол и стремительно покинул столовую, где они завтракали.

– Ну, все! Заездит! – хохотнул Зийлин, Лорд недоверчиво хмыкнул – он был уверен в своей выносливости.

***

Воин оказался прав.

Страж не ожидал, что хрупкий юноша окажется неутомимым и страстным наездником. К тому же, он отлично обошелся без седла. Длинные волосы зверя были намотаны на кулаки, острые колени сжали бока, и до самого вечера Януш с диким гиканьем гонял симуса по окрестностям. Дважды они останавливались в охотничьих избушках, но отдохнуть Фоирчерну не удалось, так как Януш «объезжал» его уже совершенно в другом смысле.

Полчаса перед выходом княжич посвятил посещению местного магика, у которого он и вытребовал специальную мазьку.

Магиком числился юноша чуть старше Януша, он изо всех сил старался казаться старше своего возраста, но когда княжич подробно описал, какое именно снадобье ему необходимо, юный чароплет залился густой краской. Однако, состав оказался весьма действенным, даже после активных телодвижений в горизонтали, Януш не испытывал неудобств во время езды.

Вернулись в замок к вечеру, Фоирчерн упал на кровать почти без чувств, и краем глаза наблюдал за тем, как княжич, блестя глазами, теснил Зийлина в сторону стола. Воин вздохнул и повернулся задом, скинув халат. Симус подумал, что, наверное, раньше человеку приходилось тяжко…

– Он отлично держится и без седла, – поделился страж своим наблюдением с Зийлином утром, – ты знал, да?

– Если бы я сказал, ты бы подумал, что я преувеличиваю достоинства любовника.

– Может быть… – согласился Фоирчерн, – Покатать тебя?

– Лучше давай поохотимся! Уйдем в лес денька на два, Януш как раз немного угомонится!

И снова слова воина показали его мудрость: княжич развил бурную деятельность и мужчины почли благом покинуть замок на несколько дней.

Януш задался целью обустроиться и загонял слуг до полусмерти. Сначала не привыкшие к такой требовательности нелюди, попытались игнорировать княжича, но после того как самые нерадивые были без всякой жалости выпороты на заднем дворе, а хозяин земли, Лорд и защитник, просто сбежал на охоту, сообщив всем, что лампрог… ну, всем понятно, что он может делать, что хочет, да?

В общем, после этого большая часть поняла, что рыпаться не только бесполезно, но и опасно. Несколько особо упертых пошли на поклон к Лорду и получили от ворот поворот.

– Это лампрог. Вы еще живы только потому, что он есть. Если кто не хочет подчиниться, могу сразу убить, чтоб не мучились…

После этого несколько нелюдей покинули замок, остальные остались. В течение еще одной недели были уволены все нерадивые, а также ленивые и тупые. Для остальных – повышено жалование, дарована привилегия посещения театра, а также выписана премия.

Еще через пару месяцев выяснилось, что княжич ценит расторопных и инициативных. Поддерживает новые начинания, готов выслушать и претворить в жизнь интересные предложения. Числиться на службе у Лорда стало почетным и за возможность получения должности начали происходить настоящие битвы.

Фоирчерн наблюдал за этими захватывающими перипетиями с интересом, но издали. Старался не лезть. Даже вопросов лишних не задавать: делает себе там княжич чего-то, и пусть.

Решил увеличить количество ящеров? Ладно.

Переоборудовал бальный зал, превратив его в тренировочный? А балы где? В малой зале? Кто не поместился, идет… ух ты, какие слова-то некультурные! Конечно, не против! Как скажешь, Януш!

Переделал несколько покоев на свой вкус? Да, мне вообще все равно!