Текст книги "Тайны Логофетов (СИ)"

Автор книги: Чик Чирик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

Глава 6. Пентаграмма

Наши дни.

На следующий день голова страшно болела, раскалывалась на две части и мучила жажда. С постели я поднялся, но дойти до кухни не получилось. Нога подкосилась, и я присел на четвереньки, чтобы переждать резко нахлынувшую боль в щиколотке. Не понимая, откуда она взялась, я задрал штанину и обнаружил на себе татуировку в виде звезды. Она занимала всю ногу до колена. На каждом острие звезды были выведены какие-то знаки, похожие на иероглифы или символы. Сама звезда была не большой, но различные узоры вокруг нее изуродовали мою ногу.

И что это за фигня?! Какого черта эта мазня делает на моей ноге? Откуда вообще она взялась? Я метался по комнате, забыв о головной боли и жажде, пытаясь вспомнить хоть что-то из прошедшего дня. Это сделала та чертовка! Запудрила мне мозги сказками о хранителях, орденах, а сама поставила мне метку сатанинскую! Надо немедленно отыскать ее и потребовать объяснений! Я снял водолазку и направился в ванну. По какой-то неведомой причине, я даже не разделся, ложась в постель. Хорошо, хоть кроссовки стоят у входной двери. Джинсы можно оставить те же, а вот верх надо сменить. Умывшись, причесавшись и быстро запихнув в себя вчерашний бутерброд, я уже стоял в коридоре и натягивал кроссовки, как вдруг в дверь позвонили. В глазок я увидел ее. Отлично, сама ко мне пришла! Распахнув дверь ей на встречу, я одарил прибывшую злорадной ухмылкой. «На ловца и зверь бежит». Никак не отреагировав, она, молча, проплыла мимо меня и направилась прямиком в спальню. «Что за манеры для «хранителя»?» – почему – то подумалось мне, и пошел следом.

– Надеюсь, ты пришла объясниться? – сразу же начал я, как только мы зашли в комнату. Она обернулась и непонимающе уставилась на меня. Вновь закатав штанину, я указал пальцем, для точности, на звезду и выпалил:

– Что это за каракули?!

– Пентаграмма. – Как ни в чем небывало, ответила она. Я лишь очередной раз поразился. Не знаю точно, чему именно, но не удивиться в такой ситуации было сложно.

– Я понял, что не Микки Маус! Какого хрена она делает на моей ноге?! – уже бушевал я. Но для нее мои попытки казаться грозным, приравнивались плевку в океан.

– Она обозначает твою причастность к ордену. – В той же тональности отвечала гостья.

– Что?! Не хочу я принадлежать никакому ордену! Что за бред ты городишь уже второй день подряд? Я не осел, чтобы послушно верить твоим россказням и делать так, как того хочешь ты.

– В таком случае, ты баран, который верит лишь в то, к чему привык. Ты можешь делать, что хочешь. Но лишь, когда отдашь концы, поймешь, каким тупицей был. Ты силен, как никто из восьми оставшихся хранителей, из всех хранителей, существующих на Земле. Но без веры, ты никогда не сможешь воспользоваться своими способностями. Выбор за тобой, но рано или поздно, тебе придется принять мою правду и мой образ жизни – наш образ жизни. Все мы грешники, но в нашем Храме покаяния ты сможешь искупить все свои грехи. Ты не все знаешь о нас, но это дело поправимое. Сейчас я уйду, и дам тебе время все обдумать. Где искать меня или священника ты знаешь. Мы будем ждать.

И пока я стоял, приросший к ковру, она ушла.

Что же это делается? Я сошел с ума? Хотя сумасшедшим такой вопрос вряд ли приходит на ум. Что происходит? Мне все же удалось сделать шаг, потом еще один и еще. Стоя у окна, я решил убедиться, что небо до сих пор голубое, что люди все так же суетятся как муравьи, бегая по улицам города, и что земля не разверзлась, выпуская на белый свет всякую нечисть, в виде недавней моей гостьи. Вроде все, как и прежде, но присутствуют некие изменения. Только вот какого рода? Что изменилось? Мое мировоззрение? Да. Я понял, что на этой планете проживает неизмеримое количество умалишенных людей. Черт с ней с татуировкой! Пусть будет, главное, что мой мозг на месте и пока здраво мыслит. Да и развеяться не помешает. Думать ни о чем не хотелось. А даже если бы и захотелось, в голову все равно бы ничего путного не пришло.

Толком не помню, как вышел из дома, и почему пошел именно этой дорогой тоже не знаю. Тропинка привела меня к тому месту, где день назад, повстречал соблазнительницу. Как я и предполагал, страсть сменилась горьким разочарованием. Единственная девушка, которая покорила меня, оказалась другого поля ягода. Да, она, безусловно, хороша. Возбуждающе красива, но с, неизвестной мне породой, тараканами в голове. Обидно до боли, и в тоже время, это означало лишь одно – я освобожусь от этого наваждения. В конце концов, во всем нужно искать только плюсы. Ну повстречалась мне девушка не в себе, с кем не бывает. Да ни с кем не бывает! Неважно. Встретились, пообщались и хватит. Я ее раздражаю, это видно невооруженным взглядом, она мне не подошла по жизненным взглядам, значит забыли и двигаемся дальше. Сейчас надо заострить все свое внимание на учебе. Собеседование я пропустил, ну и черт с ним. Хотел устроиться на еще одну подработку. Жилье можно не искать, так как в общаге для меня уже припасено местечко. Жизнь налаживается. Остался один экзамен через два дня и тогда все окончательно утрясется. Я точно знаю, что сдам его, так что будет возможность отвлечься от навязчивых мыслей о девушке и продолжить идти к своей цели. Я тряхнул головой, чтобы освободить голову от множества странных мыслей. Сев на скамейку и засунув руки в карманы куртки, я смотрел на окружающий мир затуманенным взглядом. Мимо проходили девушки и стреляли глазками, только ни одна не попала в цель. Сейчас мне не хотелось ни близости с девушками, ни тем более с незнакомой девушкой. Я закатил глаза и откинул голову на спинку скамейки. Все, приплыли! Образ ненормальной стоит перед глазами и не торопиться покидать мой воспаленный мозг. Это открытие тяготило. Люди продолжали сновать туда-сюда, поглядывая в мою сторону. Видимо по мне было видно, что я не в ладу с собой, поэтому я встал и пошел глубже в парк, в надежде скрыться от посторонних глаз. Почему я ничего не помню о том, что произошло после высказываний девушки? Я ничего не ел и не пил, подмешать ничего не могли. Может это гипноз? Кто знает, на что способны эти сектанты. Не было сомнений, они из секты. А священник показался таким порядочным. Правильно, он усыпляет бдительность, красавица заманивает таких простофиль, как я, а дальше дело за малым. Только вот не на того нарвались. Бог. Храм. Орден.

– Господи, какая чушь! – пробубнил я себе под нос и мысленно сплюнул. Тьфу ты! Упоминание господа – это всего лишь оборот речи. Не верю я ни в какого Бога и не поверю.

Углубившись в парк, пошел дальше, в надежде набрести на скамейку или хотя бы пенек. Сесть, подумать, воздухом подышать. Эти новые знакомства с ума меня сведут. В итоге я набрел на полуразвалившуюся беседку, забросанную мусором, но зато безлюдную. Несколько деревяшек в лавочке отломаны, но вполне можно примоститься при большом желании. Что я и сделал. Уставившись в одну точку, я не сразу приметил птицу, приземлившуюся на ограду беседки.

– Без слез не взглянешь.

Я огляделся, в поисках сказавшего, но никого не увидел. Нахмурившись, поднялся и вышел на тропинку. Хотел убедиться. По тропинке никто не шел ни вперед, ни назад. Покрутившись на месте еще несколько секунд, я услышал, как кто-то прыснул со смеху и вернулся к беседке, так как звук шел оттуда. Кроме вороны ни единой живой души. Смех продолжался. Задорный, веселый. Смеявшийся аж задыхаться начал, а я начал чувствовать себя полным идиотом. Надо мной потешаются, а я даже не вижу кто.

– Ну все, хорош! Посмеялись и хватит. – Выпалил я.

– Чего кричишь, я тебя прекрасно слышу. – В перерывах между смехом, сказали в ответ.

– Так может покажешься, чтобы еще и посмотреть? – я начал закипать.

– И вижу прекрасно.

Толи на моем лице отразился весь спектр эмоций, толи хохотун устал смеяться, но все стихло, а в следующее мгновение передо мной из неоткуда возник человек. Словно из воздуха материализовался голый парень с черными длинными волосами. Не знаю зачем, но я снова огляделся по сторонам, ничего примечательного для себя не увидев, снова уставился на человека. Его нисколько не смущала нагота, а вот мне, мягко говоря, было некомфортно.

– Тебя не смущает, что ты находишься голый в парке наедине с другим мужиком? – первое, что пришло мне в голову, ляпнул я.

– Ну ты же у нас по девушкам специализируешься. – Пожал он плечами, выпятив вперед нижнюю губу. – Значит мне нечего бояться. Или…?

Он многозначительно посмотрел на меня с ехидной ухмылкой, на которую я не хотел давать реакцию. По правде, я еле сдержался, чтобы не врезать мерзавцу.

– Нет. – Выдавил я улыбку. – Можешь быть спокоен, ты не в моем вкусе.

– Вот и славненько. – Кивнув, проговорил парень, после чего сел на скамью голым задом и запрокинул ногу на ногу.

– Ты откуда такой взялся? – не удержался я от вопроса, который волновал больше всего.

– Прилетел. – Пожав плечами, ответил он.

– Прости, что?

– Не думал, что девятый на столько глуп. – В никуда проговорил парень.

Я привстал даже, от такого заявления. И дураку понятно, что он обо мне говорил, вчера меня тоже окрестили девятым, хотя я и не понимаю, что это значит.

– Так, может ты хочешь узнать? – спросил он, глядя мне прямо в глаза.

– Ты что, мысли читаешь? – начиная терять терпение, спросил я, умостившись на место. Нет смысла руки марать об такого субъекта.

– Значит так! – вдруг посуровел голый. – Либо ты начинаешь контролировать свою силу, либо перестаешь думать обо мне всякие гадости!

– Да ты меня вообще тупым обозвал! – повысил я голос и сам удивился.

Во-первых, я до сих пор не ушел от этого ненормального, во-вторых, я реагирую на прозвище «девятый». Парень посмотрел на меня взглядом «может хватит?» и я совершенно офигел.

– Да, да! Я читаю мысли! А ты для меня вообще, как открытая книга. Мне даже напрягаться не надо. Даже не знаю, сможешь ли ты вообще освоить наше дело.

– Ваше…дело? – спросил я, стараясь пропустить мимо себя все сказанное до этого.

– Наше, наше! – покивал он, разглядывая мусор под ногами.

– Ключевым словом в моем вопросе было «дело». – Я глубоко вздохнул и напрямую спросил. – Скажи, вы сектанты?

– Ну, мы являемся религиозной общиной – это факт, но мы преданы церкви. У нас нет странных собраний, на которые все приходят в длинных балахонах с капюшонами, скрывающими лица, не читаем непонятные книжки, чтобы потом устраивать оргии.

– Вы сразу приходите без одежды? – указал я на него пальцем.

– Ха-ха, смешно пошутил! Мне понравилось! – покивал он в ответ. – Я не могу превращаться в птицу, а потом обратно, в одежде. Физически – это невозможно.

– Превращаться во что? В птицу? Ты что, маг и волшебник? Фокусы показывать умеешь?

– Обычные люди, так бы и подумали, но на самом деле, я обладаю даром, награжденным Богом. А именно, силой духа. – И не думая смеяться, ответил он.

Мне нечего было на это сказать. Я совершенно не понимал, о чем мы толкуем, и кто из нас сошел с ума.

– Если хочешь понять, то сиди, молча, и слушай. – Он прокашлялся и, набрав в грудь побольше воздуха, начал вещать. – Как ты смог заметить, на той пентаграмме, что выгравирована на твоей ноге, есть знаки, точнее символы, обозначающие пять стихий. – И, видимо, для ясности начал загибать пальцы. – Вода, земля, дух, огонь и воздух. Каждый из прирожденных хранителей владеет одной из этих сил. Четыре из них понятны. А вот стихия духа, не проста. Рыцарь, освоивший этот элемент, способен превращаться в то животное, на которое похож, или, как я в птицу, читать мысли и обладает даром убеждения. Более сильные хранители открывают в себе еще какие-нибудь таланты, но это получается не у всех. – Он встал и показал мне спину с такой же звездой. Однако она была намного меньше. Звезда, обведенная кругом, и лишь от самой верхней точки выходила пара узоров вверх. – Этот узор растет. В зависимости от того, насколько умело я владею этой стихией. Самая крайняя точка, это когда распускается цветок.

– Как понять растет? Это же татуировка?

Парень начал хохотать, словно я рассказал ему смешной анекдот. Правда, смеялся он не долго, отдышавшись, продолжил.

– Думаешь, нам всем заняться больше нечем, кроме как сидеть и вырисовывать друг на друге картинки? Дурень! Это знак Бога! Как считаешь, что обозначает пентаграмма?

Зачем я трачу на это время?! Меня вербуют, а я сижу и даже не пытаюсь уйти.

– Понятия не имею. – Устало произнес я и потер лицо рукой.

– Для ранних христиан пентаграмма была напоминанием о пяти ранах Христа: от тернового венка на лбу, до гвоздей в руках и ногах. Со временем появилась и перевернутая пентаграмма, олицетворяющая Сатану. «Пентаграмма с двумя восходящими концами представляет Сатану в виде козла, а когда восходит один конец – это знак Спасителя». Похвастайся своей картинкой.

Я поднял штанину и показал ему свою разрисованную ногу. Он подошел вплотную и, присвистнув, сел на корточки передо мной.

– Вот это да! Никогда прежде такого не видел.

– Что там такое? – запаниковал я, и опустил голову.

– Дог не ошибся в тебе. Надо же. Такая сила уместилась в одном смертном?

– Что ты там бормочешь?! Что с моей ногой?!

– Ты видел мою звезду. Одна стихия – один узор. Ты улучшаешь навыки, распускается цветок. Из твоей же звезды, из всех пяти верхушек, вырисовываются узоры и некоторые уже имеют форму бутона. Знак растет вместе с твоим познанием силы. Твоя звезда уже занимает пол ноги, представь, что будет, когда ты познаешь всю мощь и силу своего дара?

– Я весь покроюсь этими цветками?! – моему ужасу не было предела. Да и о какой силе он говорит? Во мне нет ничего необычного. – Думаешь, я поверю, что обладаю какой-то силой? Вы всем обещаете сверхъестественные способности, лишь бы согласились стать частью вашей общины?

Парень дал мне щелбан и поднялся с колен. Я отстранился от неожиданности, и чтобы быть подальше от его наготы.

– Хватит уже нести весь это бред! Надоел.

– Это я то бред несу? – я даже усмехнулся, от такого поворота в разговоре. – Знаешь, что? Я и так слишком много времени на тебя потратил! Пойду лучше.

Затем, я просто встал и пошел. Куда, не знаю, главное подальше от этой человеческой птицы. В голове каша. В ноге боль. Прочь! Я почти бежал по дороге. Из парка помчался прямиком домой. Дверь закрыл на все замки, снял обувь с курткой и опрокинулся на кровать. До чего же противно внутри. Потерян покой и уют. Мою жизнь одним взмахом руки перечеркнули, перевернули лист и начали писать свою историю. Я не хочу никаких изменений! Меня все устраивало! К чему все эти перемены? Я – грешник? Да и пусть! Мне это не мешало беззаботно проживать свои деньки.

Нет, это невыносимо! Поднявшись, я схватил телефон, набрал Настю и сказал, чтобы она немедленно приезжала. От своего прежнего образа жизни я отказываться не собираюсь. Ни сила, ни искупление грехов мне не нужны. Свой путь я выбрал. Человек сам решает свою судьбу. А про звезду, псих просто наврал мне, чтобы затащить в секту свою. Да! Все именно так. Чем-то усыпили меня, изрисовали ногу, а потом для пущего эффекта наговорили всякой чуши. Ведь я так и не вспомнил, что было вчера, и как я оказался в постели без сознания. И на что только люди не идут, лишь бы добиться своих целей? Угораздило же меня вляпаться. Зачем им вообще все это надо? Порабощение? Что они там делают с людьми? Неважно. Это не мое дело. Я вырвался, а дальше меня уже ничего не касается. Хотя появление этого человека было потрясающее. Как они это сделали, не знаю, и знать не желаю, но я был впечатлен.

Настя явилась как раз вовремя, на пике моего нервного напряжения. Я страстно целовал ее, будто изголодавшийся волк, вгрызавшийся в кусок мяса. Она отвечала мне тем же, за что я был ей безмерно благодарен. Она не могла не возбуждать. Только вот, когда закрываешь глаза, всплывает образ обольстительницы. Черт! Как мне теперь избавиться от него? Настя, Настя! Я сейчас с Настей и буду любить ее день и ночь напролет! Плевать на ту, даже имя, которой я не знаю. Девушка в моих объятиях достойна большего. Она любит меня – не раз уже говорила об этом. А я говорю, что мне от нее надо только одно. Бедная. Девушкам вдвойне сложно перенести неразделенные чувства. Я обязательно об этом подумаю серьезнее, но позже. А пока…

Обнаженные в постели, мы ласкали друг друга долго и томительно, пытаясь растянуть удовольствие от близости. Вот она застонала. Потом прошептала: «Я не могу больше терпеть…». И только я вознамерился овладеть ею целиком и полностью, как жгучая боль в ноге заставила меня сморщиться и согнуться пополам.

– Что с тобой? – тут же спохватилась Настя, обнимая меня за плечи.

– Нога. – Прошипел я. Злость, на все случившееся, новой лавиной обрушилась на меня.

– Ты наколол татуировку? – поразилась подруга, зная, что я отрицательно отношусь ко всем уродованиям тела.

– Да. – Только это я и мог ответить.

Больше вопросов не последовало. Настя умная девушка, не пристает лишний раз, даже если ей очень любопытно. Почему же нога так болит? Настя оделась и просто сидела рядом, не зная, как может помочь мне. Казалось, что кто-то вырывает по куску мяса от ноги. И продолжалось это долго. В итоге я попросил Настю уйти. Не хотел, чтобы она видела меня в таком состоянии. Я даже проглотил несколько таблеток обезболивающего, но они не помогали.

Прошел час, прежде чем боль начала понемногу стихать. Нога покраснела. Слегка пульсировала, но уже можно было наступать на нее. И теперь так будет всегда или это единичный случай? Чего ждать в следующий раз? Может она вообще надуется и лопнет? Бред. Я сам в это не верю. Просто татуировка слишком большая, вот и все.

Глава 7. Друзья

Больше 30 лет назад.

На улице было тепло несмотря на приближение зимы. Ноябрьское солнце светило ярко. Ветер еле колыхал ветви уже голых деревьев и, выходя на улицу, не обязательно было надевать шапку и теплое пальто. Кирилл натянул старую рваную куртку, черные потертые джинсы и измятые ботинки. Витю снова тянуло на какие-то сомнительные подвиги, но Кирилла это не смущало. Он всегда мог его вовремя остановить, если того начинало нести без тормозов. В отличие от него, Витя был чересчур активным парнем, и Кирилл не всегда мог успеть за ходом его мыслей. Однако он мог распознать в его поступках недопустимые действия. Так случалось уже много раз.

С тех пор, как они познакомились, прошло чуть больше полугода и ни дня они не сидели на месте. Витя каждый раз старался вытащить его на улицу. В этот раз Витю привлекла заброшенная стройка на окраине города. Туда пришлось ехать на автобусе, но никто из парней не собирался платить. Витя постоянно умудрялся выкрутиться перед кондуктором, чтобы не оплачивать проезд. То поднимет выкинутые добрыми людьми проездные билеты, то успеет вовремя, схватив Кирилла за рукав, выпрыгнуть из автобуса, когда двери уже начинали закрываться, то просто прятался за спинами взрослых, когда в автобус набивалось слишком много людей. Таким образом они умудрялись копить деньги, которых у них и без того было очень мало. Кириллу повезло чуть больше. Он являлся подопечным дьяконов, которые планировали в будущем стать епископами, а может даже и патриархами. Они были не Бог весть какими праведниками, но в душе были прекрасными людьми и помогали ему во всем без каких-либо темных мыслей и претензий. Кирилл тоже не оставался у них в долгу и всячески помогал им в мелких церковных делах. Проще говоря – отрабатывал те деньги, которые получал от них, выполняя вместе с ними задания высших по рангу богослужителей. У Вити была совсем иная участь. Он заботился сам о себе. У него тоже никого не было, но он был детдомовским. Оттуда он всегда сбегал и периодически появлялся в его стенах, чтобы провести ночь в тепле. А в остальное время бесцельно болтался по улицам. Спустя какое-то время с ним начал болтаться и Кирилл. Хоть у него свободного времени было не так много, Вите он уделял максимум своего внимания, потому что это был его единственный друг.

Когда же они, наконец, добрались до стройки, то их не мог оставить равнодушным масштаб недостроенного сооружения. Это была многоэтажная и многоярусная больница, которая так и не смогла возрасти над городом и выполнить свою первоначальную миссию. Ее темные ниши, подразумевающие окна, напоминали тысячу глаз какого-то неземного чудовища, воззрившегося на двух подростков, пробирающихся сквозь строительный мусор в его зловещую пасть. И вот они внутри. А что дальше? Вокруг мертвая тишина, от которой по коже пробегали неприятные мурашки. Полная разруха. В нескольких проемах были двери, которые висели лишь на одной петле. Кое-где виднелась синяя настенная краска и на полу лежала зеленая плитка. Это было единственное, что сохранилось со времен строительства этого гиганта. В некоторых коридорах обвалились потолки, и теперь груда бетона лежала на полу, преграждая путь любопытным редким посетителям сего здания. Они пробирались все глубже, теряя солнечные лучи, которые до последнего старались осветить им дорогу в этих глухих жутких коридорах. Что заставило Витю выбрать именно это место для прогулки? Что привлекло его в этих мертвых развалинах?

Но Кирилл так и не задал ему эти вопросы. Он молча шел за другом, озираясь по сторонам. На стенах уже образовались какие-то надписи, выжженные с помощью спичек. Кое-где надписи были написаны краской. Вокруг валялась куча пустых бутылок, пакетов, окурков и различного мусора, который мог оставить только человек. От этой мысли Кириллу стало чуть спокойнее, если здесь были люди, значит, ничего страшного и мистичного в этом здании нет и быть не может. Оно просто большое и пустое, потому то и гуляет дрожь по телу.

– Эй, смотри-ка. Вот оно? – Витя ткнул вглубь одной из комнат пальцем и радостно заулыбался.

Кирилл подошел ближе и посмотрел в том же направлении. Он даже присвистнул от удивления, но краска стыда все-таки залила лицо парня, который никогда даже не думал о нечто подобном.

В комнате, которая должна была быть палатой для больных, по всем стенам и по потолку были развешаны картинки и фотографии эротического содержания. На каких-то были изображены только голые девушки в красивых позах, на каких-то были девушки с мужчинами и те, в свою очередь, с дамами не церемонились. Этих картинок было так много, что между ними не было даже зазора, их края заходили друг на друга, чтобы сэкономить место и наклеить как можно больше фотографий. В основном это были вырезки из журналов. Но среди такого количества журнальных страниц Кирилл отыскал в самом углу на потолке несколько настоящих черно-белых снимков. Их откровенность и пошлость ввергла скромного Кирилла в шоковое состояние. Он смотрел на лицо маленькой девочки, которая была, возможно, младше его на пару лет. И это самое лицо исказилось от боли и стыда, потому что над ней навис взрослый голый и очень довольный мужчина, насилующий девушку, нет, девочку, не обращая внимания на ее страдальческое выражение лица. У Кирилла, глядя на это, что-то зашевелилось внутри. Очень глубоко, еле ощутимое, но это «что-то» сильно встревожило парня, который до этого никогда не видел и не сталкивался с нечто подобным. Кирилл опустил голову и посмотрел в пол, где не было всей этой пошлости, где был лишь мусор и пыль. Но перед глазами зависла картинка. Он попытался отмахнуться от нее, но ничего не получилось. В его голове эта фотография вдруг приобрела сначала цвет, а потом и вовсе ожила. Он увидел, как мужчина насилует девушку, нет – девочку. Он стал свидетелем их соития. Он услышал, как она вскрикнула от боли, а потом начала стонать в такт его движениям. Он представил себя тем, кто заснял все это на пленку. Кирилла начало знобить, на лбу выступила испарина. Учащенное дыхание стало почти неуправляемым. В висках забился частый пульс и он, наконец, заставил себя открыть глаза и на секунду застыть. Вот так, без мыслей, без картинок, без разыгравшейся фантазии. Просто постоять вот так, смотря в пол и ни о чем не думать.

«Витя что-то говорит. Он что-то рассказывает, надо послушать, надо услышать!». Но уши забил стон. Девичий тоненький голосок не давал пробиться остальным звукам, раздававшимся в этой комнате.

«Хватит! Хватит! Надо прийти в себя! Надо остановиться!». Кирилл несколько раз глубоко вздохнул и повернулся обратно к другу, прочь от этой низости, прочь от этой грязи.

– …. Много слухов ходит о том, кто сотворил эту чудо-комнату….

«Чудо-комната? Все ли снимки Витя разглядел в ней? Все ли узрел? Не может быть, что бы он получил удовольствие от того, что увидел только, что я!»

– …а кто-то говорил, что это маньяк, сбежавший из психушки, и создавший для себя вот такой храм, в котором истязал своих жертв….

«Храм? Это Храм? Нет. Это не может быть истиной. Это зловоние. Это скверна. Это грязь. Здесь никто и никогда не найдет покой».

– … Я здесь и раньше бывал. Вот решил и тебе показать. Классно, не правда ли? – Витя улыбался, крутясь вокруг своей оси, чтобы рассмотреть, как можно больше картинок за раз. – А однажды, я застал здесь мужика. Так прикинь, он ублажал сам себя, барахтаясь в пыли, будто сгнивший червь, бившийся в агонии.

В его словах просквозило отвращение и злость. Только не понятно было к чему именно, к самому мужику или к тому, что тот посягнул на этот «Храм»?

Кирилл постепенно начал приходить в себя и отгонять все дальше и дальше, в самую глубь подсознания, те картинки, которые завладели его рассудком на эти несколько секунд. Он почувствовал, резко накатившую, слабость в теле, и это его еще больше расстроило. Оказывается, он был возбужден, он был напряжен пока, представлял себе ту сцену, о которой, как он надеялся, больше никогда не вспомнит. Кирилл смотрел на Витю и пытался понять смысл его слов.

– Тебе нравится? Скажи, ты получаешь удовольствие, глядя на этих женщин? – Витя смотрел ему прямо в глаза и ехидно улыбался. – Ответь, тебе хорошо?

– Нет. – Тихо произнес Кирилл и почувствовал недобросовестный укол в груди.

– Ты в этом уверен?

Кирилл не понимал, к чему все эти вопросы? Какого ответа от него ждал Витя? Он знал ответ. Он крутился у него на языке и вот-вот готов был сорваться и превратиться в слова. Но такой ответ не мог раствориться здесь, в этой злосчастной комнате. Не имел права.

– Да. – Кирилл напряженно смотрел на друга, но отступать от своих слов не намеревался.

Витя захохотал во весь голос и его смех эхом отозвался во всем здании. Потом он резко сорвался с места и выбежал из комнаты. Кирилл остался стоять на месте в полном недоумении от поведения друга. Что на него нашло? Он продолжал слышать смех Вити, который отдалялся все дальше и дальше. Кирилл медленно вышел в коридор и посмотрел в том направлении, куда побежал друг. Тот, в свою очередь, добежав до тупика, завернул за угол и тут же раздался душераздирающий крик. Вопль был настолько неожиданным, что у Кирилла заледенело сердце. Не помня себя, он пошел в том же направлении, постепенно набирая скорость. С каждым шагом он двигался все быстрее и быстрее. Затем он услышал зов о помощи. Витин голос раздался, будто у самого уха Кирилла.

– Помоги! Помоги мне!

Кирилл завернул за угол и увидел под ногами пропасть. А на полу две ладошки, успевшие уцепиться за край обрыва. Он стоял и смотрел на висевшего друга, находясь в каком-то ступоре. Мозг будто отключился на мгновение, ему вообще показалось, что это сон. Друг висит над обрывом, но он не может упасть и разбиться, ведь во сне такого не бывает. Во сне даже боль не ощущается. А потом он услышал голос. Такой грозный, но тихий. Глубокий и устрашающий. "Оставь его! Он этого не стоит! Ему незачем жить! Его душа не имеет права на существование! Оставь его!". Кирилл начал озираться по сторонам и отходить от обрыва. Он не понимал, откуда раздается этот голос. Этот голос ему был до боли знаком. Где-то, он его уже слышал. Не так давно, но ему казалось, что прошла уже целая вечность. Вокруг никого не было. Этот голос, в его голове? Четыре года назад этот голос что-то говорил ему. Что-то важное – по крайней мере, ему так казалось, но он забыл. Он был не в том состоянии, чтобы запоминать что-то столь не существенное. В то время вокруг него крутилось много людей и много голосов, но он не помнит ничего из прошлого. Но в этот раз ему стало страшно. Сейчас, сегодня, он действительно испугался. Кирилла будто пытались загипнотизировать. Он сходит с ума? "Он вносит смуту в твою душу! Брось его и иди домой!"

– Но у меня нет дома. – Вдруг произнес Кирилл.

– Кирилл!!! Помоги же мне!

Крик Вити привел его в чувства, и он снова подбежал к обрыву и упал на колени. Схватив друга за обе руки, он со всей силы потянул того наверх. Он выжал из себя все, на что был способен, и ему удалось уберечь друга от непоправимого.

Они оба лежали на полу и тяжело дышали, понемногу приходя в себя. Кирилл смотрел на потолок и пытался понять, что с ним происходило последние десять минут. Он ощутил прикосновение Вити к своей руке.

– Ты не хотел этого делать?

Не глядя на друга, Кирилл отрицательно помотал головой. Смотреть тому в глаза, ему не хватило бы совести.

– Это не так.

– Хорошо, а то мне показалось…. – Он не договорил. Вскочил на ноги и подал руку Кириллу. Он поднялся и отряхнул свою одежду. Он не заметил, как внимательно Витя разглядывает его. Он просто постарался забыть все то, что только что произошло.