Текст книги "Первая заповедь рок-н-ролла (СИ)"

Автор книги: Bruck Bond

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Глава 8. О страусах и магазинах

– Ты уверен, что мне это нужно? – с сомнением спросил я, оглядывая обшарпаную дверь парикмахерской «Лучик».

Я-то думал, он меня в какой-нибудь лакшери-салон приведет, к парикмахеру, у которого весь бомонд стрижется.

– Это лучшая парикмахерская в городе, – уверено сказал Гор. – И да, я уверен. Ленок стрижет так – в Париже с руками б оторвали.

Выглядела Ленок так, будто сама могла оторвать руку кому угодно, особо не напрягаясь. Типажом походила на классическую рыночную торговку, только сигаретки в зубах не хватало. Голос у нее был глубокий, хрипловатый. Таким только романсы петь.

– И кто это ко мне лыжи свои голубые навострил? – приветливо пророкотала она, обнимая нисколько не смутившегося Гора. – Неужто лохмы свои обстричь решил? Гляди-ка, никак концы секутся. Неужто, поганец, к другому мастеру ходил? Я тебе яйчонки-то мигом поотрываю, ты меня знаешь, я…

– А я тебе вот его привел, – Гор вытолкнул меня вперед. – Его стриги.

Прозвучало как: «Не трогай меня, ешь его».

– Мальчика привел? – удивилась Ленок. – Надо же, раньше никогда не приводил. И чем ты, – она оглядела меня с головы до ног, – его так зацепил?

– А я не мальчик, – подал голос я. – Я серьезные отношения.

Пухлые губы Елены печально дрогнули.

– Не хочется тебя расстраивать, но у этого кобеля серьезных отношений не бывает, – вздохнула она.

– Да он серьезно, – улыбнулся Гор. – Правда. Только он, больше по мужикам я не ходок. Ну как, сделаешь из моего парня конфетку?

– С ума сойти, – покачала головой Ленок. – Парня… А чего ты для него хочешь?

– Счастья, секса побольше, что, в принципе, одно и то же, ну, может, путевку на море ещё… или ты про прическу спрашиваешь? Я подумал: височки ему сбреем, а сверху уложим, вот так примерно, – Гор продемонстрировал картинку на телефоне.

– Угу, – кивнула парикмахерша. – А бороду наращивать будем?

– Да ну тебя, – обиделся Гор. – И ты туда же. Это же модно, стильно, ему хорошо будет! Ты посмотри, какие у него скулы! Да за эти скулы убить можно!

– Ну, вообще-то, – Ленок окинула меня профессиональным взглядом, – не так уж ты, голубь мой сизокрылый, и не прав. Форма лица у него – закачаешься, хоть налысо стриги, хоть косички заплетай – все хорошо будет.

– Может, лучше тогда налысо? – подал голос я. Ну не хотелось мне этих выбритых височков.

– Счаз! – фыркнул Гор. – Давай, Ленок, я в тебя верю! И ты, что ли, от зеркала его отверни, а то убежит ещё, чего доброго!

От зеркала меня действительно отвернули и повернули к оному только через час, после того как все манипуляции с моей головой были закончены. Прическа подходила мне необыкновенно, даже я не мог этого не признать. Лицо стало каким-то модельным – четко очерченные скулы, открытый высокий лоб…

– Ну и как? – явно гордясь собой, спросила Ленок.

– Как страус, – честно ответил я.

– Чего? – не понял Гор.

– Хочется голову в песок засунуть, – пояснил я, глядя на отражение в зеркале. – Я на педика похож.

– Ты он и есть, вообще-то, – фыркнул он. – Не обижай Ленка, офигенски же получилось!

– Елена, Ваше мастерство выше всяческих похвал, – повернулся я к парикмахерше. – И моя реакция вызвана… ну, так скажем, моими представлениями о красоте.

– Да чего уж там, – буркнула Ленок.

– Поверить не могу, что ты ей это сказал, про страуса, – выговаривал мне Гор, по пути к торговому центру. Я, естественно, ни в какой торговый центр идти не желал, потому что фанатом шоппинга ни разу не был, но Игорь убедительным быть умел.

– Я же сказал, что на самом деле думаю. Она не обиделась, она даже визитку мне сунула, сказала, со скидкой стричь будет, как постоянного клиента.

– Чего?! – возмутился Гор. – Она тебе скидку дала? Ну ты… Ладно, о тебе сейчас или хорошо, или никак.

– Ага, – улыбнулся я. – Точно. Можешь сделать мне одолжение?

– Смотря о чем ты просить будешь. Я, конечно, люблю секс на свежем воздухе, но...

– Раз уж ты все равно затащишь меня в магазин, – перебил его я, – сделай так, чтобы у меня не случилось нервного потрясения. Я знаю, что ты привык одеваться качественно, утонченно и со вкусом, но во мне, боюсь, вызовет культурный шок рубашка дороже двух тысяч.

– Ой, ну вот кто тебя спрашивать будет, – фыркнул Гор. – За деньги не переживай, у тебя ведь есть я. Помнишь, мы говорили, что нужно все попробовать? Ну так попробуешь себя в роли содержанки, тебе понравится, я обещаю. И не смей спорить! С такой внешностью я не могу позволить тебе одеваться на распродаже, хотя, надо признать, ты и это умеешь, никогда бы не подумал, что ты именно там и одеваешься. Вкус у тебя определенно есть… хотя ты же со мной встречаешься, конечно же он есть.

– А кем ты работаешь? – вдруг спросил я Игоря. Как-то неожиданно понял, что совершенно не представляю, чем он занимается и откуда у него деньги.

– Это сложно объяснить, – вздохнул Игорь. – Я работаю удаленно, через интернет, это связано с бизнесом отца. Плюс я сдаю ещё одну свою квартиру, тоже деньги… Ну, я, в общем-то, мальчик состоятельный. Тебе, радость моя, вообще очень повезло. И красивый у тебя парень, и умный, и богатый, и не жадный, и скромный без меры. О, кафешка, тут офигительный кофе делают, может, перекусим?

Перекусить я согласился, я себе аппетит ещё после колеса обозрения нагулял нехилый.

– Слушай, а зачем тебе тогда все эти богатые мужики нужны были? Ты же, по идее, сам кого угодно из них содержать мог.

– Так и знал, что однажды ты про них спросишь, – фыркнул мой любовник. – Как тебе сказать? Мне интересно было.

– За деньги спать?

– И это тоже. Понимаешь, все эти мужчины они же недурны собой были. То есть, теоретически, могли кого угодно иметь совершенно бесплатно, но они искали именно мальчика для содержания. Мне было интересно, почему и гожусь ли я на роль того мальчика, и вообще. Сначала было очень увлекательно. И легкие деньги, опять же. Вроде они у тебя и без того есть, но тут тебе их дают за то, что ты ещё и удовольствие получаешь… это опьяняет. Поначалу. Потом противно становится. Ну, и мужиков этих как-то жалко даже. Меня-то жалостливым хуй назовешь, но даже мне тут не по себе. Они же не верят, что кто-то может любить и хотеть их самих, а не их деньги. Чего ты на меня так смотришь?

А как мне на тебя ещё смотреть, мальчик-душа-на-распашку? Маленький эгоистичный ублюдок, который на самом деле только хочет казаться таким. Честный, добрый, заботливый, прямолинейный…

– Я тебя люблю.

– Блин, – насупился Гор и отставил от себя чашку с кофе. – Вот зачем ты это сказал, а?

– Ты ведь сам разрешил в тебя влюбиться, – улыбнулся я. – Помнишь?

– Помню, – буркнул Игорь. – Но говорить об этом не обязательно же? Я… – он запнулся, подбирая слова. – Я не хочу… мне будет сложно тебя отпустить. Блядь, – он поморщился. – Ну вот почему так, а? Хули ты умирать-то вздумал, говна кусок? Я же думал, что… а, неважно теперь уже.

– Прости, – пробормотал я, стараясь не заглядывать ему в глаза. Боялся, что я, двадцативосьмилетний мужик, разревусь, как маленькая, потерявшая плюшевого медвежонка девочка. Потому что мне не хотелось умирать. Сейчас мне не хотелось умирать больше, чем когда-либо.

– Нахуй это всё. – Гор вытащил из кармана пачку сигарет, несмотря на предупреждающую табличку «курить запрещено». – Ты последние дни так проживешь, что бог или дьявол, или хуй знает, кто там ещё, отправят тебя обратно, чтоб ещё раз на это посмотреть.

Глава 9. Танцы на шесте и ночное кладбище

В клубе, за те два года, что я там не был, ничего не изменилось. На первый взгляд показалось, что даже люди те же. Чувствовал я себя немного неуютно, потому что Гор одел меня по своему вкусу. Черная рубашка и обтягивающие плотные черные джинсы. По-моему, я походил на некроманта-метросексуала. Гор был в восторге. Он даже от своего первоначального плана отошел и схватил меня за руку сразу, как только мы вошли. Чтоб все увидели, что я с ним. Помогло это не особо – пока он ходил за минералкой, меня ощупали со всех сторон и насовали в карманы номера телефонов.

– Ну как, держишь оборону? – ловко лавируя в толпе, ко мне подобрался Гор, держа в руке две запотевшие бутылки с минералкой. – Уверен, что не хочешь чего-то покрепче?

– Я обещал себе не пить. А насчет обороны – в заднем кармане моих джинсов столько записок с номерами телефонов, что хоть костер разводи, – фыркнул я. Ловить на себе восхищенные взгляды было одновременно и приятно, и как-то неловко, что ли. К этому я не привык.

– А я говорил, ты произведешь фурор, – самодовольно улыбнулся Гор. – Потанцуем? Музыка, правда, дрянь, куда они дели старого ди-джея?

– Да, – кивнул я. – Давай потанцуем.

***

– И почему ты раньше не говорил, что ты умеешь ТАК танцевать, – возмущался Гор. – Сколько возможностей упущено!

– Прекрати, – смутился я. – Сам не знаю, чего меня вдруг на пилон понесло. Уверен, что в моем апельсиновом соке не было водки?

– Ты видел, видел, как они на тебя смотрели? И растяжка… а почему ты в постели никогда так ноги не задираешь?

– И как ты себе это представляешь? Может, мне ещё на мостик встать?

– Было бы занятно, – засверкал глазами Гор. – Как ты думаешь, мы могли бы…

– Нет, – отрезал я. – Не могли. И забудь это как страшный сон.

– Не могу, потому что это было прекрасно. Где ты вообще этому научился?

– В универе, – нехотя признался я. – У девчонок была своя танцевальная группа, им вечно не хватало парней, а у меня был подходящий типаж и темное танцевальное прошлое, я до двенадцати лет бальными танцами занимался.

– Я поставлю на твой звонок песню «Я бальник».

– Ой, иди ты!

– Нет, ты рассказывай, интересно же. Неужели они тебя сразу на шест отправили?

– Нет, я сам себя отправил. Увидел, как девчонки занимаются, они рассказали, что парни на пилоне смотрятся очень эффектно, к тому же это поддерживает форму, ну и…

– О да, ты смотрелся очень эффектно!

– Да уж неспроста ты меня в туалет потащил, – хмуро поддакнул я, вспоминая перевозбужденного Гора, чуть ли не силком потащившего меня в отхожее место. Вообще-то было классно. Очень быстро, но обжигающе горячо. Такого яркого оргазма у меня давно не было, но Игорю я в этом признаваться не спешил. Во-первых, он начнет гордиться, во-вторых, это всё-таки был туалет.

– Ну, прости, – покаянно вздохнул он. – Я не смог сдержаться. И для справки – виноватым себя я не считаю.

– Да куда уж тебе, – фыркнул я.

– Может, вернемся?

– Нет, мне впечатлений достаточно, – покачал головой я. – Теперь мне действительно будет что вспомнить, когда я буду лежать на смертном одре. Ну, знаешь, перед глазами ведь вся жизнь должна будет пронестись, самые яркие моменты. Я думаю, что я буду видеть только тебя.

– Иди сюда, – Гор притянул меня к себе и впился в губы. Глубокий, страстный поцелуй с привкусом отчаяния и безнадежности. Пробирает до мурашек. Черт… Как же сильно я его люблю. Как же сильно…

– Мне показалось, или тебе смс-ка пришла, а? – все ещё обнимая меня, спросил Гор.

Я вытащил из кармана телефон.

– Эй, что там? Слав, ты чего?

– Отец умер.

***

Я сидел на кресле, подобрав под себя ноги. Прошло три дня, с тех пор как я узнал, что отца не стало. Сегодня его похороны, а я не могу заставить себя встать и сделать хоть что-то. Впрочем, даже если бы я мог, вряд ли бы явился на это сборище лицемеров. Похороны взяла на себя сестра отца. Это она отправила смс, это она позвонила, это она приторно-ласковым голосом принесла мне соболезнования и изъявила желание взять организацию похорон на себя. Она всерьез рассчитывала на то, что квартира отца достанется ей – вся семья знала, как относится ко мне отец, и тетка явно рассчитывала, что в завещании я не указан. Мне было все равно. Зачем мне квартира, если в скором времени я окажусь там же, где отец?

– Слушай, ты уверен, что не хочешь пойти?

Гор все три дня ни на шаг от меня не отходит. Я благодарен ему за то, что он рядом очень правильно – не соболезнует, не жалеет, не говорит о том, что мне нужно поплакать. Он просто рядом, и это лучшее из того, что он бы мог сделать. Мне совсем не хочется плакать из-за того, что умер мой отец. Мне хочется из-за того, что умираю я. Потому что я не хочу, не сейчас. Потому что я так сильно люблю…

– Уверен. Не думаю, что мне будут там рады. Не очень хочется выслушивать фальшивые сочувствия и брезгливый шепот за спиной. Они ведь все обо мне знают, отец потрудился. Хотя теперь я вроде не должен говорить о нем плохо, верно?

– Сигарету?

– Давай. Ты считаешь, что я ублюдок?

– Чего? – удивился Гор. – Почему я должен тебя им считать?

– Ну, я не имею ни малейшего желания идти на похороны к собственному отцу. Я не проронил ни слезинки, я даже не могу сказать, что мне жаль. Раньше я был уверен, что несмотря на все, что между нами было, я все ещё продолжаю его любить. А сейчас я уже не уверен.

– Знаешь, – вздохнул Гор. – По-моему, это ты считаешь себя ублюдком, потому что не чувствуешь того, что люди обычно чувствуют, теряя родителя. Ты не переживаешь так, как от тебя этого ожидают, но ты и не должен. У тебя и твоего отца не та история.

– Но мне все равно погано.

– Я знаю. Тебе не будут звонить?

– Вряд ли. Думаю, им даже на руку, что я не приду. А ещё там будут друзья отца, так что…

– У него много друзей?

– Было. После смерти мамы он перестал общаться почти со всеми, но тетка сказала, что все они согласились прийти. Так что там и без меня будет достаточно народа.

– А почему ты мне о своих друзьях не рассказываешь?

– Потому что у меня их нет, – пожал плечами я. – Ты видел со мной рядом хоть одного? Так что на моих похоронах будешь только ты. А мне больше никого и не надо.

Гор улыбнулся, и вдруг запел:

– Когда ты умрешь, будет самый красивый закат,

Случатся все молнии, грозы и все дожди

Белее снега рубашкой накрою тебя

И пожелаю снов, самых крепких снов*

– Что это?

– «Ночные снайперы». Ни за что не поверю, что у тебя ни одного друга нет, даже самого завалященького.

– Пытаешься меня отвлечь?

– Хреново выходит, да?

– Всё хорошо, – выдавил я из себя улыбку. – Помнишь, ты спрашивал про брелок на ключах?

– Ты сказал, что расскажешь позже.

– Это подарок моего лучшего друга. Мы познакомились в первом классе. На первом уроке второго сентября он отобрал у меня карандаш. Я разбил ему нос, он дал мне в глаз, к концу четвертого урока мы были лучшими друзьями. Мой отец не хотел, чтобы я дружил с Димой, потому что его отец был бизнесменом и мой считал его буржуем. Димин отец не хотел, чтоб он со мной дружил, потому что это не по статусу.

– А вы?

– А нам было пофигу. Однажды отец запретил Диме приходить на мой день рождения, даже в комнате его запер, так Димка в окно сиганул с третьего этажа, только чтоб не пропустить мой праздник. Он тогда руку вывихнул, но все равно пришел. И мы все время были вместе, наши пути только в университете разошлись. Он поступил в более престижное место, а потом уехал покорять Америку. Сначала звонил каждую неделю, потом раз в месяц, потом просто присылал поздравления с праздниками.

– Сдулся друг, – фыркнул Гор.

– Не говори так. Просто он занятой человек.

– И у него нет времени на лучшего друга? И он даже не знает, что его друг болен. Когда ты умрешь, он так и будет посылать тебе поздравления с праздниками, потому что он даже не будет знать.

– Он все равно был и остается моим другом, – покачал головой я.

– Ты в него был влюблен! – выпалил Гор. – Твоя первая любовь!

– Придурок, – фыркнул я. – Он мне как брат был. К тому же он ростом под два метра, и рука у него, как моя нога.

– И что, в такого нельзя влюбиться?

– Можно. Но это абсолютно не мой типаж.

– И какой у тебя типаж?

– В зеркало загляни.

Гор улыбнулся довольно и втиснулся рядом со мной на кресло:

– А давай съездим на кладбище ночью?

– Ты с ума сошел, зачем?

– Купим венок, ты сможешь попрощаться с отцом без свидетелей. Тебе это нужно, Слав.

– Может, и нужно, – признал я. – Но не ночью же! На кладбище ночью нельзя появляться.

– Ты это готам скажи, они посмеются. И потом, мы же можем в твой предсмертный список под кодовым названием «я творю ебанину» включить посещение кладбища ночью? Я возьму с собой свечки, простыню и ту маску с клыками, помнишь, тебе понравилась?

– А это-то зачем?

– А вдруг там и правда будут готы? Всегда мечтал посмотреть, как они бегают.

* «Ночные снайперы» – Только ты

Глава 10. О первом разе и гробах

Голова болела немилосердно. Вчера весь день у меня плыло перед глазами, я грешил на то, что те три дня, когда была вся эта предпохоронная суета, я почти ничего не ел, но сегодня проснулся с жуткой головной болью, и как бы мне ни хотелось приписать причиной магнитные бури, я понимал, что, скорее всего, допрыгался. Началась та стадия, которой меня пугал доктор. Головокружение, боль, галлюцинации – и это только самое приятное из списка.

– Слушай, я не хочу тебя бросать, но у меня полная жопа с отчетами.

Горов телефон с утра разрывался, а сам Гор бегал по квартире и заковыристо матерился.

– Ты не обязан все время со мной сидеть. И поверь, мне будет легче, если в непосредственной близости от меня не будет трезвонить телефон, на кой хрен ты вообще на звонок «имперский марш» поставил? – Я недовольно поглядел на Гора.

Сейчас меня раздражал любой звук, даже звук собственного голоса, а поэтому я на полном серьезе был очень даже не против, что Гор смоется, оставив меня в одиночестве.

– Ладно, – кивнул он. – Я на пару дней, не больше, обещаю, что буду хранить тебе верность и трахаться только с отчетами. Слушай, а ты уверен, что все в порядке?

– Мне хочется разбежаться и впечататься головой в стенку, – честно ответил я. – Когда она лопнет, болеть хотя бы перестанет… Иди, Гор, чего ты? У меня будет время себя пожалеть и попроклинать злодейку-судьбу.

– Только не увлекайся, – хмыкнул Игорь. – Буду через два дня.

К вечеру голова болеть перестала, и мне снова захотелось жить и даже есть. В холодильнике нашлись только заплесневелый кусочек сыра и зеленое яблоко, поэтому еду пришлось заказывать. Я решил, что время поездки курьера от ресторана до моего дома – подходящее время для запланированного возмущения несправедливостью судьбы, но надолго меня не хватило. Себя было, конечно, очень жалко, но не настолько, чтобы рыдать в подушку, бить посуду и, наматывая сопли на кулак, глядеть в потолок и кричать «почему я?». Потому что мне, в сущности, было ясно почему. Потому что моя жизнь никакого практического интереса не представляла, потому что не жизнь, а существование. Было. До того как в моей жизни плотно не обосновался Гор. Теперь я живу. Но толку-то…

Через полчаса привезли, наконец, еду. Курьер как-то странно на меня поглядывал, но я так и не понял почему. А может, это у меня уже психоз – все время кажется, что на меня все смотрят и все знают, что я умираю. Интересно, это вписывается в клиническую картину моего заболевания?

Расположившись с едой перед телевизором, я решил, что настало самое время посмотреть всё то, что я собирался когда-то посмотреть, но отложил это на потом. Так безыдейно я два дня и провел, потому что без Гора мне даже шевелиться лишний раз не хотелось, не говоря уж о том, чтоб что-то сделать. Идеи, как напоследок ещё разнообразить свою жизнь, у меня были, но все они требовали присутствия Гора.

Он приехал поздно ночью. Обычно я в такое время уже сплю, но в этот раз сна ни в одном глазу не было: я же знал, что Игорь должен приехать. Он успел только ботинки стянуть, когда я выбежал из комнаты и повис у него на шее, как какая-то влюбленная девчонка. Сам не знаю, что на меня нашло. Наверное, крыша таки начала съезжать.

Гор тем не менее моим неожиданным порывом остался вполне доволен – сжал меня в объятьях, прижался губами к шее.

Меня это почему-то смутило, и я из Горовых объятий выбрался.

– Голодный, с дороги?

– Нет, я ужинал в ресторане. Давай просто дойдем уже до кровати, а?

– Впервые не слышу в твоем «дойдем до кровати» намека на секс, – хмыкнул я.

– Каюсь, грешен, – усмехнулся Гор. – Сегодня я даже на намек не способен, укатали сивку крутые горки. Дались им эти проклятые отчеты… Вообще-то, имеют право, я их с этими отчетами уже месяц прокатывал, но все равно мудаки.

– А ты один умный в белом пальто стоишь красивый, – поддакнул я, устраиваясь на кровати рядом с Гором. Он расслаблено вздохнул, обнял меня и спросил:

– Ну, как ты тут?

– Нормально, – пожал плечами я. – Устроил себе киномарафон.

– М-м-м, и что смотрел?

– Марвел. Давно собирался, да что-то никак не получалось, а тут…

– Дай угадаю, твой любимчик Капитан Америка?

– А твой Железный человек, да?

– И как ты только догадался, – рассмеялся Игорь. – Но вообще-то, я фанат Черной Вдовы. Какая женщина!

– Вот именно, какая тебе женщина? – ревниво осведомился я. – Ты же гей.

– Бисексуал, вообще-то, – огорошили меня. – У меня и первый раз с девушкой был.

– Фу, гадость какая, – сморщился я. – Расскажешь поподробнее? У нас ещё не было разговоров про первый раз.

– Да что там рассказывать? Была у нас в классе очень красивая девочка, Настя, все ее хотели, а обломилось счастье мне. У меня потом ощущение было, будто меня наебали. Только и говорили все вокруг про секс, про то, как бы кому вдуть и как это прекрасно. А у меня с Настей «вау» не произошло. Мне иной раз с рукой приятнее было.

– И тогда ты переспал с парнем и понял, что это круче? – догадался я.

– Почти так, ага. Общался я с парнем из параллельного класса, про него все знали, что он светло-синий, хоть этого он и не афишировал. Я уже и не помню, почему я именно ему про свое разочарование решил рассказать, но суть в том, что он сказал мне, что у него тоже так было, пока он не попробовал с парнем. А я уже тогда в своей ориентации сомневался – ну не зря ж у меня на капитана нашей футбольной команды встает, правильно?

– Я так понимаю, что ты с тем парнем из параллельного класса и..?

– Ага. Тогда-то я и понял, что по бабам больше не ходок. Хотя парочка увлечений у меня все-таки была, но это было давно и неправда. А что насчет тебя?

– Что насчет меня?

– Первый раз.

– В университете на первом курсе. Мы тогда какое-то мероприятие готовили, не вспомню сейчас уже, а он был одним из спонсоров.

– Так он старше тебя был?

– Внушительно. Старше и опытней, а я всегда хотел, чтобы мой первый мужчина именно таким и был. Я ему сразу понравился, это было видно. И через пару недель всё произошло.

– Тебе не понравилось?

– Почему? Мне очень понравилось.

– Но вы расстались?

– Не сразу. Я ему очень нравился, но не подходил ему. Слишком гордый и упрямый, подарков не принимаю, ещё и на все свое мнение имею. Я от него только один подарок принял, прощальный. Он тогда такую речь загнул, что грех было не взять.

– И что он тебе подарил?

– Часы. Очень дорогие, статусные часы. Ты, кстати, по неплохой цене загнать их можешь, когда я умру. Гор?

– Что?

– Как ты думаешь, мне лысина пойдет?

– Блин, не нравится тебе прическа, так и скажи, – надулся Игорь.

– Да я не об этом. Просто подумал о химиотерапии.

– Серьезно? – встрепенулся Гор. – Ты хочешь попробовать?

– Я умирать не хочу.

– Тебе бы очень пошла лысина.

– Спасибо, – хмыкнул я. – Но это просто мысли. Не будет никакой химиотерапии. Там, знаешь, приятного мало. Тошнота, слабость и прочие прелести. А я хочу быть с тобой, пока у меня всё ещё получается улыбаться, самостоятельно передвигаться и когда у меня нет проблем с эрекцией.

– Вот завтра с утра и проверим твою эрекцию на скорость реакции, – пообещал Гор. – А теперь давай спать.

– Давай. Кстати, я придумал, чем мы завтра займемся. Помимо моей эрекции, – поспешно добавил я.

– И чем же?

– На кладбище поедем. Выберем мне местечко поживописнее. Чтоб березки росли и соседи приятные. А потом в ритуалку заедем, будем гроб мне выбирать.

– Ну это уже пиздец.

– Что? – растерялся я. До сих пор Гор поддерживал меня в любом безумии.

– Поверить не могу, что эта великолепная идея пришла не в мою голову.