Текст книги "Honeycomb (СИ)"
Автор книги: betty days
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)
Хакс поймал его взгляд снова и быстро отвел его, при этом отходя в сторону и беря под руку какую-то женщину.
Бену захотелось побить его подносом по голове.
Следующий час прошел мучительно, но быстро. Бен бегал между людьми, раздавая им отвратительно дорогую еду, и по пути высматривал Хакса повсюду. Но едва он его замечал, мужчина передвигался к другой группе людей подальше от Бена. Словно его вообще не существовало.
Бен заметил, что один бокал вина сменил другой, обычное властное выражение лица начало потихоньку стираться с лица Хакса, а улыбка стала более легкой и непринужденной. Зато теперь он все чаще стал оглядываться и ловить взгляд Бена сам, куда-то подевалось все игнорирование предыдущих часов. Но спокойнее от этого не становилось, потому что женщины средних лет продолжали оказывать мужчине всяческие знаки внимания. Одна положила свою загорелую морщинистую руку на спину Хакса, а потом спустила ее чуть ниже. Другая вцепилась в его руку так сильно, словно решила утащить его потихоньку в кладовку. Третья же улыбалась ему так, словно желала сожрать заживо.
В итоге толпа потихоньку рассосалась, а Бену дали новое задание – наполнять подносы на кухне. Ему удавалось иногда посматривать на зал в окошко двери, и он заметил, как Хакс сел за стол с той женщиной, которая представляла его на сцене. Она была довольно симпатичной.
Ее бокал был пуст, локти стояли на столе, а подбородок – на сложенных ладонях. Хакс немного развязал галстук и наклонился к женщине, о чем-то беседуя. Она периодически смеялась, а в итоге протянула руку и накрыла его ладонь своей.
Керамическая чашка рассыпалась прямо в руках Бена.
Он выбросил осколки в мусорку и отнял поднос у проходившего мимо Финна.
– Какого…
– Всего на секунду, – сказал Бен и повернулся задом, чтобы толкнуть дверь и выйти в зал.
Когда он добрался до стола Хакса, женщина зашла так далеко, что держала его ладонь двумя руками и сидела так близко, что могла шептать ему что-то на ухо. Стоило ей отстраниться, а Хаксу – улыбнуться, Бен сунул поднос прямо между ними.
– Десерт? – спросил он и начал перечислять. – У нас есть тирамису, шоколадный ганаш и чизкейк с клубникой и в шоколадной глазури.
Улыбка Хакса дрогнула, но вернулась на место, когда он посмотрел на Бена с пустым выражением лица, которое работники заправок обычно хранят для поздних клиентов.
– Что бы вы посоветовали?
Ничего. Единственной сладостью, которую Бен любил, была кислая карамелька.
– Чизкейк, – сказал он и потом добавил: – Сэр.
– Тогда я попробую, – ответил Хакс. Резкость вернулась в его голос.
Бен поставил кусочек чизкейка вместе с вилкой перед Хаксом.
– Вам тоже, мэм?
– Мне ничего, – явно раздраженно сказала она.
Прошло долгое и тяжелое мгновение, когда Бен просто не знал, что ему делать, а женщина смотрела на него с немым вопросом о том, какого черта он все еще тут стоит. Хакс откусил небольшой кусочек чизкейка и поморщился. А потом посмотрел на Бена.
– И это вы подаете на стол?
– Я… – Бен шагнул назад. – Вам не нравится?
– Это отвратительно, – Хакс поднялся на ноги и обратился к женщине. – Если вы не возражаете, я отойду переговорить с поваром, – он махнул Бену рукой, чтобы шел за ним.
Что Бен и сделал, пытаясь не смотреть на задницу Хакса, но проваливаясь в этом простом задании.
Она была, надо сказать, предсказуемо симпатична. Прекрасна, на самом деле. Но Бен все же сумел отвести взгляд.
Хакс вошел на кухню, но повара и официанты были так заняты, что не обратили на вошедших ни малейшего внимания. Он остановился лишь раз для того, чтобы отнять у Бена поднос, оставить его на столе, а затем продолжить путь, выходя в коридор и продвигаясь к грузовому лифту. Бен зашел за ним внутрь, и Хакс нажал на кнопку самого последнего этажа.
Бен открыл рот, чтобы что-то сказать, но Хакс поднял руку.
– Ни слова.
Рот пришлось закрыть, и Бен весь путь наверх косо смотрел на Хакса, который, впрочем, в ответ этого не делал, предпочитая смотреть прямо перед собой.
В голове было так много мыслей, которые хотелось высказать, но Бен собрал всю силу воли в кулак, чтобы не сорваться. Казалось, что прошел не один миллион лет с тех пор, как они отъехали от первого этажа. Где-то на полпути Бен бросил свое наблюдение за меняющимися цифрами и уставился на Хакса, который все так же делал вид, что его не знает.
А Бен все никак не мог поверить в то, что Хакс не просто реален, он стоял всего в метре от него. Они дышали одним воздухом. Стояли под светом одной лампы. У них в карманах лежали телефоны с одинаковыми сообщениями между ними.
Наконец лифт добрался до двадцать седьмого этажа, и Хакс вышел наружу. Его ботинки клацнули по плитке на полу. Он шел по очень ровной линии, Бен вообще не думал, что люди могут так ходить где-то за пределами пропускного пункта на проверку вождения в нетрезвом виде. Он шел за ним почти бесшумно.
Хакс остановился у одной из дверей и вытащил ключ-карту из кармана. Табличка на стене зажглась зеленым, и дверь открылась. Хакс придержал ее для Бена и вошел следом. Снова были какие-то офисы, кабинки, и остановились они лишь тогда, когда дошли до последнего углового кабинета с надписью «Брендол Хакс второй». И еще чуть ниже – «исполнительный директор».
Хакс снова открыл перед Беном дверь и жестом пригласил войти. Огромные окна от пола до потолка выходили на город. Посередине стоял стол в виде буквы «L», а рядом диван и кофейный столик с кучей журналов по бизнесу на нем.
– Сэр… – начал Бен.
Хакс оперся на стол, скрещивая руки на груди.
– Ты не будешь говорить, пока я не разрешу. Ясно?
– Да, сэр, – пробормотал Бен. Он не мог отвести взгляда от Хакса, от того, как свет падал на его рыжие волосы, как смотрели его зелено-голубые глаза. Бен снова сжал пальцы в кулаки, сдерживая рвущиеся эмоции – обиду, предательство, зависть, возбуждение. Ему еще никогда не приходилось столько себя сдерживать.
– Первый вопрос, – Хакс оценивающе прошелся по телу и лицу Бена, словно он разговаривал с вещью, а не человеком. – Ты специально это сделал?
– Подписался ли я на работу на банкете только ради того, чтобы вас преследовать?
– Я примерно это и спросил, да.
– Нет!
– То есть ты утверждаешь, что это было совпадение.
– Не совпадение. Финн – муж По – нашел мне эту работу, – он вздохнул. – Что, скорее всего, означает, что…
– По предложил эту компанию на вечер моим координаторам.
Чертов По.
– Да.
– И ты взялся за оплачиваемую работу, потому что..?
– Я пообещал помочь Финну еще до того, как мы начали общаться.
– И ты человек слова. Понимаю. Тогда второй вопрос. Как ты себя чувствуешь?
Тот факт, что Хакс даже не поменял тон разговора, немного выбил Бена из колеи.
– Что?
– Принимая во внимание события предыдущей недели, нашу недавнюю ссору и сегодняшний вечер, я беспокоюсь о тебе. И хочу знать, как ты себя чувствуешь.
– Очевидно, что не очень.
Хакс поднялся со стола и шагнул навстречу Бену.
– Тогда скажи, что тебе нужно.
Бен наблюдал за тем, как он приближается. И он точно уже видел этот взгляд раньше, такой бывает у хищников, когда они оказываются неподалеку от жертвы. Их движения настолько легкие и грациозные, что та и не думает сбегать.
– Почему? – спросил Бен, пытаясь удержать проявления нервозности подальше от своего голоса. Но проваливаясь в этом полностью. Голова кружилась от реальности происходящего, Хакс перестал быть абстрактной личностью с голосом и превратился в настоящего человека, который мог видеть Бена, и которого Бен видел тоже. Это поражало его до глубины души. Он просто не знал, что делать. – Всего несколько часов назад вы сказали, что не хотите со мной встречаться.
– Я и не хотел. Но это уже случилось, мы наедине, – сказал Хакс, вступая в личное пространство Бена. Он был лишь на пару сантиметров ниже Бена, более худой, но создавалось впечатление, что он занимал всю комнату. – Было бы досадно упустить такую возможность.
Бен прижался к стене. Все выходные он провел в эмоциональном напряжении, но это даже сравниться не может с яркостью этого самого момента.
– Все, что ты попросишь, – Хакс добавил голосу мягкости, как он сделал несколько дней назад по телефону, а потом посмотрел на губы Бена, – я тебе дам.
– Я не понимаю, – сказал Бен, но с языка сорвался лишь шепот. Ему потребовалось собрать всю силу воли, чтобы не протянуть руку и не коснуться Хакса. Да и то это удалось лишь потому, что Бен никак не мог определиться, что лучше сделать – поцеловать его или ударить.
Улыбка коснулась губ Хакса.
– Ты мой, а я забочусь о том, чем обладаю.
– Но почему я?
Улыбка стала шире, как будто Бен бросил ему вызов.
– Потому что ты словно яркий свет в царстве тьмы, – он остановился совсем близко от рта Бена, ему пришлось скашивать глаза, чтобы увидеть Хакса. – Поэтому скажи мне, что тебе нужно?
Все тело Бена буквально трясло от желания прикосновений. Член пульсировал. Ему начало казаться, что он сгорит дотла. Других вопросов не последовало, хаос в голове Бена закрутился сильнее, растекаясь, оставляя его в неподвижном состоянии и выжигая единственную мысль:
– Вы дотронетесь до меня?
Хакс замер, рассматривая Бена, чуть наклонив голову в сторону.
– Пожалуйста, дотроньтесь до меня, – слова тяжело зависли на языке, словно какой-то яд. Словно они могли сжечь его, разрушить. Словно это были последние остатки его достоинства: – Папочка.
Хакс открыл рот в удивлении, даже лицо покраснело.
– Скажи еще раз.
– Папочка, пожалуйста.
Хакс двигался быстрее, чем Бен ожидал, его пальцы уже принялись расстегивать его ремень.
– Руки за спину. Левое запястье держи правой рукой и не смей отпускать.
Бен так и сделал, пытаясь не думать о том, как Хакс расстегнул его брюки, спустил их и запустил руку в его трусы, обхватывая член пальцами. Бен ударился затылком о стену, горло судорожно дергалось, не успевая так часто вдыхать.
У Хакса была довольно грубая ладонь, Бен не ожидал такого от человека, который просидел всю жизнь в офисе. Он дрочил Бену уверенными чистыми движениями, каждый из которых буквально выдавливал из него низкие гортанные стоны.
– Никто никогда тебя так не трогал, верно? – спросил Хакс. Его голос звучал где-то очень-очень далеко.
Бен покачал головой.
– Никто.
– Никто и не будет, – добавил Хакс. Его рука легко скользила по члену Бена из-за естественной смазки, оттягивая крайнюю плоть с головки так, что у парня все кружилось перед глазами. Когда он сам этим занимался, так хорошо не было.
– Никто, – повторил Бен. – Я твой.
– Еще раз.
– Я твой, – Бен зажмурился. Слезы начали скапливаться в уголках глаз, а дыхание грозило привести к гипервентиляции легких. Было слишком много всего. Он не справится. – Пожалуйста, мне нужно…
– Ты знаешь, что я хочу, – Хакс ускорился, и Бен едва не зашатался. Его колени грозились вот-вот подогнуться, но Хакс поднял руку и надавил предплечьем на горло Бена, вжимая его в стену.
Легкие боролись за каждую крупицу еще поступающего воздуха. Бен так сильно вцепился пальцами в свое запястье, что к левой ладони, кажется, перестала поступать кровь.
– Папочка, пожалуйста.
Хакс прижал его сильнее.
– Проси.
Бен ахнул и подавился, толкаясь бедрами в кулак Хакса сильнее в безумном непонятном ритме.
– Пожалуйста, Папочка, пожалуйста, мне нужно кончить, я так близко, я…
– Если я позволю тебе кончить, ты теперь будешь хорошо себя вести?
– Да, я буду очень-очень хорошо себя вести. Пожалуйста, пожалуйста…
Хакс замедлил движения настолько, что Бен заскулил от внезапного отсутствия трения.
– Скажи, что ты принадлежишь мне.
Бен сломался, слезы потекли по лицу. Он не мог дышать. Он не мог двигаться. Он даже имени своего не помнил.
– Я принадлежу тебе. Я твой, Папочка.
Весь мир Бена сузился до ладони Хакса, которая была в том самом нужном месте.
– Хорошо, – его движения снова ускорились. – Кончи для меня.
Бен вдохнул немного, чтобы закричать, но Хакс заткнул его рот. Он кричал все равно в его ладонь, цепляясь ногтями за свое запястье.
– Тсс, – сказал Хакс, выжимая остатки спермы из члена Бена и замедляя движения.
Бен дернулся от перевозбуждения, стоны превратились в жалкие умоляющие звуки. Наконец Хакс отпустил его.
– На колени.
Это не стало проблемой, потому что Бен и так едва держался на ногах. Он опустился на пол, все так же держа себя за запястье, и приложил все усилия, чтобы не завалиться на бок. Лицо стягивало от пота и слез, челюсть дрожала, глаза потускнели, грудь вздымалась от тяжелых вздохов.
Хакс вытянул запачканную руку перед лицом Бена.
– Ты знаешь, что делать.
Бен посмотрел пару секунд на свою сперму перед тем, как потянуться и слизать ее. Он начал лишь кончиком языка, пробуя на вкус. Сначала он принялся за ладонь Хакса, потом облизал и обсосал каждый его палец по очереди. Когда его рука стала чистой, он достал платок из нагрудного кармана и вытерся.
Бен зацепился взглядом за выпуклость на брюках Хакса и кивнул на нее.
– Могу я…
– Ни в коем случае, – отрезал Хакс, засовывая платок обратно в карман. – Мне нужно закончить остальные мероприятия, запланированные на вечер. Ты останешься в этой комнате ровно на семь минут после моего ухода. Выпьешь всю бутылку воды из холодильника за моим столом и напишешь мне завтра утром. Это ясно?
– Да, сэр, – сказал Бен.
– А-а! – поправил Хакс.
– Да, Папочка, – Бен слишком устал, чтобы бороться с этим.
– Очень хорошо, – сказал Хакс и вышел без единого слова, единого прикосновения.
***
Когда Бен спустился вниз, Финн игрался с телефоном, прислонившись к фургону. Он посмотрел на подошедшего Бена, осмотрел его с ног до головы, отметил мятую рубашку, спутанные волосы и какой-то сломленный вид и сказал:
– Я не хочу знать, что произошло.
Комментарий к Глава 6
Так как могут возникнуть вопросы, я поясню заранее. Так как в английском языке нет четкого разделения по обращению на “вы” и на “ты”, я всегда считала, что уважительнее Бену обращаться к Хаксу на “вы”. Но с тех пор, как он начнет обращаться к нему “папочка”, а не “сэр”, я считаю, что целесообразно будет применять местоимение “ты”. Вы заметите это изменение в определенный момент, дальше будет аналогично.
========== Глава 7 ==========
Бен не спал. Каждый раз, когда он закрывал глаза, сердце начинало бешено биться, а дыхание сбивалось. Он никак не мог выкинуть Хакса из головы. Хакса с его резкими чертами лица и легким шармом. В итоге он оказался даже более привлекательным, чем Бен его представлял. Хакса с его непоколебимой уверенностью, граничащей с высокомерием, но никогда не пересекающей эту черту. Хакса, делающего ему больно. Унижающего его. Обладающего им.
Бен сел на кровати, закрыв лицо руками и пытаясь хоть немного собраться. Всего месяц назад его самыми большими проблемами были большие комиссионные, огромное количество домашнего задания и поющая рано утром Рей. Все эти жалобы были такими мелочными и жалкими. К тому же, они были непостоянными; Бен потихоньку превозмогал все это и даже гордился собой за то, что вполне неплохо может о себе позаботиться. И не только о себе, а еще и о Рей.
А еще он не мог определиться, любить ему Хакса или ненавидеть. По большей части он ненавидел лишь себя за то, что вообще оказался в такой ситуации, за то, что был слишком наивен и надеялся, что это не окажется ловушкой. После всех эмоциональных манипуляций матери Бен думал, что легко сможет определить нечто подобное, что больше не будет таким наивным, податливым и доверчивым.
Как раз это в нем мать и любила больше всего. Это заметил в нем Сноук. Из-за этого Хакс его и выбрал.
Бен проверил время на телефоне, было чуть больше трех часов ночи. Он написал Хаксу:
Я хочу снова тебя увидеть.
***
Видимо, Хакс иногда все-таки спал, потому что ответа от него не было до шести утра. Вибрация под подушкой вырвала Бена из нервной дремоты.
Он ответил одним коротким «Нет».
И даже несмотря на то, что Бен был спросонья, пришлось писать ответ.
Почему нет?
Потому что это не было частью сделки.
Все может измениться. Из-за тебя арестовали моего научного руководителя. И теперь я знаю, как ты выглядишь и где работаешь. Тут вообще ничего больше не является частью нашей сделки.
Он минуту прождал ответа. Не было привычных кружочков, говоривших о том, что Хакс печатает, лишь зловещее слово «доставлено» под сообщением.
Бен моргнул. Еще раз, только медленнее. Потом снова, и глаза больше не открывались. Он уронил телефон на кровать и снова заснул.
***
Шли дни. Бен несколько раз писал Хаксу.
Ну и что?
Нет ответа.
Ты не хочешь меня больше видеть. Это из-за меня?
Снова нет ответа.
Почему ты делаешь это? Я хорошо себя вел. Я сделал все, как ты просил.
Ничего.
В итоге он купил немного еды, воспользовавшись карточкой Хакса, и вздохнул с облегчением, потому что она все еще работала. Он позвонил начальнику финансового отдела в колледже, чтобы убедиться, что оплата последнего месяца его обучения совершена, и что следующий месяц также почти оплачен. Он связался с хозяином квартиры и выяснил, что она уже оплачена тоже.
Хакс все еще был там, был его богатеньким папочкой, но почему-то больше не хотел ничего от Бена. И, по идее, Бен не должен был так уж этому удивляться, он часто производил такое впечатление на людей. Когда они подбирались к нему достаточно близко, то понимали, кто он такой на самом деле, и быстро сбегали.
Это мое наказание за что-то? – Бен попробовал снова как-то вечером, понимая, что учиться не выходит совсем. Если так, то оно не работает, потому что я понятия не имею, что сделал не так. Если бы ты сказал мне, что я сделал не так, и что показалось тебе таким ужасным, я бы приложил все усилия, чтобы это исправить. Ты знаешь, что я бы так и сделал.
Все еще без ответа.
Лекции по истории вместо Сноука теперь вела Фазма. Повсюду шептались и неприкрыто смотрели на Бена, потому что стало известно, что он был у Сноука дома как раз в ночь перед его арестом.
Он и Рей вышли из здания исторического факультета, девушка заинтересованно рассказывала про префронтальную лоботомию. Неподалеку стояла группка девушек с первого курса, которые активно шептались и тыкали в Бена пальцами. Он уже давно привык игнорировать подобное, раньше он часто так делал, чтобы не позволять остальным видеть свои страдания, когда его дразнили, но Рей к такому не привыкла.
– Хватит! – закричала она на девушек. – Мы видим вас, грязные вуайеристы! Идите анонимно кидайте свои мнения в интернет, как и все остальные.
Девушки испуганно забежали в здание. У Рей от гнева покраснело лицо.
– Вау.
– Прости, – она пробормотала, продолжая путь.
Бен подстроился под ее шаг. Это было нетрудно, он все-таки был выше.
– Не извиняйся. Это было на одной из страниц «Руководства Бена Соло по внезапным проявлениям эмоций». Ничего не сломано, наверное, ты просто еще книгу не дочитала.
– О, не унижай себя так. У тебя уже давно ничего такого не случалось, с тех пор, как… – она замолчала, невысказанное слово «авария» повисло в воздухе. Они не любили говорить об этом.
– Ага, и теперь у меня пожизненный запрет на появление в больнице Святой Джозефины.
– В любом случае, это ужасная больница. Кто еще может подавать на десерт желе?
Они остановились около аудитории, где должна была быть следующая пара у Рей. Бену нравилось провожать ее, если была такая возможность. К тому же можно было поговорить. Рей встала на цыпочки и поцеловала парня в щеку.
– Увидимся после лекции. Люблю тебя.
Обычно после этого Бен должен был идти в туалет, чтобы сделать привычное селфи, но в этот раз он решил, что Хаксу вообще нет дела, поэтому он не стал этим заниматься. Вместо этого он завис в библиотеке и принялся листать всю их переписку.
Долистав до конца, он почувствовал себя жутко одиноким (он всегда себя так чувствовал, в общем-то, но сейчас он осознавал это). Пришлось проглотить свою гордость и написать:
Пожалуйста, Папочка.
Хакс ответил тут же.
Я, конечно, ценю эту попытку, но отчаяние тебе не идет.
Блять, наконец.
Херня. Это именно то, чего ты от меня и ждал.
Справедливое замечание, но, боюсь, верным ответом тут будет «спасибо за то, что ответил, Папочка».
Я поблагодарю тебя, когда решу, что ты заслужил этого. Почему ты игнорировал меня?
Ты хочешь, чтобы я обращал на тебя внимание, не желая вести себя подобающе, чтобы мне хотелось это делать. И помимо этого – по личным причинам.
Расскажешь о них?
Нет.
Бен стиснул зубы.
Ты всегда просишь меня сказать, что мне нужно. Что, если я скажу, что мне нужен ты? В реальности.
Это зависит от некоторых вещей.
От чего?
Тебе это нужно?
Нужен ли ты мне?
Да. Ты ставишь вопрос, я на него отвечаю. Если ты правда так считаешь, то скажи, что я тебе нужен, и посмотрим, что произойдет.
Я ненавижу твои ебучие игры разума.
Единственная причина, по которой мышь забегает в лабиринт – это чтобы получить сыр. В любом другом случае она не сдвинулась бы с места. Если бы не захотела сбежать разве что.
А еще я ненавижу твои тупые пафосные аналогии.
Не сомневаюсь, что у тебя еще полно детских эпитетов для того, чтобы меня впечатлить, но у меня тут встреча.
Бен выключил телефон и засунул его в карман худи за семьсот долларов, ожидая, когда немного пройдет гнев, иначе он просто вынесет окно.
***
Позже, вечером, Бен лежал на кровати и читал, когда громкий стук в дверь разнесся эхом по квартире.
Рей прибежала в его комнату и в панике проговорила:
– Мне так жаль, Бенни. Я не хотела, это просто…
Бен удивленно раскрыл глаза.
– Что ты сделала?
– Я не знала, что сказать! Ты же знаешь, какой она бывает!
Бен бросил книгу и встал с кровати.
– Ты не могла.
Рей бежала за ним до самой двери. Бен посмотрел в глазок, чтобы подтвердить свои наихудшие опасения.
– Что ты ей рассказала?
– Только наш адрес, правда.
Бен обернулся к ней. Рей ахнула и отступила на шаг назад, стараясь не заплакать.
– Так и есть. Это все, честно. Я не дала ей твой номер телефона.
Он сжал зубы до скрипа, обдумывая ситуацию. Стук превратился в удары, пришлось повернуться к двери и сжать пальцы в кулаки.
– Она беспокоилась о тебе, Бенни. И я тоже. Я не знала, что еще ей сказать.
– Например, не говорить ей, где мы живем? – он больше ничего не сказал, и Рей открыла рот, чтобы возразить, но он поднял руку, останавливая ее. – Просто… заткнись, ладно? Может, она уйдет.
С той стороны двери раздался приглушенный голос Леи.
– Бенджамин Бейл Соло, открой дверь немедленно!
– Блять, – сказал Бен. – Почему ты раньше мне не сказала?
Она всхлипнула и закрыла лицо руками.
– Я не думала, что она так быстро приедет. Я думала, мы договоримся о конкретном времени для встречи. Я не хотела делать тебе больно.
– Ну, уже, блять, поздно, – выплюнул Бен и тут же об этом пожалел. Но с этим можно и позже разобраться.
Он положил ладонь на ручку, сделал глубокий вдох и открыл дверь.
Лея Органа смотрела на него, скрестив руки. На ней был костюм, что говорило о том, что она пришла прямо с какой-то тупой встречи, что, в свою очередь, говорило о том, что его ждет изнурительный словесный нагоняй.
– Ну и? – сказала она. – Может, пригласишь меня войти?
Бен отошел в сторону, смиряясь с неизбежным. С его матерью было связываться примерно так же опасно, как и с полицией: все, что он скажет, может быть и будет использовано против него.
Рей свернулась в клубок на диване, пытаясь успокоиться. Лея посмотрела сначала на нее, а потом на Бена, и сказала:
– Что ты с ней сделал? Ты сделал ей больно?
Вот так просто она разрушила всю его защиту, используя Рей как приманку, заставляя его защищаться. Можно было сказать, что эмоциональная война началась.
– Ничего я ей не делал. Ты прекрасно знаешь, что я никогда бы ничего ей не сделал.
– Рей? – сказала Лея. – Он обидел тебя? Я знаю, как он делает это. Не нужно бояться.
Рей покачала головой и встала с дивана, кидая последний извиняющийся взгляд на Бена прежде, чем уйти. Краем глаза он заметил, как она прихватила его телефон со стола по пути в свою комнату. Бен не воспринял это как что-то личное; чем дольше Рей оставалась бы с ними в одной комнате, тем больше возможности использовать ее против сына было бы у Леи. То, что она взяла его телефон, было больше мерой предосторожности, у его матери хватило бы совести рыться в его вещах прямо перед ним.
– Я не хотела, чтобы это было вот так, Бен, – сказала Лея, осматривая комнату с легким оттенком презрения.
– То есть ты не хотела нашего счастливого воссоединения, манипулируя своей племянницей, чтобы она дала тебе наш адрес, а ты потом ворвалась без предупреждения?
– Надо отдать ей должное. Я позвонила ей, поговорила, она сказала, где вы живете, а я сообщила ей, что, возможно, скоро зайду. Не моя вина в том, что она тебе не сообщила, – она вытянула шею, рассматривая гору посуды в мойке, а потом обогнула Бена, поставила сумку на стул, сняла пиджак и засучила рукава. – Я бы и сама тебе сказала, но как раз таки цель моего визита состоит в том, чтобы обсудить тот вопиющий факт, что твой телефон давно отключен.
Бен молчал, прислонившись к стене и наблюдая, как Лея затыкает раковину и наполняет ее водой.
– Можешь представить, как я беспокоилась, – добавила она, вытаскивая тарелку и начиная ее мыть.
– На дворе не 1977 год, ты могла написать мне на электронную почту.
Она усмехнулась.
– Как будто ты бы ответил.
– Если бы это удержало тебя от этого визита, то да, блять, я бы ответил.
– Следи за языком.
– Почему ты моешь мои тарелки?
– Потому что это нужно сделать.
Бен ничего не мог с собой поделать.
– Вот оно что: вся твоя жизнь свелась к ведению домашнего хозяйства.
Лея проигнорировала это оскорбление.
– Ты принимаешь лекарства?
– Да, мама.
– Ходишь ко всем врачам?
– Да, мама.
Но это все было лишь подготовкой к следующему вопросу.
– Я видела, доктора Сноука недавно арестовали. Он что-нибудь сделал тебе?
– Нет, мама.
– Он навредил множеству людей, Бен. Если он сделал хоть что-то…
– Это не имеет ко мне никакого отношения, понятно? – Бен сжался. Это прозвучало слишком уж оборонительно. Он ненавидел врать и делал это из рук вон плохо, к тому же Лея всегда могла определить его ложь.
Она посмотрела на него, давая понять, что не верит ни единому слову.
– Я не собираюсь давить. Он больше никому не навредит, и это все, что имеет значение, – она ополоснула тарелку и поставила ее сушиться. – Но он был твоим научным руководителем, так? Ты уже нашел нового?
– Откуда ты вообще об этом знаешь?
– Ты получил именную стипендию. Они писали об этом на сайте исторического факультета.
– Ты проверяешь этот сайт?
– Мой бывший муж на условно-досрочном неизвестно где, скорее всего, переживает кризис среднего возраста, который в скором времени станет кризисом конца жизни, если он не соберется. Мой брат решил передохнуть и теперь находится в буддистском храме в Гималаях. Мои родители мертвы, а мой единственный сын не хочет со мной говорить. Да, у меня довольно много времени для таких вещей.
Бен положил руку на грудь со стороны сердца.
– Твое пассивно-агрессивное чувство вины тронуло меня до глубины души. Я понял свою ошибку, и теперь все в порядке. Нам иногда нужно встречаться за чашкой кофе и болтать.
Он зашел слишком далеко. Лея подняла на него глаза, в которых затеплилась надежда, но она разбилась об осознание сарказма в сказанном, и остаток тарелок она домыла в молчании. После она открыла крышку мусорного бака, чтобы выбросить мусор, и наклонила голову в сторону.
Бен уже собирался извиниться, когда Лея взяла коробку от телефона, который ему прислал Хакс, в руки и прочитала то, что было написано сверху.
– Б. Хакс? – спросила она. – Из «Первый Орден Энтерпрайзез»?
У Бена сердце забилось где-то в глотке.
– Я…
– Ты вообще знаешь, чем занимается Первый Орден? Они производят взрывчатку. Основным их клиентом является правительство Соединенных штатов. Они делают оружие массового уничтожения, или, как мы говорим, напалм. Какое вообще отношение ты можешь к этому иметь?
Бен не стал отвечать. Вряд ли бы он смог сейчас придумать какую-то убедительную ложь. А если бы он решился забрать у нее коробку, это породило бы только больше подозрений.
А Лея продолжила изучать коробку.
– Она от сотового телефона. Зачем Первому Ордену покупать тебе телефон? Ты на них работаешь?
Бен прикусил язык.
– Ты знаешь, что я работаю над ратификацией договора ООН о торговле оружием, который мы подписали в 2013 году. До тех пор, пока этого не случится, США представляет опасность для всей планеты, и если ты работаешь на самую главную компанию, задействованную в этой битве…
– Я не работаю на них, – сказал Бен. Он уже почти ненавидел себя за то, что открыл рот. Нужно было просто опустить этот момент и все. Работа на компанию по производству взрывчатки – это по определению лучше настоящей правды.
– Тогда почему этот Хакс купил тебе этот телефон?
Бен не ответил. Он просто смотрел на то, как в голове у Леи складываются все частички этой головоломки. Прошло несколько напряженных секунд, Бен вцепился в запястье за спиной и начал активно думать, как ему выбраться из этой ситуации.
– О, – сказала Лея. – О боже. Он твой парень? Ты на самом деле встречаешься с человеком, который может разрушить весь мир?
Бен затрясся. Он почти сразу почувствовал, как что-то задвигалось в голове в области лба. Так всегда было, перед тем, как… Все расплывается перед глазами, трудно дышать, грудь сдавливает, слезы вот-вот польются из глаз.
– Боже, я просто не верю в это, – продолжила Лея. – Ты предал семью. Нет, ты предал страну.
Время будто бы замедлило ход, Бен вспомнил каждый раз, когда мать кричала на него, унижала, говорила, что он с рождения такой неправильный. Как будто он был ошибкой ее жизни.
– Ты…
– Я думаю, что тебе нужно уйти, – он сказал подрагивающим голосом. Может, если она сейчас уйдет, ему удастся потушить этот огонь внутри до того, как он спалит все дотла.
– Черта с два я уйду. Я только что пришла, – она продолжила, но Бен почти ее не слышал, словно она была под водой. Она продолжала трясти коробкой перед его лицом, словно он был собакой, которая написала в туфли.
Он выхватил коробку у матери из рук и бросил в сторону.
– Уходи!
– Прости?
Он подошел ближе. Он никогда не поднимал на нее руку, но иногда заставлял ее думать о том, что было бы, если бы он все-таки сделал это.
– Я сказал, уходи.
– Бенджамин, нам нужно это обсудить…
Он схватил ее пиджак и сумку, открыл дверь и вышвырнул вещи в коридор.
– Уходи!
Но она не поддавалась.
– Не разговаривай со мной в таком тоне. Тебе нужно успокоиться…
О, вот оно. Последний кусочек реальности растворился. Некоторые люди говорят, что в такой момент будто что-то щелкает, но он еще никогда не чувствовал себя вот так. Это было больше переходом из одного состояния вещества в другое. Как вода превращается в лед. Как дерево превращается в пепел.
