Текст книги "Ведьмочка-Травница (СИ)"
Автор книги: Чинара
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)
Потрясающе Мэл, уничтожай дальше свои шансы на призрачную возможномть нормального общения с первым красавцем университета.
– Зато ты в разы усилишь свою силу. – он медленно обходил стол, с интересом изучая выбранные мною книги. – Многие бы мечтали о таком.
– Я не многие. Поэтому извини, если разочаровала.
Йен перевел взгляд с красной обложки «Мемуаров Арпсина» на меня. Сердце предательски пропустило удар и по телу поползли мурашки. Передо мной стоял идеальный представитель человеческого вида.
Высокий, широкоплечий, испускающий в пространство вокруг особый сигнал, знаменующий его внутреннюю силу и непоколебимость. Русые волосы, уверенные карие глаза, правильный ровный нос, плотно сжатые губы и широкие скулы, до которых мучительно хотелось дотронуться.
– Ты не с тех книг начала своё исследование. – спокойно произнёс он и зашагал к своему месту.
Глава 17. Как с меня коварным обманом сняли брюки…
Когда по приезду чемоданы с вещами шли к своим владельцам, мой сумел запомниться своими размерами и пыхтением. Напоминающий беременного тюленя в сером бархатном пиджачке, он с напряженными вздохами и непоколебимостью, достойной истинного героя, медленными шагами поднимался или точнее перетекал с одной ступени на другую. Ни одной здравой мысли о том, как могу помочь, не возникало, поэтому все, что оставалось – идти рядом и подбадривать, получая в ответ недовольные взгляды и брюзжание, «мол это еще пушинка во мне. Вот, когда с твоей бабушкой выезжаем на отдых, тогда да, тяжеловато мне приходится…».
Кайли была не столь мягкосердечна, как я и с хладнокровием врача, повидавшего не мало смертей, откровенно заверяла, что бедолагу хватит удар до того, как он поднимется к нам в комнату. Чемодан смерил мою подругу надменным взглядом и преодолев все пролеты, эпатажно ввалился в нашу комнату. Покатился к моей кровати, пару раз довольно вздохнул и, открывшись, выплюнул несколько платьев мне на кровать, явно лишних. Затем заполнил комнату звуком, напоминающим довольное рыгание, к счастью без запаха. Самодовольно хмыкнул и заснул, превратившись в простой неодушевленный предмет.
Он был битком забит сотней платьев и туфель, которые мне демонстрировала бабушка. Ни одной моей футболки, но одних джинсов или кроссовок! Мой красный чемодан, конечно же, тоже загадочно пропал. Точнее, по странной случайности, его забыли положить в багажник.
Единственными брюками, которые удалось найти, практически утонув в вещах, являлись черные штаны из тонкого черного велюра, плотно облегающие ноги своей владелицы. То есть мои, а я никогда не понимала моду на плотное себя-затягивание …
На территории университета запрещалось пользоваться гаджетами. Магия вступала в одну ей известную борьбу с техникой и торжественно, а на мой личный взгляд, самодурственно, ее глушила. Поэтому если вы брали с собой какие-то устройства, то могли их использовать, как подставки или, на худой конец, зеркала.
Единственным местом, обладающим парадоксальным искажением, был «Жалеющий орешник», как прозвали дерево студенты, случайным образом обнаружившие около него волны, помогающие ловить связь миром технологий. Но и там все было не просто. Орешник жалел и помогал в определенные фазы луны, а чтобы не вызывать подозрения у преподавателей, следовало записываться в очередь и ждать, когда наступит твоя дата контакта.
– Пришли мне мои джинсы, ба! Мои обычные человеческие джинсы! – пламенно говорила я в трубку, дождавшись, наконец, своего часа икс.
– Хорошо, что ты сразу заводишься… – медовым голоском ворковали мне в ответ. И невинно уточняли. – А в платьях ты ходишь?
– Нет! Я хожу в брюках! В этих твоих узких! В них даже дышать сложно!
– Хммм, зачем ты себя мучаешь, детка? И как-то неприлично ходить в одном и том же… Одевай платья!
– Пришли мне мои синие джинсы и футболки! Ба! – у орешника имелись свои лимиты, и я знала, что терять время никак нельзя.
– Хорошо, пришлю… Ты любишь свою ба? Я же все для тебя делаю … И платья так пойдут к твоей фигурке…
– Джинсы!! Синие!!Мои!!!
Орех плюхнулся мне на плечо, давая понять об окончании сожалений, и связь сразу оборвалась.
Но через пару дней мне пришла посылка. Красивая мягкая коробочка серого цвета, перетянутая алыми ленточками. Маленькая записка, наполняющая пространство дорогими бабушкиными духами гласила: «с любовью, Камила». А внутри аккуратно сложенные лежали брюки. Черные. Кожаные брюки. В обтяжку.
ААА!
Встречу с ба я ждала всей пламенной душой.
А потом в дверь постучали. Парочка неспешных ударов.
– Тук тук, вы здесь? – На пороге стояла Кэтти и с любопытством заглядывала внутрь.
– Кайли вышла попить кофе, – растроенно ответила, складывая полученную посылку и собираясь убрать ее к остальным вещам. – Так что я пока одна.
– А у меня только закончились занятия. – зайдя, она закрыла за собой дверь и с улыбкой направилась ко мне. – О, тебе посылку прислали?
Я щелкнула пальцем и гардероб открылся, раскрывая малую часть имеющихся платьев – бабулиных сокровищ.
– Да. Брюки. – с кислой улыбкой помахала своей новой обновкой.
– Ничего себе! Это все твое? – Кэтти во все глаза смотрела на вещи. – Это же последняя коллекция Chloe. – она дотронулась до тонкого зеленого платья.
– Наверное, – неуверенно подтвердила я.
– То есть? Они же твои?
– Мои.
– А почему ты их не носишь?
– Не знаю… Я люблю брюки и удобную одежду…
– Мэл! Так нельзя. Бери это и иди надевай, я хочу посмотреть! – достав зеленое платье, безапелляционно всучила мне его в руки.
Мои попытки протестовать были отвергнуты и выброшены с высокой скалы. Пришлось идти в ванную комнату и переодеваться.
Но стоило мне облачиться в новый для себя наряд, как дверь резко открылась, подруга схватила мои валяющиеся на полу брюки, при этом держа вторые, новоприбывшие сегодня, в левой руке и выскочила.
– Мэл! Ты красотка! – кричала она, радостно смеясь и выбегая из комнаты. – И платья тебе к лицу! А брюки я конфискую на неделю!
– Что? Кэтти это… – я так и осталась стоять в этом ужасно коротком зеленом платье, не веря в коварное предательство…
Потрясающе…
Глава 18. Захреневшие серые сапоги
Поход за Кэтти сопровождался загадочным и чересчур дружелюбным вниманием мужского пола, от которого руки сами тянулись дергать юбку ниже. Грозные удары моего кулака об дверь комнаты вероломной подруги не смогли напугать воровку штанов, а вызвали какое-то хихикающее эхо за дверью.
– Открой немедленно! – требовала я. – И отдай мои брюки обратно.
– Я медитирую. – следовал скучающий ответ. – А ты мешаешь.
– Я слышала твои хихиканья! И подруги так не поступают!
– Мэл, это сделано для твоего же блага. Мне чрезвычайно приятно стать твоим проводником в мир женственности. И … – молчание, в течение которого подруга явно что-то взвешивала. Пару тугих минут моего нетерпения и наконец… – У меня заключен уговор, поэтому извини.
– Какой еще уговор?
Но ответа не последовало. Ни на этот вопрос ни на последующие. Только полная тишина. Абсолютная. Попытки улучшить слуховые способности уха, приложив его к двери, тоже не увенчались успехом.
В отличие от многих студентов, проживающих в комнате по двое, Кэтти была единоличной владелицей, а на любопытствующие вопросы Кайли, с игривым смешком отвечала:
– Это потому что мои родители слишком богаты и смогли выделить своей дочурке отдельную комнату. Связи магия турум пум пум.
Мы с Кайли пожимали плечами. Но более странным было другое – несмотря на то, что мы втроем стали довольно плотно общаться, и она не раз проводила время с нами в нашей комнате, Кэтти ни разу не приглашала к себе. Если же мы оказывались на ее этаже, просила подождать нас снаружи. И вот сейчас, дав пару неясных ответов, словно вошла в шатл тишины и забыла о моем существовании.
Сжав зубы и, надеясь однажды выучить заклинание невидимости, я со вздохом поверженного зверя, направилась обратно, обещав себе выяснить, что еще за уговор такой, который отбирает у честных студентов брюки…
И, конечно, выяснила. И, конечно, без ба тут не обошлось! Эта женщина меня преследовала даже за сотни километров…
*
Первая неделя оказалась самой сложной, но я подбирала платья без фамильярностей и вычурностей, вполне подходящие ведьмочке в начале пути, не определившейся в безумстве своей экстравагантности.
Большей частью темные, чуть свободные, но, к сожалению, все – длиной выше колена. Моя ба, судя по всему, другие метражи принципиально не признавала. Те, которые обтягивали тело, словно вторая кожа, мой внутренний ограничитель отталкивал. А вот высокие сапоги, чьим разнообразием я могла конкурировать с обувным магазином, все чащи начали манить мой взгляд, призывая не быть ханжой. Может, ба их снадобьями какими помазала?.. С ней чего угодно стоило ожидать, но… через неделю крепость моя пала и серые замшевые сапоги выше колен меня подчинили…
– Ходж! – голос профессор Малкейн прозвучал на весь коридор и заставил меня вздрогнуть. К моему счастью, занятий с ней не предполагалось, но некоторые работы по основам трав приходилось относить ей на проверку. Говорят, своих учеников она держала в таком страхе, что до начала лекций они выпивали зелья, напрочь убивающие чувство тревоги, но вместе с тем и чувство реальности… Поэтому, если вы встречали студентов с лицами блаженных, гадать откуда они идут не приходилось.
– Ты ли это? – поравнявшись со мной, она окинула меня пристальным взглядом. – Вчера я тебя даже не узнала! В платье и захреневших сапогах! Даже спросила профессора Эрсу, кто эта ученица.
«Захреневшие сапоги, – нервно переваривала информацию, – Это означает что-то хорошее или нет…»
– Ты решила кардинально сменить имидж? – опустив очки, она внимательно посмотрела на меня. Сама она была в чёрном платье ниже колен, а короткие красные волосы на голове напоминали огненные всполохи.
«Это моя ба решила! и подкупила Кэтти сумкой Prada! Чтобы пусто было этой Prada…”
Но вместо этого я произнесла совершенно другое:
– Да, решила сменить.
– Очень хорошо. – ведьма довольно улыбнулась. А потом недовольно произнесла – Только вот, ты вообще ешь? Кожа да кости! Или ты полагаешь, что ведьмы костлявые?!
– Да я не…
Но меня уже никто не слушал. Она прошла вперёд, рассуждая вслух сама с собой о том, какие должны быть ведьмы.
Пронесло, только подумала я, как она остановилась и, повернувшись, громко, сотрясая пространство командным голосом, произнесла:
– Ноги, Ходж! Вот ноги у тебя красивые!
Дилан Поки, единственный свидетель моего позора, проходя мимо меня, демонстративно посмотрел на мои ноги и, широко улыбнувшись, подмигнул.
Глава 19. Основы стихий. Первое занятие. Все ученики выжили
Лирана Стин не была обычным магом преподавателем, она обладала редким в мире волшебства даром и являлась Властителем Стихий. У каждой ведьмы и волшебника есть врожденная предрасположенность к одному из направлений. Но не сильно выраженная, скорее базовая. И если стихия открывает себя в ком-то, наполняя до краев, ведьма получает дополнительную силу и уважение среди своих колдовских сородичей. А представьте, если ведьму переполняет не одна стихия, а все возможные. Своего рода выигрыш в лотерею, но со своими небольшими нюансами, такими как нечаянное самоуничтожение, сумасшествие или убийство восхищающихся тобой товарищей, по воле рока оказавшихся рядом. Но это в случае неправильного и несвоевременного обучения. Ведь, даже одна стихия требует тщательной подготовки своего сосуда.
Стин относилась к тем немногим, в ком сила пробудилась в раннем детстве, и кто сумел ее обуздать и мирно с ней сосуществовать.
Преподавала она избирательно. Из всех новых групп могла выбрать одну, а могла отказаться от всех, и никто не смел ей перечить. Ведьму боялись, но при этом уважали и мечтали о ее занятиях, трепетно именуя каждый урок отдельной страницей магии.
– Вот это вам повезло. – улыбнулась Кэтти, когда я рассказала девочкам о предстоящем занятии.
– Ты мне не всё рассказываешь? – Кайли сразу превратилась в неверующего и подозревающего следователя, устремив на меня сузившиеся глаза.
– Что? – удивилась я, в то время как Кэтти звонко засмеялась.
– В её глазах пылает огонь или колышется ветер, в зависимости от настроения. – все так же изучающе прожигая меня взглядом, проинформировала Кайли.
– Да, – мечтательно подхватила Кэтти. – Ещё она может сжечь или утопить неугодных учеников.
– Надеюсь, последнее замечание – это шутка?
– Ну… как раз и выяснишь. – хитро улыбнулась подруга, разворачивая конфету.
Вся группа, собравшись в кабинете, оживленно галдела, ожидая начала занятия. До конца семестра оставалось меньше месяца, а нам предстояло первое занятие.
Дверь открылась, заставив всех разом замолчать и в кабинет вошел Гривен.
– Гривен! – произнёс Генри, смеясь – Ты ошибся, у нас здесь Основы стихий у профессора Стин.
– Привет, – ответил Йен, – Знаю. Меня перевели к вам на эти занятия.
– А чего так? – удивился Клен.
– Без понятия.
– Ну и ладно! Классно! Садись к нам! – он указал на задние ряды, где они расположились с Тимом.
– Спасибо, я предпочитаю сидеть один. – и это было сказано настолько просто и без обиняков, что Клен пожал плечами и улыбнулся.
Все зашушукались, найдя новую тему для разговора, а Йен приземлился на свободной парте впереди меня:
– Привет, рыжая. – кинул он мне.
– Я не… – начала было я, но Клен меня опередил, залившись смехом:
– Точно! Рыжая!
Если это произнёс Клен… привет массовому повторению. Ну спасибо, Гривен. Не мог ограничиться своими приветствиями в библиотеке. Мне несомненно льстило, что он начал со мной здороваться не через раз, и его кивок поменялся на целый царственный «привет», но добавление «рыжая» было излишним. И безусловно ненужным.
Профессор Стин зашла в кабинет и прошла, а точнее вплыла к своему месту, словно умела беззвучно ходить по воздуху. Это была высокая женщина лет сорока или сорока пяти (оценка возраста, признаюсь, никогда не была моей сильной стороной. Ни одна моя троюродная тетя еще не обрадовалась моему предположению…) с длинными седыми волосами, в которых присутствовали пряди красного и синего цвета, шипящие при каждом столкновении. Песочного цвета платье начиналось от горла и спускалось до самых пят. Резкие и острые черты лица, идеальная кожа, которой позавидует любая сидящая сейчас здесь ученица и большие глаза, цвет которых вначале казался серым, но переходил в синий холод и темную бесконечность, стоило ей посмотреть на кого-то с любопытством. Несомненно, она пугала, излучая внутреннюю силу и власть, но с первого взгляда манила меня, показавшись идеальной ведьмой.
– Если не хотите покалечиться на моих занятиях, то я попрошу вас сидеть строго на своих местах, не высовывая любопытные ноги в проходы. И главное внимательно слушайте и выполняйте все то, что я буду говорить? – улыбнувшись произнесла профессор. – Всем понятно?
– Не ерзай. – повернув голову в мою сторону, сквозь зубы, очень тихо произнес Йен.
– Но… – от удивления не нашлась, что возразить, а затем ставни в кабинете резко захлопнулись и погас свет, оставив нас в пугающей темноте.
Прозвучало дружное «ой» и кто-то на задних рядах то ли крякнул то ли икнул.
– Стихии очень тонкая материя, из которой настоящий ювелир сможет смастерить любое украшение. Каждая особенна по-своему. Огонь может дать свет и согреть – Огоньки вначале загорелись в глазах профессорши, являя довольно жутковатое зрелище, потом клубок пламени возник у нее в руке, а дальше один за другим он начал зажигаться на столах. Вокруг все охнули.
– Стоит лишь уверенно и не задевая его достоинство позвать его, произнося: «Варэ». – ученики, напоминая неандертальцев, впервые увидевших огонь, подражали предкам, издавая мычаще-восхищенные звуки.
– Дотроньтесь до него слегка пальцем. – велела профессор. – Ведь он представляется таким славным. – студенты проводили пальцем по пламени и обменивались улыбками. Я мельком взглянула на Йена, его лицо ничего не выражало.
– Но огонь безумен, и в своем безумстве он может сжечь все, и даже того, кто его призвал! – зловеще произнес женский голос, и в проходах между партами воспылало пламя до потолка. – Трогать можно только огонек на столах!
Кто-то вскрикнул, но сквозь пламя невозможно было разглядеть. Отодвинувшись от прохода, я снова повернулась к Йену. Он сидел с совершенным спокойствием и с интересом проводил пальцем по пламени в проходе. Некто снова вскрикнул, и я дернулась. Гривен повернулся ко мне и бесстрастно произнес:
– Не бойся. – Это что сейчас такое было? Жалость? Милосердие бесчувтсвенного дровосека?
– Не боюсь. – буркнула я, скрестив руки. Меня пугал не огонь, лишь напрягают эти крики.
– Вторая сестра, – продолжила Стин, как с потолка начала капать вода и потушила огонь, вернув довольные улыбки на лица учащихся, – Может принести прохладу в жаркий день. Стоит нежно позвать ее «Лцвэ», – вокруг хозяйничал летний дождь, с одной лишь разницей, что шел он в помещении. – А может обозлиться и потопить всё! Запомните юные маги, опасно призывать воду, когда вас душат слезы, – из ее глаз потекли слезы и какой-то ведьмовской инстинкт шепнул мне «не к добру».…
Дождь превратился в ливень, нещадно заливающий помещение. Вода не трогала учеников, она поднималась до потолка, окружая каждого из молодых волшебников и оставляя их в воздушных аквариумах, тогда как вокруг царствовал океан. Теперь нас с Йеном отделяла водяная стена. До которой по странности сильно хотелось дотронуться, но мое желание разрушил звонкий и стальной голос профессорши:
– Не трогать водяные стены! – предупреждение остановило не всех, так как в следующий секунду она произнесла. – Мистер Грэшнек, сказано не трогать!
Все разом повернулись к задней парте первого ряда. Тим не смог выдержать искушения, и стена воды, превратившись в гигантскую акулу, открывала огромную пасть, заглатывая ученика и погружая в бескислородный плен. Профессор Стин громко скомандовала:
– Всем сидеть на местах и схватиться за парты! Быстро! Держитесь крепко! – в ее левой руке красовалась волна, которую она резко стряхнула вправо.
Окна мгновенно открылись, и вода, поднимая схватившихся за столы студентов, послушно вылетела вон.
– Воздух подарит Вам второе дыхание. «Шнчэ» – уже спокойнее озвучила профессор. – Сегодня с наглядным примером.
Ветер влетел в кабинет и Тим Грэшнек запарил в воздухе. Стин плавно повернула рукой, отчего юноша повис вверх тормашками и закашлял, пока из него выходила ненужная вода. Затем профессор снова плавно повела рукой и парень аккуратно, как марионетка, сел на место. Подойдя к нему, она строго спросила:
– Как себя чувствуете, Грэшнек?
– Хорошо, спасибо – испуганно произнес он, дрожа всем телом. – Только холодно.
Про холодно, он читал мои мысли.
– А как ваши пальцы? Покажите руку! – требовательно продолжила женщина, не обращая внимания на чечетку его зубов.
– Обжег немного. – он виновато поднял ладонь вверх.
– Зачем было трогать пламя в проходе? – негодующе произнесла Стин. – Я велела касаться только пламени свечей… – вздохнув, она проплыла обратно к своему столу. – Что ж, благодаря Грэшнеку мы пропустим сегодня стихию Земли, но научимся совмещать стихии. Все промокли?
Я мельком кинула взгляд на руку Йена. Он перехватил мой взгляд и убрал руки под парту.
Как странно, он не обжегся…
Глава 20. Мои любимые занятия по основам трав или поползновения Грэшнека на Молочай…
Наверное, вполне логично, что моим любимым предметом стали Основы Трав, ведь по мнению мамы и ба – я начинающая травница. Пока немного скрывающая свои возможности, но все же. И моя любовь к миру растений не была бы полной без потрясающей профессорши Эрсу. Женщина в возрасте примерно пятидесяти лет с короткой стрижкой темных непослушных волос, всегда одетая в длинные платья травяного или земельного цвета, обладающая невозможно глубокими синими глазами, в которых читалась несокрушимая уверенность и многокилометровый уровень знаний.
Сомневаюсь в наличии на планете хотя бы одного маленького цветка, который не был бы известен ведьме. Но самое удивительное заключалось в том, что помимо своего предмета, она в совершенстве владела и многими другими темами, и, если ученик задавал вопрос, то он всегда мог рассчитывать на интересный, развернутый и полный неизвестных деталей ответ.
Кэтти на первом занятии признала возможным наличие у профессора Эрсу нескольких дополнительных голов, в которых та хранила информацию, но прямых доказательств своего предположения у нее не нашлось, а затем через несколько занятий подругу перевели к другой преподавательнице, и теперь на лекциях по Основам Трав я сидела в гордом одиночестве, размышляя не убрали ли Кэтти за верность догадок….
Правда, надо признать, мне ни минуты не приходилось скучать…
Кабинет Эрсу находился прямо в оранжерее Ле Визардри, которая в свою очередь могла похвастаться наличием редчайших видов растений и цветов. Парты учащихся располагались в середине огромного помещения, окруженные деревьями, волшебными лианами и красочными цветами.
Во время урока Эрсу могла попросить всех подняться со своих мест и подойти к тому или иному растению, наглядно демонстрируя его ученикам и рассказывая про волшебные свойства. И это было несомненным плюсом, если бы в такие минуты некоторые представители мира флоры не проявляли бы ко мне вдруг вспыхнувший интерес, проснувшийся немедленным желанием пообщаться со мной прямо посередине занятия или же не находили забавным дать мне возможность вдоволь послушать их хихиканья при обсуждении кого-нибудь из учеников. Ромашки, например, странным образом чуяли вонючие носки и если таковые имелись у кого-то в группе, то все занятие цветы возмущались и негодовали, всячески отправляя виновника к освежающим ручьям.
И, конечно, некоторых всерьез обижало мое молчаливое поведение и «невежливый игнор», как выразилась на прошлом занятии выскочка (зефирантес), которой ну очень хотелось похвастаться своими цветочными стрелками именно во время речи Эрсу посвященной зигокактусу. «Декабрист» в свою очередь пылко обозвал выскочку «выскочкой», мешающей познавать травнице стоящие виды растений! В конечном итоге мне пришлось оставаться после занятия и мирить этих двоих между собой…
Дилан так внезапно возник около моего стола, словно только что телепортировал из серой дымки. Облаченный в темные штаны и угольного цвета рубашку, юноша широко улыбнулся и спросил:
– Место рядом с тобой ведь никем не занято?
– Нет. – согласно качнула головой.
– Тогда с сегодняшнего дня я буду сидеть с тобой Мэл. – уверенно изрек студент, приземляясь на соседний стул. – Ты, надеюсь, не против?
– Не против… – удивленно подняв брови, обернулась на Сэма. – Но, мне казалось, ты сидел с Сэмом.
– Сидел. – с самым серьезным выражением лица кивнул мне Дилан. – Но недавно я кое-что осознал… – он придвинулся ближе ко мне и заговорщически хитро посмотрел в глаза.
– Что? – тихо поинтересовалась у интригана.
– У тебя красивые ноги и к тому же захреневшие сапоги, – зашептал Дилан. – У Сэма, только ему не говори, ноги не такие красивые и к тому же волосатые настолько, будто у него в предках часто попадались представители йети… Поэтому, – важно и торжественно продолжил маг, – Ты победила в этой неравной борьбе.
– Как ужасно, Дилан, ты тогда все слышал… – я засмеялась и прикрыла рот ладонями, вспомнив случайную встречу с профессором Малкейн.
– Ужасно, что ты сегодня не в тех захреневших сапогах! – ухмыляясь, он перевел многозначительный взгляд на мои коротенькие ботфорты. – Это чуть не подорвало мое решение пересесть к тебе.
В эту минуту синекрылки взлетели и начали петь, сообщая о начале занятия.
Урок проходил на редкость спокойно. Мы тщательно записывали в волшебные тетради конспект про драконову кровь, чье название вначале чересчур волнительно и возбуждающе сказалось на студентах, но все разом поутихли, поняв, что с настоящими драконами древесные смолы, а именно о них шла речь, никак не связаны.
К источникам драконовой крови относятся различные виды растений из родов Драцена,
семейства Спаржевые,
семейства Молочайные,
семейства Пальмовые,
Кротон и Ятрофа,
Демоноропс и каламус,
Птерокарпус, семейства Бобовые.
«Ш-ш-ш, – недовольно прошуршал кто-то из растений на середине занятия. – Убери от меня немедленно свои сальные ручонки жалкий студентишка, иначе поплатишься!»
Чаще всего я игнорировала голоса растений, но сейчас угроза звучала слишком осязаемо, отчего пришлось начать аккуратно осматриваться, пытаясь понять, кто это говорит и, кроме того, к кому обращается.
Несколько маргариток находящихся слева от меня протяжно зевнули и, заметив мой интерес, с радостью подсказали кого касаются мои поиски:
– Ведьмочка-Травница, на задней парте какой-то карапуз пытается дотронуться до колючек молочая.
– Его студенточка старших курсов забыла убрать на место. – добавила вторая сестра.
– А ведь профессор Эрсу строго велела и не раз повторяла убрать эту колючку. – зевнула первая.
«Давай же, – зло шипело растение. – Попробуй мой сок…»
– Тим, не трогай молочай! – повернувшись к задним партам, громче, чем мне бы хотелось, предостерегающе произнесла я.
Мой чрезмерно любопытный одногруппник так и застыл с протянутым пальцем, но вместе с этим все остальные головы находившихся в классе учеников повернулись на меня. И, к сожалению, обожаемая мною голова профессорши Эрсу тоже входила в их число…
– Грэшнек! – стальной голос ведьмы прорезал повисшее в воздухе молчание. – Немедленно отойдите от молочая. Его сок ядовит! – она щелкнула пальцами и горшок с растением взлетел и направился вглубь оранжереи. Затем она медленно подошла к моему столу, остановилась и несколько долгих секунд изучающе смотрела на меня. Мой пульс стремился к бесконечности, и я всячески корила себя за глупое поведение, пока Эрсу не произнесла:
– Спасибо Ходж за зоркие глаза. – и как ни в чем не бывало продолжила занятие.
Глава 21. Подходить к Гривену, когда он не в духе… сродни «припадочному самоубийству"
Факелы в одном из коридоров левого корпуса зажигались один за другим, свидетельствуя о наступлении сумерек. На длинном пути до нашей с Кайли комнаты мне попадались исключительно редкие студенты. Занятия давно закончились, и, скорее всего, учащиеся разбрелись по своим корпусам. Все, чего мне хотелось – побыстрее дойти до своей кровати и сладко упасть на неё лицом вниз.
Единственная радость дня заключалась в том, что это была пятница… В остальном же все преподаватели сегодня сорвались с цепей альтруизма и следовали принципу «нагрузи до самого облака студента домашними магическими заданиями и радуйся, наблюдая как пухнет от параграфов его голова».
На ватных уставших ногах, уговаривая тело не пасть прямо в коридоре, я в режиме автопилота брела по уже вполне изученной дороге, как вдруг одна из дверей сзади меня резко хлопнула. Вздрогнув, я обернулась и от открывшейся перед глазами картины часть усталости стремительно отлетела в неизвестном направлении.
Йен Гривен шёл прямо на меня. Его стеклянный и сосредоточенный взгляд абсолютно ничего не выражал, разве что желание убивать или крушить близлежащие окрестности. При этом он словно смотрел сквозь тебя, заставляя ощущать себя невидимой, а от того защищенной от гнева самого прекрасного юного колдуна, которого мне когда-либо приходилось видеть. За последние мысли хотелось ожесточенно прикусить себе язык, но не признать, как сильно шла его лицу суровость, я не могла. Честность с самим собой очень важна.
В руках он держал целую кучу переливающейся радужной бумаги.
⠀
– Гривен! – профессор Фьори вышел вслед за ним. Темная мантия ниспадала с худых плеч, взлохмаченные редкие волосы странно перекошены на голове, а на жилистом лице сверкают хитрые глаза и широко протянута улыбка, от которой хотелось пятиться назад, бежать сломя голову или, на худой конец, начать креститься…
Все молились своим богам, только бы не попасть к нему на занятия.
– Чтобы всё было готово к понедельнику. – произнес темный колдун. – Вы меня хорошо поняли? ⠀
⠀
Йен к этому моменту практически поравнялся со мной. Я отчетливо видела, как первокурсник сделал вдох, и как играли желваки на его скулах перед тем, как он повернулся к преподавателю и ровным голосом ответил: ⠀⠀
– Да, конечно, профессор. ⠀⠀
Тот удовлетворительно кивнул, повернулся, взмахнув плащом и шагнул обратно в свой класс, но я могла поклясться, что видела, как его пальцы на правой руке чуть соприкоснулись в щелчке…
Гривен прошёл мимо меня, как вдруг бумага в его руке взлетела вверх, образуя в воздухе красочный разноцветный фонтан, а затем стала грациозно падать на пол. Негромко, но довольно ёмко выругавшись на старо-ардском, юный маг сел на корточки и стал собирать ускользнувшее богатство. ⠀⠀
– Улыбался бы профессору как остальные, тогда к нему бы не цеплялись. – донеся до меня шёпот двух проходивших по коридору девушек.
– Ха, если бы улыбался, был бы в любимчиках…⠀
⠀⠀⠀
«Подходить к Гривену, когда он не в духе, – вспомнила я слова Кэтти, – Сродни припадочному самоубийству.» ⠀⠀
⠀⠀
Несколько бумаг цвета фиалок упали около моих ног. Подняв их, я услышала слабое и тоненькое щебетание: «Спасибо ведьмочка, холодный пол! холодный, бррр. Спасибочки.»
Подойдя к Йену, протянула ему оброненные листы и тихо поинтересовалась, игнорируя громкий и предупреждающий голос Кэтти в голове: ⠀
⠀
– Что-то случилось?
– Пятница… – он посмотрел на меня. Не в пустоту и не сквозь меня, а прямиком в глаза, отчего сердце пропустило удар, и я сумела отчетливо увидеть насколько сильно он подавлен. Что-то внутри меня кольнуло, а профессор Фьори начал вдруг раздражать ещё сильнее. – И как-то… Понимаешь, иногда бывает… – Йен сейчас был другим. Не знаю, ощущал ли он сам эту перемену, но его голос и манера были далеки от той надменности или холодности. Словно между нами сейчас открывался новый неизвестный мне уровень общения.
⠀
– Мэл! Скорее идём! – Тэсс появилась не пойми откуда. И, бесцеремонно схватив меня за руку, потащила в соседний кабинет. – Арвин здесь! То необычное заклятие, про которое ты спрашивала! – как безвольная рыба в сетях опытного рыбака, я следовала за ней.
⠀⠀⠀
«Почему ты ушла с Тэсс? Серьезно? Он стоит там один, расстроенный и подавленный, а ты взяла и ушла? Молодец! Помогла так помогла! Браво тебе, Мэл!»
Тем временем я уже стояла в чужом кабинете и наблюдала, как Арвин раскладывал склянки. Нерасторопно, кропотливо медленно, будто не заклятие собирался объяснять, а преподать урок выдержке, который я собиралась с громким треском провалить. ⠀⠀
– Извините, но мне сейчас срочно надо идти. – сказала я, прерывая увлеченное занятие молодого профессора. – Спасибо. Лучше потом как-нибудь!
