Текст книги "Алонофобия и её последствия (СИ)"

Автор книги: Baal

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

В пустой, неудовлетворённой голове снова зажужжали мысли. Если Ледибаг помочь ничем не может, значит, придётся Коту взять всё в свои лапы… хотя, эти самые лапы примотаны леской Ледибаг к телу так, что не пошевелиться.

Свободен, вообще-то, был только рот… и член. Но второй точно никак не помог бы Нуару вырулить из ситуации, так что придётся поработать, так сказать, орально.

Усмехнувшись пришедшему каламбуру, Кот осторожно позвал:

– Миледи?..

Ледибаг, собравшаяся было снова принять член в рот, подняла глаза на Кота и медленно, пошло облизнулась. Кончик языка при этом мазнул по головке, вызывая откровенную дрожь во всём теле Нуара.

– Да, котёнок? Ты хочешь чего-то другого?

Адриан медленно кивнул, и Ледибаг поднялась. Она улыбалась, её глаза горели, а свободная ладонь легла на член Нуара, медленно тот поглаживая. Вверх, вниз, пальцем по головке, нажать на одну из венок, оттянуть кожицу, легонько сдавить и почти сразу же отпустить.

Если бы не ситуация, Адриан бы кончил от одного только осознания того, что его член в руке у Ледибаг. От её гладких ладоней, ощущения волшебного костюма, предвкушающей улыбки напротив…

– Чего ты хочешь, Адриан?

Но он не мог. Потому что ко всему этому добавлялись ещё зрачки-колодцы и бессмысленный взгляд. Да Ледибаг даже не могла определиться, с кем она занимается сексом: с Котом или всё-таки с Адрианом! Хотя на Агресте был полный комплект из ушей, хвоста и когтистых перчаток.

Поэтому, выдавив слабую улыбку, Адриан сказал максимально мягко:

– Я хочу быть с Маринетт, миледи. Это возможно?

Губы Ледибаг сложились в удивленное «О!» В глазах мелькнула капелька осмысленности, а затем героиня скомандовала отмену трансформации.

Кот переглянулся с вылетевшей красной квами, и едва заметно кивнул той. Глаза Тикки были подёрнуты дымкой дурмана так же, как у Маринетт, но быстро прояснялись. Ну да, никакой человеческий наркотик не будет в полной мере действовать на волшебное существо.

Маринетт всё ещё держала Кота за член, что несколько нервировало Нуара, учитывая, что он собирался сделать.

– Прости, Принцесса, это ради твоего же блага.

– Ты о чём?..

Леска йо-йо пропала вместе с отменой трансформации, так что теперь Кот не был ничем связан. К тому же, он был быстрее и сильнее Маринетт, и она не ожидала подвоха.

Он дёрнулся вперёд, заваливая Маринетт на кресло и прижимаясь сверху. Голову Дюпэн-Чэн он поддерживал своей ладонью, чтобы не стукнуть о спинку. Как он и думал, ему пришлось несладко: девушка сжала его член в руке отнюдь не нежно, и вместо возбуждения Нуара прошило болью.

К счастью, это не помешало ему максимально осторожно сдёрнуть с Маринетт одну из серёжек и быстро засунуть её в свой костюм. Славьтесь, карманы! Потом отдаст, когда всё это закончится.

Маринетт, кажется, даже не поняла, что именно произошло. Она снова принялась дрочить член, что всё ещё зажимала в ладони, и к собственному ужасу Адриан ощутил, что его возбуждение от боли только усилилось.

Маринетт закинула свободную руку ему на шею и робко улыбнулась. Её глаза блестели как две стекляшки.

– Котик, только будь осторожнее, хорошо? Я всё ещё девочка.

Адриан моргнул. Потом ещё раз.

– Что?..

– У меня конечно был парень, – продолжала Маринетт. – Только мы так далеко не заходили. Ну, был петтинг, мы трогали друг друга, оральный секс… но я так и не смогла расслабиться настолько, чтобы позволить ему лишить меня. Хотя я хороша в минете, правда?

Она потянулась к Коту за поцелуем, и Нуар не стал отстраняться. Пока Маринетт покусывала, вылизывала и посасывала его губы, Адриан напряжённо вспоминал все подробности отношений Луки и Маринетт.

Они встречались… года два вроде, верно? Выглядели вполне влюблёнными и довольными, прежде чем внезапно просто разойтись. Это у них произошло так же легко и непринуждённо, как и начало их отношений. Будто бы они были двумя линиями на графике, которые сначала сплелись, а потом без проблем разъединились.

И что, серьёзно? Маринетт не могла расслабиться рядом с Куффеном? Да он даже на Адриана действовал сильнее любого седативного!

– Принцесса, – пробормотал Адриан в очередной поцелуй, – может, не надо?

– Но я тебя хочу.

На кресле было чертовски неудобно, поэтому Кот отодвинулся от Маринетт. Девушка разочарованно застонала, садясь более ровно и пытаясь дотянуться до Нуара, чтобы урвать новый поцелуй.

– Маринетт, – тихо сказал Кот, – надо раздеться. Давай.

То, с какой радостью Дюпэн-Чэн кивнула и принялась стаскивать с себя водолазку, было хуже, чем нож прямо в сердце. Однако Кот продолжал говорить спокойным, ровным голосом, пытаясь показать отстранённость, которой не было и в помине:

– Молодец. Теперь помоги мне, бельё тоже надо снять.

Пока девушка возилась с застёжками на лифчике, Нуар стянул с её ног джинсы и носки. Крючки на белье никак не поддавались, так что Адриану удалось ещё и себя в порядок привести.

Застегнув ширинку, он ощутил некоторое облегчение. В основном, конечно, моральное, потому что член пульсировал просто убийственно. По крайней мере, теперь Адриан был уверен: он сам не сделает ничего, о чём бы пожалел потом.

Нет, он хотел Маринетт. До безумия. Тем более теперь, когда его бы не уничтожала изнутри мысль о том, что он изменяет его прекрасной леди вместе с не менее прекрасной Маринетт. Вот только он бы сам себе не простил бы, если бы он воспользовался ситуацией, как какой-то… как какой-то Дюпре.

Он встал и отошёл от Маринетт на несколько шагов. Дюпэн-Чэн тоже вскочила из кресла, – Коту пришлось поддержать её, иначе бы девушка упала, – и сняла с себя трусики, оставаясь совершенно нагой.

– Отлично, – размеренно продолжал Кот, стараясь не обращать внимание на изгибы девичьего тела. – Теперь идём.

– Конечно.

Она качнулась вперёд, и Коту пришлось поддерживать Маринетт. Девушка впилась пальцами в его предплечье, при этом прижимаясь к руке Нуара грудью.

Сцепив зубы, он медленно двинулся в сторону выхода. Маринетт, хлопая глазами, недоумённо огляделась, а после нахмурилась.

– Глупый Кот, кровать в другой стороне.

Адриан закатил глаза и, не раздумывая больше, подхватил девушку на руки. Надо было сразу… но ему тоже было нужно время, чтобы хоть немного собраться.

Он максимально бережно донёс Маринетт до ванной комнаты, и там отпустил. Ноги девушку совершенно не держали, так что Кот продолжал удерживать её одной рукой. Другой он пытался настроить комфортную температуру воды в душе.

Маринетт тёрлась об него. В какой-то момент она схватила Кота за свободную ладонь и потянула к себе. Адриан, слишком увлечённый настройкой воды, даже не понял, что она собирается делать, а потому чуть не травмировал девушку.

В свою защиту он мог бы сказать, что даже не подумал бы, что она попробует мастурбировать его рукой.

– Маринетт, когти! – испуганно рявкнул Кот, максимально выгибая ладонь и отводя пальцы от половых губ.

– Да-а, когти-и…

Маринетт облизнулась и принялась покачивать бёдрами, усиливая трение. Она скользила промежностью по ладони Нуара, вцепившись в его запястье с невиданной для молодой девушки силой. Вырывать руку было слишком рискованно: когти Нуара действительно были крайне острыми, и Кот банально боялся травмировать находящуюся не в себе девушку резким движением.

– Да что ты будешь делать, – ругнулся Кот, пытаясь отстранить девушку от себя. – Марин. Марин!

Бесполезно; Маринетт только ускорилась, руками направляя ладонь Кота. Нуар с тоской подумал о том, что секс-игрушкой он пока не был, и ещё сильнее выгнул пальцы. Он просто панически боялся задеть Маринетт когтями, тем более в таком нежном месте.

И так оставил на ней свои следы: по пять точек-проколов на каждой из ягодиц. Слишком сильно вцепился в бёдра Маринетт, когда поддерживал её на весу.

– О, Господи, – хныкала Маринетт, закатывая глаза. – Боже, Котик, как же хорошо…

Если честно, Адриан бы никогда не подумал, что Маринетт из «разговаривающих». Сам-то он принадлежал к «молчунам», и во время занятий любовью мог только стонать или рычать. А вот Дюпэн-Чэн, кажется, действительно не могла просто заткнуться и не возбуждать Кота своими комментариями ещё больше:

– Как же я хочу, чтобы ты в меня вставил, Котик, это… твой костюм такой холодный, почему он такой холодный? Я хочу, чтобы было горячо, но холод тоже подойдёт… боже, поцелуй меня уже!

Нуар неловко развернулся и слепо ткнулся губами в лицо Маринетт. Попал в щёку, но уже через секунду Дюпэн-Чэн повернула голову и втянула Кота в глубокий, влажный поцелуй.

Оргазма она достигла всего через несколько фрикций. Тело Маринетт замерло, а затем она выгнулась навстречу Коту, широко раскрывая глаза и рот. Её язык, до этого увлечённо скользящий по зубам Нуара, расслабился и замер.

Кот разорвал поцелуй, отстранился и осторожно выдернул свою руку из захвата. Пока Маринетт пребывала в кратковременной прострации, он затащил девушку в ванную, залез следом сам, задёрнул шторку и схватил душ. Маринетт даже не отреагировала, когда Нуар её намочил, и Кот успокоено выдохнул: не прогадал с температурой.

– Маринетт, как ты себя чувствуешь?

Дюпэн-Чэн практически висела на Коте; ноги её совершенно не держали. Нуар поливал их двоих из душа, не заботясь о том, чтобы беречься от воды. Пускай потом Плагг ему закатит истерику из-за нелюбви к водным процедурам, сейчас это было не так важно.

Хоть какого-то ответа кроме тихого мычания он не добился. От воды, – или от оргазма? – Маринетт стало немного легче. По крайней мере, её лицо вернуло нормальный цвет, а румянец прекратил выглядеть болезненно. Да и не пыталась она снова залезть ему под костюм.

Кот поливал их водой до тех пор, пока кожа Маринетт не раскраснелась от тепла. Девушка всё это время задумчиво открывала рот, как рыбка, и ловила тонкие струйки языком. Она не сопротивлялась, когда Нуар выключил воду, вылез из ванной и вытащил её следом. Только слегка поморщилась, когда он принялся вытирать её жёстким полотенцем.

Адриан завернул Маринетт в то самое полотенце, и снова поднял на руки. Дюпэн-Чэн уронила голову ему на плечо и болезненно поморщилась.

– Что-то болит? – обеспокоенно спросил Кот.

– Голова.

– Сейчас поспишь, и всё пройдёт.

Она выпрямилась как могла, открыла глаза, – зрачки были меньше, чем раньше, но всё ещё излишне расширенными, – и нежно улыбнулась. Подняла руку, коснулась мокрой ладошкой лица Нуара и погладила его щёку большим пальцем.

– Я люблю тебя, Адриан. Ты самый горячий парень в мире!

Её взгляд потерял фокус, когда она подняла глаза чуть выше его лица, к чёрным кошачьим ушам.

– И тебя я тоже люблю, Кот. Знаешь, ты тоже горячий. Может, даже горячее Адриана…

Нуар вышел из ванной и направился в спальню. Ему хотелось всего две вещи: уложить девушку спать и наконец подрочить. Он лишь надеялся, что о втором Дюпэн-Чэн никогда не узнает и не вспомнит, потому что собирался мастурбировать в её ванной.

– Хотя, знаешь, – продолжала Маринетт, болтая ногами, – я знаю, кто горячее вас двоих. Адриан, Кот… Котодриан!

Затем она счастливо рассмеялась и начала повторять, как какую-то считалочку: «Адриан, Кот, Котодриан. Адриан, Кот, Котодриан!»

Нуар на это только вздохнул и закатил глаза.

Кажется, у них будет долгая ночь.

========== Часть 6 ==========

Во рту было гадко.

Это была первая мысль Маринетт по пробуждению. Ещё не открывая глаз, девушка поворочала распухшим языком и поморщилась от противного кислого привкуса. Никогда такого не было по утрам. Обычно ей даже не нужно было зубы чистить: Тикки отлично справлялась, и организм Ледибаг был в идеальном состоянии. Ни кариеса, ни налёта на языке, ни противного вкуса или запаха во рту. Только едва заметный цветочный оттенок в дыхании – чем не мечта? Алья всё время просила поделиться такой волшебной зубной пастой.

Теперь же было гадко. Хотелось отплёвываться и полоскать рот.

Ещё очень хотелось пить. Жажда навалилась на Маринетт огромной лавиной, погребая под собой и лишая любых других мыслей. Единственным желанием осталось найти воду. Хоть какую-нибудь. Подошла бы и фильтрованная, и кипячёная, и из-под крана. Да Маринетт была готова даже разобрать унитаз и выпить из бачка. Что угодно!

Она кое-как разлепила глаза и сощурилась, пытаясь разобраться, где она. Зрение плыло и не фокусировалось, но окно над кроватью вроде бы говорило о том, что Маринетт дома. Глаза были сухими и болезненными: видимо, воды в организме не хватало даже на слёзы, чтобы смачивать пересохшие глазные яблоки. Докатилась.

А ведь Алья ей говорила о том, как важно соблюдать питьевой режим!

Маринетт глубоко вздохнула и прикрыла глаза, старательно моргая с закрытыми веками. Затем сделала гимнастику для зрения: смотрела в разные стороны, жмурилась, резко распахивала ресницы, и так далее. Наконец слёзные железы пришли в себя и начали работать. Даже слишком интенсивно, потому что избыток жидкости хлынул через уголки глаз и покатился по вискам, щекотно затекая в уши.

– Марин? Ты плачешь?

Маринетт распахнула глаза и дёрнулась всем телом. За сухостью глаз она не заметила одной несомненно важной детали: в кровати она была не одна. Голос был знаком до чёртиков, но принадлежать мог сразу двум людям: и Адриану Агресту, и Коту Нуару. У них и интонации иногда были похожи. Алья даже одно время думала, что Агрест-младший по ночам прыгает по крышам. И Адриан такой же смелый и отважный, как и Кот, а Кот такой же красивый и галантный, как Адриан.

Адриан и Кот были похожи. Адриан. И Кот. Котодриан. Или Адрикот?

Впрочем, это ничего не значило. Как оказалось, поведение Нуара вполне неплохо копировалось кем угодно, что доказывал Алон Дюпре. Он и голову запрокидывал, и едва не мурчал. Что уж поделать, Нуар мог стать и для Адриана примером для подражания.

В общем, в её постели был или Адриан, или Кот. В любом случае, что первому, что второму Маринетт доверяла просто безоговорочно. Можно было расслабиться.

Невидимый пока добродетель дотянулся рукой до её лица и стёр слёзы с висков. Легко прошёлся кончиками пальцев по лбу и погладил по голове. Нежно, аккуратно, очень заботливо. И Маринетт точно чувствовала тепло человеческой ладони, а не прохладный материал волшебного костюма.

– Как ты себя чувствуешь?

Маринетт неопределённо пожала плечами, но из-за того, что она лежала под одеялом, этого не было заметно. Скосила глаза на невидимого добродетеля, но смогла разглядеть только копну взъерошенных светлых волос.

Итак, вопрос на повестке дня: Адриан или Кот? Кот или Адриан? Оба были блондинами, у них были похожие голоса и примерно одна комплекция. Вот только к Нуару ещё прилагался волшебный костюм, а Агресту совершенно точно нечего делать в кровати своей бывшей одноклассницы.

Значит, всё-таки Кот. И без костюма.

Она закрыла глаза.

– Пить хочу. И в ванную.

– Сейчас.

Предполагаемый Кот слез с кровати со стороны ног, и пошлёпал босыми ступнями по паркету. Маринетт повернулась на бок, чтобы увидеть хоть что-то, но так и не смогла разглядеть внешность парня. Точно блондин. Высокий. И, кажется, с хорошим вкусом в одежде. Вроде бы похожую рубашку она видела на Адриане.

Так Кот или Адриан?!

Она попыталась сесть, но неожиданно свалилась обратно из-за кольнувшей голову боли. Зашипев, принялась растирать виски и по привычке поздоровалась с Тикки.

Никто не ответил, и Маринетт тотчас забыла и про гадость во рту, и про головную боль, и вообще про что угодно. Руки метнулись к ушам. Паника от этого только возросла: у Маринетт осталась только одна серёжка.

Уже-не-Ледибаг не успела как следует насладиться своим ужасом: в комнату зашёл Нуар. Собранный, серьёзный, в чёрном костюме, с привычным колокольчиком и звериными ушами. Он нёс стакан с какой-то пузырящейся жидкостью.

– Спускайся, Принцесса, пришло время пить лекарство.

Она сползла с кровати, будучи одной ногой в панической атаке. Окончательно скатиться в истерику не давало несколько вещей: страх за Тикки, Нуар рядом и полное непонимание происходящей ситуации. Так что Маринетт решила действовать как всегда. Сначала следовало разобраться в том, что происходит, и только потом начинать паниковать.

До Нуара Маринетт едва дошла. Мир покачивался, и она двигалась так медленно, как только могла. Кот, сначала не замечающий её состояние, всё-таки помог: на середине пути подхватил под локоть и отвёл к креслу.

– Ты не видел мою серёжку? – спросила Маринетт максимально беззаботно, расслабляясь в кресле и принимая стакан с шипучкой. – Чёрная, маленькая, круглая.

Нуар одним взглядом указал на стакан, и Маринетт залпом выпила довольно противное лекарство. Оно сразу же попросилось обратно, но девушка волевым усилием протолкнула шипучку в желудок. Ну уж нет, тошнить она не будет.

Нуар опустился перед Маринетт на одно колено и достал из кармашка на костюме серёжку. Ту самую, маленькую, чёрную и очень волшебную. Он передал её Маринетт с большой осторожностью, словно знал, что на самом деле держит в руках.

А может и не «словно».

– Ты знаешь, – убито сказала Маринетт.

Нуар склонил голову к плечу и медленно кивнул. Взял руку Маринетт, – она зажимала серёжку в кулаке, – и поцеловал сведённые нервной судорогой пальцы.

– Как ты…

– Вчера многое произошло, – уклончиво произнёс Кот.

– Ясно.

Она вдела серёжку в ухо и с облегчением увидела красное сияние. Вернувшаяся Тикки сразу же бросилась к Маринетт, обнимая девушку за щёку лапками и едва не плача.

– Слава магии, с тобой всё хорошо! – запричитала малышка высоким тонким голосом. – Это было так страшно, Маринетт, я так беспокоилась вчера, когда ты забыла сумку! Даже хотела лететь за тобой, но я не знала куда этот человек отвёл тебя! Как хорошо, что Кот был рядом, ты не представляешь!

– Да, отлично.

Кот продолжал стоять рядом с ней, непривычно-серьёзный и собранный. Он смотрел на Маринетт, и по взгляду было ясно, что Нуар её изучает. Видит, словно в первый раз.

Маринетт осторожно протянула руку и погладила Нуара по голове. Как обычно, быстрым и немного нервным жестом, ероша светлые пряди. Вот только Кот не замурчал и не подставился под это прикосновение. Так и не двигался, пока Маринетт не отняла руку, разглядывая её.

– Ты разочарован, да? – убито спросила девушка. – Думал, что Ледибаг – это кто-то другой? Извини…

– Глупостей не говори, – мотнул головой Кот, наконец улыбаясь. – Просто думал, что это даже забавно. Конечно, кто, если не ты?

Он придвинулся ближе и обнял Маринетт. И наконец замурчал.

Облегчение, которое ощутила Маринетт в этот момент, было не передать словами. Наверное, если бы её организм не паниковал из-за недостатка жидкости, она бы даже разрыдалась от облегчения. Но тело протестовало такой глупой потере драгоценной воды, так что на глазах у девушки выступило всего несколько слезинок.

Нуар стёр их нежным жестом и мягко фыркнул.

– Ну что ты, Принцесса? Всё же хорошо?

Маринетт кивнула, по-детски растирая глаза кулаками.

– Хорошо. Только… не так я хотела раскрыться.

Кот закатил глаза.

– Слушай, судя по тебе, ты вообще никогда раскрываться не планировала, так что ситуация пошла мне на пользу, мурцесса. Багинетт. Теперь я буду называть тебя Багинетт!

Он выглядел настолько довольным собственным маленьким каламбуром, что Маринетт невольно улыбнулась. Нуар никак не комментировал их отношения: ни как с Ледибаг, ни как с Дюпэн-Чэн. И Маринетт была ему за это благодарна.

Она сама не совсем понимала, как же так вышло, что она завела крепкую дружбу с Котом в обеих своих ипостасях, и почему же она не объединила в его сознании два своих обличья, пока могла сделать это сама. Но, видимо, миру не понравилось, что она в каком-то смысле обманывает котёнка… и вселенная решила проблему по-своему.

Маринетт сползла с кресла и обняла Кота. Нуар, ни секунды не мешкая, прижал её к себе и с лёгкостью поднял на руки. Он сел в кресло и усадил подругу себе на колени, успокаивающе поглаживая девичью спину.

– Ну-ну, Багинетт, всё хорошо. Ты здесь, я здесь, твой большой фанат где-то очень далеко, и в скором времени ему очень не поздоровится. Жизнь прекрасна и замечательна, не находишь?

Маринетт уткнулась лицом в грудь Нуара и кивнула. События вчерашнего дня превратились в её голове в неясную мешанину, и она совершенно не представляла, как разобрать осколки событий и сложить их в нормальную картинку. Голова болела, язык был сухим и неповоротливым, из-за кратковременного стресса хотелось спать или просто полежать. Тикки носилась вокруг ярким красным всполохом и совершенно не успокаивала; квами слишком нервничала сама, чтобы стать для Маринетт привычным оплотом умиротворения и стабильности.

Зато Кот, напротив, был твёрд и надёжен, как крепостная стена.

Маринетт поудобнее устроилась в его руках и расслабилась, позволяя Нуару удерживать её.

– Я ничего не помню. И всё ещё хочу пить.

Кот хмыкнул.

– Ну, чтобы принести тебе попить, мне надо встать.

– Ладно, жажда отменяется, потерплю. Но вот про вчера я серьёзно.

Осторожные прикосновения и поглаживания Нуара были наполнены заботой и понятным для Маринетт трепетом. Наверное, если бы она могла так же спокойно гладить любовь всей своей жизни, – это она про Адриана, если что, – то касалась бы его точно так же, самыми кончиками пальцев. Она бы просто боялась притронуться слишком сильно, слишком интимно. Потому что в таком случае сахарная мечта могла распасться, и Адриан бы исчез. Просто пуф, и растворился бы.

Наверное, Кот думал о том же, когда гладил её. Ведь Маринетт – это его мечта, его Ледибаг.

…ну или он просто слишком о ней переживал, что тоже невероятно приятно.

– Ты уверена, что хочешь знать про вчерашнее?

– А что, вчера происходило нечто особенное?

Она немного отодвинулась, чтобы посмотреть Коту в глаза. Тот, на удивление, отвёл взгляд и покраснел. Это было не просто смущение, это было нечто более всепоглощающее: краснота началась от ушей и кончика носа и поползла по щекам, скулам, шее, разбавляясь на коже и сливаясь в одно нежно-розовое пятно.

Маринетт обеспокоенно поёрзала на коленях Кота, и Нуар издал нервный смешок.

– Кот? – нервно позвала она.

– Да, Багинетт?

– Что вчера было?

– Ну, я подрочил у тебя в ванной. Дважды, если быть точным.

Маринетт захлопала ресницами, уставившись на абсолютно красного Нуара. Он… что? Подрочил?

Что?

Что?!

– Что?! – пискнула она, слишком резко отстраняясь от Кота.

Если бы не его нечеловеческая реакция, то Маринетт непременно бы упала. Она совсем забыла про то, что сидит у него на коленях, – хотя как о таком вообще можно забыть?! – и рванула в сторону, едва не шлёпнувшись на пол. Нуар не дал этому произойти: сцепил руки у неё за спиной, наклонился вперёд и прижал Маринетт к себе.

Учитывая, что Кот говорил пару секунд назад, Маринетт сама вспыхнула, как маков цвет.

Как и в любой другой нервной ситуации, её мозг включился в работу и принялся строить догадки. Итак, Кот мастурбировал. В её ванной. И она не помнит вчерашний день. Нет, как он начинался и что было утром – помнит, а вот потом?..

Она, вроде, гуляла с Дюпре. Было скучно, нервно и довольно гадко, а ещё она забыла сумочку с Тикки. Они встретили Адриана. Точнее, Адриан встретил их. А она выглядела как мымра…

Так, нет, стоп. Отставить самокопания на потом. Встреча с Адрианом – последнее, что Маринетт помнила. Как она оказалась дома? Как Кот оказался с ней и почему он мастурбировал? Где, в конце концов, Дюпре?

В любом случае, все эти вопросы стоило решать по одному. Начать Маринетт решила самого очевидного:

– Что такого произошло, что ты решил, м, помастурбировать?

– Дважды, – любезно уточнил смущённый донельзя Нуар.

– Дважды, – послушно откликнулась Маринетт.

Кот усмехнулся и осторожно сжал острые пальцы на её спине. Крохотные уколы от его когтей ощущались странно, но очень знакомо: всё-таки, Маринетт и Нуар частенько обнимались. Котёнок вообще был донельзя тактильным.

– Ну, – Кот прочистил горло. – Ты меня возбудила. Очень. Если честно, то я такого ещё никогда не ощущал.

Маринетт кивнула, мысленно заходясь в паническом визге. Холодный разум, ей нужен холодный разум.

– Окей. Ладно. Хорошо. Как я тебя возбудила?

Кот выглядел совершенно несчастным, но от ответа уходить не стал:

– Минет, стриптиз и пошлые словечки. Ещё ты раскрылась и связала меня йо-йо – если бы не ситуация, мне бы даже понравилось. А ещё ты мастурбировала об мою руку.

– Чего?..

Нуар расцепил руки, перевернул одну из них ладошкой кверху и сделал несколько поступательных движений.

– Ты схватила меня за руку и принялась водить ею у себя там.

– Но когти…

Кот выгнул пальцы назад.

– На тот момент это волновало только меня. Но я тебя вроде не поранил, так что я молодец.

– Молодец…

Маринетт поправила волосы и беспомощно посмотрела на Тикки. Квами сидела на спинке кресла и слушала откровения Кота практически с тем же удивлением, что и сама Дюпэн-Чэн.

– А как я… раскрылась?

– Эм, ну… ты сказала, что все хотят Ледибаг, и, раз я сопротивляюсь, то я тоже хочу Ледибаг, а не Маринетт… и перевоплотилась.

Маринетт с такой силой шлёпнула ладонью себя по лицу, что сразу же болезненно зашипела. Нуар приложил прохладные пальцы к наверняка покрасневшей от удара коже и неодобрительно покачал головой.

– Так ты что, сопротивлялся? – спросила Маринетт.

От боли, – славься фейспалм, честное слово, – её смущение заметно притихло. Сложно нервничать, когда у тебя половина лица горит. Вот же… сила есть, ума не надо.

– Изо всех лап, – наконец улыбнулся Кот. – И у меня даже вышло! Так что ты, миледи, всё ещё девушка непорочная, и можешь подарить себя тому, кого любишь!

– Вряд ли Адриану нужны такие подарки, – проворчала на это Маринетт, ожесточённо растирая лицо.

– Ну, я бы не был столь категоричен…

– Ладно, Кот, у меня остался ещё один вопрос.

– Слушаю, миледи.

– Точнее, два.

– Дважды слушаю.

Он продолжал улыбаться, слава богу, и смотрел на Маринетт без отвращения, неприязни или разочарования. За одно этого Дюпэн-Чэн была готова расцеловать напарника в обе щёки.

– Как во всём этом замешан Алон Дюпре и что ты собираешься с ним делать?

У Нуара дёрнулась щека.

– Ну, миледи, с чего бы мне…

– С того, что минут пять назад ты сказал, что ему не поздоровится в скором времени. Поэтому отвечай. Мне бы не хотелось, чтобы из-за какого-то Дюпре у тебя были проблемы.

Улыбка Нуара стала холодной и злой. Острые зубы блеснули, как электрический разряд мурены.

– Я ничего не буду с ним делать, миледи. Обещаю тебе как Кот Нуар.

========== Часть 7 ==========

Комментарий к Часть 7

Глава немного меньше, чем другие.

Но добавлять что-то сюда, на мой взгляд, это просто кощунство.

Приятного чтения (и да, мотивирующий донат сработал. Благодарю!)

Алоха!

Адриан не собирался обманывать Маринетт. Во-первых, она была его дорогой подругой – как для Кота, так и для его гражданской личности. Во-вторых, она была его возлюбленной – опять же, как для Адриана, так и для его когтистого альтер-эго. Обманывать её казалось последним делом, и Адриан совершенно точно не собирался врать своей Багинетт.

Однако он всё-таки был котом, где-то глубоко в душе. И, хотя он не мог врать, он вполне мог бы немножко схитрить. Самую капельку, только для того, чтобы разобраться с одной очень противной, мелкой мошкой, которая только и может, что всё портить.

Адриан хмыкнул и прищурился. Он стоял, привалившись спиной к грязной стене какого-то всеми покинутого здания, и наблюдал. Объект его интереса сидел в кафе через дорогу и мило беседовал с девушкой, что была до чёртиков похожа на Маринетт.

Поправочка: девушка выглядела как Маринетт, спасибо косметике, парику и одежде. Вот только под всей этой шелухой на Алона Дюпре холодными голубыми глазами смотрела самая знаменитая стерва Парижа – Хлоя Буржуа.

Адриан наблюдал за спектаклем, который устраивала его первая подруга, с нескрываемым интересом, злым удовлетворением и капелькой жалости: от Хлои ещё никто не уходил. С возрастом её детские желания напакостить кому-нибудь переросли во взрослую озлобленность по отношению к тем, кого она считала «отбросами»: к насильникам, дилерам наркотиков, алкоголикам, обманщикам и притворщикам. Адриан мог только благодарить Поллен, – это квами пчелы, оставшаяся с Хлоей вместе с талисманом, – за коррекцию поведения блондинки в нужном русле. Пусть уж лучше изливает своё недовольство на тех, кто на него нарывается.

Больше всего Хлоя ненавидела насилие над женщинами. Адриан не спрашивал, почему так, – скорее всего, опять же, благодарить стоило Поллен и то, что Хлоя стала маткой для кучи пчёлок, – но при этом видел положительное влияние её мерзкого характера на улицы города. Процент сексуального насилия снизился до рекордных отметок, лучше было только в Корее; домашнее насилие стало таким редким, что полиция практически забыла о том, что это такое; феминизм, в хорошем его смысле, расцвёл, и девушки даже стали спокойнее выходить из дома после наступления темноты.

А всего-то и надо было ввести химическую кастрацию для насильников и ужесточить наказания для провинившихся. Сначала это, конечно, вызывало общественный диссонанс… но потом Хлоя сделала что-то как Квин Би, и недовольство людей просто рассосалось.

Адриан до сих пор не знал, как она этого добилась. И он не был уверен, что действительно хочет знать.

В общем, Адриану стоило только позвонить подруге и вкратце описать ситуацию, как Хлоя загорелась. Во-первых, произошедшее было отвратительным, по её мнению. Во-вторых, всё это коснулось хорошей знакомой Хлои – они с Маринетт до сих пор изредка встречались и с удовольствием собачились, чего Адриан искренне не понимал. В-третьих, потенциальный насильник использовал внешний вид и поведение Кота Нуара, что было непростительно.

Ну и в-четвёртых:

– Это дерьмо произошло в моём городе, Адрианчик. Естественно, я хочу со всем этим разобраться.

И она действительно начала разбираться. За две недели после первого звонка Адриана Буржуа накопала много странных и порой даже пугающих подробностей про идеального Алона Дюпре. Всей интересной информацией она делилась с Адрианом по его просьбе, при этом подтрунивая над очевидной влюблённостью парня в Дюпэн-Чэн. Каждый раз старые друзья встречались в каком-нибудь кафе, и Хлоя не забывала высказываться.

– Тебе было надо её раньше ловить, когда она по тебе слюни пускала, – по-акульи улыбалась Хлоя, мешая коктейль трубочкой. – Вот тогда она готовенькая была. А сейчас, кто знает… хотя у неё определённо есть типаж.

– Она всё ещё в меня влюблена, – огрызнулся на это Адриан.

Хлоя довольно сюпнула коктейлем и вернула свою острую улыбку на тонкие губы.

– Ага, конечно. Поэтому милуется с Котом Нуаром две последних недели, как заведённая, а?

На это Адриан ничего не отвечал.

Хлоя узнала, что у Алона Дюпре тоже был типаж: темноволосые и голубоглазые девушки. Она предположила, что у мужчины могло быть какое-нибудь расстройство психики, из-за чего он, как настоящий маньяк, стал специализироваться на девушках, напоминающих Ледибаг.