Текст книги "Немного больше, чем стая (СИ)"

Автор книги: Чиффа из Кеттари

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

***

– Поговорим? – Питер легко подхватывает привычно оседлавшего его племянника под бедра, удерживая, чуть запрокидывает голову, серьезно, но с привычной веселой ехидцой глядя на юношу.

– О чем? – Дерек немного растерян, он жадно притирается носом к изгибу шеи, с удовольствием вдыхая чистый запах молодого волка. – Что-то случилось? – сильные руки привычно скрещиваются на шее, абсент глаз начинает отдавать беспокойством. Дерек всегда боится одного и того же.

Питер гладит чуть прогнутую поясницу и чуть вскинутые бедра, пока пересказывает – в общих чертах, – свой разговор с сестрой. Мальчишка напрягается, и Питер чувствует, как в загривок упираются когти, не протыкая кожу, еще не раня.

– И… она… вот так вот сказала тебе уехать? – руки размыкаются, перемещаясь на плечи, сжимая почти до хруста. Дерек сверкает лазурью глаз и Питеру от этого невероятно хочется завыть – тоскливо, долго, безнадежно.

Но вместо этого он произносит ровно и спокойно:

– Не говори о матери в таком тоне. Она старается сохранить в стае спокойствие, – разногласия разногласиями, но устраивать внутрисемейную свару Питер не хочет. – И ни ты, ни я ее ослушаться не можем.

– И это значит? – мальчишка напряжен каждой мышцей тела, и черт знает каких усилий ему стоит не воткнуть в плечи старшего родственника все десять когтей, лишь бы удержать, любым способом, любой ценой.

– Что-нибудь придумаем, – старший волк спокойно смотрит на волчонка, протягивает ладонь, проводя пальцами по гладкой щеке, и Дерек подается под его прикосновение, на несколько мгновений прикрывая глаза темными трепещущими ресницами.

– Когда? – голос звучит глухо, все еще сердито.

– Через три дня, после полнолуния, – старший Хейл поджимает губы, сразу отвечая и на следующий, еще не заданный вопрос. – Да, я не сказал тебе раньше. Ты бы только дольше переживал, ничего бы не изменилось.

– Все решаешь за меня? – Дерек коротко рычит, кулаком ударяя дядю по плечу.

Питер смеется, притягивая мальчишку ближе к себе, властно укладывая ладонь на поясницу.

– Так лучше.

Дерек молчит несколько мгновений, а затем поднимает беспокойный взгляд на дядю.

– Ты ведь останешься частью стаи?

– Я всегда буду частью твоей стаи. Так или иначе, – уже обе руки соскальзывают на крепкие мальчишеские ягодицы, сжимая, прижимая теснее. Питер наклоняется немного ближе, проводя губами по доверчиво подставленной шее.

– И даже когда я стану альфой? – Дерек ослабляет хватку на плечах и дышит тяжелее, притираясь пахом, чувствуя возбуждение молодого мужчины и давая ему прочувствовать свое.

– Или я, – Питер смеется, лукаво кося голубыми глазами на племянника, и Дерек, задумавшись на секунду, бездумно кивает:

– Или ты. Посмотрим, дядя.

– Посмотрим, племянник, – Питер прихватывает клыками кожу на шее, совсем легко, до первых капель крови.

Дерек громко фыркает, быстрым, нетерпеливым движением стягивая с себя футболку, и тихо стонет, стоит мужчине, притянув его ближе, коснуться губами гладкой кожи.

– От тебя пахнет этой девчонкой… как её? – Питер трется щекой о ключицу юноши, чуть царапая тонкую кожу светлой, жесткой щетиной.

– Кейт. Тебе это важно? – Дерек слегка выгибается, подставляясь ласке.

– Когда это было важно? – Питер качает головой, обхватывая губами маленький напряженный сосок, оглаживая его кончиком языка, с удовольствием вслушиваясь в сорвавшийся с губ племянника стон. – Держись, – негромко выдыхает, поднимаясь с кресла, придерживая юношу за задницу.

Дерек с готовностью оплетает дядю руками и ногами, жмется губами к его шее, к щеке, к виску, отвлекая, из-за чего они, не дойдя до спальни, врезаются в стену. Точнее, Питер впечатывает племянника спиной в стену, вжимается в него всем телом, сминая мягкие пухлые губы собственническим жадным поцелуем.

Но Дерек все равно успевает пробормотать в губы любовника волнующий его вопрос:

– Это ведь последняя наша встреча здесь, я прав?

– Прав, – старший Хейл все-таки доходит до спальни, прижимая к себе племянника, и вместе с ним опускаясь на застеленную кровать. – До полнолуния мы не увидимся, на следующее утро я уеду.

– Хочу что-нибудь… на память. Черт знает, когда я тебя увижу в следующий раз. Какую-нибудь метку, отметину… – у мальчишки срывается до шепота голос, пока он выгибается под чужими умелыми ласками.

Питер снова нависает над ним, глядя непонимающе.

– Любой след пройдет через пару часов, ты же знаешь.

Дерек смотрит умоляюще, всем своим видом показывая что он рад будет и паре часов.

– Ладно, – юноша с нажимом проводит руками вдоль еще немного нескладного тела, сжимая ладони на бедрах и не отводя взгляда от шеи, коротко облизывает чуть удлинившиеся клыки.

Дерек голодно рычит, предвкушая.

========== Часть 13 ==========

После ухода Питера Дерек чувствовал себя… странно. Наверное, даже взгляд у него был, как у Айзека, приходившего к нему несколькими часами ранее. Это Питер умел – парой метких фраз или взглядов заставить собеседника чувствовать себя не в своей тарелке. А потом еще и спокойно уйти, оставив оппонента в смятенных чувствах, с ладонью, украдкой сжимающей каменный стояк.

Дереку было стыдно – за то, что Питер знал. Чувствовал внезапно разлившийся по комнате запах возбуждения племянника, видел расширившиеся зрачки и слышал слишком ровный, а значит сдерживаемый, ритм сердца. Но это было в конце, перед тем, как он ушел, мягко мазнув ладонью по плотно обтянутому денимом бедру, приглашая в свою квартиру. “Адрес ты, я думаю, помнишь”.

Выиграв бой на чужой территории, Питер предлагал закончить войну на его.

“Поговорим” – лживая уловка, пустое бессмысленное слово для усиления драматического эффекта. Дерек к разговорам был не готов, Питер – не видел в них смысла. Старший оборотень спокойно прошел в квартиру, кинув куртку на вешалку, обвел помещение долгим взглядом, принюхиваясь, удовлетворенно улыбаясь, и перевел вопросительный взгляд на племянника.

Дерек спросил про Айзека. Слишком заинтересованно, слишком навязчиво, слишком прямо. Хитрый хищник пожал плечами, обласкав неприкрыто похотливым взглядом шею своего альфы, ответил что-то безынтересное про подростковые влюбленности, гормоны и ветренность, которым он ни в коем случае не собирается препятствовать.

Дерек не стал говорить, что это жестоко – Питер прекрасно об этом знал, наказывая волчонка на прощание наверняка лучшим сексом в его жизни. Во всяком случае, Айзек теперь кого угодно будет сравнивать с бывшим безумным альфой. И кто угодно – Дерек готов поставить на это свою правую руку, – будет проигрывать.

С самим Дереком так и получилось.

Питер вальяжен, спокоен, чуть раздражен отсутствием любимого кофе, он мягко вторгается в личное пространство, не скрывая этого своего намерения, а Дерек растерянно позволяет, не находит в себе сил нарычать на зарвавшегося родственника, не отходит в сторону, продолжая стоять на месте, пока старший Хейл проходит мимо в безуспешных поисках сначала чашки, а потом кофе.

– Ты хотел поговорить, – альфа прикрывает глаза, усилием воли заставляя сердце биться ровно, потому что Питер внезапно оказывается за его спиной, слишком близко, Дерек чувствует жар его тела, но не чувствует ни единого прикосновения.

– Я подумал, что ты захочешь поговорить, – теплое влажное дыхание ласкает кожу, но Дерек держится, сдерживает себя воспоминаниями о Лоре.

– Об Айзеке? – выходит глупо и почти просяще. – Не смей загонять клыки в моих волчат. Мне следовало вообще запретить тебе к нему подходить.

– Это бы усугубило ситуацию, – Питер не сдвинулся ни на дюйм, а значит, это сам Дерек чуть качнулся назад, чтобы прочувствовать спиной жар чужого тела. – Ты ведь знаешь, как это бывает. Тяга лишь усиливается, стоит наложить запрет. И неважно, кто запрещает. Мать, альфа или ты сам.

Дерек непонимающе хмурится, собираясь обернуться, но понимает по напряжению в теле дяди, что тот тогда отстранится, а альфа этого не хочет. Несмотря на то, что сейчас подставляет спину зверю, которому совершенно не доверяет. Глупая, романтично-невозможная поза, разбавленная едкой ухмылкой Питера, которую Дерек чувствует тренированным черт-знает-каким чувством.

– Что будет теперь? – альфа все же делает шаг вперед, оборачиваясь. Питер действительно ухмыляется, не делая попытки ни приблизиться, ни отстраниться.

– С твоим волчонком? Ничего. Через пару дней укус пройдет.

“Ты ведь знаешь” – повисает в воздухе непроизнесенным продолжением, а взгляд голубых глаз смягчается, и у альфы в горле комом застревает тоскливый долгий вой.

Но он снова думает о Лоре. О любимой старшей сестре, убитой собственным дядей.

Питер, кажется, понимает это, чуть клонит голову к плечу, внимательно рассматривая отгородившегося от него скрещенными на груди руками племянника.

– Я пока поживу в городе, – Питер делает шаг вперед, чуть приподнимая брови, вглядываясь в расширившиеся зрачки племянника. – Заходи как-нибудь. Выпьем.

***

Мальчишка длинно, сладко воет, не замечая крови, стекающей по губам из-под удлиннившихся клыков. Альфа почувствует такие яркие эмоции своего сына, но Питеру плевать. Да и как может быть иначе, когда Дерека под ним изгибает дугой, когда он перестает контролировать себя, полыхая льдистой синевой глаз, рыча, впиваясь когтями под лопатки, выбивая из дяди ответный рык?

Подросток дерет когтями простынь и кожу на спине, задыхается, жмурясь и мотая головой, подставляя шею, в которую невыносимо хочется вцепиться клыками. Но Питер чувствует, что еще рано, поэтому переключается с нежной острой лаской на тонкую кожу на ключицах, зализывая оставленные клыками царапины, касается губами напряженных, чувствительных к ласке сосков, и от этого Дерека выгибает, выламывает, он вскидывает бедра, притираясь твердым членом к животу любовника, и Питер понимает по пульсирующей дрожи прошедшейся по юному телу, что пора.

Клыки входят в плоть медленно и невозможно нежно, Питер аккуратен, сосредоточен на своем волчонке, он продолжает ровно и глубоко двигать бедрами, вбиваясь в дрожащее тело, удерживает кричащего мальчишку за плечи и бедро, не давая дернуться, не давая причинить себе лишнюю боль. Дерек рвано дергает бедрами еще несколько раз, толкаясь членом в твердый живот Питера, закатывает глаза, невольно, почти неосознанно перекидываясь. Питер нагоняет его в трансформации, и два хищника заходятся торжествующим рыком, получив свободу насладиться друг другом.

Последние движения еще более жестоки, кровь из прокушенной шеи заливает плечо и грудь, и старший оборотень слизывает ее, чувствуя, как племянник тянет его к себе. Хищники долго и яростно целуются, сталкиваясь клыками, раня друг друга в этой болезненной ласке, кончая почти одновременно, впиваясь когтями в чужую спину.

Дерек откидывается на пропитанную потом и кровью постель, человеческими серо-зелеными глазами счастливо глядя в потолок, пока Питер сидит между его ног, придерживая племянника за бедра, бесстыдно и голодно оглядывая его, скользя взглядом меж широко раздвинутых ног, по запачканному спермой животу, по залитой подсыхающей кровью груди, по укусу на шее, по счастливой, блаженной улыбке. Юноша улыбается шире, бьет пяткой по пояснице, призывая прекратить пялиться, и старший Хейл слушается – проводит ладонями вдоль предвкушающе вздрогнувшего тела, прижимается, переворачивая племянника на живот, шепча ему на ухо всякую пошлую белиберду, от которой у волчонка чуть заметно краснеют уши и весьма заметно твердеет член.

Питер берет его еще раз по собственной сперме, втирая в кожу кровавые потеки, а потом, быстро доведя себя до второго оргазма жесткими глубокими движениями и теснотой сокращающихся горячих мышц, отсасывает племяннику, доводя того до восторженного рыка, позволяя мальчишке двигаться именно так, как он хочет.

Кажется, Дерек готов заложить душу и свою оборотническую сущность за еще один минет, но время клонится к вечеру, стрелки часов падают в нижнюю часть циферблата, и Питер качает головой, снова повторяя, что сегодня должен забрать вещи из особняка. Дерек нехотя придумывает себе занятие на пару-тройку часов, чтобы не столкнуться с дядей дома и хотя бы этим не выводить из себя мать.

Питер из квартиры уходит первым, оставив племянника досматривать какую-то телепрограмму. Подходит почти вплотную, мягко скользя пальцами по обнаженному бедру развалившегося на диване мальчишки, секунду вглядывается в потемневшие от расширившегося зрачка, еще мутноватые от удовольствия глаза, тут же улыбаясь в теплые мягкие губы целующего его племянника.

– Я тебе скину свой новый адрес, – на лукавую усмешку волчонок отзывается чуть недовольным рычанием, проводя ладонью по своей шее, накрывая место укуса ладонью. – Приезжай как-нибудь. Выпьем.

========== Часть 14 ==========

Дерек несколько дней думает над предложением Питера. Вообще, как ему кажется, приходить не стоит. Прийти – значит проиграть этой лукавой усмешке, ехидной голубизне глаз, проиграть этим провокациям, проиграть собственным воспоминаниям о человеке, который изменился слишком сильно, чтобы ему можно было это простить.

Или не изменился вовсе.

Альфа начинает думать, что так честнее и правильнее. Что Питер всегда с трудом терпел Лору, что Лора в свою очередь, дядю не переносила.

Волчата настороженно косятся на излишне задумчивого вожака, а Кора сердито поджимает губы, лучше других понимая, что задумчивость альфы никак не связана с делами стаи. И Кора же – умная малышка Кора, при появлении которой в поле зрения, Питер, несколько дней уже не появляющийся на сходках стаи, словно преображается, смягчаясь, – прямо говорит брату, чтобы тот завязывал с этими непродуктивными размышлениями. Точнее, Кора подходит к брату, с силой наступая ему на ногу, и ровно произносит “Прекрати тупить”, ничего не уточняя.

Хорошо, что не при стае.

К этому времени у Дерека созревает вопрос, который он бы хотел задать Питеру.

Потом неугомонный Стилински, широко и весело улыбаясь, спрашивает, не прибил ли альфа зомби-дядюшку еще раз.

Почему-то именно тогда Дерек твердо решает наведаться к родственнику в гости. Хотя бы из-за того, что под ребрами копится страх, что он снова не успеет, как было в прошлый раз, когда Питер приглашал его выпить.

Городская квартира изменилась до неузнаваемости – Дерек, в своей незаинтересованности делами дяди даже не заметил, когда тот решил озаботиться капитальным ремонтом. Питер, по-домашнему взъерошенный, непривычно мягкий, встречает племянника легкой усмешкой, приглашая проходить, и сам идет следом, по пути прихватывая бутылку виски с двумя стаканами. Алкоголь лишь как атрибут разговора – можно, конечно, расслабиться, позволить себе прочувствовать дурман, запретить трезветь, но Дерек этого делать не собирается. Кажется, не собирается, усаживаясь в широкое удобное кресло в хорошо освещенном просторном зале. Бывший альфа садится напротив, наливая сразу по половине стакана крепкого алкоголя, протягивая один из стаканов племяннику.

Дерек крутит бокал в руках, задумчиво рассматривая на просвет янтарное золото напитка, боковым зрением следит за тем, как Питер делает долгий глоток, на мгновение расслабленно прикрывая глаза. За все время еще не было сказано ни слова, и Дереку почти неловко нарушать хрупкую тишину. Как и всегда. Невозможно предугадать, что превратит тихое спокойствие в стеклянные осколки скандала. Но Дерек пришел за тем, чтобы задать дяде вопрос, и он спрашивает, так и не поднеся стакан к губам:

– А если бы альфой была не Лора, а я?

Питер ни капли не удивляется вопросу, альфе даже кажется, что старший Хейл немного разочарован тем, что племянник задался подобными мыслями только сейчас, так поздно. Бета укоризненно смотрит на нетронутый стакан в руке племянника и Дерек невольно подносит его к губам, делая небольшой, обжигающий горло глоток.

Только после этого Питер негромко спрашивает в ответ:

– А если бы ты был тогда альфой, ты бы оставил меня подыхать в этой больнице?

Дерек ошарашенно молчит, во взгляде его плещется какая-то детская обида, и он хмурится, сильнее сжимая в пальцах толстостенный стакан.

– Ничего ведь нельзя было сделать. Как она могла тебе помочь?

Питер горько усмехается, одним глотком допивая содержимое своего стакана, и ставит его на низкий журнальный столик, стоящий сбоку, чуть царапнув по стеклу когтями.

– Кто ищет возможность, тот её находит. Я знаю, Дерек. Я из мертвых вернулся.

Альфа молчит, невидяще глядя на стоящий на столе стакан, на заметные царапины на гладком стеклянном боку.

– Ты не приехал ни разу за шесть лет, – Питер усмехается насмешливо и мягко, но Дерек прекрасно чувствует царапающую внутренности обиду в голосе дяди. – Я помню всех, кто приходил, и, поверь, их было немного. Даже Крис Арджент почтил своим присутствием мое бесполезное тело. Шериф приходил. Нечасто в этом городе происходят трагедии такого масштаба. Ни ты, ни Лора не приезжали ни разу.

Глаза старшего Хейла наливаются лазурью и он отводит взгляд от молчащего племянника, сдерживаясь, успокаивая разъяренно вскинувшегося волка.

– Лора всегда говорила, что мы ничем не можем тебе помочь. И возвращаться было небезопасно. Что за стая из двух почти подростков? – Дерек говорит тихо, сам понимая бесполезность этих доводов.

– У тебя полная стая подростков, и сам ты недалеко от них ушел, Дерек. Волк без стаи, без альфы, почти не регенерирует, тебе ли не знать. Твоя сестра бросила меня умирать здесь. А мне просто очень нравится моя жизнь. Поэтому я выкарабкался. И расплатился её жизнью за свою. Лора не имела права так поступать с членом своей стаи. Хотя… – старший Хейл щурится, внимательно глядя на племянника. – Она никогда меня частью стаи и не считала, верно?

Дерек зло сверкает глазами, резко опуская стакан на столешницу, заливая руку выплеснувшимся виски.

– Не смей оправдывать себя… так. Ты убил родную племянницу. Ты убил мою сестру, чтобы… – Дерек неожиданно для себя захлебывается злым рыком, но Питер даже не вздрагивает – чуть хмурится, рассматривая племянника и легко покачивает головой.

– Даже будь дело в этом, Дерек, за убийство сестры ты уже отомстил. Ты меня убил, забыл?

– А ты позволил, – обозленно выплевывает младший оборотень, вцепляясь когтями в подлокотник кресла. – Ты позволил, – повторяет обвиняюще, с немыслимой обидой глядя на дядю. – Ты еще мог сопротивляться, черт тебя дери, но ты позволил мне тебя убить!

Дерек срывается: обращается, скаля клыки, рывком поднимается с кресла, не прекращая рычать, и, вжимая когти в спинку кресла, возле головы спокойно оглядывающего его мужчины, замирает, чувствуя как от отсутствия реакции со стороны второго хищника, волк растерянно отступает, кости с ломким хрустом встают на место, трансформируясь, и Дерек обнаруживает себя нависшим над дядей, практически вжимающим его в кресло, в непозволительной близости от сбито выдохнувшего – и вовсе не от страха, – старшего волка.

– И теперь ты знаешь, каково это – получать то, чего желаешь. И знаешь, как это – платить по счетам, – Питер чуть выгибается, запрокидывая голову, чтобы посмотреть в светлый абсент глаз племянника. – Даже когда убиваешь того, кого, как тебе кажется, ненавидишь.

Питер молчит несколько мгновений, а затем добавляет еще тише:

– И я не думал, что ты действительно решишься на это. Я был готов к тому, что не смогу справиться с охотниками, к тому, что этот глупый щенок, Маккол, попытается меня убить. Но не к тебе, Дерек.

Альфа внезапно оседает, проезжаясь когтями по обивке кресла, впиваясь в плечо своего беты, и Питер, ощутимо вздрогнув от боли, притягивает племянника к себе забытым, не по-родственному нежным движением. Дерек молчит, не поднимает головы, но послушно и доверчиво садится, сжимая коленями чужие бедра, упираясь лбом в неповрежденное плечо Питера.

– Я тебя ненавижу, – бормочет глухо и неискренне, безвольно опуская руки, упираясь ладонями в свои бедра.

– Мой мальчик стал альфой, – Питер откидывается на спинку кресла, цепко придерживая Дерека за бока. – За мой счет. Забавно и парадоксально, не находишь?

– Нет. Не нахожу, – Дерек поднимает голову, когда на его затылок ложится широкая теплая ладонь. Питер не улыбается, не усмехается, только смотрит – внимательно и спокойно, размеренно поглаживая племянника по затылку.

– Волчонок, – едва улыбается старший Хейл, соскальзывая ладонью с затылка на шею, большим пальцем проводя под ухом, задевая ногтем мочку.

– Лора сказала, что нужно уезжать, – Дерек неожиданно вновь похож на испуганного восемнадцатилетнего мальчишку. – Что охотники доберутся до нас.

На самом деле, Лора почти кричала, задыхаясь от ужаса и неожиданно свалившейся на нее силы. Волчица с трудом справлялась с самой собой, и, со свойственной всем волчицам яростью, старалась защитить то единственное, что у нее осталось – младшего брата. Любой ценой, и бросить Питера в городской больнице не казалось такой уж большой расплатой. Талия не успела рассказать своим детям, кто является советником стаи, а Дитон, наверное, просто не успел их найти, не успел дать совет. Дереку совершенно точно было чем оправдать сестру, но с собой сложнее. Сам он поехал в родной город только за Лорой, впервые за шесть лет. И теперь Питер насмешливо смотрит на него, почти не тая обиды за это.

Дерек смотрит вопросительно, с какой-то затаенной надеждой, будто прося: “Скажи, что я все сделал правильно. Или не все. Но хоть что-то”. Питер молчит, качая головой – он так не считает.

Альфа напрягается, резко поднимаясь, выворачиваясь из цепких пальцев, не обращая внимания на то, как когти, прорвав футболку, обжигающе скользнули по коже под ребрами. Дерек смотрит на Питера, поднявшегося следом, и, сам не понимая почему, послушно подается вперед, когда ладонь дяди ложится на шею.

Перед тем, как столкнуться с родственником губами, альфа успевает поймать его взгляд, и, убедившись, что в нем нет ни торжества, ни ехидства, одно лишь спокойное удовлетворение происходящим, расслабляется, позволяя себе ответить на неторопливый глубокий поцелуй.