Текст книги "Министерские шалости (СИ)"
Автор книги: Чародейница
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 26 страниц)
– Необязательно было так себя с ней вести, – поучительно начала она.
– О, да что ты говоришь? – фыркнул Малфой, садясь обратно на диван и специально не обращая особого внимания на Грейнджер. «Если это единственное, о чем она хочет со мной поговорить, то нет смысла тратить на эти разговоры время». – Не ты ли несколько дней назад орала на неё на весь коридор?
– Ты ее напугал.
– Замечательно, – зарываясь в бумаге, произнес Драко, пытаясь как можно скорее прекратить этот разговор. Его сердце начинало излишне сильно подпрыгивать в груди, а метка будто становилась наэлектролизованной, а Малфой не хотел, чтобы Грейнджер смогла распознать, что он переживал из-за отсутствия ее ответа. – Теперь она будет знать, что надо думать головой, когда что-то делаешь.
***
Драко и Гермиона стояли за небольшой сценой, ожидая прибытия Кингсли. Девушка нервно кусала нижнюю губу и теребила край написанной речи, пытаясь подготовить себя к вопросам, которые наверняка будут сыпаться от журналистов, как только они закончат докладывать о проделанной Министерством работе за год. Но только если раньше она думала об этой пресс-конференции и представляла вопросы, относящиеся лишь к самому отчету, то теперь приходилось предполагать и резонные вопросы по поводу статьи в «Пророке».
Гермиона поджала губы, тут же вспоминая Мэделин и ее тупость, а следом за этим в ее сознании всплыл своеобразный допрос Малфоя. Да уж, Драко умел получать то, что хотел. Не то чтобы Гермиона раньше об этом не знала, просто сегодня она увидела во всех красках, за что люди так боятся ее соулмейта. Драко и правда умел наводить страх на собеседников одним лишь взглядом, позой или словами, которые он произносил, таким ледяным тоном, что кровь стыла в жилах, а уж совместив все это вместе… бр-р, Гермионе в тот момент стало и правда жаль Мэделин.
И все же она не могла отрицать, что это оказалось действенно, несмотря на то, что Гермиона по окончанию допроса не смогла удержаться и сказала-таки, что можно было и полегче общаться с Мэделин. Все же пугать до смерти девушку было неправильно несмотря на результат, но вот, как бы смешно ни было, Гарри с ней не согласился. Позже, наедине друг сказал ей в шутку, что надо будет звать Малфоя консультантом на допросы, ведь он действенно умел выбивать из людей правду, при этом не переходя черту закона.
Гермиона взглянула на Драко. Он стоял, облокотившись о стену, смотрел прямо перед собой и даже не предпринимал попыток заговорить или хотя бы взглянуть на неё. Грейнджер опять стало не по себе. «Надо было сразу ответить ему, несмотря на патронус и всю эту ситуацию». Гермиона понимала, что Драко был раздражен, не услышав от неё ответ на свои чувства, но вокруг просто все так закрутились с этим отчётом, что Грейнджер даже как-то не подумала… Девушка тяжело вздохнула. «А стоило об этом сразу подумать. Мерлин, я ведь почти не отличаюсь от той же самой Мэделин». Но ведь тогда момент был упущен, и Грейнджер никак не могла – не могла, блин, хотя хотела, очень хотела – открыть рот и признаться ему, что тоже чувствует это!
Черт, она тоже влюблена.
– Драко, – позвала Гермиона, неожиданно почувствовав прилив сил.
Он взглянул на неё, прожигая серостью своих глаз и…
– Мисс Грейнджер, мистер Малфой, добрый день! – послышался голос Кингсли.
И вот опять стало некогда.
– Здравствуйте! – пытаясь скрыть расстройство, произнесла девушка.
– Добрый день, – сухо произнес Драко.
– Да уж, суматошный сегодня день, не правда ли? – на удивление добродушно поинтересовался Бруствер.
Гермиона поежилась, ощущая свою вину за произошедшее ещё сильнее, чем прежде, ведь если бы она не положилась на подчиненных, то ничего этого, скорее всего, и не произошло бы, и Кингсли не пришлось бы разбираться во всем этом.
– Министр, очень неудобно за произошедшее, я…
– Не надо, мисс Грейнджер, – прервал ее Бруствер, подняв ладонь и слегка улыбнувшись, – конечно, как только я узнал о всей этой ситуации, то очень расстроился, ведь не думал, что вы меня можете так подвести, – на этих словах Гермиона виновато опустила взгляд, – но как только я прибыл, меня перехватил мистер Поттер и все объяснил. Вашей вины в этом нет, а уследить за всеми своими подчиненными невозможно, мистер Малфой, – взглянул на блондина Кингсли, – это я по себе знаю. К тому же я уверен, что вы и так все поняли свои ошибки, и мои нравоучения ничего не решат. Поэтому не стоит так переживать, все разрешимо. Главное сейчас хорошо провести пресс-конференцию и ответить на все вопросы.
– Да, хорошо, – пролепетала девушка.
– Согласен, – кивнул Драко, которого никак не меньше душило чувство вины.
На самом деле, сейчас Гермиона поняла, что Кингсли занимал свой пост по праву. Она знала, каким жестким Бруствер мог быть, но сейчас он в большей мере показывал лишь свою мудрость, а потому девушка осознала, что пока она не достигнет такого уровня понимания мира, то на пост министра ей незачем зариться.
– Ну что же, давайте поскорее начнем.
Кингсли улыбнулся и вышел из-за кулис на сцену первым, чтобы поздороваться со всеми и как всегда произнести вводную речь. Гермиона же стала нервничать ещё больше. Руки начали трястись, а тело пробрала дрожь, сердце так сильно билось, что, казалось, выскочит через глотку наружу, а заранее выученные слова в голове стали путаться. Девушка в испуге начала ещё раз читать свою часть речи, чтобы как можно меньше смотреть в листы, но сфокусировать зрение на написанных строчках было почти что нереально. «Плохо дело. Надоело, нужно скорее успокоиться». Она прислушалась, пытаясь понять, когда Кингсли представит их, что и будет означать сигналом к их выходу на сцену, но…
Гермиона почувствовала теплую ладонь на своей талии. Все внутри в один момент сжалось и расслабилось, разлетаясь на тысячи осколков. Воздух с шумом вышел через нос, а сердцебиение начало приходить в норму. Гермиона скосила взгляд вбок, разглядывая профиль Драко. Он все ещё бесстрастно смотрел вперёд, будто ничего вовсе и не происходило, и не его рука лежала на ее талии. От его кожи исходили приятные электрические покалывания, которые отдавались в метке, и Грейнджер осознала, насколько было приятно чувствовать незримую поддержку.
Она не представляла, как ущемилась сейчас гордость Драко, ведь он решил успокоить ее несмотря на некоторое напряжение между ними, и это не могло не заставить сердце Гермионы в очередной раз тепло сжаться. «Мерлин, он и правда безумно нравится мне, а я так ничего ему и не сказала».
–… поприветствуем же мисс Грейнджер, главу отдела регулирования магических популяций и контроля над ними, и мистера Малфоя, главу отдела международного магического сотрудничества, – послышался голос Министра, и Драко чуть подтолкнул ее к сцене, всего на секунду пересекаясь с ней взглядом.
***
Несмотря на все волнение, только лишь ступив на сцену, Гермиона почувствовала себя лучше. Да, конечно, толпа прессы и куча волшебников, сидящих на стульях, напрягала, но Грейнджер смогла взять себя в руки, что не обошлось без ощущения от присутствия Малфоя. Драко и Гермиона по очереди рассказывали о делах отделов Министерства, приводя в пример некоторые цифры или известные многим факты. Пресса лишь монотонно щёлкала колдографами, ведьмы и колдуны высших кругов казалось даже начали скучать.
Как Гермионе показалось, закончили они все довольно быстро, прочитав последние несколько строк, девушка смогла наконец-то более или менее спокойно выдохнуть, радуясь, что у неё получилось вполне неплохо выступить на публику, а уж за Драко она и не волновалась, он был как всегда собран и серьёзен. «Пока прошло все хорошо. Хоть бы вопросов было не так много».
Гермиона кинула взгляд на Драко и слегка улыбнулась ему, но Малфой никак не отреагировал, все также отстранённо смотря прямо в толпу.
– Ну что же, – произнес Кингсли, – а теперь вопросы к нашим докладчикам, которые блестяще подготовили годовой отчёт.
Несколько рук сразу взметнулось в воздух, и Бруствер, указав на одного из журналистов, сдержанно улыбнулся.
– Многие рядовые волшебники обеспокоены нападениями, происходящими на окраинах Магической части Лондона. Вы в отчете только лишь вскользь упомянули об этом, но не могли бы уточнить, на какой стадии расследование и обнаружили подозреваемых?
– Да, есть несколько подозреваемых. На окраинах постоянно патрулируют авроры, и мистер Поттер, глава отдела магического правопорядка, не меньше обеспокоен ситуацией и старается разрешить проблему в кратчайшие сроки, – ответила Гермиона, радуясь, что не прогадала и заранее спросила у Гарри, что ответить на подобный вопрос.
Следующий журналист взметнул вверх руку, и девушка кивнула, давая ему слово:
– Можете ли вы прокомментировать ситуацию, которая происходит сейчас во Франции? Повлияет ли смена министра на наше сотрудничество во многих сферах деятельности?
Тут слово взял Драко, и Гермиона в очередной раз выдохнула. «Осталось дождаться вопросов про «Ежедневный пророк», и можно будет закругляться». Через несколько минут, когда Малфой подробнее рассказал о ситуации во Франции, а Гермиона разъяснила суть нескольких проведённых ею реформ, ожидаемый девушкой вопрос наконец прозвучал.
– Мисс Грейнджер, мистер Малфой, сегодня с утра в «Ежедневном пророке» был опубликован разбор данного отчета до его обнародования, как вы это объясните, – обратился к стоящим на сцене главам отделов очередной журналист.
– Этим делом уже занимается аврорат, а владельцам издательства будут предъявлены обвинения в публикации конфиденциальной информации, – начала Гермиона вещать заранее подготовленный ответ на ожидаемый вопрос. – Мы не можем раскрыть вам всех аспектов расследования, но можем сообщить только то, что информация была украдена, и теперь приняты все меры по избежанию таких инцидентов. Как вы заметили, теперь на пункте досмотра дежурят авроры, которые осуществляют второй этап пропуска в Министерство, а также на каждом этаже у лифтов проходит третий этап пропуска до кабинетов сотрудников. Так что ни один непроверенный волшебник больше не сможет прогуливаться по Министерству в своё удовольствие.
– То есть, вы предполагаете, что некто проник в Министерство и смог выкрасть отчёт прямо из-под вашего носа? Ведь вы с мистером Малфоем были ответственны за него, так как же у вора получилось это сделать. Неужели вы так были… чем-то заняты? – вопросительно изогнув бровь произнес журналист.
Вопрос был явно провокационным. Гермиона почувствовала, как к щекам начала приливать кровь. «Вот это мы попали», – только лишь проносилась в голове мысль, пока она в панике пыталась придумать, что ответить.
Однако, Малфой, негромко прокашлявшись, решил помочь Гермионе:
– Мисс Грейнджер уже сказала, что мы не можем сообщить вам детали расследования до его завершения, поэтому вам придётся подождать официальных новостей от отдела магического правопорядка, – спокойно, даже с некоторой ленцой произнес Драко. – А что до нас с мисс Грейнджер, то как вы, я думаю, знаете, у нас есть сотрудники, которые также помогали нам с отчетом, поэтому, увы, мы, как бы ни хотели, не всевидящие и не можем проследить, кто контактировал с ним в наше отсутствие по важным делам.
Журналист нахмурился и кивнул, видимо, не найдя, что ещё спросить, а руку уже поднял следующий волшебник, улыбка на лице которого Гермионе сразу не понравилась, Драко же кивнул, давая ему слово.
– Многих в волшебном мире сейчас почти не интересует политика или принятые законы, но вот читатели моего журнала хотят знать, ваша связь образовалась во время работы над данным отчётом, и сразу продолжу, мисс Грейнджер, не кажется ли вам, что это подрывает ваши дальнейшие намерения на пост министра, который, как мы знаем, вы хотели бы занять после мистера Бруствера?
Гермиона настолько была сбита с толку, что совершенно непреднамеренно проигнорировала первую часть вопроса и выпалила первое, что вертелось на языке:
– А как именно наша связь должна повлиять на мои планы относительно поста министра?
– Ну как же, – надменно произнес журналист. – Всем известно, что мистер Малфой – бывший Пожиратель Смерти. Несмотря на то, что сейчас его репутация очистилась, и по сравнению с военным временем он ведёт жизнь порядочного волшебника, все же каждый в магический Британии связывает имя мистера Малфоя с далеко… не самыми добрыми деяниями, – ухмыльнулся мужчина. – Так как, вы думаете, отреагирует общество на вашу кандидатуру в желающих занять пост министра? Магглорожденная волшебница, имеющая в соулмейтах бывшего Пожирателя Смерти с таким громким и зловещим именем. Население вряд ли будет довольно.
Повисла тишина. Гермиона замерла, пытаясь проанализировать информацию, так неудачно подкинутую ей журналистом. Пресса же все щелкала и щёлкала колдографами, и девушка непроизвольно почувствовала, как открытую всеобщему взору метку начало жечь. «Надо было переодеться со вчерашнего вечера, ну почему я этого не сделала». В голову в очередной раз ничего путного не шло, но сердце вдруг с такой силой забилось, а эмоции – казалось бы даже не ее – захлестнули девушку так, что она едва удержалась на ногах.
Драко выступил вперёд, слегка касаясь ладонью руки Гермионы.
– Я совершенно не понимаю, как сплетники магической Британии могли опуститься до таких гнусных обсуждений. Если самая умная волшебница своего и многих других поколений станет министром магии, то другие страны могут нам лишь позавидовать. Всего за несколько лет ее работы в министерстве она провела столько реформ, сколько ни один глава любого другого отдела за всю жизнь. А уж если она станет министром, то поверьте, Британия будет лишь процветать, – с пылом в голосе говорил Малфой. – Своими же вопросами вы оскорбляете героиню войны, без которой вас бы тут, наверное, и не было. И несмотря на то, что я, как вы сказали, бывший Пожиратель Смерти, который, наверное, по вашему мнению мало что знает о законах… Я в курсе, что за публичное оскорбление не последней личности в Министерстве вы можете получить иск, который, поверьте, пойдет вам лишь во вред. Я думаю, раз у вас не осталось больше важных вопросов по отчету, пресс-конференцию можно закончить, – немного грубо бросил Драко с едва слышимыми нотками ярости. – До свидания.
И Малфой, развернувшись на каблуках, стремительно ушел за сцену. Гермиона пораженно выдохнула, ища взглядом Кингсли, а голоса журналистов зазвучали в унисон с щелканьем колдографа.
Речь Драко была поразительной, и Гермиона поняла, что ей надо срочно найти его, чтобы признаться, что на самом деле она испытывала рядом с Малфоем.
***
Коридор встретил Драко прохладой. Он на мгновение замер, зажмуривая глаза и глубоко вдыхая бодрящий, не пропитанный журналистской гнилью воздух. Малфой не знал, что на него нашло, что его вообще настолько разозлило в, казалось бы, обычном для этих мерзких собирателей сплетен вопросе… хотя нет, знал. Он, блин, знал, и это переворачивало в нем все ещё сильнее.
Драко раскрыл глаза и сорвался с места, направляясь к лифтам в конце коридора. Его шаги отдавались звонким эхом от соприкосновения твердой подошвы о мраморный пол. Дверцы лифта раскрылись почти сразу, что было только на руку. Хотелось поскорее оказаться как можно дальше от прессы и их наглых происков, от Грейнджер, вместе с которой пространство само наполнялось напряжением, и от Кингсли, который своим добродушием в такой ситуации неимоверно бесил, чем-то напоминая Дамблдора.
На следующих уровнях кабина лифта наполовину заполнилась волшебниками, и, выйдя на своём этаже, Драко опять облегченно выдохнул. Толпа напоминала о чертовом конференц-зале и духоте, которую Малфой, выросший в холоде мэнора, терпеть не мог. Аврор, дежурящий в его отделе, проводил Драко пристальным взглядом, и блондин не смог удержаться от закатывания глаз. Ему казалось глупым использовать авроров, как охранников. Если кто захотел бы злоумышленно проникнуть в Министерство, то у него это получится несмотря на наличие авроров на каждом этаже. Драко считал, что можно было просто провести инструктаж и заставить сотрудников все важные документы хранить не на своих столах, а в специальных местах, но и Поттера, который все это придумал, можно было понять. Надо было создать видимость усердной охраны Министерства для прессы и многих посетителей, а потому Малфой решил пока и не лезть со своими предложениями. «Все же я глава отдела международного магического сотрудничества, а не аврората, да и всего лишь бывший Пожиратель Смерти», – произнес Малфой в голове последние несколько слов тоном того самого журналиста, который посмел мало того, что произнести это вслух, так ещё…
Агрх.
Драко разозленно хлопнул дверью в свой кабинет, да так, что стены затрещали. Как бы он не хотел думать о вопросе журналиста, о пораженной Грейнджер и о своей собственной реакции на все это, его мысли, словно издеваясь, хватали Малфоя за воротник рубашки и тыкали во все это лицом.
Блондин, не сдержавшись от насилия над стулом, который так и стоял посреди кабинета после допроса Мэделин, пнул его, заставляя упасть на спинку и отлететь к шкафу. Драко же, обойдя стол, упал на свое кожаное кресло, ставя локоть на подлокотник и подпирая ладонью щеку.
Голова грозилась взорваться от вороха мыслей и сильных эмоций. Злость, вспыхнувшая в нем в конференц-зале, никак не хотела исчезать, и Драко все же пришлось прикрыть глаза, чтобы глубоко вздохнуть и попытаться все проанализировать.
На самом деле вопрос журналиста был вполне ожидаемым. Малфой был реалистом, а потому понимал, что его тёмное прошлое, несмотря на определенные заслуги перед магическим обществом и восстановленную репутацию, будет постоянно преследовать его, словно тень в лучах солнца. Он, конечно, это знал, но за две эти насыщенные недели после образования с Грейнджер связи Малфой как-то не задумывался, как его прошлое будет влиять на неё. Сначала ему было все равно на ее грандиозную карьеру в Министерстве так же, как и на неё саму, потом он пытался не замечать своих неожиданно возникших чувств, а сегодня осознание явной проблемы нехило так оглушило его точным ударом в затылок.
Для начала потому что он уже признал, что влюблён в Грейнджер, и дурацкое, абсолютно странное и иррациональное для него чувство заботы о ком-либо прямо-таки скрутило его, не давая и вздохнуть нормально. Нарцисса несколько дней назад сказала, что от всего этого никуда не денешься, а Драко, пока не найдя в этом преимуществ, мог лишь беситься от бессилия перед своими собственными эмоциями. На желание защитить и оградить от гнусных вопросов репортеров наслоилось ощущение, транслируемое ему связью. Он почувствовал шок и горечь осознания Гермионы. Ее эмоции маленькой искрой возникли в его сердце, заставляя пожар его чувств разгореться ещё с большей силой.
И все. Драко был бессилен перед такой мощной волной сильных эмоций, которые заставили его действовать, заставили его защищать своего соулмейта, как несколько дней назад перед Нарциссой или вчера перед Панси.
Малфой плохо помнил, что говорил. Слова лились сами по себе, будто с заранее подготовленной речи, но облегчения он почти не испытывал. Во-первых, потому что понимал, что этой проблемы не избежать. Если Гермиона выдвинет свою кандидатуру на место министра магии, то не все слои общества будут довольны, и его слова в тот момент могли как навредить ей, так и наоборот помочь, зависело все лишь от восприятия волшебниками его речи. А во-вторых, ему мешала расслабиться его гребаная гордость. Грейнджер так ничего и не ответила на приподнесенные ей чувства. Конечно, Драко понимал, что в любом случае когда-нибудь она скажет ему это, ведь не зря судьба пометила их как соулмейтов, но… Малфой настолько не привык что-то делать безвозмездно, просто потому что это было правильным, что его внезапно обострившееся желание защищать Грейнджер просто убивало.
Драко опять тяжело вздохнул. На душе скребли книззлы, а некоторое волнение с вечера вчерашнего дня так и не укладывалось. Малфой нахмурился, ощущая вдобавок и пульсацию в метке, как вдруг дверь его кабинета распахнулась. Драко тут же раскрыл глаза, замечая неловко застывшую на пороге девушку.
– Грейнджер.
Гермиона кивнула, явно колеблясь, но все же зашла внутрь, закрывая за собой дверь. Она медленно ступала по кабинету под пристальным взглядом серых глаз. Драко заметил, как она окинула взглядом валяющийся у шкафа стул, слегка поджимая губы, и как нервно заправила волнистую прядь волос за ухо, стараясь не пересекаться с Малфоем глазами. Внутреннее напряжение набирало обороты, заставляя и Драко чувствовать себя не в своей тарелке, хотя он и пытался скрыть, понимая, что это не его чувства.
«Неужели все-таки решилась на продолжение разговора?»
Гермиона, на секунду остановившись у стола, все же обошла его сбоку и встала рядом с креслом, на котором сидел Драко, оперевшись бёдрами о столешницу и положив ладони на прохладное дерево. Малфой выпрямился, сдвигаясь немного назад, чтобы иметь прямой обзор на девушку. Он не собирался первым начинать разговор, все же это она помешала его уединению, а потому выжидающе посмотрел на Гермиону, пытаясь все-таки понять, что у неё на уме.
Грейнджер молча смотрела себе под ноги, закусив нижнюю губу. Малфой непроизвольно засмотрелся на аппетитно выпирающую грудь в платье, которое ещё вчера дома у Блейза сбивало его с праведных мыслей.
– Кингсли сказал, что мы хорошо справились с пресс-конференцией, – произнесла Гермиона, как всегда начиная издалека.
Драко раздраженно выдохнул, не понимая, что он должен на это ответить. Грейнджер продолжала молчать дальше, а неимоверно сильное напряжение сжимало сердце, не лучшим образом влияя на терпение Малфоя.
– Либо говори, зачем пришла, либо проваливай. У меня нет настроения играть с тобой в молчанку.
Гермиона вздрогнула, услышав чуть хриплый голос Драко, и сразу обратила на него взгляд карих, блестящих глаз. Малфой приподнял брови в ожидании ее ответа и скучающе подпер голову ладонью. В душе творилась неразбериха, но Драко, уставший от волнения этого дня, просто ждал. Ждал и надеялся услышать то, во что хотелось верить.
Грейнджер отвела взгляд, будто собираясь с мыслями, и наконец-то произнесла:
– Спасибо за то… за то, что ты сказал… журналисту. Это было…
– Твои благодарности в последнее время заканчиваются для меня не лучшим образом, – прервал ее Драко, не желая лишний раз думать о навалившихся проблемах, которые у него в любом случае не получится разрешить, – поэтому не за что. Только рад дать понять прессе, что они законченные уроды. Это все?
– Зачем ты так себя ведёшь? – резко спросила Гермиона, вызывая у Малфоя легкую усмешку.
– Не думал, что самой умной волшебнице современности надо все объяснять.
Девушка сузила глаза, склоняя голову вбок. Драко чувствовал на себе изучающий взгляд, заставляющий его ощущать абсолютно глупое волнение. «Что она пытается увидеть? Подстраиваться под неё я точно не собираюсь».
– А мне и не надо все объяснять.
– И что же тогда тебе надо? – надменно поинтересовался Драко, действуя по своей привычной схеме. Заставить человека беситься, лишь бы он не понял, что на самом деле испытывал Малфой.
Но сейчас в этой схеме был один-единственный изъян. Гермиона знала, что он чувствовал, и ее Драко не мог обвести вокруг пальца.
– Мне нужен шанс все… исправить.
– Попробуй, – бросил Малфой, отводя взгляд в сторону. Крошечные бабочки защекотали желудок, а по метке змейкой пробежало электричество.
И тут в нос ударил легкий женский аромат, а губы почувствовали чужие – мягкие и влажные. Драко, широко раскрыв глаза, смотрел на зажмурившуюся Гермиону, прильнувшую к нему в поцелуе. В голове повисла оглушительная тишина, тело пробило разрядом острого желания, и следующее, что Малфой осознал в этом урагане неожиданно нахлынувших ощущений…
Грейнджер решительно перекинула одну ногу через Драко и села на него верхом, зажав коленями. Ее ладони вдруг оказались на его щеках, а язык жестко раздвинул мужские губы, проникая внутрь его рта. Малфой сначала окаменел, думая о том, что если он сейчас поддастся этому безумству, если он пустит ситуацию на самоход, то в очередной раз прогнется под Грейнджер под действием связи. Но устоять было почти невозможно.
А это «почти» Драко со стоном подавил в себе, сжимая ладонями девичью талию и прижимая ее ближе к своему телу так, чтобы он мог чувствовать ее грудь напротив своей. Гермиона, едва слышно хмыкнув в поцелуй, скользнула ладонью в платиновые волосы и оттянула их, заставляя Малфоя наклонить голову в бок. Девушка, оставив несколько торопливых поцелуев на его скулах и подбородке, мягко втянула в рот нежную кожу его шеи.
Драко зашипел, откидывая голову на спинку кресла. Властная Грейнджер? О, ему это нравилось. Возбуждение от ее полуукусов-полупоцелуев, уже спустившихся до воротника его рубашки, пульсировало, казалось, в каждой клетке тела, а особенно чувствительным местом, помимо уже каменного члена, была метка, жалящая кожу его груди огнем связи.
Гермиона ухватилась пальцами свободной ладони за пуговицу на его рубашке, но тут же раздраженно прошипела, не сумев протолкнуть ее в прорезь.
– Пуговицы – это явно не твое, – хрипло произнес Драко.
Гермиона фыркнула и, закусив губу, отстранилась, давая ему выпрямиться.
– Поможешь?
– С удовольствием.
Щелчок пальцами, и пуговицы разлетелись по сторонам, опадая на пол. Драко хотел уже как всегда сказать что-то дико самодовольное и слегка возбуждающее, но его взгляд пересекся с ее. Жаждущим, возбужденным и таким прекрасным, что слова так и застряли в глотке. Электрический импульс ударил в самое сердце, будто перезагружая его, и Гермиону, сидящую на нем, в тот же момент чуть дернуло.
Реальность померкла, смазалась в один сплошной размытый фон, а время вдруг ускорилось будто под действием маховика, и Драко вдруг понял чисто интуитивно, что это момент невозврата. Грань, к которой их подталкивала связь, за которой был уже изменившийся мир.
Было немного страшно.
Слегка непривычно.
И слишком волнующе.
Будто став одним организмом, Драко и Гермиона пришли в движение одновременно. Поцелуи обжигали кожу, заставляя видимые в данный момент электрические разряды плясать по разгоряченной коже, а касания лишали всех рациональных мыслей. Грейнджер развела полы рубашки в стороны, тут же дотрагиваясь губами до чернильной метки на груди Драко, а Малфой в свою очередь мягко огладил ее плечо и аккуратно, будто боясь спугнуть, дотронулся до первой буквы своего имени на ее коже.
Все внутри не успело вспыхнуть легкой болью, как прохлада сразу окутала их тела, не давая воспламенить, и это было тем самым знаком связи, что они и правда готовы. Голову вскружило окончательно. Драко вжикнул молнией на ее платье и сразу же дернул за широкие бретели вниз, Грейнджер, вторя ему, схватилась за пряжку мужского ремня. Дыхание напрочь сбилось ещё несколько минут назад, а сердце едва справлялось с неимоверной скоростью сокращений. Малфой не успевал следить за тем, что он делал, в его голове лишь набатом стучало ее имя – Гермиона – и блондин, оставляя лихорадочные поцелуи на ее лице и шее, старался просто не сойти с ума.
Это было слишком.
Это все было слишком.
Но все это было так прекрасно, что оторваться было невозможно.
Его руки, стягивающие с неё лиф, ее ладони, скользящие по его животу. Его губы, вбирающие ее твердые сосок во влагу и жар рта, и ее нос, мягко упирающийся в его шею и упоительно вдыхающий запах его тела. Драко смог более или менее очнуться от влияния связи, только когда платье уже собралось на ее талии, а его ладони оглаживали упругие ягодицы, обтянутые приятным кружевом.
– Ты уверена? – почему-то вдруг вырвалось у него.
Может, эта была все та же больная забота, но спросить казалось ему правильным.
– Да, – выдохнула она, наконец оттягивая его боксеры и пытаясь оттянуть их к низу.
Драко слегка привстал, давая ей сделать это, а Гермиона тут же обхватила его пульсирующий от желания член ладонью. Малфой хрипло простонал, утыкаясь лбом в ее плечо. Все казалось таким до сумасшествия правильным, но в то же время таким неадекватным, что Драко впервые в жизни почувствовал себя настолько человеком. Слабым перед эмоциями и высшими силами человеком.
– Драко?
– М?
– А ты уверен?
Ее голос отрекошетил от его барабанных перепонок и проник в его мозг. «Уверен ли я? Такого девушки у меня никогда не спрашивали».
Драко сжал ладонями ее ягодицы, одной ладонью скользнул по девичьему бедру и тут же коснулся кончиками пальцев влажного от естественной смазки кружева. Теперь была очередь Гермионы замирать и протяжно стонать. Малфой отодвинул ткань нижнего белья в сторону и аккуратно надавил на клитор, вскидывая голову вверх, чтобы увидеть, как девушка закусывала нижнюю губу и жмурила глаза, а потом выдыхала с низким гортанным стоном, который опять переворачивал все внутри него.
– Ох, поверь мне так, как сейчас, я никогда не был уверен.
Малфой поддерживал ее ладонью за талию, а Гермиона привстала, проведя головкой его члена по своей истекающей соками промежности. Метки обоих опять прострелило клубящимся вокруг электричеством, которое содержало в себе самую непредсказуемую и сильную магию соулмейтов.
Драко замер, в предвкушении задержав дыхание, а Гермиона, склонившись к нему, прикусила его мочку уху, дразня.
– Знаешь, – прошептала она, – я ни с одним мужчиной такого ещё не испытывала. И с уверенностью могу сказать, что по уши влюблена в тебя, Драко Малфой.
И направив в себя его член и не дав даже опомниться после признания, Гермиона медленно опустилась. Время, так быстро летящее до этого, внезапно замерло, а электрические импульсы заскользили по коже, образуя между Драко и Гермионой магическую связь. Малфой, может, и сказал бы точно, какого она цвета, или что из себя представляла, но его внимание сейчас было сосредоточено лишь на Гермионе. Она казалась ему почти что богиней, спустившейся с небес, ее торчащие во все стороны пряди волос, блестящие карие радужки и влажные алые губы делали ее какой-то неземной, но такой необходимой. Драко будто увидел женщину впервые, будто до этого все девушки были лишь иллюзиями, такими сухими и ненастоящими, а Гермиона была самым прекрасным созданием, что он видел за всю свою никчемную жизнь.
Стало неожиданно тихо, лишь их дыхание наполняло комнату, в которой царило древнее волшебство. Гермиона первая очнулась, подалась вперёд, целуя Драко в губы, и опять приподнялась, чтобы заново опуститься на его член. Малфой чувствовал, как низ живота стягивало истомой, а глаза не могли сосредоточиться на чем-то одном. Он помогал Гермионе двигаться, крепко держа ее за ягодицы, и лишь спустя несколько минут осознал, что тишина сменилась громкими, протяжными, такими невыносимо возбуждающими стонами.
