Текст книги "Мир без огня: Путешествие в пустоте (СИ)"

Автор книги: ComradFelix

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

– Нет, – жёстко отрезала Чиё. – Покинуть Сатомори можно будет лишь на сутки, дальше – смерть. Ваши души связаны с этой землёй, вы – часть Хиная. Здесь ваше родовое гнездо.

– Мы же будем отрезаны от мира…

– Земля Сатомори плодородна, леса богаты живностью, а море рыбой. Вы сможете жить здесь ещё долгие-долгие годы.

– Очень сложно всё это принять, – вздохнул священник. – И когда это должно случиться?

– Может, завтра, а может через год, – пожала плечами девушка. – Всё зависит лишь от того, как много прольётся крови и сколько ненависти скопиться в этом месте.

– И вы сможете нам помочь?!

– Хватит вопросов, – она отвернулась. – Я утомилась. Приходите позже, и я всё вам расскажу.

– Но… – жреца снова прервали.

– Моя сестра устала, – раздался низкий бас. – Дайте ей отдохнуть.

– Конечно, – Одзиро низко поклонился и направился к выходу. – Я загляну на днях.

***

Весь путь до деревни священник размышлял над словами Чиё. Верить в них ему не хотелось, но он видел всё своими глазами: дым, души. Всё выглядело именно так, как описывала эта девушка. И хотя то был лишь сон, впечатлений Одзиро хватило с лихвой. Чтобы там ни было, сейчас главная проблема – Маэда и его люди. Чем дольше они здесь остаются, тем выше шанс, что они найдут Чиё и Ёсиру. И как их спровадить отсюда, не лишившись при этом головы?

За мыслями жрец не заметил, как вышел к главной улице. В рёкане, где остановился самурай со своей свитой, всё ещё горел свет и мелькали силуэты, хотя время уже довольно позднее.

«Чем они там занимаются?» – заинтересовался Одзиро.

Неожиданно дверь гостиницы открылась. Из *рёкана вышла женская фигура, однако темнота скрывала лицо. Фигура поправила растрёпанные волосы, расправила мятую юкату и двинулась куда-то в сторону центра деревни.

«Знакомая походка, – подметил жрец. – И эти волосы, спадающие чуть ли не до поясницы… Неужели?»

Священник глубоко задумался и натянул шляпу на глаза. В одной из комнат рёкана погасили свет. Никаких звуков, кроме жужжания цикад и редкого пыхтения лошадей слышно не было, людей вокруг тоже не наблюдалось. Видать, визиты незнакомки в гостиницу хотели оставить в тайне.

– Дела, – протянул Одзиро и вернулся к своему пути.

Через некоторое время жрец уже сидел на крыльце молитвенного храма под светом фонаря и приводил мысли в порядок.

«Это была Хироки Хотару? Что она делала у Маэда? Хотя, судя по её внешнему виду, вопрос глупый. Но, когда они успели сблизиться? А если Хотару выдаст ему Чиё и Ёсиру?! Даже неспециально… Хотя, она слишком хитра для того, чтобы проболтаться».

– Одзиро-сан, – рядом с жрецом сел утренний паренёк. – Что-то случилось?

– Много чего, Куроко-кун, – жрец потрепал его по волосам. – Но не забивай пока голову.

– Знаете, Одзиро-сан, все в деревне говорят о предсказаниях Вакады.

– Да? И что же о них говорят?

– Всякое, – пожал плечами Кроко. – Многие ей верят, хотя и побаиваются. Но мне кажется, люди мало понимают, о чём именно говорит госпожа Вакада.

– Может, оно и к лучшему, – жрец взглянул на чистое звёздное небо. – Чем меньше они будут знать, тем меньше глупостей натворят.

– Вы так считаете, Одзиро-сан?

– Так, пора бы уже спать, – священник поднялся с порога. – Ты прочитал молитву?

Паренёк кивнул.

– Иди умывайся и давай на боковую, у нас завтра много работы, Куроко-кун.

Комментарий к Глава III

Тати – Длинный японский меч тати (иногда его называют также дайто, что и означает в переводе с японского «большой меч»).

Хосокава – японский самурайский род периодов Муромати, Сэнгоку и Эдо в XIV—XIX веках.

Эпоха Сэнгоку – «Эпоха воюющих провинций». Период в японской истории со второй половины XV до начала XVII века. Начался потерей сёгунами династии Асикага контроля над страной, что привело к децентрализации государственной власти.

Ронин – Самурай, потерявший покровительство своего сюзерена, либо не сумевший уберечь его от смерти.

Даймё – крупнейшие военные феодалы средневековой Японии. Если считать, что класс самураев был элитой японского общества X—XIX веков, то даймё – это элита среди самураев.

Рёкан – гостиница в традиционном японском стиле.

========== Глава IV ==========

Путь до Нисиоки занял около четырёх часов. Аки со знанием дела выбирала едва различимые тропинки и обходила труднопроходимые заросли. Мы с Рико лишь молча следовали за ней.

Когда начиналась деревня и заканчивался лес, было неясно. Не было ни главной улицы, ни каких-либо административных строений. Между деревьями хаотично стояла пара домов.

Сложно было даже назвать это место деревней.

Из людей, я заметил лишь какого-то старичка, который, сидя на крыльце, что-то зашивал. При виде нас он странно поморщился и поспешил вернуться в дом. Больше никого здесь я так и не встретил. Аки привела нас к невысокому, малоприметному домику.

– Здесь мы с братиком живём, – она с шумом отодвинула дверь в сторону. – Заходите.

За домом явно следили. Не было ни пыли, ни разбросанных вещей, ни грязи на полу.

Однако меня смутил странный запах. Приторно-сладкий, едва различимый. В какую бы комнату мы ни зашли, этот запах преследовал меня везде.

– Аки, что это пахнет?

– Пахнет? – она недоумевающе посмотрела на меня.

– Ты разве не чувствуешь?

– Никакого запаха, – девочка пожала плечами.

– Ва! – Рико сморщила лицо. – Действительно, странноватый запашок.

– Да хватит придумывать, – отмахнулась Аки. – Ничем тут не пахнет.

Девочка спровадила нас на кухню и усадила за невысокий столик. Если не обращать

внимания на странный запах, обстановка в доме была крайне уютной. Конечно, никаких особенных изысков я не заметил, но от простенькой мебели, успокаивающих бежевых обоев и мягких ковриков на душе становилось легко.

– Ой, – Аки попыталась включить газовую печь, но что-то пошло не так. – Газ закончился. Подождите немного, где-то был запасной баллон.

Она выскочила сквозь дверной проём и скрылась в коридоре. Мы с Рико остались сидеть вдвоём. За окном, кроме ветра, не было никаких звуков. Даже птицы умолкли.

– Затишье перед бурей, – я выглянул в окно. – Вот-вот снова опустится дым.

– Ты хочешь остаться здесь, Тору? – Голос Рико зазвучал серьёзно.

– Не знаю. Я совсем запутался.

– Знаешь, мы с тобой редко об этом говорим, – она смотрела прямиком мне в глаза. – Но я бы хотела узнать, что стало с моими родителями.

– Хочешь вернуться в Сатомори?!

– Однажды, – она кивнула. – А ты? Ты не хочешь узнать, что с твоими близкими?

Я промолчал.

– Я не думаю, что нам стоит оставаться тут, – продолжила Рико. – Нужно добраться до города.

– Зачем? – прохрипел я. – Ты слышала, что сказал Шиори? Города опустели. Там больше нечего ловить.

– И ты ему поверил? – усмехнулась девочка. – Отшельнику, что живёт у дороги на отшибе?

– Это довольно логично. Город шумный и яркий, а значит, и теней он привлекает куда сильнее.

– То есть, ты сдался, Ивата? – впервые она назвала меня по фамилии.

Я поднял на неё взгляд.

– Решил остаться здесь? Бросить все попытки разобраться в происходящем?

– Разобраться? – я усмехнулся. – Разобраться в чём, Рико? Всё и так уже ясно.

– Говоришь ты, а слова точь-в-точь, как у Юри, – фыркнула Рико. – Если ты не пойдёшь, я уйду одна.

Она хотела добавить что-то ещё, но на кухню вернулась Аки. Девочка с кряхтением тащила с собой красный газовый баллон, на котором белыми неаккуратными английскими буквами было нанесено – *«Propane. Flammable».

Аки с грохотом поставила его на землю. От того, как неаккуратно она обращалась со столь опасным предметом, сердце у меня уходило в пятки.

– Э-э-э, Аки-чан, – я приподнялся со стула. – Давай я помогу…

– Не надо, – прокряхтела девочка. – Я умею.

К всеобщему счастью, Аки всё же сумела водрузить баллон на нужное место и пустить газ. Через пару минут протяжно засвистел старенький алюминиевый чайник, оповещая, что можно начинать чаепитие. Аки достала из буфета несколько чайных пакетиков и зазвенела фарфоровыми кружками.

Я же вытащил из рюкзака то немногое, что осталось из припасов. Консервная банка с сайрой, банка солёных огурцов, два энергетических батончика да немного засохшего печенья. Однако, после долго пути даже такая, на первый взгляд, бедная трапеза вызывала зверский аппетит.

Рико тут же напала на печенье, извращаясь с ним, как только можно: пробовала его и с сайрой, и с огурцами. Аки аккуратно, маленькими кусочками поедала шоколадный батончик. Мы долго молчали, пока, наконец, Аки не нарушила тишину.

– А откуда вы идёте?

– Сатомори – деревня такая есть, – ответил я, глядя в мутноватый чай.

– Сатомори? – медленно проговорила девочка. – Не слышала о такой.

– Аки, – Рико оторвалась от трапезы. – Есть тут какой-нибудь город поблизости?

– Знаю. Однажды, мы с братиком ездили туда за покупками.

– И далеко он отсюда?

– Мы с братиком ездили на поезде, – Аки задумалась. – Если пешком – далековато будет.

На некоторое время мы снова замолчали. Стало так тихо, что я слышал, как хрустит печенье во рту у Рико. Солнце скрылось за налетевшей тучей, зашумел ветер, оконная рама зашаталась, издавая характерный звук.

Я почувствовал, что консервы в меня больше не полезут, потому решил немного отдохнуть и обдумать план действий. Проверив содержимое рюкзака, который знатно похудел после нашей трапезы, я поднялся со стула.

– Аки, есть комната, где можно прилечь?

– Да, пока братика нет, можешь отдохнуть в его комнате, – девочка указывала в коридор. – Вперёд иди, там дверь с табличкой будет, не пропустишь.

Я кивнул и вышел из кухни. Пройдя мимо ванной комнаты и комнаты Аки, я оказался перед нужной дверью. На табличке неаккуратным почерком написано имя: Такада Коидзуми. Я неуверенно открыл дверь.

Старый книжный шкаф с удивительно богатой библиотекой, аккуратно застеленная деревянная кровать, столик с ночником и календариком за прошлый год. В окно открывался вид на пожелтевший осенний лес.

Я кинул рюкзак рядом с кроватью и устало на неё завалился, закрыв рукой глаза. И что делать дальше? Не лучше ли нам остаться здесь, вдали от всех опасностей? Не думаю, что тени так часто заглядывают в это жалкое подобие деревни.

И что нас ждёт, когда мы доберёмся до города? Что вообще нас ждёт дальше? Мы идём неясно куда, неясно зачем. У нас нет ни цели, ни даже примерного плана действия. Если так пойдёт и дальше, мы обязательно закончим, как Аи или Харука.

– Харука, – отчётливо произнёс я.

Я достал из рюкзака её тетрадку. Какой же у неё идеальный почерк, словно произведение искусства: «Здравствуйте. Я Мегами Харука. А как зовут вас?» Какое странное ощущение. Вот же её слова, часть Харуки всё ещё у меня в руках, но её самой нет.

Кулон, что она мне подарила, всё ещё висел на шее. Раньше он казался невесомым, но теперь я ощутил всю тяжесть этого подарка. Кулон, точно каменная глыба, тянул меня к земле. Тяжело и больно, но это плата за мою трусость.

Раздался стук в дверь. Не дожидаясь моего ответа, Рико вошла в комнату и застала меня за просмотром тетрадки. В такие моменты она всегда молча ждала, когда я закончу и пыталась отвлечь меня. Но как бы она не старалась, закрывая глаза, я снова и снова представлял рядом с собой Харуку.

– Хочешь, помогу?

– Не сегодня, – я отложил тетрадку в сторону. – Сейчас… сейчас, я хочу поспать.

– Можно с тобой?

Я лишь сдержанно кивнул и отвернулся лицом к стене.

***

Сатомори. Главная площадь. Вокруг меня снова дым, тёмный и непроглядный, вместо домов лишь пепелища, где-то вдали слышно нечто, напоминающее человеческий плач. Я сделал шаг, под ногой хрустнули обгоревшие доски.

Куда бы я не подался, людей не было, беспрерывно звучали лишь чьи-то отдалённые всхлипы. Что здесь произошло? Я узнаю деревню лишь по общим чертам, такое ощущение, будто бы её перестроили до основания.

С трудом переступая через засыпанные пеплом улицы, я добрался до перекрёстка у рисовых полей. В памяти проскользнуло лицо мёртвой Харуки. К горлу подступил рвотный позыв, который я едва сдержал.

На перекрёстке появилась чья-то фигура. Когда она успела прийти? Всего секунду назад здесь никого не было. Я присмотрелся к незнакомой фигуре внимательнее – из-за мешковатого балахона сложно понять, мужчина это или женщина, лицо окутывал серый дым.

– Извините, – фигура обернулась на мой голос. – А что здесь случилось?

– Здесь? – раздался хрипловатый женский голос. – Здесь ничего и никогда не случается.

– Это же Сатомори? Был какой-то пожар?

– Сатомори… – незнакомка задумалась. – Да, я помню. Я была там когда-то давно. Но ты ошибаешься, мальчик, это не Сатомори.

– Тогда… тогда, что это за место? – мысли в голове начали путаться.

– Можешь назвать это адом, – фигура сделала шаг ко мне. – Можешь – чистилищем. У этого места нет названия, потому что его некому давать.

– Я вас не очень понимаю.

– Давно я ни с кем не общалась, – незнакомка приблизилась ко мне на расстояние вытянутой руки. – Здесь довольно одиноко, знаешь ли. Как тебя зовут, мальчик?

– Ивата. Ивата Тору, – я поклонился в приветствии. – Могу я узнать ваше имя?

– Имя? – она вновь задумалась. – Какое-то имя было… давно… вспомнить бы.

– С вами всё в порядке?

– Зови меня *Кири… Да, думаю, такое имя мне подойдёт, – даже на таком расстоянии лица девушки я разглядеть не мог. – Ну что, пройдёмся, Ивата-кун?

Мы прошли через центр деревни. Вместо школы я увидел лишь сожжённые остатки какого-то дома, некоторых зданий и вовсе не было, да и леса, кажется, прибавилось. Неизменным оставались лишь высокие холмы, что окружали деревню.

По мере того, как мы с Кири шли по улицам, приближался и звук плача. Теперь, я мог точно сказать, что рыдал мужчина. Но рыдал как-то притворно, не по-настоящему, точно давил из себя слёзы.

– Как ты попал сюда, Ивата-кун?

– Я не знаю, – я снова попытался заглянуть в лицо спутницы, но ничего не изменилось. – Я уснул… мы с Рико уснули…

– Правда? Удивительно, – послышался лёгкий смешок. – Знаешь, Ивата, сюда не попадают просто так.

– Просто так?

– Ты что-нибудь знаешь о Хинае, Ивата? – загадочно спросила она.

– Конечно, – я кивнул. – Кажется, сейчас все о нём знают.

– Все? – девушка резко остановилась.

– Кири-сан?

– Так вот куда исчезли боги, – она медленно закивала головой. – Им стало тесно здесь.

– Кири-сан, вы что-то знаете о тенях? Знаете о Хинае?

– А ты не боишься слушать? – даже не видя её лица, я почувствовал, как она ухмыляется.

– Расскажите мне!

Кири звонко рассмеялась, заглушая болезненные всхлипы. Смех её эхом прошёлся по всей деревне и растворился где-то в горах. Она поправила свой балахон, потрепала меня по плечу и вновь повела на звук плача.

Посреди разрушенного дома, в окружении обгорелых досок, битого стекла и пепла, сидел старик. Ужасающе тощий, одетый в жреческое кимоно. Глаза его были столь безэмоциональными и потерянными, что смотреть в них было невыносимо.

Старик не двигался с места, а лишь давил из себя странный вой. На наше появление он не обратил никакого внимания. Кири молча наблюдала за этим странным и пугающим действом, а затем снова заговорила со мной.

– Этот старик хотел знать о Хинае всё, – в голосе её читалась лёгкая тоска. – Хотя я предупреждала его, что это жуткая ноша, и за знания придётся дорого заплатить.

– Что с ним?

– У него нет воли, Хинай сломал его. Теперь он не более, чем оболочка, застрявшая здесь навечно. Такая судьба ждёт всех, кто будет знать слишком много. Боги никогда не позволят людям знать все их секреты. Всё ещё хочешь спрашивать меня?

– Я… я рискну, – я испуганно сглотнул.

– Ну, рискни.

– Что такое Хинай, Кири-сан?

– Хинай – это ни место, ни стихия, ни явление, – она устремила взгляд в затянутое дымом небо. – Это лишь состояние мира. Его отражение, если можно так выразиться.

– Но почему… – я не договорил.

– Пришло время, – Кири словно прочитала мои мысли. – В мире скопилось достаточно ненависти и скорби, чтобы привлечь к себе внимание богов.

– Богов? Вы имеете в виду теней?

– Они рыщут в поисках самых болезненных воспоминаний, самых негативных эмоций, – продолжила девушка. – Их единственная цель – заполнить этот мир. Пожрать его, если тебе так легче. Кто знает, сколько таких миров они уже превратили в своё пристанище.

– Значит, они разумные?

– Разум, – многозначительно произнесла Кири. – Их мышление, ценности и понимание жизни отличается от человеческих. Для них мы не более, чем насекомые, которых нужно вывести.

– С ними можно бороться?

– Ты переходишь черту, Ивата-кун. – Кири отвернулась. – Я предупредила, что есть вещи, о которых знать опасно.

– Тогда ответите на последний вопрос?

Кири промолчала, но вновь развернулась ко мне.

– Сатомори. Какую роль играет эта деревня?

– Я долго искала связь, пыталась понять, чем же эта деревня так уникальна, и какую роль играют храм и жрецы, – она тяжело вздохнула. – Но известно мне было лишь одно – пока у храма есть жрец, боги запечатаны в Сатомори.

– А можно запечатать их назад, если тени… боги, вырвутся на свободу?

– Попробуй собрать молоко в разбившуюся тару, – голос Кири стал жёстче.

– Выходит, всё бессмысленно? Нет никакого смысла пытаться выжить, если боги вырвутся из Сатомори?

Кири ничего не ответила. Стоило мне отвести взгляд, как она испарилась, также неожиданно пропала, как и появилась. Я остался наедине со жрецом, который не переставал наигранно рыдать, глядя в полуразвалившуюся и обгорелую стену дома, на которой виднелись обрывки какого-то холста.

***

Землетрясение? Нет. Кто-то беспокойно трясёт меня за плечо. Кажется, мне что-то говорят. Но что? Ничего не слышу. В уши точно воды залили. И всё же, тембр голоса разобрать можно. Да-да, это Рико, узнаю этот тревожный голосок.

Что это она так разбушевалась? Не могу открыть глаза и пошевелиться. Что это со мной? Тело совсем меня не слушается. Даже дышать как-то трудно. В таком состоянии кажется, что разучиться дышать не так уж и нереально.

Голос начал приобретать чёткость, я уже различаю некоторые слова, но общий смысл всё равно от меня ускользает. Не могу понять, что так обеспокоило Рико. Только же спать легли. Небось, опять какую-нибудь глупость затеяла.

– Тору… – послышалось моё имя.

Да-да, Рико, я слышу тебя. Прости, но ничего не могу тебе ответить. Хотя, постепенно контроль над телом возвращается. Дышать уже куда легче, да и конечности ощущаются, как раньше. Что случилось со мной?

Тот сон? Я отчётливо его помню. Даже слишком отчётливо. Что не рассказала мне Кири-сан? Увижу ли я её снова? И кто она вообще такая? Как я мог забыть спросить это? Слушал её и верил, хотя даже не знал, кто эта женщина.

– Просыпайся! – прозвучало отчётливо.

С трудом я поднял веки. Рико нависла надо мной. Вид у неё был, мягко сказать, напуганный. Заметив, что я открыл глаза, она облегчённо выдохнула.

Я перевёл взгляд на окно, но увидел лишь грязно-серый дым. Значит, затишье всё-таки закончилось. Конечно, я не удивился. Оно всегда заканчивалось рано или поздно. Однако, не буду врать, это меня сильно раздосадовало.

– Тору, – теперь Рико говорила тихо. – Что стряслось?

– А?

– Дым спустился час назад, – Рико также взглянул в окно. – Я пыталась тебя разбудить, но ты никак не реагировал. Я думала, ты уже…

– Всё нормально, – я поднялся на локтях. – Где Аки?

– Она сказала спускаться в подвал, как только я тебя разбужу.

– Тогда чего мы ждём?

Мы вышли из комнаты в коридор. Гарь перебивала тот странный сладковатый запах, что царил в доме Аки. Рико провела меня в гостиную и открыла небольшую дверцу в полу. Точно такая же дверь была и у Шиори.

Вниз вела длинная деревянная лестница. Чем глубже мы спускались, тем сильнее становился приторный запах. В самом низу нас ждал небольшой коридорчик и фанерная деревянная дверь, ведущая в соседнюю комнату.

Запах здесь стал просто невыносимым и от него уже откровенно тошнило. Рико, закрывая нос рукой, толкнула дверь, та со скрипом поддалась и открыла нам вид на небольшое помещение. Помимо полочек с различными припасами и двух грязных футонов, прислонившись к стене, сидел силуэт мужчины с опущенной головой.

Аки лежала на одном из футонов и листала какой-то журнал, по-детски дрыгая ногами в воздухе. На жуткий запах и странного соседа она даже не обращала внимания. Когда мы вошли, она отложила журнал и повернулась.

– Заходите, – девочка махнула рукой. – Тут они никогда нас не достанут.

– А-Аки-чан, – я указал на неподвижный силуэт. – Кто это?

– Где? – Аки недоумевающе начала смотреть по сторонам. – Я никого не вижу.

– Аки, – Рико вышла вперёд. – Что это за человек?

– Вы решили меня разыграть? – улыбнулась девочка.

Рико подошла ближе к силуэту, но тут же резко отпрянула и схватилась за рот, с трудом сдерживая рвоту. Переведя дух и отдышавшись, она пугающе на меня посмотрела, затем медленно подошла ближе.

– Он уже гниёт, – прошептала она. – Кто знает, сколько времени.

– Кто это?

– Не успела даже разглядеть лица, – Рико побледнела.

– Что вы делаете? – Аки продолжала смотреть на нас непонимающими глазами.

Теперь к трупу подошёл я. Переборов страх и отвращение, я опустился на корточки и заглянул в лицо. Он определённо лежит тут уже больше месяца, плоть постепенно отставала от костей, вонь была невыносимая.

Дрожащей рукой я полез в нагрудный карман рубашки, который слегка оттопыривался. Оттуда я извлёк водительское удостоверение.

Об этом можно было догадаться, но я старался не верить до конца. В графе, где пишут имя и фамилию, чёрным по белому нанесено: «Такада Коидзуми». Я показал находку Рико. Та перевела взгляд на Аки.

– Узнаёшь? – Рико села рядом с девочкой и протянула ей удостоверение.

– Да! – Аки принялась вертеть его в руках. – Это братика! Вот, видишь, написано: «Коидзуми»!

– Что здесь произошло? – Рико решила выспросить всё напрямую.

– Произошло?

– Твой брат мёртв, – она указала на тело. – Уже больше месяца, это точно.

– Откуда ты знаешь?! – занервничала Аки.

– Ты что, правда не понимаешь?

– Братик ушёл за водой и пропал…

Рико схватила девочку за руку и силком подтащила к трупу. Сперва складывалось стойкое ощущение, что Аки и вправду не видит тела и не чувствует запаха. Однако теперь стало ясно, что здесь что-то не так.

– Кто это? – жёстко спросила Рико.

– Г-где? – голос у Аки дёрнулся.

– Кто это? – Рико слегка толкнула девочку ближе к телу.

– Что вы… здесь же нет никого… – Аки попыталась пятиться, но Рико остановила её.

– Отвечай! – крикнула Рико.

Аки замерла.

– Рико, – я положил ей руку на плечо. – Не стоит так…

– Это… не братик… – выдавила из себя Аки.

– Ну, – Рико снова начинала меня пугать своей серьёзностью. Будто совершенно другой человек. – Что здесь случилось?

– Братик ушёл за водой… месяц назад, – продолжала твердить своё Аки. – Ушёл и не пришёл…

– Что, здесь, случилось? – отрывисто повторила она.

– Братик ушёл за водой…

– Прекращай нести эту херню!

– Но пришёл уже не мой братик, – наконец, Аки развернулась к нам.

Глаза её были потерянными, взгляд рассеянным, а на лице замерла гримаса боли, точно её огрели кнутом по спине.

– Глаза у него были красные, он ругался и что-то искал, – Аки перевела взгляд на труп. – Когда я попыталась ему помочь, он ударил меня. Братик бы никогда меня не ударил, а этот…

– И что потом? – Рико смягчилась.

– Он спустился сюда, раскидал всё, но так ничего и не нашёл, – Аки затрясло. – Потом… он позвал меня к себе… Трогал меня… Такого бы братик никогда не сделал! Я ударила его по голове и убежала, закрыв здесь. С тех пор я ищу настоящего братика!

– Аки… – я не мог смотреть в её жуткие глаза. – Это он и есть… никаких сомнений.

– Нет, – она болезненно улыбнулась. – Это не Коидзуми. Коидзуми ушёл за водой и пропал.

Комментарий к Глава IV

«Propane. Flammable.» (англ) – “Пропан. Огнеопасно”.

Кири (яп. 霧) – туман.

========== Глава V ==========

– Я не позволю жалкому перебежчику так общаться со мной! – голос Маэда раздавался на всю деревню. – От моего задания зависит благополучие клана. И если кто-то будет мне препятствовать, помяни моё слово, тот отправится к праотцам.

– Маэда-сан, – Хироки окинул самурая взглядом. – Это моя деревня, и люди жалуются на беспокойство. Если вы прекратите вламываться в дома, запретите своим людям воровать и, наконец, заплатите за постой – можете оставаться в Сатомори сколько угодно.

Глава деревни и Маэда столкнулись у одного из домов на центральной улице. Дверь в приземистое строение была выбита, а вокруг собрались селяне и люди клана Хосокава. Назревал крупный скандал.

– Я прибыл сюда по указанию даймё! – прорычал Маэда. – Вы должны благодарить меня только за то, что я не перевешал вас всех за измену и укрывательство!

– Укрывательство? Вы уже неделю ищите беглецов, – злорадно усмехнулся Хироки. – Возможно, они уже на другом конце Японии.

– Нет, они здесь, – Маэда также недобро ухмыльнулся в ответ. – Я это прекрасно знаю.

– Откуда такая уверенность, Маэда-сан?

– Я знаю, этого достаточно, – он жестом подозвал к себе двух людей, стоящих у входа в дом.

Неожиданно из толпы вышел мужчина. Невысокого роста, бритый наголо, одетый в серое, довольно изношенное платье. На его грозном, тронутом морщинами лице, читалось явное раздражение. Он встал чуть позади Хироки.

– Ваши люди забрали у меня почти весь урожай! – прокричал он. – А у меня, между прочим, две дочки! Чем вы прикажите их кормить?! Верой в даймё?!

– Да-да! – послышалось из толпы. – Один из ваших приставал к моей жене! Слава богам, люди помогли. И какое ему наказание?! А?!

Народ зашумел, каждый выкрикивал в сторону Маэда претензии. Однако лицо самурая оставалось невозмутимым. Мужчина даже бровью не повёл, словно вслушивался в каждый голос, всматривался в лица окруживших его селян.

– Дела-дела, – растолкав народ, в центр вышел Одзиро. – Неужто, Маэда-сан, вы не можете навести порядок у себя в рядах?

– Какое твоё дело, старик? – огрызнулся Маэда. – Иди молись. От тебя большего и не требуется.

– Вы недооцениваете роли жрецов, Маэда-сан, – священник поклонился. – Не молитвами едины. Когда народ возмущён, только мы можем воззвать его к разуму.

– Так взывай, – мужчина обвёл толпу руками.

– Сейчас я бы хотел обратиться к вам, – Одзиро опёрся на свой посох.

– Ну, что ещё?

– Я бы посоветовал вам быть осторожнее, – продолжил жрец, – положение нашего даймё, к сожалению, шаткое. Если ко всем проблемам прибавятся бунты в сёлах, клану это может выйти боком.

– Не тебе меня учить, старик, – Маэда грозно нахмурил брови. – Я говорил, чем быстрее мы найдём беглецов, тем вам будет лучше.

Одзиро лишь промолчал и взглянул на Хироки, который пытался вести переговоры с толпой рассерженных крестьян. Атмосфера в Сатомори стремительно накалялась, казалось, еще немного, и клетки тела прочувствуют её. По обе стороны росло недовольство.

В рядах Маэда – голодные от недостаточного снабжения солдаты шли на радикальные методы, разграбляя селян. Селяне же, недовольные ситуацией, хаотично выплёскивали ненависть на всё вокруг.

– Возвращайтесь к работе! – рявкнул самурай. – Не о чем здесь больше говорить.

Постепенно, собравшаяся толпа начала расходиться и всё возвращалось на круги своя. Маэда направился в сторону рёкана. На площади остались лишь Хироки Суэно и Одзиро Юта. Оба смотрели в спину уходящему Маэда.

– Так больше продолжаться не может, Юта, – серьёзно заявил глава деревни. – Нужно что-то решать.

– Что ты предлагаешь, Хироки?

– Мне тут ветер принёс весточку, – в полголоса произнёс тот. – Оути стягивают войска у Киото.

– Снова попытаются занять столицу?

– Если это так, то наш достопочтенный даймё попытается призвать туда как можно больше сторонников, способных держать меч, – Хироки осмотрелся. – Наших гостей можно попробовать незаметно переправить во владения других кланов.

– Но, как долго нам ждать Оути? Люди недовольны, Суэно.

– Маэда неглупый человек. Если люди будут голодать, подвергаться нападкам и терпеть лишения лишь из-за двух беглецов, они скорее выдадут их, чем возьмутся за вилы…

– Но?

– Но Маэда не понимает, где оказался, – Хироки усмехнулся. – В Сатомори всю жизнь шли беженцы со всей округи. Мы научились держаться вместе, ибо каждый из нас находился в подобной ситуации.

Священник и Хироки двинулись в сторону поместья. Некогда спокойные и тихие улочки Сатомори пропитались ненавистью и недоверием. Люди старались не выходить лишний раз из домов и не выпускали своих детей без особой необходимости.

В поместье их уже поджидала Хотару. Девушка встретила мужчин низким поклоном и предложила пройти в гостиную, подготавливая оную для чаепития. Одзиро всё ещё помнил тот женский силуэт в ночи, который ему удалось застать недавно.

– Кстати, Юта, – Суэно остановился у входа в гостиную. – Чиё передала тебе письмо. Кажется, что-то важное.

– Письмо? – священник задумался. – Давай-ка его сюда.

Хироки сдержано кивнул и удалился в соседнюю комнату. Из-за двери послышалось шуршание бумаг. Судя по всему, комната служила Суэно рабочим кабинетом. Одзиро остался один на один с Хотару.

– Присаживайтесь, Одзиро-сан, – девушка указала на место рядом с невысоким столиком. – Чай скоро будет готов.

– Благодарю, – Одзиро с кряхтением опустился в позу сэйда.

– В деревне сейчас неспокойно, Одзиро-сан, – Хотару взглянула на жреца через плечо. – И чем всё это закончится?

– Скажи, Хотару-чан, – священник внимательно осмотрел девушку. – Как близко ты знакома с Маэда Такеши?

– С Маэда-саном? – она поставила поднос с чашками на стол и задумалась. – Однажды я приезжала в Киото. Это было около года назад. Я встретилась с ним на рыночной площади. Подумала ещё: «Надо же, такой знатный и состоятельный человек, не брезгует обыкновенным городским рынком».

– И далее?

– Маэда-сан не особо разговорчивый, – она странно улыбнулась. – Он предпочитает действие вместо болтовни. Поэтому долгих разговоров мы не вели.

Из коридора послышался шум шагов и в гостиную вошёл Хироки. В руках он держал небольшой обрывок бумаги, свёрнутый в несколько раз. Мужчина сел напротив Одзиро и протянул бумажку.

«Одзиро-сан, вы многое сделали для нас с братом, и мы благодарны вам за это. Но я хочу предупредить вас, дорогой друг. Я уже многое поведала о Хинае, возможно даже больше, чем следует. Если вы и дальше продолжите расспрашивать меня, может статься так, что вы, как и я, станете его пленником.

Есть вещи, Одзиро-сан, которые людям знать не позволено. Я с рождения обещана Хинаю, я свыклась с мыслью, что однажды придёт время, когда мне придётся остаться там навсегда. Но как Хинай повлияет на Вас, мне неведомо. Прошу вас, Одзиро-сан, прекратите приходить ко мне, прекратите расспрашивать о Хинае. Это моё вам предостережение. Спасибо за всё, Одзиро-сан».

– Что-то важное, Юта? – Хироки взволновано взглянул в глаза священнику.

– Нет, – но тот лишь болезненно улыбнулся. – Не важнее, чем проблемы с Маэда.