Текст книги "Non si sa mai (СИ)"
Автор книги: Cliodna
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)
Глава 5.
Почувствовав легкое касание губ к своему плечу, Билл улыбнулся, все еще не понимая, снится ли ему это, или происходит наяву.
– Вставай, соня, – чуть хриплый со сна голос отозвался приятной волной мурашек, пробежавшейся по позвоночнику.
– Ммм.., – Билл плотнее смежил веки, принимая правила привычной для них обоих игры. И совсем не удивился, когда одеяло, укрывавшее его, поползло вниз, а сильные руки ловко развернули его безвольное тело на спину.
– Bello, ты проспишь все на свете, полдень уже, – прошептали ему на ухо, обжигая горячим дыханием. Не в силах сдержаться, брюнет улыбнулся, и его губ тут же коснулись мягкие губы Тома.
– Проснулся? – спросил итальянец в перерыве между короткими ласковыми касаниями.
– Нет, – прошептал Билл, обнимая любимого за шею, чтобы притянуть еще ближе. А в идеале, уложить обратно в кровать, прижаться поближе и опять погрузиться в сладкий сон. Но его коварный план был разгадан, впрочем, как всегда.
– Нет, Билл, не засыпай! – тихий смешок, и ловкие пальцы, пощекотавшие ребра.
– Ну, Тооом! – возмущение получилось все таким же сонным и ленивым, и, уж конечно, не заставило итальянца остановиться. – Ладно, все, уговорил, я встаю.
– Ты хотя бы глаза открой для начала, – иронично заметил самый любимый на свете голос.
Приоткрыв глаза, Билл встретился взглядом с карими глазами, лукаво и нежно рассматривающими его. Солнечные лучи, залившие комнату, играли на смуглой коже бликами, и немец засмотрелся, не в силах оторвать взгляда от любимого лица.
– Доброе утро.
Том улыбнулся и снова поцеловал его, легко скользя по приглашающее приоткрытым губам. Билл снова попытался утянуть мужчину в постель, но на этот раз спать уже не собирался. Но Том перехватил его руки, и отстранился, чмокнув его в нос напоследок.
– Нет уж, давай поднимайся, нас ждут великие дела, – итальянец поднялся с кровати и заставил Билл сесть, хотя тот норовил забраться обратно в ворох одеял и подушек.
– Какие дела? – Билл зевнул и потер слипающиеся глаза.
– Мы должны навестить Лоренцо, Билл. Я привез Габби целую гору подарков, все-таки, шесть лет – это солидный возраст. Кстати, Лючия оставила просто потрясающий завтрак, его нужно только разогреть, так что отрывай свой очаровательный зад от постели, а то я тебя съем вместо него.
Но Билл не испугался угрозы, так что Том, недолго думая, подхватил не особо сопротивляющегося Билла на руки и отнес в душевую кабинку. Впрочем, он не оставил немца в одиночестве, поэтому на кухню попали только спустя почти час.
– Кофе или чай?
Том деловито заглядывал в кухонные шкафчики, разыскивая турку.
– Кофе, – все еще сонный Билл, которого еще больше разморили горячая вода и ласки Тома, кивнул, – с молоком.
– Вас понял, – Том заглянул в холодильник и достал небольшой глиняный кувшинчик, накрытый белой полотняной салфеткой. – Молока нет, но есть сливки.
– Сливки? Нет, тогда лучше черный.
– С чего это? Ты же терпеть не можешь черный кофе.
– Сливки слишком калорийные.
– Билл, figurati! – Том всплеснул руками от переизбытка чувств, – Ты и так худее многих наших моделей! Тебе ли сидеть на диете?
Билл улыбнулся, и кивнул под суровым взглядом карих глаз.
– Обожаю, когда ты меня слушаешься! – итальянец сыто улыбнулся, вся его фигура буквально светилась самодовольством.
– Том! – скомкав кухонное полотенце, Билл швырнул его в ухмыляющегося итальянца, но тот ловко поймал кусок ткани, нарочито аккуратно расправил его и повесил на дверцу шкафа.
– Я тебе еще сейчас сделаю замечательный бутерброд, – Том взял из корзинки воздушную сдобную булочку, разрезал ее пополам и намазал толстым слоем сливочного масла. Критически оглядев результат своих трудов, итальянец достал из шкафа небольшую баночку клубничного варенья, с легким щелчком открыл крышку и, щедро зачерпнув сладкую массу столовой ложкой, положил на слой масла. – Вот, наслаждайся! – Не обращая внимания на округлившиеся глаза Билла, Том вернулся к плите и начал готовить кофе.
– Томаззито, негодник, все-таки прилетел!
Том согнулся почти вдвое, отвечая на объятия Лоренцо и его сестры Лючии. Билл улыбнулся, наблюдая, как все больше людей, заходивших в комнату, приветствуют Тома, а тот отвечает всем с улыбкой. Немец, хотя вот уже десять лет и прожил среди итальянцев, в такие моменты не мог разобрать, о чем тарахтит многочисленная родня его любимого, и только по бурной жестикуляции и тону разговора понимал, что все просто радуются долгожданному визиту. Впрочем, внимание хозяев дома сразу же переключилось на самого Билла, и тот сосредоточился, пытаясь вслушиваться в громкую речь окружающих, чтобы не отвечать невпопад.
– Так, что тут происходит? – раздался властный женский голос.
– Мария! – Том шагнул вперед и заключил невысокую женщину в объятия. – Я так соскучился!
– Том! – Мария крепко обняла парня, – Ты все-таки приехал! Не смог оставить своего красавчика одного, да? – женщина освободилась от объятий и шагнула к Биллу, лукаво стреляя глазами в сторону итальянца. – Правильно-правильно, а то у нас на Крите найдется немало желающих украсть у тебя такого мальчика. – Билл подпрыгнул от звонкого шлепка по мягкому месту.
Все рассмеялись, и снова загалдели, наперебой спрашивая что-то у новоприбывших гостей. Билл с удовольствием окунулся в семейную атмосферу, он давно уже чувствовал себя частью огромного клана Ривелли, о чем не мог даже мечтать в момент знакомства с Томом.
– Так, мужчины, быстро организуйте нам столы в винограднике! – распорядилась Мария, грозно помахивая полотенцем. – Будем обедать всей семьей!
Никто не рискнул возразить грозной гречанке, так что в следующую минуту в комнате стало малолюдно. Мужчины вышли в сад, дети последовали за ними, а женщины вернулись на кухню, чтобы довести до совершенства праздничный обед.
Билл, отличавшийся высоким ростом, забрался на невысокий табурет, чтобы поправить выбившиеся из общей массы виноградные лозы, а Том вместе с еще несколькими мужчинами переставляли тяжелые деревянные столы и лавки, чтобы получился один длинный стол, за которым сможет разместиться вся семья. Немец наблюдал, как напрягаются сильные запястья, как двигаются под тонкой тканью рубашки развитые мышцы спины, и чувствовал, как становится тепло внизу живота. Отругав себя за неуместные в общественном месте эмоции, Билл отвернулся, сосредоточившись на работе, и не заметил, как его любимый оказался рядом.
– Справляешься, – знакомые руки обхватили его ноги чуть выше коленей, а подбородок уперся в бедро.
– Ага, почти все уже, – Билл посмотрел вниз и улыбнулся. Том выглядел забавно, будто кот, объевшийся сливок.
– Сходим вечером на пляж? – рука Тома незаметно скользнула по внутренней стороне бедра до самого паха, заставив брюнета вздрогнуть. – Искупаемся…
– Угу, – Билл ничего не мог с собой поделать, его щеки стали розоветь, что не укрылось от взгляда Тома, заставив того захихикать.
– Вот все, о чем ты сейчас подумал… – Том увереннее обхватил талию немца и легко снял его с табуретки, – Все так и будет, – прошептал он в самые губы. Пойдем к столу.
Гостеприимные родственники отпустили их только тогда, когда последний луч солнца скрылся за горизонтом, но молодые мужчины нисколько не жалели, что провели столько времени с шумной родней. Медленно они брели по пляжу, держась за руки, и наслаждаясь тишиной, нарушаемой только шумом прибоя.
– Bello, – Том крепче сжал тонкую ладонь, – Я люблю тебя…
Билл остановился и посмотрел на итальянца, чувствуя, как щемит сердце. Он старался гнать от себя разные мысли, да и шумные посиделки с родней Тома не оставляли времени на размышления, но сейчас, когда они с Томом были вдвоем, поговорить было необходимостью.
– Я тоже тебя люблю, Том, – он погладил любимого мужчину по щеке, – Прости меня…
Чувствуя, как к глазам подкатывают слезы, Билл опустил взгляд, но Тома поймал его лицо в плен своих ладоней.
– Тебе не за что просить прощения, – итальянец вглядывался в повлажневшие глаза брюнета.
– Неправда. Я не должен был верить всему этому, а я…
– Билли, не надо, – в голосе Тома слышалась настоящая боль, – Не надо себя в этом обвинять, пожалуйста. Прости меня, что я вчера сказал тебе это…
– Но ты был прав, – Билл грустно шмыгнул носом, – Я должен был поговорить с тобой сначала.
– Брось, Билли, ну кто бы на твоем месте не сорвался, – Том притянул худое тело, обнимая, – За столько лет ты стал настоящим итальянцем, – улыбнулся мужчина, – такой же эмоциональный.
Билл засмеялся, уткнувшись в шею Тома, а тот только крепче стиснул парня в объятиях, радуясь, что удалось отвлечь его от тяжелых мыслей.
– Пойдем скорее домой, – рука итальянца скользнула вниз и сжала маленькую половинку, – У меня на эту ночь большие планы.
Билл отстранился, и тут же ловко вырвался из объятий своего мужчины.
– Планы, говоришь? – он стянул с себя футболку и бросил ее Тому, – Тогда… догоняй!
Они целовались, лежа на остывающем песке, бесстыдно лаская друг друга, укрытые темнотой, задыхались, срываясь на стоны, не боясь быть услышанными. Воздуха было катастрофически мало, но целоваться хотелось больше, чем дышать.
– Тооом… – Билл с трудом заставил себя оторваться от припухших губ любимого, – твоя идея с купанием конечно хороша, но… – он сбился с мысли, когда итальянец начал покусывать его шею, – Но, может быть, мы лучше искупаемся завтра, когда море будет поспокойнее? Пойдем в дом?
Том оторвался от сладкого тела брюнета, и посмотрел на довольно высокие волны, разбивающиеся о берег. Действительно, купание в темноте могло быть опасным.
– Хорошо, но с тебя должок, – он шутливо щелкнул Билла по кончику носа, – Но мы тут пробудем еще неделю, так что ты не отвертишься, – он склонился над парнем и прошептал прямо в губы, – Хочу взять тебя в воде. – Дрожь, прокатившаяся по тонкому телу, была ему лучшим ответом. – Пойдем?
Он поднялся на ноги и помог встать Биллу. Тот все еще был под впечатлением от планов любимого, поэтому выглядел немного растерянным. Том приобнял его, улыбаясь, и немец расслабился, почувствовав себя уютно в родных руках.
До их виллы оставалось не больше двухсот метров, так что через пять минут они уже поднимались на второй этаж, намереваясь продолжить вечер. Том целовал шею Билла, но песок, налипший на кожу, едва не скрипел на зубах.
– Придется сначала идти в душ, – рассмеялся Билл, вытирая с губ любимого белые крупинки, – Ты первый, а то я там как всегда застряну надолго, – брюнет тряхнул длинными волосами, из которых моментально посыпался песок. – А я пока схожу проверю сигнализацию.
С тяжелым вздохом Том оторвался от тела, горячего от ласк, и отправился в душ. Билл тем временем проверил входную и заднюю дверь, закрыл все окна на первом этаже и включил пульт охраны, хотя не сомневался, что никто не сможет пробраться в охраняемый сектор. Но публичная жизнь давно научила их с Томом, что не стоит терять бдительность ни при каких обстоятельствах.
– Билл, я закончил! Ты где там?
Немец быстро взбежал по лестнице и зашел в спальню, открывая для себя чудесный вид на одетого в одно полотенце Тома, по загорелому торсу которого медленно скатывались капли воды.
– Я… тут.
Том, окинув взглядом явно заведенного Билла, усмехнулся.
– Поторопись.
Билл еще раз оглядел Тома и скрылся в ванной, желая как можно быстрее смыть с себя песок, чтобы, наконец, добраться до невероятно сексуального любимого мужчины.
Том прислушался к шуму воды в ванной, убедившись, что Билл не услышит его, взял со стола сотовый и вышел на балкон, оставив дверь открытой, чтобы не пропустить тот момент, когда его Bello выйдет из ванной. Оперевшись спиной на балюстраду, итальянец нажал пару кнопок и стал ждать, когда ему ответят.
– Джорджио? Привет.
– Том? Ты где, я не могу до тебя дозвониться!
– Я на Крите.
– Билл туда улетел, да?
– Да.
– И что? Как он?
– Он видел фото, как я и предполагал. – Том взял с подоконника сигареты и прикурил. – Но я сумел убедить его, что это подделка. Теперь он уверен, что это очередные происки наших недругов.
– Том… Я вообще не понимаю, зачем ты связался с этим поляком… Он же по сравнению с Биллом бледная моль!
– Не знаю, – итальянец поморщился и, затушив сигарету, выбросил ее в сад, – Я… Джорджи, я чуть его не потерял. Он был готов уйти, я видел, что он может это сделать.
– Надеюсь, больше у тебя не возникнет идеи изменять человеку, которого любишь, – сухо заметил друг. – Но что ты будешь сейчас делать?
– Я за этим тебе и звоню. Переведи Лукаша в наш нью-йоркский офис, он давно мечтал жить в Америке.
– Думаешь, он согласится?
– Да, я уже говорил с ним, когда летел на Крит. Лукаш понял, что ему ничего не светит, я никогда не оставлю Билла. Так что выхода у него всего два – или он соглашается на перевод, или, если попробует еще каким-то образом навредить нам с Биллом, просто никогда больше не найдет работу в модной индустрии.
– Хм… – Джорджио помолчал какое-то время, – Когда вы вернетесь?
– Не раньше, чем через две недели, – Том прислушался, уловив, что Билл выключил воду. – Я хочу заставить Билла забыть о произошедшем.
– Хорошо, я все улажу как можно скорее.
– Спасибо, друг.
– Надеюсь, что это первый и последний раз? – голос Джорджио был холоден.
– Я чуть не потерял его вчера, Джорджи. – Том прикрыл глаза, и стиснул пальцами каменные перила. – Я боялся, что сейчас он скажет, что бросает меня… Я не смогу без него.
– Тогда больше просто не давай ему повода в тебе сомневаться. Хорошо отдохнуть, и передавай привет Биллу.
– Хорошо, я передам. До скорого.
Выключив телефон, Том бросил его на кресло, и повернулся на легкий скрип двери ванной. Билл стоял в проеме, совершенно обнаженный и улыбался. Сердце Тома пропустило удар.
– Иди ко мне, Bello…
Глава 6.
– Синьор Каулитц, синьор Ривелли, – тон голоса помощницы был неестественно вежливым, – Капитан сообщает, что посадка может занять больше времени, чем обычно. Видимость в Берлине очень плохая, слишком облачно.
– Спасибо, Сперанцца. – ответил Билл, немного оттолкнув обнимавшего его Тома.
– Если что-то понадобится, вызовите меня по селектору. – Блондинка явственно покраснела, бросив мимолетный взгляд на мужчин, и едва ли не сбежала из салона.
Как только дверь за итальянкой закрылась, Том снова притянул немца к себе, пересаживая на свои колени, и, оттянув ворот белой рубашки, легонько прикусил тонкую загоревшую под греческим солнцем кожу. Билл, за последние две недели разучившийся сдерживать свое возбуждение, тихонько простонал, откидывая голову, чтобы его мужчина имел больший доступ к покрытой уже чуть побледневшими следами страсти, шее. Ладонь итальянца уверенно легла на подрагивающее худое колено и скользнула выше, непроизвольно заставляя Билла шире раздвинуть ноги.
– Тооом… Ты же не собираешься тр*хать меня прямо тут?... – брюнету понадобились все его силы, чтобы сконцентрироваться на необходимости произнести столь сложную для его возбужденного состояния фразу.
– Ну, надо же тебя отвлечь от посадки. – Том обхватил стройные бедра, прижимая их к своим, чувствуя под грубой тканью дизайнерских джинсов совершенно очевидное напряжение. – Она будет долгой, так что поцелуев будет явно недостаточно, чтобы победить такой стресс.
– Тооом… Ну, не надо, пожалуйста… – неубедительно попросил немец, тем не менее двигаясь навстречу ласкающей пах ладони.
– Почему? – Том прикусил мочку порозовевшего ушка, – Ты стесняешься? – руки сильно сжали упругие половинки, заставляя прогнуться навстречу властной ласке.
– Нет, просто если ты меня сегодня еще хоть раз возьмешь, я не смогу ходить, – признался Билл, тяжело сглатывая и облизывая пересохшие губы. – Я вообще-то не жалуюсь, ты не подумай, – заметив немного виноватый взгляд карих глаз, поспешно сказал брюнет, – но на мне действительно живого места не осталось за эти две недели. И спина болит до сих пор…
Том усмехнулся, вспомнив, как вскрикивал и сжимался брюнет, когда он брал его прямо в раскачивающемся между двумя деревьями гамаке. В итоге гамак все-таки упал, и Билл приложился спиной о песок.
– И еще…. Том! Прекрати так самодовольно улыбаться! – возмутился Билл, увидев сытую улыбку на лице своего мужчины. – Ты меня за эти две недели затр*хал в буквальном смысле этого слова!
– Да, – невозмутимо подтвердил итальянец, даже не думая отпускать вяло вырывающегося из объятий молодого мужчину.
– Изверг, – сделал вывод Билл, поняв всю бесполезность попыток высвободиться. Впрочем, положа руку на сердце, не очень-то и хотелось. – Ты ведь и в Берлине мне пощады не дашь?
– И сейчас не дам, – ухмыльнулся мужчина, ловко усаживая брюнета на мягкое кожаное кресло, и откидывая спинку в горизонтальное положение. Билл пискнул от неожиданности, и тут же рвано выдохнул, почувствовав, как опытные пальцы в два счета расстегивают замысловатую пряжку ремня на его джинсах. Решив, что ради ощущения теплых рук любимого на своем теле он вполне может пожертвовать комфортом при передвижениях, немец расслабился. Улыбнувшись такой быстрой капитуляции, Том резко сдернул вниз черные боксеры с уже появившимся на ткани влажным пятнышком, и взял в рот порядком возбужденную плоть, заставив любимого дизайнера зайтись низким, будоражащим стоном.
Когда шасси коснулись земли, Билл с криком кончил, подумав, что стальные объятия Тома куда надежнее любого ремня безопасности.
Берлин встретил их дождем и пронизывающим сырым ветром, так что первым делом Том потащил вяло сопротивляющегося и разморенного Билла в ближайший магазин, где заставил купить теплый свитер и шапку. Немец было воспротивился, говоря, что вырос в таком климате, и пятнадцать градусов с дождем еще не повод кутаться, но был остановлен сердитым взглядом карих глаз и категоричным указанием не мешать заботиться о нем, если сам он делать этого не желает. Невольно расплывшись в улыбке, Билл повис на шее любимого ворчуна и, не обращая внимания на изумленную публику, поцеловал Тома так сладко и благодарно, что тот даже смутился, не видя в собственном поведении ничего такого уж удивительного.
В офисе компании их встретили радушно, сразу же обрадовав статистикой продаж, которая била все рекорды прошлых лет. Билл счастливо улыбался, вспоминая, как беспокоился, что несколько эксцентричная коллекция этого сезона не найдет должного отклика у покупателей. Заметив довольный взгляд Тома, который и убедил его не отказываться от замыслов в угоду коммерческой целесообразности, немец не удержался и повис на мужчине, вызвав этим серию умиленных вздохов у женской части коллектива.
– Спасибо, Том!
– Это тебе спасибо, Bello, – ответил итальянец, заправляя под шапку падавшую на глаза прядь черных волос. – Без тебя бы вообще этого ничего не было. Я люблю тебя, знаешь?
Билл кивнул и счастливо зажмурился.
-Так, вижу, отдых явно пошел вам на пользу, – густой баритон заставил обоих мужчин резко обернуться, – Ну, что, господа, добро пожаловать в филиал вашей процветающей фирмы.
– Джорджио! – Том шагнул навстречу широкоплечему молодому мужчине, – Давно не виделись!
– Том, – длинноволосый немец ответил на дружеские объятия бизнесмена, – Ты не мог бы меня хотя бы в Германии не называть этой жуткой искаженной версией моего имени?
Том рассмеялся, хлопнув друга по плечу, и тут же был отодвинут Биллом, который тоже хотел поздороваться с тем, кому они доверили руководство своей фирмой в пределах Восточной Европы.
– Георг, привет!
– Привет, Билл, – стиснув пискнувшего дизайнера в медвежьих объятиях, немец оглядел обоих гостей и, сделав очень серьезное лицо, сказал: – Вы выглядите возмутительно довольными и отдохнувшими. Я просто обязан это исправить! Том, марш в кабинет, сейчас я тебе расскажу, как у нас обстоят дела с финансами за последние полгода. Билл…
– Нет-нет-нет, – замахал руками молодой брюнет, отступая к двери, – Я это слушать не буду, лучше на склад схожу, посмотрю, что осталось от прошлой партии тканей.
– Предатель! – беззлобно воскликнул Том, кидая на любимого жалостливые взгляды. Но бессердечный Билл только рассмеялся.
– И, потом, я обещал Анди, что заеду к нему в галерею. Том, мне тебя подождать? Может, захочешь тоже навестить его?
На этот раз уже Том подвинулся ближе к спасительной двери кабинета.
– Нее, я в этот дурдом больше никогда не поеду, – картинно содрогнулся итальянец, вспомнив свой первый и последний визит в галерею современного искусства, где каждый их экспонатов едва не заставил его усомниться в собственном душевном равновесии.
– Тогда, до вечера, – улыбнулся брюнет, послав любимому обожающий взгляд и скрылся за дверью, сопровождаемый стайкой девушек, что-то наперебой ему рассказывающих.
Кабинет Георга встретил Тома, замерзшего на осеннем берлинском ветру, теплом и запахом дерева. Офис компании располагался в старом здании, где сохранились камины, и один из них сейчас уютно потрескивал горящей древесиной, распространяя по комнате уютное тепло.
– Ну, что, как поездка? – Георг оглядел заметно отдохнувшего и загоревшего итальянца. – Хотя, можешь не отвечать, и так все ясно по твоей донельзя довольной физиономии.
– Это был рай, – Том развалился в глубоком кожаном, стоящем возле камина.
– Как Билл? Больше не было разговоров на тему фотографий? – хозяин кабинета открыл бар и достал два стакана.
– Нет, мы были слишком заняты, – ухмыльнулся Том, принимая из рук друга бокал с виски.
– Да уж, вид у Билла такой, будто он все эти дни если и вылезал из кровати, то только для того, чтобы переместиться на пляж. – Георгу стало даже завидно, настолько довольное и удовлетворенное было у его друга выражение лица. Сев в кресло напротив, немец спросил уже серьезно. – Так действительно вы к этой теме больше не возвращались?
– Нет. Он мне поверил. – Том поднял бокал и посмотрел сквозь него на пляшущий в камине огонь. – Ты решил проблему с Лукашем?
– Да. Назначил его заместителем топ-менеджера отдела сбыта. Служебная квартира в престижном районе Нью-Йорка прилагается, как ты помнишь.
– Он должен быть доволен, – кивнул Том, все так же не отрывая взгляда от пламени, словно это позволяло ему держать себя руках.
– Том… – Георг замолчал на мгновение, не зная, как сформулировать свой вопрос. – Я… Я до сих пор просто не могу понять, зачем тебе понадобился этот идиотский роман на стороне. Я же знаю, как ты любишь Билла. И сегодня еще раз убедился, что это вполне взаимно. Черт, да я вам завидовал столько лет, думал, когда же мне повезет встретить такого человека, чтобы столько лет быть счастливым рядом с ним, – от переизбытка чувств обычно очень сдержанный Георг даже всплеснул руками.
– Джорджи, я не знаю, – отставив стакан в сторону, Том потер лоб таким уставшим движением, что немец моментально понял, что это был не первый раз, когда бизнесмен думал об этом. – Я ведь не думал, что все будет так серьезно. – Поймав недоуменный взгляд немца, он махнул рукой. – Да я не про отношения с Лукашем, это действительно была всего лишь интрижка. Я не собирался бросать Билла. Да я никогда не смогу этого сделать. – Том замолчал на мгновение, а Георг поразился, сколько на самом деле было подводных течений в отношениях его друзей, до этого казавшихся ему безмятежными. – Понимаешь, Билл, он… все про меня знает. Знает, каким я был когда-то, чего мне стоило стать тем, кто я есть. Да что там, он до сих пор видит во мне того двадцатилетнего парня, который таскал его по клубам и лез драться с любым, кто косо глянет в его сторону… Наверно, я с ним такой и есть до сих пор, – итальянец тепло улыбнулся. – С ним я чувствую себя… на равных, что ли. Не боюсь показать слабость, знаю, что он и так видит меня насквозь. И мне это нравится, но… Для него я все тот же самый Том, и не имеет значения, что мы оба за эти почти десять лет так изменились. А Лукаш… для него я почти что недосягаемая звезда, – Том горько усмехнулся. – Всегда главный, всегда прав, безоговорочно. Он мне почти поклонялся. Как же, на него обратил внимание сам глава компании… Такое отношение льстит.
Немец покачал головой, и сделал глоток виски, но напиток показался ему неожиданно горьким. Подождав некоторое время, Георг спросил:
– Ты хотя бы жалеешь?
– Жалею ли я? – Том поднял на друга совершенно больной взгляд, у его губ залегла горькая складка. – Да я думал, что сойду с ума за те три дня, что он не отвечал на мои звонки. Джорджи, я действительно думал, что это конец. Я… – Мужчина зажмурился. – Я таким идиотом себя сейчас чувствую, кретином, который своими руками, бл*ть, едва не разрушил собственную жизнь.
Одним глотком Том осушил бокал и снова уставился в огонь невидящим взглядом. Георг молчал, не зная, что говорить в такой ситуации. Ведь он был полностью согласен с Томом, только полный кретин мог так рисковать ради мимолетной интрижки с сопляком, выглядевшим жалкой тенью по сравнению с Биллом.
– Знаешь, что самое мерзкое? Я заставил Билла чувствовать себя виноватым. – Голос Тома звучал глухо. – Он просил прощения у меня за то, что поверил в измену. Джорджи, ты не представляешь, каким д*рьмом я себя почувствовал в этот момент. Он мне верит, вопреки всем доказательствам верит. Я его не заслуживаю. И я просто жалкий трус, но я так испугался его потерять, что предпочел прикрыть свою з*дницу, соврать, лишь бы он остался рядом. Лишь бы меня не бросил, хотя это было бы подходящим для меня наказанием. – Вцепившись в волосы, итальянец покачал головой. – Хотя, скорее уж казнью. Если он уйдет, я… Это все уже просто не будет иметь значения. Все просто потеряет свой смысл. Без него меня… уже не будет.
Георг молча налил в стакан Тома двойную порцию виски, и тот не обращая внимания на обжигающий вкус, проглотил спиртное в одно мгновение, словно это была вода. В кабинете воцарилась тишина.
– … а потом он на него сел, и стул развалился! Грохоту было на всю галерею.
Двое молодых мужчин, посмеиваясь, зашли в кофейню и устроились за столиком в глубине зала. Официантка, бросив заинтересованный взгляд сначала на элегантного брюнета, а затем на эпатажного блондина, поражающего воображение художественным беспорядком блондинистых волос, и пирсингами по всему лицу, подала посетителям меню. Даже не открывая книжки в кожаном переплете, Билл сделал заказ:
– Латте с карамелью и шоколадный чизкейк.
– Мне тоже самое, только чизкейк клубничный, пожалуйста, – обворожительно улыбнулся блондин, и невинно облизнулся, заставив официантку вздрогнуть, когда он увидела скользнувший меж губ раздвоенный «змеиный» язык. Заторможено кивнув, девушка ушла.
– Анди, ты кажется ее реально напугал, – усмехнулся брюнет.
– Да ладно, тут еще и не такие кадры попадаются, – с улыбкой отмахнулся немец, и Билл заметил на запястье друга новую татуировку.
– А эта в честь какого события? – вопрос был актуальным. Все тело Андреаса было похоже на разрисованный холст, и каждый из новых рисунков отмечал какое-то значимое событие, произошедшее в его жизни. Кивнув официантке, поставившей перед ними по бокалу кофе, Билл заинтересованно уставился на друга.
– Это в честь помолвки, – всегда бледные щеки немца подозрительно порозовели.
– Что?! – Билл едва не поперхнулся кофе.
– Ну… Дей сделал мне предложение, – Анди явственно покраснел. – Он хочет устроить небольшое торжество в Голландии следующей весной.
Билл от греха подальше поставил бокал с кофе на стол, и откинулся на спинку изящного стула.
– И ты согласился? – его удивлению не было предела. Анди всегда высказывал ему свое недоумение тем, как Билл мог столько лет жить рядом с одним и тем же мужчиной, когда вокруг него вьется столько красавчиков. Сам Анди не упускал ни единой возможности затащить в свою психоделически прекрасную квартиру ни одного симпатичного мальчика. Впрочем, на утро эти мальчики выставлялись за дверь так же быстро, как и входили в нее накануне. При таком отношении к своим пассиям Анди все равно умудрялся оставаться с ними в хороших отношениях, что Билл всегда списывал на нежелание людей обижаться на сумасшедшего.
– Ага, – Анди переставил солонку, пересчитал оставшиеся в упаковке хлебные палочки, и снова поднял взгляд на друга.
– Ну, я тебя поздравляю, – протянул Билл, все еще не веря, что его друг на это решился. – Пригласишь на торжество?
– Будешь так зубы скалить – назначу шафером, – буркнул блондин, смущаясь.
Не выдержав, Билл расхохотался, за что тут же был атакован другом, запульнувшим в него скомканной салфеткой.
– Ладно, живи, – сменив гнев на милость, Анди оставил в покое оставшиеся на столе предметы и поставил локти на стол, складывая ладони в замок и положив на него подбородок. – Как у вас с Томом дела? А то я собираюсь ориентироваться на вас, как на чертов идеал, когда выйду замуж… Ну, или женюсь. У нас с Деем равноправие, знаешь…
Билл усмехнулся, и отвел взгляд. Анди уловил в глазах друга нечто такое, чего никогда не видел – грусть.
– Что-то случилось?
– Да не то чтобы… – Билл покачал головой, размышляя, стоит ли вообще упоминать о недоразумении, случившемся две недели назад. Но, несмотря на то, что Том сумел в полной мере убедить его, что это очередная попытка «достать» их, в глубине души все равно остался неприятный осадок. Немцу хотелось с кем-то поговорить об этом, и лучший друг, с которым он был знаком уже почти пятнадцать лет, казался тем, кому можно довериться.
Еще раз вздохнув, Билл вкратце рассказал Андреасу про фотографии и их с Томом ссору. Помолчав некоторое время, Анди протянул:
– Ну, Билл, я даже не знаю… Черт, такое ощущение, что ты мне серию мыльной оперы пересказал, как у вас все драматично.
Дизайнер только улыбнулся и отправил в рот кусочек чизкейка.
– Билл, – Анди понизил тон голоса, – А ты… веришь ему?
– Да, – ответил Билл и отвел взгляд, что не укрылось от эпатажного немца.
– Билл, ты не хочешь, ну, не знаю, проверить его слова? Действительно просто так оставишь все это?
Билл отложил столовые приборы и посмотрел в окно. Анди видел, как друг о чем-то думает, и эти мысли были для него явно не слишком приятными.
– А что мне это даст? – наконец ответил брюнет. – Если подтвердится, что все эти фото были подделкой, я еще раз уверюсь в том, что совершенно зря не доверяю Тому. Я и так уже один раз обидел его, не пожелав даже поговорить, сделав выводы самостоятельно. Меня просто замучает совесть. Или, допустим, я узнаю, что он мне изменил. Это будет еще больнее после того, как Том уверил меня, что все это ложь. Да и…зачем мне это нужно?
