Текст книги "Город мутантов. Глава 1: Славный город Эверик (СИ)"

Автор книги: Braunen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

– Мы волновались, вы пропали на весь вечер, – также безэмоционально продолжала снайпер.

Джин жадно хлебала воду. Из-за скорости принятия напитка она закашлялась, расплёскивая воду на лавку и каменную дорожку. Ин поспешила сделать шаг в сторону, уклоняясь от фонтанчика.

– *кхе-кхе… да я это… решила немного прогуляться. Ничего особенного, – в ответ инквизитор получила порцию скепсиса и недоверия, которым в этот момент сочился взгляд подчинённой.

Ин уже могла определить: врала ли Джин – та была паршивейшей актрисой, а в особенности в данный момент, когда еле соображала.

– Неужели?

Джин перешла в положение «сидя» и уступила место своему собрату по оружию. За холодным комментарием снайпера последовал тяжёлый инквизиторский вздох.

– По правде сказать, вчера, по дороге назад, я набрела на каких-то партизан, – Джин снова отхлебнула воды, выдерживая паузу – горло, несмотря на влагу, оставалось неумолимо сухим – всё кончилось тем, что один из них сейчас в том госпитале с многочисленными переломами, – сказав это, девушка показала на храм Святой Елены, – он сам с крыши упал…

– Вас обнаружили?

– Ну, только вот он и обнаружил, – что было очередной ложью.

– И вы решили по этому поводу нажраться? – скепсис мало-помалу вытеснялся презрением.

– Грубо! Да и вообще, было скучно торчать тут всю ночь… ещё и холодно… всего лишь хотела согреться.

В это время года, а в особенности, в тёмное время суток, было действительно прохладно – ночью изо рта шёл пар – один из первых признаков ранней осени.

– Что это перед храмом? – внимание снайпера переключилось на главный вход госпиталя.

У огромных массивных дверей стояла толпа – горстка несущественных букашек относительно великолепия церкви. Проход в великую обитель был наглухо затворён – ровным строем из щитов, мечей и алебард его стерегла немногочисленная стража герцога, не пуская никого вовнутрь. Толпа роптала, воздух вокруг резонировал возмущением и яростью. Гул недовольства разносился по всей городской площади.

Сброд, который в данный момент нарушал спокойствие города, выглядел жалко. Крестьяне в серых и убогих, как окружающие дома, лохмотьях, которые были перепачканы то ли в грязи, то ли в естественных животных отложениях – бурые и чёрные пятна на одежде дополняли образ законченных маргиналов. Нищие, юродивые и калеки – их выдавали костыли, бинты и миски с податями – в обычные дни они собирали милостыню на благо церкви, но сегодня что-то пошло не так. И тут, и там в рядах людской массы виднелись белые рясы церковных послушников, гневливо о чём-то причитающих – очевидно, что они здесь для того, чтобы раззадорить толпу. Кто-то из людей был вооружён палками и вилами, кто-то нёс знамёна местной религии и иконы Святой Елены.

– Нам лучше сменить точку обзора, – порекомендовала Джин, – и быстро.

Точкой обзора послужила крыша двухэтажного домика, который располагался напротив храма на расстоянии трёхсот метров. С этой позиции простреливался как вход в храм, так и весь парк. Снайпер заняла положение «лёжа» и смотрела в оптику оружия – всё было готово для стрельбы. Джин встала на непрочной черепице во весь рост, тем не менее, никто из толпы её пока не замечал. Оптика в левом механическом глазу активировалась, кошачий зрачок расширился, а в его центре засветился тусклый синий огонёк – инквизитор тщательно просматривала толпу.

Крестьяне… мещане… камни, вилы… вооружены плохо: ничего проблематичного.

Джин немного расслабилась, и облегчённо выдохнула – судя по всему, в их участии нет необходимости.

Двери храма отворились. Наружу вышли несколько солдат, молодой богато одетый дворянин и…

Чёрт…

У выхода из собора появилась девушка – её белоснежная кожа засияла в утреннем свете, на мгновение ослепляя. Бледные кожные покровы контрастировали с алыми одеждами и рыжими волосами, которые заиграли на рассветном солнце, как яркий факел. Образ приковал взор и заставил затаить дыхание окружающих. Прекрасный ангел на фоне черни. Сирой и серой.

Это была непосредственная начальница Джин. Инквизитор снова напряглась. Она начала понимать, что все эти маргиналы тут неслучайно.

========== IV ==========

IV

Миру от агрессивной массы людей отделяла немногочисленная стража. Лазурные латники стеной из щитов, в один ряд, встали перед массой разъяренных оборванцев – в солдат летели проклятия и тухлые овощи. Одному из бойцов пропавший помидор прилетел точно в забрало шлема, на мгновение заливая его глаза зловонной жижей гниющего плода. Страж решил, что с него хватит и уже собирался ринуться на толпу, оголив клинок, но тут его за плечо схватил офицер и выкрикнул:

– Держать строй!

Солдат тяжело вздохнул и отрапортовал:

– Есть, сэр!

– Долой ведьму! На костёр! Сжечь её! Убить! – из толпы, всё это время, доносились слегка неодобрительные возгласы.

Жрице медленно и вальяжно вышагивала по мостовой около храма – её белоснежная кожа светилась утренним светом, прямо, как её улыбка – добротой. Казалось, что она буквально смаковала каждое своё движение – настолько самовлюблённой виделась она в тот момент. Она, не спеша, огляделась, обводя взглядом кордон из лазурных лат и гневливую биомассу, чтящую себя народом. Презрение – единственное реальное чувство, которое она испытывала в тот момент. У неё возникло естественное желание: разобрать всех этих насекомых на составные, однако политика Господина ограничивала её в принятии подобных резких решений. При свете дня и на публике она должна играть «святую и сострадающую». Никакого насилия. Никакой боевой магии.

Нужно выполнять поручение.

Мира заметила блик на крыше одного из ближайших домов.

Кусок стекла? Нет. Что-то более изысканное.

Жрица прищурилась, а затем её добрая улыбка на мгновение изломалась, обращаясь оскалом хищника, который загнал свою жертву в угол. Вероятно, сегодня приказ будет выполнить легче, чем она думала.

У самой стены из щитов и лат стоял мужчина в белой церковной рясе служителя – судя по всему, вождь этой группки. К своей груди тот прижимал священный текст – массивный том в кожаном переплёте, на обложке которого было золотом выгравировано женское лицо. Такие книги носили с собой церковные отщепенцы, культисты, прозвавшие себя «истиноверцы». Они не принимали общих церковных догм, не признавая никаких пророков, кроме Святой девы Елены. Старик причитал, кричал и брызгал слюной в ближайших стражей:

– Да как смеет церковь принимать помощь от этой ведьмы! Её присутствие губительно для тел наших и душ наших! Поганые служители допустили её к самым уязвимым братиям нашим – к больным и раненым! Даже к детям! Святотатство это, богохульство это! Бес вселился в них, я говорю вам, братия мои! Бес! И эта ведьма алая армию ведёт демонов по стопам своим, дабы распространять отраву тёмную, отраву мерзкую! Её проклятия уже коснулися наших больных и раненых! Доберётся скоро она до отроков наших, до жён наших и до стариков наших! Нужно осветить огнём белым ведьму эту, дабы очистить землю эту от погани тёмной!

Толпа ревела и бесилась. Сирые, убогие и больные эхом отзывались на слова фанатика – их голоса сливались в единую какофонию ненависти и злости:

– Святотатство! Богохульство! Сжечь! Очистить!

Верховная жрица решила сделать шаг. Она направилась к толпе. Сзади за руку её схватил Айген.

– Ты это к ним собралась? Не соображаешь?

Парень был взволнован. Он понимал, что такие речи ничем хорошим не кончаются. Молодой герцог знал истиноверцев – это были фанатичные и непреклонные упрямцы, склонность к насилию которых была не раз проверена временем. Несмотря на радикализм, у культа было очень много последователей – по различным оценкам, около пяти-семи процентов от всех жителей страны. С истиноверцами, в данный момент, церковь держала хрупкое перемирие, всеми силами избегая поводов для начала кровопролития. То, что произойдёт у этих дверей, может стать как раз таким поводом. А потому Айген решил, что нужно срочно отступать:

– Давай обратно в храм – вскоре тут будет вся городская стража.

Мира снисходительно посмотрела на него и ласково убрала руку со своего запястья. Плавным жестом она просигнализировала, чтобы он оставался на месте. Верховная жрицана правилась к кордону латников всё той же медленной и вальяжной походкой. Подойдя сзади к двум латникам, она положила руки им на плечи – солдаты синхронно обернулись. Одним из рыцарей был офицер лазурной стражи, лейтенант Вилмот. Он начал незамедлительно рапортовать – из полного шлема зазвучал приглушённый гул:

– Леди жрица, я рекомендую немедленно отходить, мы…

Доклад о статусе прервал палец у забрала его шлема.

– Тс-с-с.

– Я…

Жрица чуть слышно, шёпотом, произнесла.

– Дайте пройти. Пожалуйста.

– Но…

Офицер собрался возмутиться, но тут посмотрел Мире в глаза. Этим взглядом можно убить – холодные, полные ненависти и злобы два изумруда. И улыбка. Улыбка человека, который вот-вот вырежет из тебя какой-нибудь орган и получит от этого небывалое наслаждение. Лейтенант от такого взгляда опешил.

– Х-хорошо, леди жрица. Расступись!

Ближайшие солдаты разомкнули стену щитов и дали девушке дорогу. Пройдя через кордон взволнованной стражи, она предстала пред толпой. Воины озирались на своего господина, ожидая команд. Им было приказано охранять лишь молодого лорда, и без дополнительных указаний рыцари не горели желанием связываться с разъярённой толпой. Она в несколько десятков раз превосходила их числом. Латы и мечи в таком случае не сильно помогут.

Мира медленно подошла к главному заводиле толпы на дистанцию полтора-двух метров. Затем она широко раскинула руки, будто призывая к объятиям, и с проникновенным голосом святой и добродушной улыбкой сказала.

– Дорогие граждане Эверека! Я с чистым сердцем и глубочайшей искренностью заявляю вам, что не несу никакой угрозы! Здесь я чтобы унять боль ран ваших и чтобы принести покой в души ваши! Как доказательство моей искренности: сегодня я подняла со смертного одра не один деся…

В висок прилетел камень. Тонкой струйкой по левой скуле побежала алая кровь. Полетели ещё камни. Мира продолжала стоять перед толпой с раскинутыми руками и ловить камни.

Колено. Живот. Лоб. Правый Глаз. Живот. Грудь. Нос. Лоб. Они летели без остановки. Стража бездействовала. Айген боялся отдать приказ. Ситуация хуже некуда. Либо крестьяне затопчут и их тоже, либо будет резня и это разожжёт вялое восстание против имперской власти или ещё хуже – начнёт новое. Выбор был не из приятных, но и медлить он больше не мог. Когда Айген уже было отдал приказание потеснить толпу, на всю площадь взревел голос, отливающий металлом.

========== V ==========

V

– Внимание, беснующиеся твари!

C неё было довольно. Джин не обладала большим терпением, и похмелье не улучшало ситуацию. Усиленные имплантом голосовые связки модифицировали голос инквизитора, который раздавался из её глотки металлическим рёвом. Подобный рёв люди толпы могли слышать лишь тогда, когда к ним обращались с трибун глашатаи. Те обычно использовали магические усилители звука, чтобы возвестить толпе о новых законах, поборах или грядущих церковных празднествах.

– Именем его превосходительства, регента Кайла Блургенштейна Первого, я приказываю вам немедленно покинуть площадь!

Она понимала, что промедлила со своим оповещением. В её задачу, как инквизитора, входило обнаружение причин восстания в данном регионе и их устранение. Основными условиями операции были скрытность и, по возможности, бескровность. Фактически её миссия была разведывательной, а не боевой. Такое оповещение нарушало первый пункт. При этом она чувствовала, что второй пункт вскоре последует за первым.

На мгновение толпа замолкла и перестала роптать. Убогий люд в полном своё составе оглянулся на крышу дома, на непрочной черепице которой балансировала инквизитор. Её потускневшие бледно-розовые волосы были взъерошены и развевались на ветру. Гримаса ярости на лице, казалось, приведёт к тому, что механические протезы глаз вот-вот выстрелят из черепа.

Но старик-фанатик в ответ на такой приказ лишь издевательски усмехнулся, а затем, прочистив своё морщинистое горло, начал кричать:

– Вот и бестии имперские подтянулись по души наши! Можешь не грозиться мне со своей жерди! Со мною Бог и истина! Я не боюсь тебя, бесово отродье!

Лицо Джин окончательно перекосилось. От гнева уже тряслись руки. Правый глаз дёргался. Крохотные механические зрачки протезов сменили цвет с тускло-голубого на ярко-красный.

– Открыть огонь, – через зубы прошипела инквизитор.

Орудие Ин начало гудеть и руны, которыми был исчерчен металлический ствол налились ярким синим свечением. Таким же сиянием засветился и монокль, закреплённый на стальном штативе. Перед выходной частью толстой линзы замерцал ровный круг, сотканный из света. Затем узор этого круга начал усложнятся – внутри и снаружи фигуры появлялись всё новые линии и письмена на непонятных наречиях. Вскоре свечение и яркость фигуры усилились, и она преобразовалась в полноценную печать – восьмиконечная звезда, внутри которой была спираль. Точка в центре этой спирали засветилась ярче прочего. Магическое наведение на цель. Это оружие не являлось обычным огнестрелом. Оно было редчайшим примером могучего артефакта, который был создан из невероятной бестии. После нажатия на спусковой крючок с дула слетел синий энергетический сгусток. Тонкой светящейся линией эта энергия полетела к пастырю толпы. Старик даже не успел испугаться. Через мгновение его голова лопнула, как переспелый арбуз, по которому жарким летом ударили крепкой дубовой битой. Взорвавшаяся голова окатила потоком из мозгов, кусочков костей, слизистой оболочки и крови ближайших мещан и мостовую. На доли мгновения над площадью повисла гнетущая тишина. Мира продолжала добродушно улыбаться, что при данных обстоятельствах выглядело довольно жутко.

Затем воцарилась паника. Толпа с воем и рёвом начала разбегаться в разные стороны. Некоторые спотыкались, а тех, что падали на дорогу, топтали их недавние соратники, стремившиеся перегнать прочих в гонке за жизнь. Над паникующей массой слышался хруст костей и болезненные вопли. Каждый из этой неорганизованной черни опасался, что его может постигнуть та же участь, что и старого фанатика. Без своего пастуха это было лишь бездумное стадо, которое страшилось за свою жизнь.

Айген облегчённо выдохнул. За ним облегчённо выдохнула вся его стража.

========== VI ==========

VI

Джин стояла, преклонив колено. Позади неё, по правую руку, в той же позе находилась Ин. Инквизитор надела на голову капюшон, чтобы боле не отсвечивать. Львиную долю её организма закрывала фиолетовая накидка из плотного шёлка – часть формы, которую она предпочитала не носить. Конечно, для подобной маскировки было немного поздно, но лучше поздно, чем никогда.

– Простите – мы сильно задержались. Нам больно видеть, что вы пострадали, – выдавливала из себя Джин.

Весь этот «этикет» был ей чужд, тем более, что реальных тёплых чувств к Мире она не испытывала. С ранних лет девушка считала, что этикет – это явление, которое свойственно лишь кругам богатых выпендрёжников, которые не могут выбрать: какой же им ложкой есть своё сегодняшнее суфле, а поэтому делают штук двадцать-тридцать разных столовых приборов для каждого блюда.

– Толпа разбежалась, но все их лица зафиксированы – мы можем организовать поисковые мероприятия, – не глядя в лицо господ, продолжала Моррисон.

– Нет необходимости, верховный инквизитор. Можете возвращаться к своим прямым обязанностям. Также я великодушно прощаю вам вашу нерасторопность.

В наигранно великодушном тоне голоса жрицы угадывалась чуть заметная издёвка. Мире нравилось играться со своими подчинёнными.

Айген озадачено посмотрел на неё.Герцог вмешался в диалог.

– Нет нужды? Да эта чернь тебя чуть не линчевала! Мы же не можем им так спустить это? Они должны предстать перед судом!

Сам он не верил в то, что говорит: Айген даже не представлял, как инквизитор собиралась искать всех этих людей. Вряд ли она была способна разглядеть, а, тем более, запомнить лица крестьян – с такого-то расстояния.

– Всё в порядке. Именем его превосходительства регента, я прощаю этим добрым людям их преступление.

– Э? – Айген завис.

Для людей из его окружения и для дворянства в целом типичной реакцией на подобную атаку были бы рейды и казни. Весь город перевернули бы кверху дном. Он совсем не понимал такого ответа.

– Всё хорошо герцог. У нас, насколько я помню, на сегодня запланирован банкет по случаю вашей помолвки. Мы бы не хотели его пропустить.

В данном случае сменить тему был самым лучшим из вариантов. Таким же хорошим, как и воздействие на его мозг менее конвенциальными методами.

– Что ж… думаю, ты права… – неуверенно промямлил молодой лорд.

Он аккуратно взял её за руку и повёл к своей карете, что была предусмотрительно припаркована недалеко от храма. Через минуту они уже ехали в имение герцога.

– Возвращаемся?

Джин и её подручная ещё некоторое время просидели в парке на той же деревянной скамейке, на которой совсем недавно дрыхла инквизитор. Ин своевременно задала этот вопрос, так как головная боль уже почти прошла и скорость мышления вернулась в норму. Молча встав, девушки пошли по дороге из парка в таверну, где они были расквартированы.

Хоть данное место и называлось «таверной», таковой оно не являлось. Это был полноценный пятиэтажный отель, который был построен по новейшей технологии. В отличие от окружающих домов, он не был в готическом стиле и вообще был выполнен в крайне минемалистическом кубизме. По существу, это был большой параллелепипед синего цвета.Это выглядело абсолютной безвкусицей на фоне того архитектурного готического великолепия, что царило вокруг.

О чём думали, когда строили эту коробку…

За лакированными деревянными дверьми располагалось бедно выполненное фойе. Синий тканевый ковёр.Деревянная стойка из сосны, за которой стоял распорядитель, скудный гардероб, скучающий от недостатка посетителей и широкая железная лестница, которая была покрыта тем же самым убогим синим ковром, ведущая на второй этаж. Джин и её команда из шести человек забронировали три люкса. Но «люкс», в данном случае, было понятием растяжимым. В этом отеле не было даже водопровода.

Поднимаясь по лестнице, Джин увидела, как им на встречу спускались двое. Лысый мужчина в полных латах и молодой синеволосый парень, который был одет в отвратную кожаную одежду и закрывал лицо капюшоном.

– Л-лунар?

С Лунаром Джин была знакома довольно длительное время, хотя первая их встреча проходила так себе.

========== VII ==========

VII

Мутит. Тошнит. Голова. Раскалывается голова. Хочу жрать. Хочу пить.

Джин еле брела по причалу. Мысли в голове не ворочались. Всё лицо было в крови. Она точно не помнила, кто это был.

Собака? Бомж? Этого мало. Нужно ещё. Жрать. Пить.

Было утро, на проезжей части только-только появлялись машины. Редкие прохожие, завидевшие девушку, с ног до головы облитую кровью, уже звонили в полицию.

Жрать. Пить.

Это был один из самых сильных её срывов. Джин не понимала, где она и что делает. Голова заполнена мыслями о жажде и голоде.

Подойдёт всё что угодно. Вон тот прохожий. Он довольно жирный. Да. Он пойдёт. Пойдёт. Куда он? Убегает. Не могу бежать. Устала. Не могу.

Молодой вурдалак продолжала неспешно влачиться по мостовой. Силы медленно оставляли девушку. Она чувствовала, что скоро потеряет сознание и упадёт.

Яркая вспышка света на мгновение прояснила разум. Уложенная камнем тропа обуглилась – в радиусе десяти метров от сияния земля покрылась чёрной копотью. Через дорожную пыль, что время светового всполоха взмыла воздух, можно было увидеть очертания.

Еда?

Пыль начинала медленно оседать. Силуэт вытянулся в полный рост. Джин казалось, что она опять видит того, чего на самом деле нет. Перед ней стоял рослый гуманоид, тело которого было совсем как человеческое, но чудилось покрытым коротким слоем белоснежной шерсти. Пол, очевидно, мужской. Его грудь была оголена, а шерсть на ней выжжена. Ноги закрывали латные доспехи. Из-за спины выглядывали два огромных белоснежных перьевых крыла. На поясе, по сторонам, покоились два изогнутых клинка.

– …*кха-кха-кха… я, блять, в последний раз тебе доверяю свой перенос! Вот ответь мне – в какой жопе мы на этот раз?!

– … э-э-э братишь, бочку то не гони. Ты хотел оказаться у Кайла – я тебя перенёс к Кайлу. В чём твоя проблема, нахер?!

– Где ты видишь Кайла, еблан?!

– … э? – она была готова поклясться, что это были два разных голоса. И оба они доносились от… «чтоэтозасуществонахрен». Слабый возглас Джин привлёк двухголосое чудище.

– … ааааааа, – глас внезапного осознания донёсся сразу от обоих голосов, – эй ты, девка, где твой хозяин?

Один голос был звучен и, хоть и строг, но мягок, второй, который обратился к ней сейчас, скрежетал, как ржавая шестерня. Он болезненным эхом отзывался в её помутившейся голове.

– … э? – только и могла ответить Джин.

Она всё пыталась сообразить: еда это или галлюцинация. Вурдалак потихоньку приходила к выводу, что всё-таки еда, так как галлюцинации обычно так долго с ней не задерживались. Она слегка наклонилась. Ноги заняли стойку для прыжка. Нужен лишь один рывок. Один рывок разделяет её и белоснежную и, несомненно, мясистую шею данного существа. Можно будет и наесться и напиться.

– Эй, ты тут? Меня слышно? Приём? – Лунар начинал понимать, что его не очень слышно.

Что бы перед ним ни стояло, оно готовилось атаковать. От неё несёт кровью. Также от неё несло запахом марионеточного проклятия. Судя по её виду, кровь не её.

Очередная жертва Кайла. Это нужно остановить.

Рука потянулась к одному из мечей. Боя не избежать.

Джин почти вплотную прижалась к тротуару и напряглась, напоминая дикую хищную кошку, готовую к прыжку. Секунда и вурдалак всем телом понеслась вперёд. Все свои оставшиеся силы она вложила в этот прыжок.

Слишком быстро. Не уклонится.

Шея, хах? Медленно.

Лунар быстро выхватил меч. Когда Джин уже почти вонзилась в его шею зубами, исполин резко подал тело вниз, заныривая под атакующего и заводя клинок для удара, а через мгновение выпрямился, выполняя изящный взмах снизу-вверх. После плавного, но очень быстрого пируэта, он обернулся и схватил неудавшуюся охотницу сзади за шею. С «Гермеса» капала кровь. На мостовой лежали две отрубленные по колено ноги.

– … хм, – Лунар сжал свою мощную левую руку.

От такого сильного сжатия изо рта у Джин полилась кровь. Раздался скрежет.

– *кха-кхе… хватит… стой… *кхе, – вурдалак захлёбывалась своей собственной кровью.

Угасающий рассудок понимал, что она неверно оценила свою добычу. Теперь добычей стала она сама. Гуманоид разжал ладонь, и девушка повалилась наземь. Он присел на корточки рядом с ней и начал с интересом её разглядывать. Теперь они были с ним лицом к лицу.

– Ты, я смотрю, новая игрушка вурдалака. Я тебя не помню. Обычно не в его правилах выпускать свои вещи погулять, – Лунар поднял с земли какую-то палку и, как ребёнок, начал тыкать ею в щёку Джин.

Та не знала, что ответить. Ей, в принципе, было уже всё равно, что с ней станется. Всё лучше, чем возвращаться к Мире на «обучение». Девушка уже была готова к тому, что монстр нанесёт добивающий удар.

«Новая»? «Игрушка»? Откуда знает Кайла?

– Кровь остановилась, – исполин посмотрел на изувеченные конечности, – мутации близятся своего финала.

Одной рукой Лунар взял её за челюсть, другой за лоб и медленно открыл ей рот. Как он и думал: ряд острых, как бритва, зубов и четыре клыка длиной с полмизинца. «Готовые» рабы Кайла обычно не пользовались своими животными мутациями. Лишь в крайних случаях. Зубы у тех практически всегда обычные, человеческие. К тому же, уже полностью мутировавшим рабам была чужда жажда крови и сырого мяса. Он, очевидно, имел дело с полуфабрикатом. Единственное, что могла сделать Джин в ответ на это бессовестное нарушение личного пространства, это беспомощно смотреть на победителя. Лунар аккуратно закрыл ей рот. Он отошёл к перилам и облокотился на них спиной, свесив крылья с другой стороны. Ему нужно было подумать. В любом другом случае он скормил бы нападавшего Аатросадосу. После переноса в другой мир демон был голоден. Но это другой случай. Что подумает Мира? Лунар чувствовал её запах на этой неудавшейся охотнице. Он не хотел бы её расстраивать. Его цель только вурдалак. Отсечь ему голову и вынуть сердце, и всё встанет на места. Он считал, что уже достаточно силён, чтобы один на один разобраться с Кайлом. Если этот полуфабрикат здесь, значит и её хозяева должны быть неподалёку. Значит, нужно использовать как приманку. Но тогда появится Мира и боя не будет. Ещё хуже будет, если появится Капитан. Его кости всё ещё болели с прошлого столкновения с этим живым бульдозером. Возможно, вся свора Кайла здесь. Приманка – явно не вариант. С другой стороны, почему неготовый раб бегает по городу и жрёт людей? Это непривычно. Пока рано с ней что-то делать. Нужно отступать – скоро сюда нагрянут люди, отвечающие за сохранность закона. После недолгих раздумий, Лунар вернул «Гермеса» в ножны, поднял Джин с земли и резко взмыл с ней ввысь.

Чуть позднее Лунар выяснил, что ни Миры, ни Кайла, да и вообще всей его братии в этом мире уже и след простыл. Они будто испарились, при этом по какой-то причине оставив позади бедную девушку, мутации которой ещё не были завершены. Он знал, что без вмешательства это закончилось бы тем, что люди этого мира выследили и убили бы Джин, словно дикого зверя. Они расправились бы с ней, как с бешеным и опасным животным, которым в тот момент она и являлась.

Несмотря на первоначальный порыв Аатросадоса поглотить её, Лунар решил поступить иначе. Следующие несколько месяцев он выхаживал Джин, как раненую птаху, питая кровью и свежей плотью диких животных. Он изготавливал для неё специальные отвары на целительных магических травах. Это позволило ей легче перенести мутации, сделать сами мутации менее болезненными и девиантными, а весь процесс намного быстрее. Лунар всё время, пока они были вместе, обращался с Джин очень бережно и своим очевидным преимуществом перед ней не воспользовался ни разу. В этом плане он разительно отличался от Кайла. Можно сказать, был его полной противоположностью. Вурдалак никогда не стеснялся использовать её тело для самых больных своих потребностей.

С точки зрения Джин, это был первый раз за очень долгое время, когда кто-то отнёсся к ней с такой добротой. Она уже успела свыкнуться с мыслью, что превратилась в монстра, в урода, который, скорее всего, закончит свою жизнь в грязной яме. Как ей и положено. За то время, когда девушка регенерировала свои ткани и завершала свои мутации, она успела проникнуться к своему пленителю глубоким чувством. Этого чувства Джин совсем не понимала и даже не в состоянии была выразить своим скудным словарным запасом. Это было что-то вроде смеси из преданности, благодарности и глубокой симпатии. Для неё такое было впервые. Нет, девушка и раньше имела возможность наблюдать адекватные отношения между мужчиной и женщиной со стороны в своей банде. Так что совсем несведущей в этом вопросе не являлась. Но все эти «отношения» всегда начинались и кончались только сексом и, по сути, чувствами там и не пахло. Джин не испытывала к Лунару сильного телесного влечения – она, скорее, просто хотела быть с ним рядом.

========== VIII ==========

VIII

Первый инквизитор имперского двора и синеволосый оборванец очень долго просто сидели и разговаривали в кафе. Точнее будет сказать, что это Джин разговаривала, а парень очень внимательно её слушал. Инквизитор рассказывала ему обо всех тех событиях, что произошли с ней с поры их последней встречи. О том, как снова попала в руки к своим палачам. О битве с Предвестником. О плене в лаборатории частной компании, которая занималась био-вооружением. О том, как превратилась в полноценного киборга и о том, как стала завершённой марионеткой для Миры. Также Джин рассказала о своей миссии в этом городе и о своём новом положении имперского инквизитора на службе у самопровозглашённого регента. Она ввела Лунара в курс дела во всех мельчайших, но, в основном, неприятных подробностях. Джин осознавала, что непосредственное начальство, скорее всего, этого разговора не одобрит. Но хуже её положение в любом случае уже быть не может, верно? Лунар, несмотря на свои подначивания, сильно жалел девушку. Он хорошо знал, что, из всех рабов Кайла, Джин досталось сильнее остальных.

Они всё сидели и говорили, говорили и говорили. В разговоре двух друзей время летело незаметно и, не успела Джин и моргнуть, как наступил полдень. И ей уже было пора идти по делам. Вскоре собеседники встали и пошли к выходу.

За дальним столиком этого кафе, там, где её было почти не видно, а именно в тени огромного фикуса, что располагался в углу заведения, сидела Эрния по прозвищу «ледяная ведьма», наблюдая за дружеской беседой. Она была самым сильным членом команды молодого инквизитора, за исключением самой Джин. Женщина не любила ни Джин, ни проклятую страницу, куда было вписано её имя, от слова «совсем». А потому выискивала способ навсегда убрать со своего пути препятствие в виде своей временной владелицы.

Кровь Джин, в нынешнем её состоянии, обладала многими полезными свойствами. Данный материал был на порядок более активным, чем кровь Господина. Кровь инквизитора вступала в контакт с генами жертвы гораздо быстрее, а мутации, которые она вызывала, проходили гораздо легче и незаметнее. При этом качество мутаций разительно отличались от тех, которые вызывала кровь вурдалака. Более того, этот материал обладал и важными химическими свойствами. После введении в организм жертвы неочищенная кровь девушки действовала на неё, как сильное психотропное наркотическое вещество. Воздействие этого вещества на организм человека такое же, какое можно было бы получить, смешав амфетамин и очень сильный афродизиак в пропорции один к одному. В качестве очередного эксперимента, на основе генетического материала великого инквизитора, Мира создала шесть слуг. Эти слуги теперь служат Джин и составляют всю её инквизиторскую команду. Вся инквизиция Империи сегодня состоит лишь из семи человек.

На основе крови и костного мозга Моррисон, в столице Империи, по указу регента Кайла Первого, одна из крупнейших фармацевтических компаний начала производство и выпуск в продажу медикамента под названием «Амброзин». Эти таблетки ускоряли регенерацию пациента и давали ему временный иммунитет ко всем известным инфекционным заболеваниям. Но чего основная часть пациентов не ведала, так это того, что данные медикаменты вызывают как привыкание, так и постепенные необратимые изменения их организма. Если единовременно принять ударную дозу этого препарата, то побочные эффекты становятся более чем явными. Кстати, одним из них также является невероятная лояльность к хозяйке генного материала, что невероятно удобно и делает эти таблетки любимым средством, к которому Джин прибегала для допросов. Она всегда носила с собой пачку-другую этого лекарства и сама, забавы ради, любила пожевать одну-две штучки. Таблетки не оказывали на инквизитора никакого эффекта. Они выпускались в продажу с разнообразными вкусами. Девушка предпочитала клубничный.