Текст книги "Провидец судеб (СИ)"
Автор книги: Casperdog
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 24 страниц)
Глава 16
– Вот такой хреновый расклад, Миш, – рассказав приятелю, что сегодня со мной произошло, что видел за гранью, а так же все мысли, что у меня были, посмотрел в глаза хмурого мужчины. – Если Вы не поедете, буду чувствовать себя более свободным в поступках. Ребят отправлю домой пораньше. Постараюсь, чтобы они и Настю с собой забрали, хотя, уверен, трудно будет такое сделать.
Мы стояли у открытой дверцы багажника моей машины, куда я уже успел положить продукты, а чуть ранее, в сделанный специально для такого случая, винтовку и два пистолета. Миша привёз три бронежилета, коптер, посетовав, что его жена обратила внимание, что супруг слишком надолго задержался у оружейного сейфа.
– Я твой должник, не забыл, Слав? Не обижай недоверием. Хотя, сказать по правде, девчонок брать не хочется, вдруг попадут под раздачу. И ещё, дружище. Нашим надо всё рассказать. Нельзя их держать в неведении.
– Предлагаешь отправить всех дня через три-четыре? А если с ними что-то случится по дороге? Что сделают два мужика и четыре женщины? Растеряются. Сто процентов.
– Ну да, лучше быть всем вместе. – Михаил качнул головой. – Хотя в первой машине назад поедем вдвоём, а Маша с Настей пусть будут с ребятами. С двух сторон на задние двери накинут бронники. Какая-никакая, но защита. Машутка, кстати, с коптером управляется лучше, чем я. Буду с ней держать связь. Взял пару коротковолновых раций, так что если даже включат глушилку, останемся на связи. Слушай, а зачем ты взял снегоступы? Это ведь они? – мужчина показал на неплотно закрытый чехол, откуда выглядывала плетёнка основания.
– Первого хочу сходить на капище. Я тебе говорил, оно не так далеко от дома.
– С Настёной?
– Нет, один. Миш. Если со мной что-то случится и девочка останется одна, пригляди за ней. Обещай.
– Обещаю, но с таким унылым состоянием, как мне кажется, вообще лучше остаться дома.
– Нет. Ты знаешь, что я служу Велесу, а за последние два месяца он не откликнулся ни на один мой призыв. Вот и хочу понять, что происходит. Может мы, люди, случайно попали в жернова игр Высших? Такое может быть, Миш. Они как дети ссорятся, дерутся, воют между собой, а потом дружат и хохочут над тем, что произошло. Они же бессмертные, а все их выдумки, это какая-никакая развлекуха, уход от монотонности бытия. Думаешь, если по их вине гибнут люди, они расстраиваются? Нет! Сотней или тысячей больше или меньше – для них число не играет роли.
– Слав, но ты же последний. Сам это говорил. Или не так?
– Последний ЗДЕСЬ, Миш, а то, что у них миров, как наш, множество, это так. Ну, исчезну я, небольшая утрата, зато в другом месте таких волхвов как я у того же Велеса могут быть сотни. Будет он расстраиваться? Ну, может, мелькнёт досадная мысль, что я сам виноват, а уже через день забудет. Говорю утрированно, но факт остаётся фактом.
– Я хоть и не верю ни в каких богов, ты мне близкий человек и свой долг, повторюсь, перед тобой не закрыл. А сейчас пойдём домой. Маша, наверное, вся уже извелась. Настя звонила? Когда приедет?
– Звонила, когда я относил продукты в машину. Думаю, с минуту на минуту.
– -
А ещё через полчаса, наскоро перекусив, четыре человека сели в машину и поехали в сторону загородного дома. На выезде из города встретились с приятелями и, хотя дальше планировали ехать на двух, поехали на трёх машинах, одна из которых оказалась самым настоящим Хаммером, автомобилем повышенной проходимости…
Пока женщины общались и знакомились, трое мужчин пытали четвёртого.
– Сань. Ты откуда такого монстра раздобыл? – Миша постучал по двери и с удивлением посмотрел на приятеля. – Не понял…
– Ребят, не пытайте. Мне эту машину год собирали из двух. – Миша спец, сразу понял что к чему.
– Ты лучше скажи, как номера в ГАИ получил? Насколько знаю, армейские бронированные Хамви по дорогам Росси не ездят. Это самое бронирование тебе на кой? Лишний же вес.
– Так собирали, как сказал, из двух, что в утиль сдали – они уже не могли своим ходом передвигаться. Движок перебрали, сделали капиталку, где-то, что явное оказалось лишним, сняли, как защиту днища, а двери и стёкла трогать не стали.
– Саш, но ведь жрёт он как слон. Тут только на бензин вся зарплата уйдёт.
– У меня дизель. Жрёт, не спорю, много, но я ведь езжу редко, это раз. Второе и самое главное – купил через знакомых этот хлам за смешные деньги. Один был утопленником, второго, как понял, просто где-то забыли в лесу на пару лет. Больше потратился на ремонт и переоборудование салона, а теперь попривык, продавать нет желания. Когда едешь по трассе, ни один долбоящер к тебе не приближается ближе, чем на пару десятков метров. Боятся. Понимают, в случае чего они превратятся в хлам, а я только краску поцарапаю.
– Продал бы, да купил что-то новое, покрасивее и презентабельнее.
– Не, это же история, да и менять железо на жесть… Дим, ты бы на моём месте такую красотку продал?
Дмитрий рассмеялся.
– Покатался бы вдоволь, не буду врать, а потом продал. Сам понимаешь, как бы твои умельцы хорошо не сделали, собранная из двух машин, не то же самое, что сделанная на заводе.
– Посмотрим. Время покажет. Мне вот кажется, что эта машинка мне ещё послужит верой и правдой. Что, поехали?
– Поехали. – Миша посмотрел на меня и, поймав его взгляд, понимающе улыбнулся. Вполне вероятно, что сказанное Александром со смехом может превратиться в реальность уже через пару дней.
* * *
– Арсений, есть новая информация по Бутурлину.
– В смысле? – мужчина посмотрел на безопасника взглядом, не предвещающим тому ничего хорошего. – Я же приказал, что бы по нему больше не работали.
– Ты сказал дословно, что работу по нему прекратить и все собранные материалы уничтожить. О наблюдении не было сказано ни слова.
– Полковник, нарываешься. Хочешь, чтобы наши добрые отношения превратились исключительно в служебные?
– Арсений, а ты меня не пугай. Сам знаешь, я здесь исключительно из-за наших добрых отношений. Ничего другое меня не держит.
– И зарплата не держит? – усмехнулся Давота.
– А ты думал, это предел мечтаний? – Анатолий Ремесов усмехнулся. – Меня уже как год зовут в Москву. Говорил тебе об этом. Зарплата в два раза больше и трёхкомнатную квартиру сразу дают.
– Так чего тогда сидишь? Поезжай, раз там лучше.
– Дурак ты, Арсений, раз такое говоришь. Мне тебя жаль. Знаю, уеду, так на тебя со всех сторон накинутся все твои далёкие родственнички, они ведь только того и ждут. И ты один с ними не справишься. Разве не так? Ладно. Вообщем, послушай запись, что сделана всего час назад и скажи – прав я был или нет, что не снял наблюдение с Бутурлина. Я тебя оставлю одного, что бы сам сделал вывод. Дай знак, когда будешь готов к разговору.
Через час начальник службы безопасности вновь зашёл в кабинет Генерального. Заметил, что его друг и начальник взволнован.
– Что скажешь? – с порога спросил Ремесов.
– Ничего не понимаю. На первый взгляд – полный бред. Кому Бутурлин мог перейти дорогу, раз его захотели убрать? Приговорили сотрудники какого-то засекреченного отдела ФСБ? Смысла в акции не вижу. Уберут и что? Как говорят, ни себе ни людям? Или боятся возможного противостояния между ними и Вячеславом? Те захотят как-то повлиять на значимых людей, возможно из правительства страны, а Бутурлин им может помешать? Или на какого-нибудь политика из-за границы? Ведь к Вячеславу почти каждый месяц приезжают оттуда гости.
– Отмечу, не рядовые люди. Только о чём они говорят между собой, остаётся тайной абсолютно для всех. Может это молчание и стало причиной предстоящей расправы? Скажи, как видишь наши дальнейшие действия? Почему-то кажется, в сторону не отойдёшь.
– Мы с тобой слишком хорошо знаем друг друга, Толя. Хотел бы услышать твои соображения.
– Мои? Первое и основное, если ты вычленил главное из слов Вячеслава – он увидел САМ, что дорога жизни его самого и Насти обрывается седьмого или восьмого января, а может и раньше. Тот туман, в котором Бутурлин увидел тени, начинается с первого числа. Как бы он не был хорошо подготовлен, плюсом у него друг, Михаил, бывший спецназовец, вдвоём не смогут противопоставить против даже четвёрки или шестёрки спецов. Хотя, смотря от какого ведомства отправят людей. Мои люди заметили, что Бутурлин положил в машину какое-то оружие. Есть предположение, что винтовку. Наверняка у них будет и короткоствол. Плюсом имеется квадрокоптер, о чём упоминалось в разговоре. Очередной вопрос – «птичка», это хорошо, но какое на нём имеется оборудование? Простой «глаз» в зимнем лесу может увидеть разве что следы, но если туда отправят подготовленных людей, парни ничего не увидят. Второй вариант намного хуже. Я имею в виду, если нападение состоится не на лесной дороге или возле дома, а по пути домой. Остановят на трассе переодетые в форму гаишников, и расстрелять людей в машине – пара секунд. Не говоря уже, если внутрь забросить гранату. Тогда дело секунды.
– Я не об этом тебя спросил.
– Я понимаю. Просто даю возможный расклад. Если мы говорим об акции около дома или на лесной дороге, можем сегодня или завтра с утра отправить туда группу своих спецов. Пусть смотрят за окрестностями с помощью птичек. Хотя, если бы передо мной стояла задача по ликвидации, мои люди уже были бы там. Подготовили места для ночёвок, повесили следящую аппаратуру, чтобы лишний раз самим не вылезать на поверхность. Наткнуться на них можно разве что случайно. Или засечь работающую технику. С вариантом на трассе в город немного проще – можно пустить впереди и сзади машин Бутурлина и его друзей моих парней. Мы подобную ситуацию по сопровождению отрабатывали. Другое беспокоит – если Вячеслав отправится в одиночестве к капищу. Тут его не прикрыть. Ни по пути туда или обратно, ни в процессе совершения обряда, а он туда обязательно пойдёт, причем, не откладывая, первого числа. Знаешь, Арсений, легче всего было бы убрать Вячеслава именно там, на капище, а найти такое место, если среди ФСБ-шников есть люди с нужными способностями, не так и сложно. Пара человек, не обязательно даже снайперов, и вопрос решаем.
– Я тебя понял, Толя. Давай тогда так. Организуй к вечеру группу прикрытия. Найди тех, кто сможет быть с Вячеславом рядом, но не быть обнаруженными. Понимаю, ломаем планы, но я людей отблагодарю. На всякий случай позвоню Бутурлину и предупрежу, что рядом будут наши люди. Только надо передать ему связь, а то почувствует кого-либо, да начнут стрелять. Знаешь, как бывает в жизни – чужих не заденут, а своих положит.
Безопасник выслушал, помолчал, а потом задал вопрос, который его по-настоящему беспокоил.
– Арсений, а ты не думаешь, что если схлестнёмся со спецами, тебе придётся кардинально менять специфику работы фирмы? Нам ведь не просто перекроют все каналы, вообще вышибут с этого рынка. Не пожалеешь?
И вновь полковник Ремесов почувствовал на себе взгляд, после которого ему становилось неуютно.
– Если не допустим ошибок, о нашем вмешательстве никто не узнает. Что для этого надо сделать, ты прекрасно знаешь. Второй вопрос. Думаешь, если, к примеру, мне скажут, что для продолжения работы предприятия я должен тебя ликвидировать, я выберу работу? Не заставляй меня сомневаться в тебе, мой старый верный друг. Знаю сколько раз тебя пытались купить, но ты остался верен… Есть такое понятие как честь и она не продаётся и не покупается. Она или есть или её нет. Всё, работай. Да… Я, скорее всего, туда сам поеду.
– Боишься, что главное пройдёт без твоего присутствия?
– Именно. Стоит на деле применить все навыки и умения, чему ты меня учил столько лет. Или всё это было зря?
– В таком случае и учитель должен быть рядом с учеником. Оставлять сырого пацана одного не в правилах спецназа.
Мужчины понимающе рассмеялись и пожали друг другу руки…
* * *
Настя весь праздник провела в каком-то невменяемом состоянии. Так до конца и не смогла поверить, что взрослые люди, в два раза старше её, могут веселиться как самые настоящие дети. И она неосознанно поддалась этому настроению. Кусочек льда, засунутый за шиворот проходящим мимо человеком, было самой невинной проделкой. Восемь человек превратились в неуправляемую группу детей дошкольного возраста. Не прекращающийся ни на минуту хохот, мелкие шкодливые проделки, валяние в снегу, песни, точнее ор на свежем воздухе… Шампанское из горлышка, новогодний салют – сознание девушки словно разделилось пополам. Одной частью веселилась со всеми, а другой – не покидало сомнение, что присутствующие были нормальными людьми…
Под утро, вместо того, чтобы лечь спать, начались интеллектуальные викторины. Просто издевательство над организмом. Если бы не огромная кружка с крепчайшим кофе… Самое обидное для неё, но всеми воспринималось с энтузиазмом, проигравший должен был выйти на улицу, и пять минут кукарекать что было сил. Не одна она так делала, почти все оказывались на морозе, но Насте казалось, что она выходила чаще, была глупее всех…
Только к семи утра, когда все угомонились и легли спать, девушка узнала, что она, оказывается, удивила всех присутствующих своими знаниями и эрудицией, поэтому стала негласной победительницей…
– -
– Слав. Что с тобой происходит? Я чувствую, ты весь напряжён. – Настя прижалась к моей груди. Обнял её, спрятал в кольце рук.
– Всё нормально, малыш. Просто очень устал за последние дни.
– Не ври, прошу. Скажи, у нас впереди что-то плохое? ОЧЕНЬ плохое? Ответь честно. Таким, как сегодня, ты ещё никогда не был.
Что мог ответить маленькому родному человечку, который сейчас вырвался из объятий и навис надо мной, не сводит глаз? Волнуется, переживает, так это и понятно. Настёнка давно чувствует меня даже на расстоянии.
– Врать не хочу, а правду говорить ещё рано. Сегодня пойду на капище. Один, Настя, и не спорь. Я тебе рассказывал, что для этого надо одеться в одежду, где нет никакой химии. Одно неправильно сказанное слово, одно неточное движение и можно оказаться внутри скорлупы оплавленной одежды. Что случится с этим человеком, сама можешь догадаться.
– Тогда почему ты не взял то, что я одевала в прошлый раз?
– Милая. Я с Мореной виделся вчера, а вот Велес на призывы не отвечает уже второй месяц. К тому же есть вероятность, что… на пути в город с нами случится неприятность. Не со всеми, кто находится сейчас в этом доме, а именно с нами двоими.
– Нас убьют, да? Те, кому ты мстил?
– Кому я отомстил, нас уже не тронут. Это кто-то другой, а вот кто, понять не могу. Поэтому и хочу сходить на капище. Там у меня будет больше возможностей призвать покровителя.
Как Настя не напрашивалась, даже, обидевшись, поплакала немного, к моему счастью успокоилась и уснула, а сам так и не сомкнул глаз. Проваливался в какое-то пограничное состояние, но в одиннадцать встал, переоделся и, тихо прикрыв дверь в комнату, выскользнул в коридор.
– Уходишь? – вздрогнул, когда из-за спины раздался шепот. Обернулся, Миша. Одетый, собранный по-походному, с рюкзаком за спиной и охотничьими лыжами в руках.
– Ты куда собрался? – усмехнулся, задавая глупый вопрос.
– Туда же. Не волнуйся, отвлекать не буду, но одного тебя не отпущу. Сердце ноет, Слав… Я оставил нашим записку, чтоб не искали. Настя знает?
– Да. – Сделав шаг, обнял товарища. – Понимаю, спорить с тобой бесполезно. Тогда останешься там, где скажу, хорошо? И, пожалуй… пойдём, кое-что дам. Ты в броннике?
– Угу. С собой Стечкин с ПБС. Взял тепловизор, хотя днём он…
Достал из тайника, что был в машине, винтовку и протянул Михаилу.
– Знакомо? – Мужчина кивнул. – Здесь хорошая оптика. До двухсот метров можно работать без корректуры. Одно плохо – нет ни чехла, ни ремня. Придётся тебе её так нести.
Михаил улыбнулся. Сбросил с плеч рюкзак и достал оттуда длинный кусок белой ткани. Минута, и обёрнутое тканью оружие потеряло привычные очертания. Удивился, но не стал ничего говорить, лишь показал большой палец.
– Миш, время, – сказал, кидая ключи от машины на стол и захлопывая наружную дверь в дом. – Идём размеренным шагом. Постарайся следовать за мной метрах в пяти. Предупреждаю заранее – если вдруг увидишь поблизости волков, кабанов или лосей, не крути головой. Даже если будут идти в метре за твоей спиной, не нервничай. Пока ты со мной, они не нападут.
Прошли ещё метров пятьсот дальше по дороге, что недавно была расчищена грейдером, где я одел снегоступы, а Миша лыжи. Посмотрели друг на друга и двинулись через зимний лес.
* * *
Переговоры по закрытому каналу связи.
– Третий первому. Двое вышли из дома. Фигурант и Медведь. Без Кнопки. У Медведя с собой Болт. Прошли по дороге в сторону озера и зашли в лес.
– Первый третьему. Принял. Оставайтесь на месте. Контроль дома.
– Первый – пятому. Поднять «птичку». Беззвучный режим. Высота максимальная.
– Пятый первому. – Низкая облачность. Придётся работать на удалении.
– Первый пятому. Принял. На максималке.
– Первый четвёртому.
– Четвёртый в канале.
– Движение твоей группы слева параллельно движению фигурантов. В случае фиксации чужих, без маркеров, будьте готовы работать.
– Принял. Готовность к работе.
* * *
Переговоры по закрытому каналу связи. Другая частота.
– Вака Северу.
– Север в канале.
– Цель с соседом вышли из дома. Ушли в лес. Корректировка. Помимо нас здесь работает другая группа. Заметил двоих. Одного опознал. «Слип» из «Витязя». С ними есть связь?
– Здесь не должно быть никакой группы, тем более… Всем внимание, здесь Север. Своих здесь нет. Повторяю – своих здесь нет. При контакте работать на поражение. Включить опознавательные датчики.
* * *
В салоне кунга грузового Мерседеса, находящегося в паре километров от одиноко стоящего в лесу дома, молодой мужчина снял наушники и повернулся на стуле к двум руководителям, не отрывающим глаз от монитора.
– Полковник, есть контакт. Частота переговоров определена. Сейчас идёт работа по вскрытию канала. Минут через пять, надеюсь, будем их слышать. Ничего нового, линейка связи ФСБ.
– Принял. Смотри, малой, на тебе огромная ответственность.
– Понятно. Так, таймер начал отсчёт. Осталось пять, четыре, три, два… Есть. Программа закончила работу, мы их слышим.
– Сколько работающих точек?
– Шесть. Стандарт.
Полковник взял в руки рацию.
– Центр первому.
– Первый в канале.
– Шесть чужих точек. Предположительно группа ликвидаторов. – Параллельно слушая чужие переговоры, уловил последние слова старшего противоборствующей группы… – Первый, они заметили, что не одни в лесу. Был отдан приказ на ликвидацию. Разрешаю работать на опережение. Повторяю. Разрешаю работать на опережение.
– Принял. Работаем…
– Не понял. Здесь, что, Бродвей? Кто таки и что здесь забыли? – полковник на втором мониторе заметил, как по дороге, метрах в ста от замаскированной машины, не торопясь проехал китайский внедорожник с тонированными стёклами. – Алексей, запиши номер и пробей по базам, кому принадлежит. – Молодой спец записал продиктованный номер автомобиля и запустил программу поиска. Кому принадлежит китаец, он узнал уже через несколько секунд, но, работая под руководством полковника не первый год, понимал, что сразу же последует новые вводные, поэтому запустил пару специфических поисковых программ, использование которых гарантировало длительный тюремный срок. В то же время, если бы сейчас некие ответственные люди знали, по КАКИМ базам идёт поиск, в лучшем случае завтра положили бы заявление об увольнении, а в худшем – пустили бы себе пулю в лоб.
– Есть данные. Машина принадлежит сыну подполковнику ФСБ в отставке Сергиенко. Работал много лет в литерном отделе. Вышел в отставку около десяти лет назад. Один из сыновей, кому и принадлежит эта машина, капитан ФСБ, служит… там, где раньше его отец. Второй сын армеец. Старлей. В данное время находится в отпуске.
– Снова всплывает литерный отдел? – раздался напряжённый голос до сих пор молчавшего третьего мужчины. – Полковник, а покойная Ланская не имела отношение к этому кадру?
– Лёш, слышал вопрос? Попробуй выяснить. Полковник ФСБ Ланская Александра Владиславовна. Ныне покойная. Если будет закрытая база, подключай своих. Только пусть работают через удалённый север.
– Понятно, что не с рабочего или домашнего компа, – хмыкнул молодой человек. Повернулся к монитору и его пальцы залетали над клавиатурой. – Группа А. На входе восемь степеней защиты. Времени для мягкого проникновения нет. Ломаем. Лимит пять минут. Начали. Группа Б. Как дам сигнал о получении доступа, кидайте пакет и ломайте соседние сервера. Следов не оставляем. Чистим…
Через десять минут послышался облегчённый выдох. – Полковник. Мы вошли в базу, но очень грязно. Там сейчас все стоят на ушах. Зафиксировали взлом и проникновение, но получили в довесок с полсотни вирусов. Так, парни, есть пакет. Закрываем доступ. Входим и трём за собой. Группе А – молодцы. Группа Б… Парни, Вы лучшие. Всё, отбой.
– Что там нашли? – полковник обернулся и увидел согнутую спину оператора.
– Сейчас… Минуту. Идёт расшифровка и распаковывание архива. Надо подождать пару минут… Есть. Кидаю информацию на Ваш ноут. Только здесь… Упс… Товарищ полковник, Арсений Багирович, обратите внимание на второй список. Гриф три единицы. Это ж… Шесть человек, из которых в живых остался… Сергиенко. Тот самый, кто сейчас проехал миом нас. Если он сам, конечно, был в машине. Остальные все умерли… явно не своей смертью. Посмотрите на шестую страницу. Там перечень членов семей погибших. Охренеть. И кто ж так на них обиделся? Ни следов, ни повторений. Красивая работа.
– Алексей, удаляй всю информацию. У твоих есть копия?
– Нет, только у меня.
– Удаляй всё. Сейчас же, чтобы хвостов не осталось.
– Может инфу на флешку сбросить?
– Нет. Удаляй подчистую. Ты не понимаешь, куда влезли и что за информацию получили? Узнай кто, грозит ОЧЕНЬ большими неприятностями. Лёша, удаляй всё, не хапужничай. Достаточно, если на одном ноутбуке останется. Работай дальше и не отвлекай.
Пока полковник наставлял молодого гениального программиста, которого уже давно искали многие спецслужбы мира, Арсений Давота листал на экране ноутбука страницы документов под тремя грифами – «Особой важности», «Совершенно секретно» и «Государственной важности». Прекрасно знал, если кто узнает, что он просто ВИДЕЛ эти документы, его не спасут никакие связи и знакомства. Это была не бомба, гораздо хуже. Один список акций, которые провели сотрудники секретного отдела за последние десять лет с указанием мест и имён, уже тянул на пожизненное заключение, если не на ликвидацию. В итоге нашёл то, что так долго искал. Архивный список. Перечень данных по семье Ланских.
«32-1. Ланские. Потомственные медиумы и волхвы. Состав семьи – 3 мужчины. 3 женщины. 2 ребёнка 10 лет. Мальчик и девочка… 32-3. Предварительно проведённые эксперименты показали высокий потенциал у мужчины, Владислава Григорьевича и его сына, Алексея Владиславовича. Остальные не представляют интереса. Подлежат списанию… 32-6. Во время транспортировки в исследовательский центр произошла нештатная ситуация, в результате которой 7 из 8 человек семьи Ланских погибли. Шесть взрослых получили смертельные ранения, которые были нанесены сопровождающими лицами. Мальчик, после долгих поисков, найден не был и позже признан погибшим. Девочка после передержки в детском доме была усыновлена… 32– 8. Тела погибших кремированы и захоронены на территории Н-ской тюрьмы строгого режима».
Арсений не стал дальше читать. Мотнул головой и закрыл файл. Подумав, переместил его в папку, доступ к которой имел только он. Увидел внимательный взгляд начальника безопасности.
– Хочешь спросить, почему сам не удалил? Знаешь, ТАКОЙ информацией не разбрасываются. Будет время, придумаю как и где её использовать. А теперь… Что-то засиделись твои парни. Дай команду второй группе – пусть возьмут Сергиенко. Если смогут получить предварительную информацию сейчас, будет хорошо, а нет – пусть увезут на базу. Сам с ним позже переговорю.
– А его сопровождающих?
– Туда же. Если окажут сопротивление, знаешь что делать. Работай, полковник. Сейчас в этом районе если и есть нейтральные люди, они находятся в доме или на капище. Все остальные свои или враги. Последние этот лес покинуть не должны. Ясно?
* * *
Полтора часа ходьбы по заснеженному лесу – это ещё то испытание. Устал неимоверно, а вот Мишка пёр сзади, словно гулял по Невскому. Ни испарины, ни единого следа усталости… Когда подошли ближе, оставил своего друга-приятеля метрах в двухстах от капища.
– Миш. Найди какую-нибудь сосну потолще и заройся в снег рядом с ней. Что бы ни ветром не унесло, ни чужие не заметили. Знаешь, есть чувство, что мне смотрят в спину.
– У меня такое же чувство.
– Одно прошу – первым не стреляй. Не надо брать на себя ответственность за чужую жизнь, тем более рядом с родовым местом. Это ведь не просто капище, каких было много разбросано по округе. Здесь раньше жили люди, было поселение. Очень давно, тем не менее. А раз так, это место поклонение многих сотен, если не тысяч людей. Так что заройся в снег и не высовывайся. За мной тоже не подсматривай. Ничем хорошим это не закончится. Давай, мой старый верный друг. – Пожали руки и обнялись. – Если не вернусь, Настю не оставь. Помни что обещал.
И, более не оборачиваясь, пошёл на снегоступах дальше, привязав к поясу лыжи Миши, Так, чтобы создалось впечатление, что мы и дальше шли вдвоём…
Расчистил площадку, насобирал дров для костра и совершил первый призыв. Тихо. Только где-то вдали слышался шум винтов. Вертолёт? Вряд ли. Скорее где-то над лесом летает коптер. Явно по мою душу. Ищут.
Зажёг костёр и совершил второй призыв и, сразу же, полоснув по ладони, приложил окровавленную руку к тотемному столбу. Удивился, что с прошлого раза древнее дерево вроде стало чище – исчез налёт и лики славянских богов стали более видны… Третий призыв и на поляне зазвучала древняя песнь единения живых и тех, кто ушёл за грань бытия…
Удивительно, но, как и в прошлые разы, всё делал интуитивно, словно сам смотрел на себя со стороны. Ветер, которого совсем не было, внезапно закружил по поляне, с каждой секундой набирая силу. Весь снег, что висел толстыми охапками на ветвях деревьев, да и на поляне, стал медленно подниматься вверх, втягиваясь в воздушный смерч, что уже кружил вокруг. Несколько минут и я стоял на голой земле, но костёр, что горел у самых ног, продолжал гореть и язычки огня не метались со стороны в сторону, а тянулись к моим ногам, словно хотели согреть, поделиться теплом.
Закончив песнь, очередной, последний призыв, после которого услышал оглушительный треск в лесу, равномерно раздававшийся через короткие промежутки времени, словно ко мне спешил огромный великан…
– Здравствуй, малыш. Давно не виделись. Ты совсем забыл про меня. Чего не звал? Попытался повернуть голову в сторону, откуда раздался голос, но так и не смог её сдвинуть ни на миллиметр. Ощущение, что меня парализовало.
– Забыл? Звал тебя много раз, но ты откликнулся только сейчас. Скажи честно, во мне отпала нужда? Если да, больше звать и беспокоить не буду.
– С чего такие мысли? – Теперь голос, казалось, стал сердитым и звучал уже не с одной стороны, со всех, отдаваясь внутри тела болезненной вибрацией.
– Ты перестал мне помогать. Обряд, что провели осенью, сделал меня не сильнее, как обещал, а во много раз слабее. Когда был за гранью, ты ясно указал мне место не соратника, не своего волхва, а мелкой служки. А теперь решил, что мне и жить не нужно? Ладно меня приговорил, Настю за что? Она ещё и жить не жила.
– Я мало что понял из твоих обвинений, но ты, кажется, вообще во всех своих бедах решил обвинить меня. Ошибаешься.
– Я ошибаюсь? – рассмеялся, чувствуя, как с каждой секундой из организма вытекают силы. – Сейчас не ТЫ пользуешься мной? Тогда кто, словно вампир, высасывает меня? Ты же можешь увидеть всё, что Я ВИДЕЛ. Вот сам и посмотри.
Почувствовал, как рука отрывается от столба, и оседаю на промёрзшую землю… Наступило забытье…
* * *
Что-то падет на лицо. Холодное-холодное. Не сказать, что неприятно. Скорее непривычно и немного щекотно. Снег? Тогда почему он скатывается с лица словно слёзы? Тает? Значит, я жив? Надо открыть глаза, а сил нет. Даже для того, что бы посмотреть, где я и что со мной…
Не знаю, сколько прошло времени, когда смог приоткрыть один глаз. Надо мной уже тёмное небо, хотя ещё не наступила ночь. Скорее всего, часов пять, а может даже и меньше…
Уходящая в небо колонна. Что это такое? Где я оказался? И тут же мысленно улыбнулся – это не колонна, тотемный столб, который почему-то светится изнутри как светлячок.
– Арсений Багирович, полковник, он пришёл в себя. Глаза приоткрыл. – Послышался незнакомый голос и моей руки коснулась другая рука. Тёплая. Живая. – Пульс чуть выше сорока. Физическое и эмоциональное истощение.
– Приподнимите его или усадите так, чтобы мог видеть и говорить. Если сможет, конечно.
Этот голос знакомый. Обычно холодный и отстраненный, но сейчас в нём есть эмоции.
Когда меня приподняли и прислонили к столбу, обратил внимание, что сверху на мою тушку было навалено немало курток, пару одеял и, кажется, даже спальный мешок.
– Как себя чувствуешь, Вячеслав? – Рядом на корточки присел Арсений Багирович, которого в зимнем лесу, за многие сотни километров от его работы, совсем не ожидал увидеть. – Сможешь ответить?
– На букву Х, – не сказал, прошептал.
– А вторая буква какая? – прозвучал второй голос и рядом с Давотой сел на колени незнакомый мужчина с совершенной седой головой. Почему-то без шапки. – У, Р или О?
– Полиглот, мля, – зашипел в ответ. – Буква З.
– Не понял.
– Это не одно слово, два. ХЗ. Догадались? Нет? Подсказка из зала – Хрен знает.
– Шутит, значит, всё будет нормально.
– Арсений, – прошептал, глядя мужчине в глаза. – Недалеко был мой Миша. Он как?
– Когда в лесу началась стрельба, а потом разом стихла, и началось светопреставление, он рванул к тебе, но не добежал метров десять. Знаешь, такое впечатление, что его взяли за шкирку и дали хорошего пинка в направлении к дому. Видимо что-то и сказали вдобавок, потому что твой приятель довольно быстро добежал до дома и стал звать на помощь, только вот оттуда так никто и не вышел. Двери намертво закрыты. Изнутри и снаружи сколько не пытались, открыть не смогли. Мои люди рядом, уже пообщались с твоими приятелями. Они все в порядке. Настя только очень волнуется. Заявила, что их выпустить наружу можешь только ты.
– А ты как здесь оказался? Как понимаю, все эти люди твои?
Да, трудно было не заметить, что на поляне горят костры и вокруг снуют минимум два с половиной, а то и три десятка мужчин. Немолодых, в зимнем камуфляже и масхалатах, с военной выправкой, с оружием. Хотя, если судить по годам, явные отставники.
