Текст книги "Лови любовь на живца (СИ)"
Автор книги: Biffiy
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)
Я заметила, как изменилось лицо девушки. Милый котёнок превратился в мегеру и зашипел. – Я тебя предупреждала, милый, что не шути со мной. Я тебе говорила, что мы созданы друг для друга. Я тебе давала всё, и ты всё это брал, милый, так что пришло время платить по счетам. Не переживай, всё будет хорошо. Твой имидж перед лицом твоей госпожи Светловой не пострадает. Я уверена, что она ценит тебя, как мецената, и не посмотрит на неурядицы в твоей личной жизни. В конце концов, ей выгодно иметь с тобой дело. А любая женщина выгоду из своих рук не упустит. А как быстро она завладела Сомовым? Поняла, что он настоящий клад. У этой девушки профессиональная хватка. Мне такое не удалось в Голландии, хотя я и старалась… – Элен криво улыбнулась. – Ты даже не ревнуешь? Это видно. Ну, да ладно, всё равно мы с тобой уже так сроднились, что нас не разделишь. Не провожай меня, родной, я тороплюсь, ещё хочу посетить галерею этой госпожи Светловой. Сегодня там должно быть …весело.
– Что это значит? – Резко спросил Эжен, схватив девушку за локоть. – Говори.
– Сомов организовал прессу, что бы сделать рекламу галерее своей избранницы. Вот это мужчина! Увидел, влюбился и … забрал себе! Теперь он её не выпустит из своих рук, или я плохо знаю мужчин. Я бы на её месте …не сопротивлялась…
Минуту Элен молчала, а я с трепетом ждала её слов. Что-то мне подсказывало, что сейчас она заговорит обо мне. И чутьё меня не подвело.
– Милый, я не уверена, что тебе надо так близко общаться со Светловой. – Наконец, сказала Элен. – Ты невольно противопоставляешь себя Олегу Сомову, а это…опасно. Хочу тебе кое-что сказать. Когда мы с Жоржем познакомились с Сомовым в Гааге, то он вызвал у нас двоякое чувство. С виду вроде умный и спокойный парень, а внутри… – девушка поцокала язычком. – Эжен, внутри он…чёрт. Однажды в кафе ему опрокинули кофе на брюки и, что было… Он тут же схватил чашку с горячим кофе с соседнего столика, прямо из-под носа бедного парня, и плеснул это кофе в лицо бедной девушке-официанте. Она взвыла от боли, а он лишь усмехнулся и добавил, что, если она подаст на него в суд, то он разорит это заведение…до основания.
– А что стало с девушкой? – Услышала я вопрос Эжена.
– Думаю, что ей пришлось делать пластическую операцию…
Я была в шоке от услышанного до тех пор, пока Эжен не вошёл в мою комнату. Я даже не заметила, как ушла Элен, стояла у стены и пыталась осознать ситуацию, в которую меня привёл Олег Сомов.
– Ты слышала наш разговор? – Спросил Эжен, подходя ко мне. Он снял с моей головы бейсболку, и провёл рукой по волосам. – Я не могу понять почему, но мне нравятся твои розовые волосы. Я именно их сначала заметил в галерее твоего отца, а уж потом и тебя …под ними, стоящую на цыпочках.
Я моргнула несколько раз, с удивлением на него глядя.
– У нас столько проблем, а ты говоришь о моих волосах? Элен, Сомов, пресса…
– Ну и пусть. Так же интереснее жить… Лучше поговорим о тебе. Ты вновь меня сразила, появившись в моей квартире в таком милом виде. – Его рука легла мне на талию. Он оторвал меня от стены и прижал к себе. – И как это ты догадалась, что я люблю пиццу?
Я лишь пожала плечами. Горячая ладонь Эжена, лежащая в центре моей спины, тормозила мои мысли. – Время обеда, и может быть ты…голоден?
– Я голоден. – Кивнул Эжен и как-то странно улыбнулся. – У меня заботливая жёнушка. Мне это нравится.
– А мне не нравится твоя …Элен. Она стерва! Надо же придумать пригласить сюда прессу, что бы…
Указательный палец Эжена лёг на мои губы, заставив их и мои мысли замолчать.
– Не хочу даже слышать её имя. – Сказал он, всё ещё держа свой палец на моих губах. – Скоро она, Жорж и Сомов исчезнут из нашей жизни. Пол только что улетел в Париж. Он организует вызов Сомова на грандиозную выставку, устраиваемую в Лувре. Сомов от неё не откажется. Правда, ты останешься без инсталляции, а ваш город … без сенсации.
– Я переживу. – Прошептала я, кося глазами на его палец.
Я услышала смех Эжена и не успела осознать, как ощутила его губы на своих губах. Время остановилось, лишь только мы заключили друг друга в объятия. Все проблемы были позабыты, лишь только наши дыхания слились в одно, а сердца забились в унисон.
И только мой внутренний голос ехидьненько твердил мне. – «Признайся, ведь ты за этим сюда и пришла»?
Глава 10.
Глава 10.
– Анюта, – воскликнула крёстная, входя в мой кабинет и хлопнув дверью так, что я чуть не подпрыгнула, – это же …катастрофа!!! – Она потрясла газетой перед моим носом, а затем положила её ко мне на стол. – Нет, это не катастрофа. Это… безобразие!!! Я подам на них в суд!
– Да, что случилось? – Испугалась я, беря газету в руки.
Пока я её пыталась рассмотреть, крёстная продолжала бушевать. – Я им говорила одно, а они…? Они написали совсем другое! Я ещё в своём уме и помню, что говорила. Никакого благословения на вашу свадьбу я не давала! Да как я могла такого сделать? Я…Я… Да никогда этого не будет! Анюта, мне нужен юрист. Я их засужу! Я потребую такую компенсацию с этого поганистого корреспондента, что он…
– Поганого. – Поправила её я. – Поганого корреспондента, а не поганистого.
Я, наконец, нашла статью, которая вызвала такую бурю гнева у крёстной и, «отключив слух», погрузилась в её изучение. Под большим заголовком «Искусство соединяет влюблённых» была фотография, которая меня удивила. На ней я была в больном платье и танцевала с мужчиной на балу в мэрии. Моё лицо было видно, а вот мужчина был сфотографирован со спины. В правом углу фото в кружочке была представлена моя улыбающаяся и счастливая физиономия, а слева – фотография, так же в кружочке, с лицом Олега Сомова, но почему-то, несчастное.
Я задумалась. Я же танцевала на дне рождения Олега только со… Стёпой и больше ни с кем! Присмотревшись к фотографии, я убедилась, что вижу спину Степана. Ну и работники, не удосужились даже узнать, с кем я танцую?
Заметка под этим фото тоже меня удивила. В ней говорилось, что госпожа Светлова, что бы сыскать благосклонность своего жениха и сына мэра нашего города Олега Сомова, с которым она поступила несправедливо и обидела отказом на дне рождения, учтиво предоставила свою галерею для выставления его знаменитой работы – инсталляции «Разум». Автор работы приглашает жителей нашего города посетить эту выставку, потому что все средства, которые будут получены от её демонстрации, он потратит на пышную свадьбу с госпожой Светловой. Крёстная невесты, мадам Буше, уже благословила молодых и инсталляцию жениха её крестницы. Она говорит, что всегда хотела для своей неё самого хорошего жениха-принца. И не ожидала, что её Анюта встретит его в России. Господин Сомов прибыл на свою родину из Нидерландов и тоже не ожидал, что встретит свою принцессу в России. И теперь он решает вопрос, где они будут жить после свадьбы. В Нидерландах у него большая мастерская, а в России большие возможности для творчества, потому что родная земля всегда его вдохновляла...
Я отбросила газету на угол стола и откинулась на спинку кресла. Читать такую ересь я больше не могла. Надо было подумать, как на всё это отреагировать. Я скосила глаза на газету и вновь увидела лживую фотографию: я танцую со Степаном…
И тут меня словно молния ударила. Я вспомнила, что совсем позабыла о своём школьном товарище! Ведь вчера вечером, я должна была с ним встретиться и принять его предложение о замужестве?! А вместо этого, я…, вернее, мы с Эженом… Мои щёки вмиг покрыл румянец, и я попыталась своими холодными пальцами остудить этот пыл.
Наш горячий поцелуй и объятия не закончились…холодным расставанием. Наоборот, они переросли в такое пылкое свидание, при воспоминании о котором, забурлила во мне вся кровь, и участилось дыхание. Мне пришлось залпом выпить стакан воды, что бы восстановить дыхание. Всё моё тело сладко болело от ласк Эжена и не давало позабыть о вчерашнем вечере и ночи ни на минуту. Он отвёз меня домой на такси лишь под утро, и мы ещё долго не могли расстаться, стоя у главного входа в галерею.
И что теперь будет? Во что выльется моя беспечность и забывчивость? Что предпримет Степан? И самое главное то, что я забыла об этом сказать Эжену.
Но думать мне об этом не позволила крёстная. Она схватила меня за руку и почти на ухо прокричала. – Анюта, что с тобой? Ты в шоке? Не волнуйся так, дорогая, я всё сделаю сама. Я найду на них управу… Найду…
Телефонный звонок оборвал её красноречие. Звонил Степан.
– Ты читала сегодняшнюю прессу? – Заорал он мне в самое ухо.– Я в шоке, а ты?
– Ты же сам вчера был с Сомовым в галерее и давал интервью корреспондентам, а теперь спрашиваешь? – Я тоже повысила на него голос. – Вот, что, Стёпа, или ты решаешь этот вопрос с Олегом, или я… – я посмотрела на крёстную, пылающую гневом, и добавила, – … моя крёстная натравит на тебя своих французских юристов за клевету. Она утверждает, что никого не благословляла и ни на что согласия не давала. Понял?
– Анюта, брось… Ну, кто её будет спрашивать и слушать. У старушки уже склероз. Именно так тебе ответил Олег Сомов, потому что я его знаю. Его такими доводами не возьмёшь. С ним надо действовать по-другому. Его надо только шокировать. И шоком для него может быть наша свадьба
– А тебе не кажется, женишок, что это будет твоим последним днём на земле? Судя по тому, что я о нём узнала, он очень быстр на руку и бьёт без предупреждения.
– Я его друг, Анюта, армейский друг. Он против дружбы не попрёт.
– Спорим, что …попрёт, вернее, он уничтожит тебя на своём пути? – Я начала раздражаться. – Вот, что, Стёпа, ты сначала скажешь Сомову о нас с тобой, а потом, если ты останешься в живых, я дам тебе своё согласие. Понял? Я так решила. Выполняй!
Я кинула трубку на рычаги телефона и выдохнула. – Вот заставь дурака Богу молиться, так он и лоб расшибёт. Или Стёпа наивен, как ребёнок, или туп, как пробка.
– Ты говоришь о мужчине, который был рядом с Сомовым? – Спросила крёстная. – Такой рыженький с бегающими глазками? – Я кивнула. – Нет, он против Сомова… ничто. Я надеюсь, что ты, Анюта, не рассматриваешь его в качестве своего жениха?
– Крёстная, да за меня уже все всё решили! – Взорвалась я. – Олег Сомов объявил меня своей невестой. Стёпа шантажирует меня свадьбой, а я…уже…– Я приложила ладони к вискам. – О, Господи, что я говорю?
Не успела я закатить глаза к небу и мысленно взмолиться, как зазвенел телефон. В это мгновения я была рада его громкому и резкому звуку.
Схватив трубку, я буквально крикнула в неё. – Алло. Светлова Анна у телефона.
– Что случилось? – Услышала я голос Эжена. – От чего ты так возбуждена?
– Извините, господин Ларош, – утихомирила я свой голос, косясь на крёстную, – это небольшой рабочий момент. У вас ко мне дело?
– Да, милая. Одно дело – это обнять тебя и поцеловать. А второе? Мне только что звонил Олег Сомов. Он потребовал официальной встречи с тобой в моём присутствии. У него есть предложение по размещению его инсталляции в твоей галереи. Что ты думаешь по этому поводу? Лично я предлагаю перенести эту встречу на завтрашний день. Пол обещал мне решить вопрос с Сомовым в течение сегодняшнего дня.
– Да, я согласна с вами, господин Ларош, – продолжила я играть роль хозяйки галереи. – Сегодня трудный день, мы начинаем работу с устройством вашей выставки, и встречаться с господином Сомовым мне некогда. Если вас не затруднит, то передайте ему, что я готова к встрече с ним завтра в обеденное время.
Я положила трубку, взяла в руки рабочие документы и обратилась к крёстной. – Дорогая моя крёстная, в течение всего дня ты берёшь на себя все мои телефонные звонки. Отсылай всех куда захочешь, кто бы ни звонил: от Олега Сомова, Степана, мэра нашего города до президента любой страны. Хорошо?
Мадам Буше кивнула. – Работай, девочка, я всё поняла и никому не позволю тебе мешать.
День выдался трудным. Мы с Эженом прошлись по всем залам галереи и утвердили план расстановки картин. Мы спорили, соглашались друг с другом и не соглашались, рисовали новые планы, отвергая мои наработки, и не заметили, как прошёл день.
Однажды крёстная нашла нас в галере и хотела подойти, но увидя нашу занятость, не решилась это сделать. И только, когда весь рабочий персонал галереи, наконец-то, отправился домой, а мы с Еженом вошли в мой рабочий кабинет, обратилась к нам с недовольным видом.
– Анюта, Эжен, вы замучили всех за один только день. – Разве так можно поступать с людьми? Если вам нечего делать по вечерам, то у людей есть семьи. Или вы хотите провести всю работу за один-два дня?
– Открытие выставки через четыре дня, крёстная и мы хотим, что бы…
– Я всё понимаю, милая, но кроме проблем с выставкой у вас за этот день появились ещё проблемы, и решить их надо …уже сегодня. – Мадам Буше вопросительно посмотрела на меня и на Эжена. – Да, милый Эжен, проблемы есть и у тебя. Ты отключил свой телефон, поэтому мне пришлось быть твоим секретарём сегодня, впрочем, как и для Анюты. Итак, я докладываю, что вас ещё сегодня ждёт.
Мы с Эженом сели на диван и приготовились слушать.
– В восемь вечера у Анюты встреча со Степаном в ресторане, в котором раньше у вас была назначена встреча и на которую ты не пришла. – Крёстная многозначительно приподняла свою бровь и посмотрела на меня. – Могу добавить от себя, что голос этого парня мне показался странным. Как будто он что-то замышляет. Будь с ним осторожна, милая.
Я кивнула и не решилась посмотреть на Эжена, зато он сам подал голос.
– Совершенно с вами согласен, мадам Буше. Мне тоже не нравится этот рыжий парень и то, что он назначает свидания Ани.
– Поэтому, милый Эжен, ты тоже будешь в этом ресторане, что бы проследить за этой встречей. – Сказала крёстная и, когда я вопросительно посмотрела на неё, добавила. – Чтобы я была за тебя спокойна, милая. Эжену я доверяю, а твоему Степану – нет. К тому же встречу Эжену назначила не я, а… Олег Сомов. Я только перенесла её из одного ресторана в другой.
Мы с Эженом переглянулись.
– Но это ещё не всё. – Продолжила крёстная, пристально глядя на Эжена. – У меня был неприятный разговор с Элен. Она требовала встречи с тобой и говорила, что всё равно добьётся какой-то публикации. Она возмущена, что на твою защиту встал … опять же Олег Сомов, вернее, его отец – мэр этого города. Он запретил о тебе, милый, какую-то публикацию. Ты не скажешь мне, о чём идёт речь? Элен мне ничего не сказала.
– Речь идёт о вмешательстве Элен в …мою личную жизнь, мадам Буше. – Чуть кашлянув, ответил Эжен. – Она не может смириться, что … мы расстались.
Крёстная всплеснула руками и радостно воскликнула. – Ты расстался с ней, Эжен? Какая радость. Если бы я раньше это знала, то послала бы её ещё дальше, чем …послала.
– Что это значит? – Спросила я с удивлением. – Куда ты её послала, крёстная?
Женщина сделала наивное выражение лица и ответила. – Я выдумала небольшую историю, что бы защитить Эжена. Я ей сказала, что он …заинтересовался русской девушкой и в настоящее время, вернее этот вечер, решил провести в её компании. Ещё я сказала, что точно знаю о том, что он заказал номер в каком-то отеле… для свидания с этой девушкой. И тут Элен меня удивила, воскликнув, что всё равно разрушит твой…брак, Эжен. Элен явно не в себе... Это же надо придумать такое, что ты женат?! Вот теперь пусть и поездит по отелям, ища тебя.
Я невольно усмехнулась. Моя крёстная оказалась весьма сообразительной женщиной, наказав Элен подобными поисками. Я встала и решительно подошла к столу, за которым сидела крёстная. И тут я увидела большую корзину с цветами, стоящую на полу возле окна.
– Цветы? – Удивилась я. – Откуда? От кого?
Крёстная немного смутилась и ответила. – Это, милая, для …тебя от Олега Сомова. Ещё две такие корзины стоят в фойе у центрального входа. Господин Сомов так восхищён тобо…твоей… галереей. Я позвонила ему, поблагодарила от твоего имени и …
– И? – Спросила я с подозрением.
– Я сказала ему, что бы он зря время на тебя не тратил, потому что ты любишь своего жениха и готовишься к свадьбе.– Решительным голосом ответила женщина. – От себя я сказала, что возмущена его поведением. Мало того, что он исказил мои слова и преподнёс их в прессе по-своему, так он ещё и дискредитирует мою крестницу, называя тебя своей невестой. И ещё я сказала, что посоветую тебе отказать в показе его работы в своей галерее, что бы закрыть все разговоры. И пусть в галерею придут только истинные ценители искусства французских импрессионистов, а не весь город, что бы оценить мою крестницу, как его вымышленную невесту, а заодно посмотреть и на его инсталляцию.
– О, Господи, крёстная, – произнесла я, скрывая улыбку, – ты же обидела его, как автора инсталляции и как мастера. Он же считает свою работу – шедевром, а ты поставила её на второе место после меня и импрессионистов.
– Это так и есть, милая. – Гордо вскинув голову, ответила крёстная. – Я ему сказала правду.
– И правильно сделали, мадам Буше. – Сказал Эжен. Он тоже встал с дивана, подошёл к женщине и поцеловал её руку. – Я всегда восхищался вашей справедливостью. Я тоже считаю, что госпожа Светлова имеет право на собственный выбор и не нуждается в таких руководителях, как Олег Сомов.
– Значит, я всё сделала правильно? – Восхитилась мадам Буше. – Я рада, что угодила вам. А теперь, дети мои, вам пора собираться на встречу в ресторан. Эжен, тебе надо переодеться, и предстать перед Сомовым во всём своём великолепии. По себе знаю, что правильная одежда человека, всегда даёт ему пятьдесят процентов победы над любым противником. А ты умеешь сразить не только женские сердца, но и поработить мужские. И тебе, моя милая, – она обратилась ко мне, – тоже надо переодеться. Я уже приобрела тебе наряд на этот случай. Не очень праздничный, но ослепительно женский, который поможет тебе правильно разговаривать с этим Степаном. Кстати, о чём он хочет говорить с тобой? О какой свадьбе?
Я застыла на месте, глядя в удивлённые глаза крёстной и Эжена.
– Для меня это тоже загадка. – Ответила я, играя наивность, и тут же поняла, что Эжен мне не поверил. Его глаза прищурились и почти полминуты буравили меня своим острым взглядом.
Я вошла в ресторан «Астория» и тут же поняла, что привлекла к себе внимания всех мужчин в зале. Наряд, что подарила мне крёстная, был эротически-деловой. Правая часть маленького чёрного платья из матового шёлка с отделкой из чёрного атласа была эротической, а левая – деловой. Когда я надела его, то почувствовала, что одновременно надела два платья. Одно – с голым плечом и с красивой линией корсета груди. И другое – с интересным маленьким рукавом, часть которого лежала на плече, а часть – спадала с него красивой складкой.
Волосы я уложила в высокую причёску, по требованию крёстной, что бы все видели ожерелье, которое она нацепила на мою шею. Ожерелье с аметистами, как и серьги к ним, были действительно великолепными.
Официант провёл меня к столику, за которым ждал Степан. Вид парня меня озадачил. Мало того, что он остался равнодушным к моему образу, но он и сам никакого образа не имел. Я даже удивилась, как его впустили в ресторан в таком виде.
Он был в костюме не первой свежести, даже слегка потрёпанным. В таком виде предложения «любимой девушке» не делают и я прямо ему об этом сказала.
Стёпа окинул зал ресторана испуганным взглядом и произнёс. – В общем, так, Анюта, нам надо придумать другой план твоего спасения от Сомова.
– То есть? Ты меня больше не любишь? – Съязвила я и увидела, как поморщилось лицо парня. Он залпом выпил бокал с красным вином, и я заподозрила, что этот бокал был уже не первым за сегодняшний вечер. – Стёпа, что случилось?
– Анюта, он меня чуть…не придушил. Лишь я заикнулся, что ты мне нравишься, как был прижат к стенке, а его ладони сжали мою шею. Я не мог ни вздохнуть, ни выдохнуть. – Парень слегка кашлянул и потёр себе горло у воротничка рубашки. – До сих пор не могу забыть его взгляда.
Я не на шутку испугалась за Степана. – Может быть, тебе с ним больше не встречаться? – Спросила я, беря в руки бокал с красным вином. Мне тоже нужна была «подзарядка». Слова Стёпы меня немного напугали. Я осмотрела зал ресторана, но ни Эжена, ни Олега Сомова не обнаружила. – Стёпа, давай уйдём отсюда? Пройдёмся по городу и поговорим спокойно. Здесь не та обстановка.
– Да ты, что, Анюта? Нет. Я впервые сижу в ресторане с такой красавицей, как ты. – В его глазах вспыхнул огонёк удовольствия. – Никуда мы не пойдём. Хочу, что бы мне завидовали в это вечер все мужчины этого ресторана. Давай поужинаем и …и что-нибудь придумаем, но я тебя этому зверю не отдам. Анюта, ты создана для хорошего человека, а Сомов … Он чудовище…. Чудовище.
Я его слушала и всё больше и больше понимала, что встретиться им с Сомовым в ресторане я не позволю. Пусть Степан и шалопай, но он мой школьный друг и он мне дорог.
– Всё, вставай, Стёпа. – Решительно сказала я, беря его за руку. – Я отведу тебя в одно прекрасное место, под названием «Тайны Рая». Надо лечить твою депрессию. Я хочу, чтобы ко мне вернулся мой задиристый школьный друг, а не то, что сейчас я вижу.
Я встала из-за стола и подняла его со стула, взяла под руку и направила к выходу из зала ресторана.
– Пойдём… Тебе там понравится… Лично я в восторге от этого места до сих пор…
Договорить я не могла. Слова застряли в моём горле и последнюю букву «р» я буквально прорр-р-рычала, потому что мы «нос к носу» встретились с, входившими в зал ресторана, Олегом Сомовым и Эженом Ларошем.
Я продолжала держать Стёпу под руку, и мои пальцы вцепились ему в руку, лишь я увидела лицо Сомова. Я даже не узнала его. Зато он нас узнал. Олег, как мне показалось, с восторгом осмотрел меня с ног до головы, а затем его взгляд замёрз на Степане. И тут…
Сомов в один прыжок оказался возле нас. Этого никто не ожидал, ни я, ни Эжен, ни Стёпа. Мы на мгновение растерялись, но в это мгновение руки Олега уже легли на шею моего кавалера. Я услышала, как Стёпа захрипел.
И тут включилось моё внутреннее я. Оно потребовало, чтобы я спасала друга.
Непонятно как, но я вклинилась между Олегом и Стёпой и уперлась руками в грудь Сомову. Моя голова была зажата локтями Олега, но я с силой оттолкнула его от парня и воскликнула. – Не смей прикасаться к нему!
Олег не ожидал такого от меня, и, отпустив шею Олега, сделал шаг назад. В то же мгновение рука Эжена легла на грудь Сомову и не позволила ему вновь приблизиться к нам со Стёпой.
– Олег, вспомните, где мы находимся. – Сказал Эжен твёрдым голосом. – Кругом люди и…
– Мне наплевать. – Огрызнулся Сомов. – Его предупреждали.
Олег вновь попытался сделать к нам шаг, но рука Эжена не позволила это сделать.
– Не делайте себе позорную рекламу, Олег. И ещё, вы напугали госпожу Светлову.
После слов Эжена, взгляд Сомова перешёл со Стёпы на меня, и мне показалось, что он вновь оценил меня на «отлично». Женское чутьё меня не подвело. Олег попытался мне улыбнуться, но его улыбка была кривой и зловещей. И тут он осознал, что я всё ещё стою перед Стёпой, словно щит, и тот прижимает меня к себе рукой, которая лежит у меня на животе.
Олег так резко толкнул от себя Эжена, ударив ему в плечо, что тот развернулся на сто восемьдесят градусов. Сомов сделал шаг к нам.
Как поднялась моя рука и стукнула ему по лицу, я даже и не поняла, но звук пощечины был таким сильным, что стих последний звук в зале ресторана. Наступила «минута молчания», которую я приняла на свой счёт, и это заставило меня действовать.
– Кто ты такой?! – Воскликнула я так громко, что даже услышала саму себя.– Кто ты такой, Олег Сомов, чтобы бить моих друзей? Что ты из себя представляешь, что бы поднимать руку на людей? Ты всего лишь эмигрант, который вернулся на родину за… почитанием своего таланта и ни факт, что его найдёшь. – Я увидела оторопевший взгляд Олега, в котором было и удивление и …испуг, но продолжила свою возмущённую речь. – Ты почувствовал себя повелителем человеческих судеб, стоя за спиной папы? Олег, ты не понимаешь слова «нет» и не считаешься ни с чьим мнением и желанием. Ты думаешь, что никто не сможет тебе противостоять? Так знай, я – Анна Светлова, отказываю тебе в любви и дружбе, а также в демонстрации твоей работы. Ищи другую галерею для своего «Разума».
Я взяла Стёпу под руку и вывела его из зала ресторана под оглушительное всеобщее молчание.
Когда мы очутились на улице, то я почувствовала дрожь в ногах. Я и представить себе не могла, что могу совершить подобное. Стёпа оказался прав, говоря о Сомове. Его лицо действительно в мгновение превращался из человеческого в звериное. А вот, как я превратилась из милой кошечки в мегеру – это стало для меня загадкой.
– Стёпа, поедем ко мне? Посидим, выпьем, успокоимся… Ни тебе, ни мне сейчас одним быть не надо. – Предложила я, глядя на удивлённое лицо школьного товарища.
– Анька, ну ты даешь! Я тобой восхищаюсь и …преклоняюсь. Так вмазать Сомову, что тот глаза не мог в кучу собрать… И говорила ты…здорово!– Стёпа взлохматил свою голову и улыбнулся мне. – Веди меня куда хочешь. Я весь твой.
– Зато я ни твоя. Запомни это, и мы будем друзьями. – Ответила я смущаясь. – А на счёт Сомова, так он меня просто рассердил. А когда я в гневе, то… берегись!
Я потрясла кулачком в воздухе, и мы рассмеялись.
Стёпа смотрел на меня с сожалением и восторгом. – Да я уже понял, что сердце твоё занято. Ты одна устояла перед моими чарами … Значит, ты влюблена?
Я кивнула. – Да ты прав, хотя я ещё и не до конца это понимаю.
Конечно, я сожалела, что мои приготовления к этому вечеру, не были оценены по достоинству. Платье, драгоценности, моя причёска – всё это было надето только для моей «пламенной» речи. Я уже сожалела о ней. Может, я была слишком резка? Но когда я задавала себе этот вопрос, мой внутренний голос, почему-то, молчал.
Тем не менее, вечер со Стёпой мы провели замечательно. Я привела его к себе в квартиру над нашей галереей. Мы заказали китайскую еду и пиццу. Я поставила на стол бутылку вина из коллекции отца, и мы болтали со Стёпой почти до двух часов ночи. Вспомнив все свои школьные подвиги, съев и выпив всё, что было можно, Стёпа уснул на диване в гостиной.
Простояв полчаса под душем, я рухнула в постель с одной только мыслью об Эжене, ведь он остался с Олегом Сомовым. О том, что будет утром, я даже не хотела и думать, понимая, что будет… катастрофа.
В десять утра меня разбудил бешено звенящий дверной звонок. Ещё не проснувшись, я открыла дверь и встретилась глазами с возмущённым взглядом моей крёстной. В руке она держала несколько газет.
– Анюта, ты меня доведёшь до инфаркта. – Сказала она, решительно входя в квартиру. – Вот уже час, как тебя все ждут в галерее… Телефон твой отключён… Эжен в панике попросил меня, тебя найти. А наша пресса… – Она потрясла газетами в воздухе. – Она …сошла с ума, обвинив тебя в …бешенстве. Ты напала на господина Сомова в ресторане, ударила его и теперь у него…депрессия.
Я сжала виски ладонями. «Барабанная дробь» стучала в моих висках так громко, да ещё и в такт голосу крёстной, что не давала возможности мне её понимать.
Я отобрала из её рук газеты и прошлёпала в гостиную. Плюхнувшись в большое мягкое кресло, я вздохнула и попыталась сосредоточить взгляд на первой же газете, но голос крёстной мне это не позволил.
– Милая, что это? – Воскликнула она, указывая рукой на тело Степана, лежащее на диване, укутанное мягким пледом и сопящее в две носовые дырочки.
– Знакомься, это Стёпа – мой школьный друг. У нас была вечеринка воспоминаний. Сейчас он отдыхает, а мне ты это сделать не позволила. Итак, что там обо мне написали?
Крёстная онемела от увиденного зрелища, и у меня появилась возможность в тишине ознакомиться с прессой. Все три газеты «вещали о моём триумфе над великим российским художником Сомовым, которого я уничтожила на корню». Я избила бедного парня, и нанесла ему душевную травму, представ перед ним со своим любовником.
В каждой газете были и фотографии. Но две газеты давали лишь мои фото с вечера в мэрии. А вот последняя газета предоставила фото из ресторана. На ней я «во всей красе», и могла по достоинству оценить свой наряд. Я была запечатлена в момент поднятия руки на Олега. Глаза сияют так же, как и драгоценности на моей шее. Эротическая часть моего наряда прекрасно выставило напоказ моё обнажённое плечо, зато другая часть платья – деловая, эффектно оттенила мою поднятую для удара руку. Глядя на эту фотография, я могла сказать, что не зря наряжалась на этот вечер. Наряд сыграл свою роль в моём образе на все сто процентов и перевёл меня из статуса любящей невесты в статус невесты-мегеры.
Я посмотрела на «своего любовника», мирно спящего на диване. Стёпа тоже приобрёл новый статус в свете, даже этого не подозревая. Из друга жениха он превратился в предателя. Да и меня так «расписали под хохлому», что отмыться от краски клеветы мне будет трудно. Но это меня, почему-то, не трогало. Я искала, хоть слово об Эжене Лароше, и нашла несколько слов в последней газете.
В статье говорилось, что сын мэра, после нападения его невесты-мегеры, нашёл успокоение и дружескую поддержку у господина Лароша, с которым у него была назначена встреча в ресторане, в который и пришла госпожа Светлова со своим любовником. Избежать встречи жениху и невесте не удалось... И, чтобы не объясняться, госпожа Светлова перешла в наступление…
– Интересно, какое успокоение принёс Сомову Ларош? – Произнесла я вслух.
– Мне это тоже интересно, девочка, но до Эжена я не могу дозвониться. Его телефон не отвечает. И ещё… – крёстная кашлянула и смущённо договорила, – Элен. Эта девушка организовала два скандала в двух отелях города. О ней тоже есть небольшая заметка в…третьей газете.
Я нашла заметку и с удивлением прочитала её заголовок «Ревность, не знающая границ». Красок для описания ревности французских женщин автор статьи не пожалел. Мне даже стало жалко Элен. Но досталось и Эжену. В конце заметки был поставлен вопрос: зачем приехал в наш город господин Ларош: заниматься устройством выставки импрессионистов, выставлять инсталляция сына мэра нашего города, или соблазнять русских девушек? Интересно, как далеко зашли его отношения с владелицей галереи госпожой Светловой, которая является невестой господина Сомова? Их уже не раз видели вместе в различных развлекательных заведениях нашего города…
– Итак, мы дискредитированы все: я, Эжен, Степан и Элен. Ну и хорошо, зато не обидно. – Со вздохом подытожила я чтение газет и откинула их на журнальный столик. – Теперь можно спокойно проснуться, привести себя в порядок и позавтракать.
