Текст книги "insatiable (СИ)"

Автор книги: Christina and the Diamonds

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 39 страниц)

В лифте ему приходится встать вперёд. Тяжело дыша, он смотрит на табло, отсчитывая этажи. Только это занятие не помогает и легче ему не становится. Он ведёт плечами, пытаясь расслабиться. Проклятье! Внезапно, её руки ложатся сзади на его спину. Затаив дыхание, он стоит, ожидая, что она будет делать дальше. Ладони скользят по спине, стирая волшебным образом напряжение. Он начинает задыхаться. Руки вновь проскальзывают по спине, опускаясь ниже, подхватывая рубашку, заправленную в джинсы. Она тянет её на себя, касаясь пальчиками кожи. Лифт, наконец-то, звякает, открывая двери. Он выходит, так и не оборачиваясь к ней.

В квартире царит полумрак, нарушаемый светом соседних небоскрёбов. Они поднимаются по лестнице молча, вслушиваясь, в громкое сердцебиение друг друга. Он стягивает через голову рубашку. Её ладошки вновь проскальзывают по спине. Из последних сил, стараясь не наброситься на неё прямо в коридоре, он оборачивается к ней. Её глаза широко распахнуты, в них есть всё: разочарование, гордость, презрение и….

– Чего ты хочешь, Санса?

Она испуганно вздрагивает, поднимая на него загнанный взгляд. Сама не рада, что связалась с ним. Понимает, что угодила в болото. Он понимающе улыбается, надеясь подбодрить её и узнать правду, но она молчит. Уязвлённое самолюбие даёт о себе знать молниеносно. Он толкает дверь в спальню, сдерживая внутри бушующий ураган. Так и знал! Ей ничего не нужно!

– Эй, – он оборачивается к ней, продолжая закипать. – Тебя. – Бормочет она, вставая на цыпочки. – Я хочу тебя.

– Санса…

***

Он приподнимается на локте, смотря на её спину с бисеринками пота. Наклонившись, слизывает капли языком, скользя вдоль позвоночника снизу вверх. Её тело покрывают мурашки, когда он утыкается носом ей в шею. Он улыбается, смотря, как она смеётся, уткнувшись лицом в подушку.

– Что? – с улыбкой интересуется он, продолжая собирать языком блестящие частички влаги.

– У тебя язык шершавый. Как у кота.

Она начинает хихикать. Он сжимает её в объятиях, перекатываясь с ней вместе на кровати. Она недовольно поджимает губы, но сразу же расслабляется, утыкаясь подбородком ему в грудь. Сгибом пальца, он проводит по её губам. Признание почти, что готово сорваться с его языка, но он успевает взять себя в руки. Ткнув пальцем ей в нос, он вытягивается, устремляя взгляд в потолок.

– Я буду скучать по тебе, – она ёрзает на нём, пытаясь устроиться. – Если вдруг ты решишь уйти.

– А если не решу? – сердце делает сумасшедший пируэт, радостно хлопая в ладоши. Он усмехается, покачивая головой. – Что ты будешь делать тогда?

– М-м-м, – тянет он, продолжая изучать лампочки на потолке. – Не знаю.

– В этом то и проблема, – она вздыхает, перекатываясь на свою половину. – Ты не знаешь, чего хочешь.

Он бросает на неё рассерженный взгляд.

– Можно подумать ты знаешь.

Она смотрит на него задумчиво, ничего не отвечая, и его тут же накрывает паника. А ведь она знает, чего хочет. Только вот он не сможет ей этого дать. Не потому что не может, нет. Просто ему не нужно всё это, а вот ей наоборот. Пройдёт ещё один год и она, насытившись такой жизни с ним, окончательно решит сбежать. А ещё через год, она сделает это без зазрения совести.

Не смотря на то, что снаружи он спокоен, внутри у него всё клокочет от ярости. Её грудь ритмично поднимается и опускается. Ну, надо же, уже спит. Пальцем он оттягивает одеяло, желая рассмотреть её лицо, найти что-то, что могло ускользнуть от него. Но глаза слипаются, не желая концентрироваться на ней, и вот он уже засыпает, видя во сне такой же, как и у него, серо-зелёный взгляд.

========== 36 ==========

Она опирается о перила, слегка приподнимаясь на мысках. Голова начинает кружиться, и она резко отстраняется, испуганно поглядывая на стеклянную перегородку, отделяющую её от падения с пятидесятого этажа. Чокнуться можно! Панорама Нью-Йорка впечатляет, как никогда. Солнце, отражённое в зеркальных стёклах соседних зданий гуляет по столику, накрытому к завтраку. Из маленьких колонок, вмонтированных в ниши под раздвижными окнами, играет HIM. Join Me разносится, растворяясь в воздухе. Она запрокидывает голову, впитывая в себя оживлённое гудение города.

– Х-м-м, Келли превзошла саму себя, – раздаётся за спиной его голос.

Он вешает идеально выглаженную рубашку на спинку маленького диванчика и усаживается сам, протягивая руку к заварочному чайнику. Чашки наполняются зелёным чаем, отдающим мятным ароматом. Его глаза темнеют, разглядывая её с ног до головы, и она ёжится. От серо-зелёного рентгена не спасает даже коротенький атласный халатик. Он усмехается, замечая её смятение.

– Так во сколько мне забрать тебя?

– Не знаю, – она прокручивает в голове информацию, полученную от Джона. – Около восьми.

Он кивает, поджав губы. Лицо ничего не выражает, но она прекрасно понимает, что он злится. Радужка блестит металлом, брови сдвинуты. Он проводит пальцем по бородке, поглаживая аккуратно подстриженные волосики. Интересно, как он будет выглядеть без этих своих усиков? Она закрывает глаза, пытаясь представить его гладко выбритое лицо, но ничего не выходит. Притянув к себе чашку, делает глоток. Похоже на чай, которым мама их пичкала в детстве, только у этого вкус более насыщенный. Она забирается на диванчик, подтягивая колени к себе.

– Ты никогда не ешь утром, – он хмурится. – Почему?

– Привычка, – она подхватывает хрустящий тост, намазанный джемом. – Я всегда старалась слинять из дома быстрее, поэтому завтрак у меня проходил в столовой колледжа или дешёвых кафе.

Он хмыкает, отправляя в рот маленький кусочек омлета. Волосы, всё ещё влажные после душа, топорщатся из-за ветра в разные стороны. Она удивлённо хлопает глазами, смотря на отросшие, завивающиеся пряди. Он то и дело отвлекается, проверяя пищащий телефон. Наконец, он откладывает его в сторону и, поддавшись вперёд, устремляет на неё свой хитрый взгляд.

– Съездим куда-нибудь? – она наклоняет голову набок, ожидая продолжения. – Италия, например.

– Ты меня итак пугал, – он ухмыляется. – А сейчас ещё больше. У тебя всё в порядке с головой?

– Будешь сидеть дома, – длинные пальцы комкают салфетку. – Поеду один. – Она усмехается. – Давно я не отдыхал по-настоящему.

– По-настоящему?

– Угу.

– И как же ты обычно отдыхал?

– Да ничего особенного, – он пожимает плечами. – Бары, клубы, девушки.

Его глаза сверкают. Она вытягивает губы, делая вид, что её нисколько не задела эта информация. Урод! Схватив яблоко, она кидает его в него, чётко прицелившись, и попадает в грудь.

– Совсем рехнулась?! – он со звоном ставит чашку на стол, подбирая с пола покатившийся снаряд. – Психованная.

– Придурок.

Он резко встаёт и, перешагнув через стол, нависает над ней. Она задерживает дыхание, понимая, что в очередной раз перешла грань. Его и без того тёмные глаза расширяются, вспыхивая опасным блеском. И снова этот электрический разряд, пробегающий волнами по телу. Она испуганно вздрагивает, вызывая на его губах кривую улыбку. Протянув руку, он бесцеремонно хватает её за подбородок, слегка сдавливая.

– Просто скажи, что ревнуешь, – вкрадчиво произносит он. – Всё очень просто, Санса.

– Ненавижу, – процеживает она сквозь зубы.

– Так тоже сойдёт.

Он ещё сильнее сжимает её подбородок и жадно целует. Ей хочется вскрикнуть от боли. Зубы скользят по её губам, сдирая кожицу и сразу же впиваясь. Капельки крови смешиваются со слюной. Она пытается оттолкнуть его от себя. Он делает это специально. Специально пугает её. И ей страшно…

– Я приеду за тобой в семь, – оторвавшись от неё, хрипло произносит он. Она пытается возразить, но то, как он облизывает губы, отвлекает её. Даже в таком простом движении, ей удаётся разглядеть скрытое предупреждение. Он хватает пиджак и, ещё раз наклонившись к ней, угрожающе произносит. – Не разочаруй меня сегодня.

Только когда он скрывается внутри, ей удаётся расслабленно выдохнуть. Она ёжится. Что это было? Он, словно, с катушек слетел. Тело всё ещё в напряжении и не желает слушаться. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Даже не смотря на то, что он ушёл, она продолжает ощущать его присутствие. Воздух после него искрит, как никогда.

Коснувшись пальцами губ, она морщится. Больно. Необходимо чем-нибудь помазать. Она встаёт и направляется в спальню, пытаясь вспомнить, какие у неё есть крема. Взбежав по лестнице, она влетает в спальню и, подхватив с тумбочки первый попавшийся тюбик, падает на кровать.

Просто скажи, что ревнуешь.

Ревнует. Ревнует, сама не понимая почему. Она вытягивается, хватая его подушку и прижимая её к лицу. В нос моментально ударяет его запах, одурманивая. Запах, следующий за ней попятам. Ещё никогда она не чувствовала себя настолько разбитой. Изо дня в день она борется, пытаясь не дать ему завладеть ей до конца, но все попытки проваливаются, как только их взгляды встречаются, а его длинные пальцы проскальзывают по коже, лаская.

Всё очень просто, Санса.

***

Она улыбается, смотря на Джона, стоящего в шеренге. Несколько сотен молодых кадетов повторяют хором слова присяги, смотря прямо перед собой. Лишь на секунду взгляд брата задерживается на ней. Его губы вздрагивают, но он быстро берёт себя в руки, продолжая.

– … я повинуюсь приказам президента и губернатора…

Голоса эхом разлетаются в огромном зале, увешанном бело-сине-красными шарами и флагами. Вокруг раздаются щелчки затворов фотоаппарата, тихое бормотание, всхлипы счастливых матерей и одобрительное угуканье отцов.

– Он такой милый, – шепчет ей на ухо Игритт. – Поверить не могу.

Она тоже. Если бы кто-то повернул время вспять и сказал, что её ожидает, она всё равно бы не поверила. Вынужденное замужество, переезд, непонимание со стороны родителей. Попытка сбежать ото всех и от самой себя. Она с грустью смотрит на счастливые лица, спрятанные под козырьками фуражек. Взгляд цепляется за Гарри, и его тёмно-голубые глаза тепло сверкают. Её губ касается улыбка. А ему форма идёт больше, чем Джону. Словно бы прочитав её мысли, он одёргивает мундир, поправляя золотистую пуговицу. Если бы она была свободна, то возможно у них что-нибудь бы и получилось.

– … и помоги мне Бог.

В воздух взмывают фуражки. Повинуясь общему ликованию, она встаёт, аплодируя смеющимся молодым офицерам, пытающимся найти свои головные уборы. С потолка всё ещё продолжают падать блестящие конфетти, путаясь в её волосах. Она пробегает пальцами по аккуратным объёмным локонам, стряхивая с себя серебристую бумажку.

– Джон!

Игритт с разбегу бросается к нему на шею. Он смеётся, подхватывая её на руки и кружа. Они целуются, не обращая ни на кого внимание.

– Счастливые, – с улыбкой произносит внезапно возникший рядом с ней Гарри.

– Это точно, – она обегает его сияющее лицо взглядом. – Поздравляю.

– Спасибо.

Он сгребает её в охапку, обнимая. Она испуганно охает, практически упираясь ему в шею. В нос ударяют яблочные нотки, смешанные с морским ветром. Совершенно не похожи. Белое и чёрное. Мягкий, податливый металл и сверкающая сталь.

– Э-м-м, Гарри, – смущённо произносит она. – Уже можно отпускать.

– Ох, да, прости.

Слегка сжимая за плечо, он отстраняет её от себя. Его глаза вновь сверкают, а губы расплываются в широченной улыбке, обнажая белоснежные зубы. Она пытается аккуратно стряхнуть его руку, но он, делая вид, что не замечает её движения, чуть сильнее сжимает пальцы.

– Гарри… я….

На его лице отпечатывается разочарование. Он понимающе кивает, убирая руку. Господи, если бы это только увидел, Петир, то…

– Прости, – он складывает руки в извиняющемся жесте. – Просто слишком рад.

– Понимаю.

Он подмигивает ей и оборачивается к Игритт. Та, продолжая радостно верещать, повисает на его шее, ероша ему волосы. Они вдвоём смеются, заражая своим настроением. Сглотнув ком в горле, она выдыхает. Чёрт…

– Ты же пойдешь с нами? – интересуется Джон, обнимая её. – Пожалуйста, хотя бы на полчаса. Мы сняли неплохой ресторанчик.

– Конечно, – лицо брата озаряет улыбка. – Только ненадолго, хорошо?

– Обещаю, – он подхватывает её за руку. – Эй, ребят.

Они выходят на улицу, пересекая зелёный двор, и направляются в ресторанчик, расположенный в нескольких кварталах. Она с удивлением обнаруживает, что их компания начинает расширяться. Джон знакомит её с пухлым Сэмом, Гренном и Пипом.

– Так ты замужем? – разочарованно тянет Гренн под общий смех. – Чёрт, не везёт, как всегда!

Его друзья разражаются хохотом, подталкивая его в спину. Джон виновато улыбается, продолжая рассказывать ей о своих планах. Через несколько недель он уезжает на границу, будет помогать патрулировать стену. Он признаётся, что был расстроен, узнав, куда его направляют, но поразмыслив, решил, что это неплохая возможность заработать.

– Вернувшись, я перескачу одну ступень, и мне дадут сержанта, – поясняет он.

Они с Игритт решили повременить со свадьбой. Она приедет к нему, как только он устроится и найдёт для них жильё. Будут жить там. Это тоже неплохо. Климат там тёплый, можно отдохнуть. К тому же, им обещали увеличенный отпуск. В общем, он счастлив.

– Я рада за тебя.

Он аккуратно обнимает её, целуя в висок. Жаль, что он уедет. Снова она остаётся одна. Она ничего не отвечает Джону на вопрос о своих планах. Какие у неё могут быть планы, когда она полностью зависит от решения одного единственного человека.

– Хочу встретиться со своей подругой, – поразмыслив, произносит она. – Может, съезжу к ней в Испанию или мы выберемся куда-нибудь ещё.

– Неплохая идея. А как там Арья?

– Боже….

Она рассказывает ему о приключениях сестры, то и дело, ловя на себе заинтересованный взгляд Гарри. Стараясь не отвлекаться на него, она сосредотачивается на высчитывании шагов. Раз, два, три, четыре.

– Кажется, мы пришли, – произносит Джон на четыреста пятом шаге.

***

Ресторан забит до отвала. Она не ожидала, что здесь соберётся столько выпускников. Удивлённо открыв рот, она озирается по сторонам, пытаясь найти свободный пятачок. Мундиры расстёгнуты, фуражки аккуратно сложены стопкой на широких подоконниках. Джон ухмыляется и тянет её за собой, проталкиваясь к единственному свободному столику, у которого стоит, присоединившийся к ним Тормунд.

– Отвоевал с боем, – пытаясь перекричать улюлюканье, хвастается он.

Они заказывают несколько кувшинов с вином. Ей даже не удаётся отказаться, несколько десятков голосов подхватывают её имя, растягивая и коверкая, пока она залпом осушает первый стакан. Она торжествующе улыбается, срывая аплодисменты. Джон смеётся и, подхватив свой стакан, следует её примеру. Начинается….

Они выпивают кувшин слишком быстро, практически не останавливаясь. Отовсюду слышатся шутки, несколько парней забираются на барную стойку и начинают скандировать в рупор, призывая всех к веселью. Бедный официант с расширенными от ужаса глазами, носится от стола к столу, расставляя закуски.

– А потом, он попросил наколоть ему дельфина! – грохочет Тормунд. – Дельфина, мать его! На заднице!

– И ты с радостью принялся за работу, – скалится Пип.

– Да я тебя…

Тормунд хватает канапе и начинает метать их в Пипа, пытаясь прицелиться. Ей с трудом удаётся увернуться от косых бросков, попадающих в кого угодно, но только не в Пипа. С соседнего столика раздаётся оклик. Нет-нет-нет! Только не это! Гарри пригибается и вовремя. Кусок вишнёвого пирога приземляется на голову Гренну. Тот издаёт боевой клич и бросается в бой, подхватывая со стола пиццу.

– Джон! – он оборачивается, пропуская сбоку брошенный в него хот-дог. – Я хочу выйти на пару минут.

– Конечно.

Она протискивается сквозь толпу, удивительным образом избегая обстрела. Колокольчики на двери звякают, и она вываливается на улицу, с радостью вдыхая свежий воздух. В голове проясняется. Вытащив телефон, она быстро набирает сообщение с адресом. Не проходит и нескольких секунд, как ей приходит ответ:

– Ок -

У неё ещё есть полчаса. Только вот пить она больше не будет. Несколько стаканов дают о себе знать. Она обнимает себя за плечи, пытаясь согреться. Чёрт, надо было надевать кардиган. Может попросить его заехать домой? Она вновь достаёт телефон и начинает набирать сообщение.

– Нет-нет, только не это, пожалуйста, – стонет она, смотря на значок зарядки. – Вот же гадство!

– Проблемы?

Она вздрагивает и оборачивается. Гарри стоит, прислонившись к фонарному столбу, сжимая губами сигарету. Его тёмно-голубые глаза обегают её стеклянным взглядом. Он успел избавиться от своего мундира. Рубашка выпущена, волосы взлохмачены. Лицо то и дело озаряется глуповатой улыбкой, совершенно ему неподходящей.

– Так что случилось? – вновь интересуется он, ловко выпуская в воздух кольцо. – Могу тебе помочь?

– Боюсь, что не получится, – он разочарованно ведёт плечами.

– М-м-м, – тянет он, отлипая от столба и делая шаг к ней. – Кого-то ждёшь?

– Да.

И если он увидит тебя со мной, то угандошит.

– А-а-а, муж, – кивок головы. – Я слышал, что он крутой чувак.

– У него свой бизнес.

– Я знаю, несколько притонов со шлюхами, – сквозь зубы произносит он. – Так тебе нравятся вот такие плохие парни, да? – Он делает ещё один шаг и, протянув руку, сжимает её плечо.

– Отпусти, – она пытается оттолкнуть его, но он перехватывает её руку. – Отпусти! Ты же пьян!

– Чертовски, – она дёргается, но он ещё сильнее сжимает её. Одной рукой он придерживает её запястья, а второй хватает за шею, запрокидывая голову назад. Она испуганно дёргается. – Тише, я не хочу, делать тебе больно, но если придётся….

Он не договаривает. Приблизившись, он резко целует её, пытаясь просунуть в рот язык. Она ещё раз дёргается, но он лишь сильнее сжимает её. В нос ударяет запах пота, алкоголя и лука. Её сейчас стошнит.

– Блядь….

Она отшатывается.

Он появляется из ниоткуда, выбрасывая вперёд кулак. Идеально рассчитанный удар приходится в нос. Слышится хруст и вскрик. Гарри покачивается, держась за сломанный нос, из которого льётся кровь. Его глаза испуганно расширяются. Она даже не успевает моргнуть, как ещё один удар достигает подбородка. Гарри валится на асфальт, пытаясь прикрыть лицо руками, но это не помогает. С остервенением, работая кулаками, как механическая кукла, Петир наносит удары, разбивая лицо, размазывая кровь.

– Петир!

Но он даже не реагирует, продолжая наносить удар за ударом. Скрытые ото всех машинами, они остаются незамеченными. Она испуганно всхлипывает, смотря, как он хватает Гарри за волосы и начинает бить лицом об асфальт. Он же убьёт его!

Она бросается в ресторан, ища глазами хоть кого-нибудь.

– Джон! Пожалуйста!

Он бросается к ней, выронив из рук стакан. Сердце стучит. Она вылетает на улицу, мысленно молясь, чтобы всё прекратилось. При виде открывшейся картины, изо рта Джона раздаётся рык. Он устремляется к Петиру, протягивая к нему руки, но лишь хватает воздух. Лотор отталкивает его к стене, приставляя к шее пистолет.

– Дёрнешься, и я спущу курок.

– Что здесь происходит?! – рявкает черноволосый мужчина. – Сноу!

– Комиссар Торн, Гарри, – Джон указывает пальцем на хрипящего парня, на котором всё ещё продолжает сидеть Петир.

– Мизинец? – чёрные глаза сначала обегают его, а затем переключаются на неё, складывая в голове две картинки. – Что он сделал? – Спрашивает он, кивая головой на Гарри.

– Лез к ней, – голос, как никогда холоден. Металлический взгляд презрительно обегает её. – Он не оставил мне выбора.

– Слезь с него, – кивает комиссар, но Петир лишь сильнее стискивает пальцы, срывая хрип. – Господи, Бейлиш, он итак получил своё, слезай!

Он нехотя поднимается, продолжая пригвождать своим взглядом, корчащегося на земле Гарри. Лотор отпускает Джона и тот молниеносно подбегает к голубоглазому блондину с заплывшим лицом, залитым кровью. Она сглатывает, смотря на тёмные пятна, расползшиеся на белоснежной рубашке. Длинные пальцы нервно подрагивают, костяшки разбиты, все руки в крови. Они встречаются взглядом.

Он меня убьёт.

Вихрем проносится в её голове, когда он, грубо схватив её за руку, заталкивает в машину. Онемев от ужаса, она вжимается в дверь, боясь сказать хоть слово. Краем глаза она видит, как он протирает руки влажными салфетками. Сняв кольцо, он тщательно натирает его и убирает в карман брюк.

Ей хочется протянуть к нему руку, сжать ладонь, уткнуться носом в колени. Но при одном взгляде на него душа уходит в пятки. Делая вид, что её здесь совсем нет, он вытягивает ноги и кладёт правую руку на подлокотник, подпирая пальцами каменный подбородок. Глаза всё ещё блестят и в тусклом салоном свете, в них отчётливо виднеется брезгливость.

– Петир…

Он со свистом втягивает воздух и, даже не оборачиваясь к ней, отрезает:

– Закрой свой рот.

В любое другое время она бы обязательно ответила ему, но не сейчас. Сейчас её пугает его бесстрастное выражение лица, тяжело вздымающаяся грудь и запах крови, смешанный с потом. К горлу вновь подкатывает ком, который она еле-еле сглатывает.

На негнущихся ногах она выходит из машины и, покачиваясь, идёт к лифту. Он останавливается лишь на пару секунд, давая какие-то приказания Лотору. Тыкнув в него напоследок пальцем, он направляется к лифту, проходя мимо неё. Ей приходится ускорить свой шаг, чтобы успеть пролезть в закрывающиеся двери.

Они поднимаются молча, не смотря друг на друга. Лучше бы он посмотрел. Лучше бы он орал. Лучше бы… Господи, она готова вынести, что угодно, лишь бы не стоять в этой гнетущей тишине. Словно услышав её молитвы, он глухо произносит:

– Иди в мой кабинет.

Она испуганно отпрыгивает от него, ожидая, что он её ударит. Его хриплый смех, цепляется за неё щупальцами, скользящими в нос, рот, уши. Не осознавая, что её ждёт, она тихо бредёт в его темницу. Из кухни с любопытством выглядывает Келли. Заметив их, она с ужасом закрывает рот рукой. Глаза застывают, цепляясь за кровавую рубашку. Они встречаются с ней взглядом, в котором витает страх за неё, за себя, за всех.

В кабинете горит свет. Она застывает не в силах больше шелохнуться, пока он расхаживает из угла в угол. Достав себе две бутылки с виски и стакан, он садится за стол и кивает ей головой на противоположное кресло:

– Сядь, – он следит за ней взглядом и одобрительно хмыкает, когда она усаживается. – Будешь сидеть, пока я не разрешу тебе уйти.

– Пож…

– Заткнись!

Он с грохотом опускает руку на стол. Стакан подпрыгивает, точно так же, как и она. Закинув на стол ноги, он вытягивается в кресле и наливает себе виски, залпом осушая стакан. Ещё раз наполнив, он отставляет его в сторону, и вгрызается в неё взглядом.

В глазах всё та же ненависть. Ей хочется раствориться в воздухе, растаять, как снег, испариться, как вода только не сидеть вот так вот молча, ощущая себя грязной, обнажённой, никчёмной…. Его губы кривятся.

– Время? – она непонимающе смотрит на него, беся его этим ещё больше. – Который час?!

– Д-д-девять, – мямлит она, сдерживая из последних сил слёзы.

– Ещё рано…

Рано для чего? Что он собирается с ней сделать? Она в панике смотрит на залитую кровью рубашку. Он тоже изобьёт её…. Сделает с ней то, что сделал с Гарри. При мыслях о кровавом месиве её передёргивает. Волна отвращения поднимается в ней, когда она вспоминает дыхание и липкие, испачканные в чём-то руки. Очередной ком подкатывает, и она глотает его с неимоверным трудом.

Так проходит час. Час, за который её телефон, не переставая жужжит, нервируя его без конца. Не выдержав всей этой какофонии, он вырывает у неё мобильник и, бросив на пол, придавливает ногой, разбивая мощным каблуком вдребезги. Наступает тишина….

Следующий час, она лишь смотрит за тем, как он пьёт, постепенно выпивая первую бутылку и сразу же начиная вторую. Словно не чувствуя алкоголя, он ловко встаёт и последние двадцать минут нервно ходит вокруг неё, то останавливаясь и склоняясь к ней, то просто застывая за спиной, смотря, как её шею покрывают мурашки.

На третий час, ей уже с трудом удаётся сдерживать зевоту. Ей хочется подняться наверх, смыть себя всю грязь, капли крови, долетевшие до неё каким-то немыслимым образом, но она не может. Он даже не даёт ей сказать ни слова, тут же затыкая.

– Время? – заплетающимся языком интересуется он.

– Двенадцать.

Его лицо мрачнеет. Уголки губ опускаются вниз. Поставив стакан на стол, он открывает нижний ящичек и достаёт оттуда коробочку. Покрутив её в руках, он протягивает ей и кивает головой:

– Открой.

Дрожащими пальцами она приоткрывает крышку. Сердце даёт сбой при виде аккуратного колье и серёжек. Нет, только не это…. Так вот чего он ждал. Вот почему всё время бормотал «рано». Год, ровно год. Всхлипнув, она поднимает на него глаза.

– Я думал, что… – он усмехается, покачивая головой. – Пытался удивить. – Поясняет он, подхватывая пальцами колье. – Но ты удивила меня сильнее. – Голос срывается на хрип. – Ох, как ты меня удивила. Тебе даже удалось превзойти свою мать. – Он поглаживает пальцами камушки.

– Петир, выслушай…

– Ш-ш-ш, – он прикладывает палец к губам и, наклонив голову, смотрит на неё. Сотрясаясь от беззвучного смеха, он натягивает колье, разрывая его. Она закрывает глаза, не желая видеть, как по кабинету разлетаются синеватые блики. – Упс. – С пьяной усмешкой произносит он. – Порвал. – Она делает глубокий вдох, пытаясь унять дрожь. – Ты плачешь? – Он протягивает руку, грубо стирая дорожки из слёз. – Год, не верится! – Его палец скользит по губам, обводя их. Резко вздохнув, он хватает её за подбородок и приподнимает, заставляя смотреть на себя. – Поздравляю, милая.

========== 37 ==========

Он просыпается внезапно, словно от толчка. Голова раскалывается настолько, что хочется выть. Открыв глаза, он сразу же замечает рыжую макушку. Какого чёрта?! Резко отстранившись, он крючится. Спину пронизывает боль. Проклятье! Что она здесь делает?! Он крепко зажмуривается, воскрешая в голове события минувшего дня. Завтрак, спор с ней, офис, несколько документов, ланч, игра на бирже и…. Сука! Внутри всё клокочет. Она целовалась с ним! Она с ним целовалась!

Ему хочется схватить её за волосы и потащить за собой, спуская по лестнице. Хочется ударить её. Причинить ей боль, пронизывающую его до сих пор. Снова на одни и те же грабли. Одни и те же грабли…. Он обречённо сжимает голову руками, стараясь не заорать. Как же ему хочется крушить всё! Снова разбить руки в кровь, добраться до того ублюдка, забить его до смерти, не останавливаться ни на секунду. Ох, как бы он бил его. Вскидывая руки, обрушивая кулаки на смазливое лицо. Встать. Запинать ногами. Уничтожить. Стереть. Убить. Избавиться от дежавю, настигшего его, как беспощадная лавина. Отказ Кэт. Предательство Сансы. Он видел поцелуй. Видел всё собственными глазами. Блядство! А что, если она….

Он стискивает голову. Удушающая темнота, словно саван, накрывает его, утягивая за собой. Проиграл. Потерпел поражение по всем фронтам. И от кого?! От девчонки! Обыкновенной, ничего не значащей девчонки! В горле застревает комок. Даже здесь он обманывает себя. Она значит для него гораздо больше. Больше, чем он мог себе представить. Только всё это уже неважно. Нужно думать, решать, что делать дальше. Смириться ему не удастся. У него не получится закрыть глаза на это. Та ситуация с Кэт – ничто, по сравнению с нынешней! Он готов вытерпеть сотни ударов клинком, смириться со шрамами, сделать лоботомию лишь бы забыть ту картинку. Лишь бы стереть её из памяти.

Стараясь не смотреть на неё, он встаёт и, пошатываясь, обходит стол. Она лежит, облокотившись на столешницу. Руки вытянуты, на запястьях проступают явные синяки. Он хмурится, пытаясь припомнить, когда так умудрился схватить её, но ничего не выходит. Спящую её так просто убить. Задушить. Ему ведь хватит сил. Однажды, он уже проделывал это, спасая свою собственную жизнь. Сейчас он тоже борется за неё. Борется за своё пошатнувшееся спокойствие, за свою тёмную сторону души.

Руки сжимаются в кулаки. Не сможет. Он ничего не сможет. Она обезоружит его сразу же, стоит ей только посмотреть. Бросив на неё быстрый взгляд, он, качнувшись на каблуках, разворачивается и направляется к двери, сразу же застывая. Нет, он так не может. Вот дерьмо! Чувствуя себя полным ничтожеством, он возвращается назад и, подхватив её на руки, вместе с ней выходит из кабинета, направляясь в спальню.

Слава Богу, она спит и не думает просыпаться. Опустив её на кровать, он небрежно набрасывает на неё одеяло и направляется в душ. Стянув с себя кровавую рубашку, он комкает её и бросает в угол. Огненный душ распаляет ещё больше. Он начинает разъярённо взмыливать шампунь. Пена сбегает по телу, смывая с него грязь. Только внутри ему не отмыться. Необходимо максимально загрузить себя. Поедет в офис, засядет за счета и договора. Будет делать, что угодно, лишь бы не возвращаться сюда к ней. Направит свою ярость в другое русло. Точно, он так и сделает.

В гардеробной он долго стоит, выбирая себе брюки и рубашку, пока не решается поддаться хмурому настроению. В сером. Серые брюки, сероватая рубашка и начищенные до блеска чёрные ботинки. Не подходящая одежда для лета, но ему всё равно. Теперь всё равно. Он оглядывается, смотря на её фигуру, распростёршуюся на кровати. Даже не шелохнулась. Волна отвращения вновь поднимается в нём. Необходимо поднять всю имеющуюся информацию. Проследить все её передвижения за последние несколько месяцев. С кем она встречалась, где проводила время, как часто пересекалась с этим ублюдком.

А ещё надо разобраться до конца с этим парнем. Он криво улыбается. Лотор узнал, что его поместили в больницу. Сломан нос, сотрясение мозга, выбиты зубы, а ещё проблемы с глазом. Жаль, что он не добил его там.

– Я не буду есть, – произносит он, спустившись на кухню. Келли испуганно вздрагивает, впиваясь в него взглядом. – Что?

– Извините, мистер Бейлиш….

Он удовлетворённо хмыкает. Усевшись за стол, он долго переключает каналы, ища информацию о вчерашней стычке. Судя по всему, Торн тоже подключился. Никто ничего не узнает. Редакторы запуганы, полиция молчит.

Всё до ужаса просто.

***

Он задумчиво скользит взглядом по столикам, изучая присутствующих. Из окна открывается потрясающий вид, только ему сейчас не до этого. Бросив взгляд на часы, он хмурится. Как же он ненавидит, когда люди опаздывают….

Официант в очередной раз подходит к нему и он, наконец, решается заказать пасту с моллюсками и бокал белого вина. Поражённый властным тоном, паренёк моментально скрывается. Он ловит на себе заинтересованные взгляды, но старается не обращать на них внимания, полностью погружаясь в себя.

Часы складываются в дни, а дни в пару недель, проведённых ими в молчании. Её потухшие глаза всё ещё цепляются за него, но он не реагирует, замечая, как надежда постепенно тает. Возможно, было бы правильным обсудить с ней всё и дать ей возможность оправдаться. Но что она ему скажет? А если она признается, что у неё это уже давно? Он же не выдержит. Одному только Богу известно, сколько усилий он прикладывает, чтобы возвращаться домой и ложиться с ней в постель. Порой, лёжа в темноте с открытыми глазами, он слышит, как она всхлипывает, но это даже не трогает, а лишь сильнее раздражает. Наверняка, она плачет по тому белобрысому подонку, который до сих пор остаётся в больнице.