Текст книги "Альфы бывшими не бывают (СИ)"

Автор книги: Чиффа из Кеттари

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Стайлз мрачнеет, сутулясь.

– Будь внимательнее, ты же должен понимать, что однажды это спасет жизнь кому-нибудь из твоих друзей…

– Я никого не могу спасти, – печально произносит подросток. – Нет, только не я, это Скотт у нас всех спасает. Ну, Дерек еще пытается спасти хоть кого-нибудь. А я не хочу, Алан. И вообще, думаю, надо мне завязывать с этим друидством. Надо завязывать с этой сверхъестественной бурдой и уезжать отсюда куда подальше.

– А как же Скотт?

– Я не знаю, доктор… Где Скотт, там и Элисон, где Элисон – там Ардженты, где Ардженты… ну, это в пояснениях не нуждается. Я думаю над этим. Только не говорите никому, ладно?

========== Питер ==========

– Куда бы ты не уехал, я тебя найду… Прекрати бегать от меня, Стайлз.

– Твою мать! Хейл! – Стилински шарахается обратно, в приемную ветеринара, захлопывая деревянную перегородку.

– Но я не за тобой сейчас, – Питер подходит ближе, недовольно глядя на кусок дерева, отделяющий его от подростка. – А жаль, правда?

– Прекрати, – Стайлз умудряется прошипеть слово, не содержащее в себе ни одного шипящего звука.

– Нет, Стайлз, я не могу прекратить. Я могу лишь сдерживать себя и это, поверь, дается мне нелегко, – оборотень наклоняется так близко, как может. И тут же выпрямляется, переводя взгляд на появившегося за спиной Стайлза друида. – Здравствуйте, Алан. Мне нужна кое-какая ваша консультация. Если вы позволите, – Питер красноречиво смотрит вниз.

– Я не знал, что ты вернулся, Питер.

– Почти никто не знал, – Хейл внезапно улыбается. – Хотя сейчас, кажется, знают уже все, даже твой неугомонный Скотт, – Питер наклоняет голову, рассматривая Стайлза. – Вот уж, знаешь ли, сюрприз, увидеть его на пороге своего дома.

Стилински сердито щурится, разглядывая безмятежно улыбающегося оборотня.

– Потом проконсультируешься, пойдем поговорим. – Стайлз хватает оборотня за запястье и, не оглядываясь на удивленно хмыкнувшего Дитона, тянет Питера за собой, на улицу.

– Это как понимать? – Стайлз выглядит почти грозно – Хейл, прижимаясь спиной к стене, с улыбкой наблюдает за ним.

– Я же сказал, я не за тобой, Стайлз. Хотя я вовсе не против твоего присутствия, – оборотень протягивает руку, осторожно укладывая ладонь на поясницу подростка, выпрямляется, глядя уже сверху вниз, медленно, легкими движениями пальцев, приподнимает край рубашки, затем футболки, касаясь кожи, проводит пальцами по позвоночнику, но ниже, к ремню джинсов, руку не опускает, затаив дыхание наблюдая, за прикрывшим от нежданной ласки глаза подростком.

У Стайлза мило подрагивают ресницы, он осторожно облизывает губы, чувствуя теплое дыхание вервольфа, почти неосознанно тянется к Питеру, но тут же хмурится, смаргивая, делает резкий шаг в сторону, обвиняюще тыкая пальцем в оборотня.

– Прекрати!

Хейл сдерживает рык и попытку оскалить клыки, делает вдох, пожимая плечами.

– Ты придешь. Я буду тебя ждать.

– Зачем мне приходить, Питер? Я научился переживать полнолуния спокойно, хотя полная луна это вообще не моя проблема, а твоя, я научился себя защищать, зачем мне приходить к тебе, бэдвульф?

– Это я научился переживать полнолуния. Можешь не благодарить. У меня действительно все достаточно хорошо с самоконтролем. Ты придешь, потому что ты мой, Стайлз. Иди, спроси у своего наставника, как это бывает.

– Тебе нужно было поговорить с Дитоном? Иди, – парень недовольно дергает головой в сторону двери в клинику. – С тобой невозможно разговаривать, Питер. – Голос у Стайлза ломкий, хоть и не дрожащий, и сейчас Хейл отчетливо чувствует, что подвел своего человека слишком близко к той грани, шагнув за которую, он сломается, рассыпется на осколки и соберет себя заново, кем-то больным, изломанным, лишенным большой части себя, но научившимся с этим жить и примирившимся. Питер знает, что извинения никогда не давались ему легко – изворотливый характер вполне способствовал избавлению от этой неприятной мелочи, да и солгать, извиняясь, всегда было легко. Но не сейчас.

– Постой, – хотя Стайлз уходить и не собирался. – Подожди… – Стайлз не сопротивляется, когда оборотень осторожно обхватывает его запястье, поднося к губам, даже послушно раскрывает ладонь, позволяя оборотню совершенно по… пускай будет по-волчьи, ткнуться носом в ладонь, шумно втянуть воздух, прижимаясь губами. Стилински несчастно смотрит на Хейла.

– Я буду тебя ждать, Стайлз, – хрипло произносит оборотень.

– Ладно… – подросток слегка закусывает губу, сгибая пальцы, мягко поглаживая подбородок мужчины. – Я приду, но только поговорить. На выходных, наверное, у меня сейчас много дел. Я не могу отличить белладонну от лотоса.

Хейл фыркает, и Стайлз тут же поднимает на него укоризненный взгляд.

– Не удержался, – оборотень виновато разводит руками. – У белладонны настойка прозрачная, с красноватым или зеленоватым оттенком. И запах, – Хейл нервно передергивает плечами.

– Ты точно энциклопедия, Питер.

Стайлз еще долго стоит и смотрит на оборотня, почти не дыша, только чуть наклоняя голову то в одну, то в другую сторону. Питер молчит, в ответ рассматривая подростка, перебарывая неутихающее желание хотя бы просто коснуться этого неугомонного мальчишки.

Прерывает безмолвное разглядывание Скотт, приехавший на работу после очередного наказания в кабинете химии. Стайлз видит, как меняется выражение лица Хейла – появляется больше властности, нежность напрочь уходит из взгляда, сменяясь легким презрением и чувством собственного превосходства – Питер отводит глаза от Стайлза – еще во взгляде появляется какая-то всепоглощающая усталость и раздражение.

Скотт не задает дурацких вопросов типа “что здесь происходит”, он просто встает за спиной Стайлза, в полушаге, и тяжело смотрит на Питера, кривящего губы в очередной язвительной усмешке.

– Многовато оборотней на пару квадратных метров, – Питер запахивает кожаный плащ, поворачиваясь к подросткам спиной, и уходит, не проронив больше ни слова.

Стайлз продолжает молча стоять, глядя куда-то в землю, прислушиваясь к тому, как с мягким звериным урчанием с парковки отъезжает машина Хейла.

– Не надо. Не надо к нему приходить. Он же этого хочет? – Скотт встряхивает друга, удерживая за плечи. Стилински кивает, снова становясь слегка апатичным. – Да что ж он с тобой делает… Стайлз! Не ходи. Ты можешь без него обходиться, а остальное – его волчьи проблемы, я прав?

– Прав, Скотти, прав. Слушай, пойдем вечером в клуб, развращаться?

Скотт с подозрением смотрит на друга, осмысливая внезапную перемену в настроении – Стайлза давно уже тяжело вытащить в шумные места, особенно в такие, где люди веселятся.

– Ты что, нашел подходящую жертву? С которой и вечером можно зажечь, и если Хейл загрызет – не жалко? – Маккол неловко улыбается.

– Скотт! И ты туда же! Я просто отдохнуть хочу, вот и все!

========== Клуб ==========

– Виски с колой, – Стилински, не глядя по сторонам, усаживается за барную стойку.

– Документ, – насмешливый голос кажется немного знакомым, но Стайлз слишком погружен в свои мысли, чтобы обратить на это внимание.

– Какой еще документ, я на входе показывал! – Стилински поднимает возмущенный взгляд на бармена. – Айзек?

Оборотень смеется, кивая.

– Вообще-то, Стайлз, надираться вискарем можно с двадцати одного года, а тебе… дай-ка я подумаю… двадцати одного точно нет.

– Тебе тоже, но ты же тут работаешь, – Стайлз усаживается удобнее, облокачиваясь на стойку.

– Я несчастный сирота, мне можно, – Айзек фыркает. – Ладно, я сегодня добрый, пользуйся.

Перед Стайлзом оказывается невысокий стакан, который оборотень быстро и ловко наполняет нужными составляющими.

– Знаешь, с моей координацией – работа барменом самое то, – бета фыркает. – Кто бы мог подумать, какие только трюки можно вытворять с парой бутылок… Решил выйти в свет? Давно тебя нигде не видно, говорят, последние месяцы ты у Дитона пропадаешь.

– Господи, Лейхи, ты так говоришь, будто мы не видимся каждый день в школе.

– О, а ты говоришь так, будто мы ведем ежедневные задушевные беседы, – Айзек отворачивается на пару минут, чтобы смешать коктейль очередному клиенту. – Ну что, хлопнешь для храбрости и пойдешь покорять всех налево и направо?

– Айзек, отвали, не буду я никого покорять.

– А надо бы, чувак. А то бродишь один, как призрак Кровавого Барона.

– Тебе явно надо меньше читать Гарри Поттера, Лейхи. Чем я, блин, похож на Кровавого Барона? Скорее на Почти Безголового Ника. Потому что я безголовый.

– А, – отмахивается Айзек, улыбаясь. – Подсказать одиноких красоток? Я здешнюю публику всю знаю. Впрочем, я и одиноких красавцев знаю. – Лейхи шутливо подмигивает, постукивая пальцами по стойке в ритм доносящихся басов.

– Лучше девушек, Айзек, – Стилински оглядывается на сцену.

– Тогда и советовать не буду. – Стайлз удивленно поворачивается к ухмыляющемуся волчонку. – Тупо сними уже свою рубашку и все – девушка на вечер тебе обеспечена, особенно под еще одним стаканом виски.

– А что, в рубашке никак?

– Стайлз, на сколько размеров она тебе велика?

– Мне нравится, – Стилински пожимает плечами, разглядывая оборотня. – Давай лучше просто стакан виски, а со своей рубашкой я как-нибудь разберусь.

– Да пожалуйста, – Лейхи заменяет стакан полным. – Слева от тебя, через четырех человек, сидит скучающая и рыжеволосая особа. Не Мартин. Дерзай.

Стайлз дерзает. И успешно, неожиданно для самого себя – девушку, с удивительно подходящим ей именем Джинджер, вовсе не коробит нескончаемый поток не слишком изящных стайлзовских шуток, равно как и его клетчатая рубашка.

Не смущает ее и приглашение потанцевать, равно как и узкая ладонь, несмело легшая чуть-чуть ниже талии. Стайлз чувствует опьянение – искристую волну ощущений, раззадориваемую ритмичной музыкой, флюоресцентом надписей на стенах и гибким девичьим телом в руках.

Стилински улыбается, отмахиваясь от одобрительного возгласа проходящего мимо Скотта, улыбается, целуя податливые мягкие губы, приправленные привкусом губной помады, улыбается, чувствуя, как девушка прижимается теснее, улыбается, скрещивая запястья за ее спиной.

Минут через двадцать Стайлз, покачиваясь после третьего стакана виски, выходит на улицу, жадно вдыхая терпкий зимний воздух.

Пару раз оглянувшись и грустно улыбнувшись каким-то своим мыслям, он быстрым шагом уходит в сторону от клуба, зябко вздрагивая и кутаясь в шарф от каждого порыва ветра.

========== Я все еще с тобой не разговариваю, Питер. ==========

– Да, я пришел, цветов не надо, нравоучений тоже, замечаний типа “что-то выходные быстро пришли”, я тоже слушать не хочу, – пьяно бухтит Стайлз, проходя в квартиру. – О. Какое собрание. Весело тут у вас.

– Здравствуй, Стайлз. Знакомься – стая. Стая – Стайлз Стилински, – больше Хейл не считает нужным что-нибудь пояснять.

Стилински хмуро оглядывает собрание из трех человек – двое мужчин – один уже знакомый Стайлзу по переулку – и женщина. Ну и Питер, сидящий на столе и, наклонив голову, принюхивающийся. Подросток внимательнее осматривает присутствующих.

– А у стаи имена есть, или ты им порядковые номера дал?.. Эй! – указательный палец, обвиняюще указывает сначала на одного из мужчин – худого, рыжеватого, а затем на Питера. – Это мой новый учитель английского. Что за фигня у меня творится с учителями английского, Хейл?

– Этот ребенок искренне считает, что я виноват как минимум во всех грехах человечества. Как максимум – во всех несправедливостях мироздания.

– Кирдык моему зачету по литературе, – Стилински пьяно вздыхает, смущенно кутаясь в шарф.

– Я еще посмотрю на ваши познания в области этой самой литературы, – пожимает плечами Тайлер Джонс – новый преподаватель.

– Отличненько, блин. Знаешь, я как-нибудь попозже зайду. Альфа, – Стайлз кривит губы.

Женщина первой улавливает резкое понижение градуса в помещении – она поднимается с дивана, притягивая за собой сидящего подле нее парня, и тихо, стараясь быть незаметной, отходит в сторону двери.

Рыжий тоже встает с дивана.

– До встречи в школе, Стайлз. Питер, мы пойдем, – вежливо кивает Хейлу, выходя вслед за парочкой и закрывает за собой дверь.

– Стая, значит, – задумчиво тянет Стилински, забираясь с ногами на диван. – Альфа. Кого ты убил, чтобы получить такие глаза, альфа?

– Дженнифер, – Питер пожимает плечами. – Малой кровью, можно сказать.

– Дарака убил Девкалион, – Стайлз качает головой.

– Девкалиону пора научиться отличать мертвых от живых, – Хейл презрительно кривит губы. – У нее было много силы и я ее забрал.

– Дальше? – Стайлз зябко подбирает под себя ноги, недовольно глядя в сторону раскрытого балкона. – Я ни в жизнь не поверю, что у этой ведьмы достаточно сил для такого, – подросток неопределенно взмахивает руками.

– Ты точно хочешь знать, что было дальше, Стайлз? – Питер наконец-то спрыгивает со стола, пройдя через комнату закрывает балконную дверь и идет к дивану, где Стайлз пытается весь закутаться в шарф, толстовку и так и не снятую куртку. Хейл наклоняется к подростку, принюхиваясь, проводит носом около губ, шеи и внезапно глухо и страшно рычит:

– С кем ты был?

– Так, стоп. – Стайлз пугается лишь на мгновение, чувствуя, как какая-то его часть хочет залезть под диван и тихо там умереть, чтобы больше никогда не слышать этого негромкого, но наполненного злобой рыка. Другая часть Стайлза возмущена. – Я же даже не спрашиваю где и с кем был ты! Фу таким быть, Хейл! Плохой волк!

Питер обескураженно отстраняется. А Стайлз, взмахивая руками и мотая головой, продолжает:

– Где ты был, бэдвульф? А? Я! Тебя! Ждал! Ублюдок ты мохнатый!

– Мне нужна была стая, – Хейл пожимает плечами.

Стилински внезапно затухает, опуская руки и вжимаясь в спинку дивана.

– Я тебе был не нужен?

– Стайлз… – Хейл садится на пол возле дивана, серьезно глядя на человека. – Я был опасен. Стайлз, серьезно. Слишком быстро и слишком много силы – я не слишком хорошо себя контролировал. Ты бы точно не смог меня остановить, а я не хочу тебе навредить. Со стаей приходит и контроль. Я контролирую их, контролирую себя.

Мальчишка недовольно хмыкает, вздергивая нос к потолку, всем своим видом показывая, что доводы оборотня его не убеждают.

– Ладно, – Питер закатывает глаза. – Попробуем по простому. Ты бы хотел быть оттраханным здоровенным неуправляемым волком? Настоящим волком – шерсть, клыки, когти прилагаются.

Стилински смотрит на Питера со смесью непонимания и легкого испуга.

– Знаешь, нет. Точно нет, – Стайлз на секунду задумывается, пьяным прищуром оценивая оборотня. – Ну, разве что по предварительной договоренности и без «неуправляемости».

Питер молча открывает рот.

– Но это чисто теоретически, – Стайлз качает указательным пальцем перед носом оборотня. – А так-то нет-нет-нет.

Питер молчит еще секунду, по всей видимости оценивая степень развращенности своей пары, а затем продолжает:

– Ну и вот, – Хейл разводит руками. – И в полнолуние я не хотел приходить поэтому же. Я вернулся в город за два дня до него и мне совсем не улыбалось, чтоб ты думал, что я вернулся только потрахаться.

– Я и сейчас так думаю, план провален, – Стайлз неубедительно хмурится.

– С кем ты был? – повторяет Хейл, на этот раз без рыка.

– Отстань с дурацкими вопросами. Я был в клубе, – Стайлз внезапно жалобно смотрит на Хейла. – И я замерз.

– Я не спрашиваю где, я спрашиваю с кем? – Питер не обращает внимания на жалобную ремарку. Стилински почти слышит, как в грудной клетке его волка зарождается оглушительный рык.

– Просто с девушкой. Видел ее в первый раз, Хейл, отодвинься, – подросток отпихивает мужчину. – Доволен?

– Нет, – хрипло.

– Знаешь, я вообще-то думал сегодня потрахаться, – пускается в откровения Стилински. – С девушкой. – Поднимает вверх указательный палец.

Оборотень смотрит исподлобья, напряженно ожидая продолжения.

– С красивой девушкой, – теперь палец почти касается носа оборотня, явно намекая на то, что он, Хейл, на красивую девушку никак не похож.

– И?

– И ничего, – обиженно бурчит Стайлз. – Не хочу. Не знаю. В общем, я свалил, – подросток неловко пожимает плечами. – Вообще я хочу спать. И разговаривать с тобой не хочу. Я все еще с тобой не разговариваю, Питер.

– Я хочу, чтобы ты меня простил, – настойчиво говорит Питер. – Мне нужно твое прощение. Мне нужен ты. Я альфа, а ты моя пара.

– Дитон меня учит всяким друидским фишкам, – невпопад отвечает Стилински, не глядя на оборотня.

– Я так и подумал, – Хейл кивает. – Да и Дерек рассказал.

– А Дереку Кора, – Стилински закатывает глаза. – Я же просил не говорить кому попало…

– Ну, по всей видимости, она не считает своего брата «кем попало», – Питер рассматривает Стайлза. – Ты повзрослел.

– Прошло меньше, чем полгода, как я мог повзрослеть? И ты пропустил мой день рождения, – с детской обидой произносит подросток.

– Восемнадцать? – Питер нежно улыбается, проводя кончиком носа по раскрытой ладони Стайлза. – С меня подарок, – мягко целует основание ладони.

– Не откупишься, бэдвульф… – Стилински снова хмурится, но руку не убирает, позволяя оборотню касаться губами переплетения вен на запястье.

– Чего ты хочешь?

Стайлз качает головой.

– Я не знаю… Ничего, наверное… Сколько ты можешь пробыть волком?

– Часов десять, даже меньше. Примерно с полуночи до рассвета. Пока луна хорошо видна.

– Только в полнолуние?

– Не совсем, – Хейл задумывается. – В обычное время меньше – пару часов.

– Обратись.

– Сейчас?

– Да, сейчас, Питер. Мне нравится твой волк.

Хейл выглядит немного растерянным.

– Можешь?

Оборотень кивает, грациозно поднимаясь на ноги, одновременно снимая через голову рубашку. Стайлз смотрит на него пару мгновений, а затем отворачивается, рассматривая стену напротив. Стайлз почти физически чувствует, когда Питер обращается – воздух на долю секунды становится вязким, наэлектризованным, маслянистым… И тут же все развеивается, а к дивану подходит огромный, не черный, как показалось Стайлзу в переулке, а темно-серый волк.

Хищник упирается передними лапами в сиденье дивана, наклонив голову рассматривает человека, нерешительно протягивающего к нему руку. Волк подается под его ладонь, наклоняясь к шее, касаясь холодным носом кожи – Стайлз неожиданно для себя тихо стонет от этого прикосновения, обхватывает зверя за шею, сползая с дивана на пол – волк неловко скользит когтями по паркету, пытаясь как-то сгруппироваться.

– Питер… – Стилински невнятно шепчет куда-то в шерсть. – Ты такая сволочь, такая невозможная сволочь, ты мог позвонить, написать, просто поговорить со мной. А ты взял и уехал, исчез… Ты же плохой волк, что я должен был думать… Дурак мохнатый. Мне так хотелось тебя ненавидеть… – Хейл, наконец-то устойчиво поставив лапы, кладет длинную волчью морду на плечо подростка. – Я очень старался… Я бы всю свою комнату, весь дом исписал защитными рунами… Но подумал, что Скотт не виноват, что ты козел…

Стайлз замолкает, задумчиво оглаживая большого зверя по бокам, поглаживает за ушами, как кота – волк фыркает, встряхивая головой.

– Не нравится? – Стилински смеется, и волк, вздернув уши, довольно урчит, широким мазком проходясь языком по шее.

– Прекрати, волчара, а то я чувствую себя зоофилом, – подросток обнимает волка за шею, замолкая ненадолго. – Спать хочу… Я замерз и хочу спать, а ты – бессердечный волчара.

Хищник недовольно ворчит.

– Ты можешь со мной так лечь спать?

Волк качает головой.

– Я понимаю, что проснусь я в обнимку с голым мужиком, я, так уж и быть, не против.

Волк кивает, лукаво кося взглядом.

Стилински подскакивает, опираясь ладонью на спину хищника, и быстрым, слегка нетвердым шагом направляется в спальню – еще заметно, что ей никто не пользовался долгое время, по слегка затхлому воздуху, по какой-то тусклости это можно определить.

Стайлз садится на кровать, откидывая одеяло.

– Иди сюда, – волк легко запрыгивает на кровать, недовольно рыча на скользкую ткань простыни и основательно прогнувшийся матрас. – Ты ведешь себя как собака. Где, спрашивается, волчья гордость и прочие прибабахи? – оборотень закрывает глаза, осторожно потираясь мордой о шею мальчишки. – А. Со мной можно не особо выпендриваться, да? – волк фыркает, осторожно отступая по кровати назад, когда Стайлз начинает раздеваться – нагибается, разуваясь, расстегивает брюки, стягивая и небрежно кидая на пол, затем, спохватившись, стягивает с себя клетчатую рубашку и очередную цветастую футболку, замирая – волк дышит прерывисто и хрипло, очень горячо и совсем рядом.

– Питер… – Стайлз вздрагивает, слегка выгибаясь и сдерживая стон, когда длинный волчий язык касается шеи. От Хейла не пахнет псиной, что несомненно не может не радовать, но это бы хотя бы сбило совершенно неуместное по мнению Стайлза, возбуждение.

Хищник подходит вплотную, прижимаясь к спине, вылизывает плечи, шею, чувствительную кожу за ухом.

– Нет, Питер, – Стайлз резко поднимается на ноги, делая шаг прочь от кровати. – Я сказал – нет.

Волк рычит и глаза его затягивает алой пеленой на мгновение, но тут же рык обрывается, и оборотень, осторожно переступая по пружинящему матрасу, отходит, неловко укладываясь на постель. Стайлз забирается на кровать.

– Я тебе запрещаю, ясно?

Оборотень приподнимает голову, кивая.

– Вот то-то же, – Стайлз зевает, с трудом удерживая глаза открытыми. – Очень хочу спать. Будь хорошим волком, – подросток забирается под одеяло, зарываясь рукой в густой волчий мех. – Ты теплый, Питер…

========== Ночь ==========

Стайлз невольно просыпается, когда Хейл, заворчав, обращается обратно, в человека. Смотрит на разминающего плечи мужчину, прищуриваясь, садится на кровати, потирая ноющие виски.

– Ложись спать, юный алкоголик, – Стайлз в ответ мотает головой и придвигается ближе к оборотню. – Что? Воды тебе принести?

Стилински пытается быстро закивать, но болезненно мычит, облизывая сухие губы.

Хейл укоризненно качает головой, вставая с кровати, нашаривая где-то впотьмах домашние штаны.

– Связался, блин, с ребенком. Кто тебе вообще что-то налил?

– Айзек, – сонно сдает волчонка Стилински. – Он там барменом работает.

– Какая прелесть, – иронично фыркает Питер, стоя уже на пороге комнаты. – Подожди пару минут, будет тебе вода.

Вода и таблетка аспирина – Стилински жадно припадает к стакану, чуть не захлебываясь, обливаясь, совершенно не обращая внимания на укоризненный взгляд Хейла.

Питер забирает у Стайлза пустой стакан, мягко проводя большим пальцем по мокрым мальчишеским губам, обнимает слабо сопротивляющегося подростка, притягивая к себе. Стилински что-то мычит, упираясь ладонями в грудь мужчины, но быстро сдается, сонно ластясь, прижимаясь щекой к плечу оборотня. Хейл хрипло втягивает воздух, поглаживая подростка по спине, спускаясь ладонью на ягодицы, чувствует, как Стайлз слегка выгибается – тонкий, хрупкий, притягательный – и довольно урчит.

– Стайлз?

– Ммм? – юноша не отстраняется, но и инициативы не проявляет.

– Мне сейчас все равно, что ты там мне запрещаешь. Я хочу тебя.

Кажется, у Стилински краснеют уши – во всяком случае сердце точно пропускает удар, а потом еще один – когда длинные пальцы оборотня, скользнув по копчику, спускаются ниже, поглаживая, чуть надавливая, почти проникая в жаждущее ласки тело.

– Нет.

– Почему? – терпеливо шепчет Хейл, прикусывая Стайлзу край уха.

Стилински молчит, но ритм сердца, в совокупности с характерным запахом страха, выдает его с головой.

– С каких пор ты меня боишься, Стайлз?

– Я не боюсь, – юноша вздыхает, зажмуриваясь, когда Хейл чуть прикусывает его плечо. – Не совсем тебя…

Хейл задумчиво запускает пальцы в волосы Стайлза, заставляя того запрокинуть голову, открывая беззащитное горло. Стилински сильно прогибается, неловко взмахивая рукой, будто боясь упасть.

– Не совсем?

Стайлз упрямо молчит, короткими глоткам втягивая воздух, будя в Питере почти неосознанное желание выпустить когти и жестко смять трогательно выступающие из-под кожи шейные позвонки.

– Волка?

– Нет, волка я не боюсь, – Стайлз медленно моргает. – Альфу. Того зверя, в которого ты обращался когда был альфой. Ты и сейчас такой?

Питер медленно, осторожно, душа в себе злость, опускает подростка на кровать, укладывая головой на подушку.

– Да. Если не волк, то такой. Полузверь. Оборотень. – Хейл зло щурится. – Более выгодная позиция для…

– Убийства? – Стайлз закрывает глаза.

– И для убийства тоже, – Хейл наклоняется к самому лицу Стайлза, медленно проводя языком по щеке. – У тебя же отсутствует инстинкт самосохранения, Стайлз.

Стилински кивает, не открывая глаз, задерживает дыхание, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце.

– Ты не говорил об этом раньше, – Хейл хмурится, чувствуя горький, кисловатый запах страха.

– Ты же не был альфой, – Стилински улыбается, только губы у него дрожат. – А сейчас… Когда ты так близко я почти вижу тебя таким – голодным жестоким зверем. И у меня есть инстинкт самосохранения. И он орет, что ты намного опаснее, чем был. Что ты другой.

– Видишь? – Стайлз открывает, снова закрывает глаза, и кивает, полувсхлипывая, когда губы мягко касаются шеи. – Смотри лучше, друид.

– Я не друид, – Стайлз проводит пальцами по лицу оборотня.

– Станешь, – Хейл прихватывает губами тонкие пальцы.

– Из-за этого? – голос у Стилински жалобный и тихий. – Я вижу тебя таким из-за этого?

– Ну или из-за того, что тогда в школе я основательно покорежил твою психику, Стайлз. Но мне кажется, это невозможно. Глупо будет говорить, чтоб ты не боялся?

– Глупо, – Стайлз слабо улыбается, осторожно проводя ладонью по спине мужчины. – Может, мне нужно просто привыкнуть? – подросток приподнимается, упираясь локтем в матрас, продолжая обнимать притихшего оборотня, прижимается лицом к шее, вышептывая, – я привыкну. Ты же мой волк.

Хейл кивает, опуская ладони на упругие мальчишеские ягодицы, переворачивается на спину, удерживая подростка над собой. Стайлз отползает на пару мгновений, раздеваясь и снова нависает над оборотнем, упираясь ладонями в его плечи.

– Я скучал по тебе, волчара. И по тому, как ты офигенно трахаешься – тоже, – Стайлз сдавленно пищит, когда Хейл одной рукой прижимает его к себе, заставляя выгнуться, вскинуть бедра, а второй начинает медленно растягивать, тяжело дыша от возбуждения. – Ох черт, – Стайлз царапает плечи, полузадушенно постанывая, активно подмахивает бедрами, нетерпеливо насаживаясь на пальцы, что-то шепчет, когда Питер заменяет пальцы членом, одним жестким движением входя на всю длину, выгибаясь под оседлавшим его подростком.

Стилински жмется к оборотню, тянет на себя, опрокидываясь на спину, скрещивает ноги за спиной Питера, руками беспорядочно скользя по его спине, впиваясь ногтями в кожу, оставляя практически сразу пропадающие царапины.

– Мне иногда хочется… – Стайлз с трудом собирает слова в предложения, хрипло вскрикивая. – Разодрать тебе спину в кровь… Чертова твоя регенерация…

Волк одобрительно рычит, поощряя внезапную тягу к насилию, ладонь проскальзывает под выгнутую поясницу, заставляя юношу прижаться еще теснее.

– Сделать тебе больно, – продолжает, задыхаясь от подступающего волнами оргазма, Стайлз.

Хейл рычит, короткими жесткими толчками вбиваясь в горячее податливое тело под ним. Глаза оборотня затягивает кроваво-алым цветом, Хейл резко убирает руки подальше от тонкой человеческой кожи – когти легко вспарывают простынь вместе с матрасом, треск ткани еще больше опьяняет дуреющего мальчишку – он обхватывает ладонями лицо оборотня, шипя:

– Не смей обращаться, Питер, – и снова обнимает мужчину, чувствуя, как дрожит от напряжения каждая мышца в его теле.

Оборотень сдерживается, сосредотачиваясь на тонких, скользящих по пояснице, пальцах, на мягких теплых губах, ищущих поцелуя.

Стайлз мечется под ним, путаясь в обрывках простыни, надрывно стонет на одной ноте, протискивая ладонь между влажными от пота телами, сжимает свой член и кончает, не успев даже двинуть рукой, чувствуя, как вслед за ним достигает разрядки и его волк, изливаясь в горячую глубину тела.

Питер замирает на несколько долгих мгновений, затем перекатывается набок, собственнически притягивая к себе вялого после оргазма подростка.

– Не обращайся, – хрипло повторяет Стайлз. – Я согласен на секс только с твоими конечными ипостасями. Пока.

– С обеими? – Хейл лениво потягивается, пытаясь нашарить одеяло. Или сигареты, которых в этой комнате нет. – Мне нравятся твои непрозрачные намеки.

– Заткнись, Хейл, – смущенно бухтит Стайлз, поворачиваясь к оборотню лицом. – Ты всю простынь изодрал.

– И матрац, – с каким-то самодовольством добавляет Питер.

– Теперь будем оценивать секс по количеству разодранных в клочки предметов? – Стилински хихикает, проводя ладонью по груди альфы. – Самым худшим будет считаться тот, после которого останется разодранный в клочки Стайлз Стилински.

– Дурак, – фыркает Питер.

– Ну и ладно. Ну и дурак… О черт…

Вервольф заинтересованно мычит, удовлетворенно поглаживая подростка по спине.

– Мне завтра объяснять Скотту, куда я свалил вечером…

– Еще чего, – Питер насмешливо хмыкает. – Он по твоему запаху поймет, куда и даже зачем, ты свалил.

– Прекрати! – Стилински несчастно хмурится, недовольно толкая оборотня в плечо. – Даже думать не хочу о том, что чертовы оборотни знают все о моей личной жизни. А ты теперь альфа и это все теперь становится вообще каким-то глобальным пиздецом… О господи, почему в твоей стае мой учитель английского?

– Я не специально, – Питер слегка прикусывает основание шеи, тут же зализывая, заставляя Стайлза томно замычать.

– Хоть вообще теперь на литературу не ходи…

– Ты хочешь, чтобы твои учителя жаловались мне на твою плохую посещаемость?

Стайлз давится смехом.

– Кошмар, Хейл, во что ты превращаешь мою жизнь? – Стилински довольно улыбается, когда Питер, наконец-то найдя одеяло, укрывает их обоих.

– В свою жизнь, – оборотень, задумчиво поглаживает засыпающего мальчишку по ежику темных волос на затылке. – А свою – в твою.

========== Я же не хочу тебя расстраивать. ==========

– Я в тебе глубоко разочарован, – заявляет Скотт, бросая сумку с учебниками на стоящий рядом со Стайлзом стул. – Ну-ка замри!

Стилински настороженно замирает даже переставая грызть карандаш. Скотт принюхивается.

– Я просто о-фи-ген-ски в тебе разочарован!

– Иди ты, – обиженно бурчит Стайлз.

– Ты променял эту очаровательную девчонку на… – Скотт закатывает глаза. – Я даже думать об этом не хочу.

– Вот и не думай, – Стилински задумчиво кусает кончик карандаша. – Давай я тебе другую пищу для размышлений дам.

Маккол мотает головой, но Стилински, не обращая на это внимания, продолжает:

– Наш чертов учитель английского – чертов оборотень. Лучше бы ты его обнюхивал, а не меня.

– Откуда знаешь? – у Скотта становится до смешного деловой тон.

– Видел его у Питера дома.