Текст книги "Условия задачи (СИ)"

Автор книги: Charoit

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Когда Ал доел очередной тост и, быстро облизав указательный палец, внезапно поднял взгляд на него, тот чуть не подавился.

– Пап, а какие у тебя планы на сегодня?

Гарри с усилием проглотил кофе и, так и не сумев выдавить из себя ни звука, чуть пожал плечами.

– Да ладно, ты что, собираешься весь день сидеть дома?

– Ну, я обычно провожу свое время именно так, – немного неуверенно отозвался Гарри, радуясь, что наконец обрел голос. – Но ты на меня-то не оглядывайся. И так хватает того, что ты на меня все свои вечера гробишь.

– Ох, успокойся, отец, – Ал чуть закатил глаза, тряхнув растрепанной шевелюрой, и заразительно улыбнулся. – Я с тобой время провожу уж точно не из сыновнего долга. У меня вообще с этим беда.

Гарри хмыкнул, попытавшись изобразить недовольство, но вряд ли ему это удалось хоть сколько-нибудь убедительно. Такое простое и даже насмешливое замечание сына отозвалось неожиданным облегчением и оглушительным теплом. Наконец, справившись с собой, он все же постарался как можно более недовольно спросить:

– А у тебя-то какие планы? Не собираешься с друзьями встретиться?

– Да нет, у всех свои дела. Хотя планы у меня на сегодня и впрямь есть.

Гарри попытался справиться с разочарованием и, отставив чашку, быстро схватил “Пророк”, снова его разворачивая и прячась за ним от Альбуса. Позорное отступление, конечно, но после оглушительной волны тепла, накрывшей его с головой всего несколько минут назад, он не был уверен, что сумеет выглядеть достаточно убедительно.

– Свидание, небось? К вечеру будешь или ужинать без тебя?

Альбус молчал, не торопясь с ответом, и Гарри даже сквозь газетные листы, кажется, чувствовал его взгляд. Черт, ну что же он за идиот? Главный Аврор Гарри Джеймс Поттер, как же. С такой скоростью хватается за “Пророк”, что даже собственный сын читает его на раз.

– Не знаю, что насчет вечера, – наконец задумчиво отозвался тот с какими-то странными нотками в голосе, которые Гарри так и не смог понять, – но ужинать мы будем вместе. Раз уж у тебя нет на сегодня никаких планов, ты же не против подстроиться под мои?

– Что? – он так удивился, что, вдвое сложив газету и загнув её поперек, пораженно уставился на Альбуса и сразу встретился с его веселым, лукавым взглядом. И тут же, вновь задохнувшись от накатившего облегчения, смущенно проворчал:

– Звучит, как приглашение на свидание. И когда ты успел вырасти таким ловеласом? Лучше бы девочку какую-нибудь позвал.

Альбус совсем уже удивил его, неожиданно рассмеявшись.

– Да, место и впрямь подходящее для свиданий с девочками. Но не в этот раз, – и тут же, изменившись в лица, наигранно обольстительно улыбнулся, поиграв бровям. – У меня есть два билета в “Магическую фауну”, ты же не откажешься составить мне компанию?

Гарри неоднозначно хмыкнул, а потом, не сдержавшись, тоже заржал в голос.

– О не-е-ет, ты хочешь скомпрометировать меня перед всем авроратом и потащишь смотреть экзотических пикси? Один Джеймс меня засмеет на всю магическую Британию, если узнает, а он узнает!

– Только не сегодня, пап, на такую подлость не способен даже слизеринец. Сегодня там особенная программа!

– И какая же? – Гарри удивленно вскинул бровь и встретился с невероятно довольной кошачьей улыбкой Альбуса.

– Драконы.

*

Известный на всю Британию парк-заповедник, в котором постоянно менялись магические обитатели, выглядел со стороны как милый домик на окраине Лондона. Двухэтажный, с вырезанными в деревянных ставнях сердечками и окруженный милым садиком за белым забором. На взгляд Гарри все это было так сладко, что диабетиков нельзя было сюда допускать ближе, чем на километр. И зачем вообще нужно было все так утрировать, аврор никогда не понимал.

Но за красной деревянной дверью, открывающейся трансфигурированным в ключ билетом, ждала вовсе не такая же слащавая гостиная, словно бы созданная для мисс Амбридж, а широкая брусчатая дорога между деревьями. Дорогу ограждал по краям только низенький железный заборчик, от которого, на самом деле, тянулись вверх сильнейшие магические барьеры.

Обычно между деревьями в парке бродили единороги и гиппогрифы, летали пикси и даже, кажется, был один феникс. Но сейчас, видимо, “Магическая Фауна” решила превзойти саму себя и на неделю одолжила по несколько драконов, кажется, чуть ли не со всех питомников мира. Здесь были маленькие и верткие радужные ящеры, размером не превышающие пони, активные, как морские рыбки, и передвигающиеся исключительно стайкой от десяти штук. От них пестрило в глазах ,и когда они носились между деревьев цветным вихрем, казалось, что сама радуга обвивается вокруг стволов.

Здесь был вольер с мощным ужасным гигантом размером с двадцатиэтажный дом. Он бродил по своей части парка, давно переломав большую часть деревьев, и только земля тряслась под ногами завороженных посетителей.

Здесь была и пара венгерских хвосторог, и Гарри, как мальчишка, залип у железного заборчика, бессознательно сжимая и разжимая кулак, словно собираясь призвать метлу. Альбус , честно выделивший ему целых двадцать минут, кажется, уходил куда-то вперед, чтобы хоть как-то себя развлечь, и возвращался назад, к предыдущей ограде. А затем не выдержал, вернулся и, ворча, нетерпеливо уволок его вперед по дороге. Гарри попробовал было возмутиться, но увидев, как сын закатил глаза, кусая губы, чтобы не рассмеяться, моментально передумал возражать.

Было еще много разных драконов – больших и маленьких, страшных, как детские кошмары, и прекрасных, как самые сокровенные мечты. Были обычные и водные, были совсем лишенные крыльев и те, кто не мог проводить время ниже, чем ветки деревьев. И это были только дневные ящеры – впереди ожидала еще и ночная программа.

Они с Альбусом и впрямь не вернулись домой к ужину, перекусив в одном из многочисленных ресторанчиков в южной части парка, а потом отправились смотреть туманных ирландских фаэрон-ши, вытекающих из пещер только на кромке заката, и светящихся тайских огнехвостов, гибкими лучами танцующих и извивающихся в ночи.

Напоследок Ал куда-то пропал, а, вернувшись, молча всучил отцу маленькую фигурку хвостороги, такую же, какую Гарри когда-то вытащил из мешка на четвертом курсе. Позже он и впрямь хотел раздобыть себе такое чудо, но семья, аврорат, дела – было уже не до того. Время глупых детских желаний ушло, пришла пора мечтаний об успешной карьере и благополучии детей.

Если бы кто-то сказал Гарри, что самый любимый из его детей однажды все-таки претворит в жизнь смешные мечты четверокурсника, он бы не поверил. Но очень захотел бы ошибиться.

К тому времени, когда в полчетвертого ночи они аппарировали домой, сил не было ни на что. Поначалу, даже на то, чтобы дойти до спальни – и оба повалились на диван, опираясь друг на друга, и с облегчением одинаково вытягивая ноги. Гарри все казалось, что надо что-то сказать, но что именно – придумать не получалось, а потом и вовсе, кажется, момент был упущен. Да и Ал молчал и если уж тишина не напрягала сына, то Гарри и вовсе было хорошо, тепло и уютно, как в самом счастливом детском сне.

– Хорошо, что удалось достать билеты, – довольно-задумчиво протянул Альбус, и вдруг осекся.

Гарри заворочался, нехотя отстраняясь от плеча сына и, откидываясь на спинку дивана чуть нахмурившись обернувшись к нему. “Удалось достать”, значит? И верно, зрелище же было явно редкое, и точно не дешевое. Алу ведь и впрямь нужно было позаботиться заранее, еще и о двух билетах… Значит, у него с самого начала был кто-то, с кем он хотел пойти и, видимо, не смог?

Больше всего хотелось спросить Альбуса, кого он с самого начала собирался позвать в “Магическую Фауну”, но вместо этого Гарри заставил себя устало улыбнуться.

– Сколько я тебе должен, кстати? За билет.

– Угости меня в следующую пятницу хорошей выпивкой и сочтемся, – Альбус хохотнул, но Гарри не составило труда заметить за шуткой некоторое напряжение.

И он не выдержал.

– Ты расстроен?

– Что? – теперь пришел черед Ала откидываться на спинку дивана, полу-оборачиваясь к нему и удивленно вскидывая брови.

– Ты ведь хотел кого-то позвать, да? Если билеты заранее покупал. Они же, небось, еще и ограниченные были. Поссорился?

– Да ни с кем я не поссорился! – вдруг взвился и одновременно обиделся Ал. – С кем хотел – с тем и пошел! Девушки у меня нет, если ты об этом. И не было, если ты вдруг сейчас начнешь думать, что мы недавно расстались.

Гарри и впрямь стало легче. Хотя он все же заставил себя недовольно нахмуриться.

– Да ладно, Альбус, я же просто так спрашивал. Не такое уж это и мое дело – сам разберешься, большой уже. Хотя жаль, что не с подружкой, – и Гарри сделал настоящий подвиг – заставил себя ехидно усмехнуться. – Любая девушка оценила бы, и, как минимум, хороший поцелуй тебе был бы обеспечен.

– Это все бы оценили, – как-то задумчиво бросил Ал и, внезапно, легко перекатился вперед, вставая. – Ладно, устал я, пойду спать. Спокойной ночи, папа.

И прежде, чем Гарри успел опомниться, Альбус уже чуть качнулся к нему, по-детски чмокнув в щеку, и, улыбнувшись, ушел на второй этаж.

“Или не по-детски…” – отстранено и невпопад думал Гарри, еще с час после этого рассеяно водя пальцами по своей щеке.

Прошедший день болезненно-сладко напоминал свидание.

*

По всем законам жанра, Гарри Поттер должен был после вчерашних впечатлений проспать минимум до обеда. Да он так и собирался. И даже когда зов природы заставил его нехотя вылезти из-под теплого одеяла, на всякий случай почти машинально натянуть плавки и поплестись, шаркая со сна, в сторону туалета, Гарри был твердо намерен вернуться потом обратно в кровать и спать, спать, спать. Но внезапно распахнувшаяся ему навстречу дверь ванной сбила все планы.

На пороге образовался чуть удивленный Альбус с двумя полотенцами. Одно было намотано на бедра, другое – небрежно наброшено на мокрые волосы. И больше не было ни-че-го. Тапки и те Ал скинул где-то по дороге.

Надо было, наверное, подвинуться, пропуская его. Или тому сделать шаг в сторону. В этом смысле Гарри был далек от правил ванного этикета, но никто из них не двигался, и это явно было не правильно. Но если Альбус топтался на пороге по совсем непонятным ему причинам, то Гарри любовался. Не в первый раз, конечно, но очень хотелось думать, что и не в последний.

На Ала снова было приятно просто смотреть. Влажный, распаренный, мягкий, хотелось прикасаться к его светлой коже, стирать кончиками пальцев дорожки от капель…

Гарри понял, что еще немного – и сорвется. Потянется, схватит, рванет на себя, сгребет в охапку, облапает каждый сантиметр этой чертовски сладкой, невыносимо соблазнительной, преступно бархатной кожи.

Он с ужасом понял, что его руки уже дернулись и, прежде, чем все стало совсем непоправимо, судорожно потянулся выше, сгребая полотенце на голове Ала и, накинув его ему на глаза, принялся растирать. Альбус молчал, покорно наклонившись и не сопротивляясь, и Гарри, не понимая, что происходит, знал только одно – главное не нарушать тишины. Когда понадобится, Альбус сам заговорит, но до тех пор, только сейчас, только в это мгновение можно немного отпустить себя и позволить себе хоть что-то. Пусть и только вытереть полотенцем мокрые темные волосы, но раз это все, что ему можно, он использует свой редкий шанс по полной.

Конечно, под пальцами сейчас была грубая ткань полотенца, а не волосы и тем более не мягкая кожа, но даже это приносило удовольствие. Гарри осторожно растирал голову Альбуса, массировал, собирал краем полотенца влажные капли с шеи и плеч. А потом, в какой-то момент, полотенце немного сбилось, и, когда он в очередной раз вел тканью по затылку, большой палец напрямую мазнул по шее Ала. Тот вздрогнул, напрягшись в первое мгновение, а затем снова расслабился.

Гарри тоже на мгновение остановился, присматриваясь к его реакции и судорожно пытаясь ее перевести. Испугался? Или… наоборот? Кажется, что-то в его сознании окончательно перемкнуло, и он снова провел пальцем по шее Альбуса, все еще уделяя больше внимания его волосам, но и уже явно не случайно.

И, когда Гарри показалось, что Ал тихо выдохнул, он резко отдернул руки, точно забыв, как подозрительно сейчас выглядит со стороны.

– Как в детстве, – словно ища себе хоть какие-то оправдание сбивчиво пробормотал Гарри, пытаясь заставить себя улыбнуться.

Альбус, наконец, приподнял голову, взглянув на него из-под края полотенца, но не произнес ни слова. И даже не улыбнулся. Только смотрел как-то внимательно и тяжело. Не зло, нет. Даже не разочарованно. Странно. И Гарри понял, что единственное, что может сделать под этим взглядом – сбежать.

– Смотри, не замерзни, – натянуто улыбнувшись, пробормотал он. – Мне сегодня нужно поработать, так что буду в кабинете. Завтракай без меня, я там держусь на горячем чае, пока не закончу.

И, не дождавшись даже кивка, аппарировал в кабинет.

*

Из кабинета, конечно же, пришлось все-таки возвращаться в спальню. Выходной выходным, а заставить себя работать в одних трусах он все-таки не мог.

Через пятнадцать минут, напряженно вытянувшись в рабочем кресле, Гарри безуспешно пытался настроиться на нужный лад. Брал в руки документы, перечитывал по три раза, чтобы уловить хотя бы основной смысл, портил стандартные бланки, сажая непривычные ошибки. Сосредоточиться на работе мешала еще и маленькая фигурка хвостороги, сосредоточенно царапающая уже не нужные сейчас документы по делу Маккейра и пожевывающая край пергамента. Конечно, нужно было хотя бы избавиться от игрушки, но Гарри просто не в силах был сейчас перестать таскать ее с собой. Этот неожиданный подарок казался одним из самых ценных из всех, что дарили ему когда-нибудь. Уступала фигурка разве что мантии-невидимке и метле от крестного на третьем курсе.

Снова и снова вспоминался Альбус, покорно склонивший голову и не уходивший от прикосновений пальцев на шее. Мелькнула совсем уж безумная мысль, что не нужно было останавливаться, стоило сбросить полотенце, погладить смелее плечи, спину и, возможно, случилось бы чудо… Но нет. Даже в мире магии ТАКИХ чудес не случается. И, хотя взгляд Альбуса так и не удавалось перевести, надеяться на что-либо не приходилось.

Сколько раз Гарри уже пытался себя убедить в том, что это вовсе извращенная форма нарциссизма? Альбус был так похож на него самого, что он, наверное, должен был бы любить в нем самого себя. Сходил с ума от своих же темных волос, любовался своими же красивыми глазами. Даже то, что у них был почти одинаковый вкус и одинаковые же увлечения, можно было бы приписать к самолюбованию. В этом смысле с Альбусом и впрямь было легко, как с самим собой. Так, например, выбираясь несколько раз с ним в ресторан, Гарри мог спокойно заказывать самую разную еду по собственному вкусу, точно зная – Альбусу понравится точно также. Сколько было подарков сыну из того, что хотелось бы себе, и что было дарить вдвойне приятней, зная, что они принесут любимому человеку точно такое же удовольствие, не будут забыты неоцененными. Иногда, глядя на колдографию Ала и сравнивая ее со своими школьными снимками, Гарри почти убеждал себя в том, что любит в сыне самого себя, а любить себя – это вполне естественно. И это можно перебороть, и уж тем более незачем так болезненно и страстно хотеть.

Но стоило встретиться с живым, настоящим Алом, как все теории сыпались прахом.

Альбус был похож на Гарри, но вовсе не был им. Умопомрачительные зеленые глаза смотрели иначе, тонкие губы улыбались по-другому, а аккуратно расчесанные темные волосы никогда не трепала взволнованная рука. Когда Ал нервничал, он начинал перебирать в воздухе пальцами или переплетал их, если была такая возможность. Эти так-похожие-темные-пряди никогда не были в таком же непослушном беспорядке, как у Гарри.

Увы, как бы старший Поттер не старался, каждый раз приходилось признавать – он любит в Альбусе – Альбуса, а не себя.

Гарри тихо выругался, в очередной раз так и не сумев переубедить, обмануть себя и, чуть отодвинув в сторону увлеченную и разъярившуюся фигурку, попробовал сосредоточиться на работе.

*

На делах сосредоточиться так и не получилось, но Гарри все же заставил себя терпением и упрямством сделать хотя бы треть необходимого. Если до конца дня он так и не вернется к делам, то на следующей неделе без дополнительных лишних часов в аврорате не обойтись.

Откинувшись на спинку кресла и с легкой полуулыбкой глядя на задремавшую на краю стола хвосторогу, он внезапно понял, что очень соскучился по Алу, которого не видел уже часа четыре. Глупо было надеяться, что случившееся утром пройдет бесследно, но сидеть взаперти, скучать и бояться неизбежного было еще глупее. Так что Гарри, недолго думая, поднялся из-за стола и направился на первый этаж. Конечно, Ал мог быть где угодно, но Гарри привычно ожидал найти его именно в гостиной.

И нашел, на свою беду.

Видимо, Гарри так сосредоточился на работе и так расслабился, зная, что в доме есть кто-то еще, что не почувствовал никакого магического оповещения, когда камин зеленой вспышкой пропустил в его дом незваного гостя. Зато Ал, видимо, был в курсе, и теперь сидел на диване рядом со Скорпиусом Малфоем, о чем-то неслышно с ним беседуя.

Гарри чуть замешкался, задержавшись на пороге и пользуясь тем, что никто из парней его еще не успел заметить.

Нет, удивило его именно то, что он не ждал появления Скорпиуса в своем дома – его фамилия давно уже перестала быть проблемой для Гарри. Примерно на первом курсе, когда выяснилось, как сильно сдружились мальчики. Что по этому поводу думал Драко его никогда не волновало, но сам он принял эту дружбу достаточно легко, и уж точно легче всех в его семье. Рон и вовсе наотрез запрещал своим детям общаться с младшим Малфоем и, как с неприязнью позже начал догадываться Гарри, не очень-то одобрял и их общения с Альбусом. Джинни научилась мириться с дружбой сына, но на порог Скорпиуса пускала лишь дважды, и своей неприязни особенно не скрывала. Закончилось все тем, что дети в основном встречались именно на Гриммо, и Гарри давно уже привык к Скорпиусу и общался с ним легко и свободно.

По мнению самого Гарри, младший Малфой удался их роду особенно хорошо и, наверное, должен был бы стать огромным разочарованием для отца, не говоря уж про деда. Он был намного менее холеный и совсем не такой высокомерный и холодный, каким в школе был Драко. Он открыто улыбался, хоть и не слишком часто, был решительным, смелым и наглым. А еще язвительным, но не ядовитым. Конечно, его документов в аврорате Гарри тоже не ждал, но удивился не слишком сильно.

А еще они с Альбусом хорошо смотрелись вместе. И именно эта мысль заставила его опомниться и сделать шаг в комнату. Именно в тот момент все и произошло: Скорпиус положил руку на плечо Ала, что-то шепнул ему, а потом внезапно подался вперед и, закрыв глаза, прижался губами к его губам. Альбус замер, не то опешив, не то боясь спугнуть друга, и Гарри не сдержался.

– Альбус Северус Поттер! – он сам не ожидал, что собственный голос таким громогласным рыком прокатится по гостиной. – Потрудись, чтобы столь интимные моменты твоей личной жизни не происходили в стенах моего дома! Или постарайся лучше следить за тем, чтобы я этого не видел и не знал!

Он поймал на себе два взгляда – неожиданно испуганный зеленый и серый, внимательный, словно выжидающий. Гарри чутко понял, что, если задержится здесь хоть на секунду, может сделать или сказать что-то, о чем будет жалеть и, не обращая внимания на то, что Альбус уже открыл рот, аппарировал в свою спальню.

Но прежде, чем он успел решить, что делать дальше, за спиной Гарри раздался повторный хлопок перемещения.

– Папа, подожди!

– Альбус, я все сказал, – он старался не оборачиваться, понимая, что злится все сильнее. – Я не собираюсь осуждать тебя, и твои предпочтения ничего для меня не значат, но я не хочу, чтобы что-то подобное происходило в моем доме!

– Да послушай же ты! – рука Альбуса легла на его плечо и развернула к себе с неожиданной силой. – Выслушай меня, наконец! Между мной и Скорпиусом ничего нет!

Гарри прикрыл глаза, стараясь успокоиться, вдохнул полной грудью, сосчитал до трех. Не помогло.

– Я уже сказал, Альбус, мне и впрямь не важно, с кем ты встречаешься, – слова болезненно резали по нервам, но в его нынешнем состоянии это приносило какое-то мазохистское удовольствие. Словно хотелось набить кому-то морду, и вполне можно было начать с себя. – Но я не хочу…

– Да замолчи ты, и послушай меня, наконец!

Гарри, кажется, никогда не видел сына таким. Он был одновременно злым, отчаянным и очень решительным и это внезапно очень испугало Гарри. В первый момент такой Ал даже остудил его пыл, но услужливое воображение тут же снова подкинуло ему картинку с участием Скорпиуса, и поняв, что краснеет от ярости, он начал метаться по комнате, спешно переодеваясь.

– Да подожди же ты!

Ал кинулся к нему, хватая за плечо, но на этот раз Гарри оттолкнул его прежде, чем успел понять, что делает.

– Альбус, оставь меня в покое, пожалуйста! Дай мне побыть одному и успокоиться.

– Не дам! – тот упрямо махнул головой, снова подходя ближе. – Ты все понял не так, и даже слушать не хочешь! Скорпиус просто пытался мне помочь, пойми же! Он мой друг, хотя иногда и ведет себя, как полнейший придурок. Он совершенно не должен был этого делать…

– Уж точно не здесь, – зло бросил Гарри, надевая черную рубашку. Джинсы были натянуты мгновением раньше.

– Да что ж ты будешь делать… Отец, успокойся! Он просто хотел мне помочь! Хотел, чтобы ты…

Гарри понял, что не может больше слушать. Именно в этом месте понял, что не может. И не будет. И аппарировал раньше, чем Альбус успел договорить.

*

Конечно же, он опять сбежал. Гарри Поттер, Главный Аврор и бла-бла-бла, в очередной раз сбежал от собственного сына, так и не узнав, чего там хотел этот мелкий поганец Скорпиус. Гарри знал только то, что не хочет, чтобы Альбус перед ним оправдывался. Слишком болезненно было это слушать, слишком тяжело. Ал не должен отчитываться перед ним, и точно не должен объясняться, словно бы тот застал его за изменой. Одно только это сравнение рвало душу на куски, и Гарри просто не мог с этим справиться. Ничего такого Альбус ему не должен, и чем быстрее он смирится с… Если когда-нибудь он смирится с…

Нет, проще было сбежать.

Бежал Гарри, что называется, не глядя. Не особо задумываясь, в первое попавшееся место, пришедшее в голову и, оказавшись в своем кабинете в аврорате, не слишком сильно удивился. Да и место оказалось самое удобное, чтобы оказаться там в таком виде – джинсах, не застегнутой рубашке и домашних тапочках. Здесь хотя бы была запасная пара форменных аврорских сапог и маггловская куртка, специально для вылазок в немагическую часть Лондона.

Куда, собственно, Гарри сейчас и собирался.

Окончательно приведя себя в порядок, переобувшись, схватив куртку и бросив тапочки нелепо валяться в шкафу, он в очередной раз аппарировал, на этот раз в одну из одиноких подворотен не магического Лондона. До открытия полюбившегося клуба было не меньше пяти часов, и Гарри следовало куда-то деть это время.

*

Полутемное помещение клуба утопало в оглушительной музыке, задыхалось от разгоряченных тел, слепло под яркими вспышками цветного света.

Гарри бывал здесь не раз и знал, что следует делать, чтобы поймать приглянувшуюся рыбку. Знал все эти двусмысленные взгляды, несколько танцев, почти обязательные по программе, и знал про выпивку, которой под конец обязательно нужно будет угостить будущего любовника. Несколько нехитрых, но обязательных действий, чтобы ночь была жаркой, страстной и не одинокой, как обычно. По крайней мере, не настолько одинокой. Беда была в том, что у него не было ни сил, ни желания играть в эти игры. Даже долгая прогулка по улицам Лондона не сумела остудить Гарри, и сейчас он пришел не соблазнять, а брать. Брать грубо, жестко, лишь бы душу хоть немного перестало рвать, лишь бы не хотеть все это сделать с Альбусом, лишь бы не мечтать познакомить с Сектумсемпрой и младшего Малфоя.

Стоя у барной стойки он шарил взглядом по извивающимся молодым телам, выискивая подходящую жертву. Хоть одного, более-менее подходящего.

И подходящий нашелся.

Мальчишка пользовался популярностью, крутился почти в центре танцпола, изгибался, словно предлагал себя, но никому не позволял даже обнять себя за талию, не то, что за задницу полапать. На его губах играла дразнящая улыбка, а чуть вьющиеся разлохмаченные черные волосы прилипали к влажным от пота вискам. И он заметил Гарри почти сразу. Тот сам не знал, что было сейчас такого в его взгляде и почему он так, почти физически, чувствовался на расстоянии. Знал только, что не произносил ни одного заклинания, но мальчишка, внезапно встретившись с ним глазами, больше не отводил взгляд. Усмешка его дрогнула, чуть побледнев, но извиваться он не прекратил, вот только смотрел теперь только на Гарри. На мгновение в прояснившемся сознании появился легкий интерес – как, и впрямь, выглядит его взгляд со стороны? Хищный, должно быть, и очень голодный. А еще, наверное, властный. Видимо, достаточно властный для Главы Аврората и победителя Волдеморта, чтобы какой-то маггловский мальчишка млел под ним, точно кролик под взглядом удава и, не смея отвернуться, осторожно двигался к нему. И лишь когда Гарри одними губами прошептал “быстрее”, тот моментально перестал извиваться и поспешно направился в его сторону.

– Я… Выпьем что-нибудь?.. – пробормотал он, останавливаясь рядом и все еще глядя мужчине в глаза.

Но пить Поттер вовсе не хотел. Он пришел сюда за другим, и если бы ему понадобилась выпивка, то он нашел бы ее в более тихом и уютном месте. Вместо слов он, молча, сильно сжал локоть мальчишки, грубо потащив его через зал в сторону туалета. К черту все правила, к черту номера в гостиницах, к черту чувство вины. Всего этого дерьма Гарри и так в жизни более чем достаточно, и сейчас он слишком зол и расстроен, чтобы стерпеть еще хоть немного.

Распахнув дверь ближайшей кабинки и втолкнув в нее свою жертву Поттер зашел следом, в тот же миг хватая мальчишку за волосы и привлекая к себе для поцелуя. Ни грамма нежности и слишком мало страсти – одно только нетерпение и желание подчинить. Доказать себе, что хоть кого-то еще можешь целовать и можно наплевать на то, что не можешь целовать того, кого хочешь. Язык грубо изучал чужой рот, не позволяя даже помыслить о том, чтобы перехватить инициативу и выскальзывал только затем, чтобы можно было прикусить чужую губу, сильно, но не до крови. Мальчишка даже возмутиться не успел, почти сразу начав стонать в рот партнера, обмяк в чужих руках и не заметил тот момент, когда Гарри разорвал поцелуй и разжал руки. Он бухнулся на колени, должно быть, весьма ощутимо ударившись и, все еще приходя в себя, растерянно моргая, поднял на мужчину глаза. Поттер лишь зло усмехнулся, указав взглядом на свои брюки и тот, сглотнув, перевел взгляд, потянувшись дрожащими руками к пряжке ремня.

Он сосал хорошо, умело, не только принося удовольствие партнеру, но и сам наслаждался процессом. Вбирал в рот глубоко, до самого основания, играл языком, иногда даже чуть касался зубами, точно зная, как не причинить при этом боли. Гарри вцепился пальцами в его волосы, продержавшись несколько минут, до того, как начал вбиваться в его рот. Кончил он достаточно быстро, в очередной раз вставляя до самого горла, и замер, бурно изливаясь. Мальчишка закашлялся, отпрянув сразу же, как только Гарри отпустил его, и бросил на него обиженный взгляд.

Сейчас Поттер и сам немного успокоился. Он прекрасно понимал, что это только временное облегчение, но этого временно просветления хватало, чтобы проснувшаяся совесть заголосила глухим чувством вины. Он сел на корточки перед своим партнером, сжал руку на плече, заставил откинуться чуть назад и, запустив руку в штаны мальчишки, сразу же сжал его член. Даже дрочить не пришлось – одного только прикосновения оказалось достаточно, чтобы тот задохнулся, задрожал и моментально обмяк.

Гарри еще немного посидел напротив, вглядываясь в его лицо. В его глаза, как назло именно зеленые, но… чужие. И даже блаженная дымка после бурного оргазма не делала их хоть сколько-нибудь похожими на глаза Ала в воображении его ненормального отца.

Когда он уходил, мальчишка все еще сидел на полу, тяжело дыша.

*

Домой тем вечером Поттер так и не вернулся, решив сразу же отправиться в аврорат и оставшееся время посвятить работе. Конечно, это и впрямь было необходимо, особенно если учесть, что дома он так её так и не закончил, но, в основном, Гарри просто пытался отвлечься, убежать от себя, от прошедшего дня и, тем более, вечера. От чувства вины и жгучей ревности.

А ведь все так хорошо начиналось…

С самого начало было глупо думать, что из этого может получиться что-то хорошее. Конечно, Альбус проводил с ним время и, возможно, даже не мучился из-за этого, но если ему и не было скучно с отцом, то виной тому была только новизна их общения и редкие встречи до этого. Достаточно скоро они обговорили бы все, что Алу было интересно, и компания друзей снова стала бы для него более привлекательной. Ему стало бы интереснее с ними, а Гарри пришлось бы снова отвыкать от того, что, возвращаясь домой, можно слышать тихие “с возвращением”.

И, на самом деле, со всем этим нужно было завязывать.

Вероятно, он должен был бы сам заняться поисками квартиры для Альбуса. Наверное, тот даже позволил бы помочь себе деньгами. В этом смысле с ним было куда сложнее, чем с Джеймсом, который с благодарностью, но без всякого угрызения совести, принимал от отца любую материальную помощь.

И, кстати, думая о Джеймсе – как он-то вообще все это допустил? Какого черта выгнал Ала вот так, практически на улицу? Ведь вещи у младшего были собраны еще до того, как он поговорил с Гарри. Пожалуй, сейчас стоило, наконец, поговорить и со старшим сыном.

Еще через три часа, когда рабочий день начался не только для Главного Аврора, но и всего аврората, а утренняя линейка прошла сухо и коротко, он, наконец, отправился на поиски своего первенца.

Тот нашелся достаточно быстро, в кабинете по курированию новобранцев, и, почему-то, в компании моментально стушевавшегося Скорпиуса Малфоя. Никаких других мыслей, как “опять этот” такая встреча не вызвала и это, определенно, был хороший знак. Хотя бы непростительными кидаться не хотелось.

Джеймс тоже почему-то выглядел смущенным, словно отец застал его вовсе не за работой с новобранцем, а целующимся с девчонкой, да еще и в рабочее время, но Гарри решил не вдаваться в подробности, выходя в коридор и жестом позвав сына следовать за ним.