Текст книги "Институт разврата и стекла (СИ)"

Автор книги: BrallyL

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

– Да. Заколочено.

– Есть чем открыть?

– Монтировку с собой взял.

Ник принялся рыться в рюкзаке, затем судорожно отрывать листы фанеры от плоского окна в потолке.

Совсем рядом что-то очень громко хлопнуло. И огромный столб огня на секунды взмыл в небо выше второго этажа.

– Что это было?! – взволновано спросила по связи Алиса.

Ник так сфокусировался на всех своих действиях, забыв, что она тоже в эфире.

– Бак мотоцикла взорвался. – пояснил Бигбрейн. – Ник, у тебя всё в порядке?

– Да! Одеваю снаряжение.

– Отлично, сейчас увижу тебя на внутренней камере.

Ник вдарил по стеклу монтировкой, оно звонко осыпалось в полуметре от Антохи. Тот даже не поднял головы. Сидел мешком на приваренном к полу железном стуле.

Никита надевал на себя снаряжение: одел кобуру на пояс, влез в ремни страховки, клацнул об оконную, железную раму карабином. Для уверенности подёргал руками.

– Ник, пошевеливайся!

– Да шевелюсь я, мать твою… – злобно огрызнулся Ник.

Он медленно спускался по тросу в помещение. На улице прогремел ещё один взрыв.

– Охуеть… – прохрипел Антон, тяжело поднял голову с груди.

Вид его ужасен настолько, на сколько это вообще можно представить. Лицо сплошной кровоподтёк, волосы на голове слиплись от крови, веки едва держаться открытыми, изо рта тянется застывший сгусток крови.

– Я… думал… это спецназ. Трах… блядь, бах. Никитос, это ты?

Антоха глубоко и тяжело дышал.

– Да-да, брат. Это я. – Ник суетился вокруг друга, думал, как разрезать бесчисленное количество полосок скотча на ногах.

– Ебать… так и не узнаешь… Аргх… Ты, конечно, вырядился… Как гангстер. – голову Антона мотала из стороны в сторону, кажется, ещё немного и он потеряет сознание. – Они мне палец… отхуячили. Прикинь. Ублюдки конченые… Но я ничего не чувствую уже… Всю руку…

– Ник, что там Ричбич? Как он себя чувствует? – послышался голос хакера в ухе.

– Он в очень плохом состояние. Очень!

– С кем… ты разговариваешь? – промямлил Антон.

– Они как будто напоили его! Или накачали…

– Крх… Они… кололи мне какую-то жижу…

– Он говорит они ему что-то вкололи!

В эфир ворвалась Алиса:

– Найди, что это могло быть! Если мы не узнаем и не поможем ему, он может умереть в любую минуту.

– Тоха, Тоха! Не спи, Тоха! – Ник хлопал друга по щекам. – Где может быть то, что они тебе вкололи.

Антон тяжело мотнул в сторону маленькой кабинки, построенной в помещении. Ник мгновенно туда метнулся. Перед глазами возник стол: разные ампулы, шприцы, стопки скрепленных купюр. А выше стола рубильник и электрический шкаф. Провода от рубильника вели к стулу с пленником.

– Они пытали его током.

– Господи… – послышался голос Алисы.

Всё содержимое стола одним движением руки отправилось в рюкзак, кроме ножа. С ним Ник ломанулся к стулу.

– Давай, Антоха. Поднимайся, мы уходим.

Никита разрезал скотч у ног, скорчился, когда зашёл за спину. Мизинец левой руки отрезан полностью, у безымянного нет фаланги.

– Ник, у тебя минут десять максимум. И нагрянут пожарные с полицией. Это я ещё не говорю о семи «Бешеных» на улице.

Никита забросил руку Антохи на плечо. Вместе они засеменили к выходу.

– Отлично. – сказал Бигбрейн. – Десять метров по коридору и будет лестница.

Антоха хрипел, Ник тащил его слабеющее тело, тот с трудом волочил ногами.

– Один байкер заходит внутрь. – услышал Ник голос в ухе.

Сразу замер. Встал прямо на лестничном пролёте между вторым и первым этажом.

– Пистолет у тебя? Приготовь его сразу, с предохранителя сними.

– Я никогда не стрелял… тем более в человека. – Никита дрожащей рукой расстёгивал кобуру.

– Может и не придётся, если он пройдёт мимо… Чёрт, он заворачивает в коридор. Либо пройдёт прямо, либо завернёт к лестнице. Если откроет дверь к лестнице, сразу стреляй.

Сердце тяжело и грубого стучало. Рука тряслась, как при лихорадке. Ник целился в дверной проём, по лбу стекал пот, а горло пыталось сглотнуть давно пересохшую слюну. В ухе послышался голос хакера:

– Он замедляется. Ник, приготовься. Он тянется к двери… Стреляй! СТРЕЛЯЙ!!!

Ник не отрывал глаз от двери. Рука тряслась, но ладонь мёртвой хваткой окаменела с пистолетом.

Мужик в кожаной куртке показался полностью:

– Какого хера!?

Резко потянулся за пояс.

*БАХ*БАХ-БАХ-БАХ*

Время замерло, в ушах лёгкий писк. Грудь поднимается и опускается от тяжёлого дыхания. Байкер цеплялся руками за воздух, как подкошенный повалился на пол. Замер.

Руку Никиты трясла сильная дрожь.

– Это было необходимо. У тебя не осталось выбора. – прозвучал голос Бигбрейна. Сразу после тяжёлый вздох Алисы.

– Ник, байкеры у входа засуетились. Двое собираются пойти посмотреть, что за шум. Хватай Ричбича на руки и убирайся оттуда. После лестницы по коридору направо.

Дрожащими руками, Ник сунул пистолет обратно в кобуру.

– Браза… ты мой ангел-хранитель… ты чё делаешь…

Никита бредни Антона не слушал. Только спустились с лестницы, сразу закинул друга на спину.

– Железная дверь прямо перед тобой. Открою и сработает сигнализация.

Хакер на другом конце невидимого провода работал, как часы. За пару метров до запасного выхода, лампочка у электронного блока зажглась красным, дверь дернулась, а вокруг оглушительно заорала сигнализация. Если Бигбрейн что-то и орал в гарнитуру, то Ник точно ничего не слышал.

Боком выскочил из здания. Закатное солнце светило так низко, что било ровно в боковые зеркала припаркованного автомобиля. Правая, задняя дверь открылась. Ник в два мгновения добрался до машины, на третье запихал обмякшее тело друга, ещё через пол мгновения нырнул следом.

Алиса вдавила педаль газа, когда Ник ещё не до конца втиснул в салон ноги, о закрытой двери не шло и речи. Антона мотало по всему сидению. Два глухих щелчка по кузову машины и поворот из переулка на улицу. Никита чуть не вывалился с машины.

– Верните номера на машину, и я дам зелёный коридор. Какой адрес нужен? – спросил хакер.

– Восьмая поселковая. – отрезала Алиса.

Петляли между домами и дворами. Остановились. Пока Ник крутил номера, Алиса усадила Антона и проверяла его состояние.

– Всё готово, поехали! – залетел Ник в машину.

– Брат… Это чё валькиря?!

– Дай ампулу, которую ему вкололи.

Ник сунул руку в рюкзак, нащупал скляночку, протянул Алисе. Где-то на соседней улице прогудели пожарные машины.

– Ну, чё там?! – нетерпеливо бросил Ник.

– Жить будет! Что там с зелёным коридором?

– Готов переключать светофоры. – спокойно ответил Бигбрейн.

Глава 21. Я люблю тебя, брат

Сумерки опускались быстро. Ещё быстрее гнала Рофлянка по улицам города. Хакер строил маршрут, оставалась только следовать по нему и почти всегда проезжать на зелёный. Бросать автомобиль прямо центру Поселковой не стали, загнали в какие-то дебри около стихийной мусорки, многоэтажки и вросшего в землю брусчатого дома. После двигались по городу спокойней. Хакер заверил, что машина не попала на городские камеры слежение, и по доступным ему источникам информации они успешно скрылись. После отключился, справедливо посчитав свою работу выполненной. Никита сидел на заднем сидение рядом с Антоном, тот находился в полусонном состоянии. Ехали на съёмную квартиру Ника.

Бабульки на лавочке подозрительно всматривались в незнакомое авто для этого двора. Алиса вышла первой и поздоровалась так мило и ласкова, что бабушки расцвели, как весенние ромашки. Хвалили «дочку», осыпали комплиментами за сотни пепельных косичек, рассказывали, какая она модная и замечательная. Стоило ответить Алисе, что бабушки тоже выглядят очень хорошо, и что-то там добавить про кавалеров и танцы, так они принялись рассуждать, что не перевелась ещё воспитанная и внимательная молодёжь. Пока они засовывали руку с отрубленными пальцами Антону в карман, Рофлянка шепнула Нику, что за жизнь столько милостей в свою сторону не слышала.

Бабулечки сначала очень удивились, когда милая девушка со своим «молодым человеком» тащила под руку «пьяного» друга с побитым лицом. Тогда Алиса сказала, что товарищ перебрал в питейном заведение и с кем-то подрался, а ведь друга в беде бросать нельзя, даже когда такая неприятная оказия случается. Бабули снова натянули улыбку и нахваливали преданность и верность друзей, а перепившего товарища по-доброму журили. Когда втискивали Антона в подъезд, бабки предложили стучаться в двенадцатую и четырнадцатую квартиру. За рассолом. Памятуя о том, что их супруги-дедушки тоже не прочь перебрать самогонки в гараже и лучшего средства после этого дела – нет. Когда же дверь подъезда за троицей захлопнулась, стала слышно, как бабки перетирают, кто из них лучше готовить соленья.

– О, боже! Я больше к этому дому ни ногой. – проворчала Алиса. – Очень сладкие бабули.

Ник только пожал плечами, спорить о том, что бабки просто насыпали комплиментов и ничего такого в этом нет, не стал. А объяснять Алисе, что она сама до жути колючая и холодной особа, значило напороться на ещё большую колючесть и холодность.

– Есть куда его положить по мимо кровати?

– Да. Раскладушка где-то была.

Ник суетился, накрывал место для Антона, нашёл вторую подушку.

– Нужно его раздеть. – скомандовала Алиса.

– Это ещё зачем?

– Чё зачем?! Ты если такой умный, то может я пойду, а ты его откачивай! Осмотреть нужно, его накачали дрянью, били током и резали. Раздевай!

Ник молча принялся стягивать футболку, Алиса кроссовки и шорты.

– Трусы снимать? – выпрямился, над почти голым другом, Ник.

– Зачем? На член его хочешь посмотреть?

На пару секунд молча уставились друг на друга.

– Ай, да иди ты нахуй, Алиса! То снимай, то не снимай. Сама говоришь его осмотреть нужно.

– Слышь, да ты сам иди нахуй! Я пошутила, а ты кукарекаешь сразу… Не нужно с него трусы снимать. Я в аптеку.

– Стой. У меня же аптечка есть.

– И что в ней? Йод?

– Нуу-у… был.

– Ну, можешь сетку на груди нарисовать, в крестики нолики поиграем. Шутка. Скоро вернусь.

Наконец Никита остался на едине с самим собой, не считая Антохи без сознания. В голове пытался осмыслить прошедший день, а ведь он ещё не закончился. Ещё утром взял тридцать третий уровень в игре и планировал немного развлечься… развлёкся. Полез в рюкзак, выложил коробку от телефона, зарядку от него же, шприцы, которые смахнул вместе с ампулами и пачки денег. Смотря на купюры, почесал чуть щетинистый подбородок. Шебурщащий звук собирал мысли в кучу, заставлял задуматься, что со всем этим добром делать.

Антон простонал и поёрзал, Ник какое-то время на него задумчиво посмотрел, в голове нарисовался любовный треугольник, сожаление и ревность. Вспомнил слова Алисы, что она ввязалась в это всё только из-за него.

В дверь постучали. Никита настороженно подошёл к входу.

– Как домофон открыла? – изумился Ник.

– Баба Зина и баба Лида устроили перегонки друг с другом, чтобы мне двери открыть… Мать моя женщина, – прикрыла Алиса рукой рот, как только вошла в комнату, – ты что наделал?

– Чё?! Ты же сама сказала йодную сетку сделать…

– Но я же сказала, что пошутила!

– Так я думал, ты про крестики нолики только!

Рофлянка глубоко вздохнула и махнула рукой:

– Давай займи себя чем-нибудь и не мешай.

– Отлично. Пойду помоюсь…

Никита долго стоял под горячей струёй воды. Глаза закрыты и, кажется, вместе со стекающей водой уходят и проблемы. Внутри между собой боролись терзающие друг друга мысли об убитом им «Бешеном». Он прокручивал эту пластинку памяти снова и снова. Как тогда, так и сейчас чувствовал только страх и ничего больше. Ни сожаления, ни злости, ни ужаса. Только страх. Что случилось бы если он не выстрелил? Байкер убил бы их на месте? Или обоих взял в плен? А что дальше? А выстрели он ему в ногу? Вопросы сыпались и сыпались, как капли из душа. Душа искала оправдание поступку, искала выход. И единственным для себя спасение из терзающей тьмы служили картинки в мозгу: измученный Антон, его обрубленные пальцы, злое лицо «Бешеного» и его нежелание поднять руки вверх, желание побыстрее достать пистолет из-за пояса…

*ТУК-ТУК-ТУК*

– Скоро ты там? Мне бы самой привезти себя в порядок… – послышался глухой женский голос из-за двери.

– Ага. Две минуты.

Быстро помылся, переоделся в чистое. Подумал, что гардероб точно нужно, если не менять, то хотя бы просто увеличить. Джинсы, ремень, футболка, босиком пошлёпал по ванной комнате. На выходе встретил Алису.

Она сняла свою чёрную курточку с шипами на плечах. И сейчас стояла в короткой майке. Татуировка сбоку пальца с ником «РОФЛЯНКА» и смайликом, оказалось далеко не единственной. Начиная от кистей рук и до самых плеч, ни оказалась и клеточки свободной кожи. Всё забито узорами, цветами, животными…

– Ты дашь пройти или нет!? – злобно прыснула она.

Ник тут же опомнился. Отошёл в сторону.

– Я там простынь свернула, укрой его, чтобы не мёрз.

Алиса зашла в ванную комнату, а Ник зашёл в обычную. Антоха перевязан в руке, в паре мест заклеен пластырем, лицо и волосы протёрты, ссадины чем-то намазаны. Рядом самодельная капельница из приклеенной к шкафу швабры и плечиков, на груди йодная сеточка. Ник расправил простынь, укрыв друга до полвины своего художественного творения. В квартире и правда прохладно, время перевалило за полночь.

Никита подметил, что в комнате у него достаточно чисто. Достойно для того, чтобы кого-нибудь привезти, например, Рофлянку. И в общем она тут. Но обстоятельства совсем не такие, какие представлял себе Ник.

Ещё раз подошёл к рюкзаку. Отсчитал двести тысяч за помощь Алисе. Направился на порог комнаты, и стал ждать пока та выйдет из ванной напротив.

Наконец дверь открылась, и рот Никиты вместе с ней. Он увидел абсолютно все татуировки на её теле, все, потому что она вышла полностью голой. Правую ногу обвила змея с распахнутой пастью у самого интимного места, под грудью орнамент. Но Никита уже не разглядывал татуировки, а жадно метался от груди до бёдер и обратно, два раз успел заглянуть в розовые глаза хищной патеры, которая на носочках и приложив палец к губам, стремительно приближалась. Через секунду её губы впились в его, а тонкие пальцы расстёгивали ремень.

Если, по мнению Ника, прошлый день самый дерьмовый в его жизни, то ночь точно самая лучшая. Пол ночи она терзала его до полного изнеможения, когда самый первый отблеск коснулся белой косички у виска, и розовые линзы вспыхнули ярче, она остановилась. Пальцы, в какой уже раз впившиеся до крови в рёбра, грудь и плечи, расслабили мёртвую хватку. Капли пота стекали по её упругой груди, судороги сводили ноги от удовольствия. Падая сверху вниз, капли непременно щипали царапины. Наконец она поднялась, и тут же растеклась на нём обжигая горячим телом. Сначала поцеловала в губы затем коброй спускалась ниже и ниже. Когда первый яркий лучик солнца коснулся края потолка, она высосала последние капли энергии из его тела. Вытянувшись стрункой, легла на оцарапанной груди и тут же уснула. Ещё через минуту уснул и он.

Лучи во всю били в слипшиеся веки. Никита ощутил шевеление рядом, открыл глаза. Алиса забрала одеяло оставив его лежать голым, машинально, первым же делом, принялся искать трусы. Она встала и укутанная, шлёпая босыми ножками по ламинату, посмотрела в сторону раскладушки:

– Чё пялишься?!

И ушла в ванну.

Ник быстро нашёл одежду, поднялся с кровати. В углу чуть поднявшись на локти округлил глаза пятирублёвыми монетами Антон.

– Брат, иди я тебя обниму, иди ко мне… только срам прикрой, господи.

Ник оделся, Антоха менялся на глазах.

– Ну, нагнись сильнее, мать твою, как мне тебя обнять! – обычно весёлый Ричбич, сейчас говорил с надрывом. Ник наклонился, а Антоха прихватил в объятия: – Брат, я же всё помню вообще. Ты же меня с того света вытащил. Никитос, я люблю тебя, брат…

У Антона потекли слёзы.

– Тоха, даа-а… всё нормально же, чё ты… Всё обошлось.

– Чё за херня тут происходит!? – воскликнула Рофлянка за спиной.

Антоха опустил Ника:

– Ай. Тебе ничего не понять, женщина. Ни души, ни сердца! – чуть всхлипнул Антон.

– Ну, спасибо. А ты чё расплакался? – жёстко ответила она.

– Пацаны не плачут… – огрызнулся Антон.

– А что делают? Ссут глазами? Ложись прямо, я капельницу поменяю.

Пока Алиса возилась с Антоном, Ник отошёл на кухню и приготовил деньги, нащупанные в кармане шорт. Через две минуты на кухню пришла Алиса. Ник думал о том, как начать разговор, что сказать о проведённой ночи. Но первой начала разговор она, с очень внимательным взглядом:

– Когда получу свои деньги? Жалко будет такую красоту резать, а ведь мы договаривались…

В руке появился маленький стилет, звонко выпрямив лезвие.

Ник молча вытащил из кармана деньги.

– В машине пересчитаю. – улыбнулась она. – Капельницу своему другу вечером поставь, раствор в холодильнике, четыре пакета. Один раз утром, один раз вечером, у него специальная игла в локте, так что даже идиот, рисующий сеточку на груди, справиться. Можешь не провожать.

Она дошла до порога кухни. Отправила воздушный поцелуй. А через десять секунд хлопнула за собой дверью.

Ник облокотился на стол.

«Она же даже ничего не сказала про вчерашний день… и ночь. Вообще ничего не сказала. А между нами, теперь что-нибудь есть? А про Антона она соврала получается…» – он сидел в глубокой задумчивости и размышлял ни о чём и обо всём на свете.

– Никитос, она ушла минут двадцать назад. Чё ты там сидишь, меня бросил!

– Иду. – отозвался Ник.

– Воды с собой захвати…

– Хорошо.

– И поесть чего-нибудь…

– Ладно!

Никита сел напротив Антохи. Тот сразу начал:

– Браза, рассказывай всё как было. Чую я помню всё так же, как ты в «Грозовой Туче».

– Ну, давай. Короче…

– Не-не-не. Давай сначала всё же я, потому что к тебе вопросов будет миллион… Вот мы разминулись на повороте. Я сразу по газам, думаю щас вырулю куда-нибудь, брошу во дворах тачку и спрячусь в первом доме, где домофон откроют. Выруливаю, короче. И тут на нах, спереди два «Бешеных» поворачивают, я думаю всё пизда, но в последний момент думаю: «щас втоплю и сшибу их нахер!». А они, прикинь, тормознули и сразу стволы наставили. Короче, сзади подъехали ещё, выволокли меня из тачки. Помяли, понятное дело, потом рожей к двери и давай спрашивать: «Кто такой?! Где второй пидор!?». Это они про тебя так. Потом чё-то тёрли друг с другом, что валить надо, боссу показать. А ещё, короче, Билли-Хуилли, родной брат президента клуба. Прикинь!

– Да я уже всё это знаю…

– Вот и думаю, всё хана. Приехал фургон, меня посадили внутрь, сразу кляп в рот. Ещё один сидит напротив и вопросы задаёт, беситься, что я не отвечаю. А как я отвечу, у меня тряпка во рту, тут я понял, что половина из них точно идиоты. Привезли в какое-то здание, сразу мешок на голову. Ей-богу, Никитос, думал убьют, страху натерпелся пиздец! Это я щас так всё бодро рассказываю, а там я уже прощался с жизнью. Вели куда-то пока на стул не посадили, тут как в триллере, брат, началось. Один спрашивает: «Тебя как зовут?». Я думаю, вот вы васяны глупые, у меня же все документы в тачке были. И тут думаю: «бля, а вдруг проверяют?», и говорю: «Тёма!», а они такие: «где твой дружок? Вас двое в тачке было!». И началось… Но я им не сказал ни слова, брат. Они говорят: «мы тебе палец, отрежем!», я думаю: «блефуют». Они же ёбаный бандиты, а не живодёры. А когда мне мизинец отрезали, тут я понял точно – эти гниды меня не выпустят. Током били твари. Я думаю: «вот суки больные, и всё из-за какой-то потасовки на улице». Смотрел в лица этих уёбков и думал: «в аду встретимся!». А под утро проснулся, понял, что живой у тебя на хате лежу. Думаю: «это война!». Они нас не оставят, и я мстить буду. Ричбич, такой хуйни не прощает.

– Уж в чём ты прав, так это в том, что с «Бешеными» придётся разбираться…

– А ещё, короче, я сижу, мне чё-то вкололи, то ли ещё чё. Из комнаты все выбежали, чё-то ёбнуло громко, потом сверху стекло падает. Я думаю: «бля ебать… это спецназ!». Тут ты! Я так охуел… ты чё-то спрашиваешь, с кем-то ещё говоришь, я думаю какой-то трип наркоманский. Куда-то мы пошли. Потом БАХ-БАХ-БАХ, меня из отключки выдернуло, смотрю гнида, которая мне пальцы резала по стене сползает. Это я потом уже, утром вот, понял чё к чему было. Ты об этом не думай, Ник. Это очень плохой человек, и плохие люди! Нас там на куски попилили и собакам скормили бы. Вот, на руку мою посмотри. Потом ваще ничего не помню, так какие-то образы: меня ведут, какие-то бабки меня хвалят, потом бинтуют. И, короче, самое главное теперь! Ворочаюсь, слышу какие-то стоны, возгласы, думаю: «ясно, в больнице лежу слава богу…». Всё же очевидно, бабки в очереди сидели, перевязывали в палате. Но стоны всё слышу и слышу, я думаю: «пипец кому-то хуже, чем мне…». Дай думаю сестру позову или врача. Открываю глаза: капельница весит, а смотрю левее и понимаю, что кому-то не то, что не плохо, а очень даже хорошо. До меня, конечно, не сразу дошло, что к чему, типа что я у тебя на хате лежу, а вот там вот ты и валькирия твоя. Тут я охуел в квадрате, чё происходит ваще! Честно скажу, без обид, брат, смотрел минут двадцать как вы туда-сюда, то так, то эдак, сам уже чуть того… ну ты понял! Потом отрубился… Давай теперь ты, тока как-нибудь по ёмче… И ещё, чё за деньги она у тебя взять хотела? За секс что ли? Без обид!

– Ну, ты закончил, нет?!

– Да. Рассказывай всё по порядку… Ток погоди, я до туалета схожу.

– Стой, куда собрался. Тебе вставать нельзя.

– Ну, мне чё теперь, под себя «ходить»?! Или ты утки таскать за мной будешь? Во-во. Подняться помоги…

Пока Антоха закрылся в туалете, Никита собирался с мыслями.

– Йоу, браза! – послышалось из-за дверей. – Поищи обезбол какой-нибудь. Незадача какая, да? Полтора пальца нет, а они болят…

Наконец Антоха улёгся на раскладушку и принялся слушать.

– С чего начать… Спрятался я в парикмахерской. Постоял немного и пошёл посмотреть, куда ты там поехал, всё ли нормально…

Никита со всеми подробностями и в красках принялся рассказывать, как прошёл вчерашний день с его глаз. Упомянул и про Бигбрейна и про Рофлянку, про план хакера, про то, как страшно прыгать через переулок и как сгрёб ампулы, шприцы и деньги в рюкзак и всё-всё-всё. Антоха раз через раз перебивал друга, за что непременно получал тонну негодования со стороны Ника. Полтора часа возгласов, споров, взмахов рук и Антоха переваривал полученную информацию, лицо менялось от улыбки до удивления и наоборот. В конце рассказа Никита опять упомянул про убитого «Бешеного» и окончательно загрузился…

Антоха вклинился:

– Ну, всё давай заканчивать, думать о том гондоне! Было и прошло. Ты не Раскольников, он не процентщица. Переступи и забудь. Тебе ещё всю жизнь жить, и корить себя за то, что ты спас нас и избавил мир от садиста не стоит. Погрустил и хватит! Давай расскажи, как ты эту валькирию в постель завалил, и чё там с деньгами.

Ник взбодрился, воспоминая ночи выровняло настроение.

– Тоха, с Алисой это вообще не понятно что! Если так подумать, то это она меня трахнула, ну, типа, что завалила в постель она меня, а не я её!

– Да ладно!?

– Я серьёзно! Она в душ пошла после того, как тебя перебинтовала. И вышла голая! Она вся в татухах…

– То есть она вышла голая, а ты татухи её разглядывал?

– Да ну нет, конечно!.. Я растерялся вообще, глаза то на грудь, то ниже смотрят. И она всё при всём… И вот она накинулся на меня…

– Это всё звучит, как полные бред, брат. Потому что только в фильме такое и бывает…

– Или в книжках!

– Или в книжках. Так может, мы в какой-нибудь книге?

– Или в фильме.

– Или в нём… Но вы там, конечно, пол ночи устраивали. Как бы понимай, как хочешь, но и дебилу ясно она – не из простых. Без обид… Ты-то как выдержал столько? Девчули поди с универа не было?

– Ну, получается.

– А это же… целый год! Н-да, тогда понятно. И чё думаешь, брат? Какие выводы для себя сделал?

Никита поднялся со стула, начал ходить кругами:

– Да хрен знает! Я сидел об этом на кухне думал. Типа и что дальше? Между нами, что-то есть? Или как? Она вообще ничего про проведённую ночь не сказала. Забрала деньги и просто ушла. Как будто для неё переспать вот так – плёвое дело!

– О святая простота! – добродушно воскликнул Антоха. – Брат, я тебе говорил и говорю: она разобьёт тебе сердце. В таких девушек нельзя влюбляться!

– А если я влюбился. Что мне делать?!

– Честно говоря: я не знаю! Но мы об этом подумаем. А пока, раз ты напомнил про деньги, милости прошу разъяснить финансовый вопрос. Сколько ты упёр у байкеров.

Ник тяжело вздохнул:

– Подняться можешь?

– Могу.

Антоха встал и доковылял к кровати.

Ник вытряхнул содержимое рюкзака. Антон присвистнул и замер:

– И сколько здесь?

Ник снова тяжело вздохнул:

– Миллион двести семьдесят три тысячи рублей, это тысячными купюрами. Три миллиона триста тысяч – двухтысячными купюрами. И семь миллион пятитысячными.

Антон почесал подбородок:

– Итого?

– Итого: одиннадцать миллионов пятьсот семьдесят три тысячи рублей.

Оба молча смотрели на деньги, разброшенные пачками на кровати. Долгую паузу прервал Антоха:

– Теперь они от нас не отстанут, пока не убьют обоих.

– Да ладно? А то, что я одного из них завалил? За это они меня в попу поцеловать должны?!

– Дела у нас дерьмовей некуда, Ник… если не учитывать одиннадцать лимонов. Значит валькирии ты двести штук отдал, да? Про все эти бабки она и Бигбрейн знает?

– Нет! Только мы и байкерский клуб «Бешеные».

– Понятно… Значит ещё пол лимона нужно отдать нашему хакеру. Остаётся по пять с половиной мульта на каждого придурка в этой комнате.

– Я так понимаю идти просить помилования мы не собираемся?

– Конечно, нет! – отрезал Антоха.

– И что нам со всем этим делать?

– Не знаю… Но для начала предлагаю заказать роллы!

– И пиццу?

– И пиццу! Куда без неё! Гулять так гулять…

Глава 22. За вашу голову назначена награда

После разговора каждый разбрёлся по углам комнаты. И тот и другой думали о своём, и лишь изредка Антон выбрасывал мысли в слух. На подобие того, что шататься по улицам, а уж тем более появляться в каких-то заведениях, типа «Грозовой Тучи», небезопасно. Ещё сказал, что если «Бешеные» пробили номера его тачки, то могут выйти и на место прописки, а значит и в квартиру отца идти опасно. Последим, что сказал Антоха, стала просьба позвонить в его универ и представиться его отцом, что-нибудь сказать из разряда того, что его сын сейчас в другом городе лежит в больнице. Ведь сессию никто не отменял, а байкеры могут и туда дотянуться.

На стене у входа затрещал домофон.

– Да это заказ. Чё за нервничал-то… – проговорил Антоха.

Никита забрал доставку и через пять минут накрыл стол в комнате.

– Чё может, пока едим, телек посмотрим? – предложил Ник.

– Давай, я его раз в год дома включаю.

На экране в тридцать с небольшим дюймов появилась картинка. Женщина в студии новостей вела эфир:

– Восемнадцать часов вечера в нашем городе, время подвести итоги середины недели. В промышленном районе произошла авария на линии водопровода. Ремонт крыши драмтеатра на Певчем проспекте закончился травмами для трёх работников. Массовый сбой в сети светофоров повлёк за собой большие пробки в городе. «Война банд» – в северной части центрального района совершено убийство и поджёг. Проникновение в самый новый офисный центр «Сэвантин Тауэр» по улице Разработчиков закончился… ничем! Подробнее в материале нашего выпуска…

Никита и Антон переглянулись.

– Чё правда? Всё-таки есть такая улица? Ты в тот офис ходил?

– Да! Там подрядчики работают. На форуме читал.

Девушка с микрофоном начала активно вести репортаж:

– Это «Сэвантин Тауэр», большое офисное здание, владельца которого, связывают с нашумевшей среди геймеров игрой «Сэвантин Сити»! Ночью сработала сигнализация и на место выдвинулась частная охранная фирма. Такого снаряжения и техники нет даже у городской полиции.

Появились ночные кадры, на которых видно скорее военных одетых по самым современным передовым технологиям, чем какая-то охрана. Снова появилась девушка:

– Мы поговорили с одним из работников офиса о случившемся происшествии.

Картинка сменилась на раннее утро и теперь на фоне дверей мужчина, давал комментарий:

– Сработала сигнализация. Ночью. Мы представители одной компании, которая здесь работает. Вместе с сотрудниками охранной фирмы провели осмотр помещения. Никакого взлома не обнаружили, возможно, случайное срабатывание.

– Скажите, известно, что вы подрядчик одной очень скрытной организации, которая очень не хочет появляться в публичном пространстве, как она реагирует на подобное «случайное» срабатывание.

– Девушка, извините. Но я не могу разглашать никакую информацию, касательно наших отношений с партнёрами. Как видите и для охраны своих бизнес-интересов наши партнёры обращаются в лучшие частный охранные фирмы. Повторюсь ещё раз – скорее всего случайное срабатывание системы сигнализации.

Последовала съёмка сотрудников охранной фирмы с комментариями ведущей новостей из студии:

– Как происходят у компании такие «случайные» срабатывания тревоги, когда их партнёры обращаются за охраной к таким дорогим охранным фирмам? Остаётся загадкой!

– Согласен! – ворвался со своим мнением Антон. – Ты посмотри на них, Ник. Это суперсолдаты какие-то…

– А мы переходим к следующей теме. – продолжила женщина из студии.

На экране появился парень:

– За моей спиной цех по ремонту и обслуживанию мототехники, это не просто коммерческая фирма какого-либо бизнесмена. Это одно из предприятий одного очень крупного и скандального в стране мотоклуба «Бешеные». Накануне вечером один член из так называемой банды «Мальчики-Налётчики», зажигательной смесью поджог шесть мотоциклов, проник внутрь здания и убил одного из членов клуба. Когда ещё не убрали остатки железных коней, моя коллега смогла сразу после инцидента взять короткие интервью у президента «Бешеных».

На экране мелькали кадры выгоревшего пятна асфальта. Картинка сменилась, и появились кадры тушащих пожар сотрудников пожарной службы, картинка сменилась ещё раз и появилась девушка на фоне вечернего солнца:

– Около часа назад, в этом самом месте стоял бандит в платке, маске и очках. «Мальчик-Налётчик». И бросал коктейли Молотова в сторону здания. Мы спросили о случившемся самого главу «Бешеных»: Антона «Скримера» Грачёва.

– Видал! – выпалил Антоха. – Тёзка. Антон-гондон…

Картинка поменялась на ещё сильно горящие байки. Рядом стоит очень серьёзный мужчина лет сорока пяти, переминает челюстью и шевелит скулами.

– Антон Николаевич, скажите: убийство члена клуба «Бешеные», проникновение в цех и поджог мотоциклов – всё это может являться актом начала войны с вашим клубом со стороны другой банда?!

– Девушка, скажите, как вас зовут? – очень холодно, но очень тактично обратился «Скример»

– Анна.

– Анна, вы употребляете слова «другая банда» по отношению к одному человеку. А ещё вы этими словами противопоставляете нас, пытаетесь называть бандой наше мотосообщество. Это так же задевает меня, как главу этого сообщества.