Текст книги "Кощей. Цикл (СИ)"

Автор книги: Bruck Bond

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

========== Елисей ==========

– Выходи, погань нечистая, биться будем! – раздавался раскатистый бас за окном.

Кощею выходить не очень хотелось. Биться хотелось ещё меньше. Только ж лесную нечисть успокаивал – разбушевались поганцы, мол, леший им зарплату недодает. А тут ещё и царь, пиявку ему в панталоны! Эх, ну кто ж знал, что с царем лучше не связываться? Проигрался тот Кощею, да осерчал, до сих пор своей обиды простить не может – что ни неделя, так новый воин возле замка Кощеева ошивается, биться желает. Тот, что за окном, почитай десятый уже – да не просто воин он, а самого царя сын! Весь в батьку пошел – и умом, и статью. Щупленький, прыщавенький, горластый да с люльки в младенчестве неоднократно уроненный.

– Пшёл вон отседа, малохольный! – Не выдержав, высунулся из окна Кощей.

– А чаво сразу «малохольный»? – оскорбился государев сын. – У меня тута меч заговоренный, мигом тебя порешит!

Меч действительно был. Тяжелый, двуручный. И возможно, действительно мог порешить Кощея, если бы царский отпрыск поднять его мог.

– … а покуда не выйдешь, так отец Елисея, брата моего старшого, пошлет, а покуда Елисей придет, так и смерть твоя будет страшная да мучительная! Елисей-то он ого-го! Он эге-ге! Соловей-Разбойник до сих пор леса нашенские стороной обходит, да и тот еле-еле живым вырвался!

Кощей почесал макушку. Рассказ про Елисея его заинтриговал. Неужто и впрямь достойный противник ему сыскался?

– Не выйду, пущай Елисей по мою душу приходит! – крикнул Кощей в окошко.

– Не бережешь ты себя, – вздохнул парень. – Не ищешь смерти легкой. Что ж, будь по твоему!

***

Прошла неделя, прошла и другая, а за нею и третья. Об царских отпрысках Кощей и думать позабыл, занятый делами важными, почти что государственными. Уже давно Кощей с царством соседним сотрудничал, зелья да настойки чудодейственные им поставляя. Давно уж царь Ефимий его к себе переманить пытался, да только прикипело сердце Кощеево к месту тутошнему, к замку такому родному, домашнему… Ежели совсем царь-батюшка тутошний головой поедет, да станет со свету его изводить – тогда и уедет, пожалуй.

Сегодня день удачный выдался – зелье лекарственное, над которым Кощей много лет трудился, наконец, результат дало. Выпил он десять капель – отросли волосы, будто в молодости, да ещё лучше. Ох и радовался же Кощей! А то как двадцать лет назад засветили в него проклятием, так и ходил, словно немочь – в зеркало глянуть стыдно. А теперь, пожалуй, и за красавца сойти мог, ещё бы, конечно от худобы избавиться, но тут уж судьба так распорядилась. Сколько бы Кощей ни ел – да не в коня корм, ребра пересчитать можно.

В общем, жил-поживал себе Кощей теперь в своё удовольствие. Днем в подвале над зельями работал, вечерами в лес уходил. Да всё ждал, что заявится к нему Елисей. И однажды таки дождался.

Кощей ожидал чего угодно. Точнее, больше всего ожидал, что Елисей тот богатырем окажется – косая сажень в плечах, бородища густая да голос громкой.

А тут нарисовалося – волосы темные, что ночь, глазам под стать, а глаза и вовсе раскосые. Кощей хмыкнул – то ли царь в свое время нагулял, то ли его жена Марыська, имеющая чисто славянскую внешность, не все царю рассказывала. Впрочем, Кощей был почти уверен, что это дело рук… ну, не совсем рук… царя. Он даже фавориток себе завел, одна другой чудесатее – и с кожей черной, как смоль, и с глазами раскосыми… «Я, – говорит, – государство нашенское по европейскому образцу строить буду, а где видано, чтоб в Европе царь без фавориток был?». Царица Марыся, однако ж, оказалась не лыком шитая и быстренько себе фаворитов завела. У всех, конечно, челюсти поотвисали – где же такое видано, чтоб баба мужиков для утех постельных выбирала? Больше всех царь бесновался, да Марыська супротив него его же оружием – мол, «строишь государство по европейскому образцу, так изволь знать, что там баба и мужик в правах равны, а значит, на меня не ропщи, ибо право имею хоть фаворитов завести, хоть в мужские одежды облачаться».

… если бы только внешности диковинной Елисей был, так он ещё и в рясу облачен, а то, что Кощей поначалу за амулет диковинный принял – то крест серебряный. Кощей даже сначала подумал, что это обычный молец, из пришлых.

Они же, черти, наповадились Кощею жизнь портить. Нет-нет, да и забредет в его земли бородач с кадилом, начнет молитвы душеспасительные читать, совестить, да требовать, чтоб Кощей во всех грехах своих покаялся. И покуда «на храм» пару монет не отсыплешь – не уберутся, окаянные, никаким заклятьем их не испугаешь.

Но этот, взаместо молитв, прокричал голосом мелодичным:

– Кощей, это я, Елисей, по душу твою, черную! Выходи, нечисть клятая!

Подумал-подумал Кощей, да и вышел. Может, ентот Елисей пришибленный какой – к нему не выйдешь, а он замок разнесет. К тому же, больно интересно полюбопытствовать, чего такое он с Соловьем-Разбойником сотворил, что тот повтикал от него, как черт от ладана.

– Это ты, что ли, Кощей? – Воинственно пророкотал Елисей.

– Что ли я.

– Ты? – удивился. – Не-е-е… Я тебя убивать не буду, – решил вдруг Елисей. – Я-то думал, ты нечисть страшная, поганая, а ты вон какой. Симпатичный, – Елисей так лукаво улыбнулся, что у Кощея под ложечкой засосало. Вот и вылезла боком царю-батюшке та Европа…

– Хм… ну, спасибо на добром слове. Может, тогда, гостем моим будешь? Устал, поди, с дороги-то, да и животинка твоя, вон, умаялась… – Конь действительно выглядел так, будто вот-вот помрет. Такого и на колбасу бы взять побрезговали. Но Елисей только фыркнул:

– Эта скотина меня переживет! – И, пнув нерадивого коня под зад, рявкнул: – Хватит симулировать, морда бессовестная.

Морда оскорбленно посмотрела на хозяина и умоляюще на Кощея. К животным Кощей страсть питал ещё с младенчества – не зря же побасенку ту придумали – мол, «яйцо в утке, утка в зайце», – поэтому решительно взял коня под уздцы и повел того в стойло.

Вернувшись, отворил дверь и пригласил Елисея вовнутрь.

– Ого, как у тебя тут! – восхитился тот и заозирался по сторонам. – Мрачновато, конечно, но красиво. И лепнина вон какая – даже у отца такой нет!

– Благодарю, – кивнул Кощей. – Пойдем в столовую, чего в гостиной торчать. Заодно и про Соловья-Разбойника расскажешь, – закинул удочку он.

– А чаво рассказывать? Наповадился людям жисть портить, хулиганства вытворять всяческие… ну я нашел его, и палкой! – Елисей так хищно и мечтательно улыбнулся, что Кощей даже постеснялся спросить, как он ту палку применил. Спросил только:

– А заповеди как же?

– Так а я же не запросто так! – возмутился Елисей. – Я во имя Господа!

Кощей глянул на Елисея, подумав, что из этого чертенка молец, как из него красна девица. Но выгонять его, пожалуй, пока не стоит. Надо поглядеть, как дальше дело сложится. Тем более, что вон он какой – стройный, статный… а характер? А что Кощею тот характер, ить и сам не святой…

========== Как брат брата спасал ==========

– Кощей, выходи, погань нечистая, отдавай брата моего, коего держишь в плену для опытов своих богомерзких! – раздавался противный ор из двора.

Кощей скривился – шум за окном мешал ему работать. Отложив ингредиенты так и не сваренного зелья, он выбрался из подвала и крикнул:

– Елисей, иди успокой брата своего малохольного, а не то у меня от его ора трава повянет в огороде!

Елисей уже, почитай, два месяца у Кощея обитал. Ну, то есть, он как пришел, так и не уходил, а Кощей и не прогонял. Все веселей, чем одному в большом дворце маяться, да и помогал Елисей по хозяйству. Даже мольцов отвадил – пришел как-то один, давай жалить да совестить, да геенну огненную обещать, коли на храм не пожертвуешь, а Елисей вышел, да такого наговорил, что вперед ветра молец потом убегал. Кощей даже заслушался – больно интересно Елисей расписывал чего да куда он ентому мольцу засунет, ежели он его ещё раз здесь увидит.

– Чтоб его леший за пятку укусил! – с чувством ругнулся Елисей, выходя из гостиной. – Принесли же черти!

Елисей приосанился, тяжело вздохнул, распахнул окно, высунулся из него наполовину и заорал:

– Спасайся, брат! Ибо чудовищные вещи творит со мной Кощей проклятый! Я не хочу, чтобы и ты познал такие страдания!

Парень на мгновение повернулся к Кощею и шепотом сказал:

– Не принимай близко к сердцу, просто мой брат иначе не отвяжется!

– Нет, я тебя не брошу, брат! – закричал в ответ рыцарь, и, почесав маковку, добавил: – А то меня батька убьет!

– Чеши отсюдова, дурак! – зашипел Елисей. – А не то и на тебя наведет Кощей волшбу проклятую, будешь лягушкой по болотам прыгать!

Рыцарь вздрогнул, но не отступил. Взмахнув мечом (правда по низу, потому как поднять его до сих пор не мог), он закричал:

– Брат мой, да неужто я скотина какая окаянная, родную кровь в беде великой бросать!

Кощей опасно сверкнул глазами, увидев, как рыцарь нечаянно ссек пучок травы, которую он три месяца выращивал.

– Изничтожу! – процедил он сквозь зубы и решительно открыл входную дверь. Не успел он и приблизиться к усекновителю ценной травы, как его перехватил Елисей:

– Ты чаво это удумал?! Не пущу! – завопил он. – Куда ты пошел?!

– Пусти! – запыхтел Кощей, пытаясь выбраться из объятий. – Я енту траву три месяца холил-лелеял, а эта дурья башка все старания мои изничтожила! Вот покуда ума не наберется, так и будет с козлиной башкою ходить!

– Да ты никак сдурел?! Батька коли узнает, что ты с братом сотворил, и вовсе житья тебе не даст! Кощик, ну, не расстраивайся, вырастим новую… – Елисей успокаивающе погладил Кощея, дюже удивленного своим новым прозвищем, по спине.

Рыцарь удивился не меньше. Почесав маковку, он грубовато спросил:

– Елисей… ты че это… лапаешь его?

Елисей приосанился, вздохнул тяжело и на манер рыночной торговки протянул:

– Люблю я его, сил нет!

– Ча-а-а-во?! – в голос протянули рыцарь с Кощеем.

– А вот чаво! – Елисей поближе притянул к себе Кощея, покрепче обнял и впился в губы его. Тот сначала застыл, словно столб, а потом решил воспользоваться случаем и стал с энтузиазмом отвечать, тем более, что хотелось уже давно.

Рыцарь мялся с ноги на ногу, то краснел, то бледнел, а потом завыл тонко, на одной ноте:

– Батюшки-и-и! Да чего ж это деется, посередь дня белого! Заколдовал клятый Кощей кровиночку, превратил яво в мужеложца поганого! Ой людечки добрые, срам-то какой!

Кощей с сожалением оторвался от сладких уст Елисея и грозно произнес:

– Беги, рыцарь, покуда я тебя того хуже – в скотоложца не обратил!

Рыцарь вздрогнул, неловко взобрался на лошадку, которая чуть присела под весом нерадивого бойца в латах, и поскакал во весь опор – только пыль столбом.

– А помнишь, – повернулся Кощей к Елисею. – Ты мольцу рассказывал, чего да куда, ежели он не уберется отседова?

– А ты чего же, – фыркнул тот. – Хочешь, чтоб я и тебе рассказал?

– Чтоб показал! – улыбнулся Кощей и, схватив парня за рукав, потащил его во дворец.

========== Подвиг ==========

Кощею жизнь спокойная да размеренная по нраву. Иной раз нарадоваться не может, ибо никогда в жизни своей долгой так счастлив не был. День-деньской любимым делом занимается, опыты проводит, зелья варит, растения лекарственные выращивает, а вечера с Елисеем проводит, предаваясь страсти, которая за несколько месяцев, что вместе они, ничуть не угасла. Но на сердце Кощеевом все одно не спокойно: ему-то такая жизнь люба, а Елисей, привыкший подвиги во имя отечества совершать, людей спасать от чудищ проклятых, скучал.

Как назло, все в государстве царевом было спокойно. Ни загрызней, ни упырей с вурдалаками, ни колдунов распоясавшихся, Соловей-Разбойник и тот угомонился, в торговлю ушел, да такой из него знатный купец вышел – только диву все давались, вот что значит, человек на месте своем. А Елисей вроде и рад этому, а каждый божий день Кощею рассказывает, как, кого и когда он в капусту сек, да как людей простых от гибели неминуемой спасал.

Кощей слушал внимательно, не перебивая, восхищался своим другом сердечным искренне. Тот это ценил, потому как после таких рассказов сразу Кощея в опочивальню тащил да творил с ним непотребства всякие до самого утра ко всеобщему удовольствию. И всё бы хорошо, а тоска в глазах его темных Кощею дышать спокойно не позволяла. Хоть самому иди, да мор на соседние селения насылай, чтоб Елисей хоть его мог изничтожить да душу свою, по подвигам истосковавшуюся, успокоить. И неизвестно, до чего бы колдун додумался, ежели бы не день сегодняшний.

Влетел в замок Елисей радостный-радостный, от уха до уха улыбается да мечом наточенным потрясает.

– А в соседнем селе парня осемнадцати лет оборотень загрыз! – радостно выпалил он. – Середку у него выгрыз!

Кощей представил себе картинку, содрогнулся и осторожно произнес:

– Хорошие вести!

– А то ж! – обрадованно затряс головой бравый богатырь. – Я теперь на оборотня клятого войной пойду! Голову ему отсеку, на кол насажу да по селению пройдусь, чтобы все видели, кто их от напасти спас! – голос Елисея стал мечтательный-мечтательный. – И молитву прочту!

– Ну что ж, – кивнул Кощей. – Тогда ступай, занимайся делом любимым, да осторожен будь, побереги себя, побыстрее возвращайся.

Елисей просиял, сгреб мужчину любимого в охапку, поцеловал страстно да зашептал на ухо:

– Не беспокойся за меня, мигом ворочусь, ты и зелье свое доварить не успеешь. Ты только жди меня. И выспись хорошенько, а то вернусь когда, не до сна нам с тобою будет, – подмигнул.

Кощей разулыбался, предвкушая, а потом снял с шеи свой шнурок с амулетом-камешком, в ладонь богатырю вложил:

– На удачу.

Тот спорить не стал, взял украшение, на себя надел. Ещё раз поцеловал Кощея на прощание, меч в ножны засунул да отправился коня седлать. Конь, успевший привыкнуть к оседлой жизни, когда только и делай, что целый день траву щипай, да подносимые Кощеем яблоки трескай, к намерениям Елисеевым отнесся весьма скептически и даже попытался пару раз хозяина лягнуть. Тот, однако, не сдался, хлестнул разленившуюся скотину по лоснящемуся крупу и конь мигом перестал из себя строить разнесчастного старого и больного сивку, которого злой и бесчувственный хозяин заставляет в поле работать.

Обождал Кощей, пока избранник его из виду скроется, да стал сам собираться. Елисей опытным был, сильным да храбрым, однако как тут на месте усидишь, зелья помешивая, когда сердце твое, половинка твоя, на оборотня боем собралась? Оборотни они ить разные бывают, ещё подставится рыцарь под укус ненароком, дык что ж потом, бегай в новолуние, по лесам рыскай, ищи его? К тому же, не простит себе Елисей, если сам нежитью обернется, сам же себя изничтожит, а с позором жить не будет. А Кощей без него жить не сможет, в своем же вареве лечебном и утопится.

Обернулся колдун лисом рыжим да по следам богатыря своего возлюбленного побежал.

***

Добраться до селения за день Елисей не успел и принял решение в лесу ночевать, благо, не привыкать ему было к таким тяготам и лишениям. Пожалуй, вот так, около костра, на ветках еловых лёжа, он больше ночей провел, чем на мягкой перине в замке царя-батюшки. Гордился им отец, всем в пример ставил, государства соседние стращал сыном-богатырем, у коего в полюбовниках сам Кощей, колдун великий да всемогущий, который и в огне не горит, и в воде не тонет. Елисей и сам не ожидал, что так хорошо его отец к их союзу отнесется, думал, напротив, как доложит брат меньшой, что старший-то, вместо того, чтоб колдуна за злодеяния великие наказать, милуется с ним – сразу войной на него и пойдет.

Царь и примчался, только один, без войска. Поглядел своими глазами на парочку колоритную, из сына да Кощея состоявшую, да улыбнулся довольно. Хоть и не понимал царь таких отношений, хоть и хотелось обоих на кол посадить иль в сырой темнице сгноить, чтоб неповадно было на земле русской такие непотребства творить, да только не мог он не признать выгоды от такого союза. Как ни крути, один Кощей силой все царское войско затмит, с ним породниться дорогого стоит. А то, что он царева сына любимого в полюбовники заполучил – так а зато государствам европейским хвастаться можно, что все у него, у царя, так же, как и у них.

Хоть и привычно Елисею засыпать под треск костра, в этот раз никак он не мог с собой совладать, все время мыслями к Кощею возвращался. Как он там, спит ли, али снова за книжкой рядом со свечой сидит? Думает ли о нем, переживает ли? Тепло-тепло стало на сердце богатырском, когда представил он, как Кощей по перине ворочается, уснуть никак не может, из-за того, что не хватает ему рядом Елисея. Всю жизнь Елисей готов судьбу благодарить, что когда-то его в замок Кощеев занесло.

***

Проснулся богатырь утром ранним, оттого, что непривычно тепло ему было, да что-то под боком заворочалось. Елисей даже подскочил, ожидая кого угодно увидеть, даже треклятого оборотня. Оказалось, под бок ему забрался лис. Взрослый, с шикарным пушистым хвостом и зелеными глазами, заставившими богатыря присвистнуть удивленно, ни разу он не видел, чтоб у зверя глаза такие были.

– Краси-и-ивый, – улыбнулся Елисей, протягивая к лису руку. – Кощею бы ты понравился, любит он животину всякую.

Лис сам под руку богатырю подставился и даже умудрился изловчиться, подпрыгнуть да в щеку его лизнуть, заставив того рассмеяться звонко.

– А ты часом, не бешеный? – с подозрением уточнил Елисей, отсмеявшись. С чего бы зверю дикому облизывать его, как петушок сахарный?

Лис будто бы понял, о чем его спрашивают, фыркнул недовольно, повернулся к богатырю хвостом.

– Ну, не обижайся, – заискивающе произнес Елисей. – А хочешь, со мной пойдем? Обождешь, покуда я оборотня изничтожу, потом с собой тебя возьму, в замок Кощеев, будешь там как сыр в масле кататься. Запирать тебя Кощей не станет, день-деньской будешь по лесу окрестному бегать, зайцев распоясавшихся ловить, а ночью на двор возвращаться, я бы и лежанку тебе соорудил. Давно Кощей о собаке грезит, да только разве ж колдуну приличному положено обычную животину заводить? А ты как раз бы подошел ему, ещё и глаза у тебя колдовские, зеленые.

Лис слушал внимательно, глаз с богатыря не сводя. А потом и вовсе кивнул согласно, в очередной раз безмерно богатыря удивив.

Засиживаться Елисей не стал, позавтракал быстро, разделив краюху хлеба с конем, а кусок сыра с лисом, да отправился в путь-дорогу. К обеду уже в селении был, коня на постоялом дворе оставил да сразу в дом к старосте отправился, выспрашивать, где да когда оборотня в последний раз видели, к матери загрызанного парня потом зашел, соболезнования принес, да пообещал за смерть его отомстить. Лис за ним по пятам ходил, как собака верная, не отставал. Правда, кроме Елисея, никому больше в руки не давался, а от детей и вовсе шарахался, как от огня.

Как и положено всякому оборотню, на охоту он выходил ночью. Елисей ещё с вечера по селу прошелся, велел всем двери да ставни на окнах позакрывать и до самого утра носу из изб не показывать. Сам он, как только стемнело, в лес отправился, к месту, где в прошлый раз чудище зубастое видели. А лис, знай себе, за ним идет, ступая по земле неслышно. И богатырю от того, что не один он, на душе спокойнее и радостней.

Оборотень, здоровенный, черный с пастью оскаленной, как по заказу из-под кустов выпрыгнул ближе к полночи. Не испугался богатырь, ибо и не таких страховидл на своем веку повидал, меч вытащил. Оборотень кружить стал, к себе не подпускает, только зубами клацает да рычит. Глазищи красные, мерцают будто. Изловчился богатырь, прыгнул бесстрашно вперед, повалил оборотня на землю, да сверху на него запрыгнул, держа меч наготове. Оборотень лежал смирно, не дергался, будто готов был к смерти своей. Только Елисей меч над головой чудища занес, как лис стал его за ногу от него оттаскивать.

– Да ты чего? – удивился Елисей. – Неужто жалко тебе чудище, невинного парня загрызшего?

Посмотрел лис на богатыря пристально, вздохнул совсем по-человечески и молвил голосом Кощеевым:

– Не чудище это, прокляли его, заклятие наложили сильное. Человек под маской зверя, каждую ночь оборотнем оборачивается, а днем и не помнит ничего.

Отпустил лис ногу Елисееву, сел на землю, хвостом обернулся, раз – уже стоит перед богатырем Кощей его ненаглядный, поясницу потирает.

– Отойди-ка, погляжу, чего с ним сделать можно, как проклятье снять.

А Елисею и рассердиться бы на полюбовника, да только не умеет он сердиться на него, да и приятно, что переживает за него Кощей так, что даже одного побоялся отпустить, с ним отправился, пусть и в облике непривычном. К тому же, ежели бы не колдун, взял бы богатырь грех на душу, убил человека, виноватого лишь в том, что проклятье его в чудовище еженощно обращает.

– Странно, – сказал Елисей, пропуская колдуна к оборотню. – Лежит, не шевелится, а глаза открытые. Может, издох?

– Зачаровал я его, чтобы он тебя не поранил, ты ж, дурень, залез на него как… – Кощей запнулся, покраснев, вспомнив, как богатырь лихо на него сверху запрыгивает во время утех постельных.

– Да что ж я, с каким-то обортнем не совладал бы? – Фыркнул Елисей. – Знаешь, каких чудищ я в капусту сек?!

– Знаю, – серьезно кивнул колдун, разглядывая зрачки оборотня. Человека в нем ещё можно было спасти, не приняло проклятье характер необратимый. Парня погибшего, оборотнем загрызенного, конечно, не спасти уже, ну да не все в жизни бывает, как того хочешь. – Не обижайся на меня, Елисей, не мог я тебя одного отпустить, извелся бы совсем.

– А я и не злюсь, – улыбнулся богатырь, присаживаясь рядом с Кощеем на корточки и целуя его в щеку. – Мне всё нравится вместе с тобою делать, даже подвиги совершать.