Текст книги "Магия начинается здесь (СИ)"

Автор книги: Cloude Guardian

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

– Люблю тебя, – выдохнул Поттер, приоткрывая потемневшие от желания зеленые глаза, улыбаясь как-то темно, со знанием, которое имеется только у любовников или у людей, которые, обладая прекрасной фантазией и глазомером, примерно представляют, что именно получат в конечном итоге, когда доберутся до постели и избавят объект своих мечтаний от лишних слоев одежды.

– Мистер Поттер, не думайте, что вам удастся своими признаниями отвлечь меня от первоначального плана, – выдохнул тот в ответ, жмурясь от удовольствия, но интонации его слов яснее всего говорили: я тебя тоже люблю – поэтому не отвлекай меня, ради Мерлина.

Гарри с улыбкой послушно прекратил его отвлекать и прижался щекой к плечу, продолжая восстанавливать дыхание и следя за тем, как начинает успокаиваться сердечный ритм. Он ничего не имел против того, чтобы быть снизу. Тем более, что, если Северус прав и первый же секс обернется для него беременностью – он имел право быть сверху столько раз, сколько душе будет угодно. Главное не терять головы – они и так половину ночи проговорили, а сбитый график сна и бодрствования имел свойство мстить нарушителям.

Хотя дело и так шло к тому, что лягут они только к шестому часу утра, а днем надо будет связаться со своими юристами – Августус наверняка возьмется за дело с присущей ему жесткой хваткой и уже к вечеру притащит образец контракта, где надо будет не проморгать щекотливые пункты. Там, где в устной договоренности они пришли к согласию, на бумаге лорд вполне мог юлить и изворачиваться похлеще змеи.

– Перейдем в кровать или тебя устроит закончить все здесь? – теплые губы Северуса коснулись ушной мочки, ласково прихватывая, оставили теплый след за ухом и пошли ниже, по второму кругу лаская шею. Генрих в ответ шумновато выдохнул, поежился от неожиданно коснувшегося теплой кожи холодка и неохотно отлип от тела супруга. Черные глаза внимательно осмотрели его пылающее лицо, припухшие губы, затянутые возбужденной дымкой глаза, а потом их обладатель жестко усмехнулся и снова вошел в роль: – Что ж, мистер Поттер, если предыдущего наказания вам явно мало – в таком случае, будьте добры принять позу, буду выполнять свое обещание до конца. Полумерами тут явно не обойтись.

Генри подавил улыбку – любил же его Ужас и Гроза Подземелий эту роль! – и поднялся на ноги, становясь к стене, как можно более устойчивей, подумав, вжимаясь в зеленоватую плитку грудью и животом, слегка оттопыривая пятую точку, а потом и вовсе ставя одну ногу на бортик и отводя колено в сторону– для большей раскрытости позы и потому что подобная готовность «отрабатывать» понравится Северусу.

– Я вижу, вы достаточно подготовились к сегодняшнему дню. Это не может не радовать, – чувственная хрипотца снова прорезалась в низком голосе со своими обертонами, и у Поттера мурашки по спине побежали от этого звука. От нетерпения он слегка шевельнул, вжался и потерся возбужденными сосками о стену, пытаясь как-то справиться с накатившим возбуждением, однако в следующий миг одну руку ему дернули, заводя за спину под такой угол, что мигом заныло плечо, а сам он охнул от неожиданности.

– Никто не позволял вам лишних звуков и телодвижений, мистер Поттер, – негромко произнес Северус над самым ухом, а Гарри в эти самые мгновения едва сдерживал чувственный скулеж, ощущая, как между ягодиц вжался полностью готовый, твердый, скользкий от смазки член, гладко скользящий вверх и вниз, но не останавливающийся ни на мгновение дольше необходимого рядом с упругим колечком мышц, которое уже давно было готово принять в себя все это бархатисто-жесткое великолепие.

– Не дразнись, а люби уже, – выдохнул Гарри в ответ и снова подался бедрами назад, вжимаясь ягодицами в пах мужа под хищный рык и собственный довольный стон-вздох.

Северус не стал и дальше искушать себя и супруга – рукой направив себя, он вошел одним мощным рывком, не миндальничая, стискивая пальцами заведенное за спину запястье и попавшуюся под жесткий хват пальцев ягодицу. Генрих простонал что-то неразборчивое, сжался вокруг него, не сдерживая дрожи, запрокидывая голову. Мельком мужчина отметил его широко распахнутые глаза и приоткрывшиеся губы. Потом, не глядя на оставленные на ягодице следы своих пальцев, перехватил отведенную ногу под коленом, и отпустил руку, уцепившись выше, за плечо, вжимая в стену и прося держаться самому, сколько хватит сил. Гарри кивнул, закрывая глаза и сглатывая вязкую слюну.

А потом Северус начал двигаться.

Что звезды под веками, когда каждый новый толчок приводит к рождению сверхновой за глазами? Генри кричал, стонал, скулил и царапал стену, ощущая с одной стороны любопытство и одобрение дома, а с другой – властно-целенаправленные движения внутрь и наружу, снова и снова. Головка проезжалась по простате, размашистые движения доводили до иступления, до желания вцепиться во что-нибудь зубами и глухо стонать каждый раз, когда Северус входил в него. Однако рядом была только его собственная рука.

– Северус, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! – Гарри не стыдился пользоваться своим голосом и эхо еще долго звенело в ванной комнате. Северус предпочитал не стонать, но иногда вместе с рыком вырывались из его груди возбужденные нетерпеливые звуки, отзвуки удовольствия и взаимного наслаждения. Удачно оказавшаяся на стене возле головы Гарри ладонь обзавелась колоритным следом зубов на запястье, потом еще одним – Поттер явно не знал, куда можно деть зубы и как справиться с желанием кусаться. Впрочем, они в этом плане стоили друг друга.

Темп плавно нарастал, пальцы на ногах поджимались сами собой, колени подкашивались. Генри каждый раз ухитрялся забывать, насколько сильными могут быть ощущения после воздержания, насколько приятным, до потери способности думать, может быть воссоединение.

Теперь он вскрикивал, звал мужа по имени и закатывал глаза от удовольствия, отпуская себя, давая столько воли своему желанию, насколько вообще хватало сил расслабиться и выразить все испытываемое им в эти самые минуты.

Это была бешеная скачка – до шлепков и влажных звуков, до смущающего похлопывания яиц по поджимающимся, порозовевшим ягодицам. До сорванного, хриплого дыхания и бешеных, бесконтрольных укусов, пока в последний миг Северус не обласкал зубами его загривок, и не потянул за него, вырвав самый натуральный визг из не ожидавшего такого срыва Гарри. Скользивший по стенке прежде, теперь его член оказался сжат в кулаке, пальцы больновато сжали и помассировали головку. Дошло до хныканья, но, когда Северус сорвался и из последних сил принялся вколачиваться в податливое тело, Генри, загнанно дышащий открытым ртом, хватающий воздух, кончил вместе с ним, с ощущением пряной боли, жара и внутри, и снаружи – от резких сильных движений чуть мозолистой ладони мужа на своем члене.

Стоять самостоятельно после этого сил уже не было. Они, по возможности медленно, опустились обратно в воду, уже подостывшую. Гарри зашипел и сморщился, когда Северус усадил его на себя верхом и принялся пальцами разводить ему ягодицы, помогая вымыть изнутри сперму.

Вода оказалась горячеватой для нежных стенок, а пальцы стали казаться слишком большими для припухшего ануса, слишком грубыми. На стене, на плитке, как венец какого-то искусства порно-арта, красовались брызги и потеки спермы. Поттер пялился на них минуты три, прежде чем вздохнул и, раскрасневшись, взялся за душ, смывая этот «шедевр» с плитки к мордредовой прародительнице.

Минут через пять-десять, когда слилась вся вода из ванной, а мышцы достаточно расслабились, они встали и окончательно выкрутили и так работающий душ до упора. Лениво обнявшись, больше поглаживая друг друга, чем оттирая мочалкой спины и плечи, они отмывались и смаковали послечувствие. Поттер мог сказать наверняка, что завтра он так просто с постели не встанет, Снейп – что проснется он только после обеда, и то, если повезет. Радовало то, что дела в лаборатории могли идти и без него, а Гарри как правило работал дома, хотя сидеть в его состоянии будет затруднительно без обезболивающей мази.

Мазь как раз и следовало бы приготовить, а значит зельеделу встать придется хотя бы на пару часов раньше, чтобы не посылать домовика в аптеку к Малпепперу. Однако тут еще не ясно, как он сам будет себя чувствовать после столь насыщенного вечера и не менее насыщенной ночи.

В спальню они переползали по одному, неохотно, лениво. Заглянув по пути в теплицу во внутреннем дворе, подвесив шарик Люмоса над собой, полу-Принц окинул растения внимательным взглядом, пытаясь сходу понять, не придется ли так и так посылать Кричера в Косой и Лютный переулки. Однако на первый взгляд все растительные ингредиенты у него были в наличии и можно было не переживать, что все окончится тратой галеонов и недоделанной мазью.

Генрих, свернувшийся под одеялом, уже успел уткнуться носом в его подушку, погрузившись в сон, и Северус невольно в очередной раз поразился тому, насколько молодо тот выглядит, когда засыпает. Рядом с ним, со старым сластолюбцем, был еще совсем мальчишка. Но этот мальчишка даром сделал для него за пятилетку совместной жизни больше, чем другие люди – властные, сильные, имеющие деньги и положение в обществе – за все его невероятные зелья в течении по меньшей мере тридцати пяти лет.

Сейчас Магия дала ему шанс сравняться в возрасте с Поттером, хотя бы визуально. Дала ему возможность отплатить за всю любовь, заботу, потраченные силы, нервы и проявленную доброту. Позволила им обоим отыскать смысл жить вместе до конца – до того самого конца, который положено встречать рука об руку, как настоящим супругам на закате жизни в окружении любящих и любимых потомков.

Северус осторожно устроился рядом, подтянул к себе спящего мужа, пристроив голову поверх его встрепанной, слегка кудрявящейся после принятия родов, макушки. Сам он мерз после Азкабана и подземелий Хогвартса с неприятным постоянством, но Поттеру после года в лесах было, почему-то, еще хуже.

Может все дело было еще и в предательском отношении к нему уже после Хогвартса, когда он попытался сам выстроить свою судьбу, а им решили продолжить манипулировать – Кингсли оказался достойным продолжателем методики доброго светлейшего дедушки и дергал за ниточки с переменной незаметностью. Но с Гарри он и не скрывался особо – как же, Избранный и непосредственный участник Ордена Феникса наверняка послушается старшего товарища? Сделает так, как лучше и как нужно для самого Поттера, для Ордена, для Англии?

Оказалось, что, как и Гриффиндор: Поттер – это диагноз. Клеймо упрямства, начерченное генами и магией. И не столь важно, кто на Мальчика-который-Выжил прет со своими рекомендациями и хотелками – Темный Лорд или же сторонник светлой стороны.

На Гарри Поттера где сядешь, там и слезешь.

Однако легко в этой борьбе со своими же не было. Подобные неприятные открытия о методах тех, кто раньше был с тобой в одной лодке, накладывают свой неприятный отпечаток на здоровье – а понервничать и побеситься Гарри выдалось с лихвой. Его и опаивали, и пытались заколдовать, и делали внушения – по-хорошему и по-плохому Поттера пытались гнуть и ломать в угоду нуждам.

Но если и были у парня прекрасные качества, так это верность своим друзьям и дорогим людям и умение принимать правильные решения, даже если они кому-то наверняка не понравятся.

Отослав две трети Золотого Трио прочь, в Южную Америку навстречу приключениям и научным изысканиям, Поттер закрыл дом на Гриммо от остатков фениксовцев и повадился появляться там тайком через камин, перенимая тонкую науку бытия аристократом и достойным представителем аж двух фамилий у знающих – у леди Вальбурги, у Ориона и Альфарда Блэков, которые имеющийся материал осмотрели скептично, но за работу взялись – из чего только Блэки не лепили себе Лордов, а тут аж квартерон по крови и прямой носитель – по магии. Как сказала Вальбурга о нелюбимом сыне: «Хоть на что-то Сириус сгодился – магию и титул Блэков оставил приличному кандидату, из которого еще можно сделать что-то путное».

Так Гарольд стал Генрихом Джеймсом Сириусом, а род получил достойного главу, который чуть после принял и родной род. Наполовину Поттер – благодаря отцу и деду, на четверть Блэк и на четверть примесь со стороны, тогда мальчик выжег примесь и ее место заняла магия Блэков. Кровь при этом тоже обновилась, и все, что осталось от его матушки, как и прежде – невозможно зеленые глаза, как блуждающие огни из ирландского фольклора и… все.

Зато прежде непослушные поттеровские вихры подчинились добавившейся части Блэков и попытались завиться – вопрос о том, как именно чистокровные рода сохраняют отличительные черты, был снят – конечно же Магия вносила свою лепту.

Короткая стрижка решала проблему, но каждый раз, когда он после нее обрастал – а происходило это, как и в детстве, бесконтрольно и быстро – Англия могла лицезреть пример, каким мог бы быть ребенок Сириуса Блэка и Джеймса Поттера, если бы у этих родов был такой же дар, каким хвастали – и не светили – Принцы.

Появившийся лорд Поттер-Блэк – на тот момент кудрявый черноволосый двадцатилетний маг – засветился в Палате по делам, походил пару месяцев по приемам других чистокровных, потом заскучал, но засвидетельствовал свое почтение всей аристократии. В процессе он с чистой совестью довел до логического конца свои шестилетние обхаживания зельевара, а потом явился к министру и подписал себе бумагу об уходе. Как именно это было сделано – шантажом или через скандал – история умалчивает, но обратно к Северусу он явился уже свободным человеком, который не потянет супруга за собой к прародителям через брачные узы, ввязавшись в очередной рейд по Лютному.

Так Мальчик-который-Выжил стал на его глазах мужчиной, лордом и просто очень сообразительным магом, и Снейп с гордостью мог признаться, что его вклад в этот процесс относился исключительно к стороне морально-романтического взросления. Правило «воспитай себе супруга» в действии, и то – довольно незначительно. Правда он сам как-то не догадался заранее просить Поттера вступаться за себя перед обывателями, но тот оказался сознательней и вышколенней Блэками, чем можно было представить в страшном сне. Девиз «Род превыше всего» стал его кредо – и теперь он ухитрился во благо рода обставить в интригах даже его деда на его же поле.

Последний факт вызывал неконтролируемое восхищение.

Иногда размышляя обо всем, что пришлось пережить этому молодому магу, чтобы дорасти до нынешнего уровня, Северусу хотелось просто погладить его по голове, пропуская между пальцев вьющиеся сейчас до плеч волосы, обычно собранные в строгий хвост; спрятать в полах своей мантии от бед и задачек, которые ему подбрасывала жизнь и общество, ведь, видит Мордред и Моргана – Поттер такими темпами поседеет еще раньше, чем сединой обзаведется сам Северус.

Сейчас он мог только прижимать к себе этого вечно мерзнущего мальчишку, поправлять ему одеяло и надеяться, что пробуждение не принесет им еще целый вагон проблем.

Комментарий к 5. Желание и слишком много мыслей о прошлом.

Коллаж: https://vk.com/wall-58966395_8546

========== Эпилог. ==========

Смотри же, чтобы жесткая рука

Седой зимы в саду не побывала,

Пока не соберешь цветов, пока

Весну не сохранишь на дне фиала.

Как человек, что драгоценный вклад

С лихвой обильной получил обратно,

Себя себе вернуть ты будешь рад

С законной прибылью десятикратной.

Ты будешь жить на свете десять раз,

Десятикратно в детях повторенный,

И вправе будешь в свой последний час

Торжествовать над смертью покоренной.

Ты слишком щедро одарен судьбой,

Чтоб совершенство умерло с тобой.

[У. Шекспир. Сонет №6.]

Примерно шесть лет спустя.

– Аурелиус! Маркус! Антарес! – трое мужчин стояли у подножия лестницы и ждали, пока со второго этажа скатятся трое мальчишек и все они смогут отправиться в Косой переулок. Двое из терпеливо ждущих магов были похожи, как отец и сын – темноволосые и черноглазые, они могли, не утруждаясь, навести жути на кого угодно одним взглядом. Третий казался самым моложавым, и, в отличии от остальных, блестел глазами-изумрудами с не присущей его спутникам веселостью.

В наглухо застегнутых черных пальто, с шарфами разной расцветки, они определенно были готовы к походам по магазинам для покупки рождественских подарков. И уже явно начинали понимать, что зря оделись столь быстро – их сорванцы совершенно не спешили порадовать их появлением пред терпеливыми очами родителей. Домовики, посланные будить ребятню, обратно так и не вернулись, и это наводило на определенные мысли.

– Мальчики, если вы сейчас же не спуститесь вниз, то наряжать ель будут Рози и Хьюго, потому что вы все будете наказаны. И повезет, если после такого мы вообще возьмем вас в Косой переулок, – у Северуса явно закончилось терпение, так что он положил руку в перчатке на перила и сделал пару шагов вверх по ступенькам. – Считаю до десяти, и если все трое не окажутся передо мной, то о десерте тоже можете не мечтать. Один. Два, – каждый счет сопровождался сделанным шагом вверх по лестнице. На «семь» на втором этаже загрохотали двери и раздался топот. На «девять» на Северусе повисли трое сорванцов, и если бы не оказавшиеся прямо под спиной мужчины руки супруга, то на «десять» все четверо покатились бы вниз по лестнице.

– Мы успели? – спросил возбужденный мальчишечий голосок. К нему тут же присоединились два других, и три пары глаз впились в родителей, потом в деда, потом снова в родителей.

– Успели. Слезайте с папы Северуса, у него скоро спина не выдержит держать таких жеребят, – Генрих усмехнулся и осмотрел отпрысков, проверяя, что все одеты. Черноглазый Аурелиус Августус – в честь прадеда – тут же распахнул пальто, демонстрируя строгий, наглухо застегнутый воротничок рубашки поверх крупных пуговиц застегнутого блейзера. Генри одобрительно кивнул, и сын скатился вниз по ступеням, моментально прыгая на руки к деду. Наследник и регент обменялись приветственными поцелуями в щеки, потом мальчик спрыгнул на пол и взял предка за руку. То, как расцвел Августус, просто нужно было видеть. Внук и наследник вызывал у него бесконечную гордость.

Маркус Генрих, ставший наследником рода Поттер, обошелся свитером крупной вязки с надетой под него рубашкой. Зеленые глаза встретились с такими же отцовскими, и мальчик упрямо выпятил подбородок – жест папы Северуса, когда тот собрался спорить, заранее готовый отстаивать свое решение. Генри тяжело вздохнул и помог сыну замотаться в шарф еще более тщательно, дополнительно накладывая согревающие чары на обувь и куртку. Проблемы со здоровьем были им хорошо знакомы, и за своего мальчика мужчина переживал, как не всегда приходилось за двух других, хотя они и были неразлучны.

Последний мальчик сверкал глазами-сапфирами. Кровь и магия рода Блэк во плоти, названный по всем традициям рода, Антарес Северус по манерам и жестам был скорее маленькой копией Альфарда Блэка, как утверждала Вальбурга, но с характером Сириуса – впрочем, шкодами были все трое, разделив шило на три головы.

Рожденные в одну беременность тройняшки, за которых родители принесли Магии немалые подношения, прося дать им тройню сразу, дети были, как кусочки одного паззла, идеально дополняя друг друга во всем. Маленький зельевар, кровный маг и легиллимент Аурелиус – кровь от крови Принцев, будущий герболог-артефактор-зельевар – читай, одной ногой алхимик – Маркус, и боевик-артефактор-кровный маг Антарес обещали стать угрозой Хогвартсу похлеще незабвенных близнецов Уизли, Прюэтт и даже Мародеров.

Правда осознать это школе и ее обитателям придется только через пять-шесть лет. И то, если к тому моменту все дары уже будут в достаточной мере развиты. Положа руки на палочки, их родители надеялись, что спешить с этим процессом не придется и прорежутся родовые склонности не все и не сразу. Ведь на закуску в перечне талантов, обрушившихся на лелеемую Магией семью, от дяди Темного Лорда, который проиграл дуэль Поттеру и передал его роду часть своих сил, детям достался парселтанг. И зашипели они на нем в компании умиляющегося Генриха еще раньше, чем выговорили первое слово на английском. Пока что этого «счастливого» открытия было достаточно, чтобы начать испытывать напряжение.

По меньшей мере три дара каждому ребенку – такого магического богатства никто из родителей и родственников, даже самых дальних, не ожидал, когда они проводили проверки на склонность магии, чтобы понять, каких учителей нанимать и на что делать упор в воспитании, о чем интересоваться самим. И если у всех какой-то дар неизбежно уравнивал природную неусидчивость, то остальные, как правило, наоборот подгоняли действовать. И только Маркусу все три дара приказали быть тихим и спокойным – видимо, в противовес дарам братьев. Чтобы хоть кто-то из тройняшек думал больше одного раза и не лез на рожон до того, как все будет тщательно просчитано и обдумано.

Учитывая, что Поттеры славились шилом в одном месте, выглядело сочетание даров у наследника еще более опасно, чем у его братьев, ибо Поттер думающий, как показал опыт Генриха – это страшно и небезопасно для окружающих и дураков, которые могут полезть. Но пока что все выливалось в то, что Маркус придумывал идеальные планы проказ, а Аурелиус и Антарес идеально их проваливали, хотя первый умело копировал физиономию деда и отца, и делал вид, будто все произошедшее, из-за чего их поймали, было по плану – по его собственному.

В меру кудрявые, скомбинировавшие прямые волосы Северуса и буйные кудри Генриха на своих головах, в итоге все трое мальчиков со стонами натянули шапки и расправили кудряшки абсолютно идентичными друг другу жестами. Если бы присутствующие не знали, что тройняшки трех родов появились на свет пять лет назад – меньше семи им никто бы не дал, такими серьезными были их мордашки. Практически одинаковые на лица сейчас, в будущем они могли как остаться разноглазыми копиями друг друга, так и начать демонстрировать все более выделяющиеся фамильные черты. Пока что процесс шел, как шел – магия развивалась равномерно, тела чуть опережали, балансируя на равновесии для всех троих, связанных между собой кровными и магическими узами детей.

Северус откинул на спину хвост до лопаток, заправил выбившуюся прядку за ухо, блеснув колечком серьги, и поймал Маркуса за руку. Открыв дверь, он первым делом проверил, что они не возникнут из пустоты перед каким-нибудь маглом, но заснеженная площадь Гриммо была пуста. Следом за отцом и братом выкатились Аурелиус и Антарес, замыкали шествие окидывающий внуков гордым взглядом Августус и Генрих, спокойно относящийся к происходящему, хотя и с должной долей улыбок.

Все-таки не каждый день он имеет возможность вырваться со всей семьей в сердце магического Лондона, в очередной раз напомнив злопыхателям о том, что, несмотря на все предупреждения и угрозы, он счастлив и ни капли не жалеет о выбранном пути.

Они доехали на самом обычном магловском такси, вволю насмотревшись на уличные украшения и белый снежный покров. Довольно раннее утро сохранило эту свежесть и неприкосновенность, пока не проснулся остальной город и не затоптал подаренную природой красоту. Августус благосклонно кивнул не впервые использованному магловскому транспорту – он вообще ко всему, что позволяло дольше пробыть с внуками, относился благосклонно – и первым шагнул к Дырявому котлу, правда поворачивая ручку таким образом, чтобы лицезреть убогое помещение изнутри не пришлось, открывая зачарованный проход сразу к Арке.

Не хотелось старому Принцу портить внукам впечатление от первого знакомства с магическим миром.

Палочка отсчитала нужные кирпичи, звонко разбивая колдовской рисунок инея, и кирпичи раздвинулись, открывая дорогу в мир волшебства его самым юным представителям.

– Добро пожаловать в Косую Аллею, – негромко произнес Генрих и усмехнулся, переглянувшись с мужем, когда их трое сыновей рванули вперед деда к ближайшему украшенному магазину, звонко споря, кто первым прилипнет к витрине теплым носом и отыщет необходимый магазин с елями и игрушками.

История волшебства для их детей началась в эту самую минуту.

От Автора.

Вот так эта история и закончилась. На самом деле, я так и не смог решить, нужно ли здесь описание протекания беременности. Объективно, к вышеизложенному тексту – нет. Однако кто знает, вдруг кто-то захочет полюбоваться капризным Северусом или послушать об их семейных буднях в эти непростые девять месяцев. *смеется* Тогда я готов написать бонус.

Я довольно много популярных Снарри читал, присев в свое время конкретно на работы Рады Девил и Цисси Блэк, но мне кажется, что такого живого Северуса, как у них, у меня не получилось, да и не должно было получиться. Когда персонаж выписан – он всегда свободней и в каких-то совершенно своих рамках. У меня Северус тоже разный – и громящий мебель, открытый для своего партнера, и тихий, внимательный – для Августуса, и довольно властный, но любящий – для детей. В этом есть своя прелесть.

Кто-то мне говорил, что Северус, громящий мебель – это жуткий ООС, побойтесь бога, но. Банка. С. Тараканами. Запущенная Поттеру в голову. В приступе бешенства пополам с паникой, на эмоциях в целом, громить что-то, позабыв о палочке – для него это не впервые. Я сделал на этом акцент и теперь подумайте, чего ему стоило годами сдерживаться от подобных проявлений. Стальная выдержка.

Я надеюсь, что последняя глава получила свою атмосферу праздника и сказки. Ту, которую она заслуживала. Ту, которую я так хотел передать – потому что обожаю зиму и ощущение детства. В двадцать лет зима для меня все еще праздник.

Изначально все планировалось, как история о том, как Северус вдруг помолодел. Просто взять Гарри и Сева из разных временных кусков, и слепить так, чтобы молодыми были все – даешь АУ! – или взять тот вариант, где у меня персы не старели, пока не встретят свою пару… Это было бы слишком просто и скучно.

Мне понравилось работать над этим сюжетом, возиться, вычитывать. Начало было положено вроде бы еще в марте месяце, но очень долго не было обоснуя для этого спонтанного омоложения,, а уж сколько раз я стирал вторую главу – вам столько в страшном сне не привидится. И вообще я очень люблю всякое разное фэмилименство – от того было вдвойне интересней работать и по ходу учиться раскрывать персонажей. Серьезно, если в начале Северус показался вам слегка или не слегка истеричным, даже не смотря на то, что почва у такого имелась в книгах, то вам не следовало бы заглядывать в мои черновики никогда. Там было хуже.

Но в конце концов, все получилось вроде бы хорошо.

Надеюсь, вам эта работа понравилась не меньше, чем мне – писать ее.

Все то, что хотелось сказать под главами, но было страшно портить эффект и я складывал их в конце документа, так что

Примечания примечаний:

* Жил-был у Гарри такой предок – Генри Поттер. В семейном кругу его звали «Гарри». Теперь я играю по тем же правилам, превратив Гарольда в Генриха, но сокращая его и так, и этак, и всяко-разно.

* Шекспир перед каждой главой – это такая своеобразная отсылка к обоим Принцам – и к Северусу, который как бы ни дергался, все равно Принц-полукровка, и к Августусу. Если читать Сонеты 1-6 подряд, получится симпатичная история о том, что молодость скоротечна, и в итоге все равно способна сохраниться, если исключать память окружающих, только в потомках, которых нет ни у Северуса, ни, по сути, у Августуса – потому что Наследника у него, не смотря на преклонные лета, нет.

* Августуса я чуть не назвал в начале Августином, но потом рука как-то сама сбилась и получилось то, что получилось. Я подумал, что это знак.

* На тему «Солнце вставало на востоке, садилось на западе» – http://www.spacegiraffe.ru/astronomiya/76-dawn

* Северус и Дракула из Ван Хельсинга – КЛЯНУСЬ, Я НЕ ВИНОВАТ, НО ЭТУ АССОЦИАЦИЮ Я НОСИЛ В СЕБЕ С ПОЛГОДА. Я должен был об этом пошутить. А вообще-то, Северус с длинными, хотя бы по плечи или чуть ниже, волосами – это моя эстетика. Так что да, ломайте шаблон и благодарите, что хотя бы Генри у меня стрижется, я и ему хотел волосы нарастить – у аристократов это модно.

* Согласно Викии и Поттермору, леди Вал была племянницей Дореи Блэк – я вертел обновление с Флимонтом и Юфимией сами догадайтесь на чем – следовательно Джеймс был ее каким-то там братом (двоюродным, шепчет галёрка), а Сириус – братом Гарри (троюродным, шепчут оттуда же). Так что Гарри – нелюбимый племянник леди Вал, и эта информация сломала мне жизнь, если честно.

* Пока придумывались имена для детей, был вариант поизгаляться и получить «А» в кубе – Аурелиус, Ахернар и Антарес. Но потом появилась идея еще более гениальная – Скорпиус, Орион, Серпент – чтобы народ, когда они подрастут, разбегался с криками «SOS!!!» Поиздеваться настолько мощно мне не позволила совесть и логика, но я уже задумался о том, что где-нибудь еще Поттер у меня заведет троих сыновей. Возможно, от Риддла – Мраксы тоже на звездах были двинутые, а уж змеиные имена – тут сам Мерлин велел оттянуться.

* Моей любимой шуткой, рожденной в процессе изучения родословной, стала такая:

– Если ты породнился с кем-то из Блэков – инфа сотка, со всей остальной чистокровной Англией ты породнился тоже.

Потому что Блэки были буквально везде и у Блэков тоже все уже были.

А я еще говорил, что у меня нет чувства юмора.