Текст книги "За задней партой (СИ)"

Автор книги: Chibi Sanmin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

– Я держусь, – грустно рассмеялся Бэкхён.

– Я люблю тебя! – торопливо выпалила я, вот только Бэк уже положил трубку, так и не услышав признание, к которому я так долго шла.

Дома меня ждала решительно настроенная мама. Вместо того, чтобы покормить, она усадила меня на диван в гостиной и уселась напротив. Судя по бегающим глазам и дрожащим ладоням, мама действительно что-то задумала и это вряд ли мне понравится.

– Ты ведь знаешь, что мы работаем вместе с твоим отцом, – начала она издалека.

– И? – ощетинилась я, уже чувствуя, как накаляется обстановка.

– Как ты понимаешь, мне будет трудно находиться рядом с ним и ежедневно видеть.

– Ты решила сменить работу?

Судя по тому, как мама злобно зыркнула на меня, я поторопилась с выводами.

– А Сон, это не секундная прихоть, а обдуманное решение. Поэтому прошу, выслушай меня до конца.

– И что ты там обдумала без моего участия? – ледяным тоном полюбопытствовала я.

– Я думаю, нам стоит переехать в Токио.

– Что?! – я даже подпрыгнула от изумления и вперила в маму недоумённый взгляд. – Ты сейчас пошутила, да?!

– Дочка, я разговаривала с родителями Чанёля. Они сказали, что помогут найти жильё и устроиться на работу. Ты же знаешь, как близки мне эти люди! – мама сложила руки на груди и жалобно посмотрела на меня. – Посуди сама, мы будем жить в Токио, где не будет ни твоего отца, ни этого дома, в котором я не могу спокойно дышать. Тем более, там Чанёль. Вы снова будете рядом. Станете лучшими друзьями, как раньше. Ну же, А Сон!

– Ты всё сказала? – сухо поинтересовалась я. – Могу теперь я высказаться?

– Пожалуйста.

– Я никуда не поеду!

– Но почему? – растерялась мама.

– Потому что это мой дом! Потому что здесь мои друзья! В конце концов, Южная Корея – моя страна! – с жаром выпалила я.

– Это не твой дом, а место, куда твой отец приволок любовницу! И друзей у тебя здесь нет! А твой патриотизм и вовсе никому не нужен! – закричала в ответ мама. – Мы едем и точка! Я уже всё решила!

– Нет, мамочка, я никуда не еду! – истерично завопила я, едва ногами не топая от возмущения. – Я не хочу в Японию! Я хочу жить здесь! Ты должна была спросить моё мнение, а не делать так, как удобно тебе!

– Знаешь, кто ты? – поднявшись с дивана, горько произнесла мама. – Ты избалованная эгоистка, которая думает только о своём удобстве. Тебе плевать на мои чувства? На то, что я здесь задыхаюсь?

Не дождавшись ответа, мама вновь заперлась в ванной, напоследок громко хлопнув дверью. Кажется, после ухода отца она ни разу не переступила порога их спальни. Я на автомате зашла на кухню, налила стакан воды, залпом осушила его и опустилась на табуретку.

Глядя на зажатый в ладони мобильник, я с грустью осознавала, что мне впервые некому позвонить. Бэкхёну сейчас не до моих проблем – он и так на грани, а тут ещё я с новостью, что меня хотят услать в Японию. А звонить Чанёлю и открыто заявлять о том, что не хочу переезжать к нему, и вовсе равносильно тому, что ставить жирный крест на нашей дружбе.

Выдернув из блокнота листок в клеточку и достав карандаш, я нарисовала двух человечков, подписав над их головами «Бэкхён» и «Чанёль». А посередине изобразила себя – маленькую девочку с растрёпанными волосами. Пытаясь разобраться в своём внутреннем мире, рисовала стрелочки от себя к парням, награждала их плюсами и минусами, сравнивала и с каждой секундой понимала, что лишь больше запутываюсь.

– Почему я всегда должна делать выбор! – не выдержав, я смяла листок и швырнула в стену, а затем устало распласталась на кухонном столе и дала волю рыданиям.

***

Утро встретило меня промозглой сыростью и мертвенной тишиной. Не знаю, куда делась мама, но ни в одной из комнат её не обнаружилось, а телефон подозрительно молчал. На всякий случай я сбросила в сумку учебные принадлежности и наспех сделала себе бутерброд с чаем.

Бросив быстрый взгляд на часы, принялась натягивать кеды и искать среди горы одежды нужную тонкую курточку. Я знала, что Бэкки ждёт меня – именно его звонок разбудил меня за десять минут до сигнала будильника. Успокоив его, как смогла, сейчас я спешила в больницу, стараясь не обращать внимания на собственные дрожь и волнение.

– Всё будет хорошо. Просто не может быть иначе, – убеждала я себя, на бегу забирая волосы резинкой.

Лучше торопиться и опаздывать, чем никуда не спешить и забивать свою голову пугающими мыслями. Схватив с полки ключи, я распахнула дверь и тут же изумлённо замерла, с неприятным лязгом уронив связку на пол.

– Привет, котёнок.

Я будто не видела мамы, мелькающей на заднем фоне. Сейчас передо мной стоял только Чанёль – ещё более высокий и широкоплечий, красивый, чем я видела его в последний раз. Чёрные волосы были влажными от дождя, на губах играла робкая улыбка, а на плече болталась полупустая сумка с вещами.

Не веря, что это он, я протянула дрожащую руку и коснулась его плеча. Тёплое. Твёрдое. Чанёлевское.

– Привет, – облегчённо выдохнула я, сделав шаг вперёд и рухнув в родные объятия.

========== Глава 24 ==========

Так приятно и радостно было вжиматься в грудь Чанёля, обнимать его, чувствовать знакомый запах и тепло и понимать, что это не мираж. Мой друг не выдумка. Он, такой родной и настоящий, сейчас здесь, рядом со мной.

– Я так скучала по тебе, – шептала я, глядя в счастливые карие глаза.

– Я тоже очень сильно скучал!

– Так изменился… Такой взрослый ста-а-ал! – Моё лицо жалобно скривилось и я вновь разрыдалась, комкая в пальцах ткань его толстовки.

– Вот же глупая, – беззлобно фыркал Ёль, сжимая меня в объятиях и приподнимая над полом.

Как ни странно, тем, кто вернул меня к реальности, стала мама. Всё это время она усиленно делала вид, что занимается протиранием пыли в гостиной, а затем заглянула ко мне в комнату и предложила попить чаю. Взгляд сам собой упал на часы и я подскочила, как ужаленная.

– Ой, мне пора! – со страхом глядя на Чанёля, пискнула я.

– Куда? – в один голос спросили друг и мама.

– В школу!

– А Сон, ради такого случая школа может и подождать. Чанёль бросил всё, чтобы приехать, так что глупо думать об уроках, которые ты и до этого не особо любила, – мама пожала плечами и ушла на кухню греметь чашками.

– Что-то случилось? – насторожился Ёль, умевший чувствовать меня, как никто другой.

Я задумчиво смотрела на него, стараясь не думать о стремительно ускользающих секундах. Можно сказать Чанни правду, а можно соврать. Можно просто уйти. Но как оставить его здесь одного? Мне было так плохо без него, и неизвестно, на сколько он приехал в этот раз. Вдруг у нас не так и много часов до очередной разлуки?

– Чанни, пойдёшь со мной? Я тебе по дороге всё объясню! – задержав дыхание, спросила я.

Друг ограничился молчаливым кивком, прочитав по моим глазам, что всё серьёзнее, чем кажется на первый взгляд.

Пересекая двор и направляясь к автобусной остановке, мы шли за руку, совсем как раньше. Чанёль шагал в неудобной позе, но упрямо держал над нами раскрытый зонт, бережно укрывая от холодных капель. Я прижималась щекой к его плечу и беззвучно плакала. Мне было слишком хорошо и плохо одновременно. Ещё пару месяцев назад о таком я могла лишь мечтать. Вот только теперь было одно «но», и имя ему Бён Бэкхён. Я не могла больше наслаждаться присутствием одного Чанёля. Несомненно, он был моим лучшим другом, человеком, которому я могла довериться без остатка, разделить и радость, и грусть. Но без Бэка мой мир больше не был полным. Он был второй равноправной частичкой моего сердца, наравне с Чанёлем. Они оба на пару разрывали мою душу на куски, не оставляя выбора. Я должна была определиться. Расставить приоритеты. Перестать глотать слёзы. Быть счастливой. Ради них и себя самой.

Уже в автобусе, сидя на заднем сиденье, крепко цепляясь за горячую ладонь Чанёля, я рассказала ему всю правду. О своей школьной жизни, измене отца, угаснувших чувствах к Чонину, болезни Бэкхёна. Лишь об одном умолчала, вот только Ёль сразу это заметил и нахмурился.

– Скажи мне, что между тобой и Бэком? Дружба или?..

Я не нашлась что ответить, лишь крепче стиснула чужие пальцы и низко опустила голову. Ответом был тихий вздох и тёплые губы, мазнувшие по виску.

– Могла бы сразу сказать.

– Я не могла. Ты рассердился тогда… из-за поцелуя… – В горле стоял комок, а глаза щипало ещё сильнее, чем прежде.

Чанёль помрачнел и поджал губы. Затем, что-то решив про себя, расслабил плечи и грустно улыбнулся.

– Всему виной тот поцелуй в школьном дворе. Помнишь его? В тот день тоже был дождь, прямо как сегодня.

– Я не должна была тебя целовать. Глупо всё получилось, – прошептала я.

– Из-за этого я что-то надумал себе, забил голову непонятной ерундой. – Чан вздохнул и потёр свободной рукой глаза. – Знаешь, мы же всегда с тобой были друзьями, самыми близкими. До того поцелуя я даже не смотрел на тебя, как на девушку. А потом всё будто перевернулось с ног на голову. Я страдал, скучал, ревновал. Заполнял свою жизнь новыми людьми и увлечениями, а в мыслях всегда возвращался к тебе. Я думал о тебе днём и ночью. Думал в школе, во время матча. Когда шёл домой, тоже думал. Проверяя почту. Слушая наши любимые песни и пересматривая фильмы. Мне хотелось прикасаться к тебе, чувствовать. Совсем как раньше, но в то же время, немного по-другому… Ты мне нужна, А Сон! Я всегда буду тебя любить. Всегда приду на помощь! Только не плачь больше, пожалуйста.

Разрыдавшись пуще прежнего, не обращая внимания на косившихся на нас пассажиров, я царапала жёсткую обивку сиденья и хотела растаять без следа, лишь бы не чувствовать этой щемящей боли.

Я раскалывалась на части – прямо сейчас, в эту минуту. Проклинала тот дождливый день, когда на прощание поцеловала Чанёля. В то мгновение наша дружба дала огромную трещину. А ведь всё могло быть иначе. Не нужно было давать прорасти надежде, распускать ненужные бутоны влюблённости. Мы друзья. Лучшие в мире. И не нужно было это разрушать.

– Я подожду тебя здесь. – Ёль остановился на первом этаже клиники и удобно уселся на мягком диванчике. – Иди сюда!

Он усадил меня рядом и, вытянув рукава толстовки, заботливо вытер от слёз мои щёки.

– Не смей плакать при Бэке. Ему и так сейчас тяжело.

– Не буду, – пообещала я.

– Может, кофе выпьешь?

– Нет, не надо.

– Иди тогда. – Чанёль ласково погладил меня по волосам и подтолкнул.

Я послушно поднялась и направилась по коридору к лестнице, ведущей на второй этаж. Отойдя на приличное расстояние, внезапно испугалась и резко обернулась. Чанёль сидел на прежнем месте, уткнувшись в телефон, а я, не выдержав, побежала обратно.

– Ты не уйдёшь? – запыхавшись, произнесла я, когда друг, услышавший шаги, поднял голову.

– Не уйду, – утвердительно заявил он, взяв меня за руку. – Ты пойдёшь сама или мне тебя проводить?

На его лице искрилась добрая улыбка, от которой невольно потеплело на сердце. Было больно и неприятно оставлять его здесь. Казалось, будто я бросаю его, как старую надоевшую игрушку ради новой, дорогой и красивой. И даже если Чанёль понимал, что это не так, я не могла избавиться от неприятного ощущения.

Услышав шаги и приближающиеся голоса, я медленно повернула голову и застыла от изумления – по коридору шли трое: Бэкхён, Чонин и красивая женщина, видимо, их мама. Вся компания была тепло одета и явно собиралась покинуть стены клиники. Чанёль перехватил мой взгляд и недоумённо нахмурился, но прежде, чем мы расцепили руки, хмурый Бэк поднял голову и заметил нас. Чонин помрачнел, что-то шепнул маме и вцепился в руку брата, но тот молниеносно вырвался и направился прямиком ко мне. Ёль поднялся и расправил плечи, но Бэкхён даже не посмотрел в его сторону, а зло уставился на меня.

– Бэкки, ты куда? – пролепетала я, удивлённо глядя на кожаную курточку, надетую на парне.

– Я тебя ждал, – с укором произнёс он.

– На улице дождь, пробки, – неумело оправдывалась я. – А ещё сегодня Чанёль приехал и…

– Старый друг лучше новых двух? – с сарказмом произнёс Бэк. – Спасибо, что поддержала, когда это было нужно.

Он вышел, не оглядываясь, а встревоженная женщина, бросившая на меня полный укора взгляд, побежала следом.

– Подожди, Чонин! – я схватила за руку проходившего мимо парня и с тревогой заглянула в его глаза. – Что случилось?

– А тебе не всё равно? – усмехнулся он, покосившись на недовольного Чанёля. – С Бэком всё в порядке. Оказывается, что анализы перепутали в лаборатории. Ему бы ещё полежать пару деньков, но он психанул из-за твоего отсутствия и молчания на телефонные звонки, и собрался к тебе ехать. Как видимо, зря!

Выдернув руку, Чонин вышел из клиники, а я машинально похлопала себя по карманам – точно, оставила мобильник дома. Замечательно.

– Прости, – извинился Чанёль.

В душе была странная смесь облегчения, разочарования и тоски. Я схватила друга за руку и повела на улицу. Машина Кимов уже уехала, и я, ничего не видя перед собой, потащила Ёля прямо под дождь. Он не упирался, послушно шёл рядом со мной, натянув на голову капюшон, и крепко прижимал к себе в попытке согреть.

Когда одежда на нас окончательно промокла, мы заскочили под небольшой навес магазинчика сувениров и нахохлились как два воробья.

– Может, в кафе зайдём? Чая выпьем, погреемся, – стуча зубами, предложил Ёль.

Я же смотрела на разбивающиеся об асфальт капли дождя, огромные лужи и брызги из-под колёс автомобилей и решала, пожалуй, самую сложную задачу в своей жизни.

– Я, наверное, перееду в Токио. Будем жить, как раньше. Сидеть за задней партой.

– Как раньше уже не получится. Ты другая. Я другой. Да и такой же удобной парты, как наша, придумать невозможно, – невесело улыбнулся Чанёль. – Ты нужна Бэкхёну. Здесь и сейчас. Да, он психанул, но я его понимаю. Мало того, что парень нервничал из-за диагноза, так ещё и ты не приехала в условленное время и не отвечала на звонки. А потом увидел нас вместе. Естественно, напридумывал всякой фигни. Скоро отойдёт и всё у вас будет нормально.

– А у нас? – я с надеждой посмотрела на Ёля.

– И у нас, – заключая меня в объятия, пообещал он.

***

Не знаю, что Чанёль наговорил моей маме, но она отказалась от идеи ехать в Токио, вместо этого обратившись в риэлтерскую контору, чтобы обменять квартиру на новую. Кроме того, разместила своё резюме на нескольких сайтах и целыми днями пропадала на собеседованиях. Кажется, к ней потихоньку возвращалось желание жить.

Чанёль пробыл в Сеуле ещё три дня. Всё это время я не ходила в школу, а общалась с другом – кажется, на десять лет вперёд. Мы гуляли по нашим местам, несколько раз ходили в караоке и даже на концерт любимой группы. Болтали ночь напролёт, делясь секретами; держались за руки; дышали друг другом.

День расставания наступил, как всегда, неожиданно. Самолёт вылетал в семь утра, поэтому нам пришлось встать в пять и добираться на такси до аэропорта. В ожидании рейса мы слонялись по залу, обсуждали всякие глупости и пытались создать видимость того, что всё нормально. Нормально прощаться с лучшим другом, не зная, когда его увидишь в следующий раз. Нормально улыбаться, когда сердце уже сейчас взрывается от тоски и боли.

– Не плачь, А Сон, – умолял меня Чанёль, когда объявили посадку. – Я сейчас сам с ума сойду!

– Я не смогу без тебя! – безостановочно шептала я, цепляясь за друга. – Почему ты не можешь остаться? Ну почему?

– Тшш, – выдыхал друг в мои волосы. – Это только первые пятнадцать минут сложно. А потом привыкаешь. И боль притупляется.

– Ты меня не забудешь?

– Ни за что!

– Звони, пожалуйста, – кусая губы, умоляла я.

– Обязательно!

На прощание, Ёль поднял меня в воздух и ласково чмокнул в нос. Я улыбнулась из последних сил и зарылась пальцами в его волосы.

– Ты лучший друг на свете.

– Да, я такой, – фыркнул Чан, ставя меня на пол. – Слёзы вытирай и дуй в школу. Уверен, тебя там ждут!

Родное тепло, до этого согревающее всё моё существо, растаяло без остатка. Я смотрела в спину уходящего Чанёля и не могла сдержать слёз. Он помахал мне рукой на прощание и смешался с толпой. Правильно ли я сделала, отпустив его, оставшись здесь?

Проводив взглядом взлетевший в воздух самолёт, я тяжело вздохнула и направилась к выходу – ничего не видя, не слыша и не чувствуя.

Не знаю, откуда это было известно Чанёлю, но минут через пятнадцать действительно полегчало – слёзы высохли, мысли пришли в относительную норму, а руки перестали лихорадочно трястись.

Я добралась с пересадкой до школы и направилась к знакомому до боли зданию неспешно, едва передвигая ногами. До начала уроков ещё оставалось время, а что делать с Бэком я пока не решила. Переступив порог класса, я натолкнулась на смеющихся Чонина и Ю Чжин, которые, не заметив меня, проскочили мимо. Опять вместе?

К облегчению, я увидела Бэкхёна за задней партой. Он сосредоточенно переписывал что-то в тетрадь, не поднимая головы, и я, стараясь ничем себя не выдать, медленно подошла к нему и села на соседний стул. Парень вздрогнул и удивлённо посмотрел на меня, будто увидел призрака.

– Ты?

– Я.

– А Чанёль?

– Улетел.

Некоторое время Бэкхён осмысливал мои слова, после чего заметил покрасневшие глаза, искусанные губы и вернувшуюся дрожь. Он молча взял меня за руку и повёл за собой. Мы поднялись на пустую сейчас крышу и присели на небольшой выступ. Утреннее небо несмело расцвечивали первые лучи солнца, и я почему-то представляла, как там, за этими пушистыми облаками, летит на самолёте Чанёль. Он наверняка смотрит в иллюминатор, видит землю и думает о том, что где-то сижу я, задрав голову, и ищу в небе крошечную точку.

Чанёль мой лучший друг и навсегда им останется. А Бэкхён, сейчас робко сжимающий мою ладонь и виновато поджавший губы… Он тот, кого я люблю. Просто так, без каких бы то ни было причин и оснований. Я закрыла глаза и положила голову ему на плечо, услышав полный облегчения вздох.

Чанёль знал, как будет правильно. Он всегда всё знает наперёд.