Текст книги "Уходи и дверь закрой! (СИ)"
Автор книги: Белый Ирис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)
'Вот везет нам СТРИЖам на женщин!' – подумалось мне и перед глазами встало лицо моей красавицы. Какой несчастной она сегодня выглядела, а вчера... Казалось, что я открыл кровоточащую рану и теперь ее надо как-то лечить, но как?
Мне безумно хотелось развернуть машину вернуться в дом бабушки и утащить ее в спальню, но я сдержался, помня о сыне. Господи, ее вкус, как же я мог забыть этот вкус... Я думал, что помню, а оказалось, мои воспоминания и частично не отражают действительности. А ее тело. Руки еще чувствуют нежную плоть, которую я ласкал ночью, и я все еще слышу ее стоны.
Мишка утром извинялся, говорил, что испугался и не подумав вошел. Бедный малыш, такое сначала услышал, а потом увидел. Сказал ему, что все нормально. Солгал. Всю ночь не спал. И все из-за нее.
Телефонный звонок отвлек меня от моих мыслей и воспоминаний о теле, которое еще ночью было в моих руках.
– Да! – зло прорычал я даже не глядя на дисплей.
– Фион, ты где? – раздался до боли знакомый ироничный голос. Легок, как на помине!
– Нужен? – скрываю ярость за равнодушием, а у самого желание прибить. Сволочь!
– Было бы желательно. И еще вчера!
– Еду!
Отключаю телефон, нажимаю на газ и стараюсь выбросить личное из головы. Там, куда я еду, это лишнее – иначе не справлюсь, и они останутся одни, а этого я допустить не могу. Ведь они самое ценное что есть в моей жизни и я поклялся защищать их.
6
Толкаю дверь и почти вылетаю из прокуренного зала. Ночь сегодня холодная, поэтому застегиваю куртку. А хорошо бы в этот момент войти в дом, где бы тебя ждала жена и дети. Аня...
Я не видел ее уже три дня, соскучился и волнуюсь. Они не звонят, а так хочется слышать их голоса. Только позвонить не могу. Или времени нет, или будить не хочу.
– Ладно, Фион, на сегодня все! – говорит Батя, или Кленов Виктор, моя цель жизни. Или так было раньше? Уже не знаю – И передай привет той, из-за кого на работе сосредоточиться не можешь.
Я только киваю и иду прочь. Незачем ему знать из-за кого я третий день не могу делать дело нормально. Сажусь в машину, завожу мотор, смотрю в зеркало заднего вида на эту сволочь. Может задавить и все? А дальше? Тюрьма? А сын с Аней его прихвостням на съедение?
Хочется ударить кулаком по рулю. Сдерживаюсь. Нельзя! Ради них надо терпеть. Отъезжаю и еду прочь.
Езжу по городу минут тридцать и, наконец, убедившись что хвоста нет, еду на базу. Еще отчет и Костик поговорить хотел. Оля. Вот интересно, защищал бы я так Аню, если бы знал, что она убила пятерых и планирует еще троих минимум? Не знаю. А Игорь с Юлькой? Смог бы я любить того, кого посадил, и растить его ребенка? Смог бы терпеть ненависть этого человека после того, как пять лет спасал его как мог? Да и он хорош. Как бы не ненавидел все равно любого уроет, если что с ней не так.
Странная она любовь. Но у меня свои проблемы и их надо решать. Эх, Димка-Димка, во что же ты меня втянул!
Захожу в кабинет, смотрю на часы. До прихода Костика еще минут тридцать, займусь отчетом. Открываю шкаф и достаю дело. Фото Кленова. Ненавижу!
Перед глазами само встает совсем юное лицо брата, что б тебя!
Двадцать лет назад.
– Толь, Толь подожди!
Младший брат бежит следом за мной.
– Димка, ну чего тебе? – не выдерживаю я, останавливаясь и глядя на шестилетнего брата.
– Возьми меня с собой!
– Еще чего! Ты маленький еще! Еще маме все расскажешь! – насупился я.
– Не расскажу! Возьми! – умоляет брат.
Смотрю в его глаза и понимаю, что не могу отказать. А ведь не даром друзья 'нанькой' прозвали.
– Ладно, пошли!
Пятнадцать лет назад.
– Толь, а целоваться это круто? – опять он со своими глупостями. Еле сдерживаю лицо, чтобы не поморщится.
– А сам как думаешь? – смотрю на Наташку с соседнего подъезда. Не дождавшись ответа, перевожу взгляд на брата. Смутился? С чего это? – А с чего такой вопрос?
– Да так, просто я вчера Ленку на спор поцеловал.
– И...?
– Не понравилось. Противно! – поморщился мой младший братец.
Я не выдержал и рассмеялся.
– Рано тебе еще целоваться. Подрасти, малец!
Четырнадцать лет назад.
– Ну и почему подрался? – спрашиваю обрабатывая кровоточащую губу и глядя на двенадцатилетнего пацана.
– Да так. – отводит глаза и пожимает плечами.
– Я тебе сейчас дам 'Да так'! Рассказывай давай!
– Они девчонку зажали! – отвел взгляд – Она плакала, просила отпустить, а им пофиг. Вот я и вмешался.
– И сколько их было? А друзья твои где были?
– Пятеро. Они старше. Решили что это сумасшествие вмешиваться.
Брат отвел взгляд снова. Но я его понял. Пошел один на пятерых.
– Девчонку хоть спас?
– Да!
– Ну и молодец.
Тех парней я нашел. На год младше меня, пятнадцатилетки на двенадцатилетнего. Да еще впятером. Но я каждого поймал и каждому губу разбил, благо друзья нормальные помогли.
Двенадцать лет назад.
– Ты смотри, за мамой приглядывай! Чтобы не уставала тут, а я скоро приеду, и двух лет не пройдет! – тереблю его волосы. А ведь вырос совсем, четырнадцать уже. Развит внешне не по годам. Девчонки вон оборачиваются.
– Пригляжу! – усмехается Димка своей фирменной улыбкой – Только и ты смотри, чтобы вернулся. А то мало ли!
– Вернусь!
– И письма пиши! Мы тоже будем! – улыбается мама, пряча слезы.
Ну что поделаешь, не поступил. Не свезло.
– Обязательно! – обнимаю маму и целую щеку. Знал бы...
Выхожу за дверь. Провожать не разрешил. А весь путь со двора чувствую печальный взгляд брата.
Десять с половиной лет назад.
– Фион, да ради бога! – вокруг друзья, ребята. Волнуются. Да и кто бы не волновался, веселый парень неделю как в воду опущенный ходит. Хмурый и злой. Даже командиры заметили. Комбат спрашивал вчера, что да как. Сказал нормально все! А что еще скажешь, сердце болит, и ничего сделать не могу! – Ну нет писем уже неделю это не трагедия. У тебя брат подросток, да и мать работает. Не успевают! – Корсар глядит на меня уверенный в своих словах, а я ему не верю. Хочу, но не могу. Беда пришла. Знаю и все.
– Может ты и прав! Пошли, время построения. Опаздывать нельзя.
Ребята смотрят с тревогой, но молча идут за мной. Еще полгода и свобода, но сердце все равно ноет.
Равняйсь!... – отключаюсь, реагируя только на команды – Письма получай!... Фионов от кого не знаю, но судя по всему новости плохие! – командир отдает письмо. Вот интересно вроде и не скрывает, но всегда знает, что в конверте. Просвечивает что ли? На нем подчерк учительницы моей, маминой подруги. Неужто стряслось чего?
Еле выдерживаю построение, потом быстро сматываюсь в тихое место.
'Здравствуй Толенька.
Пишет тебе тетя Люда. Прости, родной, но новости у меня плохие...'
А дальше все как в тумане. Неверие, страх и непонимание. Как такое возможно, чтобы Димка? Нет, не верю! Он не такой! Подставили или злая шутка.
Бегу в главный корпус. По пути встречаю друзей, им хватило взгляда. Бросаются за мной. Корсар пытается узнать, что стряслось, молчу. Не до него.
У рядового радиста с трудом, Корсар помог, выпрашиваю внеплановый звонок домой. Там тишина. Звоню тете Люде.
– Алло!
– Теть Люд, это Толя! Скажите мне, что это неправда!
– Мне жаль Толя, но это правда!
Дальше ничего не помню. Пришел в себя ночью, прижатый к забору. Оказалась моя вахта, я и забыл, пытался бежать, но Корсар не дал.
– Толя, нельзя! Потерпи, оформишь отгул по семейным обстоятельствам, тебя отпустят! Я с тобой поеду, у меня плановый, все решим! Но так нельзя.
Пытаюсь вырваться, не получается. Не верю! Как же плохо!
– Ром, он не мог так поступить, понимаешь? – сползаю по стене. Слезы текут из глаз – Димка не мог убить маму!
Он просто садиться рядом и мы сидим молча, вдвоем.
– Мне жаль! – это все что он сказал.
В отпуск меня отпустили. И Ромка, как и обещал поехать со мной, а дома меня встретила тетя Люда, она-то и рассказала как все случилось.
Оказалось, один из дружков подсадил Димку на иглу. Полтора года хватило, чтобы мой брат потерял человеческий вид. Стал драться, воровать, маму бил и многое другое. Мне не говорили. Мама волновать не хотела. Все думала приеду, наведу порядок. Я ведь всегда на него хорошо влиял. Ведь с младенчества воспитывал. Отец ушел, когда она Димку носила, и я стал ему отцом. А я идиот, не замечал что дома беда. Уже потом, читая письма и вспоминая разговоры, я видел намеки. Она говорила, только я не понял. А потом было поздно и ничего уже не исправишь.
В тот день мама отказалась дать деньги. А он завелся и зарезал ее. Те три дня, что мне дали я потратил на поиски того урода, который подсадил брата. Ромка был со мной. Мы вместе поймали ублюдка и наверное убили бы, но нас повязали, доставили в ментовку, и посадили бы. Парень оказался сынком какого-то бизнесмена, но за нас вступился Глеб Михайлович. Забрал, выслушал, помог. А потом предложил создать СТРИЖей и чтобы мы ими руководили. Согласились из желания сделать мир чище от таких парней как тот, кто Димку подсадил. Благодаря ему создали и даже закрепились. А парень тот сел, позаботился о нем Глеб Михайлович, хоть и отдал за это жизнь. Убили его потом, говорят по заказу, так и не нашли кто, но вся наша группа знает – кто и почему, только доказать не можем. А вот наша команда осталась и наши покровители тоже. Да и имя у нас само определилось – СТРИЖи, в честь Глеба, ведь его фамилия Стрижев была. Но того кто поставлял парню наркоту так и не поймали. Я поговорив кое с кем, сам узнал и теперь Кленов моя главная цель. Только поймать никак не могу, вот уже десять лет гоняюсь. Крыша у него и ум. Черт! Да и не цель уже. Аня важнее.
Брата я так и не увидел. Тогда в кутузке просидел, а потом меня назад в роту вернули, а когда вернулся... Короче, умер он. Говорят сам, но я не верю.
– Можно?
Отрывает меня от грустных воспоминаний голос Костика. А ведь тогда рядом был и помогал чем мог, а я и не запомнил. Слишком плохо было.
– Заходи, садись! – закрываю папку с так и не написанным отчетом, откладываю в сторону. – Рассказывай!
– Оля не виновна. Вот доказательства.
– Беру в руки папку и начинаю читать. Вот это работа! Сразу видно у человека личный мотив. Костик землю рыл и нарыл-таки доказательства невиновности.
– Снимай наружку.
– Не стоит. У меня подозрения, что теперь охотятся на нее. Перешла дорогу кому не надо.
– Черт! Вот неугомонная девица!
Ответить он не успел. Раздался звонок сотового.
– Да! Что? Как это в городе? Вы Фиону звонили? Как не берет? Сейчас сам скажу! Глаз не спускать и если с ней хоть что сам урою!
Он кладет трубку, и я вижу тревогу в глазах.
– Говори уже, что там? – не выдерживаю.
– Кстати о неугомонных девчонках... Твоя Аня в городе. Она только что вернулась в свою квартиру.
– Черт!
Срываюсь с места, хватаю свою куртку и бегу прочь из здания. Главное успеть!
7
Куртку положила, медвежонка тоже, запасные штаны есть, что же я забыла?
В очередной раз просматриваю написанный утром список, вроде все. На моей кровати лежат две сумки с нашими вещами. Сыну конечно досталось больше, но и себе я пару вещей положила.
Это так мы ему нужны! -зло подумала я, вздрагивая от гудка проезжающей машины за окном. Ненавижу!
Вспомнила что Мишка любит своего жирафа и спит только с ним. Как можно его не взять. Иду на кухню, думая о том, что два дня недоступен и это после фразы:
'Если что-то надо вот мой телефон, звони и я все привезу.'
Привезет, конечно! Ему сначала дозвониться надо!
Ругаясь самыми отборными словами, я схватила игрушку и направилась к сумкам, но тут раздался визг тормозов, и я не смогла не подойти к окну.
Возле дома остановилась машина. Из нее вышли четверо и явно направились в сторону моего подъезда.
Неужели?
Ноги приросли к полу. Страх охватил меня. Я пыталась вспомнить на какой замок заперла дверь? И можно ли вскрыть этот замок?
И тут из другой машины вышло двое парней и преградило четверым путь. СТРИЖи? Я видела, как мужчины разговаривают и понимала, что силы не равны. В какой-то момент мне показалось, что один из четверки что-то достал, а в следующий миг к ним подбежали трое и я четко увидела пистолет в руке одного из них, а потом узнала и подбежавшего.
Толик. Ноги подкосились. Я чуть не упала. Слава богу, приехал!
У меня на глазах пятерка СТРИЖей скрутила приехавших парней и усадила в машины. После чего Толик отстранился от компании и вошел в подъезд.
Отойдя от окна, иду к двери, чтобы открыть ему. Я рада ему и уже почти простила, что он не отвечал на звонки, но его первые слова вернули меня к реальности.
– Какого черта ты тут делаешь? – зло зашипел он, быстро входя и закрывая дверь – У тебя что, совсем мозгов нет!
– Хороший вопрос! И с мозгами у меня все в порядке! Но вопрос остается, а какого черта ты не отвечаешь на звонки? – в тон ему отвечаю я, забывая о благодарности и злясь еще сильнее, чем раньше.
– О чем ты? Ты мне не звонила. – удивился? С чего это он?
– Ну конечно! – менее уверенно произношу я. – Я тут два дня только и делаю что тебе звоню? И хоть бы раз ответил!
Чертыхнувшись, он достает телефон и быстро его включает. Потом проверяет звонки, и покачав головой смотрит на меня.
– От тебя звонков нет.
– Как скажешь! – киваю я, чувствуя апатию и безразличие. Как же мне надоела его ложь. – Только, Толь, скажи мне сам, доверил бы ты своего ребенка человеку, который лжет тебе в лицо?
Пару секунд он молчал, а потом вдруг попросил:
– Покажи мне телефон, на который ты звонила.
– Я на все звонила, что были в карточке. Даже на твой рабочий телефон. – устало сообщаю, протягивая ему карточку.
Изучив карточку, которую я ему дала, он чертыхнулся, а потом виновато посмотрел на меня.
– Прости, я дал тебе старую карточку. И откуда она только взялась? Я вроде все выложил и заменил новыми.
– То есть я звонила в никуда? – уточняю я.
– Мне жаль! – виноватое лицо.
– А мне нет! – гнев снова рождается во мне и мысль, что ему нельзя доверять сына только укрепляется. – Знаешь, я теперь точно знаю, что Мишку я тебе никогда не доверю. Если ты даже в такой ситуации умудряешься создать проблемы, то что будет если оставить тебе ребенка.
– Он мой сын.
– Но из тебя не получится хороший отец! – зло бросаю я и между нами повисла пауза. Наши взгляды скрестились, в моем – гнев и страх, в его тревога, гнев и боль. Постояв так пару минут, я отвела взгляд и сказала – Я заберу сына и поеду в другую область. У меня там подруга живет, поживу у нее. Позвонишь, когда можно будет вернуться.
– Я вас не отпущу!
– И что ты сделаешь, свяжешь меня? – с издевкой интересуюсь я, а в следующий миг произошло сразу два события.
Первое, он бросился на меня и повалил на пол, а второе, в этот же миг разбилось окно и на нас полетели осколки стекла.
– Не вставай! – велел он, аккуратно приподнимаясь и глядя в окно. Я же с ужасом смотрела на стену, где на уровне моей головы появилась маленькая аккуратненькая дырочка, из которой торчала пуля.
– Это, Фион, тут снайпер. Я в порядке, они стреляли в Аню. Цела. Да сам виноват, подвел ее. Нет, увезу в безопасное место. Все, отбой, проверьте дом напротив. Жду звонка.
Тяжело вздохнув, он подполз ко мне и быстро увел из комнаты в коридор, где мы и просидели, не знаю сколько времени.
Я была в шоке, наверное. Поэтому не контролировала происходящее. Перед глазами проносились события, а я не могла отреагировать. Сначала он прижимал меня к себе сидя на полу прихожей, потом нес на руках в темном подъезде. А еще через секунду я увидела лицо Романа Корсарова, который выходил из машины и передавал Толе ключи. И вот мы едем по дороге, тишина окутывает нас и именно в этот миг я прихожу в себя.
– Куда ты меня везешь? – с тревогой оглядываясь, поинтересовалась я.
– Теперь я надеюсь, ты понимаешь, что это не шутки и тебе просто нельзя рисковать собой и сыном? – отвечает он, не глядя на меня.
Я вспомнила пулю в стене и только кивнула, а потом, заметив что мы сворачиваем в один из дворов, спросила:
– Разве мы едем не в твой дом?
– Если ты хочешь подвергнуть опасности Мишку, то поехали, а вообще нет, мы едем не туда.
Опять согласилась и позволила ему увезти меня в подъезд. Он привел меня в двухкомнатную квартиру. Она была заброшена, и в ней явно давно никого не было. Но я не сразу заметила это. Сначала я была шокирована встречей, которую никак не ожидала. Пока Толя открывал дверь квартиры, из соседней двери выскользнула женщина лет шестидесяти, со скалкой в руках.
– Ах вы воры паршивые! – вскричала женщина и тут же осеклась. – Толя, это ты родной?
– Да, теть Люд, это я! – улыбнулся парень и нежно, но быстро отстранившись, обнял старушку – Познакомьтесь это Аня, Ань, это моя первая учительница Людмила Николаевна.
– Ну, наконец-то! – всплеснула руками женщина. – Я уж думала ты никогда семью не заведешь, паршивец. Только предупредить надо было, я бы хоть в квартире прибралась!
Толик только грустно рассмеялся, пропуская меня в квартиру и проходя следом.
– Спасибо, теть Люд, но мы ненадолго, на пару дней максимум.
Дальнейшего разговора я не слышала. Я изучала прихожую, скудно обставленную старой полу сломанной мебелью, на которой лежала полувековая пыль.
– Где мы? – спросила я, когда он запер дверь.
– Это квартира где я вырос, – сообщил он, быстро проходя по квартире и закрывая все окна занавесками – ты побудешь пока тут. За Мишкой я пригляжу и не спорь! Я закрою тебя на ключ и выйти ты не сможешь. А телефон вобью в твой телефон сам.
– Но...
– Аня! Поздно нокать! Смирись! Ты остаешься тут. Если что, тетя Люда тебя выпустит, она все время дома на пенсии. – говоря это, он вписывал в мой телефон свой номер.
Потом он развернулся, бросил на ходу 'располагайся' и ушел. Я даже отреагировать не успела.
Тяжело вздохнув понимая, что выхода из квартиры нет, а с седьмого этажа прыгать не намерена, я решила сделать единственное, что могла в данный момент – навести порядок в квартире.
Найдя в ванной ведро и тряпку я занялась кухней. Она оказалась относительно чистой, но меня удивило наличие свечей на столе. Обычно так поступают, когда кого-то поминают. И только потом я увидела портрет женщины на столе с черной ленточкой. Вот тут мне стало по-настоящему страшно. Понимая, что психовать бесполезно я быстро вышла из комнаты и проверив две остальные комнаты перешла в спальню. Уборка у меня заняла немного времени. Мебели в доме особо не было, а пол помыть это не проблема. В какой-то момент моя пол я наткнулась шваброй на что-то под кроватью и достав это обнаружила фотографию в рамке. Рамка была разбита, но это не помешало мне разглядеть двух парней и женщину на фото. Одним из парней был Толик.
Я проверял очередной ангар, где можно было спрятать Аню. Нельзя оставлять ее там. Я там не могу находиться, а оставлять в этой квартире Анюту просто безумие. Надо быстрее найти место, где ее можно спрятать. Как же рука-то болит, а всего лишь кожу содрало!
– Толь! – окликнули меня.
Обернулся – Роман. Пожал руку.
– Где Аня?
– В моей квартире, но это временно.
Он только кивнул и вдруг протянул ключи.
– Держи это от квартиры Карины, там можно пожить пока.
– А как же Карина?
– Она разрешила и передавала, чтобы ты не упускал свое счастье и боролся. – подмигнул мне друг.
– Скажи ей спасибо! – не сдерживаю улыбки.
– Обязательно. Иди, перевези ее туда.
Я только кивнул и бросился прочь. По пути в квартиру, полную счастливых и болезненных воспоминаний, стараясь не реагировать на физическую и душевную боль, я думал о том, что мог потерять свою Анютку, снова. А ведь тогда, пять лет назад, я уже чуть не потерял ее.
Пятью годами ранее.
Очередной вечер в клубе. Все как всегда. Толпы танцующих, периодически появляющиеся наркоши с деньгами на дозу, Юля – наблюдающая и следящая за происходящим и я, мучающийся от отчаянного желания. Накануне я напился, и теперь у меня болела голова, а громкая музыка ситуацию не облегчала.
Я не видел ее уже месяц и безумно соскучился. Кто бы знал, что ночь безумного секса станет навязчивым видением и страстным желанием для меня. Боже, как я ее хотел!
В первое время я надеялся, что она снова придет или я перестану ее хотеть, но недели проходили, а ее все не было, да и страсть не утихала. И я стал терять надежду.
Аня. Милая нежная девушка, выгибающаяся подо мной и неумело отвечающая на поцелуи. Тело действовало инстинктивно, даря мне такое удовольствие о котором я и мечтать не мог.
– Толь, опять! – слышу возмущенный голос Юли.
– Прости. – кричу в ответ.
Вижу, как качает головой, но у нас дело, поэтому она сразу переходит к нему.
– Тут девчонка странная, парни отказались ей продавать. Говорят, ты не велел? – кричит она мне.
– Где?
– Вон – показала рукой она.
Отследил, увидел Лару, порадовался и тут же устыдился. Это возможность увидеть ее и одновременно это слабость. Но меня удивило другое. Лара была не одна, с ней было пятеро парней, и они о чем-то яростно спорили. Потом будто договорились. Один из парней отделился от компании и купил дурь, после чего вернулся к группе и они покинули клуб. Дурное предчувствие охватило меня. Я сам не знал почему, но предупредив Юлю что ухожу, направился следом.
Я шел за ними до гаражей, где они остановились. На половине пути она поймали пацаненка и что-то ему сказали, после чего дав денег и отпустив, пошли дальше. У гаражей компания стала кружком, и начала чего-то ждать. Сначала я решил, что они ждут одного из них с ключами от гаража, но когда я увидел ее, то испугался.
На ней была легкая курточка, явно одетая второпях, в глазах плескалась тревога, но насторожило меня другое, парни начали обступать ее, перекрывая пути отхода.
– Лара, что случилось? Ко мне прибежал какой-то пацан и сказал что у тебя проблемы. – спросила Аня, с беспокойством оглядывая парней и явно чувствуя, что надо бежать.
– Мне нужно им заплатить. – сказала младшая сестра, состроив детскую мордочку.
– Сколько? – поинтересовалась старшая девушка, делая шаг назад и оказываясь в цепких лапах одного из парней.
– Они не берут деньгами. – пожала плечами Лара.
– Отпусти! – вскрикнула Анюта, пытаясь вырваться, но это было бесполезно, он был сильнее.
– А ты еще не поняла? Она платит тобой! – сказал ей подошедший парень.
После чего рассмеявшись, схватил ее грудь. Я видел, как Аня пыталась вырваться и отбросить его руку, но ее тут же схватили и повалили на землю, разрывая одежду. Аня закричала, а я бросился на помощь.
Пока я добежал, они успели разорвать на ней одежду и уже лапали ее своими грязными руками и губами. А один даже залез в ее штаны. Мразь! Аня кричала, прося отпустить ее и моля сестру помочь, а та смотрела на них и улыбалась.
Парни были слабыми и подготовки ноль, поэтому я легко вырубил всех пятерых, после чего повернулся к Ларе.
– Ну что сучка, я тебя сейчас убивать буду! – бросил я, хватая эту дрянь за руку и притягивая к себе. Я всегда считал, что бить женщину последнее дело, но после увиденного сегодня, мне было все равно. Считав это в моих глазах, она закричала.
– Помогите! – ответа ноль, они сами выбрали это гиблое место. Быстро осознав это, она обратилась к единственному своему спасению. – Аня, помоги!
И тут я услышал это.
– Толя, не надо! Прошу!
Обернулся, посмотрел на плачущую девушку молящую отпустить ту, что только что подписала ей приговор и понял, что не могу сделать это при ней. Чертыхнувшись, отбросил Лару прочь от себя, даже не глядя, куда она упала. Подошел к Анюте и подхватил мою девочку на руки. Плача, она прильнула ко мне, ища защиты и я прижал ее к себе крепче. После чего посмотрел на младшую.
– Исчезни с глаз моих если жить хочешь, а то боюсь она меня, потом возненавидит за твою гибель.
Потом развернулся и бросился прочь, прижимая плачущую девушку, и слыша в след яростные проклятья Лары.
Добрался до машины, не обращая внимания на взгляды прохожих, усадил Аню в нее, завел мотор и поехал в дом бабушки, где тут же отнес Аню в ванну. Она плакала, не переставая, и тянулась ко мне. Вымыл ее и уложил в постель, в которой лишил ее невинности. В ту ночь, лежа рядом с всхлипывающей во сне девушкой я думал о том, что ее могли изнасиловать и убить, если бы я не вмешался. Как же так можно? Почему? Почему они теряют разум и человеческий вид? Зачем?
А на рассвете поймал ее затуманенный ото сна взгляд.
– Прости, я опять попала в беду. – тихо прошептала она и прижалась ко мне.
Каким же правильным показался нам обоим этот ее поступок.
– Судьба у тебя такая – вляпываться, а у меня спасать тебя. – улыбнулся с горечью.
– Она отдала меня им.
– Да.
Между нами повисла тишина и вдруг она поцеловала меня в шею. Замерла, внимательно посмотрела на меня и снова поцеловала.
– Ань, не надо!
– Но я хочу!
– Это не правильно. Ты не в себе и не понимаешь что делаешь!
– Толь, пожалуйста, умоляю. Я просто хочу забыть их прикосновения. Прошу.
В ее глазах была мольба, и я не мог сопротивляться. Поцеловал. Прикоснулся к груди, скрытой моей рубашкой, и накрыл ее тело своим. То утро и последующие ночи, в течении двух месяцев, она провела в моей постели, подо мной выкрикивая мое имя и прижимая меня к себе.
Вышел из машины, поднялся на этаж, поморщился от боли, открывая дверь. В доме тишина и подозрительно чисто. Меня не было около пяти часов, а она умудрилась навести порядок. Улыбнулся. Пошел искать, нашел в спальне. Она сидела в мамином кресле и что-то рассматривала.
На миг мне показалось, что это мама там сидит. Когда-то давно она точно так же сидела и читала нам с братом сказки. Перед глазами стала картинка: я четырехлетний сижу у мамы на коленях и мы вместе держим Димку, а у нее на коленях книжка. Она читает нам 'Золушку' вслух. Он тогда только родился и еще ничего не понимал, а я, я просто слушал и радовался, что они рядом.
Подхожу ближе и встречаюсь с ней взглядом.
– Ты был очень красивым мальчиком. – тихо сказала Аня, и только тут увидел семейное фото. Когда вернулся, разбил и забросил под кровать. Надеялся смогу забыть. Не смог.
– Знаю, поехали, отвезу тебя в другое место. – говорю спокойно, боясь, что она услышит мою боль.
Она поднялась, и мы покинули дом. В машине она спросила.
– Там на фото – это твоя мама?
– Да – скрипнул зубами. Не хочу вспоминать, глянул на руки. Пальцы вцепились в руль, а костяшки пальцев побелели. Черт.
– А парень кто он?
Машина вильнула, чуть не врезалась встречную. Аня вскрикнула, но я вернулся в свой ряд. Благо ночь на дворе и машин мало.
– Ань, помолчи, ладно. – зло огрызнулся я.
Она посмотрела внимательно на меня и примолкла. Остановился во дворе и быстро вышел из машины. Дождался ее, отвел в квартиру, глянул на часы. Три ночи. Нам бы спать, а мы по городу мотаемся.
– Ложись спать. Я посплю на полу, утром уеду. – это что я сказал? Голос холодный и пустой.
– Я полезла не в свое дело? – поинтересовалась она, скрещивая руки на груди и глядя на меня. Закрылась, защищается. Черт.
– Да!
Отворачиваюсь, боюсь посмотреть ей в глаза.
– Прости!
Поворачиваюсь и не могу отвезти взгляда. Наши взгляды встречаются, и читаю ее глазах сожаление. Слова рвутся сами собой:
– Он был моим братом. Его уже нет. Умер в тюрьме.
– Мне жаль. – в глазах вина.
– Он убил нашу мать.
Вздрогнула. Испугалась? Нет там только беспокойство. Но за кого? За меня что ли?
Она делает шаг ко мне.
– Прости.
Поворачиваюсь к окну, сдергивая куртку. Не хочу видеть жалость и тут же слышу вскрик ужаса.
– У тебя кровь! Тебя ранили.
Смотрю на рубашку. А я и забыл, что надел сегодня белую. Пропиталась кровью и стала красной на рукаве. Черт.
– Это царапина, не страшно.
– Тут аптечка есть? – в глазах Ани плещется ужас, а голос решительный, и спорить явно бесполезно.
– Была где-то. – пожимаю плечами и не сдержавшись морщусь от боли.
Вижу, как она быстро бегает по квартире в поисках аптечки, а потом заставляет меня сесть на диван, чтобы обработать царапину. Я диву даюсь, какая же она добрая.
– Это царапина, мелочь. – нежно улыбнулся я ей.
– Но обработать все равно надо! – упрямо возражает она, поднимая взгляд от ранки, на которую накладывала пластырь.
Я и сам не знаю почему. Просто заметив тревогу в ее глазах, я не могу сдержаться. Придвигаюсь к ней ближе и накрываю ее губы своими. Сопротивляется. Но быстро прекращает отвечая на поцелуй. Может стресс. Какая разница. Стягиваю ее куртку и разрываю футболку. Моя! Ловлю ее дыхание губами и прижимаю к себе крепче. Снимаю с нее штаны и прикасаюсь к ее клитору. Готова? Да. И тут она отстраняется.
– Нельзя! Ты ранен! – еле дышит, а глаза полны желания.
– К черту! – рычу я, снова накрывая ее ротик своим и начиная ласкать тело.
Дальше все как во сне. Давно забытые чувства вернулись. Соскучился. Люблю! Моя!
Но вот страсть угасла, и я жду ее скандала, но вместо этого она сначала проверяет рану, а потом кладет голову на мою здоровую руку и с улыбкой засыпает. Я же еще долго смотрю на спящую женщину в моих руках и клянусь, что она будет счастлива, чего бы это мне не стоило.
8
Утро наступило слишком быстро и встретила я его одна. Проснувшись, я сразу поняла, что в 'постели' Толи нет. Но все же очень надеялась, что он в квартире, но ошиблась. Разочарование было сильным. Нет, не потому что переспала, а потому что оставил и ушел. Хотелось плакать, ведь я снова доверилась ему, а он исчез.
И как ему после этого Михаила доверять? Мысль о сыне напомнила мне, что я не слышала его голос с вчерашнего обеда. Захотелось набрать номер Виолетты, но вспомнив о событиях минувшего дня, я решила не подвергать сына опасности.
Он с подругой в полной безопасности, а я должна разобраться в этих событиях. Одно мне понятно – как-то связано с Толей. Но причем тут я? А может это связано со мной? С моей работой?
Эти вопросы мучили меня весь день. Я честно старалась сосредоточиться на чем-то другом. Изучала квартиру, готовила обед, смотрела телевизор и читала книги, но все равно думала только об одном, почему моя, только начавшая налаживаться жизнь, вдруг так изменилась? И как это исправит?
К вечеру я была на взводе и каждые десять минут хваталась за телефон, чтобы позвонить Анатолию и потребовать правды, но все равно заставляла себя успокоиться и положить телефон на стол.
А в полночь он пришел сам. Лицо напряженное и сразу ясно, что что-то стряслось, а он не знает, как сказать.
– Толь? Что случилось? – испугалась я.
– Сына нет в деревне. – ответил он, внимательно глядя на меня.
– Я знаю он у моей подруги, в безопасности. – пожала я плечами и сразу увидела, как он чуть расслабился, после чего дал мне телефон.
– Позвони подруге!
Видя, что он напряжен я набрала номер.
– Алло. – раздался тихий и сонный голос.
– Виол, это я прости что так поздно, с Мишкой все нормально?
– Привет, Ань, он в порядке, весь день ждал приезда мамы и волновался, еле уложили.
– Прости. У меня резко изменились планы. Можно он пока у тебя побудет? – виновато попросила я.
