Текст книги "Пчелиный возлюбленный (СИ)"

Автор книги: Азантуль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– Сколько ещё осталось до конца? – спросил мужчина, наблюдая за рождением новых особей. Каждая активация Маточника сокращала срок жизни органических тканей. Поэтому, время, оставшееся до их отмирания, каждый раз пересчитывалось по новой.

– Ну, где-то недель шесть, – повела роскошными, сверкающими крыльями Аýра. – Если конечно нынешняя динамика сохранится.

– Значит, через шесть недель мы потеряем источник маточного молочка и меропы, – вздохнул Дэйв, борясь с подступающим страхом. Если маточное молочко было основой реорганизованного общества, позволяя обычным апианкам развиваться и худо-бедно производить потомство с людьми, то меропа была залогом существования всего города-улья. Эта «волшебная» субстанция поддерживала жизнь всех и каждого здесь, не давая наступить старости. Средняя продолжительность жизни обычных апианок не превышала нескольких лет, однако Королева обладала способностью продлять этот срок с помощью меропы. Особого вещества, вырабатывавшегося в её теле. При старом режиме доступ к нему имели лишь избранные. После Восстания её стали давать всем подряд,из-за чего каждая особь Нэйрверса прожила гораздо дольше, чем должна была. Даже Дэйв в свои пятьдесят с хвостиком выглядел едва ли на тридцать пять. Исчезновение меропы из рациона грозило городу-улью вымиранием. Это было недопустимо.

– Если ничего не удастся придумать, и у нас не останется выбора я сделаю это, – неожиданно сказала Аýра, беря его лицо хитиновыми ладонями. – Я использую все остающиеся у нас запасы меропы и маточного молочка чтобы… вскормить Новую Королеву.

– Аýра… – сразу прервал её мужчина, не дав даже договорить. – Он хорошо помнил, каким чудовищем была Последняя Королева и между рождением новой и смерть он предпочёл бы смерть. Быстро состариться и умереть лучше, чем попасть в рабство.

– Дослушай, – нетерпеливо перебила его советница, ужесточая хватку. – Я блокирую развитие её мозга. У нас будет молодое и сильное тело и неисчерпаемый источник ресурсов ещё лет на двадцать. За это время мы доработаем метод искусственного синтеза.

– Веспе́ра убьёт тебя, – покачал головой Дэйв. Идея Аýры ему не нравилась. Пусть и не лишённая смысла она всё ещё оставалась слишком опасной. Ведь если бы новорождённая пчеломатка каким-то образом сумела выйти из-под их контроля, то без труда подчинила бы себе всех,кто не был рождён от человека и в чьих телах не было достаточного количества меропы. То есть около восьмидесяти пяти-девяноста процентов от общего числа. Это было слишком опасно. Нет, мужчина был не готов пойти на такой риск.

И уж тем более на него бы не пошла Веспе́ра – Военная Советница. В их «гексе» не было старших и младших. Все шестеро были равны друг перед другом, в этом и была заключена сама суть пчелиной демократи. И всё же… остальные (и он в том числе) прислушивались к Веспе́ре. Она была первой среди равных. Самая сильная из шестерых и самая волевая. Она с умела освободиться из-под контроля Последней Королевы за счёт одной только своей силы воли. Она была сердцем мятежа, в котором горстка избранных пошла против всех остальных представлявших собой тупое и бессмысленное стадо. Она могла бы стать новой Королевой и не сделала этого только из-за своих принципов, предпочтя разделить брея власти с ним и с сёстрами. Превыше всего Веспе́ра заботилась о безопасности города-улья, сестёр и их потомства. Она никогда бы не позволила Новой Королеве появиться на свет.

– А мы ей не скажем, – продолжила убеждать Дэйва Аýра, хватая его руки второй па рой своих. – Ну же Дэйв, поддержи меня.

Мужчина со вдохом посмотрел на женщину, родившую ему трёх прекрасных дочерей. Много лет они были любовниками и друзьями. Двое близких к науке существ, объединённых сходными принципами и взглядами на жизнь они всегда были чуть ближе друг к другу, чем остальные члены Гексагонального Совета. Поэтому, глядя на коллегу, возлюбленную и мать своих детей Дэйв понимал что не сможет отказать. Сделать это сейчас значило бы оставить Аýру в трудную минуту. И позволить ей в одиночку столкнуться с гневом Военной Советницы. Поэтому он не нашёл иного выхода, кроме как кивнуть, признавая вынужденное согласие.

– Хорошо, я постараюсь помочь, – сказал он, чувствуя, как ответная улыбка Аýры согревает его сердце. – Только пообещай, что не станешь делать ничего, не посоветовавшись со мной. Если не останется другого выбора мы сделаем это вместе. Ты и я. Идёт?

– Идёт. Я знала, что ты не откажешь, – Аýра коротко поцеловала его в губы и, убрав верхнюю пару рук от лица, развернулась, уводя за собой. Прочь от Маточника, выплёвывавшего новую порцию яиц. Руки Дэйва всё ещё оставались в её руках, и ему ничего не оставалось, кроме как следовать за пчелкой, глядя как переливаются сложенные за спиной крылья и развевается шлейф платья.

Вообще члены Совета жили вместе на одном из верхних этажей центральной соты. Однако у каждого были и собственные покои рядом с местом работы. Чтобы можно было отдохнуть не прерываясь. Дохнув феромонами на био-сканер, Советница открыла шестиугольную дверь, втащив Дэйва за собой. Та захлопнулась за ними, отрезав все пути к отступлению. Их ждал секс. Без шансов.

Лившийся с потолка свет акцентировал внимание на двуспальной кровати, на которую пчёлка заставила его опуститься. Вознаградив за покорность уже более глубоким поцелуем. В отличие от всяких там ужасом из мира насекомых рты у апианок были устроены так же, как у людей, поэтому мужчина смог в полной мере насладиться процессом. Жаль что Аýра сразу прервала его.

– Раздевайся, – мягкий приказ сопроводили аккуратные прикосновения. Женщина-пчела не собиралась ждать, пока он подчиниться и сама начала разоблачать его, ловко расстёгивая золотые пуговицы на чёрной рубашке. Когда Дэйв опомнился, ему осталось лишь скинуть её с себя, в то время как она занималась уже штанами, бесцеремонно стащив их с него вместе с сапогами.

Он остался перед ней полностью обнажёнными и Аýра позволила себе насладиться своим превосходством стоя над мужчиной одетой и глядя на него сверху вниз. Затем крючки на её платье оказались расстёгнуты, и золотистая ткань с заскользила вниз.

– На живот, – последовала следующая команда и Дэйв подчинился, прекрасно зная, какое удовольствие его ждёт. Советница, меж тем, отошла в сторону и вернулась уже с небольшим шестигранные столиком, который ловко катила перед собой на колёсах.

Раздался щелчок откупариваемой крышки и на спину мужчине полилась густая, приятно согревающая кожу жидкость. Мёд. Но обычный, а с добавлением специальных мазей и разогревающих составов, которые ускоряли кровообращение, повышая упругость кожи и выполняя лимфодренажную{?}[Лимфодренаж (англ. lymphatic drainage – «отток лимфы») – прохождение лимфы от органов до венозной крови через лимфоузлы.] функцию. К тому же Аýра добавила в этот коктейль ещё и эфирные масла, индивидуально подобранные, с учётом физиологических особенностей тела. Такой уникальный состав действовал невероятно эффективно, совмещая целебную силу мёда с массажным воздействием и аромо-терапией в одной процедуре. Комплексное, всестороннее воздействие.

Прежде, чем приступить к делу, любимая покрыла все четыре руки дополнительным слоем мёда и только после этого забралась на него, коснувшись бёдрами ягодиц. Дэйв блаженно зажмурился, наслаждаясь неторопливыми, растирающими прикосновения. Аýра всегда была большой выдумщицей, и искала новые способы доставить любимому удовольствие. Медовый массаж был лишь одним из них, но почему-то очень нравился им обоим. Человеческим мужчина просто млел, когда его растирали и массировали в четыре руки, ну а женщине-пчеле нравилось касаться его. И облизывать сладкую от мёда кожу, получая от процесса двойное удовольствие.

При этом стоило отметить, что в искусстве массажа она достигла больших успехов. Дэйву нечего было противопоставить тем ощущениям, которые дарил ему гладкий хитин её скользящих по коже пальцев. Поэтому он благоразумно отдался в умелые руки массажистки и лишь постанывал когда она принималась разминать какой-нибудь участок так тщательно, что было почти больно.

– Нравится? – с чувствовавшейся в голосе ухмылкой осведомилась Аýра снова взяв в руки банку. Дэйв ожидал ещё одной порции мёда, нагретой до температуры чуть выше тела, однако она досталась не ему, а самой апианке. Размазав его по груди она легла на него сверху, прижала к матрацу и принялась тереться грудью о спину. То есть никакой груди, в человеческом понимании у неё, конечно, не было, но хитиновая пластина с рёбрышками и бугорками обеспечила тесное прилегание. Это было так интимно.

Со стороны её действия выглядели более чем провокационно, но зато ощущались просто волшебно. И Дэйву было плевать, что кому-нибудь может показаться, что огромная пчела трахает его жалом в задницу, главное что вибрации, издаваемые хитиновой поверхностью тела, проникали в его мышцы и кости вызывая полное расслабление. Покрывавший мужское тело мёд уже начал впитываться кожными покровами, незамедлительно включаясь в обменные процессы и оказывая благотворное воздействие организм.

Дэйв был уже на грани засыпания, когда миниатюрное жало, вышедшее из-под ногтя на указательном пальце Аýры, вонзилось ему в ягодицу. Боль была сильной и острой, но впрыснутый яд тут же начал удовольствием разливаться в поясничном отделе. Место укола всё ещё болело и пульсировало, но зато всё тело вокруг таяло от него. Два противоположных, но по-сути не столь различных чувства схлестнулись в его теле, заставив блаженно закатить глаза и стонать в объятьях любимой пчёлки. Сладкая беспомощность.

– Удовольствие и боль – идеальное сочетание, – раздался над ухом горячий шепот Аýры, после чего хитиновые зубчики вонзились в мочку его уха, от чего бедняга вздрогнул всем телом. Его член и так уже начавший набухать вскочил и, упёршись в мягкую шелковую простынь, яростно задёргался, придавленный к матрацу остальным телом. Такой приятный дискомфорт.

– На спину, – приказала Советница, и человек, кряхтя подчинился, кое как перекатившись сначала с живота на бок, а затем кое-как приняв требуемое положение. Все мышцы его тела кроме одной сейчас были расслаблены, из-за чего каждое движение давалось с трудом. Зато освобождённый из-под веса тела стержень гордо распрямился, требуя внимания и ласки.

– Сегодня ты мой только мой, – с нотками ревности в голосе заявила Аýра, садясь на его бёдра и прижимая ноги к кровати. Тот факт, что мужской член бесстыдно упёрся в её гладкий лобок, апианку ничуть не смущал. В руках вновь оказалась хрустальные бутыль с мёдом, который теперь хлынул густой и тягучей струйкой на щуплую безволосую грудь мужчины.

Желая растянуть удовольствие и хорошенечко помучить его, Аýра специально не торопилась, размазывая мёд по коже с чувством, толком и расстановкой. Ключицы, грудь, живот, низ живота… она словно специально игнорируя ту часть его тела, что так отчаянно нуждалась в её внимание, предпочитая вместо этого натирать другие, совершенно бесполезные участки.

– Аýра… пожалуйста… не могу больше… – учёный до последнего надеялся выдержать и не сломаться, но слова сами сорвались с языка. А губы произнесли их против его воли. И теперь, из-за отсутствия должного самоконтроля он угодил в ловушку,из которой не было выхода. Ведь услышав, как сильно он нуждается в ней, апианка теперь могла делать с ним что угодно.

– Признайся, Дэйв, я ведь лучше остальных? – в отличие от пятерых своих Аýра была довольно ревнивой и не раз заявляла, что хотела бы единолично обладать единственным мужчиной. Разумеется, она не предпринимала каких-либо серьёзных попыток рассорить его с остальными, но иногда, в моменты вроде этого, становилась чересчур властной и доминирующей.

– Лучще-лучше… – покладисто закивал он. – Ты лучше всех… только пожалуйста, сделай это… прошу тебя… сделай…

– Ну не зна-а-аю, – протянула апианка, скользя руками по его лобку. – По-моему ты говоришь мне то, что я хочу слышать.

– Никто не доставлял мне столько удовольствия, как ты, любимая, – жалобно проскулил Дэйв. С любой другой девушкой подобное едва ли сработало бы, но Аýра, как и большинство апианок, была озабочена своей эффективностью. Поэтому, признание её мастерства, заставило Научную Советницу смилостивиться и обратить внимание на его страждущий орган.

– Спасибо… – мужчина аж всхлипнул от облегчения, когда покрытая хитином лапка окутала навершие его жезла, ласково стискивая его в объятьях. Ну а когда на удерживаемую в пальцах головку пролился ещё и мёд он застонал во весь голос.

– Спасибоспасибоспасибо-о-о-о-о… – бессвязный лепет становился всё более неразборчивым, по мере того, как всё больше мёда покрывало его достоинство. Влажная рука апианки быстро поднималась вверх – от основания к головке, после чего сразу соскальзывала вниз, и не останавливалась до тех пор, пока стерженёк не оказался покрыт янтарной влагой влагой по все длине.

– Ну вот, теперь он достаточно обработан, чтобы я размассировала его как следует! – довольно воскликнула Аýра, не выпуская своей добычи из рук, после чего склонилась над ним и то ли угрожающе, то ли соблазнительно посулила. – Я покажу тебе Небеса.

После этих слов к первой руке присоединилась вторая, и они принялись тереть его в противоположных направлениях, в два счёта поставив Дэйва на край. Не в силах и двух слов связать, он приподнялся на локтях, глядя на Советницу умоляющим взглядом, на та уронила его обратно легким прикосновением пальца к головке. Стоило ей щёлкнуть по блестящей от мёда вершине, как мужчина рухнул на шелка, более не предпринимая попыток как-то повлиять на процесс и полностью покоряясь. Меж тем её руки увеличили скорость и силу сжатия, благодаря чему массаж сделался по-настоящему интенсивным. Чрезмерная стимуляция.

– Хорошо тебе, да? – весело осведомилась Аýра, с интересом глядя на свою жертву сверху вниз и ловя каждое слово. Садистка.

– Да… да, да, да! ДА! – метался и выкрикивал Дэйв приближаясь к вершине, достигнуть которой ему конечно не дали. В последний момент жесткие хитиновые пальчики сжали его член у основания, не позволив выпустить весь накапливавшийся груз.

Бедняга рыдал как ребёнок, у которого изо рта вытащили конфету, и умолял об освобождении, но Аýра была непреклонна. Даже не подождав, пока утихнет боль от разрушенного оргазма, она продолжила теребить мужской стебелёк с ещё большей интенсивностью. Теперь у же не две, а четыре руки тянулись к нему и терли скользкий, покрытый мёдом член со всех со всех сторон. Это было невероятно, но женщина-пчела действительно умудрялась достать его везде. Даже в самых труднодоступных местах.

Яички, например, точно не остались без внимания. Чёрная, хитиновая лапка протянулась и к ним, захватив мошонку покрытыми нектаром пальцами. Поигралась и отпустила, присоединившись к трём своим сёстрам, заботившимся о его пенисе. Четыре руки с тремя пальцами на каждой, скользили и гладили по всей поверхности – от основания до головки, округ которой одновременно кружили несколько пальцев, оставляя на поверхности чувствительной плоти медовые следы и игриво задевая отверстие уретры.

Дэйв полностью потерял контроль над собой, почти не замечая, как его бёдра дёргались вверх – навстречу каждому движению Аýры. Удовольствие росло в нём, требуя освобождения. Необходимость эякулировать бежала сквозь его тело, но апианка не позволяла ему достичь желаемого и умело удерживала на краю удовольствия. Не позволяла излиться. Его несчастный, замученный пенис, выделял лишь порции предэякуля́та, смешивавшегося с мёдом и ещё больше облегчавшего дьявольское скольжение.

– Хватит… не могу больше… – её синапсы были перегружены, а мозг буквально горел от переизбытка сенсорной информации, но всё же мужчина нашёл в себе силы, вытолкнуть изо рта эти слова, надеясь на милосердие любимой. Жаль, что Аýре подобное понятие было неведомо. Она продолжила играть с ним ещё некоторое время мучила его пенис как палочку, с помощью которой дикари добывали огонь в пустошах. Её ладони окружали мужскую плоть со всех направлений, стимулируя каждую её часть.

– Похоже твои гениталии реально счастливы, – беззаботно пропела Советница, ни на миг не ослабляя сжимающий массаж. – Посмотрим, смогу ли я осчастливить его ещё чем-нибудь? Сделать удовольствие более невыносимым и продлить его чуточку дольше?

– Да! ДА! Пожалуйста! – застонал Дэйв ощутив горячее дыхание на своём члене. Её губы находились так близко, что он почти чувствовал их прикосновение. А если бы ему удалось сдвинуться и втиснуть изнывающий от сенсорной перегрузки отросток в горячий и влажный рот апианки ему наверняка удалось бы кончить. Всего несколько дюймов, и оргазм был бы его. Несколько дюймов…

– Бесплатного удовольствия не бывает Дэйви, – посмеялась над его жалкими потугами Аýра. Каждый раз, когда мужчина вскидывал бёдра в жажде сенсации, она отклоняла голову, не позволяя покуситься на свой рот. – Тебе придётся заслужить его.

Продолжая игралась с его членом,то ускоряя движения, а то предательски-медленно скользя руками вверх-вниз, Аýра перевернулась и легла так, чтобы её лицо оказалось прямо над членом Дэйва. Одновременно с этим её плоский хвостовой сегмент навис над его головой, а промежность буквально ткнулась в губы. Он не успел среагировать – женщина-пчела жадно взяла его член свои ртом. Поглотила, застав скулить от концентрированной стимуляции. В плену её губ он испытывал наслаждения, превосходящие воображение. И первые несколько минут оно было настолько интенсивным, что бедняга просто физически не мог отплатить ей тем же.

Но потом ему всё же удалось собраться с мыслями и вспомнить, что кончить ему просто так не дадут и сначала придётся хорошенько потрудиться. Фелляция, исполненная губами и языком Аýры была умопомрачительной, парализующе-сладкой и Дэйву приходилось напрягать все силы, чтобы тело действовало как надо. Но хоть получилось это у него далеко не сразу, в конце концов ему удалось вцепиться пальцами в пчелиную задницу и начать лизать. Соки апианки были сладкими словно мёд, поэтому он лизал без остановки, неуклюже водя языком по губам и не забывая уделять внимание чувствительному клитору, чтобы заставить стонать.

Её стенки сжимались и массировали мужской язык так, словно это был член, омывали его своими сладкими соками. Иногда давление становилось таким сильным, что Дэйву едва удавалось преодолеть его мощью своих лингвальных мышц, но он всё равно продолжал выписывать вокруг внутри жаркого пчелиного лона, вылизывая оргазм. И его великие старания были вознаграждены.

Аýра всё-таки позволила ему кончить! Изначально по её замыслу, они должны были прийти к финалу одновременно, но почувствовав, что возлюбленный начинает «обгонять» её, в этот раз она не стала препятствовать. Нет, она продолжила сосать ещё яростнее. Дэйв чувствовал растущее давление в яйцах и понимал, что в этот раз ему позволено будет освободиться. Он приближался к пику, но никто не удерживал его. Напротив – теперь пчелиный рот даже помогал ему, быстро-быстро вибрируя вокруг его члена.

Несколько растянувшихся на вечность секунд и Дэйв кончил, выгибая спину. Потоки семени залили рот Аýры, которая ничего не имела против и тут же принялась жадно пить его. Мир вокруг него полностью побелел от интенсивности ощущений и на несколько минут Советник переспал существовать, выброшенный возлюбленной за грань бренного Бытия – прямиком в Нирвану, быть может.

После возвращения в своё тело, Дэйв первым делом почувствовал, как апианка массирует его член, слизывая с него остатки мёда и семени. Это было приятно, но в то же время наталкивало на определённые мысли. Ведь не смотря на мощнейший оргазм его орган нисколько не потерял жесткости и, если не брать в расчёт болезненную чувствительность, был готов ко второму раунду. Не будучи садисткой, Аýра позволила любимому короткую передышку. Легко соскочив с кровати она взяла со столика колбу для образцов и отрыгнула в неё извлечённый генетический материал. Апианки были практичны и не допускали пустой траты ресурсов.

– Знаешь в чём проблема марафонных занятий любовью? – весело осведомилась она, пряча, добавляя в колбу консерванты, предназначенные сохранить его семя жизнеспособным. – Кончить во второй раз будет тебе уже гора-аздо труднее, чем в первый.

Дэйв мог бы ей возразить, но на его стержень снова закапал мёд. Густой, тёплый, обволакивающий и влажный – он унёс боль, подготовив мужскую плоть к тому, для чего она была предназначена. Поэтому стон, сорвавшийся с губ Советника, когда женщина-пчела оседлала его, приняв внутрь себя, был стоном удовольствия, а не страдания. Аýра больше не пыталась доминировать над ним и теперь просто лежала сверху, нежно прижимая их тела друг к другу. При этом ловко играла стенками своего влагалища, медленно но верно приближая Дэйва к следующему пику. И в миг тот достиг его, белая вспышка экстаза сменилась тьмой беспамятства…

Когда он проснулся Аýра уже оделась и ушла, вернувшись к своим обязанностям. Зато рядом с ложем обнаружилась их дочь, выглядевшая уменьшенной копией матери. Такая же золотая, длинноволосая и утончённая. Даже фасон платья был таким же, хотя отсутствие перфорации делало его куда более скромным. Дэйв смотрел на неё, оторвав голову от пружинистого материала, и не мог найти в этой юной самочке сходства с собой. Ни в чертах лица, ни в поведении. Даже количество конечностей не совпадала. И если бы он не был с Аýрой на протяжении беременности и не присутствовал при родах, ни за что не поверил бы, что она – его дочь.

– Пап, – приятным, с жужжащими нотками, голосом начала она. – Мама сказала дать тебе это, когда проснёшься. Вот, выпей.

На чёрном шестиугольном подносе, украшенном жёлтой гексагональной сеткой стояла высокая шестиугольная трубочка с белой жидкостью. Маточное молочко, чтобы восстановить силы, и свернутая бумажная записка со словами «Ты прелесть. Люблю тебя».

– О! Спасибо, – во рту у Дэйва действительно пересохло, поэтому он с благодарности принял подношение, залпом опрокинув в себя жидкость. Густая и жирная, как молоко, она обладала неповторимым, кисло-сладким вкусом, и бодрила словно вода в жару.

Во всяком случае, так теперь его тело воспринимало эту удивительную субстанцию, оказывающую преобразующее воздействие на организм. Именно маточное молочко дало обычным трутовкам способность к деторождению и увеличило сексуальную выносливость Дэйва, превратив его чуть ли не в секс гиганта.Со временем он привык к нему, но когда попробовал в первый раз, то нашёл вкус неописуемо-восхитительным и чуть было не потерял сознание всего от с одной ложечки удивительного продукта.

Пчёлка улыбнулась, посматривая при этом на экран планшета, который держала во второй паре рук. Это заинтересовало Дэйва. Ведь не смотря на занятость он старался уделять внимание своим многочисленным детям и интересоваться, чем там он увлекаются.

– Что делаешь? – спросил он, заворачиваясь в золотую простынь. Одежды на нём по-прежнему не было а он не хотел предстать голым пред дочерью. Это было бы неправильно. Ведь даже попав в общество инсектоидов Дэйв планировал оставаться человеком. И своим детям пытался прививать человеческие черты. В будущем это могло им пригодиться при установлении контактов с людьми.

– Изучаю анкеты кандидатов. Советница Веспе́ра вернулась из пустошей с грузом самцов вот я и решила присмотреться к ним.

– Тебе ещё рано о таком думать, Эруа́на, – стараясь не быть слишком жестким отрезал мужчина. – Дай-ка сюда этот планшет.

– Почему? Мне скоро исполнится восемнадцать, – заявила апианка даже не думая подчиниться. – Городу нужная моя матка.

– Нет. Поверь мне. Не нужна, – торопливо заговорил Дэйв, спуская ноги с кровати и путаясь в простынях. – Нэйрверсу нужен твой ум и идеи, а не репродуктивные органы. Для размножения нас хватит и Маточника. А если что-то случится мы сделаем новый.

– Но многие из моих сестёр уже нашли своего человека, – не сдавалась юная особь. – Почему им можно, а мне «ещё рано»?

– Потому что они нашли достойных кандидатов, – кое-как завернувшись в шёлк он все же встал на ноги, отняв у неё планшет.

– Но среди них тоже могут оказаться достойные! – возразила золотоволосая. И в этом был смысл. С приходом Дэйва в Нэйрверс апианки установили дружественные контакты с соседними поселениями. Криогенное убежище, в котором он коротал время после войны, было не единственным. Многие из них тоже оказались уничтожены,но некоторые и уцелели. Когда пришло время открыться, люди покинули их, чтобы начать жизнь заново. К том уж, часть населения смогла пережить катастрофу и безо всяких убежищ. Отсидевшись вдали от крупных городов, подвергшихся ядерной бомбардировке, они, впоследствии создав собственные общины.

Долгое время апианки мало интересовались делами соседей, ограничиваясь пассивным наблюдением и,время от времени позволяя себе похитить заинтересовавшего их человека. И по правде сказать, теперь мало что изменилась. Всё, что удалось Дэйву – заключить пакт о ненападении и наладить какое-никакое общение. Люди всё ещё опасались пчёлок, считая их мутантами, но время от времени отправляли к заселённому ими ущелью выбранного гражданина, надеясь обменять его на мёд и знания, которые позволили бы им процветать. А иногда апианки и сами облетали окрестные поселения, в надежде набрать добровольцев из числа молодых мужчин, готовых стать их супругами. Присоединиться к улью и прожить здесь всю оставшуюся жизнь. Апианки тщательно охраняли свои секреты, а потому не могли позволить человеку покинуть пределы своих владений, после того, как он пересёк их.

Однако, даже не смотря на только жёсткий запрет желающих всё равно находилось не мало. Пчелиные супруги, или как их здесь ласково называли, «производители» проводили свои жизни в комфорте и роскоши, окружённые любовью апианок, выбравших их своими супругами. При этом у одного парня вполне могло быть несколько возлюбленных, составляющих его личный «гарем». Ограничение на количество, конечно было введено, но весьма лояльное – не больше пятерых самок на одного самца. Шесть в сумме.

Обычно, присоединившиеся к улью парни довольно быстро привыкали к новой жизни и счастливо справлялись с обязанностями трутней. Эти дурачки реально думали, будто что-то из себя представляют, тогда как на деле их просто использовали. Кормили и ухаживали как за племенными бычками. Бычок должен был быть счастлив, чтобы производить семя поэтому апианки стремились по максимуму снизить уровень стресса роскошью, вкусной едой и ласковым обращением. А чтобы их «возлюбленные» были более податливыми, опаивали их меропой, усиливающей сексуальность. В результате человек не мог думать ни о чём, кроме еды и секса.

Иногда, конечно,попадались проблемные экземпляры, пытающиеся бороться за лидерство. И каждый из этих кретинов думал, что с помощью нахрапа и брутальности сможет занять место в Совете. Стать «королём» и править Нэйрверсом по собственному усмотрению. Обычно их спускали с небес на землю собственные любовницы. Особо несговорчивых Аýра подсаживала их на какую-то вещество, способное не просто сделать человека зависимым, а превратить его в раба, проводящего свои дни в блаженном трансе, и готового обеспечивать улей запасами мужского генетического материала в обмен на ещё одну дозу. Когда же их тела начинали отказывать, неспособных выполнять свои обязанности самцов погружали в сон, от которого тем уже не суждено было очнуться.

Разумеется, это были единичные случае. Большинство парней, откликнувшихся на призыв красивой апианки, проводили свои жизни в неведении относительно того, какой могла бы оказаться их судьба, окажись они менее уступчивыми. Некоторым парням и вовсе удавалось установить сильную эмоциональную связь с одной или даже несколькими пчёлками, создав полно ценную семью.

Но это тоже было редкостью. Дэйв всегда желал своим дочерям только самого лучшего, а потому не хотел,чтобы Эруа́на связалась с каким-нибудь дикарём из пустошей. На его взгляд, все люди, выросшие после войны были дикарями. Успевшие вкусить кровь и приобщиться к насилию они, в большинстве своём, были неспособны интегрироваться в нормальное, цивилизованное общество. Их приходилось держать в узде с помощью секса и одурманивающих веществ. И все они не были достойные его дочери.

– Послушай, Эруа́на, – Дэйв замялся, пытаясь одновременно удержать планшет с простынёй и придумать, как отговорить дочь от неудачной идеи. – Люди из пустошей могут быть опасны. Многие из них жестокие варвары. Ты же не хочешь встречаться с таким.

– Пап, но ты тоже пришёл из пустошей, – усмехнулась Эруа́на, прекрасно понимая, что Дэйву нечего будет на это возразить.

– Ну… там бывают и хорошие люди, – нехотя признал Дэйв. – Но их нужно уметь отличить от плохих. Я займусь этим, а ты пока…

– Ладно-ладно, я вернусь к занятиям, – обиделась блондинка, упорхнув из комнаты вместе с подносом. Планшет она оставила отцу. Мужчина же сел обратно на кровать и долго сидел в одной позе, пытаясь осмыслить произошедшее. Слишком многое навалилось сразу. Ему нужно было передохнуть. А ещё лучше – отключить мозг. Хотя бы на некоторое время. Напиться и забыться.

И к счастью он знал – где. Не обращая внимания на то, что покрытая остатками меда и смесью пота и пчелиной слюны кожа липла к одежде, а чёрная ткань быстро пропитывалась всем этим, прилипая к телу, мужчина оделся и, прихватив планшет, покинул покои Аýры. Отправился в единственное место, где ему могли помочь – в клуб. При старом режиме ни о чём подобном и помыслить было нельзя. Последняя Королева никогда бы не допустила такого расточительства. Да и зачем? Веселье не было нужно её подданным это. С приходом же к власти Совета всё изменилось и в Нэйверсе появился клуб «Медовый Поцелуй», где каждая желающая апианка могла расслабиться после тяжёлого трудового дня в компании подруг, ну или человека, если таковой у неё был.

А главное – заведовала им его подруга и, по совместительству Советница, ответственная за развлечения. Создательница лучших алкогольных коктейлей на основе меда, большая любительница человеческой музыки и танцев, а так же опытная соблазнительница и злейший враг всех юных самочек, не единожды уводившая их парней просто по приколу. Единственная и неповторимая – Кийа́ра.

Поднявшись по шахте с помощью ближайшей свободной пчёлки, Дэйв направился в сторону клуба. Не доверявшие людям апианки проектировали город так, чтобы у лишённых крыльев существ не было возможности добраться до стратегически важных объектов вроде Маточной Камеры или Хранилища Мёда без посторонней помощи. Клуб же напротив находился в той части улья, куда любой бескрылый мог бы добраться без помех. И, надо сказать, это место трудно было пропустить. Его двери всегда были открыты для посетителей, а внутри не умолкала музыка, выплескивавшаяся наружу бурными волнами. И это была не просто фигура речи – чарующие звуковые переливы растекались по коридорам, привлекая всех и каждого кто их слышал. Мужчина не стал противиться.