Автор книги: chate
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)
Между тем шаги приближались, а еще тихо поскрипывало и позвякивало, словно катили что-то. Я чуть повернул голову, когда скрип раздался совсем близко, и увидел столик, очень похожий на тот, на котором дворецкий Алекса привозил нам еду. Только на этом находились не тарелки, а всевозможные плети, ремни, непонятные деревянные и кожаные штуки, назначение которых я боялся даже предположить, а также металлические инструменты. В голове сразу всплыли фильмы об инквизиции, и я вновь задергался, зовя на помощь, хоть и понимал всю абсурдность такого поведения.
— Зря стараешься. Впрочем, я люблю, когда кричат. Жалко только ты быстро сорвешь голос, и я не смогу долго им наслаждаться.
Все это говорилось спокойно, словно он рассуждал о том, какой салфеткой лучше рот после обеда вытирать, белой или цветной. Не желая доставлять ему особой радости, я сразу же заткнулся и зубы стиснул, чтобы они не стучали.
— А ты, оказывается, плохой мальчик, — зловеще хмыкнул мужчина и дернул меня за волосы, поднимая и чуть поворачивая голову, чтобы я мог его рассмотреть, как следует. Он был бы красив, если бы не был так холоден. Утонченные черты лица, светлые, почти белые волосы, тонкие губы и безумный блеск глаз. А еще запах. Альфий мускусный запах с приторно-сладкой ноткой ванили. Ненавижу ваниль. Этот козел пугал меня до дрожи, в его рыбьих глазах царила смерть.
Видимо, мой страх отразился на лице, губы альфы растянулись в хищной улыбке:
— Люблю таких. Жаль, что волосы покрасил, ну, ничего, сделаю для тебя исключение.
— Отпустите? — прохрипел я. Он улыбнулся, только его желтые глаза остались холодны как лед.
— Бойкий. Это хорошо. Посмотрим, как быстро ты начнешь отставлять свой зад и просить, чтобы тебя поимели.
— Судя по тому, как меня уже штырит, ждать осталось недолго. А без наркоты и запугиваний слабо соблазнить омегу? Или у тебя без этого не стоит? — Боже, кто же меня за язык тянет!
— Говори, говори. Думаешь, я не понимаю, что ты хочешь вывести меня из себя и для чего это тебе надо? До тебя здесь многие были, хотя, должен признать, не такие дерзкие, но я всех сломал. Через два дня и ты начнешь из рук есть и ноги вылизывать, не говоря уже об остальном.
— Мечтать не вредно! — буквально выплюнул ему в лицо, а он засмеялся. Ну, хоть волосы мои отпустил. Но как оказалось, только затем, чтобы подхватить плетку с несколькими хвостами.
— Начнем с этого. Обещаю, ночь будет бурной и жаркой.
И на спину обрушился град ударов. В сочетании с наркотой, которой меня обработали, эффект оказался ошеломляющим. Я одновременно чувствовал боль, словно проклятая плеть была раскаленной и обжигала каждый миллиметр моей спины, и удовольствие, словно чьи-то руки ласкали меня изнутри, рождая в животе тягучее медовое наслаждение. От невыносимости такого смешения чувств я завопил, запрокидывая голову, словно олень, призывающий самку, и пытка тут же прекратилась.
— Ну вот, видишь, тебе уже нравится. Попробуем что-то более действенное?
— Иди на хуй, — прохрипел я, с трудом переводя дыхание. Бедра непроизвольно подрагивали, как бывало в течку, словно тело помимо моей воли искало самца, и наплевать ему было на честь, разум и сердце.
— О-о, нет. Туда пойдешь ты, да еще и сам просить будешь подальше и посильнее. — Извращенец обошел меня, встав перед лицом. Я увидел, что он обнажен, только небольшой кожаный красный фартук прикрывал его от груди до члена, оказавшегося полуэрегированным.
И снова какой-то бес вселился в меня, толкая на необдуманную глупость.
— Я же говорил, не стоит! А слюнявчик очень милый. Сохранился с детства, когда не мог кушать не обляпавшись?
Пощечина пришлась на ухо. Голова моя мотнулась в сторону, бухая колокольным звоном. Хорошо, что этому мудаку бить по губам неудобно. Я рассмеялся:
— Не хватает вышивки с кроликом, может, тогда членом размахивать побойчее бы стал.
В ответ прозвучало раздраженное шипение, и в руках у мерзавца оказался вполне себе серьезный широкий ремень. Хватило всего десятка ударов, и я превратился в скулящее, рыдающее и сопливое существо. Я оказался слаб. Очень слаб. Не выдержал. Не знал, даже не подозревал, что это может быть так больно. У меня и наркотическое возбуждение пропало. Увы, ненадолго. Извращенец почти улегся на меня, вылизывая спину, жадно урча при этом. Не знаю, чем он так увлекся, выступившим потом или все же порвал кожу до крови, но его язык вызывал во мне не меньше мучительно-неприятных ощущений, чем порка. И все же, несмотря на это, внутри вновь начало разгораться, а бедра задвигались, желая прикосновений и, к стыду моему, сознаюсь, не только их.
— Вот видишь, сладкий, ты уже не такой борзый. — Он, надавливая, провел ладонью по спине, и я, захрипев, выгнулся ласточкой, инстинктивно пытаясь избежать новой боли. Скотина принял это за поощрение, довольно хохотнул: — Ничего, сейчас будет еще лучше. Я разукрашу твои ягодицы в алый, и это будет выглядеть очень эротично в сочетании с обработанной спиной.
Он снова взялся за дело, на этот раз орудуя розгой, со свистом рассекавшей воздух и впивавшейся в мое тело с яростью жалящего шершня. Поначалу это было не так больно, как от ремня, но когда удары начали накладываться друг на друга, я готов был на все, лишь бы только прекратить это мучение. Какое там возбуждение, я обо всем забыл и, кроме боли и ужаса, ничего не ощущал. Ну, разве что сильнейшее желание отплатить этой сволочи такой же монетой.
Между тем экзекуция завершилась и мастер, довольный своим творением, легко шлепнул меня по ягодице, подбадривая:
— Здорово получилось. Ровненько так, куколка просто. Теперь ты настоящий красавчик. В тебя когда-нибудь втыкали иглы? Знаешь, на теле человека есть множество точек, прикосновения к которым приносят удовольствия или боль, а если в эту точку воткнуть иглу…
Он не договорил, но мне и этого хватило. Я разрыдался, содрогаясь всем телом. Больно, страшно, а еще я понял, он не остановится и никто не придет мне на помощь. Никогда. Сдохну в этом подвале, а мое тело в лучшем случае закопают в лесу, а может, просто выкинут куда-нибудь, чтобы не заморачиваться. За что мне это? За что?
Я плакал навзрыд не в силах остановиться.
— Ну, не надо так плакать. Потом я тебя все же трахну, не расстраивайся так. Но подобную привилегию надо еще заработать. Давай продолжим.
Гад начал рыться на столике, выбирая инструмент для новой пытки, когда дверь в комнату тихо скрипнула.
— Кто позволил входить?! Ты?..
Я услышал глухой хлопок, значение которого не сразу разгадал за собственными всхлипами, а в следующее мгновение на меня словно теплой водой плеснуло и сверху упало тяжелое.
После всего перенесенного я несколько отупел и не сразу понял, что произошло, а когда понял, у меня началась настоящая истерика. Я смеялся, икал и плакал и все это одновременно. Мой мучитель обмяк на мне, заливая собственной кровью. Допизделся и довыебывался, садист доморощенный, сейчас тобой черти-то займутся! Где-то сзади стоял тот, кто его прикончил и… А что, собственно и? Он собирается меня горемычного освобождать? А может он захочет убрать свидетеля?
Этого только не хватало.
Я задергался, пытаясь скинуть с себя тело, и прохрипел:
— Эй, кто там? Снимите его! Воняет! Пожалуйста. И руки развяжите. Я никому ничего не расскажу. Просто уйду куда-нибудь и все. Я даже вас не вижу. Ну, пожалуйста.
Шаги были неслышны, где-то в коридоре раздавались далекие крики, едва слышимые сквозь прикрытую дверь, какой-то треск, напоминающий автоматные очереди. Полиция? Конкуренты? В тот момент мне было наплевать, лишь бы мой персональный ад прекратился раз и навсегда.
Тело все же с меня стащили. Я уже собрался было выдохнуть и вздохнуть с облегчением, как дуло пистолета уперлось мне в висок. Спутать эту железяку ни с чем нельзя, я замер испуганным кроликом, а он, помедлив немного, заскользил по щеке, спускаясь на шею и дальше вниз. Прошелся по спине, залитой кровью, описал исполосованные розгой ягодицы и тут я понял, что наркотическое желание никуда не делось. Смех и грех, главное, вовремя! Оно просто затаилось во мне, затертое болью, но не ушло совсем. Стоило дулу оказаться в расщелине, как я инстинктивно попытался развести ноги пошире и задвигал бедрами, словно приглашая. Можете считать меня долбаным извращенцем, но в ту минуту хотелось, чтобы меня трахнули, даже если это будет тот самый пистолет!
Только на курок не нажимай!
По смеху, раздавшемуся за спиной, я понял, что произнес последние слова вслух, но мне было уже все равно. Как там говориться? Похуй, пляшем? Вот-вот, я готов сплясать, даже если это будет мой последний танец в жизни.
— Пожалуйста, — попросил я того, кто стоял за моей спиной. — Пожалуйста.
Пистолет щелкнул. Я уже готов был услышать выстрел – последний звук в моей жизни, и даже успел подумать: быстрее звук или скорость пули? Но пистолет положили на столик с инструментами почившего садиста, прихватив оттуда черный фаллоимитатор. Стало немного обидно, что этот мужик мной побрезговал, хотя… Я же себя не вижу, на мне наверняка налито столько крови, что кроме того придурка, который теперь валяется тут дохлым, никто не возбудился бы. А вдруг он вообще бета? Из-за забивших нос соплей я и тонну навоза не почую, догадайся вывалить ее здесь кто-нибудь, не то, что альфу. Даже дышать приходилось ртом.
А мой невидимый благодетель, повозившись немного, извлек из меня пробку, предварительно покрутив ее немного, а потом сразу, не дав мне настроиться, вкрутил игрушечный член. Хотя, какой он игрушечный, с таким-то размером болта? Кажется, я заорал, но не от боли. Это был крик благодарности и облегчения, и он это понял. Игрушка мощно задвигалась во мне, чуть ли не с первого раза правильно определяя точку удовольствия.
— Так. Да-а. Сильнее. Сильнее! — выл я сорванным голосом, а он, подсунув руку мне под живот, обхватил мой член ладонью, крепко и ритмично сжимал головку.
Надолго меня не хватило. Еще два толчка игрушкой и я кончил на его пальцы и почувствовал, как мир уплывает во тьму.
Теперь и умереть не страшно.
========== 8. Шутки судьбы ==========
Открыл глаза. Лежу почему-то на животе, хотя ненавижу так спать, обвел взглядом знакомую кровать и стены спальни Алекса.
— Фух, приснилось! — счастливо выдохнул и попытался вскочить, но резко кольнувшая боль дала понять, не приснилось. Совсем, совсем нет.
— Какого?.. — медленно, стараясь не потревожить заболевшую спину, перевалился на бок. Точно, спальня Алекса. Я же тут почти два дня просидел, изучил каждую щербинку на стене. – Ничего не понимаю.
— А что тут понимать? — Дверь в ванную открылась, и появился Алекс во всей своей обнаженной красе, вытирая полотенцем мокрую голову.
— Ты отключился, и я перенес тебя сюда. Правда, пришлось сначала хорошенько отмыть, ты был весь в мозгах и крови.
— Мозгах? – Я судорожно пощупал голову, вроде мои еще не вытекли. Потом сообразил, сглотнул, чувствуя, как тошнота подкатывает к горлу, и уловил еще кое-что из сказанного. — Так это был ты? Там, в подвале.
— А то. Тебе крупно повезло, что человек, который организовывал покушения на меня, решил выкупить одного строптивого омегу. Стирс Асмодей Скотт – глава наркосиндиката и первое лицо не только в городе, но и во всем штате, давно облизывался на мой бизнес. Пришлось его облизывалку укоротить, и значительно проредить число его приближенных.
— И что теперь? Тебе будут мстить? Вендетта и все такое… — Я сложил пальцы пистолетиком.
Алекс рассмеялся:
— Детка, ты перечитал книжек и пересмотрел сериалов!
— Я не детка! — Забывшись, я дернулся от возмущения, и тут же зашипел от боли в спине и замер, пережидая, когда миленькие светлячки перед глазами прекратят играть в чехарду. – И не малыш!
В ответ раздалось насмешливое фырканье и Алекс уселся на кровать рядом со мной. А запах от него… м-м-м. Так. Стоп! Не о запахе надо думать!
— Ладно, ладно, не детка и не малыш. На-ка вот таблетку обезболивающую выпей. Рассказывать дальше? Так вот, явных лидеров бывший глава возле себя не терпел, а шестерки, кто успел убежать, сейчас не о мести думают, а как бы урвать кусок от мертвого льва и побольше.
— Какого льва? Он шакал и гиена вместе взятые! — возмущению моему не было предела.
— Ты будешь слушать или сам говорить?
— Слушать, извини.
— Извиняю. В последний раз. Потом буду наказывать.
— Как? — Такой животрепещущий вопрос не мог быть отложен на потом. А если вспомнить, что я от него еще и сбежал…
— Каком кверху! Рот закрой, иначе кляп вставлю и ничего не расскажу.
Я быстро, стараясь не рассмеяться, прикрыл рот ладонью, всем своим видом выражая смирение.
— Так я и поверил. Ну, ладно. После смерти главы, среди его соратников начался дележ власти. Поскольку сильных лидеров не осталось, передел будет долгим и, возможно, кровавым, им не до меня, тем более что я был в своем праве. Скотт первым напал, решив, что момент подходящий. Очнувшись утром на яхте, я связался с верными людьми и выяснил, кто стоял за покушением на автозаправке. Он же был инициатором и проникновения в мой дом, кроме Скотта, никто не мог так быстро сориентироваться и разработать новый план. У него были для этого и средства и возможности.
— А почему Клаус тебя предал? Ой! — Я снова захлопнул рот, на этот раз, прикрыв его двумя ладонями. Для верности.
— Горбатого только могила исправит, — покачал головой Алекс, но рассказ все же продолжил. Оказалось, у дворецкого был сын. Его похитили и потребовали, чтобы Клаус отравил охрану и впустил боевиков в дом. Клаус заподозрил, что рядом с хозяином существует утечка информации – очень уж точно нападающие определились с жертвой и временем. Алексу ничего не сказал, ведь рядом с ним появился чужак, о котором никто ничего не знал – то бишь я. Вместо этого, Клаус сообщил о предстоящем налете своему другу – по совместительству главе охранного агентства, – и они разыграли спектакль, невольными участниками которого мы и стали.
Бежать нам не было нужды. Боевики не дошли до спальни Алекса. Их аккуратно и тихо уложили еще в коридоре, желая задать много интересных вопросов. Одновременно с этим отыскали и освободили сына дворецкого. Зато когда поняли, что Алекс пропал из собственной спальни и я вместе с ним, развернули поисковую операцию, подозревая в похищении меня. Это просто чудо, что я им в городе не попался, а то порвали бы на много маленьких Ричардов, прежде чем начали задавать вопросы. Алекс приказал остановить мои поиски, когда ему доложили об обнаружении сумки с документами, решил найти меня позже, и сосредоточился на плане устранения врага. Это следовало сделать очень быстро, пока тот не понял, что его затея пошла прахом.
Первым делом в СМИ запустили дезу о побоище в доме Алекса, о том, что почти все погибли, а выжившие оказали сопротивление полиции и были тоже убиты. Заказчика это должно было успокоить, и дать команде Алекса время для разработки операции.
Штурм особняка главы наркокартеля назначили на ночь второго дня. Я сделал вывод, что после встречи со своим бывшим на дороге, пробыл в отключке почти сутки, иначе ребята никак не успели бы спасти меня. Они напали на дом перед самым рассветом, и тут им очень удачно подыграло мое присутствие в доме. Отправляясь развлечься, мудак Скотт – пусть ему икается на том свете – отпустил почти всю прислугу и часть охраны, не желая, чтобы ему мешали или видели то, о чем непосвящённым знать не следовало.
Дальше все было просто. Люди Алекса покрошили всех в капусту, а он лично пристрелил своего врага и спас одного очень шустрого и болтливого бету, оказавшегося горячим омегой.
— Я не виноват, меня наркотой накачали! — возмутился я. Ну как тут было не встать на свою защиту, позабыв обо всех угрозах сидевшего рядом альфы.
— Правда? Жаль… Я-то думал, это ты мне так обрадовался. — Лицо Алекса выражало такое разочарование, что я невольно рассмеялся, и тут же поплатился болью, прострелившей спину.
— Ой! Твои таблетки не сильно помогают.
— Больно? Сейчас мазь принесу. Ложись потихонечку на живот.
Я и лег. Нет, сначала он действительно мазал мне спину, потом ягодицы, потом… Как я оказался в коленно-локтевой – сам не очень понял. Главное, его пальцы сразу же отыскали нужное место, после чего меня накрыла волна удовольствия, и я уже мало что соображал.
Переводя дыхание, я буквально растекся на Алексе, а он и не возражал, обнял меня и начал медленно поглаживать по бокам, помогая успокоиться. Как же мне было хорошо в тот момент. Вот оно, счастье. Довольный, вернее, удовлетворенный, и рядом альфа, который так приятно пахнет.
Еще бы поесть чего-нибудь.
Словно в ответ на мои мысли в дверь постучали и знакомый голос доложил:
— Ваш обед, господин Грифтон.
Два дня Алекс не выпускал меня из кровати. Мы трахались, трахались и снова трахались, питаясь и отсыпаясь в перерывах, а еще он заботливо ухаживал за моей спиной, и вскоре на ней практически не осталось следов. Иногда сквозь сон я слышал, как Алекс разговаривал по телефону, отдавая приказы, но это проходило мимо сознания, оставляя в памяти лишь смутное недовольство, когда громкий голос вырывал меня из дремы. А потом один разговор, случайно подслушанный, заставил меня взглянуть на ситуацию со стороны.
