Текст книги "Тайны Логофетов (СИ)"

Автор книги: Чик Чирик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

– Так думают слюнтяи и слабаки!

– Радуйся, что я не могу дать тебе по морде, но, когда поправлюсь, наваляю тебе за все, сказанные тобой, нелестные слова! – Пригрозил я, понимая, что ничего ему не сделаю.

– А ты считаешь иначе? – Ворон приблизил свое лицо к моему. – Эту цепь держат с одной стороны Сатана, с другой Бог. И для каждого испорченного звена они находят замену. Мы всего лишь оружие в их руках.

– Почему они не разберутся между собой раз и навсегда? – задал я, как мне показалось логичный вопрос.

– Падение сказалось на работе твоего мозга. – Вынес он свой вердикт.

– Ты будешь подкалывать меня за каждое мое предложение?!

– Сам меня вынуждаешь. Ты похож на школьника, которому надо разъяснить математическую задачку. Им нельзя встречаться – это нарушит равновесие, царящее в мире.

– Неужели мир перестанет существовать без зла?

– Да. – Без раздумий ответил Ворон.

– Почему ты в этом так уверен?

Ответом было пожатие плечами. Каждый смотрит на мир своими глазами и никогда у человека не получится посмотреть на него чужими или даже глазами лучшего друга. Я верю, что человечество не исчезнет с лица земли от нехватки зла. Вопрос заключается в другом, получится ли его искоренить? И вот здесь даже размышлять не нужно, ясно, как день, что нет.

– Ты не закончил.

– Точно. Короче говоря, с ним справиться они не смогли, поэтому ты видел Дэна без сознания у Гиппомена на плече, а Эмилия оказалась в руках маньяка. До сих пор неизвестно, что это за личность и откуда она взялась.

– Но ведь вы ищите ее?! – поддался я к нему.

– Кого, эту личность? – заморгал собеседник.

– Эмилию, придурок! Вы ищите Эмилию?! – почти закричал я.

– Это не просто, друг мой. – Погрустнел Ворон. – Я сутки летал по округе в надежде найти зацепку для дальнейших поисков, но так ничего и не нашел. Так же, как и все остальные. Даже Дог со своим отменным нюхом не смог ничего обнаружить.

Мои плечи опустились. Этого не может быть! С ней не должно случиться ничего плохого! Эмилия должна вернуться к нам целой и невредимой. Должна вернуться ко мне, чтобы я смог все исправить. Я полностью погрузился в свои мысли и забыл о Вороне, который принялся щелкать каналы.

Глава 26. Регенерация

Мне необходимо как можно скорее прийти в форму, или хотя бы иметь возможность стоять на ногах, чтобы найти девушку, завладевшую моими мыслями. Что она делает сейчас или, что делают с ней? От неуместных сцен, вырисовывающихся в голове, закипает кровь, хочется кричать, крушить все вокруг. Нужно успокоиться! Я преувеличиваю. Ничего с ней не случится, ведь Господь должен охранять ее, она в него верит всей душой и сердцем. Из всех хранителей, только в ней чувствуется эта сильная любовь и преданность Богу. Его она любит гораздо больше, чем себя и что же, он вот так бросит ее? И вот тут я впервые в жизни произнес молитву: «Боже, защити Эмилию!». Впервые в жизни мне захотелось поверить в него. Даже смерть близких, не заставила меня произнести нечто подобное вслух. Я бы пожертвовал собственной жизнью ради нее, если бы была такая возможность. Лучше бы в заложниках оказался я. Но единственное, что мне остается, надеяться на того, в кого верит Эмилия.

– Ворон, кто-нибудь из хранителей имеет способность к быстрому заживлению ран? – не знаю с чего вдруг, но мне пришла такая странная в голову мысль, что они могут регенерировать. Не по человеческим меркам, в разы быстрее. От них можно ждать чего угодно

– Да, я, и все, кто имеет силу духа. – Не отрываясь от телевизора, проговорил он, даже не удивившись, что я наугад произнес свое предположение.

– И как это делается?

Ворон резко повернул голову и глянул на меня.

– Нет, нет и еще раз нет. Даже не думай об этом! Ко всему, ты должен прийти сам.

– Я приду, ты лишь подскажи, как?

Он задумался. Не торопясь, переключая с канала на канал, он и не претворялся, что смотрит телевизор, просто нажимал кнопки на пульте, видимо, раздумывая, рассказывать мне или нет. Казалось, прошла вечность перед тем, как Ворон тяжело вздохнул и начал говорить.

– Во-первых, ты должен этого очень сильно захотеть.

– Я очень хочу!

– Нет, ты не понял. Захотеть нужно так, чтобы твой мозг, начал рисовать картинку всего этого процесса.

Говоривший прикрыл глаза, и я последовал его примеру. Голос его стал тише и монотонней.

– Сейчас тебе кажется, что у тебя болит все твое тело в целом, но это не так. Поэтому нужно сконцентрировать свое внимание на самых болевых точках, которые волнуют тебя больше всего. И после этого, перед глазами ты должен увидеть саму проблему и представить сам процесс заживления. Представить, как затягивается рана…ниточка за ниточкой.

Он замолчал, а я судорожно пытался увидеть картинку. Но боль в теле была неопределенной. Самой сложной оказалась – концентрация. От сильного желания в голове картинка накладывалась на картинку, мне тут же вспомнился образ Эмилии. Я начал представлять, что с ней может сейчас происходить, где она может находиться. Образовалась полная несумятица. И, в конечном счете, оставшуюся волю на продолжение попыток отрезал Ворон, который почти прокричал на ухо следующую фразу.

– Ну, а потом все происходит как-то само собой, и объяснить это я не в силах.

– Мне интересно, а в твоих ли силах – держать язык за зубами, когда это необходимо?! – прикрикнул я на него, и дернулся, попытавшись столкнуть его с кровати. Сделал я это напрасно, однако терпения у меня практически не осталось.

– Ты хотел, чтобы я тебе рассказал? Я так и сделал! Что опять тебе не нравится?

– Прости, но я весь на нервах.

– Может мне лучше оставить тебя в покое?

– Может и лучше.

Ворон превратился в птицу, и когда уже запрыгнул на подоконник, я вдогонку крикнул ему.

– Прости.

Мне в голову прилетела фраза: «На больных не обижаются!» и задорный смех.

Быть может, у меня получится излечить свои раны. Верилось с трудом, но Ворону, как ни странно, я поверил. Объяснил он, конечно, как-то поверхностно, но зато более-менее понятно. Силы начали проявляться, значит у меня точно есть шанс к положительному результату.

Лишь, когда легкий ветерок коснулся моей щеки, я понял, что это Ворон улетел, превратившись в птицу. Из-за своих бесконечно блуждающих в голове мыслей, я не поблагодарил его и не попрощался. Как не крути, а он всегда мне помогает, хоть и действует при этом на нервы.

Нужно собраться! Отчистить разум и дать волю воображению. Перестать, напрасно, терзать себя и заняться делом, пусть и сомнительным, но все же имеющим право на жизнь. Я снова закрыл глаза, стараясь отгонять все лишние, отвлекающие, чувства. Необходимо отстраниться от реальности, заглянуть вглубь себя. Найти боль. Начинать нужно с малого. Оттолкнуться от знаний. Я знаю, что мое легкое повреждено. Жгучая боль распространяется по всей груди и спине при рывке или глубоком вздохе. Но в спокойном состоянии, все довольно терпимо.

– Стоит попробовать.

Я собрался духом и, не открывая глаз, начал легонько двигать туловищем. Орган отреагировал моментально, но не так бурно, чего я и добивался. Не сразу, но мозг смог опознать самую болевую точку в самом легком – хоть мне и пришлось раз шест стерпеть боль от осторожных движений. Теперь, главное, не сбиться. Я уверен, что двигаюсь в нужном направлении, но малейшая оплошность и придется все начинать сначала. Я нарисовал образ легкого и представил саму рану. Клеточка за клеточкой, нить за нитью медленно и постепенно, шаг за шагом старался выстроить всю цепочку самого процесса заживления. В моем воображении рана успешно затягивалась, но перейти на ощущения физические я не рискнул. Еще рано. Помимо легкого, повреждены и ребра. Необходимо срастить кости. Это сделать сложнее, так как, мне не известно, какие сломаны, а прочувствовать это почти невозможно. Пятеркой по биологии в школе я похвастаться не мог, но постарался вспомнить строение человека. Это и пятиклассник знает, поэтому нельзя ударить в грязь лицом. Пришлось пройтись мысленно по каждому ребру с двух сторон. Это заняло гораздо больше времени, чем я надеялся. Так долго концентрироваться на чем-то одном у меня никогда не получалось. Из последних сил я старался довести дело до конца все так же, не прислушиваясь к физическим ощущениям. Обидно будет, если все усилия напрасны. Прошло, наверное, не менее тридцати минут, прежде чем я добрался до последнего ребра. Потом открыл глаза, и на секунду потерял ориентир. Вокруг все побелело, затем потемнело. Машинально подняв руку ко лбу, чтобы вытереть испарину, я почувствовал, что мне это далось с прежней легкостью. Правая рука была полностью перебинтована и привязана к телу, но левой я шевелил спокойно. Не веря своему успеху, я еще несколько раз взмахнул рукой. Затем немного приподнялся и покрутил туловищем, вздохнул так глубоко, что голова пошла кругом. Получилось! Действительно вышло все правильно! Несмотря на то, что помимо легкого у меня еще очень много травм и ушибов, не радоваться своему успеху я не мог. Если так дело пойдет и дальше, к сегодняшнему вечеру я уже встану на ноги. Но перед этим необходимо отдохнуть. Это выматывает. Если бы не Ворон, в очередной раз, так бы я и лежал в этой палате, изводя себя немыми вопросами, на которые никто не смог бы ответить. Теперь же, есть шанс выбраться отсюда и ринуться на поиски Эмилии. С чего начать? И стоит ли говорить о своих намерениях остальным? Каким бы импульсивным я не был, мне прекрасно ясно, что сам я мало чего добьюсь. Нет смысла кидаться на врага с голыми руками. Все мое существо стремиться на помощь девушке, но капля здравого смысла еще осталась.

Я сделаю все возможное, чтобы спасти Эмилию, но для этого надо прийти в себя и немного подумать.

Глава 27. Вера

Наши дни.

– Я старею.

Пусть внешне, он и выглядит молодо, на самом деле время не победить. Как бы сильно не стремился обмануть возраст, даже путем долгих тренировок, все же годы сказываются на внутренних органах и на психике тоже. Когда-то он тренировал в себе стойкость, усердно пытался развить в себе безразличие к подобным вещам. И что в итоге? Что осталось от этих тренировок? Остался лишь старик, строящий из себя молодого, опытного мудреца с больным изношенным сердцем. Такая жизнь высосала из него все соки. Не осталось ни стремления, ни желания, ни сил бороться. До последнего случая он считал, что еще способен сражаться. Что ему по плечу выдержать такой натиск. Но он глубоко ошибался. Он стал через чур эмоциональным. С этим пора заканчивать, но для этого необходима замена. Стоящая замена. Нужен человек сильный, верящий в победу и в себя. Тот, кто сможет повести за собой остальных при этом, не потеряв ни одного. А ему осталось сделать последний рывок. Он способен найти Эмилию, потому что для Максима и для него самого – она единственная опора. Парень не равнодушен к девушке, это понятно. Не исключено, что влез он во все это только лишь из-за своих чувств. Хотя, выбора у него все равно не было. Рано или поздно, силы вырвались бы на свободу и затянули его в эту нескончаемую войну. Однако, сколько бы он не старался, найти Эмилию не получается. Прошло уже почти два дня, но нет абсолютно никакого прогресса. Единственная его радость – опыт – но какой в нем смысл, если сейчас он почти раздавлен? Как бы он не хотел, но ему придется сейчас это сделать. Другого способа нет. Он сделал все, что мог. Настал тот критичный момент, которого он всячески старался избежать.

Священник упал на колени и, сложив четки в руках, приложил их к губам.

– Я ни о чем тебя не просил. Никогда. Но на этот раз все очень серьезно. Серьезно для меня. Мы все боремся и погибаем за тебя. По твоим законам живем и за твою правду сражаемся. Мне сорок семь лет, а чувствую себя как немощный старик. Прости, сейчас я не могу этого не сделать. Не могу не потревожить тебя. Мне нужна ТВОЯ помощь! Точнее, Нам нужна твоя помощь!

То, что реакция будет, он не сомневался, но какой она будет, предугадать было невозможно. В его голове, будто взорвали фейерверк. Перед глазами заплясали тысячи ярких огней, из-за которых ничего больше не было видно. В ушах зашумело и, казалось, перепонки вот-вот лопнут. Нечто подобное с ним уже произошло однажды давным-давно. В то время, когда ему было очень тяжело, пришел его «спаситель». С таким же треском в ушах и яркими огнями перед глазами, он прятался в кладовке, испугавшись происходящего. Теперь прятаться не надо. В далеком детстве, это «общение» проходило гладко, без помех. Господь просто с ним разговаривал и все, но чем старше он становился, тем тяжелее было наладить связь между ними. После всех ослепляющих вспышек и оглушительных шумов, святой отец, наконец, услышал голос. Только лишь глубокий тихий голос, исходящий из стен, пола и потолка. Как бы смешно это не звучало, но он так и не изменился за тридцать лет. Никогда не изменится.

– Что на этот раз произошло?

– Хочешь сказать, ты не в курсе?! – скептически ответил священник, так и не приучив себя разговаривать с ним, как с Богом, а не как с другом за барной стойкой.

– Ты так и не научился уважительно обращаться ко мне! Я и так делаю тебе одолжение, что разговариваю с тобой!

– Даже не знаю, благодарить тебя за это, или воздержаться. – Его несло. Он без зазрения совести хамил и не мог остановиться. Он никогда не выражал своего почтения Богу, но сегодня он был сам не свой. Казалось, все обиды, которые он собирал годами в раз вылезли наружу. Сам же позвал. Сам хотел попросить о помощи, но стоило услышать этот спокойный монотонный голос, как все чувства обострились. Они умирают здесь ради него. Он лишился Эмилии из-за него. Все, что происходит с ними – из-за него. И это его очень сильно взбесило. Как же давно он не испытывал ничего подобного. Ему казалось, прошло то время, когда в молодости он был импульсивным. Когда с трудом удавалось сдерживать эмоции. Он считал, что полностью изменился. Однако сейчас, в нем говорит какой-то детский максимализм, вдруг выплывший из глубин сознания. А может, это старость себя так проявляет?

– Ты хочешь познать мой гнев?! – Голос приобрел металлические нотки, что свидетельствовало об испорченном настроении.

– Я работаю твоим прислужником почти тридцать лет, не имея в этой жизни ничего, кроме больного истрепанного сердца, разве я недостаточно наказан? Я мало сделал для тебя?

Священник почувствовал движение, как при землетрясении. Подсвечники и люстры задребезжали и зазвенели, с потолка посыпалась штукатурка. Он полностью сел на пол, не удержав равновесие, но останавливаться не собирался.

– Для чего я жил? Ради тебя! Для твоей выгоды! А что я получил взамен?

Все пошло таким ходом, что казалось дом развалится, словно карточный домик.

– Низко, хотеть получить что-либо в ответ на добро! Ты так и остался слабым и беспомощным!

– Так, может, это потому, что я ощущал за спиной поддержку самого Господа Бога.

– Ты еще смеешь язвить мне?! – прогремел голос на всю церковь.

– Разве, не будь тебя, не стал бы я более уверенным в себе?

– Ты живешь для людей! Ты их защитник и прекрасно это знаешь. Ты живешь ради мира.

– Нет. Это не жизнь. Это мой крест. – Спокойно ответил священник, поднялся, отряхнулся и сел на скамью. Надо подумать об Эмилии. Надо наплевать на себя, на свои чувства. Надо подумать о девочке. Он перешел грань дозволенного. Прекрасно понимая это, сделал несколько глубоких вдохов и прикрыл глаза. Успокойся уже, старый ты пень! Прошло твое время. Настало время молодых, о них и надо теперь думать, а не ворошить прошлое, выскребывая из подсознания все свои обиды.

– Ты позвал меня, чтобы вывести из себя? Не кажется ли тебе, что это уже слишком?

– Я чувствую, как земля уходит из-под ног. – Наконец, сдался священник. – Я нуждаюсь в помощи… Ради нее.

Все резко затихло – перестало трястись и грохотать.

Глава 28. Правильный выбор?

Наши дни.

– Как ты сюда попал?! Ты должен лежать в больнице! – Мария Антоновна изрыгала пламя от злости на «несносного молокососа»!

– Меня уже выписали. – Довольно ухмылялся я, радуясь тому, какого невероятного успеха добился за один день.

– Это невозможно! – Она приблизилась на опасное расстояние, и я заметил, как горят ее глаза. Мне пришлось слегка отшатнуться, что заставило ее схватить меня за грудки и придвинуть к себе. – Что за шутки?! Я знаю, что тебя почти по частям собирали после твоей глупой выходки! Так что тебе не удастся меня провести?!

– Я просто кое-чему научился. Вот и все. – Я попытался аккуратно высвободиться, но она лишь встряхнула меня в ответ, а потом совершенно неожиданно отвела одну руку и со всего размаха врезала мне по ребрам. Мое дыхание моментом сбилось, и я повалился на пол, пытаясь сделать вздох. На глаза навернулись слезы. Вся грудина будто горела. Кое-как откашлявшись, я поднялся на ноги, но потом решил, что лучше сесть на диван. Потирая грудь, с опаской косился на Марию Антоновну, которая в свою очередь металась по кабинету, как разъяренный тигр. Ее сила соответствует ее темпераменту. Если бы она была мужчиной, после удара я, наверное, не выжил бы.

– Почему они не сломались?! – вдруг выпалила она.

– Кто? – сквозь частые вдохи, прохрипел я.

– Твои ребра! Они должны были хрустнуть!

Я в ужасе начал ощупывать всю грудную клетку, но боль была похожа на боль от ушиба, и по ощущениям все было целым. Вскочив на ноги, я отбежал к двери из кабинета и уже открывал ее, когда учительница заголосила «Стоять!», и пошла ко мне. Ждать ее я не стал и выбежал в коридор, где надеялся увидеть хотя бы одного человека. Преподавателя, готовившегося к учебному году или же ребят, которые пришли за учебниками или еще с какой целью. Но никого не было. Занятия еще не начались и студенты, естественно, отсутствовали. К сожалению, после ее удара бегать было тяжеловато, но спасать себя необходимо. Ей ничего не стоит снова меня покалечить, лишь бы я не лез на рожон. Этого допустить никак нельзя, поэтому лучше нестись к выходу, не оглядываясь. Я уже успел пожалеть, что пришел похвастаться своими успехами именно к ней. Стоило догадаться, какая будет реакция, если она сама же давала наставления отлеживаться и не рыпаться.

Сзади раздавались шаги, которые неумолимо приближались. Выжав из себя, как я думал, последние силы, помчался со всех ног, не обратив внимания, что не пробежал по коридору, а почти пролетел. Двери кабинетов и окна мелькали со скоростью звука, а я пытался добраться до выхода.

Но потом я почувствовал жар. Спина и ноги горели так, будто я упал в кипящую масло. Это заставило меня остановиться. Всю куртку покрывал огонь. В панике я начал стягивать ее и, бросив на пол, топтать ногами. Потом обернулся, чтобы накричать на ненормального учителя, но вместо этого увидел кулак, приближающийся к моей физиономии со стремительной скоростью. Я даже не успевал отойти в сторону. Удар был настолько сильным, что меня отбросило на три метра назад. Первые пять секунд я ничего не видел и не понимал. Мне казалось, что мое сознание отключится, и я забудусь беззаботным обмороком, чтобы не чувствовать боль. Моя челюсть и нос могли сломаться, и рука самопроизвольно схватилась за лицо. Но пощупав, понял, что все нормально – только кровь потекла.

– Я просто так тебя никуда не отпущу! Твоих амбиций хватит на четверых, однако мозгов – кот наплакал! – Мария Антоновна была вне себя от злости, и остановить ее было уже невозможно.

В панике я оглядывался по сторонам, пытаясь придумать, что делать. Абсолютно пустые коридоры с кучей дверей. Видимо, я сам себя загнал в тупик.

– Выход находится в другой стороне, то есть сзади меня. Хочешь уйти, придется что-то сделать со мной.

Да уж, азарта ей не занимать! Но победить ее я не смогу, наверное, никогда. Ее стихия – огонь, а я так ничему и не научился, кроме зализывания ран, за все это время. Забыл даже, где находится выход из института из-за овладевшей мной паники.

– Боже, что делать? Что делать? – я таращил глаза и пятился назад, в надежде только на чудо.

Мария Антоновна наступала, как танк на врага. Приближалась стремительно, выставив вперед руки. Сердце стучало в груди так, словно вот-вот выпрыгнет ей навстречу. Взяв с учительницы пример, выставил руки и в самый последний момент, когда у нее загорелись ладони, зажмурился, а голова ушла в плечи.

И вот тут началось невероятное. Мои ладони вспыхнули. Понял я это, когда почувствовал жар. Распахнув глаза, скорее от страха, нежели из-за любопытства, ужаснулся от увиденного. Ладони горели точь-в-точь, как у учительницы, но пламя немного отличалось по цвету. У нее преобладающий – красный, а у меня отдавал синевой. Боль присутствовала, но терпимая. В тот момент я вообще ни о чем не думал, лишь глазел на выставленные руки и поражался этой захватывающей картине. Мария Антоновна в недоумении притормозила.

– Так тебе помогает страх?!

– Кто вам сказал, что я боюсь?! – вдруг выпалил я, не отрывая взгляд от рук.

– Да у тебя на лице все написано! Что ж, посмотрим, как далеко ты сможешь зайти в своих умениях.

– Стойте! Если на моих ладонях не остается шрамов, то, как вы намерены меня поджечь?

– Тебе безвреден лишь твой собственный огонь. А вот мой, накажет тебя сполна. – И взмахнула обеими руками, будто двигалась в ритуальном танце.

В этот раз повторять за ней я не стал, просто поднял руки и направил пламя на учительницу.

Со страху пламя увеличилось в объеме и ладони изрыгнули сине-зеленые пламенные лучи точно в цель. От неожиданности, Мария Антоновна не успела увернуться, и ее спортивная куртка моментально загорелась. Сняла она ее быстро, после чего почти испепелила меня взглядом.

– Ах ты – малолетний ублюдок! Вздумал шутить над собственным учителем?! Да я тебя сейчас в порошок сотру, и даже не посмотрю на то, что ты один из нас!

Она начала бегать вокруг меня, а следом за ней шлейфом разгоралось красное пламя. Бежала она очень быстро и, с каждым кругом, отдалялась от меня, оставляя за собой круги огня. Потом остановилась на внушительном расстоянии, что заметил я с большим трудом, так как был окружен стеной огня в два метра высотой. Что делать в такой ситуации я не знал. Для начала попытался отыскать лазейку, чтобы выбежать, но ее не было. Я подошел к огню как можно ближе и меня обдало таким жаром, что даже испарина выступила. Пробовать пальцем языки пламени я не решился, раз Мария Антоновна сказала, что ее сила может мне навредить. После чего прикинул. Ведь мне уже говорили, что во мне сокрыты все пять стихий. Силу огня и духа я уже опробовал на себе, а единственное, что остановит огонь – вода. Но как ее вызвать?

Я закрыл глаза и попытался успокоиться. Сконцентрировался, что делал за сегодняшние сутки не раз, и потому мне не составило особого труда это сделать вновь. За последнее время я немного пришел в себя. Меня не беспокоили голоса, ни в больнице, ни здесь. Легко смог выбросить лишние мысли из головы. Однако, о чем при этом думать и что представлять? Саму воду? Но как именно? Речку, море или воду, струящуюся из крана? Боже, я совершенно ничего не знаю! Я распахнул глаза. Картина все та же.

– Что же ты теперь намерен делать, смельчак?! – раздался голос учительницы с той стороны. – Лучше позови на помощь кого-нибудь.

И тут меня осенило! Именно так я и могу найти Эмилию – не к месту подумал я. Надо порыться у нее в голове. Я так уже сделал однажды. Ведь она пришла тогда к Насте. Не знаю, как у меня это получилось, мое состояние было не стабильно, может это и послужило толчком к моей мысленной активности. Сейчас другая ситуация. Ей нужна помощь. Возможно, у нас даже получится обменяться информацией, но это потом, а сейчас…. Воодушевленный такой идеей, я еще больше захотел вырваться из этого огня и отправиться на поиски девушки. Снова закрыв глаза и сделав глубокий вдох, я представил, как из моих рук начинает литься вода. Как она мелкими струйками сочиться из ладоней, набирая силу. Решил воспользоваться методом регенерации. Только в больнице я представлял свои раны, а тут воду. Затем я прокрутился на месте, заливая огненную стену, слыша отчетливое шипение, и решил открыть глаза. Никаких струй из моих рук не лилось, но было нечто другое. Я плавно размахивал руками, управляя водой, только другой. Не своей, а водой из крана. В туалете была открыта дверь, а напротив стояла раковина. Вода тянулась от самого крана и заполняла собой все вокруг меня. Я боялся сделать один неаккуратный шаг или лишний раз вздохнуть, чтобы мой, своеобразный водяной шланг, не оборвался. Немного приспособившись, левой рукой я делал движения «иди сюда», а правой направлял струю поверх огня. Потом прокрутился вокруг своей оси еще пару раз, вознеся над всеми кругами большое облако воды, и одним взмахом рук резко обрушил все на пламя. Огонь тут же погас с громким шипением, и от пола исходил пар, обволакивающий теплом.

Мария Антоновна вовремя отскочила, чтобы ее не успело окатить холодной водой, и уставилась на меня во все глаза.

– Что ты, черт возьми, творишь? Когда ты этому научился, сопляк?!

– Только что. – Довольно ухмылялся я, радуясь собственному успеху.

За один день у меня получилось воспользоваться тремя стихиями из пяти, благодаря своим товарищам, конечно, но, тем не менее, не радоваться я не мог. И когда это я начал считать их своими товарищами? Да это и не важно, главное, что у меня получилось!

На этом учительница решила остановиться. Она медленно подошла ко мне, внимательно разглядывая. Страшно не было, я чувствовал, что больше никаких выходок с ее стороны не последует и спокойно встретил ее взгляд.

– Считай, что сегодня тебе крупно повезло! – процедила она сквозь зубы.

– Именно так я и думаю. – Улыбнулся в ответ.

Она прыснула, закатив глаза, и уже начала разворачиваться, чтобы уйти.

– Вали, пока руки с ногами на месте! И побыстрее, а то заставлю все здесь убирать.

И пошла прямо по коридору уверенной походкой, ни разу не оглянувшись.

Если бы не она, у меня ничего бы не получилось. Только сейчас я понял, почему она себя так повела. Может и хотела меня немного покалечить, чтобы заставить остепениться и задуматься, но потом поняла, что это бесполезно. Внутри все возбужденно клокотало. Невозможно было поверить в случившееся. Я умею стрелять огненными лучами! Это же просто невероятно. Умею управлять водой. Залечивать легкие увечья и серьезные ранения. Проникать в головы окружающих, и читать их мысли. Потрясающе! Лишь будучи маленьким мальчиком, я смел о таком мечтать. Кто бы мог подумать, что такие мечты когда-нибудь осуществятся? Мечтал я, правда, о таком недолго, но это и неважно. До сих пор сложно уложить в своем мозгу все события, произошедшие сегодня. Сердце бешено билось от радости за свои продвижения. Самое главное, что мне не кажется все сном. Я прекрасно осознаю и принимаю реальность, и от этого получаю еще большее удовольствие!

Я потопал по коридору, на поиски выхода, и только когда побродил по институту двадцать минут, вспомнил, что хотел расспросить Марию Антоновну о поисках Эмилии. Но появляться перед ней снова, не благоразумно. Поэтому я решил, что с этим вопросом стоит обратиться к кому-нибудь, с легким характером и спокойным нравом. На ум, каждый раз в такие моменты, приходит святой отец. Наверное, он самый миролюбивый и адекватный из всей девятки.

Интересно, где сейчас мой брат? Как же хочется увидеться с ним и послушать историю его жизни! У меня даже мурашки побежали по телу, когда я представил, как обниму Дениса. Я безумно соскучился. Плюс, это единственная родная для меня душа во всем городе. Наконец, у меня появился шанс найти поддержку в лице брата. Чем он занимался все эти годы? Где был, и как давно приписал себя к хранителям? Ворон сказал, что у него стихия воздуха. Почему же тогда у меня все пять? Мы же братья, значит, и стихии должны быть одинаковыми. Наверное, я не до конца понимаю все происходящее. Хотя, если поразмыслить хорошенько – я вообще не понимаю всего, что твориться сейчас в мире. Все объяснения Ворона прошли через меня, как через сито. Остался лишь тягостный осадок. Ведь все бессмысленно! Как не крути, а я так и продолжаю придерживаться своих личных взглядов на жизнь. На данный момент, меня заботят две вещи. Первая – это Эмилия, а вторая – брат. Думать более глобально, пока нет настроения. Лучше подумать о смысле такого существования в более мирное время.

Из института, я прямиком направился в церковь, не задумавшись даже, что священника там может не быть. Ничего другого мне все равно не остается. К церковным апартаментам, я никогда не привыкну. Все та же неприятная дрожь сковывает тело, как только я окунаюсь в эту мрачную атмосферу. Внутри не оказалось молящихся теней. Лишь на самой первой скамье человек, в котором не сложно было узнать святого отца. На радостях, до меня не сразу дошел странный хруст, доносящийся из-под моих ног. Я опустил голову и постарался приглядеться в полумраке, на что наступаю. Весь пол был укрыт белой штукатуркой, скорее всего, которая до этого находилась на потолке.

– Что случилось? – Спросил я священника, не успев толком дойти до него.

– Здание же старое, да и потолок мы давненько не белили. – Почти прошептал в ответ священник.

– И он вот так, ни с того, ни с сего начал осыпаться? – с трудом верилось мне.

– Наверное. – Был ответ, и я не стал больше донимать человека.

Он показался мне подавленным. Но когда подошел ближе, понял, что мне это просто показалось. Он спокойно сидел на скамье и отдыхал. Я молча сел рядом и посмотрел на золотое распятие. В этот раз оно мне не показалось пугающим, благодаря священнику, сидящему рядом. В его присутствие я чувствовал себя увереннее. Видимо, из-за своего темперамента – сразу чувствуется, что он сильный человек. Ему можно доверять, с ним можно делиться своими проблемами. Интересно, а какие проблемы у него? Почему ему захотелось быть священником? Таким образом, хотел помогать людям, или есть другая причина? Каким он был в молодости? И сколько ему сейчас лет? Жаль, но ни один из этих вопросов я не осмелюсь задать вслух. Видимо, этот человек так и останется для меня загадкой, и все же, один вопрос, мне хочется задать и, наверное, в нем нет ничего страшного.

– Скажите, вас зовут? Кирилл?

– Верно. – Удовлетворил он мое любопытство.

– Хочу спросить о наболевшем. – Начал я с того, зачем пришел.

– Мы ищем ее, Макс. – Устало вздохнул он.

Это я уже слышал, но легче от этого мне не стало.

– Расскажите, пожалуйста, подробней.

– Где она и что с ней, мы не знаем. Вот тебе все подробности.

– У меня появилась идея. Что, если забраться в ее голову?

Отец Кирилл посмотрел на меня, и в его глазах заблестела улыбка.