Текст книги "Расправлю крылья в зарослях терновника (СИ)"

Автор книги: beeksu

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)



Уилл с трудом открыл глаза в тот момент, когда охотник отрезал пласт мяса от ещё теплой туши. Охотник резко вскинул голову, услышав тихий шорох, глянул на связанного по рукам и ногам Уилла, и вернулся к прерванному занятию.

– Ты меня съешь? – тихо спросил Уилл.

Охотник даже бровью не повел.

Уилл на мгновение закрыл глаза, чтобы не видеть, как незнакомец спокойно и профессионально потрошил своего же сородича.

Уилл хорошо знал историю, отлично разбирался во всем, что касалось безопасности человеческого вида, но сам глупо попался в расставленную стаей охотников ловушку. Он так сильно устал за это долгое путешествие в северные земли, что потерял бдительность, за что и поплатился.

Его едва не вывернуло наизнанку, когда охотник принялся отрезать очередной щедрый кусок от своей добычи.

– Что… что ты делаешь? – прохрипел Уилл. – Они же из твоего рода!

Незнакомец вновь взглянул на него, посмотрел, как на букашку и ничего не ответил. Уиллу стало не по себе.

Он впервые попал в лапы охотникам. Те, подкараулив небольшой отряд, в наступающих сумерках перебили большую часть людей, а тех, кто остался в живых, связали по рукам и ногам. Несколько охотников забрали живую добычу с собой, уводя людей на запад, Уилла же оставили.

Лучше бы и его убили вместе с охранниками, которых быстро порубили на аппетитные куски, выбрали кое-какие органы и теплое филе, и пожарили на костре. Уилл не знал, что с ним сделают людоеды, но легкой смерти их тяжелые взгляды не обещали.

Измучившись, он забылся тревожным сном и очнулся от тихого шороха, который мгновением позже сопроводил специфический звук разрезаемой плоти.

Уилл вжал голову в плечи, с ужасом наблюдал за тем, как ещё один охотник, который не принадлежал отряду людоедов, рвал своих сородичей, перерезая им глотки и раскраивая черепа. Незнакомец двигался быстро и бесшумно, что позволило ему подкрасться незамеченным к спящим охотникам.

Уилл видел только гибкое сильное тело, затянутое в кожаную безрукавку с тяжелыми пластинами наплечников и лезвие длинного узкого ножа.

– Зачем ты их убил? – Уилл сглотнул противный горький ком, когда резня закончилась, и незнакомец принялся спокойно расчленять тела.

Но тот даже не обернулся, быстро орудовал ножом, отбрасывая в сторону куски мяса.

– Ты убьешь меня… сейчас? – у Уилла дрогнула нижняя губа. Он знал, что людоеды, расселившиеся по всей долине, никогда и никого не отпускали. Им же, людям, оставалось прятаться за высокими стенами небольших поселений, которые до больших взрывов и ледяной зимы были величественными бетонными городами. Людоеды не забирались на вершины предгорий, не атаковали надежные стены, пытаясь перемахнуть через них и устроить кровавую жатву в загоне с отарой дичи. Только когда одна-две заблудшие овечки решались спуститься в долину, охотники быстро выслеживали и нагоняли их. Человечина была редким деликатесом.

Закончив с одним телом, незнакомец быстро вытер лезвие ножа об отброшенную в сторону одежду убитого, воткнул оружие в землю, рядом с весело потрескивающим костром, и приблизился к Уиллу. Тот невольно шарахнулся в сторону, пытаясь избежать любого контакта, но убийца схватил его за шиворот и дернул на себя.

В нос моментально ударил аромат крови, разгоряченной кожи и совсем немного древесного угля. Угольная пыль покрывала шею, руки, часть груди, виднеющуюся в разрезе тонкой черной рубахи; черные мазки оказались нанесены даже на веки убийцы.

Уилл с трудом сглотнул, глядя в холодные бесстрастные глаза охотника. Тот явно был хитер и натаскан на долгие погони и преследования. Угольная пыль хорошо перебивала естественный запах. Именно по этой причине отряд охотников не заметил своего собрата, шедшего по пятам. А тот выждал нужного момента и атаковал.

– Два дня? Верно? – Уилл облизнул губы. Он понял, что терять нечего и в запасе не больше пары минут. – Им надо было уходить на север и заметать следы, тогда ты точно не наткнулся бы на один из ещё теплых кострищ.

На короткое мгновение в равнодушных глазах промелькнул интерес. Убийца прищурился, рассматривая добычу со всех сторон, отмечая достаточно развитое тело под кипой серых неприметных тряпок, кудрявые темные волосы и яркие умные глаза.

– Не медли, людоед, – понимая, что вступать в разговор охотник не намерен, Уилл запрокинул голову, открывая горло с едва заметной косточкой кадыка.

И прежде, чем он успел сообразить, что натворил, убийца уже прижался к его шее. Кожу опалило горячее дыхание и в ту же секунду пропало.

Уилл судорожно перевел дух, заметив, как расширились зрачки убийцы, а хищный оскал растянул мягкие губы, демонстрируя полный набор белых зубов с заметно выпирающими удлиненными верхними клыками.

Клыки являлись единственным отличием людей и охотников. Столетия, минувшие с окончания ледяной зимы, наложили свой отпечаток на отщепенцев человечества, наградив их соответствующим атрибутом тех, кем они являлись. Хищники рвали своих жертв, впивались в их теплые тела клыками, пили кровь и поедали плоть.

– Твоё имя? – убийца схватил Уилла за подбородок, измазав угольной пылью.

– Уилл, – процедил тот, понимая, что любое неверное движение с его стороны охотник мог расценить, как сигнал к нападению.

– Как ты попал в руки охотникам, Уилл?

– На нас напали, – Уилл подергал связанными руками.

– Но тебя оставили в живых, – охотник отпустил его подбородок. – Почему?

– Выживших было несколько, их забрали. Возможно, нас хотели продать….

– Деньги не имеют ценности, только пища необходима для выживания, – заметил убийца. Он поднялся на ноги и вернулся к полыхающему костру. Выдернул из земли нож и обернулся к Уиллу.

– Но я думаю, что ты чего-то не договариваешь, – охотник кивнул на распотрошенные тела своих сородичей. – Куда ты направлялся, Уилл? И зачем тебе охрана?

– В соседнее поселение. Мне нужна была охрана.

– Для чего? – убийца поигрывал ножом. Уилл не мог оторвать взгляд от холода лезвия, на котором сверкали теплые отблески костра.

– Распоряжение старейшины, – Уилл упрямо сжал губы.

– Что же могло заставить вашего старейшину отдать такой приказ? – охотник присел перед Уиллом на корточки. – Скажи мне, ради чего ты отправился в такой опасный путь? Ведь знал, что на тебя могут напасть.

– Зачем ты убил своих? – вопросом на вопрос отозвался Уилл.

– На одной территории не могут охотиться сразу несколько хищников, – он поскреб кончиком ножа светлую, до белизны, щетину на подбородке. – Это противоречит нашей природе, Уилл. А вот пожирать себе подобных вполне в духе хищников. Необходимо пополнять запасы в голодные времена. Выживает сильнейший.

– Почему не убиваешь меня? – от страха и неизвестности Уилл откровенно дерзил убийце, но тот пропустил мимо ушей браваду его испуганного тона, повернулся спиной и поспешил к теплой куче тел.

– У меня богатый улов, – воткнув нож в землю, вдруг отозвался убийца. Земля, где охотники разбили лагерь, оказалась мягкой; убийца быстро выкопал достаточно глубокую яму, отошел в сторону, где лежала потертая сумка. – К тому же, для чего мне убивать сновидца?

Уилла обдало холодом:

– Как ты узнал?

– Похвально, что ты не стал отпираться или врать мне, – он подхватил ворох одежды, часть скинул в яму, а вторую часть набросил на останки, так не приглянувшиеся ему и сбросил их следом. – Иначе я отрезал бы тебе пальцы.

Он покопался в своей сумке и вытащил небольшой пакет, набитый под завязку чем-то белым.

– Было совершено преступление, – Уилл опустил голову. – Старейшина приказал мне разобраться в нем и найти виновного.

– Я много слышал о сновидцах, – задумчиво протянул охотник, раскрыл пакет и высыпал его содержимое в яму. Белые гранулы припорошили куски тел. – Но никогда не встречал их. Единственная проблема в том, что ты человек.

Убийца усмехнулся, сверкнув острыми клыками.

– И ты очень вкусно пахнешь, Уилл.

– Ты отпустишь меня? – засомневался тот.

– Нет, – довольно резко отозвался охотник.

– Ты посыпал останки известью?

– Нам же не нужны незваные гости? – хмыкнул тот. – Мы уйдем с рассветом. К этому времени мясо будет готово.

– Мы? – охнул Уилл.

– Мы, – подтвердил убийца.

– Но… зачем?

Охотник на мгновение задумался, потрогал свой подбородок, поскреб ногтями светлую щетину, а потом обернулся к связанной добыче:

– Я так хочу. Спи, Уилл, до рассвета осталось не так много времени. Ты должен отдохнуть перед долгим переходом.

– Но… зачем? – Уилл дергал руками и ногами, но связали его на совесть. От ненужных движений он едва не рухнул на холодную землю, но охотник оказался быстрее. Подхватил его за шиворот. Некоторое время рассматривал, скользя ледяным взглядом по лицу, а потом потащил его к костру, мимо разложенных кусков человеческой плоти.

– Меня будут искать! – шипел Уилл, бороздя коленями по земле, оставляя неровные следы.

– Будут, – подтвердил убийца, бросая его в опасной близости от костра. – Но не найдут.

Он вновь принялся за куски мяса, разрезал их на тонкие длинные пластины, отделив сухожилия. Покопавшись в сумке, достал из нее очередной мешочек и щедро посыпал его содержимым куски.

– Ты не такой, как все остальные охотники, – Уилл не спускал с убийцы глаз, наблюдал за каждым его движением, запоминая расслабленные, немного медлительные прикосновения пальцев к рукоятке ножа.

– А многих ли хищников ты встречал за свою жизнь, Уилл? – мягким и спокойным говором он располагал к себе, успокаивал и усыплял бдительность.

Охотник оторвался от своего занятия, поднял голову и взглянул Уиллу в глаза. Холод цветущей ночи потек по жилам, остужая багровые реки бушующей в венах крови.

Убийца вдруг вскинул брови, прикрыл глаза и с наслаждением втянул в легкие воздух. Не мог совладать с собой и шумно облизнулся, скользнув языком по клыкам.

Он чувствовал бешеный стук сердца человека, этот дикий бой, переполненный искрами страха и чистейшего первобытного интереса.

Уилл быстро отвел взгляд, уставился себе под ноги.

– Видимо, не так много, – продолжил тем временем убийца. Вытащил из сумки флягу и, откупорив крышку, плеснул воды на те полоски мяса, которые не посыпал солью. – Но ты много о нас знаешь, не так ли, сновидец?

Уилл вынужден был кивнуть.

Убийца хмыкнул себе под нос, подбросил в костер несколько сухих ветвей, заботливо приготовленных его погибшими собратьями.

Огонь накинулся на хворост, вцепился острыми зубьями, вылизывая сахарную плоть жертвы. Веточки ломались под его натиском, хрустели несчастными опаленными телами, сгорая в ласковых объятьях.

– Ты знаешь, что если посмеешь сбежать, – словно, между прочим, продолжил охотник. – Я тебя выслежу. Найду, сновидец, и наброшусь. Ты не успеешь добраться до поселения, а вот я до тебя доберусь и вырву кусок плоти из твоего бедра или руки. От такой раны ты не умрешь, но мучиться в агонии станешь.

Уилл склонил голову, пряча лицо.

Убийца рассматривал кучерявую темноволосую макушку и сладостно вздыхал, чувствуя аромат разгоряченного тела. Перед ним сидел человек, которого можно было порубить на куски, замариновать, а потом долго наслаждаться деликатесом, который сам приплыл в руки. Но сладость от поспешного пиршества могла перебить горечь осознания, что рядом не просто пища, а сновидец.

– Хотя бы, – прошептал Уилл, – освободи мне ноги. Они затекли. И мне нужно….

– Потерпи, Уилл.

– Я и так долго терпел, – прошипел тот, склонил голову ещё ниже.

– Значит, тебе придется терпеть ещё, – с легкой насмешкой отозвался убийца. Подождал, пока пленник не вскинул голову, и вновь едва не облизнулся, увидев злость и бешенство, промелькнувшие в потемневших глазах. – До тех пор, пока не захочу я. Твой запах привлечет новых хищников, а этого я допустить не могу.

У Уилла дернулась верхняя губа:

– Ты такой же человек, как и я.

– Ошибаешься, Уилл, – он насадил полоски мяса на ветки, сунул их в огонь. – Мы никогда не были людьми. Только зверьем.

Костер продолжал потрескивать, убаюкивать своим шепотом.

– Не смей кормить меня человечиной! – Уилл с тоской посмотрел на свои связанные руки. Кожа на запястьях покраснела, кое-где оказалась содрана.

– Ты дерзкий, – убийца поднялся на ноги, подошел к вырытой яме и принялся быстро закапывать останки трупов. – Мне это нравится. Мы подружимся.

– Когда это волк и кролик водили дружбу?

– Мы подружимся, – заверил его охотник, заканчивая с могилой. – И ты расскажешь мне сны, что видишь. Чем больше ты мне поведаешь, тем дольше проживешь.

– Я сбегу!

– Попробуй, – убийца прищурился.

Уилл вздрогнул, заметив, что глаза у того потемнели, растеряли светлые краски, превратившись в черные угольки.

– Меня зовут Ганнибал, – представился охотник, глянул на Уилла с нескрываемой угрозой.

Огонь отбрасывал блики на его безрукавку, растекался золотистым маревом по тяжелым наплечникам, задевая часть оголенной шеи, подбирался к щеке, носу и губам, опаляя их ночным жаром.

В воздухе отчетливо запахло приготовленным мясом.

– И мы подружимся, Уилл, – Ганнибал усмехнулся, видя, как побелел человек, как схлынули все краски с его измученного лица. Он не мог сдержаться от хищного оскала, когда Уилл вдруг завалился на бок, резко перевернулся, опираясь на связанные руки, а потом шумно задышал ртом. Его выворачивало наизнанку сухими спазмами. От сладкого запаха поджаривающегося на костре мяса мутило.

– Обязательно подружимся, – заключил Ганнибал, усаживаясь обратно к костру. Он потянул за одну веточку, вытаскивая скворчащий кусок плоти, осмотрел его со всех сторон, и, убедившись, что тот готов и немного остыл, жадно вцепился в него клыками.

Уилл задыхался и шумно дышал, всхлипнул всего один раз, а потом затих.

***

– Куда ты меня ведешь? – устав от молчания, спросил Уилл.

Ганнибал не обманул, поднял его с рассветом. И пока Уилл пытался согнать с себя остатки сна, быстро перерезал веревки на его лодыжках. Но когда тот протянул руки, чтобы освободиться от пут на запястьях, Ганнибал только хмыкнул. Достал новый моток веревки, и надежно сцепил на их поясах. Уилл нахмурился, но возражать не стал.

– На свою территорию, – ответили ему.

Уилл вяло плелся следом, поглядывая в спину своему невольнику. Тот нес свою сумку и потертый рюкзак одного из охотников – на рассвете Ганнибал набил рюкзак мясом. От зрелища, как тот заворачивал ломти мяса и внутренние органы в чистые тряпицы, а потом трамбовал их в рюкзак, Уилла снова замутило и на этот раз вывернуло водой и желчью.

Ганнибал покачал головой:

– Лишние следы, – засыпал мокрое пятно золой из костра и землей.

Через несколько часов молчаливого путешествия Уилл стал жадно облизывать губы и тяжело сглатывать. Он не ел уже второй день. Охотники пытались накормить его мясом его же охранника, а потом долго смеялись, наблюдая за тем, как Уилл корчился, выблевывая на землю свой завтрак.

– Возьми.

Он очнулся, изумленно взглянул на Ганнибала. Тот остановился, подождал, пока Уилл поравнялся с ним, а потом протянул жестяную флягу.

Уилл с подозрением осмотрел флягу.

– Там вода, – хмыкнул Ганнибал, отвинтил крышку. – Не кровь.

От неприкрытой насмешки щеки Уилла моментально заалели. Он уже открыл рот, чтобы возразить, но Ганнибал схватил его за волосы, дернул, заставляя запрокинуть голову.

– Открой рот, – приказал Ганнибал властно, и Уилл невольно вздрогнул, видя, как потемнели глаза людоеда.

Вода щедро полилась ему в рот, потекла по подбородку; драгоценные капли впитались в серую потрепанную одежду.

Ганнибал ухмыльнулся, сильнее вцепился в волнистые темные волосы на затылке и нарочно дернул. Уилл зажмурился и застонал, а Ганнибал хищно облизнулся и тут же убрал флягу. С затылка пропала тяжесть чужой грубой руки, осталось только неприятное жжение на коже, там, где Ганнибал прихватил его за волосы особо сильно.

– Ты отказался от еды, – напомнил он.

– Я лучше сдохну, чем съем человечину! – зашипел Уилл, утирая губы.

Его слова произвели бы должный эффект, если бы в этот миг его желудок не забурчал недовольно, требуя еды.

Под ехидный смех Ганнибала Уилл покраснел и опустил взгляд.

– Потерпи ещё пару часов, Уилл, – прищурив карие глаза, Ганнибал вскинул голову, наблюдая за движением ленивого солнца, скрывающего свои сытые желтые бока за пушистыми щитами облаков. – Через три часа сделаем привал. Будет смеркаться.

– Я устал не от путешествия, а от твоей компании.

– Тебе придется смириться, Уилл, – хмыкнул Ганнибал, пряча флягу. Дернул за веревку, словно за поводок, принуждая Уилла сделать шаг вперед. – Ведь моя компания для тебя сейчас самая безопасная.

– То есть, ты не вцепишься мне в глотку, пока я буду спать? И не отрежешь руку, когда станешь голодать? – скептически поинтересовался Уилл, послушно шагая за охотником.

Ганнибал некоторое время молчал, а Уилл вновь принялся рассматривать его. Заметил два кинжала, заткнутые за голенища сапог, нож, тот самый, которым он разделывал трупы, за спиной, и два меча, болтающихся в перевязи на бедрах.

– Я не буду обещать этого, сновидец.

Уилл так задумался, что вздрогнул от его голоса.

– Твоя безопасность, – Ганнибал обернулся, бегло осмотрел Уилла с головы до ног и вновь отвернулся. – Будет зависеть только от тебя. Не совершай глупостей, Уилл.

– Ты – людоед, – гневно произнес Уилл, перешагивая через старую корягу. – С тобой нельзя чувствовать себя в безопасности.

Ганнибал неопределенно пожал плечами, вновь дернул за веревку, принуждая Уилла идти быстрее.

– Ненавижу тебя, – тихо прошипел он, но Ганнибал услышал, обернулся и сверкнул клыкастой ухмылкой.

Уилл никогда не выбирался из родных мест так далеко, тем более, не путешествовал в компании охотника по опасным равнинам долины.

На открытой местности Ганнибал держался уверенно, даже немного расслабленно, но когда они подошли к лесистой местности, он заметно напрягся и выхватил из ножен меч.

– Скоро будет река. Там переплавимся.

– Река?.. Ты хочешь в Каменные земли? – охнул Уилл. – Но это же самоубийство!

– Для тебя это опасно, – хмыкнул Ганнибал. – Но там мой дом. Мы сделаем привал у реки. А с первыми лучами переплавимся, тогда течение наиболее спокойное.

– Слушай, – устало вздохнул Уилл, когда охотник потянул его за веревку в лес. – Может, ты меня сразу убьешь и не станешь мучить?

– Неприемлемо, Уилл.

– Ненавижу тебя.

– У тебя будет основание ненавидеть меня, – произнес Ганнибал, углубляясь все дальше в чащу леса, – когда я вырежу тебе глаза или отрублю пальцы. От потери этих органов ты не умрешь, а вот повод ненавидеть меня появится.

Уилл едва не поскользнулся на прелой листве, злобно выругался и уставился в затылок Ганнибала. Обычные волосы, закрывающие часть шеи и уши. Длинные пряди, местами потемневшие от пота, а где-то выбеленные солнцем и возрастом до приятного платинового оттенка.

– Сколько тебе лет? – задумчиво спросил Уилл, с трудом поспевая за Ганнибалом. – Людоеды живут дольше людей.

– Сорок два.

– Чуть больше двадцати по людским меркам, – Уилл прищурился, впиваясь взглядом в тяжелое сильное тело Ганнибала.

– Расскажи мне свои сны, Уилл, – неожиданно попросил он. – Расскажи то время, когда миром правили люди.

Ганнибал шел быстро, но тихо. Настороженно осматривался по сторонам, не опуская меча.

Колесница света, завершая свой ежедневный пробег по небосклону, уносила на запад солнечные сети. Затянутые в невод тяжелые мрачные облака, продолжали сражаться за господство над небесным пространством, закрывали своими тучными телами источник света, наседали невесомой массой. Но сквозь эти тесные объятья все же пробивались жадные лучи, прошивали свинцовый пух нитями золота и бросались умирать вниз, грея на прощание земную твердь.

Золотые лужицы плескались на сочной зелени травы, проникали под кору деревьев, стекали по мелким камням и совсем большим валунам, мимо которых шли охотник и человек.

Уилл невольно улыбнулся, наступив в одну из таких лужиц. И свет потянулся к нему, стал карабкаться по ногам, целуя теплом бедра и живот.

Закатное солнце ещё не отпускало бразды правления, натягивало поводья своей колесницы, вынуждая крадущийся по пятам сумрак ночи уступать все больше и больше времени. А золотой бог продолжал прошивать острыми иглами лучей нахмурившееся небо, рассеивая бронзовый песок на едва заметной тропке, на розовых бутонах диких цветов.

– Однажды, – тихо начал Уилл, – собака и лиса нашли кусок мяса и стали спорить, кому он должен принадлежать. Они не могли найти выход и решили обратиться за советом к обезьяне, ведь та считалась мудрейшей из зверей*.

Ганнибал, казалось, не слушал его, внимательно рассматривал тропку. И только убедив себя в чем-то, кивнул и повел своего пленника дальше. Уилл послушно шел следом, рассматривая тяжелое могучее дерево с огромным массивным стволом и кривыми толстыми ветками. Корни дерева поросли бурьяном и полынью, сцепились намертво с тонкими стебельками диких цветов, словно те могли удержать его в земле. Дерево все ещё дышало жизнью, на ветвях его цвели, закручиваясь в тугие спиральки, листья, шелестели от любого, даже самого слабого порыва ветра.

– И сказала обезьяна, что разделит между лисой и собакой мясо, ведь они одновременно нашли его, значит, должны получить поровну, – продолжил Уилл, не отрывая взгляда от дерева, рядом с которым и он, и охотник казались очень маленькими и никчемными. – Обезьяна разделила на глаз мясо и положила на весы. Но один кусочек все равно был больше. Тогда она откусила от него и положила на чашу. Но тогда второй кусок оказался тяжелее.

Ганнибал потянул Уилла по тропке вниз, за надежную преграду древа, туда, где буйство зелени и цветов было сильнее и ярче.

– Обезьяна откусила кусок от него и стала взвешивать снова. Опять оказался тяжелее первый кусок, и опять обезьяна откусила от него. Так она кусок за куском съела все мясо, пока на весах не осталось ничего.

Ганнибал молчал и тянул Уилла все дальше, в чащу, полную тонких деревьев и пушистых кустов, земля которой поросла ковром изумрудной травы.

– Лиса и собака ушли ни с чем, – закончил Уилл.

– И для чего ты мне рассказал эту историю, Уилл?

– Ты говорил, что я никогда не видел охотников, не сталкивался с ними и не знаю, чего именно ожидать, но, знаешь, ты был все-таки не прав. Вы такие же люди, ведь вы произошли от нас. А в нас осталось много от природы хищников.

Он на мгновение замолчал, рассматривая свои руки.

– Ведь люди до сих пор убивают друг друга. Но если вы делаете это для того, чтобы выжить, найти пропитание, как это делали все хищники с самого начала времен, то мы убиваем ради забавы или наживы.

– Для этого тебя послал старейшина? – спросил Ганнибал. – Ради истины?

– Да, – Уилл усмехнулся. Впервые позволил себе горькую усмешку. – Собаки или лисы, пока они будут делить добычу, обезьяна присвоит её себе. Но… лисы и собаки хищники….

Ганнибал остановился, обернулся к Уиллу. Глаза у того потемнели, стали черными от тоски.

– Вот только почти все обезьяны питаются листьями и фруктами.

Уилл подавленно кивнул, отвел взгляд в сторону:

– Кто-то рожден крылатым, некоторые же крылья взращивают самостоятельно. Так говорили наши предки. А сейчас многие из нас осознанно примеряют на себя личину хищников, словно и без этого нет созданий, способных вести на нас охоту.

– Ты ищешь во всем справедливость, Уилл. Это похвально, – Ганнибал застыл на месте, прислушиваясь к ласковым шепоткам леса. – Но неразумно. Со справедливостью либо сотрудничают, либо сражаются*.

– Альбер Камю, – глухо отозвался Уилл, в изумлении распахивая глаза. – Откуда ты знаешь его труды?

Ганнибал смолчал, а Уилл больше не стал задавать вопросов, шагал следом, думая о том, что охотник, выслеживающий его несколько дней кряду, не так прост, каким мог показаться на первый взгляд.

Чем дальше они уходили, тем темнее становились листья на деревьях и трава под ногами. Ганнибал был все так же молчалив и насторожен, прислушивался к малейшему шороху, крепче сжимая эфес меча. Но через десяток ярдов это оказалось бессмысленно – они вышли на каменистый берег, на который нападали пенные волны.

В лицо Уиллу брызнули прохладные капли, остались росой на губах. Уилл невольно облизнулся, собирая их языком, и перевел взгляд на огромные скалистые монолиты, вытянувшиеся вдоль русла бушующей реки.

Большая часть каменистых скал напоминала скелеты: сверкали тонкими костьми, соединенными друг с другом такими же хрупкими перемычками, выеденными водой, временем и ветрами.

На верхушках скал цвела буйная зелень, свисала по краям изумрудными ветками, но так и не дотягивалась до бушующей у подножья стихии.

– Немые Исполины, – прошептал Уилл, с жадностью впитывая облик худых скал. – Стражи.

– Граница, за которую люди никогда не ступали, – Ганнибал натянул веревку, но Уилл не поддался, продолжая рассматривать немые глыбы камней. – Пойдем, Уилл. Здесь мы не останемся, слишком опасно.

– Но….

– Много охотников бродит по границе в поисках легкой добычи. Нам следует найти наиболее безопасное место и переждать до утра.

– Никто не заходил дальше Немых Исполинов, – покачал головой Уилл.

– Идем, Уилл, иначе я потащу тебя силой.

Ганнибал увел его от полных тоски и одиночества скал к небольшой заводи, спрятанной в паре десятков ярдов от каменистого берега.

Место было спокойное, закрытое со всех сторон невысокими обрывами, на берегах которых росли ивы и вишня. С обрывов слабыми потоками срывались миниатюрные водопады, наполняли собой озерцо в заводи. Тонкие ручейки змеились по берегу, пробивали себе путь сквозь глину и камень обрывов, унося пресную воду к полноводной бушующей реке.

Ганнибал указал куда-то наверх, и Уилл, вскинув голову, уставился в том направлении, куда показывал охотник.

На противоположной стороне озера, под вуалью бьющего вниз водопада, оказалась спрятана пещера.

– Мы там спрячемся?

– Нет, – Ганнибал вложил меч в ножны, чуть прищурился, осматривая вход в пещеру. – Заночуем.

– Велика разница, – пробормотал Уилл.

– Это цепь подземных пещер. Мы переночуем в ней, а потом уйдем по её переходам в Каменные земли. Неужели ты думал, что мы сможем переплыть такой поток самостоятельно? – усмехнулся Ганнибал.

– Я ничего про это не думал! – рассердился тот. – А почему не уйти сейчас?

– Скоро стемнеет, – Ганнибал покачал головой. – Река разольется и затопит переходы. А к утру вновь войдет в берега, и мы сможем перейти реку под землей. Тебе там будет интересно, Уилл.

– С чего ты взял?

– В подземных пещерах есть затопленный город. Ваш город, Уилл. Тебе должно быть интересно.

Ганнибал едва сдержал ухмылку, увидев, каким азартом и интересом загорелись глаза человека. И когда он дернул за веревку, Уилл послушно засеменил следом, стал спускаться по гладким камням вниз. Однако замер, когда Ганнибал остановился у самого края берега.

– В чем дело, Уилл?

– Мы будем плыть?

– Боишься промокнуть? – Ганнибал усмехнулся. – Можешь раздеться, я не возражаю.

– Я хочу помыться без свидетелей! – моментально огрызнулся он.

– Я предоставлю тебе такую возможность, – хмыкнул охотник. – Не бойся, здесь мелко. Помыться сможешь во внутренних озерах пещеры.

– Я говорил, что ненавижу тебя? – прошипел Уилл, влезая следом за своим невольником в озеро.

– Не единожды.

– Привыкай слышать это постоянно!

– С твоего языка капает яд, – заметил Ганнибал, переходя озерцо вброд. – Интересно, когда я его съем, то отравлюсь?

Уилл моментально замолчал, чем только насмешил охотника.

– Не переживай, Уилл, твой язык я не трону, – Ганнибал остановился на противоположном берегу, помог ему забраться следом. – Сновидцу он нужен. Но вот глаза….

– Хватит мне угрожать, – зашипел тот и вздрогнул, когда Ганнибал схватил его за руку и дернул за собой под пенную сетку водопада, в темное нутро пещеры.

– А я не угрожаю, – почти ласково шепнул Ганнибал, и в тишине пещеры его голос прозвучал зловеще, отразился от стен эхом. – Просто предупреждаю. Пока что мне нравятся наши перепалки. Но это только на время, пока чаша моего терпения не переполнится. Пойдем, Уилл, не отставай от меня.

– Здесь темно.

– Ты плохо видишь в темноте? – удивился Ганнибал, когда они прошли чуть дальше, туда, где темнота уже поглотила их обоих.

– Охотники видят, как кошки. Я же человек.

– Спасибо, что напомнил.

– Не думал, что ты обладаешь чувством юмора, – фыркнул Уилл, и тут же схватил Ганнибала за ладонь, переплел их пальцы вместе. Ганнибал удивленно охнул, но потом расслабился, понимая, что естественные инстинкты люди плохо контролировали, выплескивали вместе с эмоциями наружу.

– Ты ещё многого обо мне не знаешь, – пожурил он в ответ. – Не волнуйся, скоро станет светлее. А потом я разожгу костер.

– Мы задохнемся, – замогильным голосом протянул Уилл. Через несколько шагов они свернули налево, и в проходе стало светлее настолько, что он стал различать стены пещеры и силуэт Ганнибала.

– Нет. В подземном городе множество окон, через которые дым уйдет на поверхность, не привлекая особого внимания. Уилл, если ты сожмешь мою ладонь сильнее, то сломаешь мне пальцы, тогда я сломаю тебе челюсть.

Уилл тут же отпустил его руку и едва не навернулся на скользких камнях. Ганнибал быстро обернулся, подхватил его в паре дюймов от земли.

– С… спасибо, – клацнул он зубами, чуть прикусил язык и зажмурился, почувствовав во рту солоноватый вкус. – Черт!..

– Уилл, – голос Ганнибала сел.

– Что?

– Открой рот.

– Что? Зачем?..

Ганнибал не стал церемониться, приник горячими губами ко рту Уилла, скользнув внутрь влажным языком. Слизнул капли крови до того, как Уилл вновь клацнул зубами, на этот раз стараясь укусить охотника.

– Зря, – Ганнибал разозлился. Продолжая с легкостью удерживать Уилла одной рукой за талию, второй сжал его подбородок, и вновь напал на беззащитный рот.

Уилл моментально сжал губы, но Ганнибал настойчиво обводил их языком, чувствуя за преградой зубов капли горячей крови. Тихо зарычав, он прихватил Уилла за нижнюю губу, слегка прокусывая её клыком.

Охнув ему в рот, Уилл со злостью принялся отпихивать от себя охотника, но тот даже с места не сдвинулся, приник к маленькой ранке на его губе, вылизывая живительную влагу, наслаждаясь сводящим с ума ароматом и вкусом. Вновь зарычал в странный поцелуй и тут же отпихнул от себя Уилла, выхватил из голенища сапога кинжал и отбил молниеносную атаку.

Уилл изумленно уставился на две фигуры, сглотнул соленый ком во рту и шумно перевел дыхание. Нападавшей оказалась невысокая женщина со светлыми длинными волосами.

– Здравствуй, Ганнибал, – усмехнулась она, не опуская своего кинжала.

– Здравствуй, Беделия, – ответил он с острой клыкастой улыбкой. – Нашла все же.

– Выследила, – прошипела женщина, потянулась свободной рукой к поясу своих штанов, туда, где свисал ещё один кинжал. Но Ганнибал опередил её. Отскочил в сторону; в одно короткое мгновение вернул кинжал за голенище сапога и бросился на женщину. Та не успела отреагировать с такой же скоростью, с которой на неё напали.