Текст книги "В пустыне нет слёз (СИ)"

Автор книги: Chibi Sanmin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

========== Глава 1 ==========

– 13 июня 2027 года была зафиксирована мощнейшая вспышка на Солнце, которая привела к резкому повышению температуры на Земле. В течение последующих двадцати четырёх часов были сожжены тысячи гектаров леса, горели здания, плавился асфальт. Люди были в панике и пытались прятаться в подземных сооружениях и метро. Жар Солнца всё увеличивался, и это привело к тому, что на крупнейшем в мире атомном заводе произошла серьёзная авария, спровоцировавшая выброс в атмосферу многочисленных ядовитых веществ. К весне 2028 года большая часть населения погибла от жары, токсических отравлений и голода. Выходить на поверхность земли считалось самоубийством. Почти все территории превратились в пустыню. Летом 2030 года температура на Солнце нормализовалась, но человеческих жизней и погибшей цивилизации уже было не вернуть.

Я осторожно закрыл тетрадь и спрятал её за спиной. Задумчивый учитель несколько секунд ещё смотрел в пустоту, после чего грустно улыбнулся и заправил за ухо седую прядь.

– Хорошо подготовился, Бэкхён. Я ставлю тебе «отлично»!

Я благодарно кивнул и прошёл за свою парту. Сидевший рядом Кёнсу счастливо сжал кулачки, поздравляя с оценкой, а я лишь вяло отмахнулся, откинувшись на спинку стула.

– Ну ты чего такой? – продолжал тормошить меня друг, пока мы шли к общежитию.

– Отстань, – лениво отбивался я.

– Ну же, Бэк, не будь букой!

– Не быть? Хорошо! – Я резко остановился и кинул недовольный взгляд на притихшего Кёнсу. – Ты видел, какие глаза были у учителя, пока я читал доклад? Для нас это набор предложений и возможность заработать оценку, а для него это реальность! Это его прошлое. То, что он пережил.

– Бэк…

– Мы узнаём об этом из старых книг и газет, а для него это изломанная жизнь, погибшая семья и то, чего уже никогда не вернуть!

– Бэк, у тебя скоро течка, да? – с надеждой спросил Кёнсу.

Я психанул и, не реагируя на крики за спиной, бросился к общежитию. Игнорируя попадавшихся на пути омег, поднялся на крышу и остановился, подставляя тело ласковому солнцу. Яркий диск привычно слепил глаза, и нельзя было представить, что каких-то семнадцать лет назад он сжигал на своём пути всё живое.

Нашу небольшую омежью крепость, любовно прозванную «Белая лилия», со всех сторон окружали пески. Ни я, ни Кёнсу, никто – не выходили за пределы высоких стен. Раньше здесь, по рассказам учителей, находился военный завод, тут же был городок, где жили рабочие. Местные инженеры проектировали бункер, с помощью которого можно было пережить ядерный взрыв. К счастью, к моменту вспышки на Солнце он был почти достроен. И пока всех альф в срочном порядке отправили на тушение пожаров и строительство защитных сооружений, омеги и дети остались в бункере.

Я родился там же, на месяц раньше Кёнсу. И если некоторые малыши ещё помнили, что такое покрытые листвой деревья, то нам остались лишь жалкие картинки в выцветших журналах. Впрочем, это было не самое страшное. Страшное – это то, что ни один альфа не вернулся. Что мой папа умер от сердечного приступа, когда мне едва исполнился годик. Страшно, когда мы впервые покинули мрачные своды бункера.

Самое яркое воспоминание детства. Первое впечатление о мире. Мне четыре года. Меня и Кёнсу держит на руках его папа. Я впервые вижу солнце, голубое небо и песок. Он лежит в моей ладошке, жжётся, ускользает сквозь пальцы. Этот песок везде. Он как пыль, лежащая толстым слоем на воспоминаниях плачущих омег.

Кое-как, но нам удалось восстановить быт. К счастью, у нас была крупная скважина с водой, немного земли и семена. А ещё умные, терпеливые омеги, которые поднимали малышей на своих плечах как могли, и ни словом не обмолвились о погибших в борьбе со стихией альф.

И вот сейчас я, шестнадцатилетний омега, смотрел на пустынный мир перед собой и не знал, что буду делать, когда закончу школу. Что мы все будем делать в мире, где нет альф? Не способные подарить кому-либо жизнь, мы так и сгинем среди песков, ничего не оставив после себя. Говорят, что где-то есть большие города, где царит благоденствие и счастье. Вот только как их найти, если ты слабый омежка, который в жизни не выходил за ворота городка? Для кого-то Земля – голубая планета, что вертится в просторах Вселенной. Для меня же она – клочок пустыни, где живу я и сотня омег.

– А кто такие альфы? – будучи маленьким, спрашивал я у папы Кёнсу.

– Они очень сильные и мужественные, всегда готовые защитить и прийти на помощь. У каждого омеги должен быть свой альфа.

– И у меня будет?

Почему-то в ответ меня всегда гладили по голове и целовали в нос, будто это всё объясняло. А сейчас и спросить было не у кого – год назад Кёнсу стал таким же сиротой, как и я. Его папа сгорел меньше, чем за месяц, а друг ещё полгода ходил как неживой, каждую ночь плача в подушку тайком от всех.

Когда я появился на пороге нашей комнаты, Кёнсу обиженно отвернулся и сделал вид, что сосредоточен на выполнении домашнего задания.

– Может, после окончания школы пойдём в город? – Я присел на краешке койки и с надеждой глянул на друга.

– Ты опять за своё? – нахмурился парень. – Я же говорил тебе, что бессмысленно идти в место, которое не знаешь где находится! Может город на востоке? Или на севере? А может его вообще нет? Сиди здесь, Бэк, и радуйся тому, что имеешь!

– А что я имею? Койку в общежитии и одинокое существование? – завёлся я.

– Почему одинокое? У тебя есть я, друзья, старшие омеги…

– Однажды все умрут и никого не останется.

– Хочешь в мир альф? – усмехнулся Кёнсу.

– Я хочу в мир! Боже, Кёнсу, мы ничего не знаем! Может, люди потихоньку восстанавливают города, заново отстраивают цивилизацию, а мы торчим здесь и ничего не знаем! Семнадцать грёбаных лет мы никуда не выходили и никого не впускали! Откуда ты знаешь, что там?!

– Я никуда не пойду, – насупился друг, повернувшись ко мне спиной.

Даже обижаться не осталось сил. Я молча развернулся и вышел из комнаты, напоследок оглушительно хлопнув дверью.

***

Сегодня была моя очередь работать в теплице, и я с утра занимался тем, что подвязывал густые ветви томатов и пропалывал огуречные грядки. К обеду стало ломить спину, а под ногти забилась земля. Уже хотел устроить себе перерыв, как услышал с улицы взволнованные крики омег.

– Что случилось? – высунувшись из теплицы, спросил я у пробегающего мимо Бию, самого младшего омеги.

– Чужак! За воротами! – выпучив глаза, поведал он.

Тело мгновенно обмякло, а я будто отделился от него и смотрел на всё со стороны. Наверное, так чувствовали себя люди, которым довелось увидеть НЛО. Чужак? У наших ворот? Да быть такого не может!

Уже через пару минут я толкался вместе с другими омегами и вытягивал шею, чтобы лучше видеть. Наш негласный руководитель Чондэ – сорокалетний омега, пытался успокоить толпу, разделившуюся на два лагеря. Одни умоляли впустить незнакомца, а другие требовали разойтись по своим делам и плюнуть на него.

– Я увидел его первым с крыши. Он шёл с востока, едва живой, – шептал мне Бию.

– Альфа? – сорвалось с языка.

Парнишка лишь пожал плечами.

– Тихо! – громко крикнул Чондэ, подняв вверх руки. – Давайте будем человечными! Этот чужак не причинит нам зла! А мы, в свою очередь, должны ему помочь!

Толпа ещё немного повозмущалась и, наконец, дала своё согласие. Чондэ долго возился с замком, а когда ворота со скрипом приоткрылись, у меня в жилах застыла кровь. У подножия крепости «Белая лилия» стоял измученный жарой и жаждой рыжеволосый парень. Подняв на нас затуманенный взгляд, он покачнулся и тут же упал на песок, потеряв сознание.

***

Незнакомца звали Минсок, и он оказался бетой. Милый парнишка, успевший за два дня познакомиться с каждым омегой, он и ко мне втёрся в доверие. Кёнсу даже приревновал меня по такому случаю и принципиально не разговаривал, все дни проводя в гордом одиночестве.

А я вцепился в Минсока, как в спасительную соломинку. Он стал тем самым ветерком, что был необходим посреди засушливой пустыни. Мы всё время проводили вместе – я показывал ему нашу теплицу, школу, общежитие, библиотеку. А по вечерам мы торчали на крыше. Лежали рядышком, глядя на звёздное небо, и новый друг с жаром мне рассказывал о больших, заново отстроенных городах, благородных альфах и рычащих автомобилях.

– Ты возьмёшь нас с Кёнсу в город? Покажешь, где он находится? – приставал я к Минсоку.

– Конечно, – улыбался бета, и я верил этим искрящимся счастьем глазам.

На расспросы омег, как он здесь оказался, Минсок неизменно отвечал, что заблудился. Многие были неудовлетворенны этим ответом, но обезоруживающая улыбка беты действовала безотказно. А я поражался его выдержке и спокойствию, ведь этот вопрос ему задал каждый из сотни омег.

На утро третьего дня у Кёнсу началась течка. В эти дни он становился особо вялым стонущим существом, грезящим об альфе. Я читал в книгах, что в дни течки все омежки становятся жутко озабоченными, но может потому, что мы с Кёнсу никогда в глаза не видели альфу, у нас она протекала несколько спокойнее. Да, мы были по уши в смазке и в анусе свербило, но это можно пережить. Тем более, в аптечке всегда были чудо-таблетки, снимающие сексуальное напряжение.

– Ты как? – спросил я, склонившись над другом, и поёжился от тяжёлого взгляда.

– А тебе не всё равно? – Кёнсу трагически закатил глаза, а я почувствовал себя последней сволочью.

– Может, таблеточку? – предложил я.

– Исчезни с моих глаз и его забери.

Ткнув пальцем в Минсока, друг перевернулся на бок и сделал вид, что жутко устал и хочет подремать.

– И как вы тут, без альф, справляетесь? – фыркнул бета, когда мы поднялись на крышу.

– Нормально справляемся! Ты, кажется, недооцениваешь омег? – обиделся я, глядя на белое полотенце, трепещущееся на ветру.

Вчера, дурачась, мы привязали его на крыше и представляли, что плывём с развевающимся парусом по бескрайнему синему морю.

– Прости, но я пойду к Кёнсу. Ему там плохо одному, – извинился я.

– Омеги – мусор, – небрежно кинул мне в спину Минсок, а я недоумённо обернулся. – Да-да. Вы ни на что не способные существа, готовые раздвинуть ноги перед любым альфой. Хорошо, что я бета, и могу обойтись без таких мерзких подстилок.

– Ты чего, Мин? – В горле пересохло от подобных откровений.

– А то! Живёте здесь, как у Христа за пазухой, и горя не знаете! – Бета посмотрел куда-то мне за плечо и победно усмехнулся. – Вашему раю пришёл конец!

Я медленно обернулся и застыл от удивления и страха – к крепости двигались две чёрные точки, которые, если не ошибаюсь, в прежнем мире назывались джипами. И я бы с удовольствием полюбовался на чудо техники, если бы из открытых окон машин не высовывались лохматые мужские головы и автоматы.

– Кто это? – Я настороженно посмотрел на размахивающего руками Минсока, и вновь обернулся на приближающиеся автомобили.

– Мои друзья – альфы, – заржал бета и указал на полотенце. – Они наконец-то заметили мой сигнал!

Я не стал дослушивать его до конца. Пулей сбежав по лестнице, выскочил на улицу и бросился к воротам. Туда уже понемногу сбредались изумлённые омеги, взбудораженные незнакомым шумом.

– Кто там? Пропустите! – пробирался сквозь толпу Чондэ.

Я подумал, что за последние три дня «Белая лилия» приняла столько гостей, сколько не повидала за семнадцать лет заточения, но закончить мысль не успел – ржавые ворота слетели с петель, придавливая охнувших омег, когда джипы на полной скорости протаранили их. Незнакомые запахи ударили в нос, и я испуганно спрятался за гаражом. Перепуганные омеги запаниковали и носились по двору, не взирая на крики Чондэ, а чужаки выбрались из джипов и пренебрежительно сплюнули.

Они совсем не были похожи на омег – высокие, широкоплечие и сильные. Один из них, мускулистый блондин, являющийся, видимо, главарём, равнодушно поднял в воздух автомат и выпустил очередь. Я зажал ладонями уши и сполз на колени от страха. Омеги мгновенно успокоились и со страхом уставились на альф.

– Тао, я ждал вас! – подошедший к главарю Минсок заискивающе улыбнулся. – Как мы и предполагали, это омежье царство, здесь нет ни одного альфы!

– Замечательно, – оскалился Тао, осматривая притихшую толпу. – Поздравляю, мужики, мы новые миллионеры! Представляете, сколько богатств нам дадут за омежек, которые, наравне с водой, стали дефицитом в новом мире?

Десяток альф ответил согласными воплями, а оскорблённый до глубины души Чондэ решил вмешаться.

– Простите, что вы себе позволяете? Ворвались в нашу крепость и…

Договорить глава не успел – один из альф ударил его прикладом в висок, и Чондэ без чувств рухнул на песок. Омег захлестнула новая волна паники – они побежали, кто куда, голося на ходу. Кто-то выстрелил им в спины, и двое старших омег рухнули замертво.

– Поймать их, живо! – скомандовал Тао.

Стараясь остаться незамеченным, я отполз по стенке за угол и помчался к общежитию.

– Это неправильные альфы! Они не могут быть такими! – шептал я, размазывая слёзы.

В пустом сейчас здании было непривычно тихо. Я поднялся на второй этаж и забежал в нашу комнату. Кёнсу по-прежнему лежал на кровати и мило посапывал.

– Вставай! Пожалуйста, просыпайся! – тряс я друга, вздрагивая от каждого выстрела или омежьего крика.

– Отвали, Бэк. Иди к своему Минсокки, – пинался Кёнсу.

– Там альфы, придурок! – взвыл я.

Парень моментально открыл глаза и удивлённо на меня уставился, будто я сморозил какую-то глупость.

– Отличная попытка меня разбудить! – кисло отозвался друг и потёр поясницу. – Правда, иди куда шёл! У меня болит живот, и я хочу проблеваться!

– Нам надо уходить, пока не поздно! – слёзно умолял я, стягивая Кёнсу с кровати.

Новый выстрел заставил омегу вскрикнуть и подбежать к окну.

– Что случилось? – прошептал он, глядя на незнакомых мужчин в камуфляже, таскающих омег за волосы по двору.

Заметив, как за гаражом, где я прятался пару минут назад, один из альф стягивал штаны с трепыхающегося Бию, я поспешно оттащил от окна Кёнсу и швырнул в него брюки.

– Ну же, одевайся!

Превозмогая боль, друг натянул штаны, и вновь опустился на кровать.

– Ничего не вижу, перед глазами будто пелена, – простонал он, норовя вновь упасть на подушки.

– Да очнись ты! – встряхнул я его.

– У меня, блядь, течка! Чего ты хочешь?!

– Я хочу спасти твою задницу! – прорычал я.

Закинув тонкую ручку Кёнсу себе на плечо, я потащил его на выход. Но не успел толкнуть дверь, как та сама распахнулась. На пороге комнаты стоял тот самый Тао и три его соратника.

– Да у нас сегодня праздник! Четвёртый течный омега, – торжественно произнёс главарь. – И, смею заметить, самый симпатичный.

Кёнсу в моих руках как-то странно обмяк и соскользнул на пол.

– Ты чего? – Я присел рядом с ним и, стараясь не обращать внимание на альф, положил ладонь на плечо друга.

– Запах. Этот запах… – Кёнсу блаженно закатил глаза и даже не возразил, когда Тао легко поднял его на руках и бросил на кровать.

– Не трогай его! – Я попытался помешать блондину, стягивающему брюки с друга, но пахнущий табаком альфа ловко меня поймал и прижал к широкой груди. – Ублюдок, отпусти!

– М-м-м, какая сладенькая течная омежка. – Глаза Тао потемнели от возбуждения и он сжал небольшой член Кёнсу, вырывая рваный стон из его груди.

Не смотря на то, что из глаз ручьём текли слёзы, я прекрасно видел, как главарь стянул с себя брюки и ожесточённо вогнал член в анус Кёнсу. Тот громко застонал и обхватил худыми ножками талию Тао.

– Нет, Кёнсу, пожалуйста, – разрыдался я, пытаясь заткнуть уши, лишь бы не слышать этих звуков.

Всё должно было быть не так. Мы всегда думали, что все альфы благородные и надёжные. Мечтали, что наш первый раз будет по любви. А сейчас я видел, как совсем не благородный альфа трахал моего друга далеко не по любви. И, что самое обидное, тому это нравилось. И он не возразил, когда Тао сменил другой альфа. А потом ещё один. И ещё.

Всеми брошенный, я сидел в углу комнаты и беззвучно плакал. Вся моя привычная жизнь оказалась разрушена, и от того хотелось выть, а ещё лучше вскрыть вены. Все мечты и надежды рассыпались прахом. Всё то, чем я жил шестнадцать лет, оказалось миражом.

– Эй, может и этого покатаем? – Один из альф, спустив трусы, направился ко мне.

– Притормози! – Тяжёлая ладонь Тао отбросила типа на кровать к Кёнсу.

Главарь подошёл ко мне и присел на корточки. Повёл носом, после чего схватил за подбородок и заставил заглянуть в свои глаза.

– Как тебя зовут? – мрачно спросил он.

– Вы изнасиловали моего друга!

– А по-моему, он сам этому рад, – Тао кивнул на стонущего Кёнсу, покорно раздвинувшего ноги перед альфой. – Вы всего лишь одичавшие без альф омеги. А мы альфы, одичавшие без вас. Это природа, малыш!

– Это преступление! – выкрикнул я.

– Как тебя зовут? – повторил свой вопрос блондин, сильнее стиснув мой подбородок.

Я упрямо молчал, хотя нижняя губа и тряслась от едва сдерживаемых рыданий.

– Сучка! – Сильная пощёчина обожгла кожу, а в губы тут же впились чужие – обветренные и сухие.

Сердце пропустило удар – настолько мерзким и противным оказался мой первый поцелуй. Тао больно тянул меня за волосы, давил на скулы, но губ я так и не раскрыл.

– Шлюха! – он резко выпустил меня и разогнулся, глядя на то, как я отплёвываюсь и кашляю. – Знаешь, я даже трахать тебя не буду. Дождусь момента, когда ты сам придёшь и раздвинешь передо мной ноги. Ведь твоя течка скоро – да, крошка?

Я смотрел на него исподлобья и в тайне лелеял мысль, что моя течка закончилась неделю назад, и, как минимум, месяца два мне не грозит. Пусть радуется, сволочь альфовская!

– Заканчивайте с этим, – Тао указал на распластанного на кровати Кёнсу, – а этого я заберу с собой.

Чужие пальцы больно обвились вокруг запястья, поднимая меня с пола, а я продолжал смотреть на безвольного друга, перепачканного в сперме, со следами засосов по всему телу. Пожалуй, он был прав, когда говорил, что не нужно никуда ехать. Счастье – это не присутствие альф. Счастье – когда ты окружён теми, кого любишь.

========== Глава 2 ==========

Удивительно всё же, как в одночасье может меняться жизнь. Ещё неделю назад весь мой мир крутился вокруг горстки омег и не покидал пределов «Белой лилии», а уже сегодня ворота крепости широко раскрыты, и мне не хватает смелости выглянуть во двор из окна комнаты, в которой меня заперли.

Пока моих друзей продавали приезжающим со всех концов пустыни альфам, грязно насиловали и избивали, я сидел, будто заточённый в башне принц, и в одиночестве глотал слёзы. Нет, я совершенно не понимал, почему Тао остановил свой выбор на мне, но в какой-то мере был ему благодарен.

Не знаю, что он сказал альфам, но те меня не трогали – молча дежурили под дверью и приносили еду. А вечером приходил Тао – усталый, с тёмными кругами под глазами. Неизменно целовал, даже не пытаясь углубить поцелуй, а затем сцеплял наши запястья наручниками и укладывал в постель, узкую даже для одного. И пока он сладко сопел, уткнувшись носом мне в шею и вжавшись возбуждённым членом в задницу, я ревел в подушку и боялся пошевелиться.

– И чего он с тобой возится? – как-то спросил один из альф, когда передавал мне поднос с едой.

Я злобно зыркнул на него, но ничего не сказал. Охранник же, перед тем как закрыть дверь, ещё раз взглянул на меня и покачал головой.

– Належится тут с тобой, а потом бежит с утра в барак к омегам и рвёт им задницы своим членом!

От услышанных откровений стало дурно, и к еде я так и не прикоснулся.

Обычно мы с Тао не разговаривали – он казался слишком усталым, а я принципиально хранил молчание. Но в один из дней альфа пришёл в прекрасном расположении духа. Нагло сцапал меня, усадил к себе на колени, а широкую ладонь положил на живот.

– Ну, как моей пленнице живётся? – промурлыкал он, забираясь пальцами под рубашку.

Внутри всё оборвалось, и я поспешно отвернулся, чтобы мужчина не увидел моих слёз. Я не хотел, чтобы он меня касался. Мне был неприятен его мускусный запах, сильные руки и жёсткие светлые волосы. Я не мог больше сидеть в душной комнате, в полном одиночестве и тишине. Я хотел как раньше – проводить время на крыше, купаясь в солнечных лучах, и хватать губами раскалённый воздух.

– Ты совсем у меня дикий стал, – вздохнул Тао, осторожно тронув меня за коленку. – Да не дрожи ты так, Бэкхён. Я же сказал, что дождусь момента, когда ты сам на меня накинешься.

– Хочешь потешить своё самолюбие? – не выдержал я.

– Хочу доказать твою слабость, – улыбнулся он.

Уже ночью, когда металлический наручник плотно обвивал запястье, а мускулистая нога альфы была перекинута через моё бедро, он вновь заговорил.

– Завтра в крепости не будет чужих альф, так что выйдешь погулять, – пробормотал Тао, погружаясь в сон.

***

Я медленно шёл по двору в компании широко улыбающегося Тао и старался не обращать внимания на его ладонь, сжимающую меня за талию. Открывшаяся передо мной картина была ужасающей – кругом грязь и мусор, двери теплицы сорваны с петель, внутрь я даже не решился заглянуть. Омег практически не видно, а те, что попадались на глаза, тут же испарялись бесследно, не забывая напоследок кинуть на меня полный презрения взгляд.

Кем я был для остальных омег? Избранным, которого выбрал главарь, запер в комнате, вдалеке ото всех, а сейчас вывел на прогулку, как породистую собачку.

Кем я был на самом деле? Маленьким хрупким омежкой, загнанным в угол. Тао был намного сильнее меня. Если бы захотел, давно изнасиловал. Но нет, он мучил ещё сильнее. Он знал, как сложно омеге находиться в течку рядом с альфой. Догадывался, что я не выдержу и наброшусь на него. Но мне было так мучительно страшно терять себя, предавать собственные принципы и мечты, что я всерьёз подумывал накануне течки свести счёты с жизнью. Уж слишком ярким было воспоминание о том, как невинный Кёнсу стонал под группой альф и требовал продолжения. Я не хотел также. Грязно. Низко. По-животному. Глупо, но хотелось любви. Вот только альфы, кажется, совсем не способны на столь сильное чувство.

– Я сейчас, малыш, – шепнул Тао, чмокнув меня в висок, когда его позвал один из охранников.

Оставшись в одиночестве, я зябко поёжился, не смотря на удушающую жару, и решил наведаться в школу. Вряд ли там шли занятия, но почему-то хотелось прикоснуться к прошлой жизни, так по-детски наивно пахнущей мелом и жухлыми фиалками, растущими в горшочках на подоконниках.

Не успел я подняться на крыльцо, как дверь распахнулась и на пороге показался всклокоченный Кёнсу, на ходу застёгивающий штаны. Из-за его плеча выглянул незнакомый мне альфа и, нагло сцапав омегу за задницу, облизнул порозовевшее ушко.

– Ещё увидимся, малыш, – промурлыкал он.

Проходя мимо меня, альфа замедлил шаг и усмехнулся.

– Ты, что ли, подстилка Тао? Золотой член выбрал? – мужчина пренебрежительно фыркнул и направился в сторону гаражей.

Я проглотил обиду и поднял затравленный взгляд на друга. Мы долгое время молчали, и наконец я решился первым нарушить тишину.

– Ты как? – глупый вопрос.

– Трахаюсь на двести лет вперёд, – холодно ответил Кёнсу.

– Прости, я должен был успеть тебя спрятать…

– Да какая разница? – бесцеремонно прервал меня друг. – Я жалею только об одном – что ты видел меня тогда.

Я шмыгнул носом и подошёл к Кёнсу вплотную, боясь, что наш разговор может кто-то услышать.

– Давай сбежим? – заглядывая в карие глаза, предложил я.

– Опять ты за своё? Достал! – неожиданно зло крикнул парень, грубо толкнув меня в грудь. – Ты, блять, грёбаный мечтатель, живёшь себе с Тао и горя не знаешь, а нам жопы рвут из-за тебя! Ты хоть понимаешь, как мне херово?! Хотя тебе не понять.

Во взгляде Кёнсу было столько укора, что все слова оправданий застряли в горле, не найдя выхода. Друг ушёл, и, слыша стихающие за спиной шаги, я подумал, что это навсегда. Только что на нашей дружбе был поставлен огромный жирный крест. Я знал Кёнсу слишком хорошо – он меня не простит.

Поглощённый тяжёлыми мыслями, я зашёл в школу и молча шагал по коридору, пока не услышал краем уха тонкие всхлипы и влажные шлепки. Мне бы убежать куда глаза глядят, но я зачем-то толкнул дверь и заглянул в свой класс.

Плечистый альфа, гадко ухмыляясь, вгонял член в задницу рыдающего Бию, разложенного прямо на учительском столе. Младший омега, видимо, почувствовав чужое присутствие, приоткрыл зарёванные глаза и пристально посмотрел на меня. Не выдержав этого пронизывающего насквозь взора, я шагнул вперёд, чтобы сделать хоть что-то, но меня неожиданно дёрнули назад, а дверь с грохотом закрыли.

– Ты что здесь делаешь? – Глаза Тао горели от злости. – Никогда больше не выйдешь из комнаты. Понял?!

Но из комнаты пришлось выйти уже через три дня. Дело в том, что я перестал пахнуть. Вот так, просто. Открыл утром глаза и увидел изумлённо склонившегося надо мной Тао. Он разве что подмышки ко мне не залез, продолжая принюхиваться.

– Гормональный сбой организма, – поведал старенький врач, к которому Тао притащил меня спустя полчаса. – Бэкхён, у тебя ничего не болит?

– Голова немного и живот, – немного подумав, признался я.

– Течка давно была? – Доктор покосился на вздрогнувшего альфу и принялся что-то фиксировать в потрёпанном журнале.

– Недели три назад.

– Бэк всегда был очень впечатлительным мальчиком. Он перенервничал, поэтому потерял запах. Не исключаю, что и течка может задержаться, – осторожно пояснил Тао врач.

– Что?! – альфа подскочил и хлопнул кулаком по столу, от чего стоявшие на нём побрякушки предательски звякнули. – Старый хрен, сделай что-нибудь, а то мои самцы не посмотрят на твой возраст и хорошенько отдерут в зад!

– Бэкхёну нужен полный покой и поддержка, – дрогнув, произнёс старик.

– А мне нужен полноценный омега, который будет замечательно пахнуть и рожать мне детей! Если бы я хотел трахаться с фригидным бетой, то не ехал бы в такую даль! Так что, док, потрудитесь на славу. – Тао аккуратно поправил воротник белоснежного халата и стряхнул с плеч врача невидимые пылинки. – А ты, Бэк, восстанавливай нервишки, иначе я за свои не ручаюсь!

Хлопок двери возвестил об уходе альфы, но я знал, что охранники всё ещё ждут меня в коридоре.

– Простите, – низко опустив голову, извинился я.

– Всё в порядке, малыш, – добро улыбнулся старик. – Скажи, между вами что-то было?

Я смутился – всё-таки непросто говорить на столь щекотливые темы с человеком, который в детстве делал тебе прививки и лечил от ветрянки.

– Не было, – едва слышно признался я.

– Знаешь, может и не так всё плохо? Я каждый день зашиваю изнасилованных омежек, а он к тебе даже пальцем не прикоснулся. Держись за Тао – он хоть и страшный человек, но к тебе что-то чувствует.

Я не стал кричать о том, что даже дышать с ним одним воздухом не могу, и молча поднялся. Прихватив выписанные мне таблетки, подошёл к двери и робко обернулся.

– Скажите, а ведь я смогу снова пахнуть? – кусая губу, выдохнул я.

Не то чтобы я хотел вернуть себе запах прямо здесь и сейчас, наоборот – подобная отсрочка была мне только на руку. Но вот глупая надежда, что однажды я встречу своего альфу, не желала покидать моё сердце.

– Конечно, твой запах ещё вернётся к тебе, мой вишнёвый мальчик, – сняв очки, устало улыбнулся доктор.

***

Тао больше не приковывал меня наручниками к себе. И на ночь не приходил. Заглядывал раз в пару дней, чтобы обнюхать и снова уйти. Я даже начал опасаться, что он от меня откажется и отдаст на растерзание альфам, но прежде, чем я озвучил эту мысль, Тао прочитал её по моему лицу.

– В цветнике течных омег мои мальчики на тебя даже не взглянут. Тебя теперь только на помойку выкинуть осталось или в городе на рынке продать. Говорят, из бет получаются неплохие рабы. Не дрожи, котёнок, не сексуальные. – Тао с усмешкой схватил меня за подбородок и прищурился. – Вожусь с тобой, как нянька. Надо избавиться прежде, чем остальные альфы меня засмеют!

Если он думал, что подобное обращение подразумевает под собой «полный покой и поддержку», то я давно должен был поправиться и раздвинуть перед ним ноги. Но этого не было. Тао бесился, я замыкался в себе. Время шло. Запах не возвращался.

***

Когда однажды утром Тао ураганом ворвался в мою комнату и за ногу стащил с кровати, я сперва решил, что началось землетрясение, но затем открыл глаза; и лучше бы наша крепость рухнула в расщелину, чем я вновь получил возможность увидеть эти злые глаза.

– Одевайся, – рявкнул альфа.

– Куда ты… меня? – я замялся, не спеша выполнять приказ.

– Я сказал, чтобы ты оделся, – прошипел Тао, опустившись на стул.

Я послушно натянул на себя брюки и рубашку, немного смущаясь пристального взгляда. Когда мужчина подошёл ко мне, я вздрогнул и отвернулся, но он обхватил меня за щёки и поцеловал – напористее, чем обычно. Когда я привычно не раскрыл губы, он залепил мне резкую пощёчину и, грубо схватив за руку, выволок в коридор.

Не заботясь о том, что я могу упасть с лестницы, Тао вытащил меня на улицу и направился к джипу, внутри которого уже сидели двое альф и Бию. Блондин, гневно сопя, затолкал меня на заднее сиденье к младшему омежке и сел рядом.

– Поехали, – скомандовал он.

Когда ворота крепости распахнулись, я невольно задрожал и вцепился в холодную ладонь Бию. Мальчик на удивление выглядел спокойным и отрешённым.

– Куда мы едем? – шепнул я, испуганно глядя на Тао.

Я не мог усидеть на месте и нервно крутился. Слишком многое было для меня впервые: ехать на автомобиле, покидать «Белую лилию», видеть её со стороны, а не смотреть на мир с уютной крыши. Кто знает, какой мир за пределами крепости? Лучше? Хуже? Хотя куда уж…

– Не крутись! – процедил Тао.

Я зажмурился и принялся считать до десяти, чтобы хоть немного успокоиться. Почему-то казалось, что ещё немного – и песок разверзнется под колёсами, и ухнем мы прямиком в Преисподнюю. Но ничего не происходило – мотор всё так же успокаивающе урчал, а в салоне царила духота.

– Воды дай, – обратился Тао к альфе, сидящему впереди.

Я с трудом сглотнул, косясь на прозрачную жидкость, плещущуюся в бутылке, и почувствовал слепящую жажду. Блондин же, будто наслаждаясь моим состоянием, пил нарочито медленно и небрежно – капля живительной влаги медленно стекала по его шее.

– Бию, хочешь водички? – Тао перегнулся через меня и протянул бутылку оживившемуся омеге.

– Спасибо. – Паренёк поспешно присосался к горлышку, оставив лишь немного на дне.

– Отдай сюда, – прошипел альфа, когда бутылка оказалась в моих руках. – Фригидным сучкам пить не положено!

Охранники мерзко заржали. Даже Бию улыбнулся как-то презрительно, чувствуя своё превосходство – от него, не смотря на многочисленные засосы и царапины, по-прежнему дурманяще пахло шоколадом.

– И чего ты с ним возишься? – спросил тот, что сидел за рулём. – Он смазливый, не спорю. Но в омеге главное не красота, а задница!