Текст книги "Финт хвостом (СИ)"

Автор книги: chate

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Глава 6

Нарис.

Из-под плаща мне ничего не было видно, но я терпел. Потом мы остановились, и Саршан, велев приготовить для себя комнату, пронес меня внутрь все так же под плащом, конспиратор хренов. Правда, по окончании доставки мне была обещана новая одежда, так что я особо не возмущался.

Поскольку после ванны меня ждал обед, вымылся я в рекордные сроки и вышел, завернувшись в большое полотенце. Как-то не хотелось на чистое тело вновь надевать штаны дрека. Вот получу обновки...

Обедали мы вместе с Саршаном. Правда, начал кушать я один, а дрек направился мыться. Но когда он явился, я расспросил о каждом блюде, чтобы в дальнейшем знать, что заказывать, мало ли что.

Каша из белых зерен, по вкусу напоминающая гречку, называлась слогр. Ее готовят примерно так же, как и нашу гречку, только в конце нужно добавить еще холодной воды и оставить стоять минут десять уже без огня, иначе каша начнет горчить. Странная каша, но именно ее ел дрек на стоянке в лесу, так что поверю. Потом была курица, здесь она свое название не поменяла. Я чуть не выдал: курица – она и в Африке курица, но вовремя сдержался, а то объясняй потом, что такое Африка. Горячий напиток, нечто вроде зеленого чая с лимоном, назывался ланг. Ничего, приятный такой на вкус, да и заваривался так же, как чай, ничего сложного. Кстати, то пиво, которым поделился со мной на стоянке дрек, здесь называли хмельн.

Отобедав, Саршан поспешил на жутко важную встречу, велев мне вести себя хорошо. А я что? Я ничего! Я вообще хороший, когда сытый. Так что, закрыв за дреком дверь, я подошел к окну.

Проводив глазами фигуру в черном плаще, я принялся разглядывать остальных прохожих и проезжих. Несколько раз по улице проезжали экипажи, запряженные ящерами. Причем неброские открытые «телеги» везли неизменные серые ящеры, некрупные и медлительные, а вот более богатые и закрытые – ящеры разноцветные, в основном синие и зеленые. Но один раз была пара розовых, да еще со смешными ленточками на верхнем гребне. Эти мне наши свадебные кортежи напомнили, не хватало только громких «би-бип». Мужчины, ходившие мимо окон, были все с большими ушками и рогами. Маленькие или большие рога торчали из той зоны головы, что начинается чуть выше лба, к сожалению, в анатомии не силен. А вот ни одной женщины с рогами я так и не увидел. Этот мир – просто мечта мужененавистницы, все мужики – козлы. Кроме меня, конечно. Ну, может, еще и моего дрека, но я пока не уверен.

Так, разглядывая улицу и злорадно ухмыляясь, я и провел время до вечера. Правда, интересно было только первый час. На втором часу я заскучал, на третьем – начал нервничать, а на четвертом – уже метался из угла в угол, время от времени замирая у окна. Сумерки уже захватили город в свои объятья, когда наконец я увидел знакомую фигуру в плаще, подходящую ко входу в гостиницу. Саршан. Облегченно выдохнув, я бросился к двери и, отодвинув щеколду, встал в проеме, дожидаясь его появления. Мне надо было так много ему сказать, не совсем лестного, как понимаете. Только все слова пропали из моей головы, когда распахнулась соседняя дверь, из которой появился мужчина без рогов в длинном черном балахоне.

На миг наши глаза встретились, и меня прошиб ледяной озноб. Бежать! Только эта мысль билась в моей голове. Невольно я попятился, а этот человек последовал за мной в комнату. Его лицо пугало меня сильнее, чем тот кот, бросившийся на меня в лесу. Откуда-то я знал, что он очень опасен, и испугался до дрожи в коленях. Я даже забыл о том, что могу защищаться когтями или зубами. Во мне в эту минуту жил только страх. Если бы не появление дрека, закрывшего меня собой, я бы, наверняка, в обморок рухнул. Когда же я услыхал, что этот страшный человек хочет меня купить и даже согласен оплатить по частям, у меня просто подкосились ноги.

Как Саршан выгонял этого человека, я помню плохо. Потом он взял меня на руки, обещая, что никому и никогда не отдаст. С ним мне стало хорошо, так тепло и спокойно. Но именно сейчас я понял, в какой ситуации оказался. Все, что было до этого, казалось какой-то интересной игрой, сном, видением. Я не воспринимал серьезно свои приключения, даже пресловутое сидение на дереве, так испугавшее меня, было чем-то неприятным, но не смертельным. Тогда как встреча с человеком в черном балахоне показала всю мою несостоятельность как самостоятельной личности. Если бы не дрек, не знаю, что со мной было бы.

Извернувшись в его руках, я вцепился в своего здоровяка изо всех сил, обняв его и руками, и ногами. Сразу стало легче.

– Саршан.

– Ариэ, мой милый пушистик, – он погладил меня по спине, рождая такое странное чувство, словно... словно... словно он самое дорогое существо в этом мире.

– Сейчас нам принесут покушать, а потом я расчешу тебя, как обещал. Хорошо?

Кушать очень хотелось, тем более после перенесенного потрясения, но вместе с голодом проснулась и моя вредность.

– Ты мне еще одежду обещал, – поспешил я напомнить, все еще дрожащим голосом, а дрек в ответ рассмеялся.

– Все будет, но только утром. А пока посмотри, какой гребешок я тебе купил.

Он вложил мне в руку белый гребешок, вырезанный из кости, с серебряными листьями. Красота неимоверная, я даже прослезился от такого подарка.

– Мне? Это мне? – я благоговейно пробежал кончиками пальцев по узору, оплетающему кость. – Спасибо, Саршан. Мне никто, кроме родителей, ничего не дарил, никогда.

Я прижал гребешок к груди и все-таки пустил слезу. Вот что со мной происходит? Плакать не хочу, а плачу. Это все нервы или гормоны, или и то, и другое вместе.

Потом Саршан наговорил мне много всего успокаивающего. Оказалось, что Ариэ, слово, которым он меня уже несколько раз обозвал, означает любимый. Красиво, только я пока не могу ответить на его чувства. То есть, я не уверен, что люблю его настолько, чтобы позволить ему... в общем, сами понимаете, не маленькие.

В ответ он заявил, что не торопит, что согласен ждать. А потом он меня кормил, посадив к себе на колени. Я много и вкусно кушал. Настолько много, что когда последний кусочек, покинув тарелку, оказался у меня в животе, я не то, что расчесываться, я дышать уже мог с трудом. Обожрался. Теперь меня начало клонить в сон.

Смутно помню, как Саршан укладывал меня на кровать, укутывал, а потом поцеловал в лоб и пожелал спокойной ночи. Милый дрек. После этого я провалился туда, где было тепло и спокойно.

Проснулся я оттого, что мне в глаза светил солнечный луч, нагло пробравшийся через неплотно закрытые шторы. Вздохнув, я повернулся спиной к окну и уткнулся носом в теплое плечо человека. Нет, дрека. Невольно принюхавшись, я уловил исходящий от его кожи тонкий приятный аромат, слегка терпкий, но мне понравилось. Захотелось лизнуть кожу и потереться об нее щекой, обмениваясь нашими запахами. Наверное, кошачьи инстинкты проснулись, желая пометить свое.

– Проснулся, пушистик?

Я задумался, прислушиваясь к себе.

– Нет, – ответил я и закрыл глаза.

– Значит, кушать еще не хочешь?

Я снова задумался и снова ответил отрицательно. Есть действительно еще не хотелось, наверное, вчерашний ужин пока не весь переварился.

– Тогда, может, я тебя расчешу?

О-о, а это хорошая идея. Только...

– Мне пока вставать неохота.

– Тогда лежи.

Саршан немного повозился, а потом я почувствовал, как по моей голове, между ушек, прошлась его ладонь. За ней последовал гребень, и снова ладонь. Расчесывание в исполнении Саршана больше напоминало ласку. Он нежно перебирал мою шерсть и, если находил спутавшиеся шерстинки, то разбирал колтун нежно, буквально по волоску, не дергая и давая мне расслабиться. Закончив с головой, дрек помассировал мне ушки, рождая глубоко в моей груди довольное урчание, а потом перешел к спине. Особенно хорошо стало, когда он начал чесать между лопаток. Кажется, я даже мурлыкал, пока снова не задремал под его чуткими руками.

Мне было удивительно хорошо. Сладкое и совершенно незнакомое ощущение заставляло меня выгибаться. Такого со мной еще не было. Дыхание сбивалось, а внизу живота, словно спираль скручивалась, заставляя меня тихо постанывать от удовольствия и желать большего. Открыв, наконец, глаза я понял, что это дело рук Саршана, причем в прямом смысле этого слова. Дрек ласкал мою... моё... мой член!

В панике я вскрикнул и, рванувшись в сторону, упал с кровати.

– Нет! Не надо!

– Нарис, пушистик, я…

– Нет! Уходи! Я не хочу! – я забился в угол между кроватью и стеной, свернувшись клубком. – Оставь меня!

– Маленький, я испугал тебя. Прости. Позволь мне...

– Нет! Уйди! Ты обещал!

– Хорошо, – дрек тяжело вздохнул, потом я услышал его шаги и тихий стук захлопнувшейся двери. Я остался один.

Несмело оглянувшись, я убедился в том, что кроме меня в комнате действительно никого нет, и немного расслабился. Сам не очень понимал, что меня так напугало, но я до сих пор дрожал, а при воспоминании о руках Саршана там, меня словно током било.

Посидев еще немного в углу и убедившись, что дрек не собирался возвращаться, я взялся за решение проблемы со своим возбужденным естеством.

Во-первых, как его называть? Дать имя? По-моему – глупо. Есть такой анекдот: мужчины дают этому агрегату имя, потому что не хотят, чтобы все важнейшие вопросы в их жизни принимал кто-то неизвестный. Смешно? А мне пока не очень. Итак, как называть. Член? Грубо. Мужское достоинство? Напыщенно. Ствол? Вообще никак. Пенис? М-м, лучше, чем ничего.

Во-вторых, он все еще напряжен. Как быть? О холодной воде в тот момент я даже не вспомнил, так что, решил закончить начатое дреком собственноручно.

Для начала потрогал пенис, пытаясь вспомнить, что я знаю о нем. А ничего! Я с этой штучкой между ног не росла, под одеялом на картинки не дрочила, и как это делать, имею весьма смутное представление.

– Значит, будем учиться, – мужественно решил я, беря себя в руки в прямом и переносном смысле.

Когда держишь его в руке, чтобы пописать, ощущение совсем другое, безликое какое-то, а тут...

Я провел рукой вверх-вниз по стволу, пальцами оттягивая крайнюю плоть. Приятно, но не более того. Чуть сжал головку – тоже ничего так. Идем дальше. Обхватил себя ладонью и начал скользить ей по пенису. Возбуждение возрастало, приятные ощущения тоже, но я чувствовал, что этого мало.

Через двадцать минут я весь взмок. Руки немного устали, а член и яйца болели от невозможности получить разрядку. Пенис стоял, как каменный, но ничего большего мне добиться так и не удалось. Вот уж не знал, что возбуждение – это такая мука.

Не выдерживая напряжения, я уже всхлипывал, когда мои ладони отвели в сторону.

– Позволь мне помочь, – выдохнул дрек едва слышно, – смотри, надо так.

Он обхватил меня ладонью, при этом нажав большим пальцем на пенис сзади, чуть ниже головки. Секунду помассировал это место, а потом с силой несколько раз провел рукой по стволу, каждый раз, в конце, чуть сжимая головку. Всего пара движений, и... фейерверк!

Мой самый первый в жизни оргазм был настолько оглушительным, что я просто отключился.

В себя я приходил медленно, словно выплывая из глубокого омута. И первое, что я почувствовал, были легкие, словно крылья бабочки, поцелуи на лице.

– Нарис, маленький, прости. Я не хотел сделать тебе больно. Ты такой... такой... я не сдержался. Прости.

Я не знал, что сказать. В глупом отрицании секса из-за своих комплексов, я допустила ошибку. Именно «допустила», в женском роде и прошедшем времени. Надеюсь теперь, когда я это осознал, мне хватит ума и силы воли, чтобы уйти от своего комплекса неполноценности и позволить дреку познакомить меня с этим новым, неизведанным еще мной миром, погрузить себя в море страсти и научить плавать в нем.

– Я не против попробовать еще раз, но позже. Не торопи меня, хорошо?

– Нарис, ты – моя душа, ты – мой Ариэ. Ради тебя я готов отправиться на край света и перевернуть весь мир с ног на голову.

– Переворачивать не надо. Пока. Просто будь собой.

Глава 7

 Мы находились в кровати вдвоем. Саршан, полулежа, изучал какие-то бумаги, держа их в правой руке, а левой обнимал меня за спину, иногда в задумчивости поглаживая ее. На Саршане были надеты только брюки, крылья его были раскинуты по кровати. Красивая картина могла бы получиться – дрек на отдыхе. Жаль, я рисовать не умею. Сам я лежал, прижавшись к его левому боку, в чем мать родила. При этом голова моя лежала в районе солнечного сплетения, правая рука была вытянута на его животе, а моя правая нога перекинута через его левую.

После той истерики, за которую мне до сих пор стыдно, я опять уснул, а проснулся в такой вот позе. Только на этот раз паниковать не стал, а прижался к Саршану еще теснее, за что получил задумчивое поглаживание по голове.

Полежав еще некоторое время вот так, я решил все же напомнить о себе:

– Кушать будем?

– Угу.

Одно «угу», и больше никакой реакции. Чем же он так занят?

– Над чем думаешь?

– Над тем, кому мог понадобиться «Ошейник Ваала».

– А это что? – никакого ответа, пришлось повторить вопрос, – Что такое «Ошейник Ваала»?

– Что? – Саршан поморгал, явно собираясь с мыслями. – Зачем тебе?

– Затем же, зачем и тебе. Если я твоя вторая половинка, как ты утверждаешь, то я хочу знать, что тебя беспокоит. Так будет честно.

– Н-да, а может лучше покушаешь?

– Я покушаю, когда принесут еду, а ты пока рассказывай, чем вам насолил Ваал.

– Откуда знаешь, что насолил?

– В моем мире тоже есть такой демон, а от демонов вряд ли можно ждать чего-то хорошего.

– Не знаю, кто такой демон, а про наш мир рассказать могу. Слушай.

Задумала как-то Сиэла, мать богов и всего сущего, создать мир. Первым она создала Солнце, что разогнало вечную тьму. От Солнца у Сиэлы родился сын, нареченный Ризиро, что означает Горящий. Стал сын Солнца возить отца по небу в облачной колеснице, и подчинялся ему ветер, и небесные просторы стали ему домом. Потом создала Сиэла Луну. От Луны у нее родился сын, нареченный Фианэй, что значит Светлый. Стал Фианэй возить отца своего по небу в колеснице из звездного света, а в подчинение ему была отдана вся вода. Потом создала Сиэла Землю, и родился у нее третий сын – Дайлет, что значит Хранящий жизнь, которому была дарована власть над всем растущим на земле и всем находящимся в ней. Долго жили боги дружной семьей, но скучно им стало, и тогда создала Сиэла птиц и зверей, которыми населила небеса и земли. Вот тогда и пришел в этот мир Ваал, принесший с собою живое пламя. Он убедил Сиэлу создать разумных существ и населить ими этот мир. Первыми создали нас, дреков, для этого Ваал отдал Сиэле частицу живого пламени. Нам были отданы как небеса, так и земля. Потом появились роаны, вечно живущие в водах, а за ними – вилги, заселившие землю наравне с нами.

– Вилги – это те с рогами?

– Да. У мужчин есть рога, и уши больше человеческих. А у их женщин рогов вообще нет, и ушки намного меньше, чем у мужчин. Так. Слушай и не перебивай, вопросы будешь потом задавать.

– Ладно, давай дальше.

– На чем я остановился?

– На том, что Ваал отдал живое пламя для вашего создания.

– Да. Так вот, Ваал отдал часть живого пламени для нас, решив, что мы будем ему поклоняться и станем его верными слугами, но просчитался. Мы поклонялись только Сиэле, матери богов и всего сущего. Вознегодовал тогда Ваал и привел в этот мир людей, подарив им магические ошейники, с помощью которых они могли порабощать нас. Была очень длинная и кровавая война, почти уничтожившая наш род, и только жалким горсткам дреков удалось в ней выжить. Семь могучих кланов дреков некогда населяли этот мир, а остались только три, образовавшихся из оставшихся в живых соплеменников. Все ошейники в той войне были уничтожены, многие ценой жизни дреков. Ваал низвергнут в пучину Хаоса, а с людьми был заключен мирный договор. Мы отдали им земли на юге, чтобы те, кого привел Ваал, могли начать жизнь заново в этом мире. С тех пор прошло несколько тысяч лет. Мы живем в мире со всеми, только иногда люди начинают строить планы по покорению остальных рас, такие вот неугомонные создания.

– А ошейник? Ты сказал, что они все были уничтожены.

– Как оказалось, не все. Несколько сот лет назад нашелся один. Совет кланов не решился его уничтожить, очень уж большой выброс энергии для этого требуется. Вместо этого, для него выбирается тайное хранилище, в котором он пребывает по две сотни лет. И вот, совсем недавно, была предпринята попытка его украсть, к счастью – неудачная. Нам стало известно, что наниматель ждал свой заказ в этом городе, вот я и был отправлен для расследования. К сожалению, в это время в городе находились три мага, и кто из них заказчик – неизвестно. Ясно только, что этот маг очень силен, раз смог создать защиту для воров, пробравшихся в наши сокровищницы.

– А допросить воров что, нельзя?

– Нет, они погибли.

– Жаль.

Я задумался над рассказом, когда стук в дверь возвестил о доставке завтрака. Нырнув под одеяло, я дождался ухода слуг и выполз из кровати, принюхиваясь к аппетитным ароматам.

М-м, оладьи с медом и местный аналог чая. Вполне приемлемый завтрак, и главное – его много. Завернувшись в простыню с кровати, я поспешил сесть за стол. Не то, чтобы я стеснялся, после утреннего происшествия мне прятать нечего, но и дразнить лишний раз здоровенного дрека не хотелось. Ведь не отобьюсь, в случае чего.

Потерев ладони в предвкушении, я выбрал самые румяные оладушки, щедро полил их медом и сунул в рот сразу два. М-м-м, блаженство-о.

– А у фебя ефть фотофафии этиф махоф?

– Что? – переспросил дрек, поливая медом свою порцию.

Проглотив прожеванные оладьи и запив их чаем, я повторил:

– У тебя есть их фото… э-э изображения? Или там только словесные портреты? – я кивнул в сторону оставшихся на кровати листков.

– Есть, а зачем?

– Посмотреть хочется. Покажешь?

– Покажу, – дрек пожал плечами и принялся за свою долю лакомства.

Поскольку показа не планировалось сию секунду, я последовал его примеру. М-ням, до чего же вкусно.

Покончив со своей порцией, я начисто вылизал тарелку, а когда поставил ее на стол, натолкнулся на голодный взгляд дрека. Ой, мама!

Я замер, раздумывая, пугаться или нет, но Саршан, закрыв глаза, потряс головой и снова посмотрел на меня. Теперь в его глазах был холод и равнодушие. Вроде, все хорошо, но душу вдруг кольнула обида. Неужели мне так хочется, чтобы мной восхищались? Прислушался к себе, и... да, хочется!

– Так, что там с магами, – напомнил я свой вопрос.

– Ну, смотри.

Пожав плечами, дрек достал прямо из воздуха желтый кристалл размером со сливу. Он подкинул кристалл в воздух и произнес какое-то непонятное слово. Кристалл завис, мигнул, а потом, прямо в воздухе, перед нами предстало объемное изображение человека в длинном балахоне. Изображение было небольшим, сантиметров тридцать в высоту, но очень четким.

– Объемная голограмма, – выдохнул я, потрясенный увиденным.

– Что? Мне такие слова незнакомы.

– Неважно, – я отмахнулся от дрека, рассматривая человеческое изображение. – А он не слишком молод для крутого мага, обманувшего всю вашу охрану?

– Крутого?

– Э-э, ну... сильного. В общем, он слишком молодой, или здешние маги могут изменять свой внешний вид и возраст?

– Могут и поменять, если сил хватит. Это очень энергоемкое заклинание и действует не долго, придется все время его обновлять. Причем, чем дольше оно действует, тем чаще это приходится делать.

А парень действительно молод, ему двадцать три года, зовут Грис Нобар. Он ученик мага Бартиса Вистея. Приезжал в город по заданию учителя, купил кое-какие реактивы из редких, посетил «Веселый дом», а на следующий день уехал, пробыв в общей сложности в городе трое суток.

– Откуда такие точные сведенья?

– Все люди, особенно маги, обязаны регистрироваться при въезде в город.

– Понятно, кто следующий?

– Моро Тибел, – изображение снова поменялось, теперь перед нами висел в воздухе почтенный дедуля с седой бородой-лопатой, как у Санта Клауса.

– Этот старый.

– Сто пять лет.

– Сколько?

– Сто пять, а чему ты удивляешься? Человеческие маги могут прожить лет сто пятьдесят совершенно спокойно. Этот преподает магию в Рисском университете. Приезжал на десять дней к своему близкому другу, бывшему преподавателю того же университета. Он, кстати, и есть третий маг. Биор Гриф, – еще одно изображение, только этот был без бороды, но морщины явно указывали на его почтенный возраст, – сто двадцать девять лет. Практической магией давно не занимается, только консультациями.

Вот собственно и все. Кто преступник?

– Первый, – уверенно выдал я.

– Я тоже о нем подумывал. Может, объяснишь свои выводы? – дрек убрал кристалл, щелкнув пальцами. – Ты говорил, он слишком молод для сильного мага.

– Ага, но ты говорил, что маги могут менять свой внешний вид, а двое других давно знакомы. Так что, окажись один из них не тем, за кого себя выдает, второй бы его быстро вывел на чистую воду.

– А почему ты думаешь, что они не могли действовать в сговоре?

– Потому. Нафига двум старым... э-э магам ваш ошейник? Вот, если бы вы хранили секрет вечной молодости, тогда – да, а кому нужна власть над миром, когда стоишь одной ногой в могиле? Ты лучше скажи, есть возможность связаться с этим Барбарисом Виризеем?

– Бартисом Вистеем?

– Именно. Надо у него узнать, посылал ли он ученика в город и зачем.

Дрек одобрительно мне улыбнулся.

– Я как раз хотел этим заняться сегодня, а ты...

Нас прервал стук в дверь.

– Наконец-то, – дрек открыл дверь в номер, впуская пятерых слуг, занесших внутрь десяток коробок разного размера.

– Это что? – поинтересовался я, засовывая свой любопытный нос в одну из коробок, когда слуги удалились, получив по монетке и забрав грязную посуду.

– Это? Это мы сейчас будем тебя одевать, а потом пойдем в город.

– Это что, правда, все мне? И мы пойдем гулять?

– Тебе. Пойдем. Тебя же опасно оставлять одного. Мерить будешь?

– Что за глупый вопрос? Конечно!