Текст книги "Когда сталкиваются миры"

Автор книги: Brangusis

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Brangusis
Когда сталкиваются миры

1

*Внимание! Все персонажи и события вымышлены. Любые совпадения являются случайными.

Однажды в Хот Топик (*Популярная сеть магазинов в США, продающая одежду и аксессуары для неформалов) зашел молодой еврей. Самый настоящий ортодоксальный еврей. С пейсами, в шляпе, в черном сюртуке и круглых очках.

Ошалевший продавец Итан, обладатель внушительных мускулов и отросших седых волос (несмотря на молодой возраст), выдал свое профессиональное:

– Чем я могу Вам помочь?

– Я ищу подарок для моего маленького кузена Йоси, – ответил еврей, широко улыбаясь. – У Вас есть что-нибудь с «Южным парком»? (*Американский комедийный мультсериал в жанре черного юмора и сатиры. Создатели – Мэтт Стоун и Трей Паркер).

Необычная просьба озадачила Итана еще сильнее.

– Есть футболка с Кайлом Брофловски (*Один из главных героев, еврей по национальности). Там написано: «Все надо мной смеются»…

– Это как раз то, что нужно!

Итан похлопал глазами, отложил журнал, вышел из-за прилавка и повлек еврея за собой. Однако завернув за стеллаж, он заорал:

– Ты все еще здесь?!

На полу сидела панкушка и рыдала в дизайнерского плюшевого медведя, у которого вместо глаз были вшиты кресты.

– Сперва заплати, а потом уже пачкай это своими соплями! – гаркнул Итан.

– Что случилось? – спросил еврей. – Рассталась с парнем?

– А что, это так очевидно? – всхлипнула панкушка.

– Вообще-то, ученые еще не выяснили никакой другой причины, по которой девчонки могут рыдать три часа подряд, – закатил глаза Итан. – Ты же здесь с самого утра торчишь.

– Из-за чего вы расстались? – спросил еврей.

– Он плохо со мной обращался.

Итан и еврей переглянулись и синхронно представили щетинистого абьюзера в растянутой майке.

– Это, конечно, ужасно, – покачал головой Итан.

– Сначала он сказал мне перестать красить волосы! – вскричала панкушка, возмущенно замахав руками. – Потом сказал, что есть столько сладкого вредно! А теперь говорит, что неплохо было бы бросить курить!

– И это называется «он плохо с тобой обращался», – цыкнул Итан.

– Он просто хотел о тебе позаботиться, – засмеялся еврей. – Это все и правда вредно.

Панкушка хмыкнула, сложила руки на груди и отвернулась.

– Ну, раз вы все вокруг такие святые, то помолитесь за меня грешную!

– Окей! – сказал еврей, достал из портфеля Тору, открыл ее на нужной странице и принялся читать: – Внемли, Израиль: Господь – Бог наш, Господь – один!

Теперь панкушка с Итаном обалдели, но Итан пришел в себя первым.

– Видишь? Все хорошо, – сказал он и вынул из кармана контейнер с таблетками. – Вот, выпей мой «Прозак» (*Антидепрессант) и иди мирись со своим парнем.

– Ну уж нет! Я задолбалась быть хорошей девочкой!

Итан осмотрел панкушку с ног до головы – грязные кеды, драные джинсы, обколотые булавками, вылинявшая футболка с ободранным принтом, шипастые напульсники на тоненьких руках и лохматые выжженные волосы с остатками фиолетовой краски. Итан расхохотался.

– Да неужто ты когда-то была хорошей девочкой?

Но панкушка с крайне серьезным видом протянула ему свою миниатюрную ручку.

– Моника Шарлотт Розенберг.

– Розенберг?! – уронил челюсть Итан. – Только не говори мне, что ты дочка владельца крупнейшей сети автозаправочных комплексов на восточном побережье!

– Была, пока не втюрилась в панка. Предки, естественно, мой выбор не одобряли, поэтому мне пришлось уйти из дома.

– Во дела! – Итан потер затылок, а потом протянул Монике руку. – Итан Вильям МакКлоу.

– МакКлоу?! – завопила она. – Ты из семьи самых крутых адвокатов штата?!

– Ага, ни много ни мало прямой наследник. Но после того как у меня в Йеле случился нервный срыв и врачи диагностировали биполярное расстройство, все надежды были возложены на мою младшую сестру. А чтобы дурачок Итан не чувствовал себя ущербным, папа договорился со своими приятелями и бедного Итана устроили продавцом в Хот Топик.

– Выходит, мы с тобой отступники… – прошептала Моника, фатально вытаращив глаза.

– Эй! – вдруг подал голос еврей. – Там снаружи что-то происходит.

За витриной магазина две старшеклассницы травили толстушку в пышном розовом платье.

– Ди, ну открой секрет, где такие платьишки для барби-оверсайз продают.

– Пожалуйста, оставьте меня в покое!

– А то что? Прилетит жирный единорог и сожрет нас?

Итан выскочил на улицу и гаркнул:

– А ну, отошли от моего магазина, а то полицию вызову!

На девчонок это не произвело никакого впечатления.

– Эй, мистер, ты попутал? Че мы такого делаем-то? Мы просто тусуемся, а к твоему дерьмовому магазину даже подходить не собирались.

Тогда из магазина вылетела Моника с бейсбольной битой в руках.

– А ну, пошли вон отсюдова, а то все мозги нахрен вышибу!!!

Девчонки испугались и дали деру, оставив розовую толстушку стоять посреди тротуара и хлюпать носом, обнимая свои сумки.

– Должен признать, твои методы более действенны, – сказал Итан Монике.

– Эй, ты как? – спросил еврей, подойдя к толстушке.

– Все нормально, – всхлипнула она. – Спасибо, что прогнали их.

– Кто это был? – спросила Моника.

– Девочки из школы.

– Они тебя обижают? – спросил Итан.

– Да.

– Твои родители об этом знают?

– У меня только мама. Да, я ей говорила.

– А она что?

– Говорит, чтобы я не обращала внимания. Она говорит, что они мне просто завидуют.

Моника расхохоталась.

– Чему тут завидовать? Малышка, ты себя в зеркало видела?

– Ой-вей, нельзя же так прямолинейно, – покачал головой еврей.

– Я знаю, – толстушка снова заплакала. – Я пыталась сесть на диету, но моя мама кондитер и сильно расстраивается, когда я отказываюсь есть ее тортики. У нее было тяжелое детство, она голодала, у нее даже куклы не было.

– И она решила оторваться на тебе и сделала из тебя сахарную принцессу, – закатил глаза Итан.

– Да, она даже назвала меня Дианой в честь принцессы Уэльской.

Итан вздохнул и сделал пригласительный жест в сторону своего магазина.

– Ладно, принцесса, пошли ко мне в гости. Приведешь себя в порядок.

– И заодно переоденешься во что-нибудь приличное, – сказала Моника. – Сынок адвокатов, у тебя найдется какой-нибудь шмот очень-очень большого размера?

– Пф-ф. Конечно, найдется. Не в Америке, что ли, живем?

Через десять минут на Диане были красные клетчатые штаны и черная футболка с логотипом какой-то метал-группы.

– Видишь? Сразу килограммов десять убавилось, – сказала Моника, поправляя ей волосы.

– Да, очень миленько, – сказала Диана, завороженно глядя в зеркало.

– А платить кто будет? – спросил Итан недовольно.

– Я завтра деньги принесу, честно. А сегодня могу маминым тортиком угостить, я в школе недоела.

– Что ж ты сразу не сказала, что у тебя есть торт?! – заорала Моника. – В смысле… тебе целый торт в школу дают???

– Пойду сварю кофе, – закатил глаза Итан.

Через пять минут все четверо сидели за прилавком и распивали кофе с тортиком.

– Ешь, ешь, – сказал еврей Диане, которая стеснялась прикасаться к своему куску. – Не надо голодать и лишать себя сладостей. Просто кушай их в умеренном количестве.

– Или со мной делись, – сказала Моника с набитым ртом.

– Я себя сегодня каким-то спасателем чувствую, – сказал Итан мечтательно. – Обычно в моем магазине такого не бывает. Сначала рыдающая оборванка, потом жертва школьного буллинга. Всех успокаивай и утешай. А Вы, мистер… – покосился он на еврея.

– Айзек, – улыбнулся еврей, помешивая кофе. – Можно Изя. А иногда меня называют Айк. Как маленького братишку Кайла Брофловски.

– Значит, ты любишь «Южный парк»?

– О, я его обожаю!

– А религиозным людям такое можно?

– Ну, это относительно новая штука, синагога еще не успела ее запретить. Кстати, о птичках… – еврей достал из сюртука навороченный смартфон и посмотрел на время. – Ой-вей, мне уже пора. Богослужение вот-вот закончится. Я сегодня прогулял, вот и решил заглянуть в Хот Топик, чтобы время скоротать. Хочу сделать подарок маленькому кузену. Тетя Роза из Лос-Анджелеса приехала в гости вместе с сыном Йосей. А я эту семейку на дух не переношу. Надеюсь, они взбесятся.

– Боже, это какое-то сборище психов! – прыснула Моника, элегантно прикрыв рот, испачканный в торте. – Еврей, прогуливающий синагогу и бесящий родственников. Сын адвокатов с биполярным расстройством, работающий в Хот Топике. Толстая девочка, страдающая от заскоков матери…

– И богатая бедняжка, кинувшая парня за то, что он пытался о ней позаботиться, – закончил Итан.

– Зато как нам весело, – сказал Айзек, хитро улыбнувшись во весь рот.

Диана скромненько засмеялась и отправила в рот кусочек торта.

2

Вечером все были дома или по пути туда. Диана плелась вверх по улице, прижимая сверток своего розового платья, как щит, и старалась не реагировать на улюлюканье мужиков из автомойки на другой стороне улицы:

– Эй, не наша ли это свинка?

– Глядите, свинка в металлисты заделалась!

– Где твое платьишко, барби?

– Ты что, металлюгу сожрала и шмот у него отжала?

Дома мать Дианы спросила:

– Что это на тебе? Что с платьем?

– Мам, извини. В школе в меня опять кидались губкой для доски и платье испачкалось. Пришлось пойти в магазин и купить какую-нибудь одежду.

– Боже, ну что за детский сад? Это было мое любимое платье. Завтра я отнесу его в химчистку. Наденешь то голубенькое. А эту уродливую одежду сдашь обратно.

– Хорошо, мам.

– Ты представляешь? Испекла сегодня новый торт, а его не разобрали. Наверное, еще не распробовали. Пришлось домой тащить. Надо быстрее съесть, чтобы не испортился. Давай поедим его вместо ужина, а остатки завтра с собой в школу заберешь.

– Мам…

– Что?

– Питаться одними тортами – это не очень полезно…

Мать горько улыбнулась и развела руками.

– Ты хочешь на ужин что-нибудь более полезное? Что ж, ты права. Сейчас мама выбросит в помойку эту отраву, которую никто даже покупать не хочет, сходит в магазин и приготовит спаржу с индейкой.

– Мам, никто не говорит, что твой торт отрава…

– Маме нетрудно, милая. В конце концов, это моя работа. В пекарне весь день меси, мешай, взбивай, почему бы и дома над плитой не постоять? Все равно отрава получится. И в пекарне ничего не купят, и родная дочь есть откажется.

– Мам, ну перестань…

– Мама же ничего не знает о полезном и вкусном питании.

– Мама, прошу тебя!

Таким образом, у Дианы с ее матерью на ужин снова был торт.

Моника пришла в свою голую квартиру, где не было даже матраца, чтобы спать, и убрала в пустой холодильник остатки торта из Хот Топика. Зазвонил смартфон. Она сбросила вызов. Пришло сообщение: «Мона, это уже не смешно! Я волнуюсь! Пожалуйста, скажи хоть что-нибудь!» Она не стала отвечать.

Айзек вручил маленькому кузену Йосе футболку, и тот сделал вид, что очень обрадовался. Тетя Роза покривила губами, но ничего не сказала. Родители тоже. Мать, однако же, спросила:

– А где чизкейк для тети Розы, который я попросила тебя купить по дороге из синагоги?

– Ой-вей, простите меня. Я, видно, так сосредоточился на молитве, что совсем забыл о чизкейке, – сказал Айзек с самым праведным видом.

– Завтра не забудь, ладно? Не можем же мы допустить, чтобы тетя Роза побывала у нас в гостях и не отведала классического нью-йоркского чизкейка.

– Ни в коем случае не забуду!

Когда Итан пришел домой, он застал родителей в глубоком трансе. Для матери даже пришлось вызывать доктора.

– Что стряслось? – спросил он.

– Пока мы думали, что твоя сестра в поте лица изучает право в Стэнфорде, – ответил отец холодно, – она выскочила замуж и спустила на медовый месяц все деньги, которые мы выслали ей на учебу.

– Ого, Лора вышла замуж, – слабенько улыбнулся Итан. – А кто жених? Мы его знаем?

– Нет. Это какой-то тщедушный лингвист с никому не известной латиноамериканской фамилией, с которым она познакомилась на вечеринке для первокурсников.

– Что мы сделали не так? – горько разрыдалась мать. – Почему у нас такие дети? Мы так для них старались! Мы дали им все, а взамен ничего от них не добились.

Итан грустно усмехнулся и поднялся к себе в комнату. Там он написал сестре короткое сообщение с поздравлениями и распаковал свои покупки – черную и фиолетовую краску для волос.

– Что ж, раз уж я все равно всех разочаровал, терять мне больше нечего.

3

На следующее утро Моника уже встречала его у дверей магазина с гитарой наперевес.

– Ого! Ты покрасился? На каких радостях?

– Да так, – потер затылок Итан. – Все эти события вчерашнего дня… И когда ты начала толстенькую наряжать… Захотелось вернуться в старые добрые времена…

– Ты что, был эмо-кидом?!

– Нет, но дико мечтал им стать. Тусить с ними. Одеваться, как они. Но куда там, я был будущим адвокатом. А вчера вдруг подумал – ну и шут с ним. Пусть мне уже не 15 лет, но зато я больше не будущий адвокат и могу носить узкие дырявые джинсы, не боясь расстроить родителей.

– На самом деле, тебе очень идет! Гораздо лучше, чем седина. Я вообще не понимаю, что это за мода такая дурацкая! Все хотят быть вечно молодыми и в то же время красятся под седину!

Итан отвел глаза и неловко поджал губы. Его седина была настоящей.

– В любом случае, спасибо за комплемент. А ты что, в рок-группе играешь? – спросил он, указывая на гитару.

Моника пристыженно поковыряла кедом в асфальте.

– Нет еще. Можно, я перед твоим магазином поиграю? Может, кто чего подкинет.

Итан скривился.

– Если только ты не будешь создавать мне проблем.

Он открыл магазин и начал рутинные приготовления. Моника сыграла парочку кривых аккордов и зашла вовнутрь.

– Че-то мне как-то стремно, – сказала она.

– Может, для начала играть научишься?

– Я пять лет училась! Мы с бывшим хотели собственную группу сколотить. Но куда там! Он звукач и мальчик на побегушках у своих дорогих друзяшек. По всему городу с ними катается, аппаратуру настраивает, даже свою бас-гитару им отдал.

– А почему вы к ним играть не пошли?

– Да у них группа еще в школе развалилась. А когда заново собралась, бывшего не взяли, потому что он на травку крепко подсел. А у меня с его друзьями нелады.

– Эх, умей я на чем-нибудь, кроме виолончели, играть, я бы сколотил с тобой группу. Была у меня в детстве мечта стать музыкантом. Неважно каким. Хоть в группе играть, хоть в оркестре, хоть соло. Я любил виолончель, в нотной грамоте хорошо разбирался, даже небольшие мелодии сочинял. Но родители убедили меня, что я мечтаю стать адвокатом. А теперь уже поздно.

– Да ну их в лоб! Ничего не поздно, и ты теперь сам можешь решать, кем хочешь быть! Если ты на виолончели играл, тебе не составит труда освоить какой-нибудь другой инструмент. У меня вон скрипка была и сольфеджио.

– Без обид, но твоим навыкам игры на гитаре это никак не помогло.

– У меня просто было мало практики! – надулась Моника. – Какой смысл играть на гитаре, как проклятый, если у тебя нет своей группы?

– Для собственного удовольствия, например. Или чтобы попрошайничать не так стыдно было.

Моника помялась.

– Слушай, – сказала она. – Может, твой папа еще раз с кем-нибудь договорится и меня кто-нибудь наймет? Мне работа нужна. Деньги заканчиваются. Я все за аренду отдала, когда от бывшего ушла.

– А на что ты жила, когда была с ним?

– Он мне половину своей зарплаты отдавал.

Итан чуть не уронил манекен, который в данный момент поправлял.

– Ты что, ушла от парня, который тебя содержал?!

– Ну, мне еще предки по праздникам переводы делают. Подмыливаются. Все надеются, что я вернусь в их обитель лжи и лицемерия и выйду замуж за богатого старпера, которого они для меня присмотрели.

– Крошка, да ты ни дня в жизни не работала! О чем ты думала, когда уходила от парня, который за тебя платит?! Думала, купишь гитарку, пойдешь в метро и набренчишь себе состояние?!

– Ну, гитару мне тоже он купил…

– Да ты вообще в своем уме?! А образование у тебя какое?

– Американская литература. Но я бросила колледж после того, как ушла из дома.

– Блеск! У тебя даже паршивого диплома об образовании нет! Хотя с американской литературой нынче все равно не разгуляешься.

– Ну извини! Меня готовили замуж за богатого старика, а у них спрос на жен с научными степенями, неважно какими. Вот я и выбрала ту, где париться не надо. Читай себе книжки и критикуй героинь.

– А то я не знаю! Ты хоть понимаешь, что без образования, без опыта работы и в таком виде тебе ничего приличного не светит?

– Ну, а если не очень приличное?..

– А тебе оно надо, чтобы весь город судачил, что дочка Розенбергов с голой жопой разносит пиво в обоссанном баре? Уж лучше сразу к родителям на поклон.

– Это исключено!

В этот самый момент в магазин зашла Диана со свертком пышного голубого платья в руках.

– Привет! Я деньги принесла. Мама сказала мне сдать эту одежду обратно, но она мне очень нравится. Поэтому я переоделась в подъезде.

– Тортик принесла? – накинулась на нее Моника.

– Да, – Диана показала ей сумку с неудавшимся тортом матери.

– Сынок адвокатов, делай кофе!

Итан тяжко вздохнул.

– Ну вот, дождался. Связался с плохой компанией, и моя жизнь стремительно пошла под откос, как я и мечтал в 15 лет.

– Гитара? – спросила Диана, покосившись на инструмент Моники, брошенный на прилавок.

– Да, мы тут с Итаном обсуждали, как создадим нашу эмо-панк-гранж-металл-группу. Есть уже ритм-гитара, главный вокалист, виолончелист и, соответственно, бэк-вокалист. Осталось всего-то ударника найти, басиста, клавишника и соло-гитариста. И заставить их петь, конечно же.

– О, я в младших классах играла на цимбалах в маршевом оркестре.

– Вот видишь, как все удачно складывается? У нас уже ударник есть!

– Ты сумасшедшая, – пробормотал Итан, разливая кофе.

И в этот момент в магазин зашел Айзек. Его узнали не сразу, потому что он был в рыжей куртке, зеленых штанах и зеленой шапке-ушанке.

– Кайл Брофловски, ты ли это?! – обалдел Итан.

– Да, это я. Мне сегодня не в синагогу, поэтому я в повседневном.

– Тебя в рай-то пустят за такой прикид? – спросила Моника.

– Если честно, я не знаю. Но, по крайней мере, дети на улице не кричат: «Смотри, еврей!» Они кричат: «Смотри, Кайл Брофловски!»

– Тебе идет!

– Спасибо. А ты, если дергаться начнешь, будешь на Твика похожа *(Персонаж из «Южного парка», страдающий психозом).

– Скоро начну, не переживай.

– А я похожа на Эрика Картмана (*Персонаж из «Южного парка», отличающийся лишним весом и жестоким характером), только я, наверное, не такая злобная, – хихикнула Диана.

– Боже мой, здесь все смотрят «Южный парк»! – засмеялся Итан.

– А то! – вскричала Моника. – Может, так нашу группу и назовем? Будем одеваться, как они, и над прикидом париться не надо!

– Ага, а когда нас посадят за использование чужой интеллектуальной собственности, у нас вообще будет шикарная и очень узнаваемая униформа!

– Вот че ты начинаешь?! Сам же сказал, что ты больше не будущий адвокат!

– Погодите. Вы создаете группу? – спросил Айзек, подсаживаясь к тортику.

– Да, – ответила Моника. – Есть гитарист, главный вокалист, виолончелист, бэк-вокалист, ударник и бэк-вокалистка.

– А я на пианино хорошо играю.

– Значит, у нас есть клавишник и еще один бэк-вокалист! Пора бары обзванивать и расписание выступлений составлять!

– Что играть-то будем? – засмеялся Айзек. – «Хава нагила» (*Популярная еврейская песня)?

– Да хоть «Хава нагила», потому что дальше этих стен мы все равно нигде играть не будем, – сказал Итан.

– Че это? – фыркнула Моника.

– Ну, виолончелисты в рок-группах обычно не играют, поэтому наш творческий союз отправят в три шеи.

– Цимбалистов в рок-группах я тоже не видела, – надулась Диана.

– А что? Получилось бы очень интересно, – сказал Айзек. – Я могу свой синтезатор принести, но только завтра. Если я покажусь дома так рано, мне нечем будет объясниться, почему я опять не купил тете Розе чизкейк.

– Я могла бы сходить за цимбалами, – сказала Диана. – Я недалеко живу, и мама сейчас на работе. Но только возвращаться домой мне приходится через автомойку, а там парни обзываются, поэтому я стараюсь не ходить там лишний раз.

– Да как они смеют?! – вскричала Моника. – А ну, пошли за цимбалами! Разберемся с этими уродами! Это, поди, ссыкливые бородатые мачо-хипстеры типа моего бывшего и его друзяшек!

– Мона, а тебе не кажется, что ты и так уже порядком глупостей наделала? – нахмурился Итан.

– А что мне терять? Я и так истеричная тварь и старая курящая корова, которая жрет сладкое и ведет себя, как ребенок!

– Это тебе так бывший сказал?

– Да!

– Это, конечно, он зря.

– Я пойду с вами, – сказал Айзек. – Позвоню в девять-один-один, если начнется кровопролитие.

– Осторожней там! – напутствовал Итан.

4

Когда троица оказалась в поле зрения автомойщиков, один из них попытался пошутить:

– Ой, наша свинка друзей из цирка ведет…

Моника подхватила с тротуара первую попавшуюся стеклянную бутылку, разбила ее за горлышко и рванула к обидчикам. Те даже не успели ничего сообразить.

– Что, обезьяны, нравится беззащитную девчонку обижать, а?! Она-то похудеет, а у вас, уродов бородатых, мозгов никогда не прибавится! У нее вся жизнь впереди, а вы тут подохнете на своей мойке и горевать о вас будут только ваши бородовые вши!

– Эй, малышка, полегче! – шарахнулся один из мойщиков.

– Ты, сучка, попутала?! – взревел второй.

– Ну давайте, обезьяны мордоволосые! Я быстро в девять-один-один позвоню и скажу, что вы пытались меня изнасиловать!

– Ты дура?! Ты сама на нас с бутылкой налетела!

– А кому, вы думаете, они поверят? Слабой беззащитной девушке или двум волосатым амбалам с криминальными рожами?

– Нифига себе «слабой беззащитной»! Это нам в девять-один-один звонить надо!

Айзек неслышно подкрался сбоку и заставил всех участников потасовки взвизгнуть от неожиданности.

– Джентльмены, грубость по отношению к дамам противоречит заповедям Господа.

– А это еще что за очкастый хрен?!

– Прошу без оскорблений. Вы хоть знаете, чей я сын?

– И чей же ты, мать его, сын?!

– Божий, конечно же. Хотите листовку с молитвами?

– Черт, да это психи какие-то! Пошли, Джей, нечего с ними связываться!

Мойщики ушли, а Диана, Айзек и Моника продолжили свой путь с тем же чувством, что испытывает герой боевика, плывущий в замедленной съемке на фоне взорванного здания.

– Ребята, вы лучшие! – пропищала Диана.

– Я чуть не описалась от страха, – пробубнила Моника.

– Я тоже, – сказал Айзек.

Захламленная квартирка Дианы и ее матери располагалась на третьем этаже старого обшарпанного кондоминиума и была такой крошечной, что у Моники невольно вырвалось:

– Ди, бедная, как ты тут помещаешься?

– От маминой кондитерской немного дохода, мы не можем позволить себе жилье попросторнее, – проблеяла Диана, раскрасневшись.

Моника прямой наводкой прошествовала на кухню и открыла хозяйский холодильник.

– Ого, сколько тут жратвы! Я когда с предками жила, у нас и то такого не было! Ди, я себе бутер сделаю, окей? С вас все равно не убудет.

– Окей… – пробурчала Диана, краснея с ног до головы.

Моника принялась шуршать и брякать контейнерами.

– Блин, заставили все тортами, хрен до ветчины доберешься! Проще сразу торт сожрать! Вот как тут не разжиреешь?

Диана почувствовала, что сейчас вспылит, и поспешила в свою комнату.

– Пойду цимбалы поищу.

Ее комната была просто забита свечами, стеклянными черепами, мистическими книгами, игрушками персонажей Тима Бертона и фигурками анимешных лолит. Над письменным столом висел постер с готами из «Южного парка».

– Ого, так ты фанатеешь по всяким готическим штучкам! – сказал Айзек.

– Угу, – кивнула Диана стеснительно.

– А по тебе и не скажешь. Я когда впервые тебя увидел, подумал, что ты кукол Барби коллекционируешь.

– Это мама мне такую одежду покупает, – вздохнула Диана. – Что бы я сама себе ни купила, она говорит, что это дешевка и безвкусица, и заставляет меня сдать это обратно.

– И, конечно же, она считает, что ее вкус идеален?

– Угу. И что только она знает, как лучше.

Тем временем из комнаты матери Дианы раздался вопль ужаса:

– Скорее звоните в полицию! В этом доме живет маньяк-психопат!

– Ну Мона! – закричала Диана и бросилась вон из своей комнаты, роняя по пути все, от чего не успела увернуться.

В крошечном закутке, который мать Дианы называла своей спальней, было больше кукол, чем в магазине игрушек. Ими была завалена и кровать, и прикроватная тумбочка, и полка над кроватью, и туалетный столик, и даже подоконник.

– Мона, что ты вытворяешь?! Кто тебе разрешил сюда входить?! – завопила Диана чуть ли не в слезах.

– Я просто подумала, что это дамская комната, а тут такое, что у меня аж бутер изо рта выпал, – ответила Моника, стряхивая с себя крошки.

У ее ног действительно валялся недоеденный бутерброд с ветчиной и огурцами.

– С ума сошла?! – заорала Диана. – Сюда вообще нельзя! Мама бесится, когда кто-то заходит в ее комнату!

– Что? Боится, что кто-то утащит ее любимую куколку и ей не с чем будет играть?

– Не смешно! Ты хоть представляешь, что она мне устроит, когда увидит, как ты тут насвинячила? Почему ты вообще лезешь, куда тебя не просят? Ты как бы не у себя дома!

– Ой, знаешь, надо было сразу сказать, что у вас не хата, а антикварная лавка с ценнейшими реликвиями, я бы в холле подождала!

В кукольное королевство матери Дианы заглянула рожа Айзека, которая поправила очки и присвистнула:

– А это очень-таки интересный клинический случай…

– Все, пошли вон отсюда! – вышла из себя Диана и вытолкала гостей из святая святых своей матери. – Лучше помогите мне цимбалы найти!

– Вот эти? – Айзек указал на валявшиеся на полу цимбалы. – Они вместе с роликами откуда-то сверху упали, когда ты что-то задела. Так ведь и по голове может прилететь.

– Знаю, знаю! – фыркнула Диана. – Места мало, куда все складывать?

– Ты что, на роликах катаешься? – спросила Моника, переместив свой интерес на розовые роликовые коньки, небрежно разбросанные по полу.

– Какой там! – вздохнула Диана. – Мечтаю научиться, когда похудею.

– Долго же тебе придется ждать, деточка.

– Ой-вей, какая же ты прямолинейная, – покачал головой Айзек.

– Между прочим, катание на роликах считается спортивным занятием, а от спорта худеют, – сказала Моника серьезно. – Так что если ты перестанешь откладывать, то начнешь худеть гораздо быстрее. Пошли в парк кататься, пока погода хорошая?

Диана замялась.

– Не знаю… Я на них стоять-то не умею. Дома мало места, потренироваться негде. Надо мной все будут смеяться.

– Ой, ты еще меня на скейте не видела! Мой бывший хорошо катался. Я попросила его меня научить. Но я боялась, что буду выглядеть глупо. Ноги деревенели, я боялась с места сдвинуться, у меня вообще ничего не получалось. Короче, он забил, а потом и сам кататься перестал. Любовь прошла, завяли помидоры. Поэтому я забрала его скейт, когда уходила. Без соплей кататься научусь.

– Ну, если не мне одной позориться, тогда ладно, – сказала Диана с надеждой в глазах.

– Вот круто! И мне не так стремно будет!

– А что, «Хава нагила» на цимбалах сегодня отменяется? – спросил Айзек.

– Ой, давайте просто возьмем эти цацки и вернемся в Хот Топик, – замахала рукой Моника. – А там уже видно будет. Мне по-любак за скейтом придется в свою новую хату тащиться.

Когда они вернулись в Хот Топик, у них было все. И «Хава нагила» на цимбалах, и покатушки на роликах вдоль стеллажей, и раскуроченные полки, и позеленевший от злости Итан. И, конечно же, очередная сотня дурацких фотографий в Инстаграм.

5

На следующий день в Хот Топик зашел хипстер. Самый настоящий хипстер в фланелевой рубашке, с длинными волосами и полуметровой бородой. Только больно уж тощий, поэтому издалека и не приглядываясь он походил на бомжа. Сначала хипстер долго осматривался и сверялся с телефоном, а потом поглядел на Итана и Айзека, которые увлеченно баловались за прилавком на синтезаторе.

– Кайл Брофловски… Перекачанный эмо-кид… Все верно, это здесь.

Итан, наконец, поднял глаза и увидел очередного посетителя, какие в Хот Топик обычно не заходят.

– Э-э, я могу Вам чем-то помочь?

– Я ищу Монику, – сказал хипстер решительно.

Итан и Айзек переглянулись.

– Кого? Мону, что ли?

– А Вы ей, простите, кто? – спросил Итан.

– Я ее жених, – ответил хипстер с достоинством.

– А-а-а, наверное, тот самый бывший! – осенило Айзека.

– В СМЫСЛЕ БЫВШИЙ?! – схватился за бороду хипстер.

– Точно-точно, это он, – сказал Итан Айзеку. – Я его, правда, немного по-другому представлял. Думал, что это за такой мифический бывший, который содержит свою бабу и покупает ей гитары, а потом обзывает ее истеричной тварью и старой курящей коровой, которая жрет сладкое и ведет себя, как ребенок?

– ЧТО ТЫ НЕСЕШЬ?! Я НИКОГДА ЕЙ ТАКОГО НЕ ГОВОРИЛ!!!

– Правда? – вскинул бровь Айзек. – А мы слышали кое-что другое.

Хипстер ударил себя в грудь и вытаращил огромные грустные глаза, так плохо сочетающиеся с его брутальной бородой.

– Клянусь, я бы никогда такого Моне не сказал! Я ее даже стервой ни разу не назвал!

– Ого! Да у тебя железные нервы, парень, – присвистнул Итан.

– Значит, ты весь такой белый и пушистый, а она все придумала и просто так от тебя ушла? – спросил Айзек, пристально глядя на хипстера.

Тот вскинул руки.

– Я не утверждаю, что я белый и пушистый. Но Мона тоже имеет привычку преувеличивать. Один раз она была под кайфом, грохнулась и ударилась о край дивана, на котором сидел мой друг Мейсон. Он просто играл в приставку. А она начала орать, что он специально ударил ее диваном по башке. Не звучи это так упорото, представьте, какие бы тогда у Мейсона проблемы были.

– Довольно крупные, – закивал Итан с видом знатока.

– Клянусь, я люблю Мону, она для меня все, – продолжал хипстер, искренне держа руку на груди. – Я хочу на ней жениться. Я ей даже предложение собирался сделать после того, как получу повышение.

– Зря стараешься, парень, – усмехнулся Итан.

– Это еще почему?

– «Жениться», «повышение», здоровый образ жизни, борода до колен. Ты для нее слишком правильный. А ей хулиганы нравятся. Ты хоть знаешь, что она от богатых предков с панком убежала?

– Конечно. Это был я.

– ТЫ?!

Итан и Айзек попытались представить на месте бородатого хипстера грязного лохматого панка, но так и не смогли.

– Чувак, как ты до такого докатился?! – взвыл Итан.

– До какого? До такого, что захотел жениться на любимой девушке, построить карьеру, чтобы обеспечивать наше будущее, и забыл вовремя побриться?

– Нет, это все, конечно, замечательно. Но если все было так хорошо, почему она от тебя ушла?

– Я это и пытаюсь выяснить! Мы поругались на днях. В последнее время она стала много курить, и я испугался, как бы она не докатилась до меня в юности или, не дай бог, до моего лучшего друга Мейсона. У него в 18 лет был передоз, еле откачали, теперь он даже к кофе не притрагивается. Ну да, каюсь, по ходу нашей жаркой дискуссии я брякнул, что она состарится раньше времени, если будет так много курить. Она вспылила, даже не стала слушать, что я пытаюсь до нее донести. Наговорила гадостей, мол, я превратился в зожника и хипстера и теперь пытаюсь сделать из нее фито-няшу, считающую калории, а то и вовсе хочу кого-нибудь помоложе. Я психанул и ушел спать в свой эмо-угол. Утром ушел на работу. Думал, все будет, как раньше – я приду, и мы помиримся. Но когда я вернулся, ее уже не было, а ключи лежали на столе. Я начал ей названивать и написывать, но она меня игнорит. Я уже не знал, что думать. Хорошо, что она фотки вчера в Инстаграм выложила. Я еле как вычислил, что это за место. Взял отгул и вот – пришел за ней.