Текст книги "За задней партой (СИ)"

Автор книги: Chibi Sanmin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

– Гуляла, – мрачно отрезала я.

– С кем? – прищурилась мама.

– Какая разница? – тряхнув чёлкой, огрызнулась я.

– Да уж, и вправду – какая? – возмутилась она. – Что Бэкхён, что Чонин – одного поля ягоды! А Сон, неужели ты не понимаешь, что они плохо на тебя влияют? Ты должна прекратить общение с этой семьёй!

– Именно поэтому вы заперли меня здесь, словно собаку какую-то?! – Я вскочила на ноги и гневно прищурилась. – Как вы не понимаете, что после отъезда Чанёля у меня и друзей-то не осталось! Эти двое – единственные, кто со мной рядом! Да, они не идеальные, но благодаря им я вижу смысл ходить в школу и получать эти никому не нужные знания! Неужели вы думаете, что заперев меня в четырёх стенах, заставите жить по своим правилам?!

Мама долгое время молчала, лишь перекатывалась с пяток на носки, будто собиралась с мыслями.

– Мы с отцом подумаем о твоём переводе в закрытую школу для девочек, – наконец, выдала она и стремительно покинула комнату.

– Что? – запоздало опомнившись и подскочив к двери, я тут же принялась стучать в неё всеми конечностями. – Вы не посмеете! Нет! Пожалуйста! Я не хочу!

Так и не дождавшись ответа, я скатилась по стенке на пол и глухо разрыдалась – всё рушилось, ничего не оставалось.

***

Шёл пятый день моего принудительного заключения в комнате. Раз в сутки мама выводила меня в душ, сторожила у двери, а затем под конвоем возвращала обратно в спальню. Просыпаясь утром, я по традиции наблюдала поднос с едой и тут же отводила тусклый взгляд в потолок. Не знаю, чего пытались добиться родители, но я их уже ненавидела.

Как назло, на улице стояла прекрасная погода – все куда-то спешили, улыбались, шумно переговаривались, а я наблюдала за всем этим из-за закрытого наглухо окна и хотела выть от тоски и бессилия. Так хотелось, чтобы Чанёль был сейчас рядом. Он наверняка бы что-нибудь придумал и вытащил меня отсюда. Хотя, будь Чанни рядом, я бы вряд ли попала в подобную переделку.

Каждый день был мучительно похож на предыдущий. Я слушала одни и те же песни, смотрела на одно и то же солнце, точно знала, в какое время возвращаются домой соседи, и, словно серийный маньяк, ожидала ежедневного прихода почтальона. Неизменно высовываясь в форточку и с трепетом ожидая, что вдруг на дне его необъятной сумки найдётся для меня весточка из далёкого Токио.

Однако, то ли весточка где-то затерялась, то ли родители этому способствовали, но письма от Чанёля я так и не дождалась. Зато на исходе пятого дня меня посетила неожиданная гостья, увидеть которую сейчас я совершенно не ожидала.

– О Хе Соль, – с улыбкой представилась она, протягивая мне сухую узкую ладонь.

Я равнодушно посмотрела на её руку и вновь отвернулась к гораздо более занимательному пейзажу за окном.

– Не против, если я присяду? – Не дождавшись ответа, женщина села в кресло и поставила у своих ног кожаный портфель.

Сложив ладони на коленях, она разглядывала бардак в моей комнате и поправляла на носу очки в изящной оправе. Я разглядывала её краем глаза и обиженно поджимала губы – обычная такая женщина средних лет. Чёрные короткие волосы красиво уложены, белый пиджак элегантно сидит на худой фигуре, прекрасно сочетаясь со строгой юбкой. Хе Соль производила впечатление уверенной в себе женщины, а ещё очень мудрой и, скорее всего, хитрой.

– И зачем вы пришли? Вы же мой репетитор, так? – фыркнула я, не слезая с подоконника.

– Ты права, А Сон, – кивнула она. – Но не думаю, что сегодня мы будем заниматься. Если ты не против, то я хотела бы с тобой познакомиться…

– Против! – отрезала я, даже не глядя в сторону Хе Соль.

– Что ж, – женщина поджала губы, и тут её взгляд упал на школьный фотоальбом, небрежно лежащий на краю стола.

Что делать, раз пребывая в одиночестве на меня напала ностальгия и я занималась тем, что пересматривала старые снимки.

– Можно я взгляну? – Женщина осторожно провела кончиками пальцев по кожаному переплёту и открыла первую страницу.

Я и Чанёль – как ножом по сердцу. Стоим посреди школьного двора и ярко улыбаемся в камеру, а людей, счастливее нас, вряд ли можно представить. Дальше – больше. Мы с Чанёлем сидим в столовой и уплетаем булочки. А тут на уроке химии смешиваем кислоты. Вот здесь сидим на залитой солнцем лужайке, а позади разминается остальная часть класса. В конце прошлого года Тао придумал такую штуку – в течение одного дня фотографировать людей, деливших одну парту. У каждой парты была такая фотосессия, но наша самая прекрасная.

И на отдельном листе, жирно обведённая маркером, моя любимая фотография. Мы не позировали для того снимка, Тао сам нас снял украдкой – я и Чанёль вдвоём, за задней партой. Он спит, уткнувшись носом в учебник, я же задумчиво смотрю в окно, в то время как моя рука уютно устроилась среди рыжих прядок друга.

Не сумев сдержать слёзы, я отвернулась в сторону и закрылась волосами. Сейчас мне, как никогда сильно, хотелось почувствовать рядом Чанёля. Увидеть его, обнять, быть может даже поцеловать и уже никогда не отпускать.

– Этот мальчик твой друг? – голос О Хе Соль прозвучал в тишине особенно торжественно и печально.

– Был, – шмыгнула я носом, не желая вдаваться в подробности.

– Он…

– Переехал в Японию вместе с семьёй, – глухо закончила я недосказанное предложение.

Хе Соль хотела что-то сказать, но передумала и перевернула очередную страницу. Здесь находилось общее классное фото. Не то чтобы я особенно пылко любила этих людей, но всё же провела с ними несколько лет своей жизни, и хотя бы один снимок на память должна была иметь, чтобы спустя целую вечность, столкнувшись на встрече выпускников, могла вспомнить, как были некогда прекрасны эти постаревшие лица.

– Какой большой класс, – тепло улыбнулась женщина, скользя взглядом по моим одноклассникам. – Ой, а Чонина я хорошо знаю! Вы вместе учитесь?

– Откуда вы знаете Чонина? – изумилась я.

– Когда-то давно я была его репетитором, – улыбка Хе Соль слегка померкла, и она отложила в сторону альбом. – Как он поживает?

– Отлично! Лучший ученик класса, спортсмен и просто красавчик! – ядовито пропела я. – А ещё продолжает издеваться над своим сводным братом!

– Они всё никак не найдут общий язык? – женщина цокнула языком и подперла подбородок рукой. – А что, ты и Бэкхёна знаешь?

– Бэк мой друг! – Я гордо выпятила грудь и спрыгнула с подоконника. – Он мне всё рассказал, и я хотела бы спросить – как вы допустили насилие в семье Ким? Вы же их репетитор, должны были увидеть, как обстоят дела на самом деле!

– Я чувствую, ты знакома только с одной стороной медали? – глубокомысленно изрекла женщина, явно загнав меня тем самым в тупик. – А Сон, в любой ситуации нужно выслушивать обе стороны и только после этого формировать окончательное решение.

– Для меня достаточно рассказа Бэка! Я видела его шрамы своими глазами! – Я, совсем как ребёнок, рассерженно топнула ногой и сложила руки на груди.

– Я хочу предложить тебе сделку. – Хе Соль хитро прищурилась и подалась вперёд. – Я расскажу тебе то, что знаю сама о ситуации в семье Ким. А взамен ты перестанешь вести себя как глупая маленькая девочка и начнёшь слушаться родителей. Идёт?

– Но я не хочу учиться в другой школе! – мой голос предательски звенел от слёз, которых я почему-то совершенно не стеснялась.

– Об этом я тоже позабочусь, если ты обещаешь не прогуливать уроки и делать домашнее задание. – Тёплая улыбка и вновь протянутая рука сделали своё дело, и я быстро пожала узкую ладонь.

Всё же соблазн узнать больше о семье Бэка и Чонина был велик, поэтому я с ногами забралась на кровать и приготовилась слушать. Хе Соль тоже уселась поудобнее и задумчиво прищурилась, будто мысленно заново проживала историю, что собиралась рассказать.

– Чонин был единственным ребёнком в семье – очень нежным, домашним и ранимым. Родители не чаяли в нём души, ни в чём не отказывали и выполняли любую прихоть. Не смотря на это, мальчик рос добрым и заботливым. Вся эта идиллия разрушилась в один из тёмных январских вечеров. Мама забрала Чонина из школы, и, заехав по дороге в супермаркет, они направлялись домой. Обледенелая дорога, женщина не справилась с управлением и врезалась в грузовик, умудрившись в последний момент развернуть машину так, что удар пришёлся на неё, а не на Чонина.

Я вздрогнула и прижала колени к груди, жадно вслушиваясь в каждое слово, разрезавшее острым лезвием ставший тяжёлым воздух в комнате.

– У Чонина было много переломов и ушибов, он несколько месяцев провёл в больнице, прежде чем полностью восстановился. Но наряду с физическими травмами, он получил более страшную – душевную. Мама была для него целым миром, и он не был готов его потерять. – Хе Соль вздохнула и расправила складки на юбке. – Он даже отца к себе близко не подпускал. Просто лежал в палате, разрисовывал цветными карандашами альбом или подолгу смотрел в окно, будто там было что-то, что могло его заинтересовать… Правда, был один человек, которому он понемногу открывался. Это была молодая медсестра, трепетно ухаживающая за ним, словно за родным ребёнком. За месяцы, проведённые в больнице, они сильно сблизились, и по возвращению домой, Чонин уговорил отца взять медсестру на работу. Незаметно между взрослыми завязался роман, чему мальчик был несказанно рад – у него вновь появилась мама, пусть ненастоящая, но зато такая же заботливая и нежная, как родная.

– А потом появился Бэкхён? – догадалась я.

Хе Соль кивнула и стянула с носа очки, чтобы устало потереть виски.

– Я присутствовала на том вечере – тогда на семейный ужин впервые привели Бэкки. Он был маленьким, забитым мальчиком в старой потрёпанной рубашке и с сильно отросшими волосами. Гладко причёсанный Чонин в новеньком костюмчике казался принцем, а Бэкхён тем самым нищим, что посмел посягнуть на королевский трон. Когда он впервые сказал робкое «мама», Чонин будто сошёл с ума. Он швырнул тарелку на пол, затопал ногами, кричал что-то неразборчиво, а затем расплакался и убежал, оставив ошарашенных родителей в одиночестве. Бэка тогда отругали – видимо, его просили не называть маму «мамой», хотя бы первое время. Но как можно объяснить маленькому мальчику, что такое возможно?

– А что было дальше? – не выдержала я, когда молчание затянулось.

– Бэк больше не появлялся в доме Ким, он жил с бабушкой и был предоставлен сам себе. Чонин же вырос в полной семье – с папой и чужой, но всё же мамой. – Женщина обняла себя руками за плечи и чуть сгорбилась, продолжая рассказ. – А вот когда бабушка умерла, встал острый вопрос – отдать Бэкки в приют или принять в семью. Чонин тогда подрос и всё же дал согласие на то, чтобы сводный брат жил вместе с ними. Я тогда уже реже заглядывала в их дом, но каждый раз моё сердце обливалось кровью. Чонин купался в лучах любви, а Бэк же всё делал назло – злил брата, доводил до истерики родителей и никогда более не называл оставившую его когда-то женщину мамой. Знаешь, А Сон, эти двое с первой встречи не нашли общий язык и с каждым днём становилось только хуже. Они постоянно дрались – вначале Бэк отчаянно провоцировал Чонина, а когда тот не выдерживал и бил его, с удовольствием ввязывался в драку. Были и сломанные носы, и разбитые губы, и навсегда оставшиеся шрамы. Они жили в состоянии вечной войны – Бэк мстил за то, что Чонин отобрал его маму и счастливое детство. Чонин же всеми силами цеплялся за семью, потому что больше всего на свете боялся, что новая мама его разлюбит.

– Так значит те шрамы Бэкхёну оставил Чонин? – шёпотом спросила я.

– Скорее всего, – пожала плечами Хе Соль. – Я не знаю всех подробностей, но лет в пятнадцать Бэкки связался с плохой компанией – то ли пытался сбежать от собственной боли, то ли пытался причинить неприятности так и не ставшей родной семье. Он начал курить, выпивать, вроде даже наркотиками баловался, но отчим вовремя его оттуда вытащил… Нет, он никогда не бил Бэкхёна, если ты об этом. Не любил, но и не унижал. За Бэком всегда тщательно следили, часто держали под домашним арестом, но я всегда считала, что детям стоит давать свободу – так у них будет меньше желания сбежать от реальности.

Хе Соль посмотрела на часы и легонько хлопнула себя ладошкой по лбу.

– Совсем засиделась. Мне пора! – Она подняла портфель и мило улыбнулась. – Подумай о моих словах, А Сон, а завтра я опять к тебе загляну и мы займёмся… литературой! Как тебе, м?

– Заходите, – согласилась я и проводила женщину до дверей.

Услышав, как в скважине повернулся ключ, я вновь почувствовала себя заключённой и улеглась поперёк кровати, задумчиво глядя в светлый потолок. Лучи заходящего солнца раскрашивали его нежными тенями и мне хотелось взять кисть и добавить несколько ярких мазков, чтобы сделать картину совершенной. Но у меня не было ни кисти, ни красок, ни пресловутой свободы, чтобы сходить в магазин и прикупить всё необходимое.

В голове так много всего, а я не знала за что зацепиться. И тишина давила, будто пыталась прибить ржавыми гвоздями к простыням. Я жадно глотала воздух, но он не доходил до лёгких. И снова плакала – горько и отчаянно. Потому что понимала, в моём сердце чудовищно мало места и его вряд ли хватит на каждого, кому не хватает тепла. Порой, даже мне его недостаточно, чтобы согреться.

========== Глава 15 ==========

Утром я проснулась от громкого звука телевизора и приятного запаха блинов, разлетающегося по всей квартире. Первое, что увидела, распахнув ресницы, – приоткрытую дверь комнаты. Испуганно, едва касаясь босыми ступнями пола, выглянула в коридор и замерла, увидев маму.

– Уже половина восьмого. В школу опоздаешь, – сказала она, пригубив кофе из сжимаемой в руках кружки.

Я недоверчиво смотрела на неё, не веря своим ушам, после чего резко сорвалась с места и заперлась в ванной. Наспех умывшись и с трудом расчесав спутанные волосы, вновь шмыгнула в комнату и напялила школьную форму. Быстро, пока родители не передумали, сбросила в сумку первые попавшиеся тетради и уже хотела выйти, как мне вновь преградили дорогу.

– А Сон, надеюсь, что ты осознала все свои ошибки, – серьёзно произнёс отец, часто поглядывая на маму, будто ища поддержки. – Сразу после уроков иди домой. Встречать тебя больше не будем, тем более, твой репетитор попросила дать большую свободу действий. Но если ты ещё хоть раз свяжешься с кем-то из семьи Ким, сбежишь с занятий или отправишься гулять, ничего нам не сказав, – мы будем вынуждены перевести тебя в другую школу.

– Это всё? – поинтересовалась я дрожащим от слёз голосом.

– Не хочешь позавтракать? – опомнилась мама.

Я молча обошла её и торопливо открыла замок, сделав вид, что не заметила мобильник, сиротливо лежащий на полке. Несомненно, я хотела связаться с Чанёлем и пожаловаться на сошедших с ума предков, но мысль о том, что они будут названивать мне весь день, отбила всяческое желание брать телефон с собой.

– До вечера, – я сухо попрощалась и, не дожидаясь ответа, выбежала на площадку.

Свежий воздух, наполненный ароматом цветов и зелёной листвы, вскружил голову, и я даже замедлила ненадолго бег, чтобы перевести дух. Весна в этом году была слишком ослепительной и прекрасной, может поэтому столь болезненным казалось моё одиночество.

Всю дорогу до школы я оборачивалась – все шли парами, будь то влюблённые, друзья или просто одноклассники. А мне даже поговорить было не с кем. Так много накопилось в душе камней, но некому было помочь перемолоть их и пустить пылью по ветру. Мне не хватало человека рядом и от этого не дышалось, не думалось, не жилось.

Класс, как и обычно, встретил меня равнодушными взглядами. Им плевать, что меня не было в школе целую неделю. Их не интересовали мои проблемы, а если меня действительно переведут в другую школу, то заметят они это лишь на выпускном балу.

Пробравшись к задней парте, я бросила сумку на стул и нахмурилась – Бэкхёна не было. Вот же незадача, единственный близкий мне человек куда-то запропастился. А я по нему скучала все эти дни, переживала, что он может обидеться, ведь я так ему и не позвонила.

Отыскала взглядом Чонина и поморщилась – теперь он сидел не один, а с хрупкой брюнеткой, что в прошлом году увивалась за Чанёлем. До сих пор помню, как бесилась, когда эта тощая швабра таскалась тенью за моим другом и даже в столовой присаживалась за наш столик.

– А Сон ревнует! А Сон собственница! – изгалялся Чанни, когда я лупила его учебником по голове.

Я просто не хотела ни с кем его делить – Чанёля катастрофически не хватало, даже если он целиком и полностью принадлежал тебе.

Бэкхён не появился ни на этом уроке, ни на следующем. Успев сто раз пожалеть, что не взяла мобильник, я набралась смелости и на одной из перемен подошла к Чонину, о чём-то увлечённо беседующем с новой пассией. Странно, но ревности я не ощущала, лишь глухое раздражение и тоску, тёмным облаком поднимающуюся со дна души.

– Чонин, можно тебя на пару слов? – вклинилась я в их беседу, за что тут же была награждена уничижительным взглядом.

– Что хотела? – парень устало потёр лоб, но с места не сдвинулся.

Встретившись с ним взглядом, я невольно вздрогнула и отвернулась. Их история с Бэкхёном слишком меня тронула – было в ней что-то мучительно безысходное и печальное. Если честно, то мне было жаль обоих парней, и я не брала на себя смелость утверждать, кто прав, а кто виноват. Единственный человек, который не заслуживал прощения, так это мать Бэка, то ли специально, то ли случайно, столкнувшая парней лбами. Мне хотелось, чтобы они оба были счастливы.

– Где Бэк? – понизив голос, спросила я.

– Без понятия, – посчитав, что разговор окончен, Чонин вновь переключил внимание на девчонку.

– Он дома? – не отставала я.

– А Сон, отвали, – грубо отрезал парень, даже не удостоив меня взглядом.

Брюнетка гадко рассмеялась, а я растерянно хлопала ресницами, не готовая к подобному обращению.

– Да что это такое! – рыкнув, Чонин схватил меня за руку и буквально выволок из класса, сбив по дороге пару учеников.

Мы остановились лишь в конце коридора, где нас никто не мог подслушать. Парень перевёл дух и спрятал руки в карманах брюк, а я лишь сейчас заметила, каким измотанным и болезненным он выглядит.

– Бэкхён уже неделю не появлялся дома. Он пропал в тот же день, когда ты сбежала с занятий, и больше мы его не видели, – глухо произнёс Чонин, не поднимая глаз.

– И вы его даже не ищете?! – Я возмущённо ударила его в плечо и коротко выдохнула, отказываясь верить услышанному.

– Я знаю, где он находится. Но отец сказал, что Бэк слишком взрослый, чтобы мы по-прежнему бегали за ним, – фыркнул парень.

– Он твой брат! – психанув, крикнула я.

– Он мне никто! – заорал в ответ Чонин.

Несколько секунд мы испепеляли друг друга взглядом, после чего я решительно расправила плечи и нахмурилась.

– Назови мне адрес, где сейчас находится Бэкхён, я хочу с ним увидеться, – скомкав в пальцах лямку сумки, я замерла в ожидании ответа.

– Даже не думай, что я скажу тебе адрес этого притона, – ухмыльнулся Чонин и уже хотел уйти, но я крепко вцепилась в его плечо. – А Сон, это действительно опасно, тебе нечего делать там одной!

– Тогда пошли со мной?..

***

К счастью, в школу нагрянула какая-то важная комиссия и два последних урока отменили, распустив учеников по домам. Это значило лишь то, что у меня в запасе есть пара часов до тех пор, пока родители меня не хватятся и не забьют тревогу. Я заходила в автобус вслед за Чонином и глупо улыбалась – он согласился со мной поехать, а это что-то, да значит.

– Далеко нам ехать? – поинтересовалась я, пробираясь к окну.

Парень молча кивнул и поморщился, отворачиваясь от солнечных лучей, заглядывающих в широкое окно. Всё в мире так относительно. Ещё пару месяцев назад я беззаботно улыбалась, везде бегая за ручку с Чанёлем. Улыбчивая башня был моим лучшим другом, а Чонин неразделённой любовью, из-за которой Чанни часто надо мной ржал и прикалывался. Теперь Чанёля нет, точнее он есть, но слишком далеко – настолько, что я даже стала забывать понемногу его голос и смех. Думала, что Чанни всегда будет во мне, но с каждым прожитым днём его образ тускнеет, неуловимо рассеиваясь на солнечном свету. Я цепляюсь за него, пытаюсь удержать, но мои пальцы хватают лишь пустоту, в которой нет ни тепла, ни света, ни жизни. А Чонин, наоборот, здесь, рядом, вот только мне совсем не хочется цепляться за него из последних сил.

Ехали мы действительно долго – центр давно миновал, и сейчас автобус пробирался через трущобы, раскинутые на окраине столицы. Наконец, Чонин засобирался и, кивнув мне, направился к выходу. Мы вышли на пустынной остановке, зажатой между пивнушкой и рыбным магазинчиком. Не смотря на разгар дня, местность казалась вымершей, будто после Апокалипсиса. Только толстый рыжий кот, сидевший на краю тротуара и вылизывающий переднюю лапу, возвещал о том, что и в этих местах есть жизнь.

– Нам туда, – кивнул в неизвестном направлении Чонин.

Постоянно оглядываясь, я семенила следом за ним и ёжилась. Хотелось поскорее найти Бэкхёна и увести подальше отсюда, в место, где не пахнет тухлой рыбой, а на обочинах дороги не валяются распотрошённые пакеты с мусором.

– Дайте мелочи, – вывернувший из-за угла грязный мужичок, протянул ко мне сложенную лодочкой ладонь, и я испуганно отскочила, едва не запнувшись о камень.

– Иди сюда, – Чонин схватил меня за руку и прибавил шаг.

Мы завернули во двор обшарпанной многоэтажки, прошли мимо переполненных мусорных баков и ворон, оккупировавших их со всех сторон, и остановились перед замызганной дверью подъезда.

– Может здесь подождёшь? – Чонин неловко потёр шею и дёрнул за дверь – открыта.

– Я с тобой, – тихо, но твёрдо заявила я.

Лифт не работал, поэтому мы пешком забрались на шестой этаж и, пока я пыталась отдышаться, парень вдавил до упора кнопку звонка одной из квартир. Нам долгое время никто не открывал, и я уже разочаровалась, что внутри никого нет, как донеслись тихие шаги и, немного погодя, едва слышный щелчок замка.

– Вам кого? – высунулся наружу тощий парень с пластырем на лбу.

– Бэкхён здесь? – глухо произнёс Чонин, намеренно загораживая меня спиной.

– Ну здесь, и чо? – фыркнул незнакомец.

Вместо ответа парень пнул дверь и нагло ввалился в квартиру. Я прошмыгнула следом и с жалостью посмотрела на опешившего хозяина, больно приложившегося о стену. Чонин решительно шагал по длинному узкому коридору, заглядывая в каждую комнату. Часть из них пустовала, в других можно было увидеть странного вида парней и девиц – таких же заторможенных, как и до сих пор ковыряющийся с замком тип с пластырем на лбу.

В квартире витал неприятный спёртый запах, мне хотелось инстинктивно зажать нос, но сердце билось так быстро, что через пару секунд я перестала обращать внимание на удушающее амбре, сосредоточив внимание на широкой спине Чонина, уверенно шедшего впереди.

– Вот ты где! – наконец, выдохнул он, увидев за одной из дверей того, кого мы искали.

Я заскочила вслед за парнем и изумлённо ахнула – на полу полутёмной комнаты, занавешенной грязными шторами, сидел Бэкхён и равнодушно смотрел прямо перед собой. Рядом с ним валялись две пустых бутылки из-под пива, а в пепельнице дымилась пара окурков. Я уже хотела подойти к другу, как Чонин меня опередил и, на ходу сбросив рюкзак, сел на корточки перед братом. Без лишних слов, он схватил его за руки и принялся тщательно рассматривать вены. Убедившись, что следов от уколов нет, немного расслабился и закрыл ладонями бледное лицо.

– Чего припёрся? – голос Бэка звучал глухо и неразборчиво, скорее всего парень был пьян.

– Она захотела. – Чонин посмотрел на меня и, поднявшись, отошёл к окну.

Бэкхён долго разглядывал меня, и на его лице не отображалось никаких эмоций. Он нащупал бутылку и приложил к губам, но поняв, что та пуста, сердито швырнул в стену, превращая в сноп блестящих стеклянных брызг. Я невольно втянула голову в плечи и зажмурилась – не хотела видеть такого Бэкхёна.

– Почему не позвонила? – спросил он, усаживаясь поудобнее.

– Меня посадили под домашний арест и отобрали телефон, а выпустили только сегодня. – Я медленно приблизилась к парню, опасаясь вызвать в нём новый приступ ярости. – Почему ты здесь, Бэк?

– А куда ещё идти человеку, у которого нет дома? – грустно усмехнулся он.

– У тебя есть дом, твоя мать ночами не спит, а ты тут торчишь! – злобно процедил Чонин, повернувшись к брату.

– Твоя мать, – ехидно поправил его Бэкхён. – Твой дом.

– Я не понимаю, А Сон, какого хрена послушался тебя и притащился в эту дыру! – парень метнул в меня гневный взгляд и ожесточённо пнул стену. – Ненавижу тебя, Бэкхён!

– Взаимно, – устало выдохнул Бэк, обхватив худыми руками прижатые к груди колени. – Уходите, я хочу побыть один.

– Никуда я без тебя не уйду, – коротко выдохнула я и присела рядом с другом. – Пойдём отсюда, пожалуйста.

– Мне некуда идти, – упрямо повторил он.

– Прошу тебя, Бэкхён. – Руки сами потянулись к сгорбленной фигуре и нежно обняли, укачивая, будто маленького ребёнка.

Что-то пробормотав, парень уткнулся холодным носом мне в шею и затих. Я не сразу почувствовала влагу на его щеках, а когда до меня дошло, что Бэк плачет, я прижалась губами к растрёпанным тёмным волосам и крепко зажмурилась, сдерживаясь из последних сил.

– Хватит трагедию устраивать. – Чонин подошёл к нам и, легко меня отстранив, закинул брата на плечо и потащил к выходу.

Бэкхён, на удивление, не сопротивлялся, а лишь продолжал всхлипывать и растирать пальцами заплаканные глаза. Подхватив его толстовку и рюкзак Чонина, я побежала вслед за парнями, с облегчением покидая зловонную мрачную квартиру.

Пока мы сидели во дворе и ждали такси, Бэк успел заснуть, прислонившись к моему плечу. Чонин нервно поглядывал на часы и ходил взад-вперёд, не в силах усидеть на месте и постоянно косясь на брата.

– Тебя правда держали под арестом? – спросил он, чуть замедлив шаги.

– Да, заперли в комнате и не выпускали, – вздохнула я, перебирая волнистые пряди Бэкхёна. – Почему мать за ним не приехала?

– Она не знает этого адреса. Раньше мы с отцом сами вытаскивали отсюда этого малолетнего алкоголика, а маме ничего не говорили, чтобы не волновать. Она до сих пор думает, что Бэк торчал у друзей, а не в том притоне, откуда мы его сейчас выдернули. – Чонин поморщился и с облегчением вздохнул, когда увидел подъезжающее такси. – А ты всё знаешь? Бэк тебе рассказал?

– Ну, так, в общих чертах, – уклончиво ответила я. – Вот только он сказал, что шрамы на его теле оставил отчим. Это правда?

Проигнорировав мой вопрос, Чонин осторожно подхватил брата и потащил к машине. Усадил на заднее сиденье, помог забраться мне, а сам сел спереди. Я назвала свой адрес и придержала Бэкхёна, голова которого болезненно моталась в разные стороны всякий раз, когда такси подскакивало на ухабах.

– Это я ему их оставил, – глухо ответил Чонин, когда я успела забыть свой вопрос.

– Почему тогда он соврал? – непонимающе заметила я.

– Не знаю, – парень пожал плечами и молчал оставшуюся часть пути.

Попросив высадить меня за пару кварталов до дома, я помахала рукой однокласснику и проводила взглядом смешавшееся с другими автомобилями такси. Взглянула на наручные часы и прибавила шаг – родители уже могли начать волноваться. Но дома, к счастью, царило спокойствие и тишина – отец ещё не вернулся с работы, а мама хлопотала на кухне.

– А Сон, как прошёл день? – спросила она, выглянув в коридор.

– Нормально, – нехотя ответила я, желая поскорее скрыться в комнате.

– Тебе там письмо пришло, – загадочно улыбнувшись, сообщила мама.

Резко развернувшись, я бросилась к конверту, лежавшему на столике в гостиной. Прочитав имя отправителя, выведенное до боли знакомым кривым почерком, я обессилено расплакалась и опустилась на мягкий ковёр, ещё не до конца поверив в своё счастье.

========== Глава 16 ==========

О Хе Соль пришла вечером, как и обещала. Постаравшись придать себе как можно более невозмутимый вид, я аккуратно поправила подушку, под которой до поры до времени спрятала своё сокровище, и плюхнулась на стул, послушно сложив ладошки на коленях.

Пока женщина интересовалась моими делами и рассказывала, чем мы сегодня будем заниматься, я беспокойно ёрзала и косилась в сторону кровати. Чувствовала себя нетерпеливым ребёнком, который развернул все новогодние подарки, а напоследок оставил самую большую коробку. Я специально не стала открывать письмо впопыхах – хотелось остаться в тишине и вдоволь насладиться чтением, а не делать это не пойми как, то и дело поглядывая на часы и опасаясь, как бы в комнату кто не зашёл.

– А Сон, ты меня слышишь? – Сухая ладонь легла на моё плечо и нервно потрясла.

– Да? – Я ошарашено уставилась на репетитора и ещё крепче сжала пальцами ткань домашних штанов.

– Ты много читаешь? Каких авторов любишь? – не унималась Хе Соль, одной рукой доставая какие-то книги из бездонной сумки.

– Не особо, – честно призналась я. – Это так скучно.

– Скучно? Тебе совсем не интересны мысли авторов, которые пытались вдохнуть в простые слова жизнь, придать им форму и погрузить читателей в воображаемый мир…

– Не интересны, – нахмурившись, глухо повторила я.

Наверное, стоило вести себя более учтиво, всё же благодаря этой почтенной даме родители не сослали меня в закрытый пансионат для девочек. Но было в Хе Соль нечто отталкивающее, будто она чего-то недоговаривала и приходила сюда не для того, чтобы вложить в мою бедную головку светлые мысли.

– Что ж, – женщина недовольно поджала губы и протянула мне принесённые книги. – Прочти это. Следующее занятие будет в четверг, и я попрошу тебя подробно рассказать о своих мыслях по поводу прочитанного!

Я равнодушно переложила увесистые тома на стол и нервно закусила губу. Ну сколько можно торчать здесь и капать мне на мозги?

– Ты выглядишь нездоровой. – Хе Соль заботливо приложила ладонь к моему лбу, и я немедленно отстранилась, спасаясь от неприятного прикосновения.

– Есть немного, – тихо пробурчала и опустила голову, закрываясь волосами.

– Тогда, думаю, нам лучше закончить на сегодня. Ты отдохни, слишком много волнений было в последнее время. – Репетитор подхватила сумку и, мило улыбнувшись на прощание, вышла из комнаты.

– Да неужели! – я облегчённо выдохнула и мгновенно заперлась изнутри, так как совершенно не хотелось, чтобы меня в очередной раз побеспокоили.

– А Сон, всё в порядке?

Стоило отойти от двери, как в неё постучалась мама.

– Да, всё замечательно. Просто хочу поспать.

– А ужинать не будешь?

– Нет, мам, не буду, – обессилено рухнув на кровать, проворчала я.

– Салат в холодильнике, если что, – произнесла мама, и её шаги вскоре стихли.

– Сколько можно? – недовольно простонала я и, встав на колени, нависла над подушкой.