Текст книги "Министерские шалости (СИ)"
Автор книги: Чародейница
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 26 страниц)
Однако, спустя два дня девушка почувствовала, как непомерной силы усталость и апатия навалились на нее, не давая спокойно вздохнуть. Ей было одиноко. За эти недели она так привыкла постоянно находиться рядом с Малфоем, общаться с ним, шутить и спорить, что Грейнджер осознала – она стала скучать по нему. По его хитрому, прищуренному взгляду, по тому, как невыносимо раздражающе закатывались его глаза, по тому, как он умел рассмешить ее или вывести из себя одним лишь словом. И поэтому Гермиона решила отвлечься, вспомнить, что у неё есть друзья, с которым можно замечательно провести время и не думать о том, кто так больно задел ее за живое.
Но спустя еще два дня ее прекратило спасать и чрезмерное общение с друзьями. Вся обида, злость, его слова, которые так глубоко засели на подкорке, перестала так сильно влиять на неё. Просто в один момент Гермиона вспомнила, с чего началась их ссора, вспомнила каждую мельчайшую деталь, постаралась поставить себя на место Драко, которого, как девушка убеждала себя до этого, она полностью принимала, и поняла, что если сейчас сесть и все это обсудить, то они наверняка во всем разобрались бы и прекратили эту глупую игру в молчанку.
Но все это произошло только лишь в голове Гермионы, сама же Грейнджер не решалась сделать первый шаг, потому что… она не знала, что чувствовал Драко. Вёл он себя спокойно, так будто ее рядом и не существовало, будто она не находилась в той же квартире, что и он, или не ходила на работу в министерство так же, как и он, а потому ничего не наводило на мысли о том, что Малфою тоже было плохо. Конечно, девушка понимала, что он большой мастер скрывать свои чувства, но не зная, что именно ее ждало, предложи она спокойный разговор, Гермиона не хотела рисковать. Если окажется, что Драко и так чувствовал себя в порядке и в очередной раз лишь обидит ее, Грейнджер не знала, как переживёт это. А потому она крепко сжимала зубы и терпела. Терпела одиночество, грусть и безумную тягу, от которой ныло все тело.
Кабинет собраний настиг ее слишком быстро. Гермиона ещё не успела вздернуть повыше подбородок, выпрямить посильнее спину, как Гарри открыл перед ней дверь, пропуская вперед.
– Ты разве не сказала, что он опоздает?
Драко уже сидел на своем привычном месте, лениво пролистывая лежащие перед ним документы. Рубашка как всегда выглажена, платиновые волосы в идеальном порядке, а привычная надменность скрыта в легкой улыбке. Гермиона сглотнула, ощущая, как зачесались пальцы рук, желая испортить его слишком идеальную причёску, но сжав ладони в кулаки, она опустилась на стул рядом с Гарри.
– Малфой, – приветственно бросил Гарри.
Драко лишь кивнул, мельком взглянув на Поттера, а затем скользнул взглядом по Гермионе. Девушка внутренне сжалась от исходящего от него холода, но виду не подала, как она и хотела, повыше вздернув подбородок, стала раскладывать документы на столе, пока…
… пока Малфой, не отрываясь, пялился на неё. Его бесило это ее показательное проявление высокомерия. Прямая спина, расправленные плечи, скользящий мимо него взгляд и, конечно же, ее гребаные наряды, купленные Джиневрой. И он еще за них ее благодарил? Да Мерлина ради, надо было их все сжечь, чтобы она не мозолила глаза своими обтягивающими платьями и изящными туфлями.
Драко вдруг вспомнил, как недели три назад до образования связи, Гермиона вошла в своём новом облачении в кабинет собраний, и у него почти что перехватило дыхание. А сейчас что? Сейчас он сидел и яростно прожигал девушку напротив себя взглядом, желая одновременно уйти, хлопнув дверью, и, наплевав на всех присутствующих, подойти к Грейнджер и поговорить.
Ему нужен был всего один разговор с ней, чтобы не сходить с ума, не вариться в котле с собственной гордыней, обидой, одиночеством и раздражением. Малфоя это ужасно бесило, он не мог думать ни о чем кроме неё, даже на работе от него не было толку, и Драко пришлось доверить большую часть своих обязанностей подчиненным.
Однако, несмотря на то, что он так отчаянно хотел наконец разрешить их конфликт, Драко не мог переступить через себя, не мог заставить себя сдаться первым. Внутри него будто стоял какой-то невидимый блок, а Малфой был так слаб, что не мог его сдвинуть. Осложняло все ещё и отсутствие их эмоциональной связи. Не понимая, что Гермиона чувствовала, Драко ещё больше боялся оказаться униженным ее самодовольством, а потому пока что молчал, лишь издалека наблюдая за ней и надеясь, что вскоре все разрешится. Вскоре он сможет опять прижать ее хрупкое тело к себе, вдохнуть ее клубничный запах шампуня и поцеловать.
Но пока он сидел в кабинете собрания, которое хранило так много воспоминаний об их связи, и старался делать вид, что трёх недель медленного принятия их связи не было, не было их долгой работы над отчетом, а также не было их первого поцелуя.
Перси Уизли зашёл в кабинет, с ходу начиная собрание и прерывая поток отчаянных мыслей Драко. Поттер, как часто бывало, огреб за безответственную работу над своими отчетами, Малфоя ждало несколько слов похвалы – о да, после договора с Японией на него все Министерство было готово молиться, – а Гермиону ожидала как всегда гордая улыбка. Когда девушка начала говорить строго и по делу, у Драко перехватило дыхание. Ему казалось, что он вечность не слышал ее голоса, а потому впитывал его как мог, словно стараясь запомнить навечно.
Наконец собрание закончилось, и Драко, настроившись изображать из себя настоящего засранца, уже был готов выйти из кабинета, как его окликнул Уизли.
– Мистер Малфой, стойте!
Драко обернулся, наблюдая, как к столу Перси подошли Поттер и Грейнджер, и нахмурился. «Если бы это был Кингсли, то я бы схватил дежавю».
– Да?
– Подойдите, пожалуйста.
«Если это еще какое-нибудь задание от Министра нам с Грейнджер на пару, то мне придётся себя заавадить».
Малфой остановился с другой стороны стола от Гермионы и Гарри и с излишней внимательностью посмотрел на Перси, желая, чтобы тот поскорее начал и прекратил его муки. За несколько дней это было самым ничтожным расстоянием, отделяющим его от Гермионы, и, честно говоря, его это ох как волновало. «Это все влияние этого гребанного кабинета».
– Я попросил мистера Поттера доложить мне о деле с пропавшим отчетом пока что без лишних ушей, но думаю, вам будет интересно узнать, как продвинулось расследование.
«Ох, всего-то? Ну ладно, мне даже любопытно, что же там такого Поттер нарыл».
– Ещё раз подробно расспросив обо всем бывшую ассистентку Малфоя, а также допросив многих сотрудников в издательстве «Пророка», мы вышли на некоего Дейва Харриса. Во многих кругах он известен как торговец информацией. Мои авроры сумели разузнать, где чаще всего можно найти Харриса, и вскоре мы планируем устроить рейд по этим местам.
– Есть все основания для задержания этого типа?
– Я думаю, ассистентка его опознает, а также охранник на входе в министерство, помимо этого мы постараемся заручиться содействием частных сотрудников «Пророка».
– Замечательно, отличная работа, Гарри, – улыбнулся Перси. – Если бы ты ещё отчеты так же ответственно делал, как раскрывал дела.
– Великолепная работа, Поттер, – хмыкнул Драко. – Но больше хвалить тебя не стану, пока не поймаете преступника.
– Ох, какая жалость, – насмешливо протянул Гарри.
И тут Гермиона с Драко пересеклись взглядами. В воздухе послышалось щелканье электрических разрядов, но никто не обратил на это внимание. Перси ещё о чем-то стал расспрашивать Гарри, а Малфой не мог оторвать глаз от чужих, темно-карих. Он смотрел в них и ничего не понимал. Не понимал, что она чувствовала, не знал, что делать и как быть. Знал лишь одно – он хотел смотреть в эти глаза всю жизнь, не отрываясь.
– Гермиона, слушай…
Грейнджер отвела взгляд, а Драко почувствовал, как все выстроенные внутри барьеры начали осыпаться и превращаться в пыль под его ногами от осознания того, что он так сильно хотел быть рядом с Гермионой, что все внутри сходило с ума.
***
Гермиона, тяжело вздохнув, вышла из спальни. Она не так давно пришла с работы, поужинала в компании Луччи, приняла душ и решила, что сейчас нет ничего лучше, чем взять одну из книг Малфоя и занять свои мысли какой-нибудь занимательной историей, а не собственными страданиями.
Прошло ещё два дня, и все стало намного хуже. Гермиона в прямом смысле слова была готова лезть на стену. Все вокруг раздражало, а бесконечное меланхоличное настроение убивало любое желание жить нормальной жизнью. Грейнджер уже была готова ставить таймер, понимая, что время, через которое она сама кинется к Малфою на шею, лишь бы он обратил на неё внимание, приближалось к нулю.
Несчастное сердце неровно забилось в груди, когда девушка прошла мимо спальни Драко, а метка отдалась слабыми покалыванием на коже. «Сначала надо собраться с мыслями», – подумала Гермиона, проходя мимо его комнаты. Да, она уже бредила идеей поговорить с ним и помириться, чтобы прекратить эти бесконечные душевные страдания и ощущение одиночества, но все же стоило для начала придумать, с чего начать такой важный разговор, а не бросаться с места в карьер.
Она ступила на порог гостиной и замерла. «Какая ирония». Карьер, в который надо было броситься, сам поджидал ее, совершенно не имея понятия о том, чем он являлся. Драко, вальяжно расположившись на диване, читал книгу, закинув ноги на журнальный столик. Он почему-то был все ещё в брюках и рубашке, хотя домой пришел, насколько знала Гермиона, перед ней. Огонь в камине умиротворенно потрескивал, освещая всю комнату теплым оранжевым светом.
Грейнджер помялась на пороге, не зная, что стоило сделать – уйти или остаться – но потом, собравшись с остатками сил, решила, что пора действовать. Гермиона вошла в гостиную и сразу повернулась к книжным полкам, решая, что бы взять почитать. Взгляд лихорадочно бегал по корешкам, и девушка, закусив губу, вытащила первую попавшуюся книгу, которая оказалась первой частью «Властелина колец». Девушка не смогла сдержать улыбки, понимая, что бессознательно вытащила книгу так любимую Малфоем, но все же развернулась и направилась к дивану.
Драко не поднимал на неё взгляд, хотя не заметить ее было невозможно. Гермиона начала усердно кусать губы, не зная, куда сесть, но не покидающая ее смелость подтолкнула девушку к дивану, и она села с другой стороны от Малфоя.
От ощущения соулмейта рядом с собой тело обдало желаемым теплом. Открывая книгу, Грейнджер покосилась на Драко, отмечая, как напряглись его плечи, однако это все, на что хватило девушку. «Я, конечно, уже в карьере, но время подумать все же есть». Гермиона опустила взгляд в книгу, начиная для вида читать первую страницу…
… а когда очнулась, поняла, что прочитала уже две главы. Она никогда не читала это произведение, предпочитая нечто более классическое и жизненное, но эта книга была довольно захватывающей. Гермиона изменила положение на диване, даже позабыв, а что, собственно говоря, она хотела сделать, ведь организм был вполне доволен присутствием рядом Драко, и…
Гермиона, облокотившись спиной о подлокотник и вытянув вперед ноги, немного не рассчитала и нечаянно задела ступнями бедро Драко. В голове все сразу встало на свои места, когда Малфой, резко обернувшись, уставился на девушку.
– Прости, – вырвалось у Гермионы.
«Черт-черт-черт. Это же хорошая возможность обо всем поговорить, а я даже не придумала, как все начать».
– Все нормально, – ответил Драко, не прекращая смотреть Гермионе в глаза.
Девушка закусила губу. Услышав его хриплый, тихий голос Грейнджер почувствовала, как все внутри перевернулось, буквально завелось с пол-оборота, ведь она так хотела слышать его голос, так хотела, чтобы он не прекращал на неё смотреть, это и было основным призывом к действию.
– Я… хотела предложить, – Гермиона отложила книгу, – поговорить?
В конце получился вопрос вместо утверждения, но девушка не могла уже ничего исправить. Она сделала первый шаг, теперь был ход за Драко. Малфой медленно отложил книгу на журнальный столик и так же медленно опять посмотрел на Гермиону, проводя ладонью по волосам. Грейнджер завороженно проследила за тем, как платиновые пряди беспорядочно легли на голове, и едва не пропустила его тихий ответ:
– Давай.
«Значит, он тоже хочет помириться», – сделала вывод Гермиона, чувствуя воодушевление, прилив сил и волнения, с которым было почти нереально справиться.
– Ты не считаешь, что мы довольно сильно вспылили из-за ссоры, которая нас, по сути, не касается?
– Считаю, – кивнул Драко. – Это и правда лишь проблемы Забини и Лавгуд, а мы приняли их на свой счёт.
Гермиона закусила губу, раздумывая, как бы аккуратно подобраться к следующей теме, но ее опередил Драко.
– Однако ты все так же считаешь, что увлечение Лавгуд важно так же, как работа Блейза.
– Да, – краешком губ улыбнулась Гермиона. – А ты все так же считаешь, что это полный бред?
Малфой ответил не сразу, что заставило Грейнджер удивиться. Он помолчал, отводя взгляд, а потом наконец заговорил.
– Да, я считаю это бредом, но за эти дни у меня было время поразмыслить, и я пришел к выводу, что понимаю, о чем ты, хотя и не считаю это правильным в этой ситуации.
– И что же ты понял? – заинтересованно наклонила голову Гермиона. «Все эти дни он думал обо всем так же, как и я?» – пронеслась в голове волнующая мысль.
– Конечно, нельзя обесценивать чужие интересы, надо принимать во внимание увлечения своего соулмейта и стараться понять их, но… в ситуации с нашими друзьями я все равно считаю, что прав именно Блейз.
Гермиона заметила, как Малфой выделил голосом словосочетание «наши друзья», и сердце ее неровно забилось. Она легко расшифровала его своеобразное извинение: «Прости, что обидел тебя, сказав, что твоя работа не важна. Я так совсем не считаю, но в ситуации с Блейзом и Луной, я все же на стороне друга». На душе стало так тепло, что захотелось танцевать от радости.
– Я не согласна с тобой, но… понимаю и твою точку зрения, – начала Гермиона. – Ты привык, что бизнес и зарабатывание денег превыше всего, а потому немного не понимаешь, как важны увлечения для людей, которые ими живут.
– Но я… я попытаюсь понять. Со временем.
Гермиона, не сдержавшись, ослепительно улыбнулась ему. Это были такие нужные и важные слова для неё, что девушка буквально почувствовала, как лёд между ними тронулся. Затем улыбка появилась и на лице Малфоя, давая понять, что лед начал таять. Связь между ними натянулась, ощущаясь напряжением в метке, а чужие эмоции стали медленно просачиваться сквозь обломки разрушенного барьера. Гермиона почувствовала удовлетворение и облегчение, исходящее от Малфоя.
– Иди сюда, – неожиданно позвал Драко, раскрывая для неё объятия, а Гермиона даже и не думала сопротивляться.
Она мечтала об этом на протяжении недели, а потому сразу поднялась, подползла к Малфою и, перекинув через бедра Драко ногу, села на его колени. Блондин сразу притянул ее к себе, зарываясь одной ладонью в ее волосы, а другой крепко сжимая талию.
– Я скучал, – едва слышно прошептал он в ее распущенные волосы.
Гермиона сильнее обняла его за шею, ощущая, как целая рота мурашек стала бомбардировать ее тело. Она глубоко вдохнула родной запах Малфоя и попыталась прижаться к нему как можно сильнее, будто пытаясь проникнуть в него не только эмоционально, но и физически. Через связь транслировалась безграничная нежность и удовольствие от Малфоя, а Гермиона старалась отвечать ему тем же так сильно, как только могла. На глаза почти что навернулись слёзы счастья, и Гермиона прошептала в ответ, оставляя легкий поцелуй на его шее:
– Я тоже по тебе скучала.
– Я не хотел говорить плохо о твоих друзьях, – сорвалось с губ Малфоя.
– А я не хотела говорить плохо о тебе и твоей семье, – вторила ему Гермиона.
Драко мягко скользнул губами по девичьей щеке и отстранился, прищуривая горящий огнем взгляд.
– Тебя это устраивает?
– Что именно? – сразу не поняла Гермиона, все ещё наслаждаясь ощущением от прикосновения его губ к своей щеке.
– То, что я не извиняюсь, как, наверное, ты ожидала, и что не согласен с тобой в некоторых аспектах.
– Если бы ты повел себя как-нибудь по-другому, то ты бы не был моим упрямым Драко-истеричкой, – хмыкнула Гермиона.
Их общение, которое еще минут десять назад было напряженным и осмотрительным, сейчас опять вернулось к прежнему состоянию. Гермиона чувствовала внутренне спокойствие, а потому больше не засоряла свою голову переживаниями и активными мыслями.
– Это я-то истеричка? – хохотнул Малфой, кладя ладонь на ее щеку и проводя большим пальцем по скуле. – Помнится, это ты мне плеснула мартини в лицо.
– О, ну… – Гермиона сразу же покраснела, отводя взгляд. – Прости, я просто так… разозлилась, что сделала это импульсивно.
– Ну, я тоже много чего наговорил, поэтому… все в порядке.
– А тебя все устраивает? – задала Гермиона Драко такой же вопрос.
Малфой усмехнулся, склоняя голову в бок и заправил вьющиеся пряди волос Гермионе за ухо.
– Если мы больше не будем спать в разных постелях и избегать друг друга, то можешь хоть пойти помочь Лавгуд с гномами, я потерплю.
Грейнджер искренне открыто улыбнулась, смотря Малфою в глаза, а у Драко защемило сердце. Эмоции все разом взорвались внутри него, когда он понял, что эта улыбка теперь принадлежала ему целиком и полностью. Вся Грейнджер со всеми плюсами и минусами теперь была его, и от этого эмоции вспыхнули пламенем новых более спокойных, но таких приятных чувств.
– На самом деле я готов потерпеть все что угодно ради этой улыбки, – произнес Драко, ощущая, как метка вдруг обожгла его кожу, как тогда в самом начале образования их связи.
Гермиона подалась вперед и прижалась своими влажными губами к его сухим. Кожу пронзило разрядом электрического тока, а кончик языка защекотало. Ее чувства легко влились в его душу, обволакивая его ощущения и вторя им. Драко прикусил ее губу и, скользнув рукой с ее талии ниже, сжал ягодицу, обтянутую домашними шортами.
Грейнджер отстранилась и, не открывая глаз, уперлась лбом в его. Драко же зачарованно посмотрел на ее покрасневшие, слегка припухшие губы и огладил их большим пальцем. Гермиона неожиданно открыла глаза, вместе с тем, как сердце Драко самопроизвольно чересчур сильно сократилось, а метка вспыхнула огнем.
– Я люблю тебя.
Малфой почувствовал, как воздух застрял где-то в трахее, а сотни или тысячи электрических импульсов разом ударили по нему, даже не давая сообразить, что произошло.
– Я тоже… тоже люблю тебя, – прошептал Драко.
И вдруг в последний раз метка до безумной боли вспыхнула, заставляя обоих зажмуриться и вцепиться посильнее друг в друга, и так же быстро все прекратилось, оставляя лишь приятные тёплые покалывания на коже.
Когда Малфой очнулся, он уже со всей страстью, на какую был способен, целовал Гермиону. Языки сплетались, губы горели, а дыхание совершенно сбилось. Драко обеими руками сжал девичьи ягодицы, а Грейнджер трясущимися от нетерпения пальцами стала расстёгивать его рубашку. Небольшое пространство дивана раздражало, Малфою хотелось полностью ощущать ее, хотелось видеть ее всю, раскинутую перед ним на кровати.
– В спальню? – поцеловав девушку в шею, прошептал Драко.
– Да, – ответила Гермиона, тяжело сглотнув.
Так быстро Драко никогда не передвигался. Он схватил девушку за ягодицы и, собравшись с силами встал с дивана с ней на руках. Гермиона осыпала его лицо и шею поцелуями, медленно, но верно расстёгивая пуговицу за пуговицей. Малфой залетел в свою спальню, сразу захлопывая за ними дверь, и резко опустил Гермиону на пол, вытаскивая рубашку из-за пояса брюк.
– Раздевайся, – произнес он срывающимся голосом, с жадностью наблюдая, как Гермиона беспрекословно начала освобождать себя от одежды.
Она тоже пристально следила за тем, как с него слетела рубашка, затем щелкнул ремень, и вжикнула молния брюк. Драко же с наслаждением наблюдал, как футболка отлетела в сторону, обнажая ее ничем неприкрытую больше грудь, а за тем, как съехали по ее стройным ногам шортики вместе с нижнем бельём.
Разделись они почти одновременно, а потому Драко, не медля, повалил девушку на кровать, сплетаясь с ней губами в горячем поцелуе. Шумное дыхание щекотало кожу обоих, а уверенные прикосновения сводили с ума. Для обоих мир вокруг затормозил свое вращение. Все замедлилось, давая и им насладиться происходящим.
Каждый поцелуй на теле сопровождался тихим, бессознательным шепотом «люблю», а нежные, ласковые прикосновения подтверждали едва слышные слова. Драко будто заново изучал ее тело, словно до этого они были слепыми и ничего не соображали, а сейчас душевное равновесие и удовлетворение давали увидеть всю картину происходящего, давали с головой окунуться в чувства, именно их собственные чувства.
Малфой скользил губами по ее шее, не пытаясь как раньше оставить бордовый след, мягко прикусывал ключицы, тут же проходясь языком по коже, а затем опускался ниже, начиная по новой изучать ее великолепную грудь. Гермиона извивалась под ним, протяжно стонала и сжимала пальцами простыни.
Драко казалось, что все было так, как должно было быть. Сейчас все было правильно.
Грейнджер неожиданно потянула его за волосы наверх, начиная свое собственное исследование. Ее губы мягко целовали линию подбородка, его шею и ключицы, девичьи ладони уверено оглаживали мужские плечи и спину, опускаясь к талии.
– Люблю, – прошептала Гермиона в самое ухо.
– Люблю, – ответил Драко, даже не задумавшись.
Он сжал девичьи ягодицы, а затем провел пальцами по ее влажной промежности, понимая по своему состоянию и состоянию Гермионы, что пора. Малфой привстал на коленях, закидывая ногу Грейнджер себе на плечо и не желая пропустить ни крохи эмоций на ее лице, вошел в нее, не отрывая глаз.
Девушка изогнулась, схватившись ладонью за спинку кровати, а Малфой, прорычав что-то бессмысленное, начал медленно двигаться в ней, наслаждаясь раскинутой под ним девушкой. Она выглядела настолько сексуально, полностью отдавшись чувствам, что Драко хотел ее еще больше, не зная как это возможно. Ее грудь подпрыгивала в такт его движений в ней, метка завораживающе выделялась на коже ее шеи, а ее протяжные стоны ласкали уши.
Малфой закусил губу. Внутри него будто вживили радар, который отслеживал все эмоции Грейнджер, а потому он знал, что ему сейчас придётся постараться, чтобы довести все до логического завершения. Благо ощущения девушки, транслируемые ему, делали это задание несколько проще.
Драко, не задумываясь, шептал всякие глупости вперемешку со словами любви, уверенно двигался в ней, поглаживая большим пальцем клитор, и чувствовал, как Гермиона верно приближается к разрядке. Он перевернул ее на бок, оставляя ногу все также на его плече и ускорился, ощущая, как электрические импульсы удовольствия кружат голову обоим.
Все произошло быстро, но так чувственно, что Драко был готов сознаться, что едва не потерял сознание. Он упал на постель рядом с Гермионой и тут же притянул ее в объятия. Дыхание стало медленно восстанавливаться, так же, как и сошедшее с ума сердце приходило в себя. Внутри все неожиданно само разложилось по полочкам, и теперь Малфой был уверен, что эту противную всезнайку никуда не отпустит. Естественно, куда он без Грейнджер с буквой ее имени у него на груди.
Краем сознания Драко понимал, что они завершили все этапы связи, но думать об этом не было сил. Какая разница, если все и так к этому шло? Да и к тому же после произнесённых ими слов все стало как-то проще, даже дышать стало в разы легче. Будто до этого всю жизнь Малфой жил не до конца вдыхая кислород, а теперь у него была возможность вдыхать полной грудью.
Гермиона вдруг приподнялась на локте. Она чувствовала тоже самое, а потому с ее губ никак не хотела растворяться счастливая улыбка.
– О, я кое-что вспомнила! – вдруг подскочила Гермиона. – Джинни попросила меня кое-что передать тебе на неделе, но запретила открывать.
– Давай потом, – протянул Драко, утягивая Грейнджер обратно в свои объятия.
– Нет, – вырвалась Гермиона, спрыгивая с кровати. – Мне уже несколько дней безумно интересно, что там. Пойдём.
Девушка выскочила из комнаты, прихватив рубашку Драко, а Малфой возведя глаза к потолку сел на постели.
– Ме-е-ерлин, никакого мне больше покоя с этой любительницей приключений, – пробормотал Малфой. – И ведь так всю жизнь!
Но Драко это не пугало, а наоборот он был готов терпеть все, что угодно лишь бы видеть ее горящий любопытством взгляд и искреннюю улыбку.
***
Рон чувствовал себя паршиво. Конечно, в голове крутились словечки и позаковыристей, но голос приличия в лице Гермионы не давал их озвучить всей Англии во всеуслышание. Жара предыдущих недель сменилась приятным теплом и влажностью от частых дождей, а потому Рон не прогадал, что решил прогуляться по парку. Ветер трепал его и так лохматые рыжие волосы, а приятный аромат воздуха располагал к более приятным мыслям.
Но увы, все было не так легко.
Рон не просто так оказался вечером буднего дня в центре магической части Лондона. У него намечалось очередное свидание с красивой, хорошей и доброй Мередит, которая давно обратила на себя его внимание, однако сегодняшнему свиданию было не суждено случиться.
Он как обычно зашёл за Мередит домой, даже прикупив перед этим цветов, чтобы порадовать ее – последние дни она была явно напряжена, вела себя как-то нервно, особенно на работе – а дверь ее квартиры открыл Рону полуголый Джейк Тернер, сотрудник отдела магического транспорта.
Упаковочная бумага на букете зашуршала от излишней силы, приложенной к ни в чем не повинным цветам, а внутри все опустилось. Колючее, склизкое ощущение измены заструилось по сосудам Рональда, заставляя чувствовать себя идиотом. Но он ведь изначально сомневался, не хотел заводить с ней отношения, а сейчас что? А сейчас он сам оказался никому не нужной вещью.
Джейк без стеснения объяснил ему, что Мередит в душе, а начала встречаться с Роном только чтобы заставить его, Джейка, ревновать, ведь они не так давно расстались по глупости. В общем, воссоединение одной пары оказалось очередным ударом для теперь уже одинокого парня.
Рону, который всегда действовал импульсивно, даже не захотелось помахать кулаками в приступе ярости или раскричаться на всю улицу. Он просто ушёл, вцепившись в ненавистный букет оцепеневшими пальцами. На самом деле, Уизли давно преследовало чувство, что все вокруг было неправильно. Он смотрел на большое количество воссоединявшихся соулмейтов вокруг и чувствовал себя ничтожеством, пытаясь убедить себя в том, что ему и правда не нужна никакая родственная душа. Он и без неё мог справиться.
Однако сейчас, бесцельно бродя по парку, Рон понял, что он наоборот отчаянно нуждался в соулмейте, да так сильно, что уже был готов взяться перерывать библиотеки Лондона, чтобы найти информацию по поиску родственных душ без непосредственного пинка судьбы.
Но Рон почти что запнулся, заметив на скамье неподалеку знакомую фигуру.
– Паркинсон?
Девушка лениво подняла от своих рук глаза и посмотрела на подходящего к ней парня.
– Уизли.
– Ты чего в парке одна и так поздно?
– О, как это трогательно. Думаешь, я не отобьюсь от кого бы то ни было, умея орудовать волшебной палочкой?
– Просто спросил, – буркнул Рон, поджимая губы и останавливаясь около скамьи, но не решаясь сесть на неё.
Паркинсон никогда не вызывала у него желания говорить с ней, хотя на седьмом курсе он не мог не заметить, как она похорошела. Ее лицо, так похожее на морду мопса в детстве, вытянулось и стало более интересным и красивым. Сейчас же Рону было так плохо, что он был готов на любое общение, лишь бы не ломать свой мозг со всей это темой насчёт соулмейтов. Уизли просто застыл, не зная, что делать, а Паркинсон, закатив глаза, похлопала по месту рядом с собой.
– Садись уже. Нечего мне обзор на парк загораживать.
Рон, помяв в руке обертку букета, сел рядом с девушкой, тоже обращая внимание вперёд, и только тогда заметил, что прямо перед ним был пруд с лебедями, медленно плывущими по глади воды. А ведь он этого даже не заметил за своими мыслями.
– На свидание идёшь?
– Что?
– Ну, у тебя букет в руке, – кивнула на цветы Панси.
– А, это.
– Так что?
Рон закусил губу, а потом пристально посмотрел на Паркинсон. Желания изливать душу школьному врагу особо не было, особенно, пока он сам не знал, что девушка делала одна в парке вечером.
– Сначала ты расскажи, чего здесь сидишь.
Панси помолчала мгновение, а потом, тяжело вздохнув, произнесла:
– Ладно, раз уж мы впервые встретились после выпуска из Хогвартса, можно и компенсировать большой промежуток времени без занимательного общения.
– Мы и раньше-то никогда не общались.
– Оно и ясно. Ты меня бесишь, – холодно ухмыльнулась Панси.
– Не волнуйся, ты меня тоже, – тем же ответил ей Рон. – Ты вроде собиралась рассказать что-то.
– Ага, – девушка откинулась на спинку скамьи и опять вздохнула, – у меня было свидание. Неудачное. Парень просто оставил меня одну в кафе, потому что прилетела сова от его бывшей, которую он, видимо, любит. Поэтому я решила прогуляться, чтобы развеяться.
– Ох уж эти бывшие, – хмыкнул Рон.
– Что?
– Да у меня тоже должно было быть свидание, но дверь в квартиру моей уже бывшей девушки открыл парень, с которым она была до меня. Оказалось, что она использовала меня, чтобы этот парень приревновал.
– Мда, Уизли, – со вздохом констатировала Панси, – что-то нам сегодня с тобой не везёт.
– Это точно.
Рон посмотрел на пруд, в котором два лебедя вместе кружили по воде, потом обратил внимание на мимо проходящие парочки, держащиеся за руки, и неожиданно пришедшая мысль заставила его действовать. «Все же лучше так, чем сидеть здесь и тухнуть».
– Выпьем кофе?
– Ты меня приглашаешь на свидание? – удивлённо произнесла Панси, приподнимая брови.
– Я тебя приглашаю запить наше горе после неудачных отношений кофе или чем-нибудь покрепче, – ответил Рон, вставая со скамьи.
Панси хмыкнула и закусила губу. Рон скользнул по ней взглядом, пока девушка раздумывала, и замер, с удовольствием понимая, что Паркинсон в своём коротком чёрном платье и с блестящими иссиня-чёрными волосами была сногсшибательна. «Даже красивее, чем Мередит», – пронеслось в голове.
– Делать все равно нечего, – в конце концов вздохнула Панси.
Она протянула ему руку, и Рон помог девушке встать, ощущая приятное чувство от ее ладони в его.
– А, это тогда тебе, – немного глупо произнес Уизли, протягивая девушке букет.
– Покупался не мне, поэтому благодарить не буду, – фыркнула девушка, все же принимая его. – Но цветы мог бы выбрать и получше.
– Чего-о?
– Эти ужасные синие гвоздики словно на похороны готовились, а оберточная бумага… Мерлин, ты где вообще отрыл этот веник?
