Текст книги "Лед Севера (СИ)"

Автор книги: Barbara Ray

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

Лед Севера
Barbara Ray

Пролог

Луна светила ярко, освещая чёрное небо, усеянное множеством жёлтых звёзд. Ночь в Северных землях Империи была беспощадной. Всё живое, что попадалось ей на пути, мгновенно покрывалось толстой коркой льда. Путники, что не успели скрыться в тепле, замерзали намертво, оставаясь в Северных землях навечно. Животные, чуть дольше оставшиеся на улице, уже не могли добраться до своих нор, и застывали, превращаясь в холодные скульптуры, сотканные самой природой. Лёд Севера не знал жалости и сострадания, да и не было у него такой задачи.

Где-то вдалеке ледяных просторов, в большом зале замка на полу лежало бездыханное тело маленькой девочки. Восемь лет её жизни пролетели, словно мгновение ослепительной молнии, слишком быстро и незаметно. Не успев увидеть мир, насладиться им и свободой, услышать заветные слова – я люблю тебя, слова, о которых мечтает каждая девочка, её тело по тихонько испускало последний дух.

Мальчик лет пятнадцати стоял за большой колонной, скрывающей его фигуру от посторонних глаз. Никто не увидит, как из его глаз бегут быстрые дорожки слёз, оставляя на полу капли его боли. Над его младшей сестрой склонилась фигура девочки, с кинжалом в руках. Её руки были все покрыты кровью, а из глаз текли горькие слёзы, но даже они не смогли обмануть его. Это она вонзила нож в живот ни в чём неповинной девочки, это она забрала ее жизнь.

Сегодня во дворце собрались все семьи Северной знати отмечать победу над давним врагом семьи Айстрон. Теперь Север стал отдельной Империей со своими законами и своей властью. Был знатный пир с большим количеством выпивки и еды. Веселились все: служанки, крестьяне, воины, аристократы и охранники. Именно этим и воспользовался юный воин и выскользнул из темницы. Он очень хотел найти свою младшую сестру, что была похищена вместе с ним с его родины. Им нужно было лишь встретиться и убежать, а теперь бежать было бессмысленно. Ярость и боль заполонили его сердце. Во всём виноват этот Север и лёд, что заполняет сердца обитавших тут людей. Единственное, что он так сильно любил и оберегал, теперь лежало перед ним не дыша. Внутренний огонь, что дан был ему с рождения, накалялся внутри его тела, пытаясь вырваться наружу. Темнота заполонила его сердце, и он решил, что пусть сегодня умрут все кто находится в этом замке. Пусть каждый из присутствующих здесь похоронит в пепле кого-то из своих близких, как он похоронил самое дорогое. Пусть испытают не сравнимую ни с чем боль. Пусть эта нескончаемая боль зародит в них желание смерти!

Огонь полыхал большим пламенем, опаляя каждый метр огромного замка. Языки пламени беспощадно сжигали все на своем пути, оставляя после себя лишь чёрную сажу. Крики и плач детей разносились эхом по комнатам. Мальчик был прав. Сегодня не стало многих людей. Они все сгорели, как доброта этого мальчугана. А те, кто остался в живых – оплакивали погибших.

В эту ночь каждый произносил слова, жалея о том, что не говорил их раньше. Каждый вспоминал лучшие минуты своей жизни, коря себя за то, что не ценили эти мгновения и читали молитвы в надежде, что ещё не стало слишком поздно и Бог услышит их мольбы.

Каждый сегодня потерял что-то очень дорогое для себя…

Лёд Севера нёс в соседние земли лишь беды и боль, не оставляя после себя надежду на лучшее. Эта ночь изменила судьбы слишком многих людей, делая кого-то сильней, а кого-то ломая до самого основания.

Глава 1

«Подайте нищему медяк на крошку хлеба» – сказал старик в оборванной одежде с гноящимися ранами на ногах.

Он не мог больше работать и обеспечивать свою семью, если ещё кто-то из них остался жив. Жизнь стоила слишком дорого для бедняков нашей Империи. Жизнь – привилегия богатых свиней, которые могут забрать чужую ради развлечения. Им нет дела до умирающих людей, падающих прямо на улице замертво от голода и адского труда. Им также нет дела, что каждая семья потеряла кого-то из близких, а кто-то потерял всех. Они думают только о шлюшках, которые скрасят им ночь или о хорошем портвейне, который повеселит и поможет родить гениальную идею – например, как обобрать тупой люд, который и так помирает.

Жизнь была не простой – это мягко сказано, особенно когда ты никому не нужен и все вокруг живут только для себя.

– Вставай. – Сказала я и старик дёрнулся. Он поднял на меня глаза, в которых не было страха, а была лишь боль и обречённость.

Попрошаек стража отлавливала часто. Тех, кто может ещё ходить, сразу отдают на грязную работу, где им не платят и почти не кормят. Зачем? Они и так всё равно умирают. Тех же, что уже больны и не готовы работать на Империю, сразу убивают. Считается, что воздух без таких людей становится чище, а карманы стражей – гуще. Убивая нищих на улице или отдавая их на работы, законники получают от Империи 3 медяка.

На 3 медяка можно купить маленький кусок копчёного кабаньего мяса или же выпить в таверне стопку медовухи.

Вот вам и цена жизни человека – стопка медовухи или вонючий кусок мяса.

Если же посмотреть, как часто наша стража напивается до свинячьего визга, то можно понять, что очистка от мусора у нас идёт весьма успешно.

Дай многим людям власть, хоть даже небольшую, то они сразу забудут, что в детстве ты лазил с ними воровать яблоки, и жили они с тобой в обветшавшем доме на краю столицы. Они убьют тебя за 3 медяка и из-за чувства власти, чувства своего превосходства, чувства, что твоя жизнь в их руках, а они твои Боги, которые решают жить тебе или умереть.

– Вставай, я тебе помогу. – Наклоняюсь и протягиваю ему руку, чтобы он мог опереться об меня и подняться. Чувствую его боль. Боль, которую испытывала сама в детстве, когда воровала у собак объедки со стола богатого помещика, чтобы не умереть с голоду.

Он медленно пытается встать. Раны, что на его ногах, не дают сделать это быстро.

В нос ударяет запах гноя и крови, в голове появляется мысль, а возможно ли его спасти? Нет. Сразу отгоняю такие мысли. Надо хотя бы попытаться. В умелых руках тётушки Агнес поправляются все, даже те, кому уже успела помахать старуха смерть с косой.

За своими мыслями я сразу не услышала, как дальше по улице раздался смех и лязг оружия.

Я аккуратно отпускаю руку старика, показывая глазами ему на стену, чтобы он на неё опёрся. Его рука облокачивается на неё и только после этого, я аккуратно выглядываю из-за стены.

– Тварь, это ты сегодня своровал мой мешок монет? – говорит один из стражей, еле стоящий на ногах. Похоже, что он только вышел из соседней таверны Голая Моррис, где изрядно подогрелся за счёт своих медяков.

Странно. Сегодня что, какой-то праздник? Только начало вечереть, а многие представители закона уже хорошо выпивши. Обычно пьяные драки солдат начинаются после полуночи.

– Нет, господин страж, я..я..я ничего не брал, – сказал сухенький мужичок, одетый весьма исправно. По нему сразу видно – не бедствуют, но и не так богат, чтобы у него нельзя было бы забрать кровно заработанные денежки.

– Да мне плевать, выкладывай монеты или поведём тебя в темницу. Там будешь дознавателю рассказывать, что брал, что не брал, – к его горлу прижался наточенный кинжал стража.

Все знают, что проще решить вопросы сразу на месте и отдать деньги стражнику, чем дознавателям, которые с тебя возьмут уже в два раза больше, за твою свободу.

– У меня нет с собой, – мямлит мужчина и при этом ощупывает карман, в котором, скорее всего, лежит пара серебряных монет, с которыми он просто очень не хочет расставаться.

Стражники тем временем окружили его, взяв в некое кольцо, чтобы тот не смог убежать. Вряд ли еле стоящие на своих ногах законники смогли бы догнать его, если бы он дал дёру.

– Тогда пошли к тебе домой, пока будешь искать деньги, я поразвлекаюсь с твоей женой или дочерью, покажу им, что значит иметь в штанах, что-то больше чем корнишон, – раздался дружный хохот его товарищей и его самого, который эхом разошёлся по всей улице.

Проходившие мимо люди опускали головы, делая вид что ничего не происходит. Он сам виноват раз попался и спасать его никто не будет.

– Подождите, у меня в.в. вроде завалялись в кармане пять серебряных монет, – достаёт и протягивает их стражам, которые сразу забирают наживу.

Сегодня им повезло. Пять серебряных монет – достаточно большие деньги, на которые бедная семья может прожить целый месяц.

И тут я слышу шум сбоку от себя, поворачиваюсь и вижу, как старик идёт, карабкаясь по стене.

– Зачем он пошёл сам, может ведь упасть! Переломает себе ещё ноги, а я одна его не дотащу. – Мысленно ругаюсь на этого больного.

Такие раны не позволят ему свободно передвигаться без опоры или крепкого плеча рядом, но он не сдаётся и шагает вперёд.

Он дошёл уже до меня и идёт дальше в направление радующихся пьяных стражей, которые только что получили хорошую прибыль, которую можно сразу же пропить. Еле волоча ноги и держась за стену, он выносливо шагал в направлении своей смерти. Только я не понимаю, зачем ему стражи? Неприятностей, что ли, не хватает? Мне они тоже не нужны. Стражи не тронут меня, но начнут задавать лишние вопросы.

Подхожу к нему, беру аккуратно за руку и поворачиваю в другую сторону. Он останавливается и смотрит на меня. В его взгляде читается удивление и непонимание. Играть в гляделки у меня времени нет, поэтому беру его за руку и веду в противоположную сторону от стражей.

Как только мы отошли на приличное расстояние от пьяных вояк, я задаю ему вопросы как его зовут и зачем он шёл к ним?

– Меня зовут старый Мартин. Раньше я был сапожником, а теперь я оборванец, который похоронил всех своих детей и жену.

Я аккуратно сжала его локоть. Слова тут не помогут, он потерял всё – работу, детей и свою жизнь.

– Так зачем вы шли к стражам? Они вам не помогут, – смотрю на него и в голову приходит понимание, он думал, что я его сдам.

– Знаю, что не помогут. – кряхтя произносит он. Да, в нашем мире на помощь особо рассчитывать не стоит.

Проходя мимо главной улицы нашего района, мы остановились передохнуть. Вокруг была толпа, и каждый в ней кричал что-то своё. На небольшой, сделанной из дерева сцене стояла женщина и что-то говорила, но из-за криков разобрать её слова было невозможно. Рядом с ней стоял Мистер Боклин. Он, так сказать, был главным чиновником четвёртого кольца. Был представителем Империи, к которому люди должны были обращаться со своими проблемами и просьбами. Хорошее слово – должен. Только вот он так не считал. Он появлялся у нас только по праздникам, ну или когда нужно было зачитать поздравления Императора или огласить его решение о начале войны. Жадный, скупой и скользкий тип был этот мистер Боклин. Его совершенно не интересовали проблемы людей, он просто зарабатывал на нас, сидя в своём аристократическом кабинете и в ус не дул.

В нашей Аристократии редко можно встретить достойных людей, которые думают о ком-то кроме себя. Поэтому в народе говорят: Аристократы они как брыдлы или как говно среди повидла.

– Долой Императора!.. Долой Императора!.. Долой Императора! – скандировали люди в толпе.

Стража стояла вокруг людей, пытаясь устрашить и подавить их протесты. Крепкие мужчины в военных доспехах, держа в руках оружие, были готовы в любой момент напасть на людей, стоило им только получить приказ.

Люди же толкали друг друга, пытаясь пробиться поближе к сцене, в надежде, что именно их проблему услышат.

– Мы приехали к вам, чтобы раздать бесплатной еды, – прокричала громко темноволосая брюнетка с пышными формами. Её лицо выражало призрение, но при этом фальшивая улыбка не сходила с её лица.

После её слов крики стали лишь нарастать. Людям не нужна бесплатная еда, – им нужны хорошие условия жизни.

– Тихо… К нам в гости сегодня приехала Элеонора Файстрон, мать нашего нового Императора, – услужливо произнёс мистер Боклин в звукоусилитель, протирая свой потный лоб платком. – Наше Четвёртое кольцо в скором времени преобразиться…

Да, как же. Появится новый никому не нужный фонтан или новая статуя Императора, вот вам и всё преобразование.

– Мы собираемся открыть парк для жителей этого… этого района, – запнувшись проговорила Элеонора.

Наверное, ей хотелось сказать этого захолустья, но обстоятельства не позволяли ей говорить правду.

– Не нужен нам парк! Нам нужна хорошая оплата труда! – крикнул один заводила.

– Да! Парк не прокормит наших детей! – подхватил второй.

Люди вокруг начинали ещё больше заводиться и кричать. Не стоило голодный народ района провоцировать мнимыми перспективами расцвета четвёртого кольца, подумала я.

– Парк назовёте в честь основателей Империи? – выходя вперёд спрашивает полненькая женщина, одетая в простое служебное платье, что носят поварихи или работницы лавок с выпечкой. – С чего такой почёт вашим предкам? Файстроны, что вы сделали для нас простых жителей? Может семейство Аирстронов как-то улучшила нашу жизнь или вот семейство Эрстрон?

На короткое время повисло молчание.

– Нет. Вы только развязали войну. Из-за ваших разборок с Айстронами погибали наши мужья и сыновья. За что они боролись? За то, чтобы вам жилось хорошо во дворцах? Они шли с надеждой, что после их подвигов мы начнём жить хотя бы как люди, а не как рабы!

Каждый житель нашего района когда-то задумывался об этом, а эта женщина просто сказала вслух наши мысли. Фамилии Великих семей были всунуты в каждую новую постройку в четвёртом кольце, чтобы народ не забывал, благодаря кому они живут так «хорошо».

Столица Торн была разделена на Четыре невидимых кольца, по качеству жизни и по статусу людей.

Первым кольцом был дворец Императора и прилежащие к нему дома главных семей Империи. Их было пять, как и герцогств. Эти семьи обладали Первоначальной силой, которая перешла им по крови от 5 сильнейших магов, основавших тут город, а в дальнейшем захвативших соседние земли и образовавших Империю.

Север был графством семьи Айстрон. Лёд.

Юг был графством семьи Аирстрон. Воздух

Запад был графством семьи Эрстрон. Земля

Восток был графством семьи Вотерстрон. Вода.

Сама Империя принадлежала правящей семье Фаирстрон, трон которой передавался ими из поколения в поколение.

Семьи, основателей Империи – привилегированная каста особенных людей, считающая себя Богами на земле. Их обязаны уважать и любить всё! Ведь когда-то давно их прародители были великими воинами, благословлённые самим Богом на правление простыми смертными. Большинство из этих семей давно не имели Первозданной силы, даже некоторые дети пьяниц рождались с большим даром, чем дети Великих предков. Однако это их никак это не смущало – заносчивость попадала в них с молоком матери.

Второе кольцо состояло из богатых домов столичной аристократии, которые были дальними родственниками верхушки. Они сидели на местах советников Императора или занимали различные посты в Министерствах. Поэтому все законы писались для сытной жизни зажравшихся богатеев Империи.

Приобрести себе там дом обычный богатый человек не мог. И не потому, что денег не хватило бы, а из-за контингента, что там обитает. Люди считали себя там привилегированными и неприкасаемыми. Этакая избранная буржуазия.

Третье кольцо состояло из зажиточных людей, с хорошими доходами и среднем даром. Банкиры, законники с высокими чинами, судьи и владельцы предприятий, где работали бедняки, а точнее, жители четвёртого кольца.

А если по-простому – не жители, а отбросы и рабы, существующие только для того, чтобы подкладывать подушки под жирные задницы аристократов.

Четвёртое кольцо состояло из мусора нашей Империи, а точнее, обычных людей без магии и связей. Люди здесь не жили, а выживали, и никого это особо не трогало. Убийство, воровство, продажа волшебной пыльцы, чёрный рынок продажи детей, оружия и запретных артефактов – был единственный способ прожить тут пару лет.

Императора и его окружение это не волновало. Наоборот – радовало. Чем больше люди будут употреблять пыльцу, пить, воровать и убивать, тем лучше для них.

Ну да, подумаешь, что за чертой третьего круга проживала большая часть людей всей столицы. Как говорится – выживают сильнейшие. Извините.

Крики народа стали перерастать в небольшие стычки. Каждый пытался высказаться и поделиться своим наболевшем. Благотворительная акция, что устроила нам мать Императора, грозила перерасти в буйную потасовку. У людей в руках стали появляться камни и палки, которые они стали бросать в сторону сцены и стражей. Сейчас тут станет совсем небезопасно. Стража не будет долго это терпеть. Жаль, но сегодня кто-то не дождётся члена своей семьи дома.

Ухватив поудобнее руку старика, я стала обходить буйный народ. Их претензии мне вполне знакомы и со многими я согласна. Я сама живу в четвёртом кольце. Только вот все эти побоища и восстания никогда ещё не приводили ни к чему хорошему. Ну что говорить, каков поп, таков и приход. Власть, что обращается с людьми через демонстрацию силы, получают такой же ответ.

Глава 2

Обойдя весь этот балаган, оставшись целыми и невредимыми, всю оставшуюся дорогу мы шли молча. Хорошо, что до дома тётушки Агнес минут 20, но по ощущениям – нам предстоит дорога длиною в вечность.

Наш дом состоял из двух этажей и чердака, где, кстати, и была моя комната, и находился он достаточно далеко от главной улицы, где сейчас было неспокойно. Это значит, что сегодня стража будет сосредоточена на центральной улице, и рыскать по нашей не будет. Надеюсь, хотя бы сегодня мы будем засыпать не под звуки криков и пьяных ругательств.

Дойдя до дома, я быстро постучала в дверь. Благо, что ждать долго не пришлось, и вскоре тётушка открыла нам дверь. Она оглядела меня и моего спутника и велела заходить.

– Ариэлла, ты вечно тащишь сюда всех больных и бездомных, а мне работай и лечи их! – ворчала она на меня. – Садись за стол, я приготовила рагу из свинины.

Взяв нового жильца под руку, Агнес повела его в комнату, параллельно расспрашивая о жизни и, рассказывая что-то о себе.

– Не ворчи, а то не буду есть! – вдогонку крикнула я, проходя на кухню и оглядывая стол, на котором стояла чашка горячего клюквенного взвара, кусок ржаного хлеба и миска вкусно пахнущего рагу.

Слюнки так и потекли. Времени поесть сегодня у меня не было. Так, на ходу перехватила лепёшку с травами и яблоко, и побежала по своим делам.

Да уж, моя угроза прозвучала слишком слабенько, еда сейчас занимала почти все мои мысли, а живот предательски поддерживал их.

Обмочив весь стол слюнями, но так и не съев и кусочка, я побежала в свою комнату на чердак. Надо было забрать заказ мистера Берна. Времени у меня оставалось мало. Я не рассчитывала, что дойти до дома со старым Мартином у меня займет около часа.

Если я опоздаю, придётся выслушивать кучу помоев на свою голову.

Мистер Берн не знает кто я. Он думает своим маленьким мозгом, что я обычная нищенка, умеющая воровать драгоценные вещи и обладающая мизерным резервом магии, а это значит, что меня можно унижать и оскорблять.

Пусть так и остаётся, ему незачем знать кто я.

Забежав на чердак и закрыв за собой дверь, я глазами осмотрела комнату. Всё на месте. Невысокая кровать аккуратно заправлена и не тронута. Небольшой стол у большого круглого окна, на котором стоит стакан с остатками взвара и грязная тарелка. Старенький шкаф, ножку которого заменяет дощечка и обветшавший ковёр, что скрывает небольшие трещины на полу и делает мою комнату немного уютнее. Все предметы остались на своих местах – значит гостей у меня не было.

Ещё раз пробежавшись глазами по комнате, бросаю на дверь защитную магию, которая не пропустит никого, кроме меня. Дохожу до старой тумбы около кровати и смотрю на деревянный пол. Там видны небольшие следы ножек тумбочки. Обычный человек не заметит, а вот Безликие или Имперские псы сразу найдут тайник. На досуге надо будет придумать новое место для тайника.

Быстро двигаю тумбу и поднимаю деревянную полу. Тайник не пуст. От сердца сразу отлегло. Денег, что я получу за этот заказ хватит, чтобы отдать в хорошую школу Милли и Рона, даже останется на починку дырявой крыши. Вынув мешок, проверяю его содержимое. Слава Богу, кулон на месте. Кладу его в карман и накидываю на себя плащ, который закрывает и так прикрытое маской лицо – это страховка. Заказчик не должен знать меня в лицо. Это мой главный принцип в незаконной подработке. Я для него девушка из трущоб, которая готова воровать, лишь бы заработать копейку.

Наверное, так оно и есть. Я пошла воровать, чтобы закрыть все долги Агнес, оплатить обучение нам с Кэтти, и хоть как-то прокормить нас всех.

На моей основной работе платили неплохие деньги, но их можно получить только если ты ездишь выполнять сложные задания на границу или занимаешь престижную должность. А я не могла позволить себе надолго уезжать, да и знакомых, что замолвят за меня словечко, у меня тоже не было. Поэтому приходилось выживать, как я умею.

Выходя из своей комнаты, мне навстречу вышел маленький мальчик по имени Рон со своей сестрой Милли. Они оба раньше жили при борделе Резвая Сьюзи и выполняли грязные поручения хозяина этого заведения. Их оставили жить, чтобы не нанимать служанок, а значит, и не платить лишние деньги нанятым работникам.

Обычно работницам таких заведений не разрешают рожать от клиентов. Таких детей либо убивают сразу после рождения, если не успели выпить настой, либо убивают их во чреве матери.

Рону и Милли повезло. Хотя назвать это везением язык не поворачивается.

Рон рос в атмосфере разврата и пьяных криков мужиков, что ходили в такие заведения. Чтобы накормить себя и сестру ему нужно было каждый день убирать отходы пьяных постояльцев и кровь, после их побоев ночных фей. Его мать была шлюхой этого заведения и понесла два раза от разных мужиков. До детей ей не было дела, её волновал алкоголь, которым она топила себя, и волшебная пыльца, которая помогала забыться и уйти в мир грёз.

Увидев его в первый раз, я просто потеряла дар речи. Я много видела голодных детей, обтянутых лишь кожей, но ещё ни разу не видела таких взрослых глаз у ребёнка. Он был весь избит, в грязной рваной рубашке, что была ему не по размеру. Худой и побитый, он тщательно убирал осколки под столом, где присаживались выпить посетители борделя. С носа предательски текла струйка крови, которую он вытирал своим кулачком. Ни одна слеза не вытекла из его глаз, и ни одного ропотного слова не прозвучало в ответ на тычки и подзатыльники хозяина борделя.

В тот день я выкупила их у хозяина Резвой Сюзи, отдав почти все свои сбережения. Он не хотел их отдавать, набивал им цену. Детский труд был востребован во всей Империи. Люди часто покупали или нанимали детей-сирот, платя им копейки или просто подкармливая их. Дети не могли требовать нормальной оплаты труда, а работали хорошо, в силу своей молодости и резвости. Поэтому дети на чёрном рынке стоили дорого, особенно если их покупали для работы в борделе.

– Привет, Рон, как ты? Как ты, Милли? – оглядывая их, задаю вопрос. На мой взгляд, он и его сестра поднабрали немного в весе – очень хороший результат.

Они оба уставились на меня своими глазками. Надо отдать должное – у обоих глаза были очень красивые. По глазам можно понять, что у них обоих есть магия. Глаза Рона были карие с небольшими вкраплениями янтарного цвета, в нём была небольшая часть магии огня, а Милли имела чуть больше дара, её светло-зелёные глаза имели чуть больше крапинок темно– зелёного цвета. Рыжие волосы делали её похожей на маленькую ведьмочку, этакую повелительницу природы.

Обычный человек не заметит эти глаза. Даже не так. Они ему покажутся обычными, но красивыми. А вот стихийники смогут разглядеть в них небольшой дар. Сильные маги всегда способны чувствовать магические силы собеседника, а слабые могут лишь ощущать давящую ауру сильнейшего.

Что ж, видно их отцы были из знати. Так сказать, тайные любители посещать дряхлые бордели на окраине столицы. Интересно, что их могло туда привести? Ведь есть бордели для богатых, с чистым бельём, бассейнами, изысканными проститутками и дорогим алкоголем. Наверное они захотели быть поближе к простым людям или же подхватить какие-нибудь болезни и заразить ими своих жён, чтобы те побыстрее ушли в мир иной.

– Ддааа, Ари, спасибо всё хорошо, – проговорил Рон, опуская глаза вниз. Он всё ещё боится, хотя прошло уже два месяца, как они живут тут. Но, видимо, в борделе ему жилось слишком плохо, чтобы сразу привыкнуть к сытости и нормальному отношению взрослых.

– Вот и здорово! Заглядывайте ко мне вечером, я вам почитаю, – погладив обоих детишек по голове, заговорщицки прошептала я.

А мне стоит ускориться, если я хочу не опоздать. Попрощавшись с детьми, побежала дальше вниз по лестнице к выходу, но тут около двери возникло неожиданное препятствие. Агнес стояла с грязной тряпкой в руках, перекрывая мне выход из дома.

– Ты никуда не пойдёшь, пока не поёшь Ариэлла! За окном уже темно, а ты нормальной еды со вчерашнего дня не видела! – сложив руки на груди и строго смотря на меня проговорила она.

– Агнес, я правда не могу, я и так опаздываю. Приду и поем, – пытаясь обогнуть её, проговорила я. – Обещаю.

Вдогонку мне послышались её крики, что скоро меня начнёт сдувать ветром, и что лечить потом мой больной живот никто не будет.

Подумаешь, полечила меня один раз от несварения, теперь всю жизнь будет вспоминать. Если бы у меня было время, то я бы с ней поспорила, но похоже, что я уже опаздываю.

Посмотрев на амулет времени, который показывал без пятнадцати девять, я быстрым шагом пошла в сторону назначенной таверны.