Текст книги "Люби ради него самого (СИ)"

Автор книги: Count Raven

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

– Я все понял, – вздохнул мужчина, и Эрик почувствовал давно забытое чувство сладкого удовлетворения. Он отстоял свое убежище, но после слов Ленор оно и впрямь вдруг показалось ему каким-то… жалким. Он жил, будто трус, прикрываясь под мистической личиной Призрака, а на самом деле самым банальным образом прятался, удовлетворяя свое самолюбие за счет страха, нагоняемого на всех людей, обитателей Оперы. Правильно ли это? Он не думал. Все люди были ему одинаково противны; он никого не выделял, следил за судьбой каждого, усмехался, злился и иногда творил справедливость – но в своем понимании. Все поверили в Призрака, и мужчина сам уже не сомневался в том, кто он есть. Он даже не задумывался над тем, чего хочет и чего не хочет – например, хочет ли весь остаток дней провести под землей. Раньше этот вопрос не возникал, а сейчас… ему напомнили, что он человек – и что-то проснулось в нем. Он впервые серьезно задумался над тем, сможет ли снова выйти на поверхность – рискнет ли, после всего, что с ним произошло? Ведь едва людям стоит взглянуть на его лицо, как все меняется.

«Быть может, так ведут себя не все люди?» – и эта удивительная мысль зажгла в сердце Эрика то, чего он никогда не чувствовал раньше – огонек надежды, которая пока слабо, но все же согревала его сердце. Необыкновенное ощущение… Мужчина остановился и закрыл глаза, словно наслаждаясь этим внутренним светом; теперь он понял те слова, которые ему сказала Ленор, но, что еще важнее, он понял весь их смысл. Да, шестнадцатилетняя девчонка смогла все-таки заставить его к себе прислушаться. Вообще, она успела натворить много интересного.

При воспоминании о Моор на лице Эрика появилась улыбка – а ведь она согласилась уехать, когда Призрак бесстрастно сообщил ей, что этого требует ее жертва. Память напомнила, что согласилась девчонка не так, как того ожидал Эрик – ведь нельзя забывать, что она видела его лицо, настоящее лицо, от взгляда на которое почти все падали в обморок. Нет, не согласилась, но стояла и думала… а потом как-то невесело произнесла всего одну фразу:

– Видимо, мне все-таки суждено покинуть Оперу.

И все. Такое молчаливое согласие без капли энтузиазма; хоть Эрик и не знал, о чем она думала (а думала девушка и о своих новых знакомых, и об отце – и ни с кем ей не придется попрощаться, ну и, конечно, еще об одном человеке, стоящим прямо перед ней).

По одному взгляду, брошенному на Призрака, Ленор все поняла и улыбнулась, но улыбка получилась какой-то неестественной. Девушка сама на себя разозлилась; но злись или не злись, а непонятное чувство грусти все же присутствовало, хотя она и сделал то, что должна была сделать.

– Все будет исполнено, – голос Эрика нарушил тишину совершенно ненужными словами – мужчина и сам знал, что он говорит очевидное, но не мог промолчать, потому что впервые за долгое время ему хотелось говорить. – И завтра утром вы отправитесь в Прованс.

Ленор открыла было рот… и закрыла его, словно передумала что-то говорить, лишь кивнула, выражая свое молчаливое согласие. Предстояла последняя ночь, и у девушки не было сил притворяться, что все хорошо и она счастлива. Или хотя бы немного рада. Эрик будто бы чувствовал ее настроение, поэтому не пытался завести разговор, а словно молча пытался ее подбодрить, играя на органе. Предлагать вино ему также показалось неуместным, поскольку это было бы похоже на то, что они что-то отмечают.

Двое «заговорщиков» просидели так, не проронив ни слова, пока часы не пробили полночь. Ленор вздрогнула и посмотрела на Призрака, и снова будто через силу улыбнулась:

– Уже так поздно… а нам завтра рано вставать, не так ли?

– Да, – быстро кивнул Эрик. – Доброй ночи.

– Доброй ночи, – эхом отозвалась девушка, скрываясь в комнате.

Когда Ленор оказалась в одиночестве, она встала напротив зеркала, как всегда, расчесывая волосы перед сном. И в какое-то мгновение она снова ощутила злость – не на Эрика и не на своего отца, а на саму ситуацию. А может, на саму себя? Ведь это ее идея привела к тому, что она завтра уезжает…

А хотя чего она ожидала? Она последовала за ним, он соблаговолил ее не убивать; она отплатила ему тем же, и теперь они квиты. Никаких знаков обоюдной симпатии не наблюдалось. Кроме поцелуя.

«Эрик наверняка забыл об этом, – к своему удивлению, Моор почувствовала, что краснеет перед собственным отражением. – И уверена, тысячу раз поклялся никогда больше не предлагать мне ничего крепче воды».

Никто не спал в эту ночь, хотя утром, как ни странно, ни Эрик, ни Ленор не чувствовали усталости. За малозначимым разговором, который велся просто, чтобы не молчать, прошел еще час; нельзя было сказать, тянулось время или бежало – но проходило оно неловко.

– Нам пора, – мужчина встал. За ним встала и Моор, в очередной (и последний) раз садясь в лодку.

– Теперь вам будет легче, – попыталась пошутить гостья и в ответ на вопросительный взгляд пояснила: – Ведь больше незваных гостей не будет.

– Надо будет не забыть поблагодарить Дарогу, – словно самому себе напомнил Эрик и улыбнулся: – Ведь его стараниями вы остались живы в свой последний визит.

– Мне грустно уходить, – просто сказала Ленор.

«А мне грустно вас провожать», – мелькнула мысль в голове Эрика, и он сам на себя разозлился.

Экипаж уже ждал.

– Вам пора, – Призрак настойчиво пытался понять, почему его мучает чувство вины – не из-за того же, что из-за этого обмана ей приходится уезжать.

– Знаете… сейчас я поняла одну важную вещь – мне не стоило сюда приезжать, – Эрик удивленно воззрился на девушку, но та смотрела куда-то вдаль, и вдруг совершенно неожиданно обняла мужчину. Тот вдруг совершенно не к месту вспомнил, что так же внезапно она его поцеловала – и несмотря на свою реакцию, он не успевал отстраниться. Или не хотел.

Но сейчас его руки неловко обняли Ленор. Так они простояли несколько минут – а может, секунд, но когда Эрик отстранился, Моор, больше на него не глядя, села в карету, которая поехала прочь от Парижской Оперы.

Когда Эрик вернулся, на его столе был конверт, скрепленный его же печатью. Это заставило его улыбнуться и медленно вскрыть печать, развернув пергамент. На нем была всего одна фраза: «Уходи из этого ада».

И сейчас Призрак больше чем когда-либо был похож на человека. Он зашел в комнату Ленор, встал перед зеркалом и снял маску, задумчиво вглядываясь в свое лицо. И вдруг понял одну простую вещь – он ее еще увидит.