Текст книги "Пророчество (СИ)"

Автор книги: chate

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Глава 5

POV Лиэс.

– Хватит, – голос отца остановил меня, когда я уже готов был кинуться на Физа, – как верховный жрец Лиэрии я требую от всех вернуться в деревню, чтобы предстать перед судом племени.

Суд племени – это значит, что соберутся все, от мала до велика, чтобы выслушать нас и высказать свое мнение. Главным на этом суде будет старейшина. Выслушав все стороны, он вынесет приговор, и я боялся, что приговор этот будет не в пользу моего эльфа.

Нас окружили и так повели в деревню. Поначалу, я вел Валиса за руку, но, когда он в пятый или шестой раз запнулся на узкой тропе, не выдержал и подхватил его на руки. Валис немного брыкался, но я только крепче прижал его к себе, давая понять, что все равно не отпущу. Воины, идущие вокруг нас, бросали на меня то злые, то любопытные взгляды, не в силах понять, что связало меня с этим чужаком. Те, у кого нет «разделяющего судьбу», никогда не поймут меня.

Отец шел впереди, чуть прихрамывая. Он не оглядывался, плечи его были напряжены, выдавая волнение, но я уже избрал свой путь, и если мои соплеменники не примут его, мне останется только уйти вместе с Валисом. Изгнание или смерть – мне все равно, я разделю с ним любую судьбу, какое бы решение ни принял старейшина.

В поселке нас сразу отвели в небольшую постройку, обычно используемую для хранения продуктов. Разместившись в углу, подальше от двери, я усадил Валиса к себе на колени, не пожелав отпускать от себя своего «родного чужака». Поесть и попить нам принесли, когда стемнело, а суд был назначен на предрассветное время, так что нам удалось даже немного вздремнуть, согревая и успокаивая друг друга.

Когда четверо воинов пришли за нами, чтобы проводить на центральную поляну, которая могла вместить всех дэсов, проживающих в Древнем лесу, я снова нес Валиса на руках.

Нас ввели в круг факелов, за которым стояли мои негодующие соплеменники, совет старейшин и отец – верховный, а вернее, единственный жрец Луноликой Лиэрии.

– Дэс Лиэс, сын Эвиэса, расскажи, почему ты вступил в заговор с врагами и привел одного из них в наш дом.

Я долго и обстоятельно говорил, не утаивая ничего, в том числе, и своих чувств к эльфу. Когда я закончил свой рассказ, солнце поднялось, освещая поляну. Дэсы, выслушавшие мой рассказ в полном молчании, теперь переговаривались, обсуждая услышанное и то, правильно ли я поступил. Большинство воинов высказывались против меня, особенно старался Физ, так и пышущий ненавистью. Многие женщины поддерживали мое решение, а старики пока молчали. Не знаю, чем закончилось бы это собрание, но тут глава совета старейшин шагнул за круг факелов, приближаясь к нам. Он внимательно оглядел Валиса, обойдя вокруг нас, а затем обратился к нему на его языке.

Эльф вздрогнул, вслушиваясь в его речь, а затем кивнул и что-то ответил. Удовлетворенно кивнув, старейшина вернулся на свое место. Потом он долго о чем-то советовался с моим отцом и, наконец, провозгласил свое решение:

– Многие из вас знают, что я побывал в плену у чужаков и только чудом спасся оттуда. Этим чудом был молодой эльф, отпустивший меня. Ныне мне выпала возможность отблагодарить его за тот поступок, так что я не могу приговорить его к смерти. Однако и отпустить не имею права. Я предлагаю переложить решение этой проблемы на милость Луноликой Лиэрии, если сам чужак согласится на это испытание. Если в его сердце живет любовь, на руках нет крови наших собратьев, Богиня дарует ему свою милость, и мы признаем его нашим братом.

Дэсы согласно зашумели, а у меня в душе похолодело. За последние годы почти все ритуалы Дарования Милости заканчивалось смертью моих соплеменников, так неужели Богиня пощадит одного из тех, кто объявил войну ее детям? Как объяснить все это Валису? Как уберечь его от гнева Богини? У меня не было ответа, но сам ритуал традиционно проводился после восхода луны, так что время продумать все у меня было. Надеюсь, в мою голову придет хоть какая-нибудь здравая мысль.

POV Валис.

Когда я услышал знакомую речь тут, среди чужих для меня существ, то в первую минуту даже не поверил своим ушам. Слова были не совсем внятными, но вполне узнаваемыми.

– Ты, что дать когда помощь бежать?

«Я? Бежать?» В голове замелькали сразу множество мыслей, пока я не вспомнил того сильно избитого мужчину, которого воины привели в мой дом в начале войны с «тварями». Его заперли в подвале, приковав руки к щиколоткам. Это был первый представитель племени местных оборотней, которого я увидел. Единственное, о чем я в тот момент пожалел, – лицо его было не разглядеть из-за кровоподтеков, а ведь мне было так интересно взглянуть, какие они, «твари»?

Когда все заснули после щедрых возлияний вином, в честь первой победы над «тварями», я спустился в подвалы. Пленник сидел, скрючившись, и тяжело дышал. Он даже не открыл глаз, когда я коснулся его плеча. Я пожалел его и, принеся ключ, разомкнул цепи.

Мужчина медленно распрямился, придерживая рукой левый бок, видимо, ребра были сломаны. Мы смотрели друг другу в глаза несколько секунд, после чего я протянул ему флягу с водой и кинжал. Он медленно встал, опираясь руками о стену, сделал несколько шагов, оглядываясь на меня, а затем вышел из подвалов и растворился в ночи, словно тень. Утром воины обнаружили побег своего пленника, но преследовать его не решились. На меня никто даже не подумал, как на виновника побега, все списали на их магию и долго проклинали местных Богов, помогающих своим созданиям.

Позже я сообразил, что сильно рисковал в тот момент, ведь пленник мог убить меня, но все обошлось, так что говорить было не о чем.

– Вода и кинжал.

– Да. Это ты.

Шаги спрашивающего удалились, а потом, спустя несколько минут, он заговорил на своем языке. Слушая его, Лиэс напрягся и крепче сжал мою руку, видимо, просто так вся эта история для нас не закончится. Когда провозглашение приговора было закончено, нас снова отвели в тот же дом, где мы провели прошлую ночь. Как я жалел, что не могу поговорить с Лиэсом. Кроме названий нескольких предметов, частей тела и пары движений, я ничего не знал. Оставались только прикосновения и поцелуи, которыми мы не пренебрегали.

Почти сразу по возвращению в наше узилище, дверь скрипнула, впуская нескольких женщин, принесших нам еду, и того самого мужчину, что говорил на моем языке.

– Ты хорошо? – спросил он, подойдя к нам. Я понял, что он спрашивает, нет ли у меня претензий к содержанию, поэтому просто согласно кивнул. Пока Лиэс со мной, меня все устраивало. А он такой милый, заботливый, снова держал меня на руках, крепко прижимая к себе.

– Что с нами будет?

– Лиэс – разделит твой судьба. Сам сказал. Ты встреча с Лиэрия, когда проснется луна. Испытание. Она решать. Есть вопрос?

Немного поерзав на коленях Лиэса, я решился.

– Как сказать на вашем языке: Я люблю тебя?

Мужчина ответил, и я слышал по его голосу, что он улыбался. Значит, все не так плохо.

Как только его шаги стихли за закрывшейся дверью, я притронулся пальцами к лицу Лиэса и повторил те слова, что услышал от читавшего приговор мужчины. Ответом мне был сладкий поцелуй и нежные касания моего оборотня, и те же слова, повторенные много-много раз.

Так прошло еще несколько часов. Обед и ужин нам приносили исправно, а потом за нами пришли. Лиэс лично отнес меня на руках в назначенное для испытания место. Там он раздел меня, что-то тихо и нежно шепча, пока я не оказался полностью обнаженным. Короткий ободряющий поцелуй, и вот я уже обездвижен. Руки разведены в стороны крепкими веревками, а ноги привязаны к кольям, вбитым в землю. Дрожь пробежала по моему телу, но теплые губы любимого согрели меня и ободрили.

Я не верю, что Лиэс сделал бы это, если бы не верил в благополучный исход, а значит, верю и я!

Тихие песнопения, начавшиеся, как только Лиэс отступил от моего распятого тела, становились все громче. Мерные шаги вокруг меня и речитатив говорили о том, что кто-то читает заклинания, видимо, призывая свою Богиню. Так продолжалось совсем недолго, а потом все смолкло, и наступила давящая гнетущая тишина.

Я уже сомневался в том, что их Божество отзовется на призыв, когда почувствовал, как мои волосы взметнулись, словно под порывом мощного ветра, а затем во мне зазвучала музыка такая тихая и нежная, словно сотня хрустальных колокольчиков перекликалась где-то неподалеку. И голос, нежный женский голос, вторивший этим колокольчикам, зазвучал в моей голове, рождая яркие картинки.

Я видел, как был сотворен этот мир, как Богиня населяла его жизнью, как любила и пестовала свое детище. А потом пришли мы, чужие для нее и ее мира, но принятые, словно дорогие гости. И как больно ей потом было, когда мы начали уничтожать ее мир, убивать ее «детей», проливая их кровь только за то, что они были не такие, как мы. Я испытал всю ее боль, выплакал вместе с ней каждую слезинку, принял в свои объятия каждую ушедшую за грань душу. Я понял, какую ошибку мы совершили, не сумев договориться, не пожелав понять.

Потом голос смолк, и я открыл глаза. Передо мной стояла прекраснейшая женщина из всех виденных мной когда-либо. Она смотрела на меня неимоверными нежно-голубыми глазами, и я не мог отвести от нее своего взгляда. А она вдруг улыбнулась мне и рассыпалась роем серебристой пыли, осевшей на траву у моих ног.

Полная луна, сияющая на небе, давала достаточно света, чтобы я мог видеть всех дэсов, собравшихся вокруг меня. На миг мне показалось, что я их всех знаю. Знаю, о чем они думают и мечтают, чего хотят добиться. Знал и понимал каждого, но один из них, тот единственный, ради которого я готов был пройти через всю боль этого мира, стоял передо мной, вглядываясь с тревогой в мое лицо.

Веревки, удерживающие меня, рассыпались одновременно с уходом Богини, так что я был свободен. Сделав шаг вперед, я встал перед темноволосым юношей с волшебными темно-зелеными глазами и улыбнулся ему.

– Здравствуй. Я люблю тебя.

POV Лиэс.

Когда глава совета старейшин пришел следом за нами в место нашего заключения и начал говорить с эльфом, я замер, прижав Валиса к себе так крепко, как только мог, чтобы не причинить ему боли. Они перекинулись несколькими фразами, а потом старейшина улыбнулся и произнес:

– Я люблю тебя, – после чего вышел, оставив мое сердце биться в тревоге и волнении. Он любит? Почему? Когда? Я чего-то не понимаю?

Пальцы Валиса пробежали по моему лицу, нежно обведя подбородок, а затем коснувшись губ.

– Я люблю тебя, – тихо выдохнул он прежде, чем прижаться к моим губам.

Эти слова заставили мою душу петь. Я целовал и ласкал моего эльфа настолько страстно, насколько осмеливался, зная, что в любую минуту сюда могут войти. В перерывах между поцелуями я повторял, какой он красивый, нежный, как он дорог мне, но чаще всего я говорил, что люблю его. Люблю больше жизни. Мой эльф. Мой Валис.

Всю еду, что приносили нам женщины, мы делили поровну, кормя друг друга. Больше нам никто не мешал, не прерывал нас, пока не село солнце. Как только на небе начала проявляться луна, старейшина пришел за нами в сопровождении двух стражей.

Я отказался от их помощи и сам отнес Валиса на место проведения ритуала. Все племя уже собралось на поляне, но мне не было до них никакого дела. Все, что меня волновало, – это жизнь моего эльфа. Я надеялся, что Богиня будет милостива к нам и нашим чувствам. Надеялся, но боялся настолько сильно, что колени мои дрожали, словно вода под порывами ветра.

Два столба, к которым следовало привязать моего любимого, были выкрашены в цвета Богини и увиты гирляндами цветов. Я собственноручно раздел его, не желая, чтобы его тела касались чужие руки, пусть даже это будут руки моего отца. Сам привязал, после чего поцеловал, желая ободрить, и шагнул назад. Ритуал начался.

Гимн в честь Богини звучал все громче, пока отец в облачении жреца создавал из Лунной пыли круг, необходимый, чтобы защитить всех собравшихся от силы Богини, выплескивающейся при ее появлении. Не будь этого круга, мы все были бы мертвы, ибо наши тела и души не в силах принять ее мощь и величие. Только тот, кто находится в круге с ней, один на один, может слышать Богиню и внимать ей.

Как только последняя крупица Лунной пыли упала на землю, завершая круг, на поляне, предназначенной для проведения ритуала, воцарилась тишина. Тихий треск факела, крик ночной птицы, и вдруг в лунном сиянии в священном круге появилась она – Луноликая Лиэрия, во всей своей красе и сиянии. Все дэсы мгновенно опустились на колени, выражая ей свое почтение, а я не смог. Я стоял и смотрел на нее, зная, что сейчас решится его жизнь. Если бы я смог встать рядом с ним, защитить, закрыть собой, спасти от гнева Луноликой, я бы это сделал.

– Вот как? – тихий, словно журчание ручья, голос раздался в моей голове. – Ты готов пойти против меня из-за чужака, принесшего столько боли нам всем? Ты – мой будущий жрец, единственный из ныне живущих, кто достоин принять на себя это бремя. Ты хорошо подумал?

Я чувствовал, что в любой момент этот тихий ручеек готов превратиться в лавину, сносящую все на своем пути, но изменить свое решение уже не мог и не хотел.

– Да.

Богиня потянулась ко мне и, коснувшись невидимой преграды между нами, замерла на миг, в то время как Лунная пыль вспыхнула ярким светом, ослепляя и внушая трепет. Я не сомневался, что эта преграда – ничто для нашей могущественной Лиэрии. Захоти она, и мы все превратимся в пыль, но не это было надо Луноликой. Совсем не это.

Музыка. Совсем рядом зазвучала такая музыка, что душа моя вдруг наполнилась счастьем. Богиня чуть качнулась и закружилась в танце внутри круга, иногда касаясь барьера рукой, и тогда Лунная пыль вспыхивала, а музыка, льющаяся из небесных сфер, становилась громче.

Один круг, второй, и вдруг я понял, что кроме музыки мы слышим песню, и поет ее... это было невероятно. Пел Валис! Он запрокинул голову так, что лунный свет падал на его лицо, и пел волшебным, проникновенным голосом, в котором я слышал все: и любовь, и грусть, и нежность, а еще в этой песне была боль. Много-много боли, от которой душа моя плакала и стонала.

Вдруг Луноликая Лиэрия замерла на миг за спиной Валиса, одной рукой обхватив его вокруг груди, а ладонью другой накрыв его глаза. В этот момент песня оборвалась, и вокруг нас воцарилась мертвая тишина. Миг, столь короткий, что сердце успевает сделать только один удар, и вот уже Богиня стоит перед Валисом, закрыв его от меня. Миг, равный второму удару сердца, и она рассыпается Лунной пылью, оседающей на траву. Защитный круг, начерченный жрецом, вспыхивает жарким огнем. Когда огонь спадает, оставляя выжженный круг на траве, я стою перед эльфом, глядя в неимоверные голубые глаза моего возлюбленного, шагнувшего ко мне.

– Здравствуй. Я люблю тебя.

Глава 6

POV Лиэс.

Я смотрю на своего эльфа, одновременно узнавая и не узнавая его. Здоровые глаза цвета лунника, символа нашей Богини, были ее благословлением, дарованной милостью. А еще на его груди, там, где Богиня коснулась его ладонью, красовался голубой рисунок какого-то крылатого зверя. Этот зверь был немного похож на наших, и в то же время, отличался от них.

– Вот бы посмотреть на него живьем, – проговорил я, с интересом разглядывая этот рисунок.

– Я покажу его тебе. Обязательно.

«Голос его тоже исцелился», – отметил я и только потом понял, что мы говорим на одном языке.

– Это подарок Лиэрии, тебе и мне.

– Ты и мысли теперь читаешь? – глаза мои расширились потрясенно.

Валис рассмеялся.

– Нет, просто у тебя на лице все написано.

Тихий кашель рядом заставил нас вернуться к действительности.

Совет старейшин в полном составе и верховный жрец стояли возле нас, с интересом разглядывая преобразившегося эльфа.

– Не думал я, что все так обернется, – глава совета покачал головой, глядя на Валиса, – а может, оно и к лучшему.

Старейшина взглянул на моего отца и, кивнув ему, ушел, объявив перед этим всем собравшимся, что Богиня благословила наш союз, и теперь все могут идти спать.

Когда народ начал потихоньку расходиться, обсуждая все увиденное, отец обратился ко мне:

– Вы можете переночевать в нашем доме. У меня до утра много работы, так что вас никто не потревожит.

Ах, да. Я глянул на место проведения ритуала. Рассыпанную после ухода богини Лунную пыль следовало собрать всю, до последней крупинки, ведь она будет использована для проведения следующего ритуала, а если хоть один солнечный луч коснется пыли, она тот час исчезнет. Как будущему жрецу мне следовало бы помочь отцу, но вместе с тем, мне так хотелось побыть наедине со своим любимым, что душа щемила.

– Иди, иди, – отец махнул рукой, – поможешь в другой раз.

Благодарно кивнув отцу, я взял Валиса за руку и повел его к маленькому домику на окраине деревни, туда, где жили мы с отцом. Домик наш был невелик, всего две маленькие комнаты, где мы спали, принимали гостей или ели. Большего нам было и не надо, ведь наша семья была так невелика. Однако, приглашая Валиса внутрь, я вдруг почувствовал смущение оттого, что мне нечем похвастаться перед ним.

– Меня вполне устроит то место, где я смогу любить тебя, а где это будет, мне все равно.

Улыбка и немного хитрый блеск его глаз заставили меня вспыхнуть от смущения и провести его в тот угол, где располагалась моя постель, мало чем отличающаяся от той, что была в бывшей медвежьей берлоге. Одновременно с этим я вдруг вспомнил все свои сомнения и неуверенность. Теперь Валлис видит, он может выбрать себе кого-нибудь красивее меня. Зачем ему я? Обычный, ничем не примечательный дэс. Ну и что из того, что буду когда-нибудь жрецом? Ведь я...

– Ты самый красивый. Поверь мне и никогда больше не сомневайся в себе. Мои глаза видят только тебя, мой Лиэс.

POV Валис.

Его стеснение и неуверенность в себе, так ясно отражающиеся на этом бесхитростном юном лице, отозвались болью в моей душе. Отчего он так неуверен в себе? Или во мне? Неужели не видит, какие чувства я испытываю к нему? Значит, я скажу ему об этом, а еще лучше – покажу. У нас впереди есть несколько часов до рассвета, и я объясню моему дэсу, как он дорог мне, как нужен.

Уложив Лиэса на его ложе, я начал медленно ласкать его тело, выражая этим всю свою любовь, свое счастье, свою страсть.

Сначала поцелуи, страстные, уносящие прочь разум. Как же сладки его губы, как нежны и трепетны. Когда они припухли от моих поцелуев, я немного прикусил его нижнюю губу, тут же зализав ее, извиняясь, и начал искать новые объекты для ласк. Нос, подбородок, глаза. Я целовал и их, показывая, как они мне нравятся, и что менять их на чьи-либо другие я не намерен.

Его ушки оказались весьма чувствительны. Лаская их языком и слегка покусывая мочку, я с удовольствием слушал его тихие стоны и вздохи. Шея и грудь тоже вполне оправдали мои ожидания. Играя с сосками и проводя языком по шее, я наблюдал за тем, как мой любимый изгибается подо мной и вскрикивает, стремясь к большему.

– Будет. Все будет.

Я мимолетно коснулся его бедер, лишь обозначив то, что ждет его впереди, и вернулся к его груди. Камешки сосков, уже блестевшие от моих ласк, так и манили, требуя куснуть, лизнуть, захватить их в плен и понежить во рту. Как я мог отказать в такой просьбе?

Коснувшись языком левого соска, я сжал пальцами правый, заставив Лиэса выгнуться и вскрикнуть.

– Пой для меня, мой хороший. Мне нравится. А тебе?

Не дожидаясь ответа, я принялся лизать и покусывать его нежные комочки плоти, вызывая новые стоны и крики. Наигравшись ими, я начал медленно спускаться ниже, прокладывая дорожку губами и языком.

Пупок. Весьма чувствительное место. Я провел круг и двинулся ниже. Все это время Лиэс стонал и пытался теснее прижаться к моему телу. Я не позволил ему сделать это. Пока рано.

Стянул с него штаны. Сам я так и остался обнажен после ритуала, но отчего-то это совершенно не вызывало во мне смущения, хоть я и стоял так пред взглядами всех десов на площади для проведения ритуалов, а потом шел к дому Лиэса. А вот мой дэс смутился и всхлипнул, как только его член вырвался на свободу.

Вот он, центр тела. То место, от ласк которого мужчина получает наивысшее наслаждение. Сначала я нежно касался его восставшей плоти пальцами. Обвел головку, легко размазывая по ней выступившие прозрачные капли, пахнущие так сладко, так призывно. Я не смог сдержаться и взял его в рот. Пальцы перебирали яички, немного надавливая на определенную точку под ними. Язык быстро нашел каждую выступающую венку на члене и пробегал вдоль нее, описывал круги вокруг головки и пытался проникнуть в дырочку, венчающую его член. Это становится последней каплей, переполнившей чашу удовольствия Лиэса. Кончает он бурно, с протяжным стоном, содрогаясь всем телом. Я выпиваю его до конца, не дав ни одной капле ускользнуть от меня.

Отдышавшись, Лиэс протянул руки ко мне, обнял за шею и потянулся к моим губам, желая получить поцелуй.

– Теперь моя очередь, – выдохнул он мне в губы, после чего провел по ним языком. Конечно же, я не был против.

Лиэс оказался талантливым учеником. Он превзошел своего учителя настолько, что я в полной мере осознал, насколько был не прав, дразня его столь долго, прежде чем подарить развязку. В его движениях и ласках было мало опыта, но он брал напором и искренним желанием доказать мне свою любовь. Глупый. Мне не нужно ничего доказывать. Мне нужно, чтобы он просто любил меня так же искренне, так же нежно и неистово, как он может.

Кончил я достаточно быстро и притянул к себе Лиэса, благодарно целуя его. Он был у меня не первый и даже не третий. В нашем роду на подобное времяпрепровождение смотрели достаточно снисходительно. Но такого удовольствия от простых ласк я еще никогда не получал. Что же будет через некоторое время, когда мой дэс освоится и научится некоторым хитростям?

– Я просто умру от удовольствия, – я и сам не заметил, как заговорил вслух.

– Не надо умирать. Живи.

Его горячие губы нашли мои, даря новый виток удовольствия и пробуждая страсть.

– Нам нужно масло, – успел выдохнуть я в перерывах между поцелуями.

– Сейчас.

Он резво унесся куда-то и, вернувшись через минуту, протянул мне баночку с жирным кремом внутри.

– Подойдет?

Сколько надежды в глазах. Надежды, ожидания чего-то волшебного и в то же время опасений, неуверенности. Ох уж, мне эта неуверенность. Ну, как ему еще доказать, что кроме него для меня никого не существует?

Повинуясь моим рукам, он лег на спину и, широко разведя ноги, позволил мне устроиться между ними. Чтобы немного снизить напряжение, овладевшее его телом, я снова начал с ласк. Мне нужно было подготовить его к дальнейшему, и я не хотел спешить. Мне нельзя было спешить!

– Я знаю, что расслабиться пока ты не сможешь, поэтому прошу только довериться мне, закрыть глаза и отдаться чувствам.

Я чувствовал его дрожь, но Лиэс послушно закрыл глаза и отдался моим рукам. Лаская ртом член Лиэса, я медленно проникал в него сначала одним пальцем, потом двумя, стараясь растянуть его как можно мягче. Найдя нужную точку внутри его тела, я приласкал ее и, усилив ласки члена ртом, ввел третий палец. Лиэс дернулся сначала, а потом со сдавленным стоном развел колени еще шире.

Еще несколько движений, и я понял, что он готов принять меня. Вынув пальцы, я смазал свой член той же мазью и, приставив головку члена к входу, медленно нажал на его дырочку, проникая в бархатные недра любимого тела. Я осторожно входил, замирая, чтобы дать ему привыкнуть к моему телу, пока не проник максимально глубоко.

– Как ты? – тяжело дыша, я коснулся его губ, после чего слизнул одинокую соленую капельку, медленно скользившую по щеке.

– Хорошо, – он сомкнул ноги на моей пояснице, вздохнув со всхлипом, но не отстранился, – хочу большего.

– Мой маленький храбрый дэс. Скоро. Обещаю.

Да, скоро, но не сейчас. А пока... опустив руку между наших тел, я снова начал ласкать его слегка опавший член. Несколько движений, и он готов воспринимать то, что я намерен подарить ему.

– Вот, теперь можно.

И я начал двигаться. Танец, старый как мир, иногда нежный и ласковый, иногда сильный и неистовый, он может быть разным, но при этом он всегда один и тот же. Прекрасный, безумный, волшебный танец, имя которому – любовь.

Наши крики и стоны звучали в унисон. Нам было хорошо вместе, я буквально растворялся в нем, а он во мне. Так близко я еще никогда и никого не ощущал. Ты совершенство, мой дэс. Ты сам не понимаешь, какое ты чудо. Счастье мое, мой Лиэс.

Кончил он буквально на мгновение раньше меня. Я почувствовал, как пульсировали стенки его нутра, сильно сжимая меня, и присоединился к моему возлюбленному, разделяя с ним это великое счастье – быть рядом, сливая душу и тело в единое целое.

Нас разбудили первые лучи солнца, проникавшие в дом через большое окно. Одновременно с солнцем домой вернулся и отец моего Лиэса. Я слышал его шаги и тихий стук посуды.

Мне не нужно было спрашивать Лиэса о том, где его мать. Благодаря тому, что Богиня открылась передо мной, пусть совсем немного и всего на миг, я знал о дэсах-оборотнях практически все. Об их быте, нравах и укладе жизни. В этом племени издавна повелось так, что мальчики жили и воспитывались отцами, а девочки – матерями. Браков в этом племени не было. Два раза в год в праздник, когда день равен ночи, мужчины и женщины племени встречались, чтобы принести в этот мир новую жизнь. Будет это одна встреча или несколько – решали только они, а если между парой вспыхивало настоящее крепкое чувство, они объявляли о том, что становятся «разделившими судьбу». Как мы с Лиэсом.

Коснувшись губами лба Лиэса, я разбудил его. Жаль, конечно, было будить, ведь он так сладко спал, прижавшись ко мне всем телом, но мне нужно было идти. Одно незавершенное, но очень важное дело, не давало мне покоя, тем более что, благодаря Лиэрии, я знал, где сейчас мой враг, и что он делает. Ее благословение было со мной, а значит, я не могу проиграть, не имею права, тем более что дома меня будет ждать мой возлюбленный.

– Пора? – он понял все без слов, только взглянув в мои глаза.

– Пора. Проводишь?

– Конечно.

Лиэс встал, мигом натянув на себя штаны. Мне надевать было нечего, да и не нужно это было сейчас, ведь мне предстояло обращение.

Выйдя из дома, я огляделся. Дом находился на краю небольшой полянки, вполне подходящей для взлета.

Прощальный поцелуй и обещание:

– Я вернусь и обязательно возьму тебя с собой в небо. Хочешь?

– С тобой куда угодно.

Я отступил на несколько шагов и выпустил своего зверя наружу. Первое обращение отзывалось в теле болью, но эта боль быстро утихала, уступая место легкости и какой-то бесшабашности. Я увидел восхищение в зеленых глазах Лиэса и расправил крылья.