Текст книги "Ураганные Хроники (СИ)"

Автор книги: BlackRaven

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 25 страниц)

 – Спиной к спине! – крикнул он. Шисуи кивнул, и, получив возможность отойти от обрыва на несколько шагов, встали в соответствующем боевом построении, они продолжили битву, отбиваясь от окруживших их врагов.

Теперь несколько ниндзя, стремясь полностью окружить дуэт молодых бойцов Конохи, сами оказались на вершине холма. Какаши и Шисуи, не раздумывая, обрушили на них всю свою мощь. В конечном итоге те вынуждены были отступить и сами рухнули с обрыва в пропасть, где пиками простирались скалы, получившие в жертву уже несколько превращенных в кровавую кашу тел.

  – Знаешь какую-нибудь мощную атакующую технику? – быстро спросил Шисуи.

Какаши понял, что его союзник тоже выдохся и не протянет долго в ближнем бою. У него и у самого от мощных ударов взрослых мужчин и воительниц-женщин болели руки. Он держал меч из последних сил.

 – Только одну. Я пока не могу использовать ее с ходу, – отозвался Какаши, стиснув зубы от боли. Он пропустил выпад врага, и чужой кунай прочертил на его плече длинную глубокую царапину.

 – Плохо, – быстро произнес напарник, – тогда поберегись.

Какаши быстро отскочил на шаг назад, краем глаза следя за линией обрыва.  Шисуи же наоборот выскочил вперед и, сделав несколько движений руками, изверг из своего рта мощный поток пламени.

  – Стихия Земли... – услышал Хатаке, но остальные слова затихли в шипении огня.

Он напрасно посмотрел на яркую технику Шисуи. Свет огня на миг ослепил его. И этим воспользовался единственный уцелевший шиноби. Как раз тот, что успел загородиться от огня маленькой каменной стеной. Он ловко перемахнул через созданное им же заграждение, пронесся мимо Шисуи и атаковал дезориентированного Какаши кунаем.

Над полем битвы раздался душераздирающий вопль Хатаке, который не в силах был сдерживать боль. Острое лезвие разрезало ему левый глаз и веко, глубоко проникая в кожу. Никогда еще сын Четвертого Хокаге не испытывал такой боли. Попадания кунаев и сюрикенов, мимолетные порезы вражеской катаны, синяки и переломы – все это было в тысячи раз легче той боли, что он испытал сейчас. Он чувствовал, как глаз, потерявший целостность оболочки, горячей жидкостью вытекает из глазницы, как его лицо заливает кипящая кровь. Шиноби выронил меч и схватился обеими руками за то место, где был его глаз.

Несколько неосторожных шагов, и он уже не почувствовал твердой почвы под ногами. Лишь пропасть. Какаши замахал руками и ногами, чувствуя подошвой край холма. Но балансировать было поздно. За спиной Хатаке его ждали острые скалы, обагренные чужой кровью.

Он запоздало услышал звон металла, звук, с каким обычно меч пронзает чье-то тело, затем чей-то крик...

"Отец... Почему тебя нет здесь?! Ты же Четвертый Хокаге, черт подери! Умирают люди. Все умирают. Умерли... Я... сейчас умру. Скалы... Это конец. Обито и Рин. Простите меня. Сенсей..." – ураганом бушевали мысли в голове парня всего лишь за доли секунды.

Он почувствовал свободное падение, а затем сильный рывок за руку. Кто-то ухватил его за запястье. Ногами, грудью и окровавленным лицом Хатаке врезался в каменистую стену. Но инстинкт сделал за Какаши все, что надо. Окровавленной рукой он тоже ухватился за чью-то руку, превозмогая боль в глазнице, вывихнутом от рывка плече, во всем теле...

Он открыл единственный глаз, который залила собственная кровь. Сквозь алую завесу Какаши увидел Шисуи, крепко державшего его руку и стиснувшего зубы от напряжения. Учиха зарычал, упершись свободной рукой в землю и потянул на себя, вытаскивая Какаши из бездны.

Спустя лишь несколько секунд Хатаке с бешено колотившимся сердцем неподвижно лежал рядом с Шисуи на краю обрыва, утопая в собственной крови и захлебываясь горечью, хаотичными мыслями и болью, поглотившей все тело.

Шисуи нашел в себе силы оттащить Какаши подальше от обрыва. Хатаке ничего не слышал. Ни взрывов, ни лязга оружия, ни криков товарищей и врагов. Он чувствовал лишь боль.

  Когда зрение и все остальные чувства начали возвращаться, Какаши резко дернулся. Боль чуть отступила, когда Хатаке почувствовал вонзившуюся в плечо иглу шприца. Но не настолько, чтобы полностью прийти в себя. Он не мог двигаться. Он был разбит. Он был жалок. Он был беспомощен, как котенок, цепляясь за жизнь, за последнюю соломинку.

"Обезболивающее? Оно меня не спасет!"

Он открыл глаз и сквозь кровавую пелену увидел три обеспокоенных лица.  Рин, Шисуи и Обито. Помимо красной завесы он видел огромное темное пятно, закрывающее всю левую половину привычного поля зрения. Друзья активно суетились вокруг Какаши. Их отрывистые голоса и фразы медленно доходили до его ушей, запоздало проникая в сознание.

 – Все закончилось. Мы победили.

 – Братик, ты его спас! Ты...

 – Надо срочно что-то предпри...

 – ... Мы его теряем. Рин, сделай же что-нибудь...

 – Он потерял слиш... много крови. Не знаю...

 – Заткните чем-нибудь дыру в его голове.

 – Заткнуть глаз?

 – Заткнись, Обито!

 – Стойте, тут надо быть предельно аккуратной.

Какаши медленно моргал, заторможено следя за сменяющими друг друга картинками. Вот Рин держит в руках перемазанные кровью бинты. Опять вводит ему чего-то с помощью шприца. Обито мельтешит то справа, то слева, изредка трясет Какаши за плечи. Что-то в нем изменилось. Ах да, кажется, Учиха пробудил шаринган. Одна запятая... две запятых... три запятые на кроваво-красной радужке. На товарище нет его очков. Посеял или разбил в схватке? Вот дурень... Шисуи несколько раз появляется и пропадает из поля  зрения. Вот в его руке какая-то склянка с непонятным раствором и белой сферой, похожей на человеческое око. Глаз в пробирке плавает то туда, то сюда, обращаясь вокруг своей оси. Какаши успевает разглядеть красную радужку с двумя томоэ. Это шаринган?!

 – Ему срочно надо пересадить глаз.

 – Откуда это у тебя?!

 – Б**ть! Нет времени объяснять! Быстро, я сказал!

 – Я не смогу это сделать.

 – Сможешь, если захочешь, дура. Каждая секунда на счету!

 – Рин, ты сможешь! Только ты можешь его спасти.

 – Сними же наконец эту еб***ю маску. Она тебе мешает.

 – Но...

 – Живо!

Странные ощущения. Боль, давно смазавшаяся в единое целое, стала, словно пульс то утихать, то увеличиваться. Будто кровавые волны, то накатывающие, то отступающие.

 – Нужно присоединить... и нервы к этому...

 – Получилось?

 – Да...

 – Перебинтуйте его голову. И плечо. Я введу ему снотворное...

Какаши почувствовал последний укол, а затем все вокруг прекратило существовать. Только тьма. Беззвучие, непроглядный мрак, нет мыслей, нет пространства и времени.

Он открыл глаза и увидел светлое безоблачное небо. Оно было кроваво-багряным, будто вобрало в себя всю кровь раненных и умерших в той битве. Солнца не было видно. Либо оно восходило, либо садилось на горизонте.

Хатаке попытался пошевелиться. И к его удивлению у него это получилось! Боль в глазу исчезла. Чувствовалось только острое покалывание в поврежденном плече и жжение на тех местах, где были царапины, в частности, на месте рассеченного века и брови.

"Стоп. Где черное пятно? Я вижу..." – пронеслось в голове.

Он поднес руку к тому месту, где некоторое время назад отсутствовал глаз. Инстинктивно закрыв веко, Хатаке дотронулся до подбородка, убедившись, что маска снова на месте, а затем до  рассеченного века, ощутив неприятную боль, но не сильную, ничтожную по сравнению с ТОЙ болью...

 – Не трогай, Рин зашила твое веко. Останется шрам, но ты не переживай. Шрамы украшают мужчину... – промолвил кто-то совсем рядом, – И не чеши глаз. Его промыли специальным раствором.

 Какаши изумленно посмотрел в ту сторону, откуда исходил голос. Он спиной чувствовал мягкость и тепло. Это была не трава, не походная пенка, а настоящая кровать. Кровать вне дома посреди леса... Телом Хатаке ощущал сдавливающие его тело бинты и теплое одеяло.

 – Сенсей?! – воскликнул Какаши.

 Минато лучезарно улыбнулся.

 – Да. Прости, что меня не было рядом. Это только моя ошибка.

Какаши никак не отреагировал на это заявление.

 – Где Обито и Рин? И Шисуи? С ними все в порядке?

Улыбка Минато стала еще шире.

 – Я смотрю, ты научился беспокоиться о своих друзьях, – он отвернулся, жестом подзывая кого-то.

Сын Четвертого Хокаге увидел счастливые лица своих одноклассников. Обито улыбался, его лицо так и искрило счастьем. Улыбка перекосила его лицо, и парень был не в силах ничего с собой поделать. Лицо Рин было мокрым, а глаза блестели от недавно пролитых слез.

 – Ты в порядке?

 Какаши ухмыльнулся, приподнимаясь.

 – Видели бы вы свои рожи, – довольно проворчал он, давая понять, что с ним все хорошо, – Где Шисуи?

 – Ты провалялся в коме два дня. Шисуи отправился на помощь к другим отрядам. Он так и не смог дождаться твоего выздоровления. Но не сомневаюсь, что ты скоро с ним встретишься, – ответствовал блондин.

Какаши удивленно огляделся. Кровать, на которой он лежал, находилась на полянке. Со всех сторон их окружали зеленые деревья. Невдалеке горел костерок, над которым уже висел новый блестящий котелок, в котором что-то оживленно булькало.

 – Нам пришлось позаимствовать кровать у одного доброго человека. Я подумал, что тебе нужен свежий воздух, поэтому не стал искать дом... О, еда уже готова, – пробормотал Желтая Молния, оглянувшись на костер.

Хатаке проморгался, проверяя, не появляется ли черное пятно. Может, это все один сплошной глюк? А может, он уже на том свете?

 – Ты видишь, – заметил Минато, – оба глаза целы и невредимы.

 – Оба глаза? – пролепетал Какаши.

 – Поздравляю, теперь ты, как и  Обито, – обладатель шарингана, – воскликнула Рин, обнимая друга, не в силах сдержать слез счастья.

Какаши вздрогнул, после чего перевел взгляд на Обито. Тот кивнул и моргнул, активировав додзюцу. Его темная радужка окрасилась в красный цвет, и на ней появились три пятна в форме запятых. Обито моргнул, и его глаза вернули прежний цвет.

 – Да, теперь тоже сможешь копировать чужие техники, как и мечтал... – пробормотал он.

  – Только твой шаринган постоянно активирован. Это расходует очень много чакры, мы ничего не смогли сделать. Думаю, тебе нужно скрывать его повязкой или еще чем-то, чтобы постоянно не терять столько энергии, – добавила Рин.

Какаши улыбнулся.

 – Зачем повязка, если у меня уже есть маска? Кстати, вы все уже успели налюбоваться моим лицом, пока я был в отключке?

Конец флешбека.

========== Глава 16 ==========

         Город опустел, поскольку не было больше ни стен, окружающих его, ни даже зданий, навсегда уничтоженных во время грандиозного сражения. Над полем обломков возвышались две фигуры, стоящие друг напротив друга.

 – Нет нужды сражаться, – прорычал Кейтаро, отпрыгивая назад, – битва окончена.

Он повернул голову и в неким сожалением посмотрел на сверкнувшую над кучей каменных обломков фиолетовую вспышку.

Гамабунта, изрядно измотанный, оперся на огромный меч.

 – Ты прав. Это конец, – согласился он, – не хочу я умирать от твоих грязных клыков и когтей!

Огромный саблезубый тигр устремил суровый взгляд на жабу с курительной трубкой в зубах.

 – Жаль, – протянул он, – А мне эта битва доставила массу удовольствия. Этот мир раскрывает перед собой множество возможностей.

 Гамабунта выпрямился, ловким движением лапы вставляя меч в ножны. На его лице была широкая улыбка.

 – И не стыдно, Кейтаро? Так эксплуатировать парня?

Тигр сел на задние лапы.

 – Не понимаю, о чем ты...

 – Брось... Не первый раз мы с тобой пересекаемся в бою. К чему весь этот спектакль? Я тогда был совсем молодым, – усмехнулся Большой Босс.

 Глаза Кейтаро вновь стали переливаться всеми цветами радуги, и в них закрутилась пространственно-временная воронка. Он на миг закрыл глаза, прокручивая в голове воспоминания, и громко фыркнул.

 – Вот были времена... Кланы Учива (Прим. автора: для тех, кто забыл предыдущую главу, предки Учих), Сенджу, – согласился он, предаваясь воспоминаниям, – Я ведь тоже был совсем крохой.

Жабий Босс, не сводя с бывшего противника напряженного взгляда, сделал глубокий затяг и выдохнул облако дыма.

 – Сколько людей вынуждены страдать из-за пророчеств звезд. Что ваш Пророк, что наш Оракул. Вечно портим жизнь молодым и подающим надежды... – Гамабунта огляделся вокруг, наблюдая, как единицы выживших жителей стертого с лица земли города выбираются из-под обломков.

   – Скажи, Яхико  и правда верит в пророчество, которое изрек Оракул? – поинтересовался Кейтаро, вспоминая рыжеволосого парня в плаще Акацуки.

 – Как и Наруто верит в слова вашего этого... Пророка. Печально, что судьбы этих парней переплелись именно таким образом. Они одного поля ягоды, – парировал Гамабунта.

 Кейтаро задумчиво посмотрел на небо, а пространственная воронка в глазах завертелась еще быстрее. На секунду огромный саблезубый тигр отключился от этого мира. Он как бы перестал существовать в этом времени, заглядывая в будущее с помощью своего природного дара.

 – Судьба – странная штука. Этот мир основан на паутине уз, связывающих нас воедино. Как и меня с тобой, она сведет их еще не один раз. И как знать, может, в следующий раз все будет по-другому. Одно могу сказать точно: каждому из них предстоит пройти через боль и страдания. Судьба уже готовит им испытания.

Гамабунта усмехнутся и повернулся к Кейтаро спиной, взвалив на плечо свой здоровенный меч в ножнах.

 – Прости, но смотреть в будущее – это по твоей части. Прощай, Кейтаро. Рад был тебя повидать, кошачья ты морда, – усмехнулся он, посмотрев на старого знакомого через плечо, а затем сделал несколько шагов в никуда и испарился в белом облаке дыма.

Кейтаро ухмыльнулся, после чего бросил последний взгляд на разрушенную Амегакуре и тоже исчез, растворившись зеленым дымком от порыва ветра.

 – Стало быть, ты вспомнил? – поинтересовался Учиха, заметив, как изменился  в считанные мгновения взгляд Хатаке.

Какаши быстрым движением руки опустил повязку со скрытого ею шарингана и вызывающе посмотрел на Акацуки.

 –  Я никогда и не забывал, – промолвил он.

 – Кажется, три года назад мы хотели поговорить по душам. Но нас прервали... – пробормотал Шисуи, кинув взгляд на остальных членов команды, которой руководил Какаши, – почему бы тебе не уступить мне то, что я и так получу? Разойдемся без кровопролития.

Какаши быстро посмотрел через плечо на Итачи, который всеми силами пытается не выпустить Саске из своих рук. С тем творилось нечто невообразимое, и Какаши, осведомленный о том, в каких ситуациях может вырваться Девятихвостый Волк, вздохнул. Учихе было противопоказано не только драться с этим человеком, но и просто видеть его. Душещипательная история о том, как Шисуи испробовал на маленьком Саске свое сильнейшее гендзюцу перед тем, как покинуть Коноху, была ему так же известна. Но на этот раз рядом не было ни Наруто, который мог до сих пор непонятным образом вобрать в себя всю чакру Кьюби Саске, скормив ее своей половинке Волка, ни Пятого Хокаге, который бы одной рукой подавил бы сопротивление Биджу. Один Киба был спокоен, как тысяча слонов, хотя, обычно был столь же шумным и импульсивным, как и Узумаки. А иногда очень вспыльчивым.

 – Чего тебе нужно? – наконец, выдавил он.

 – Мы пришли за Девятихвостым, – произнес Кисаме, пожирая Саске жадными маленькими глазками.

 Какаши стиснул кулак.

 "Значит, настал этот день..." – с печалью подумал он, – "Стоило им один раз обратить внимание на Девятихвостого... Теперь они будут охотиться за Саске до самой его смерти!"

  – Опять охотитесь за Саске?! – случилось то, чего так боялся Какаши. Инузука, сохраняющий спокойствие, вышел из себя. Акамару, взяв пример с хозяина, грозно зарычал и ощетинился, оскалив огромную пасть. Лицо Кибы исказила гримаса ярости. Он стиснул зубы и вытаращил глаза, а при индивидуальных особенностях клана, к которому принадлежал Киба, вытянутых зрачках и звериных клыках, вид у него был крайне угрожающий.

 Шисуи покачал головой, кинув взгляд на чунина с огромной собакой.

 – Саске-кун нас вовсе не интересует. В прошлый раз мы пришли именно за образцом ДНК, а теперь же цель организации – то, что скрыто внутри. Это насмешка судьбы, что Девятихвостый запечатан именно в Саске.

Младший  Учиха, стиснувший зубы и пытающийся вырваться из рук Итачи, решил, что пора подать голос. Он не смог более сдерживать злобу и ненависть, которые годами таилась в сердце и ждала того момента, чтобы выплеснуться.

 – Шисуи, ты помнишь, как я тебя отделал в прошлый раз? Девятихвостый помог мне в этом. Поможет и сейчас. Отпусти меня, Итачи, я разорву этого ублюдка! – требовательно воскликнул он.

 Брат покачал головой.

 – Он сильнее, чем ты думаешь.

 Саске закатил глаза.

 – Да что ты говоришь? Я, кажется, дрался с ним один на один три года назад или как?

Шисуи спрятал улыбку в воротнике своего плаща.

 – Стало быть, по хорошему не хотите?

 Какаши отпрыгнул назад на пару шагов, на лету выхватив кунай.

 – Даже если я и согласился бы отдать тебе Саске, он не смог бы спокойно находиться рядом с тобой и ждать своей смерти. Коноха никогда не бросает своих! – ответствовал сын Четвертого Хокаге.

 – Вы погубили уже достаточно джинчурики, – добавил Итачи.

 Шисуи переглянулся с Кисаме.

 – Память тебя подводит, Какаши... – произнес он с печалью.

 – Коноха уже вовсе не та, что при Данзо! – возразил Хатаке, – Ее темное прошлое осталось позади.

 – Тем не менее, этого прошлого не изменить, – парировал Учиха.

 Саске, наконец, вырвался и схватился за рукоять меча, мирно покоившегося в черных ножнах..

 – Довольно! Защищайся, ничтожество! Я покажу тебе разницу в нашей с тобой силе! – крикнул он и первым ломанулся вперед, на ходу обнажая меч. Он сделал это так стремительно, что лезвие, обычно выходившее бесшумно, издало громкий и ровный звон.

Остальные члены отряда не успели ничего предпринять, и в следующую секунду меч брюнета пронзил человека, стоящего по ту сторону поляны. Кисаме недоверчиво повернул голову, глядя на пронзенного мечом напарника.

Саске вонзил клинок еще глубже, старательно повернул его, стиснув зубы, после чего вырвал и отскочил назад, поравнявшись с Какаши, Итачи и Кибой, которые в оцепенении смотрели на произошедшее.

 – Это было очень просто, – Саске сверкнул глазами, в которых сверкал шаринган с тремя томоэ, – Остался только один.

 Как только брюнет закончил  свою фразу, тело Шисуи, бездвижно стоящее рядом с Кисаме и театрально изображающее предсмертные стоны, распалось на сотню черных перьев, которые при соприкосновении с землей и вовсе растворились.

Зато из зарослей вышел "другой Шисуи" и встал по другую сторону от человека-акулы.

 – Простого в жизни ничего не бывает, Саске-кун.  Если бы ты мог меня убить, то сделал бы это еще тогда. Но ты не можешь. Каждый раз, когда ты вспоминаешь то, что видел в моей иллюзии, твое сердце сжимается. И сам ты становишься мелким и ничтожным!

 – Заткнись! – крикнул Итачи, понимая, что тот провоцирует Саске на вторую атаку.

  – По сути, Саске... Что мешало мне убить твоих родителей тогда? Нет, я ограничился простой иллюзией. Это было бы слишком нечестно. Ведь я – сильнейший, а ты – жалкий слабак, – продолжил Учиха с большим носом.

   – Слабак, говоришь? – усмехнулся Саске, поднимая на него глаза.

 Шисуи вздохнул и показал большим пальцем на свои глаза, глаза, в которых был активирован Мангеке Шаринган. На красной радужке красовался четырехконечный сюрикен с маленькой красной точной посередине, там, где был зрачок.

 – Пока твои глаза не станут такими же, как мои, тебе не подняться выше того уровня, на котором ты остановился сейчас, – сообщил он.

И тогда Саске торжествующе закрыл глаза, впитывая эти слова в себя. И, подождав секунд десять, чтобы как следует насладиться ими, открыл их.

 – Мангеке Шаринган, – промолвил он, и три томоэ стали вырисовывать на радужке новый рисунок. В итоге вся радужка юного джонина стала черной, а на ней очень ярко выделилась красная шестиконечная звезда.

 Киба вздрогнул, почувствовав, как от Саске веет холодом. Он чувствовал запах чакры Учихи и осознавал, как она за считанные секунды изменилась. Это была холодная чакра, пробирающая до самых костей. Сейчас они с Шисуи были похожи в этом плане.

 – Ты пробудил Мангеке? – удивился Мастер Гендзюцу, – Растешь в моих глазах. Возможно, я тебя недооценил. Ну... И кто это был? Ты же убил своего лучшего друга?

 – Это был мой отец, – ответил Саске.

Киба и Какаши ошарашено посмотрели на спину брюнета с двух сторон. Они и не подозревали о том, что на самом деле случилось в тот самый день, когда тирания Данзо была свергнута. Этот секрет остался тайной клана Учиха.

  Шисуи поймал на себе взгляд Кисаме и едва заметно кивнул.

 – Похоже, у нас больше нет времени на болтовню. У моего компаньона кончилось терпение, – сообщил он и в следующий миг отскочил в сторону.

 Кисаме, оскалив свои маленькие акульи зубы в кровожадной улыбке, сложил несколько печатей.

 – Стихия Воды: Большая волна, – прорычал он и начал изрыгать воду в огромных количествах прямо из своей пасти. Прошло лишь две секунды, а в четверых несчастных шиноби уже катилась угрожающе шипящая волна, норовившая намочить одежду и замедлить передвижение врагов.

 Какаши, складывающий печати так быстро, что их невозможно было заметить невооруженным глазом, выскочил вперед и ударил двумя ладонями по земле.

  – Стихия Земли: Великая стена!

Из под земли выдвинулись две каменные пластины, соединившиеся меж собой под небольшим углом. Они загородили шиноби и Акамару от атаки и сделали так, что волна, разрезанная на две части, прошла по обе стороны заграждения.

 Внезапно Акамару предупредительно залаял, и тогда Киба скомандовал: "Назад!"

В каменную стену с другой стороны вонзилось несколько кунаев с загорающимися на них взрывными печатями. Взрыв прогремел до того, как все успели уйти на безопасное расстояние. Взрывная волна отбросила всех пятерых членов отряда в разные стороны. Киба, больно стукнувшийся об дерево спиной, тут же вскочил и быстрым прыжком переместился вбок, поймав крутившегося в воздухе Акамару.

Какаши посчастливилось отлететь назад без кульбитов, и единственным препятствием для него стали огромные глыбы, остатки каменной плиты, падающие с неба. Его угрожали  придавить целых два камня, но Хатаке не растерялся и быстро пустил в руки чакру молнии.

 – Двойное Райкири! – воскликнул он, разбивая те осколки, от которых не успевал увернуться, сверкающими молниями кулаками.

Итачи и Саске уже пришли в себя после непродолжительного полета и готовились к новой атаке, выискивая противника шаринганами. Но долго искать не пришлось. Облако из черных перьев вылетело откуда-то и быстро сложилось в Шисуи.

 – Прости, Какаши, но у меня с ребятами личные счеты. Не мешайся под ногами. Кисаме, разберись с этими двумя, – приказал он.

Эта фраза и определила то, как будет идти бой. По ту сторону поляны два брата стояли напротив отступника из клана Учиха. На этой же половине остались Какаши, напротив которого из быстро передвигающейся по поляне лужи выросла высокая фигура человека-акулы с мечом.

  – Слушаюсь, Шисуи-сама, – прорычал человек-монстр с забинтованным мечом за спиной, оскаливая маленькие зубы в зловещей улыбке.

Киба, приходящий в себя под деревом, увидел, как Шисуи едва заметно топнул пяткой, сложив несколько печатей пальцами, и за его спиной из земли с грохотом выросла высокая стена, отделившая его, Какаши и Кисаме от трех Учих, уходящая в обе стороны на несколько сотен метров.

 Инузука изумленно моргнул, устремив взгляд на горизонт, где среди маленьких деревьев все еще виднелся другой конец высоченной стены.

"Как это так... Сколько же у него чакры!" – пронеслось в  голове: "Или же это я слишком сильно ударился при падении".

  – Киба! Некогда любоваться красотою природы. Лучше помоги мне! – услышал он окрик Хатаке, – Быстрее покончим с ним – быстрее доберемся до Итачи и Саске.

Копирующий Ниндзя уже сражался с высоким нукенином, чье здоровое тело отбрасывало на землю еще более впечатляющую тень. Хатаке и Хошигаки уже кружились друг вокруг друга в танце смерти. Какаши сжимал в обеих руках по кунаю, пропитав оружие чакрой молнии. Кисаме же схватил меч, невообразимый по размеру (и, скорее всего, по весу) и сразу перешел в наступление. Он махал здоровенным оружием, словно пушинкой. И только благодаря шарингану и исключительной ловкости Хатаке уворачивался от его смертоносных выпадов. Порой Какаши не успевал отпрыгивать, и тогда приходилось встречать натиск Самехады двумя кунаями. От таких мощных ударов, скорее всего, у него скоро бы отвалились бы руки, и Копирующий Ниндзя стал бы бесполезным в качестве шиноби.

Киба мотнул головой, окончательно приходя в сознание. Он вскочил, отдал короткий приказ Акамару, терпеливо переминающемуся с лапы на лапу и усиленно рычащему на мутанта, от которого за версту воняло рыбой.

 – Стихия Огня: Двойной Клык Инузука! – услышал Какаши яростный крик юного чунина и поспешил отпрыгнуть назад, освобождая площадь попадания техники.

 Киба и его верный пес превратились в два черных сверла, объятых пламенем. Прочертив в воздухе дугу, оба, вращаясь, врезались в то место, где стоял Хошигаки. Инузука ничуть не сомневался в победе и успехе техники. Но в самый последний момент Кисаме отступил на шаг назад и, занеся свой меч за плечо, с размаху отбил сначала одно сверло, затем другое.

Акамару с жалобным визгом отлетел обратно под дерево, а Кибу подбросило в воздух. Приняв свою изначальную форму, Киба успел сделать несколько непроизвольных кульбитов, после чего его вновь настиг меч человека-акулы, отправивший Инузуку в ту же сторону, что и Акамару.

Хошигаки стиснул зубы, глядя, как от ударов по огненным сверлам вмиг превратились в плах белые бинты, скрывающие истинный облик Самехады.

 Киба прокатился по земле, словно клубок, но нашел в себе силы остановить свое движение и развернуться. Белый пес уже был рядом.

 – Акамару, ты как? – спросил Киба, бросив беспокойный взгляд на собаку.

Пес тявкнул, что означало, что с ним все в порядке, чего нельзя было сказать о самом собачнике. Весь его лоб был залит кровью, а на спине сквозь распоротую черную кожаную куртку виднелись длинные глубокие царапины.

 – Проклятье!

 – Киба, где твои глаза?! Это Акацуки, а не разбойники, которые ложатся от одной мощной техники! – выругался Какаши, подскакивая к Инузуке, закрывая его от Кисаме.

 Киба ухмыльнулся, стирая с лица собственную кровь.

 – Бросьте, Какаши-сенсей, со мной все в порядке, – бросил он, выхватывая из подсумка несколько сюрикенов.

 – Помни, один удар члена Акацуки может быть смертельным. И не важно, какими иллюзиями ты кормишь себя, когда получаешь по морде, – не удержался Хатаке.

Кисаме удивленно смотрел на Кибу, который, поморщившись, встал во весь рост, поравнявшись с Копирующим Ниндзя. Он был еще способен вести бой, несмотря на тяжкие увечья.

 – Я не сломал ему позвоночник? Стареешь, Самехада...

 Меч, освободившийся от бинтов, зашуршал чешуйками, начав увеличиваться в размерах.

Киба с ошеломлением уставился на преобразившееся оружие человека-акулы в черном плаще. Теперь меч показал свою истинную форму. Это было единое целое из нескольких сотен слепленных между собой чешуек. Это был не меч, а живое существо, имеющее даже рот с огромными зубами. Оно шевелило чешуйками и едва заметно изгибалось то в одну сторону, то в другую.

 – Что это за хрень?

 – Меч Самехада – одно из величайших оружий Семи Мечников Тумана. Он высасывает из нас чакру, так что этот бой нужно закончить как можно скорее.

 "Высасывает чакру, значит? Стало быть, у этого монстра ее сейчас по горло. А если он поделился своей чакрой с напарником, то это вполне объясняет масштаб техник этих двух шиноби..."

Какаши бросил быстрый взгляд на Кибу.

 – Справимся. Как в старые добрые времена, – уверенно произнес он.

 Киба улыбнулся, вспоминая те веселые деньки, когда Какаши занимал пост капитана команды номер десять.

 "Только с нами нет ни Ино, ни Наруто, ни даже Ямато", – с печалью подумал он.

 – Справимся, – кивнул парень, после чего устремил взор на Хошигаки, который не терял времени даром и благополучно складывал печати.

  – Стихия Воды: Большая Акулья Бомба! – прорычал синекожий человек, вытаращив свои и без того безумные глаза. Из рукава плаща вылетела маленькая капелька, которая в следующий миг преобразилась в огромную акулу из воды, которая прямо по воздуху, клацая челюстями, полетела к Инизуке и Хатаке.

  – Какаши-сенсей!

 – Вижу. Стихия Земли: Двойные баррикады! – быстро произнес он и, ухмыльнувшись, ударил ладонями по земле.

 На пути акулы возникли две каменные стены. Одна прямо перед двумя шиноби из Конохи, другая – подальше. Акулья бомба летела, ускоряясь и набирая мощь. Она врезалась в первую стену и разнесла ее вдребезги, а затем ударилась о второе заграждение, потолще, и размазалась о нее большой лужей, стекая на землю.

 – Как вы узнали? – удивился Киба, поняв, что, если бы не точный расчет Какаши, то его бы уже кусали чьи-то водяные зубы.

 – Забыл? Я же в совершенстве владею стихией Воды! – воскликнул Хатаке и сложил несколько печатей, – Стихия Воды! Великий дракон!

В следующий миг Хатаке поднял голову кверху и выдул в воздух огромное змееподобное существо из искусственной воды, которое тут же понеслось в Кисаме.

Пока Хошигаки был отвлечен драконом, атакующим сверху, Инузука вскочил на заградительную стену и метнул во врага шесть кунаев, по три из каждой руки.

 – Техника теневого сюрикена! – прошептал он, и в следующий момент в Кисаме летела уже целая туча холодного оружия.

 Казалось бы, человек-акула был атакован с двух сторон, и никаких шансов "выйти из воды сухим" у него нет... Но Киба вновь недооценил синекожего великана.

Тот загородился от сюрикенов широким мечом, а удар водного дракона принял на свободную руку, которой совершал печати. Печати одной рукой!

Водная масса, готовая обрушиться на Кисаме и раздавить его, угрожающе нависла над ним, а позже всосалась в рукав плаща, таинственным образом исчезая.

Кибе было чему удивляться. Он даже не обращал внимание на призывное рычание Акамару, желавшего ринуться в бой. Такого сильного противника Инузука еще не встречал, по крайней мере, в продолжительной схватке. Все миссии и экзамен на чунина показались минутным делом по сравнению с тем, какого противника предстояло победить здесь и сейчас.

 – Как такое может быть... – прошептал собачник.

  – Его меч высасывает чакру из наших техник. Поэтому Кисаме может легко нейтрализовать их. А техники стихии Воды еще и впитывать.

Инузука вздрогнул, когда почувствовал, как его сверлят маленькие рыбьи глазки человека-акулы.

 – Что же вы застыли? Или кто-то там собирался быстро одолеть меня в поединке? – на его устах вновь появилась злорадная усмешка.