Текст книги "Другая жизнь (СИ)"

Автор книги: chate

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

МАЛЕНЬКИЙ ЭПИЛОГ.

Три года спустя.

Переливчатый звон колокольчиков взбудоражил на рассвете весь дом. Во двор вкатила маленькая повозка, запряженная смешным коньком вроде пони. Правил повозкой старый эльвит, а пассажирами в ней были некто, закутанный во все белое с ног до головы, и двое мальчишек, привалившиеся к нему во сне.

Как только мы с Силеном вышли на ступени крыльца, нам был вручен мальчишка двух лет, с темными как смоль волосами. В его рубашке, достававшей мальчонке до пят, были проделаны отверстия для крыльев, которые только начинали формироваться, и сейчас торчали из рубашечки этакими хиленькими хрящиками с тоненькими перепоночками. Малыш сразу же проснулся, уставился своими зелеными глазищами на нас с эльвитом, умильно посасывая большой палец.

А вот второго мальчишку, с ярко-рыжими волосами и такими же красноватыми крылышками, странная особа сунула в руки стоявшего рядом с нами стражника. Того самого, что провел ночь с женщиной, с моей подачи, вернее благодаря моему длинному языку и неуемному любопытству.

Новоиспеченные папаши замерли, держа сыновей на руках, а все присутствующие разразились громкими криками и поздравлениями. Больше всех старался и кричал Тики. Бедный, он еще не знает, что именно на его плечи лягут обязанности старшего брата и примера для подражания. Но это будет чуть позже.

– Силен, как мы назовем нашего сына, – спросил я эльвита, дергая его за рукав.

– А? Сына? Ну, да, сына. У меня есть сын! Сын!!!

Эльвит поднял ребенка над головой, и тот восторженно закричал и замахал руками, точно крыльями. Покричав так еще пару минут счастливый папаша, наконец, убрался с улицы, уводя за собой не менее обалдевшего воина, получившего себе в нагрузку последствие одной жаркой ночи.

Ладно, к проблеме имени вернемся позже, когда он немного успокоится. А пока... идем праздновать.

Лунная соната (сиквел к основной части)

 Мои пальцы легко пробежали по клавишам, подбирая такую знакомую мелодию, и вот звуки «Лунной сонаты» зазвучали вокруг меня, отражаясь от стен и навевая воспоминания.

Уже год, как мы с Силеном стали супругами. Эльвиты все были в шоке от произошедшего, но пойти против Владыки никто не решился, тем более что мы оказались истинной парой, а значит, его магический ресурс был практически неисчерпаемым. На меня косо смотрели, шептались за спиной, но никто не посмел ничего сказать мне в лицо, боясь мести Владыки. Первое время меня коробило такое отношение благородной крылатой братии к себе, но постепенно я привык и перестал обращать на них внимание. Мне было важно мнение только моего любимого, моего владыки над душой и телом, моего Силена, ну и еще его братьев, Тики и Зента, а они наш союз полностью одобряли.

Музыка становится все интенсивнее, взмывает вверх, уводя меня прочь из этого мира. Разум не осознает, а пальцы выполняют давно заученную работу. С тех пор как у меня была сломана рука, это была моя первая попытка полноценно сыграть что-то. «Лунная соната» была маминым любимым произведением, поэтому ее я знал особенно хорошо.

Мама. Как она там? Скучает? А отец? Нет. Не вспоминать. Не думать. Нельзя давать чувствам прорваться на волю, это непременно уловит Силен. Пусть он сейчас и далеко от меня, но теперь мы способны слышать чувства друг друга на расстоянии, если, конечно, он не закрывался от меня, как сейчас. Закрылся.

Надрывные ноты звучат, выдавая мое смятение и боль.

Не так. Спокойнее. С ним все в порядке. Я это знаю. Чувствую. Просто ему нельзя сейчас отвлекаться, совет эльвитов – это вам не классные сборы.

Глубоко вздохнув, я заставляю себя умерить пыл, скрывая боль в душе и пытаясь передать это в музыке, вот только клавиши странного инструмента не хотят меня понимать, они продолжают надрывно рыдать вместе со мной.

«Где же ты. Где же ты. Где же ты. Где же ты», – разносится по замку, отражаясь от стен и поднимаясь в небеса чужого для меня мира.

Кто-то из великих сказал: дом там, где твое сердце. Мое сердце навсегда поселилось в этом мире, вот только иногда оно болело, все еще не уверенное, все еще сомневающееся, но жарко трепещущее каждый раз, как рядом появлялся он. Силен.

Любит ли он меня? Конечно. Я чувствую его любовь, но в такие моменты как сейчас… Я начинал сомневаться в себе, в нем, в реальности этого мира, где правят крылатые лорды. «Задержался на работе» – не это ли самая популярная отговорка для неверных мужей?

Музыка Бетховена то поднимается вверх, то мягко опускается вниз, словно упавший лист, кружащийся с ветром в последнем танце.

Не думать о плохом. Не думать. Он меня любит.

Как только я официально стал супругом эльвита, он раздарил практически весь свой гарем, сказав, что больше они ему не нужны, и только несколько наложников остались жить в замке, те, к кому был неравнодушен Зент. Я тогда радовался как ребенок, получивший на День Рождения долгожданный подарок. Ревность тогда исчезла из нашей жизни, казалось, навсегда, и вот…

Новый виток музыки и новое рыдание инструмента под моими пальцами. Как совершенно незнакомый мне инструмент так чутко отзывается на любое мое прикосновение, я до конца и не понимаю. Возможно, это снова вмешалась магия, которой здесь все буквально пропитано.

Бесцельно прогуливаясь по дому в ожидании своего эльвита, я и предположить не мог, что праздное шатание по гостевому крылу может закончиться музицированием. Погладив черную крышку инструмента, немного напоминающего мое старое фортепиано, я вдруг почувствовал, как меня потянуло сесть на табурет, открыть крышку и пробежать по трехрядным бледно-желтым клавишам. Сначала я просто пробовал каждую из них, пытаясь уловить звучание, а потом просто заиграл то, что первое всколыхнулось в душе смутными воспоминаниями.

Бетховен. У него множество великолепных вещей, но именно соната стала вдруг для меня центром бытия.

– Любимый, что ты играешь? – теплые руки обвивают мою грудь чуть ниже крыльев и прижимают меня к его теплой груди.

Силен! Рядом со мной!

Музыка наполняется торжественностью и вместе с тем лаской. Раньше у меня никогда так не получалось. Все-таки не прав был отец, из меня не вышло бы знаменитого музыканта. В то время я бы не смог так сыграть, не хватало моей душе чувств, зато теперь… теперь они переполняли меня, выплескиваясь через край и устремляясь к тому, кто стал для меня самым близким и родным в обоих мирах.

– «Лунная соната». Бетховен.

Не отрываясь от клавиш, я отвечаю на его легкий, едва уловимый поцелуй, вдыхаю такой знакомый родной запах и, чуть откинув голову назад, упираюсь затылком в его плечо.

– Как прошло собрание?

– Как всегда скучно. Я примчался домой как только смог, но не нашел тебя в наших покоях, зато услышал прекрасную музыку и узнал ее.

– Ты знаешь «Лунную сонату»? – я немного удивляюсь его словам, все-таки она была написана в моем мире.

– Нет. Я почувствовал в ней твою душу, и устремился сюда как мотылек, стремящийся к огню, чтобы погибнуть в его жарком дыхании.

В тот момент, когда последняя нота затихает в просторах нашего дома, я оборачиваюсь и обхватываю Силена всеми доступными мне конечностями. Руки, ноги, крылья, – в такие минуты мне даже немного жаль, что хвоста у меня нет.

– Ты не мотылек. Ты могучий орел, что способен погасить маленький огонек одним движением прекрасных крыльев.

– Любимый, – выдыхает Силен, перед тем как поцеловать меня, одновременно с этим открывая портал в нашу спальню, – я так скучал. Мне никто, слышишь, никто не нужен кроме тебя, мой маленький жаркий огонек, растопивший лед в моем сердце.

Все мои глупые волнения мгновенно забываются после этих слов. Как глупо сомневаться в нем хоть на миг. Силен. Любимый.

Он бережно укладывает меня на кровать, так чтобы не подломить и не вывернуть крылья, которыми я еще не очень хорошо владею.

Я достаточно возбужден, чтобы не желать дополнительных ласк, да и Силен не менее крепок. Подумать только, сутки в разлуке, а я буквально умираю от желания почувствовать его в себе.

Губы и руки эльвита пробегают по моему голому торсу, лаская с такой нежностью, что мне даже становится немного щекотно. Я, изворачиваясь, смеюсь в его объятьях, и его смех вторит моему.

Хорошо-то как! Мне хочется закричать на весь мир, чтобы все знали о моем счастье, но его губы обхватывают мои и начинают посасывать нижнюю, рождая во мне яркое желание, продолжить любовную игру, приступив, наконец, к самому главному.

Я выгибаюсь под Силеном, умоляя не останавливаться, и он повинуется мне.

Мягко, но настойчиво перевернув меня на живот, он ласкает мою попку, слегка подразнивая вход, пока не проникая внутрь, и я начинаю стонать от неудовлетворенности и ерзать под эльвитом, стараясь прижаться попкой к его готовому к бою «клинку».

– Силен … пожалуйста.

В моем голосе проскакивают просительно-капризные нотки, и вот он уже позволяет мне поднять бедра достаточно, чтобы потереться головкой о вход.

Давление и мучительно медленное проникновение заставляют меня буквально взвыть и двинуть бедрами, насаживаясь на него. Да. Именно так. Хорошо. Правильно. Сильно.

– Малыш, что же ты творишь? Ведь я могу повредить тебе.

– Не можешь, – задыхаясь, я пытаюсь двигать бедрами, но он перехватывает их железной хваткой и не дает мне двинуться, – не останавливайся! Иначе я с ума сойду!

– О, нет. Мне не нужен сумасшедший партнер. Придется продолжить.

Он еще насмехается. Гад. Самый любимый и желанный гад!

И все же он начинает двигаться во мне, чуть приподнимая мои бедра, чтобы проникнуть под нужным углом, задевая головкой простату.

Его поначалу медленные движения заставляют меня рыдать от желания получить больше, а где-то на краю сознания, словно двигаясь с нами в одном ритме, звучит «Лунная соната».

Постепенно Силен наращивает темп и вот я уже рыдаю под ним от счастья, получая столько удовольствия, что кажется, сейчас захлебнусь в нем.

Меня выгибает в его руках от нахлынувшего экстаза, даже крылья распахиваются в едином спазме удовольствия, и вот я уже, обессилив, опускаюсь на мягкий матрац, принимая в себя соки моего возлюбленного эльвита.

У него еще хватает сил заботливо вытереть меня приготовленным для этого полотенцем, и вот мы уже дремлем в объятьях друг друга, а где-то высоко в небе полная луна освещает мир, ставший для меня родным.

Завтра я обязательно спрошу, как называется тот дивный музыкальный инструмент, но это будет завтра.

КОНЕЦ.