Текст книги "Страж (СИ)"

Автор книги: crazyhead

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Маленький отряд продвигался по хрусткому снегу. Кружились невесомые снежинки, красиво ложась в безветренном лесу на графитово-черные, причудливо изломанные ветки. Тишина нарушалась лишь дыханием ящеров да скрипом кожи легкого доспеха.

Януш цеплялся за поводья до побелевших пальцев. Снег мягко опускался на землю, укутывая плотным покрывалом, постепенно заращивая оставленные отрядом следы. Еще немного, и исчезнут отметины, говорящие о пути людей. Словно призраки прошли.

Парень и ощущал себя именно таким призраком. Его, нелюбимого, но, к сожалению князя, старшего сына, послали как откуп от нелюдей. Жрецы указали именно на него. Януш подозревал, что причиной тому была вовсе не воля духов, а увесистый кошель правителя.

Юноша поджал губы, вспоминая последние несколько месяцев. В воздухе витало напряжение, он не мог почувствовать себя спокойно, словно над головой нависла неведомая беда. Януш давно уже понял, что он – чужой в отчем доме и все никак не мог понять, почему. Не глуп, не уродлив, послушен. Но отчего-то отец всегда лишь морщится при взгляде на него, да поджимает тонкие губы.

Пока была жива мать, лишь этим молчаливым неудовольствием все и ограничивалось, отец даже улыбался Янушу, стараясь сделать женщине приятное. Как теперь понял парень – те улыбки были через силу.

Старая кухарка заболталась по пьяни, и Януш, леденея, узнал из не совсем внятного бормотания, что мужчина, которого он звал отцом – второй мамин муж. А первый, Хебер (1), родной брат князя – погиб на охоте.

Хебер, по словам старухи, и был отцом мальчика. Именно в него пошел Януш и лицом, и статью.

Не было бы в том никакой трагедии, чего только в жизни не бывает, да только не ладили братья. Крепко не ладили.

Что там было, Януш так и не понял: то ли ревность и злоба со стороны дяди к более удачливому старшему, то ли насмешка и неуважение наследника, блистательного воина и красавца над невзрачным, слабеньким, сутулым братом.

Как князь, Сикнол (2) не был так уж плох. Простой люд не притеснял, нелюдям особо разгуляться не давал, вел торговлю и старательно обходил вражду. Януш даже в чем-то понимал его: кому же приятно, ежели наследником выходит не родной сын. Да еще как две капли воды похожий на ненавистного брата.

Ну, что ж. Мир не перевернулся. Все равно няньку Януш видел гораздо чаще, чем родителей, к которым был не слишком привязан, как часто случается в тех семьях, где детей воспитывают в основном мамки да няньки. Гораздо огорчительнее в свете полученных сведений стала та простая мысль, что единственным решением для Сикнола будет его, Януша, смерть. Или признание помешанным. Но смерть надежнее.

Помирать Януш не хотел, однако, выработать план и как-то обезопасить себя не успел – слишком поздно узнал.

(1) Хебер – лучник (ирландское имя)

(2) Сикнол – второй (ирл.)

***

Оно возникло словно ниоткуда: волосатое огромное страшилище. Больше любого ящера, даже со всадником. Длинная черная шерсть развевалась, словно волосы у девы, Януш оцепенело отметил, что эти волосы выглядят весьма ухоженно. Блестящие. Нисколько не спутанные. Магия, не иначе.

– Это же симус (3)! – произнес кто-то с ужасом.

Януш вздрогнул. Он слышал о них. Безжалостные стражи границ. Беспощадные твари, уничтожающие всех подряд, если был на то приказ хозяина замка. Они подчинялись лишь одному человеку – Лорду земли, поговаривали, что абсолютная преданность и беспрекословное подчинение есть результат темной магии крови, к коей не способны маги людей.

Юноша дернулся, мгновение замерло, и перед ним сами собой возникли картинки недавнего прошлого: вот он пробирается тайным коридором, в слабой надежде подслушать нечто ценное, дающее надежду на выживание. И в одной из комнат слышит непонятный разговор Сикнола с незнакомым человеком.

– Далее тянуть нельзя, мой князь. Иначе на нас посыпятся обвинения в несоблюдении договора.

– Но ты уверен, что он уже вошел в буйство? Не рано?

– Очень сложно рассчитать точный срок, однако, надежные источники сообщили, что вчера закрыли ворота. Замок на осадном положении. Я почти уверен, что он немедленно разорвет любого чужака.

– Что ж… надеюсь!

Увидев симуса, его бессмысленные, налитые яростью глаза, Януш моментально вспомнил подслушанный разговор и запоздало догадался, о чем говорили двое.

Лорд сей земли ждал его, он ему был назначен, а, значит, страж должен быть предупрежден. Но если чудище впало в амок, даже Лорд не сможет добиться исполнения приказа.

Януш читал, что симусы иногда сходили с ума, и это было страшно. Даже сами нелюди, хоть и обладали силами большими, чем у людей, не рисковали связываться с этими жуткими созданиями.

Животное долгое мгновение рассматривало свою добычу, потом совершило один тягучий прыжок и оказалось прямо перед Зийлином(4), у Януша замерло сердце. Сам он смерти не страшился. Если не задумываться, вот, как сейчас, в бою, то и ладно… но смотреть, как обезумевший страж задерет прекрасного Зийлина, Януш не мог. Он хлестнул ящера и выпрыгнул наперерез, закрывая любовника собой…

Медленно кружились кипенно-белые хлопья снега, в ушах звучал яростный рык Зийлина: «Не смей!», а перед внутренним взором юноши, как картинки в книге, промелькнули воспоминания.

Вот Януш в первый раз приметил воина, когда тот упражнялся с мечом. Сильный, быстрый, сосредоточенный, устремленный к победе. Капельки пота блестят на лбу, полный доспех, не считая шлема. Противник больше, но воин опытней, он уходит от самых страшных ударов, его движения выверены и прекрасны своей лаконичностью и идеальной балансировкой, Януш глядит, затаив дыхание, и думает: «Танцор!»

Вот Януш приглашает сумрачно смотрящего воина «пройтись», а вот они, уже изрядно набравшиеся, смеясь, качаясь и распевая непристойные частушки идут в сторону ближайшей таверны, чтобы снять номер на ночь… из той, самой первой, ночи юноша не помнит почти ничего, слишком уж был пьян, но за ней последовали другие. Зийлин стал по-настоящему дорог. Из смеси желания и восхищения старшим мужчиной, выросло нечто гораздо большее.

Угрюмый, неразговорчивый большую часть времени, мужчина тоже начинал улыбаться, когда рядом оказывался Януш.

И когда князь во всеуслышание объявил, что жребий служить выкупом пал на его старшего сына, напросился в сопровождение. Так и сказал, на краткий миг приблизившись, якобы чтобы поправить подпругу: «Я тебя не оставлю. Изведут тебя нелюди, и мне не жить.»

И краткий взгляд ледяных голубых глаз Зийлина отпечатался в памяти, а этот миг запомнился, как самое прекрасное мгновение прошедшей жизни. То, о чем Зийлин упорно молчал, не позволяя произнести губам, сказал за него этот поступок.

Зачем нелюдям «выкупные», что с ними делают, то никому не ведомо. Доподлинно известно лишь одно – люди не возвращаются. Даже сопровождение. Провожать «выкупного» – путь в одну сторону.

Все это пронеслось перед Янушом в единое мгновение, Зийлин дернулся за спиной, но Януш повел рукой и воин замер неподвижно, повинуясь приказу. В Януше течет кровь великих князей, воин никогда этого не забывал и подчинялся младшему, но имеющему право повелевать любовнику беспрекословно.

Симус остановил движение и повел носом. Медленно наклонился ближе к Янушу.

Люди замерли в нелепых позах, боясь пошевелиться, ведь хуже потери Януша уже ничего быть не может. Князь шкуру снимет. Это если Лорд не достанет.

Юноша бестрепетно глядел в темные глаза. Карие. Странно, зрачок – круглый.

Внезапно чудовище фыркнуло, придвинулось близко-близко, почти притронувшись носом к волосам княжича, потом толкнуло крупной башкой, пытаясь потереться.

– Эй, ты чего? – проворчал юноша, уворачиваясь, – уронишь же!

Симус осторожно притронулся мокрым носом к его лицу, переступил лапами… и ящер Зийлина выбрал именно этот момент, чтобы встопорщить гребень и потянуть шею. Была у чешуйчатых тварей такая привычка. Глаза зверя моментально перескочили на воина, он обошел тревожно замершего княжича и устремил свой взор на Зийлина, принюхался, потряс головой, чихнул и смешно поморщившись потер нос лапой.

А потом отошел на некоторое расстояние от людей, раздался треск, особенно страшно прозвучавший в почти абсолютной тишине. Кости стража изогнулись, все тело стало изламываться, уменьшаться в размерах, и через пару мгновений перед изумленным Янушем разогнулся мужчина.

– Чего так долго? – недовольно просипел он, нисколько не беспокоясь от того, что стоит совершенно обнаженным на морозе, – Вы должны были быть еще неделю назад!

Януш сузил глаза, внимательно осмотрел незнакомца, отметил высокий рост, крепкую фигуру, черные длинные волосы и спокойную уверенность того, кто имеет право приказывать.

– Выехали сразу, как поступил приказ от князя, – сухо сообщил он.

Брюнет знакомо фыркнул и повернулся к нему спиной, демонстрируя крепкие ягодицы и премилые ямочки на пояснице. Януш оценил вид сзади и решил про себя, что чудовище сложено весьма ладно. Тем временем ровная спина дернулась, будто ее обладатель ощутил взгляд княжича, симус оглянулся, с насмешкой посмотрел Янушу в глаза и проворчал:

– Понятно. Давайте, ходом. Надо успеть к воротам до темна.

И побежал, обращаясь в чудище прямо во время бега. Януш сделал знак и отряд молча последовал за провожатым, только Зийлин пристроился рядом и прошипел:

– Ты сумасшедший! Пороть бы тебя, да некому!

– Вот именно, что некому! – насмешливо ответил княжич.

Ящеры шли ходко, но ровно. Те, что перебирали лапами под седлом любовников, давно уже привыкли к поездкам бок о бок, и трусили вровень, поэтому Януш изловчился и коснулся руки нахмуренного Зийлина.

– Не сердись, все же живы?

– Пока, – мрачно предрек воин, поиграл желваками и сжал зубы.

Януш видел, что мужчина очень зол, растерян, выбит из колеи, но прекрасно понимает, что ругать княжича совершенно бесполезно. С самого первого дня их отношений, Зийлин подчинялся решениям Януша, несмотря на то, что был старше юноши лет на десять.

Сначала мужчина вел себя с княжичем осторожно, без панибратства, особенно на людях, обращался к нему почтительно и, кажется, был уверен, что юноша вскоре охладеет к простому воину.

Януш тоже не торопился с пылкими признаниями. Он осторожно присматривался к партнеру, не смея поверить, что этот смелый, честный, преданный мужчина именно таков, каким кажется.

Через несколько месяцев Януш перевел Зийлина в свою личную охрану, а потом и вовсе повелел перенести все вещи в маленькую комнатку, соединенную с покоями и предназначенную для личного слуги.

– Мне считать себя пониженным в звании? – поднял брови мужчина.

– Считаю, что мне нужен телохранитель. Который будет находиться рядом со мной постоянно, – уточнил Януш, с намеком сжимая ягодицу любовника.

С тех пор Зийлин был почти всегда рядом, и Януша это более чем устраивало. Зийлин оказался еще лучше, чем он себе представлял. В его душе тесно переплелось чувство долга и привязанность, на выходе давая фанатичную преданность княжичу. Воина ничто не волновало, кроме благополучия «охраняемого»: ни косые взгляды сослуживцев, ни колкости князя, он всегда невозмутимо стоял за спиной своего господина и любовника, готовый в любой момент пожертвовать за него жизнью.

И сейчас, когда беда прошла совсем близко, воин был взбешен поступком княжича: глупый мальчишка мог пострадать, защищая телохранителя. Да и что это за телохранитель такой, если вместо того, чтобы отводить беду, наоборот – накликивает?

Впрочем, какой из него хранитель? Ничегошеньки против симуса он бы не поделал…

Зийлин злился на безумного княжича, настолько не дорожащего собственной жизнью, злился на то, что совершенно бессилен защитить любимого, злился на бесстыдного симуса, сверкающего своей голой задницей при всех… очень красивой задницей. От воина не укрылся одобрительный взгляд, который кинул Януш на выдающиеся полушария. Напряжение последних дней дало о себе знать, и Зийлин, обычно не позволяющий себе такого, не выдержал:

– Во имя прекрасных грудей Инаны, ты можешь мне объяснить, какого хера ты сделал? Зачем?

Януш покачал головой:

– Сколько мы с тобой вместе?

– М… Года два? – предположил неуверенно Зийлин.

– Четыре. И все эти годы я счастлив. Разве я не говорил тебе, что люблю? Теперь-то до тебя дошло? – чуть раздраженно проворчал Януш.

Иногда зашоренность любовника несколько утомляла.

Зийлин дернул плечом, невольно краснея, скорее от приятных воспоминаний, чем от смущения.

О том, что любит, Януш обычно говорил в постели, как правило, вбивая в Зийлина свой член. Именно тогда, на пике наслаждения, княжич шептал о том, как его любит. Воин не принимал эти слова всерьез: чего только не скажет мужчина, одурманенный страстью. С другой стороны, если мужчина закрывает тебя собой от симуса, это…

Это совершенно не укладывается в голове! Ну, никак.

– Я – простой воин, – констатировал Зийлин, недоуменно морща лоб.

– Ты себя недооцениваешь! – улыбнулся Януш. – Мой любимый простой воин. Не знаю, что нас ждет в замке. Запомни – я хочу, чтобы ты был осторожен. Это приказ.

Зийлин молча склонил голову. Если его господин так хочет, он сделает.

(3) Симус – уничтожитель (ирландское имя), использовала как название вида.

(4) Зйлин – красивый (ирландское имя), по понятным причинам я слегка исковеркала его, прибавив еще одно «и».

***

Дотемна успели.

Януш думал, что им не откроют. Ворота закрыты, на стене мелькают озабоченные лица часовых, но нет, как только их странный спутник обратился в человека и начал колотить кулаком, все, что нужно открылось.

Сразу при входе псевдочеловека окружила целая толпа, все улыбались, кланялись, гомонили, кто-то помог мужчине переодеться.

«Снова на ходу!» – усмехнулся Януш про себя.

Януш вел себя как можно незаметнее, стараясь понять, что здесь, собственно происходит. Либо страж невероятно популярен среди населения, что вряд ли, либо он чего-то не понимает. А в свете шаткого положения, лучше было бы побыстрее все понять, чтобы было больше шансов на выживание.

Надетые на шею так и не представившегося нелюдя регалии сразу все расставили по своим местам. Януш почти не удивился, когда понял, что неизвестный и есть местный Лорд земли. Логично. Тогда понятно, почему чудища послушны Лордам: еще бы, легко следовать собственным приказам.

– Фоирчерн(5) мое имя, – проворчал Лорд, поворачиваясь в сторону Януша.

– Януш.

– За мной иди. Твоих людей разместят.

Нелюдь уже было направился к лестнице, как приостановился и прожег взглядом невозмутимого Зийлина:

– Пусть лампрог(6) тоже пойдет с тобой.

Что такое лампрог, Януш не понял, зато ему пришло в голову, что у зверей должен быть очень тонкий нюх и скорее всего получеловек что-то учуял. То, чем они занимались втихаря на последней стоянке. Хорошо это, или плохо? Вот в чем вопрос.

Следуя за странным Лордом, юноша не забывал оглядываться по сторонам, подмечая толщину стен, запоминая путь, и удивляясь абсолютному безлюдью коридоров. Сикнол нигде не появлялся без сопровождения внушительной свиты, местный же Лорд, кажется, предпочитал уединение.

Фоирчерн шел достаточно долго. Наконец, открыл сильно обшарпанную дверь, у которой был такой вид, будто ее все время пытались выбить, и провел людей в небольшой темный кабинет.

Януш еле сдержал удивление, увидев аскетичную обстановку: стеллажи по стенам, стол, кресло, маленький столик с напитками, вот, практически, и все. На столе тускло светит единственная масляная лампа. От небольшого окна тянет холодом. Княжич порадовался, что еще не успел переодеться – в помещении было весьма прохладно, и нигде не видно ни жаровни, ни камина. Интересно, а если еще похолодает, то Лорд будет работать с бумагами в своем зверином обличье, чтобы не замерзнуть?

Юноша представил себе вытянувшегося на ковре зверя, почему-то симус вообразился ему с огромным моноклем, и тихо фыркнул.

– В этом крыле живу только я, – сообщил Лорд, – Теперь еще и вы двое. Выбирайте покои, какие понравятся.

Лорд помолчал некоторое время, посверлил людей взглядом. Януш терпеливо ждал, что еще скажет хозяин земли, но тот как воды в рот набрал. Они еще некоторое время подождали неизвестно чего, потом симус коротко кивнул, отпуская людей.

Вот и получили объяснения… любовники переглянулись и пошли выбирать себе место обитания. И хорошо, чтобы оно было потеплее, чем кабинет. И обставлено получше…

(5) Фоирчерн – высокий правитель или повелитель (ирландское имя)

(6) лампрог – по непроверенным сведениям это значит «светлячок» на ирландском. Не знаю, насколько это точно, (особенно я сомневаюсь в транскрипции), но слово понравилось и я его использовала.

***

Зийлин был в общей столовой, неожиданно нелюди начали доедать, подниматься и покидать зал. Воин недоуменно проводил взглядом последнего едока, прикидывая, что такого могло случиться. Мощная фигура появившаяся в проеме стала ответом на вопрос.

Наверное, подданные каким-то образом почуяли приближение правителя и поспешили убраться. Фоирчерн подошел прямо к замершему человеку, сел напротив и принялся сверлить тяжелым взглядом.

Мужчина некстати вспомнил, что именно сегодня Януш кончил ему на спину, размазал семя по коже и прошептал в ухо:

– Ты должен пахнуть мной, чтобы все знали, чей ты.

Интересно, симус чует этот запах?

Они жили у нелюдей уже почти месяц. Фоирчерн ничего не запрещал, не объяснял, не требовал и даже пообещал устроить охоту для увеселения «гостей».

Лорд упорно держал себя с людьми вежливо и учтиво, так, словно они действительно дорогие гости, но ни словом не обмолвился о том, зачем они здесь, и что их ждет дальше. Это несколько нервировало обоих, но, обговорив ситуацию, люди решили сами пока ни о чем не спрашивать.

Зверь в человеческом обличье разглядывал Зийлина, а тот рассматривал зверя. Красивый. Волевое лицо, хищные черты. Черные, как смоль, длинные волосы, темные глаза, четко очерченные губы. Воин почувствовал раздражение, чужая красота и сила кололи глаз.

– Хочешь, покатаю? – после нескольких минут тишины неожиданно спросил Лорд.

Зийлин бы рассмеялся на это нелепое предложение, но симус был абсолютно серьезен, он не шутил и не издевался.

– Зачем? – осторожно уточнил воин.

Лорд поморщился:

– Пытаюсь подлизаться. Не цветы же тебе таскать.

Зийлин растеряно моргнул. Зачем могущественному симусу подлизываться к простому воину? Да и представить угрюмого правителя дарящим цветы тоже было сложновато.

Мужчина внимательно оглядел Лорда, пытаясь понять, что он задумал. Фоирчерн был мрачен, смотрел на Зийлина без тени улыбки, поза напряженная, кулаки сжаты. Если бы кто спросил Зийлина, то больше походило на то, что Лорд собирается его отлупить, чем на демонстрацию мирных намерений, настолько неласков был взгляд симуса.

Зийлин и сам не привык источать доброжелательность, улыбаясь всем подряд, но в присутствии стража у него все время возникало чувство, что тот хочет его сожрать без соли, настолько враждебное у правителя было выражение лица. И уж, конечно, даже в порядке бреда, невозможно себе представить, что гордый Лорд будет катать какого-то ничтожного человека.

– Все равно я не понял, – констатировал воин спокойно, остро жалея о сданной в оружейную пике.

Нелюдь покривился, решительно поднялся и бросил:

– Иди за мной.

Зийлин не решился противиться, молча последовал за правителем.

Фоирчерн привел его в галерею, по стенам которой были развешаны портреты. Необычным было то, что на всех изображениях было по нескольку существ.

В замке князя тоже висели портреты предков, с темных картин смотрели высокомерные мужчины и прекрасные, сияющие многочисленными украшениями, княгини. Зийлину всегда становилось неуютно в том коридоре, ему казалось, что князья и княгини со старинных полотен глядят на него с презрением, будто говоря: «Ну, куда ты, безродный, лезешь? Пшел вон, холоп!» и воин опускал голову, потому как понимал, четко и ясно, что Януш с ним лишь из каприза и ненадолго.

А потом княжич улыбался ему и все становилось на свои места, как говаривала мамаша Зийлина: «Хоть ненадолочко, но мой!»

Кстати говоря, история мамы и папы вселяла надежду на будущее. Им тоже предрекали скорое расставание. Ведь мать была старше аж на пятнадцать лет! Однако годы шли, рождались дети, расходились «правильные», одновозрастные, пары, а мама с папой все жили и жили вместе.

В галерее Фоирчерна изображения были совсем другие, непохожие на торжественные портреты предков Януша.

Зийлин с удивлением рассматривал улыбающихся, смеющихся, целующихся и обнимающихся нелюдей. Словно художник подсмотрел сценку из семейной жизни и перенес на полотно.

Вот четверо у пруда. Огромный зверь растянулся на земле, раскрыв пасть и вывалив язык. Прямо на мощном теле расположились трое тонкокостных юношей, одетых только в легкие длинные рубахи. Они смеются и кормят друг друга с рук виноградом, рядом стоит корзина для пикника, несколько ящеров привязаны в отдалении, на заднем плане слуги расставляют шатер.

Рядом изображен бал, залитый светом зал, кружатся в танце пары и в центре переплелись двое: темноволосый мужчина и ярко-рыжая… представительница слабого пола. Не женщина – из кудрей торчат маленькие рыжие ушки. Мужчина глядит на свою партнершу с обожанием, та лукаво улыбается. На переднем плане сплетничают еще две симпатичные рыжие девчонки, такие же ушастые, как та, что танцует. На лицах написано радостное предвкушение, и почему-то Зийлин уверен, что они – следующие танцуют с черноволосым красавцем.

Следующее полотно изображало луг, нескольких кентавров и симуса. Очевидно, что создания играют. Судя по диспозиции, трое молодых жеребцов слаженно загоняли несчастное чудище в реку. Пасть существа была разинута в рыке, в руке одного из жеребцов – жалящая крапива, он смеется, остальные азартно щурятся…

Со стен буквально брызгали смех и веселье, смертоносные симусы выглядели, как счастливые, игривые несмышленыши, Зийлин с сомнением покосился на своего мрачного сопровождающего. Фоирчерн не выглядел способным на подобное поведение. Он, казалось, нахмурился еще сильнее и с неудовольствием рассматривал изображения.

– Теперь понятно? – мрачно спросил правитель.

– Нет, – честно ответил Зийлин, потом подумал, и пояснил. – Ничего не понятно. Зачем Вам Януш? О чем Вы хотите поговорить? И при чем тут это?

Мужчина обвел рукой галерею. Симус вздохнул и дернул черную прядь, мучительно подбирая слова.

– В словах я… не очень, – признался он и зло посмотрел на воина, как будто это его вина.

Зийлин никак не прокомментировал это заявление. Просто стоял и молча ждал продолжения. Лорд возмущенно выдохнул, потоптался на месте, Зийлин с удивлением наблюдал за душевными метаниями правителя.

– Уф… в общем то, что ты видишь – это симусы со своими лампрогами. И… обычно это не люди. Ну, то, что я сейчас скажу, известно каждому из нас с детства… но вот людям… людей мы стараемся не посвящать в тонкости своей жизни…

Лорд замолчал и зыркнул исподлобья на Зийлина, тот кивнул, подтверждая, что понял. Чего уж тут непонятного! Если уж Януш не знал, что страж и Лорд – одно лицо…

– Нам, симусам, лампроги необходимы. Без них накатывает амок, а сила симуса так велика, что даже под защитой стен нельзя почувствовать себя в полной безопасности. Обезумевший Лорд разорвет любого, кто попадется ему на пути, а чуть позже погибнет и сам, – Фоирчерн выжидательно уставился на Зийлина, и тот почувствовал себя как в детстве. Учитель смотрел на юного Лина с очень похожим выражением лица.

– Понятно, – осторожно проговорил воин, подозревая, что упускает нечто значимое. – Лампроги важны. И при чем тут княжич?

Лорд в очередной раз издал полувздох, полурык и уже открыл рот для ответа, как Зийлина осенило пониманием, Фоирчерн, заметил промелькнувшее на лице воина выражение ужаса и удовлетворенно кивнул:

– Да, Януш, несомненно, мой лампрог, очень сильный. Когда вы появились, я уже почти переступил черту, но всего лишь один его взгляд меня вернул. Однако, так не бывает, чтобы у симуса был только один лампрог. Я чувствую, что второй – это ты.

Зийлин растерянно оглядел развешанные по стенам картины, на которых смеялись симусы и их лампроги, попытался примерить это на себя с Янушем, и понял, что просто не представляет себе ситуацию, в которой мог бы начать брызгаться водой на господина, или, скажем, игриво слизнуть крем с губ Фоирчерна.

– Сдается мне, здесь какая-то ошибка… – задумчиво проворчал воин, – я совсем не похож на этих ваших… лампрогов. Они такие… легкомысленные.

– И хорошо, что ты не таков. Меня тоже всегда раздражали бесконечные дурацкие выходки маминых лампрогов.

Зийлин посмотрел в темные глаза вечно насупленного Фоирчерна и решил, что, возможно, они с нелюдем немного похожи и смогут найти взаимопонимание. Но как на это посмотрит Януш? Мужчина спросил об этом самого симуса.

– Я решил сначала к тебе подойти, а потом уж к княжичу… – Лорд тяжко вздохнул.

– Вряд ли Януш обрадуется таким новостям. Не уверен, что мы сможем стать этими самыми лампрогами. А чего хоть они делают? – не без любопытства спросил воин.

– Что хотят, – мрачно сообщил Фоирчерн, нахмурившись, – я без тебя сдохну, понимаешь ты это? И, кроме меня, еще туева хуча народу. Превращусь в ничего не соображающего хищника, идеального убийцу, и буду стремиться туда, где бьются чужие сердца. И я смогу найти вход в замок, я знаю. Буду убивать, пока жизнь не покинет мое тело. Давай, говори, чего твоя душа желает? Ящера самого быстрого? Достану! Мечи драконьей стали? Пожалуйста! Фейри вместо лампы? Чего хочешь, все сделаю, все достану, потому, что у МЕНЯ НЕТ ВЫХОДА, доходит до тебя?

К концу гневной речи симус стал выглядеть так, словно готов кинуться, и Зийлин уже начал прикидывать, успеет ли добежать до конца галереи, прежде чем его разорвет все-таки съехавший с катушек монстр.

– Да? – произнес совсем рядом ледяной голос Януша, – тогда начинай записывать желания. Первое: не смей повышать голос на Зийлина.

Откуда взялся в галерее княжич, и как давно слушает разговор? Эти вопросы появились в голове воина и тут же были забыты, так как Фоирчерн оскалился и начал медленно, как бы нехотя, обращаться. Януш вздернул безупречную бровь и, вместо того, чтобы бежать, шагнул прямо к симусу. Зверь замер, остановив изменение на причудливой полуформе, качнулся вперед, к княжичу, склонился, утыкаясь носом в волосы.

– Ну, что ты? – неожиданно ласково проговорил Януш. – Такой взрослый, сильный симус, а не знаешь, как подступиться к двум маленьким слабым человечкам!

Чудище прижмурило глаза и мелко часто дышало, руки с острыми когтями осторожно легли на талию княжича.

– Зийлин, иди сюда, обними, в прошлый раз он почти сразу очухался, а сейчас что-то не спешит…

Воин поспешил исполнить приказ княжича, до того он стоял, замерев, в стороне. Опасался помешать неловким движением процессу успокоения нервного хищника.

Скоро стало понятно, что хуже не становится, но и лучше – никак.

– Зийлин, похоже, я знаю, что происходит, – произнес задумчиво Януш и воин восхитился его хладнокровию.

У самого мужчины вспотели ладони и спина при мысли, что зверь может повредить прекрасному юноше. На собственную выучку в данных условиях рассчитывать не приходилось: оружие внутри замка носили только караульные, так что при воине был лишь короткий кинжал, против симуса – что твоя зубочистка.

– Наверное, лампрог – это любовник. По всей видимости, симусу для успокоения нужен тесный телесный контакт. А мы затихарились, как мыши под веником… стараемся даже на глаза не попадаться. Вот и наступило ухудшение.

– И что делать? – растерянно спросил воин.

Наивным он не был, да и глупцом не назовешь, понятное дело, к чему идет. Мужчина спрашивал, какое решение принял Януш. Но вместо ожидаемых вариантов, воин услышал невероятное:

– Он растерзает нас, мы не успеем скрыться, ты не можешь не понимать. Вот и решай: будем мы жить, но уже втроем, или же ты хочешь, чтобы все закончилось прямо сейчас.

Зийлин чуть было не спросил: «Почему я?», но вовремя сообразил, как по-детски беспомощно это прозвучит.

– Да нечего тут решать… – пробурчал воин, начиная продвигаться в сторону выхода из галереи.

***

Вопреки некоторым опасениям Зийлина, Фоирчерн позволил отвести себя в покои, когда Януш совершенно спокойно разделся, симус заворчал, в один тягучий прыжок оказался поблизости промедлившего Зийлина и нетерпеливо дернул подол рубахи.

Княжич усмехнулся, расположился на постели, и с интересом начал следить, как воин и симус вдвоем боролись с одеждой.

Освободившись от вещей, правитель, уже вернувший себе человеческий облик, замешкался. В глаза вернулся разум, а с ним знакомая мрачная злость. Зийлин чувствовал себя тоже весьма напряженным, и только Януш предвкушающе блестел глазами. Воин никак не мог себе представить, как они?.. втроем-то?! Но Януш прекрасно знал, чего хочет.

Первым делом он схватил окаменевшего от такой наглости Фоирчерна за длинные волосы, намотал смоляные пряди на кулак и втянул симуса в страстный поцелуй, жестко удерживая возмущенно мычащего нелюдя. Впрочем, вырваться тот не пытался, только гудел.

Симус сидел на кровати, поджав ноги, княжич расположился напротив него, чуть соприкасаясь коленями, свободной рукой Януш подтолкнул голову Зийлина к своему паху. Воин, привыкший подчиняться своему любовнику, послушно обхватил горячую плоть, с удивлением осознавая, что еле способен удержать при себе руки, настолько разгорячен происходящим.

Юноша широко развел колени и несколько раз толкнулся, заставив Зийлина дернуться. Мужчина, несмотря на регулярные упражнения, все еще боялся задеть нежную плоть зубами.

Януш толкнулся еще пару раз и, отстранившись, надавил на шею, направляя мужчину в сторону симуса. Зийлин подполз поближе, надавил на колени, заставляя нелюдя расставить их пошире, и осторожно прикоснулся губами к бордовой головке. Начал оглаживать языком и посасывать горячий кончик, приноравливаясь к новым ощущениям. Член симуса был немного толще, от чужого тела исходил незнакомый запах. Приятный.

В глубине души Зийлин боялся, что будет противно, или накатит злость, припечет ревность… и… ничего. Только горячее желание, настолько ослепляющее, что нет ни одной мысли.

Фоирчерн несказанно удивился, когда ощутил на своем естестве губы одного из людей. Того, который постарше. Впрочем, он и яростного поцелуя не ожидал. А потом княжич развернул своего лампрога поудобнее, наскоро умаслил, плавно вошел. Немного приноровившись, юноша продолжил целовать симуса с такой страстью, будто давно об этом мечтал.

Измученный тяжелыми мыслями последних дней, подступающим безумием, и настолько сильной похотью, что приходилось принимать ледяные ванны, чтобы не наброситься на людей, Фоирчерн кончил позорно быстро. Однако попереживать на эту тему, или даже огорчиться, не успел, ибо был сразу перевернут на живот.