Текст книги "Страх перед истиной (СИ)"

Автор книги: aysemal

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Раздался резкий громкий щелчок – Эмиль вставил обойму на её законное место. Он негодовал.

Вернон казался странноватым с самого первого взгляда. Его густая борода была не ухожена даже по меркам пустошей, зато за седыми волосами он, судя по всему, бережно следил. Он был высоким и полным. Нет, даже не так. Вернон был жирным. Казалось, что если в него ткнуть палкой, то его тело эту палку, как желе, начнёт обволакивать. К утру, когда мужчина выбрался из своей норы с голым торсом, показалось, что по текстуре его кожа близка к слизню, коих здесь, благо, не было.

Эмилю и Джону повезло встретиться с ним за завтраком. Говорил он простыми предложениями без сложных слов, от чего казался глуповатым. Помочь Вернон согласился, даже сказал, что дети – это святое. Отказываться было поздно и неприлично, когда мужчина озвучил, что поможет им «венец его коллекции». С этого места Эмилю даже нужда остаться здесь показалась отвратной.

Коллекцией Вернона были его андроиды, которых он считал самыми настоящими людьми. Он не понимал, что все их действия – это программа, однако у него хватало разума этот код переписывать так, чтобы машины выглядели более человечно. Он прописывал им нечто подобное эмоциям и реакциям на простейшие раздражители. После Мегаполиса действия, выполняемые согласно программе, сильно резали глаз, особенно когда рядом стоял живой человек.

Людей здесь можно было пересчитать по пальцам. Помимо самого Вернона здесь жила его дочь. Девушкой она была крайне некрасивой, но, стоит отдать должное, вполне сообразительной. Часто здесь останавливался торговый караван, который можно было назвать местным; торговцы шли в обход Старого города, у Вернона предварительно ночевали, а могли и вовсе задержаться на неделю-другую. Был здесь сумасшедший старик, который несколько лет назад чудом живым вышел с территории Мегаполиса, что-то у них своровав. Пара каких-то механиков, медик. И… всё. Вернон, конечно, утверждал, что часть его народа была в исследовательской экспедиции, но что Джон, что Эмиль в человечность этих людей верили слабо. Им двоим казалось, что они попали в кукольный домик.

Вернон вручил Эмилю карту, которая чудом в руках от старости своей не рассыпалась. Достав из кармана какой-то карандаш, он поставил на бумаге крест.

– Сюда, – в конечном итоге сказал седой мужчина. – Вас там будут ждать. Не сможете это здание пропустить.

Спустя час они уже были в пути. Эмиль по-прежнему негодовал. Ситуация ему крайне не нравилась. Из леса с обеих сторон дороги периодически выглядывали на путников арахниды, периодически приходилось отстреливать крыс. Уже ближе к точке, путь до которой занял практически два часа, встретился слизень. Огромный, не менее полутора метра ввысь, а в длину… Его предпочли не трогать. Существо было настолько мерзким и пугливым, что себе дороже было с ним связываться. Ещё бы газ ядовитый в воздух пустил – вообще праздник получился бы.

Крестом на карте были отмечены руины небольшого посёлка. Дома здесь были давно убиты и изнасилованы временем. Одно из немногочисленных целых зданий некогда было костёлом. У входа сохранились статуи, какие-то из них явно кто-то отреставрировал. Эмиль подобному был удивлён. Внутри стоял набухший и прогнивший орган. Целые скамейки стояли напротив трибуны, за которой был алтарь, а сломанные отдельной кучей были неподалёку от дверей. Ковёр под ногами больше напоминал небольшое болотце. Казалось, что он постепенно поглощает ботинки, а каждый шаг отдавал влажным чавканьем.

– Здесь? – разглядывая высокие потолки спросил Джон.

– Похоже, – Эмиль тяжело вздохнул.

– Это точно наш единственный вариант? – мужчина посмотрел на своего спутника.

– К сожалению, – вновь раздался тяжелый вздох.

Джон вернулся к изучению архитектуры. Фантастика… Насколько же оно было прекрасным до войны? Мужчина видел в убежище в музее старые открытки и фотографии, но видеть это всё своими глазами! Становилось до безумия грустно и больно от одной лишь мысли о том, сколько всего было безвозвратно потеряно, превращено в руины и смыто с лица Земли войной, которая была нужна только группке политиков.

Эмиль присел на целую скамейку и взял в руки своё оружие. Он аккуратно оттирал с винтовки редкие пятнышки, будто стараясь заставить матовый и исцарапанный материал блестеть. Когда входная дверь протяжно скрипнула, мужчина насторожился. Покинул свои деструктивные мысли и Джон.

В костёл вошла небольшая группа людей. Молодой парень, женщина и двое андроидов, сделанных по мужскому подобию. Её лицо казалось Эмилю до жути знакомым. Когда она, наконец, остановилась и сняла капюшон, мужчина едва ли не обомлел. Незнакомка и сама застыла. Короткие рыжие волосы, аристократичные черты лица, тонкие губы. Небольшие морщинки у уголков глаз. Стройность, высокий рост.

– Я тебя знаю, – спустя небольшой, но пропитанный напряжением промежуток времени заключила она.

– Адель? – мужчина, словно ослабленно, под удивлённый взгляд Джона и группы друзей Вернона опустил винтовку, которую держал наготове.

– Эмиль?..

– Но как? Почему?..

Ноги сами по себе подкашивались. Напряжение давило так, что в один момент мужчина завис. Вдруг закрыв глаза, он с грохотом рухнул на пол. Женщина подбежала к нему первой.

***

Никогда в своей жизни Эмиль так не волновался. Он был гладко выбрит, надет на нём тот самый дорогой костюм, который так нравился Адель. По сути, ради неё он и был куплен. В руках мужчина держал букет её любимых альстромерий, которым суждено было стоять в вазе не меньше недели, а то и двух. В кармашке брюк без всяких коробочек лежало кольцо. Это было слишком романтично для Эмиля, он не любил подобные розовые сопли, но сейчас душа от этого пела.

Как только в ресторан вошла Адель, мужчина встал. Она подошла, Эмиль помог ей присесть. От букета цветов после трудового дня женщина искренне улыбнулась. Вино, что подносил по требованию официант, расслабляло. Людей вокруг словно не было, это было время только для двоих. Живая музыка ласкала уши своей мелодичностью и спокойствием.

В какой-то момент Адель достала из сумки папку с бумагами, а после сказала:

– Я обещала тебе.

Эмиль кивнул. Женщина достала ручку, после чего нашла нужную бумагу.

– Тут всё как положено, – она протянула ручку и договор мужчине. – Я тебе отметила галочками, где надо расписаться.

– И что потом? – Эмиль придвинул всё это безобразие к себе.

– Да ничего, – женщина пожала плечами. – Живи и радуйся жизни, иногда я буду помогать радоваться, – она улыбнулась. – А когда произойдёт мобилизация, то снова будем рядом.

– Какой тут перечень запретов…

– Эмиль, пить тебе пока никто не запрещает, – Адель засмеялась.

– А жениться?

– Пожалуй, тоже, – она пожала плечами.

– Может обсудим это более подробно? – мужчина улыбнулся и полез рукой в карман.

– Ты меня замуж что ли зовёшь? – на лице Адель красовалась глупая улыбка.

– Я никогда раньше этого не делал, – Эмиль, взволнованно улыбаясь, свободной рукой взял руку женщины и медленно, дрожащими от волнения руками, надел кольцо на её безымянный палец.

– Чёрт, – Адель смотрела то на мужчину, то на кольцо. – Я… Боже, Эмиль. Господи…

– Я вижу, что сейчас происходит между нами с тобой. Я не понаслышке знаю, как всё к чертям катится в мире, да и ты сама в курсе. И если так вышло, что нам осталось недолго, я хочу, Адель, чтобы мы это время провели вместе.

– Боже, Эмиль… Если бы ты только знал…

– Что? Что знал?

– Как я сама этого ждала. Всё время думала, что если откажусь, то буду такой дурой! А тут даже «да» сказать боюсь… Боже, тридцать лет дуре…

– Так ты согласна?

– Да, Эмиль! Да!

Последующее время летело незаметно. Свадьба, на которой были лишь они и самые близкие люди. Медовый месяц на тропических островах. Внезапная весть о беременности. Прогулки по городу, сверкающему сотнями тысяч огней. Пикники в парках, где даже пахло свежестью. И мобилизация, которая разнесла их чёрт знает как далеко друг от друга.

***

Ощутив влагу, Эмиль резко подскочил. Перед глазами была Адель с флягой. Он посмотрел по сторонам. Джон и те незнакомцы, все были рядом. Рядом же лежала и винтовка – никто не спешил её отнимать. Единственное слово, которым можно было описать состояние мужчины – неопределённость.

Если Джон был твёрдо настроен искать детей и не понимал причину подобной неразберихи, то у Эмиля возникал ряд новых вопросов. Ему показалось, что за то время, что он был без сознания, он видел жизнь другого человека. Адель, судя по всему, ощущала себя подобным образом.

Эмиль попытался встать, женщина подала ему руку. На безымянном пальце было то самое кольцо.

– Я ничего не понимаю, – честно признался мужчина, поднимая с пола своё оружие.

– Я, если честно, тоже в самом уверенном положении, – Адель внимательно изучала Эмиля. – Но постараюсь объяснить, что знаю.

Церковь была вскоре покинута. До дома на другом конце посёлка идти было недалеко. Всё это время стояла тишина. Молчал Джон, молчали друзья Вернона. А Эмиль понятия не имел, что можно спросить и чем объяснить тот бред, который, словно фильм, стоял перед его глазами.

Это действительно была жизнь другого человека. Картинка за картинкой она менялась в голове мужчины. Казалось, что собирается паззл, который с каждой минутой представлял собой всё более чёткий узор. И чем чётче этот узор был, тем представлялся более нереальным. Но что-то подсказывало Эмилю, что всё то, что он видел, было правдой, пусть и случилось очень давно.

========== Глава 10. Джанкярд ==========

Небольшой полуразрушенный актовый зал был залит светом, проникающим сквозь дыры в крыше и стенах. Адель шла первой. Довольно шустро она миновала убитые временем деревянные кресла с некогда красной бархатистой обшивкой и забралась на сцену. Каждый шаг женщины отдавал неприятным скрипом досок, чудом под ней не проламываемых.

– Они были здесь, – в какой-то момент констатировала она.

– Были, – с тем же скрипом, но уже на душе, подтвердил Джон.

Он смотрел в сторону старинного фортепиано, поросшего какой-то зелёной растительностью, отдалённо напоминающей мох. Мужчина подошёл ближе, после чего указал на следы от детских ручек на мягкой зелени. Джон дотронулся до того же места, после чего открыл крышку, которая прикрывала клавиши инструмента.

Внутри лежал небольшой кулон. Сделан он был из обычной нержавейки, ценности толком не представлял. Эмиль внимательно наблюдал за тем, как его товарищ вертел эту вещицу в руках, после чего, на что-то нажав, открыл.

– Это Марта здесь оставила, – с щелчком закрыв кулон, сообщил Джон. – Она всегда его носила.

– Как давно они здесь проходили? – Эмиль подошёл ближе к своему спутнику, всё это время непроизвольно поглядывая на Адель.

– Позавчера, – женщина подошла к старому нерабочему проектору и пальцем собрала с него пыль.

– И почему мы узнаём об этом только сейчас? – Джон укоризненно посмотрел на неё.

– Потому что только вчера под ночь пришли? – один из людей Вернона дал о себе знать.

– Куда они направились? – Эмиль продолжал смотреть на единственную представительницу женского пола в помещении.

– Да отсюда толком и некуда идти, – Адель пожала плечами. – На рабов поглазеть. Но оттуда Вы…

– Живыми при враждебном подходе не уйдём, – Эмиль тяжело вздохнул.

Женщина кивнула.

Джон продолжал тереться у музыкального инструмента и пытался найти в зале какие-то подсказки, которых здесь попросту быть не могло. Адель пыталась что-то сделать с проектором, Эмиль стоял рядом с ней. Остальные выбрались на улицу.

Помещение было пропитано влагой. Растение, которое покрыло не только фортепиано, эту влагу словно нагревало. На ночь здесь остаться вполне можно было, но вот днём становилось действительно жарко. Солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь трещины, нагревали всё, что только могло нагреться. Эмиль прекрасно понимал, что дело именно в диковинной траве, ведь росла она также в его небольшом убежище.

С громким металлическим звоном Адель наконец оторвала от проектора крышку, чем обратила на себя внимание окружающих. Джон, поняв, что искать то, чего нет – дурная затея, вышел на улицу. Эмиль, провожая товарища взглядом, подошёл к женщине ближе. Рассматривая её, он, наконец, сказал:

– Ты обещала кое-что объяснить.

Адель тяжело вздохнула и улыбнулась.

– У нас будет много времени на это, – она достала из кармана небольшую баночку, в которую неторопливо начала скручивать плёнку проектора. – Я пойду с вами. Мне нужен отпуск от Вернона.

– Смешно, – мужчина ухмыльнулся. – А если серьезно?

– Я серьёзно, Эмиль, – Адель внимательно посмотрела на собеседника, продолжая работать с плёнкой. – Я не знаю, с чего сейчас начать. Как тебе всё правильно преподнести. Так, чтобы и ты понял, и я ничего не упустила. Я сама не так давно поняла положение дел.

– Что ты имеешь в виду?

– Жила я себе спокойно в самой заднице этого мира, – закончив мотать плёнку, женщина закрыла баночку. – И тут поняла, что что-то не так. Все вокруг о детстве что-то рассказывают, юношестве, первой любви. А я ничего не помню. Только какие-то отрывки о пустошах. Я просто была и есть, – женщина встала напротив Эмиля, после чего повела его к выходу. – Так уж получилось, что я наткнулась на Вернона, он какого-то робота покупал. Он задал мне вопрос: «На своём ли я месте». И я поняла, что нет, – Адель остановилась у прикрытой двери. – Он предложил пойти с ним, я согласилась. Задал кучу вопросов. Удобных и не очень. А потом предложил выяснить всё окончательно и восстановить целостность памяти.

– Как?

– Он мне череп вскрыл, – женщина криво, с долей грусти, улыбнулась. – Как он сказал, если я человек, то умру, если нет – нет.

– А что с памятью?

– Ох, Эмиль. Я думала, что с ума сойду, всё как-то разом нахлынуло. Но ничего, справилась, – она сделала паузу. – Подумай об этом. Может сам решишься.

Адель вышла из костела первой. Эмиль, задумавшись, простоял там ещё около минуты, пока Джон его не толкнул в плечо. Было действительно не по себе.

Не дожидаясь наступления вечера, они выдвинулись в путь. Адель молча шла позади, немного отставая. Джон рвался в бой. А Эмиль был сам не свой, но твёрдо понимал, что если за дело взялся, то необходимо было довести его до конца. Впереди был Джанкярд, полный рабов и работорговцев разной масти, назад дороги не было.

Заблудиться было сложно – дорога действительно была одна. В сторону места, овеянного дурной славой, стояли самодельные указатели. Чем ближе был Джанкярд, тем меньше на пути встречалось всякой неприятной живности. Темнело, но останавливаться было страшно, ведь в округе такими путниками они были не одни. Вооруженные господа и так периодически встречались на пути, но никакой враждебности не проявляли.

Город рабов было видно издалека. Огромные металлические стены, охрана вокруг, люди в клетках снаружи…

Если Джону при входе в Джанкярд было не по себе, то Адель и Эмиль чувствовали себя весьма комфортно. Такими вот были пустоши: дикими, злобными и колючими.

Металл. Горы металла вокруг. Какие-то самодельные импровизированные конструкции. Адель шла впереди без спешки, давая возможность остальным рассмотреть город. Никто не спал, всё было освещено. Бедолаги-рабы, которых держали в клетках, с последней надеждой глядели на путников. Джон старался не смотреть в их сторону, ведь в те моменты сердце его сжималось и становилось стыдно, что ничего для них он сделать не в состоянии. Охрана города не смела отобрать у потенциального покупателя оружие.

Это был самый настоящий рынок.

Рынок людей.

У каждого раба была своя цена, у каждого продавца – своя специализация. Кто-то торговал детьми, кто-то продавал взрослых, а кто-то был нацелен на узкую аудиторию и занимался инвалидами. Здесь были также наркоторговцы и мастера-оружейники, но к ним заходили уже после того, как скупали главную цель визита – рабов.

Стоял за всем этим человек, известный остальным как Мучитель. Возраст брал своё, он старел, но все по-прежнему его боялись. На его место никто не смел посягать. Адель вела Эмиля с Джоном сразу к нему. И чем дальше они заходили, тем больше становилось вокруг охраны и меньше клеток с рабами.

Мучитель был не прост, жил во дворце, созданном с нуля из всё того же металла. Без предварительного согласования к нему попасть было практически нереально, но Адель…

Адель была не так проста. Её здесь знали. Именно это место в своих рассказах она называла последним местом, куда хотела бы вернуться; именно это место было той самой «задницей этого мира»; именно это место она любила и ненавидела как свой первый дом на пустошах, который отложился в её памяти. Она здесь когда-то очнулась, имея в голове лишь обрывки памяти и уверенность, что это нормально.

Уродливая на вид девушка, что была, оказывается, секретаршей, под напором Адель в конечном итоге сдалась. Не прошло и нескольких минут до того момента, как они поднимались наверх «дворца» на лифте. Джон посмотрел вниз и заметил, как вручную эту кабину с помощью цепей и прочих механизмов тащат люди. Было гадко, особенно когда неволей пролетала в голове мысль, что на месте этих людей может быть его Ник. Но выбора не было.

Адель продолжала идти впереди, Эмиль попутно разглядывал стены. Здесь было много картин, все они были написаны явно талантливыми людьми. Ряд полотен выглядел потрёпанными настолько, что те казались довоенными. И мужчин был прав в этом выводе – это подтверждала дата написания картины, указанная на самодельной табличке под полотном.

В конечном итоге они стояли под скромной дверью. Адель постучала раз, затем ещё, но более упорно. Лишь после этого раздалось:

– Войдите.

========== Глава 11. Мучитель ==========

Это место показалось Эмилю до боли знакомым. Он пытался всмотреться в каждую мелочь, в каждую деталь, но на выходе ничего не получал. Кроме одной мелкой, но достаточно значительной детали: взгляд Мучителя был пронзителен и прикован только к нему. Эмиль чувствовал себя под таким потоком внимания некомфортно, тем более, от такого человека.

Кабинет, в котором восседал повелитель Джанкярда, действительно можно было назвать кабинетом. Мучитель где-то умудрился достать добротный рабочий стол из тёмного дерева довоенного образа, под стать столу были и шкафы, забитые какими-то книгами, папками и опрятными коробками.

Появление гостей заставило Мучителя встать, до этого же он восседал в удобном даже на вид огромном кожаном кресле на колёсиках. На столе стоял небольшой горшочек с каким-то растением, от которого исходил кисло-сладкий фруктовый аромат. Этот запах напоминал Эмилю сочетание лимона, клубники и яблока фуджи. Мужчина сам не понимал, откуда знал об этих ароматах, однако встреча с Адель, которая, к слову, в сей момент не могла скрыть улыбки, подобные вещи могла объяснить.

– Здравствуй, Адам, – выйдя вперёд относительно своих товарищей, произнесла она.

– Адель, – Мучитель расплылся в улыбке. – Сколько лет, сколько зим.

Мужчина, проведя рукой по своей пышной седой бороде, подошёл к старой знакомой. Осмотрев её с ног до головы, он понял, что та ничуть не изменилась, после чего вновь улыбнулся и обнял женщину. Адель ответила взаимностью, но с долей неловкости: теперь, когда рядом был Эмиль, она не знала, что ей стоит чувствовать.

***

Первая ночь была тревожной. Адель металась из стороны в сторону, пыталась в толпе найти его, своего супруга. Солдаты, что были вокруг, только повышали напряжение, концентрация которого в небольшом бункере и так достигла своего предела. Мысли о беременности лишь усугубляли и без того шаткое положение духа. С каждым последующим днём становилось лишь сложнее и хуже.

«Чёртова мобилизация», – постоянно повторяла она, но не смела при этом ослушаться приказа высших чинов.

Эмиль куда-то пропал ещё на этапе угрозы войны. Его просто увели, но он обещал вернуться. И тот, кто его уводил, с искренней улыбкой шептал Адель, что отец её будущего ребёнка сегодня-завтра вновь будет с ней.

Но его не было.

Когда первые ракеты взлетели, что-либо делать было поздно. Кто-то отчаялся, кто-то пытался покончить с собой, кто-то тронулся умом. В лицо Адель же тыкали бумагами, которые она сама и подписала.

– Я не пойду! – отчаянно кричала она, пытаясь сопротивляться и вырываясь из цепкого хвата двух солдат. – Адам, не смей!

– Тебя никто не заставлял в это встревать, Адель, – высокий седовласый мужчина с крепким телосложением был твёрд и уверен в своих решениях. – Я, Бог свидетель, пытался тебя отговорить.

Адам доставал из файла копию договора, в котором ткнул пальцем в нужную строку и протянул его женщине.

«Ряд случаев, включающих в себя беременность <…> не являются причиной расторжения данного документа.»

Очнувшись после, Адель прекрасно понимала, что собой она уже не была. Всё подверглось изменениям, включая память, которую как будто заблокировали; от неё остались лишь ошмётки, которые не давали никакой чёткой картинки. Рядом всё так же был Адам, который отдавал приказы, которые, в свою очередь, шли лишь на пользу. Адель не понимала, почему ряд людей смотрит на неё с сочувствием. И осознавала, что определённого рода романтика между ней и Адамом – это нормально. Она не задумывалась о том, что не стареет, а когда наступало для того время, то случалась своего рода перезагрузка. Сброс системы происходил и в те моменты, когда какие-то старые воспоминания сочились наружу. Отключить их либо стереть было невозможно. Оставалось лишь блокировать, но механизм был несовершенен. Неизменным оставался лишь Адам, который каждый раз готов был под руку выводить женщину в мир и объяснять ей простейшие вещи.

Но в какой-то прекрасный момент появился Вернон. Мучителю, конечно же, он всё испортил. А вот Адель…

Не лишён был Адам и благородства, ведь он дал им уйти живыми и невредимыми. Он прекрасно понимал, что это выбор Адель. И знал, что перечить ей он не имеет права. Страшно было, что она всё узнает, но…

***

– Просто скажи, – вновь произнёс Мучитель. – Что ты помнишь?

– К сожалению, всё, – Адель едва заметно улыбнулась, уходя из тяжёлых объятий. – Поэтому меня здесь и не было.

– А он? – Адам указал на молчащего Эмиля.

– Частично, – женщина тяжело вздохнула. – Но мы здесь не за этим.

– А что тогда? – Мучитель отошёл от женщины и подошёл ближе к Джону, рассматривая теперь его.

– У него детей похитили из убежища, – дал о себе знать Эмиль.

– Убежище? – Адам удивлённо скривился. – Моё уважение. И чем я могу помочь?

– Детьми, наверное, – Адель пожала плечами. – Они здесь. И я хочу, чтобы ты их вернул.

– Ладно, – на лице Мучителя появилась хитрая ухмылка. – Но у меня есть условие.

– Я знаю, я согласна.

В глазах седовласого мужчины заиграло довольство. Вновь окинув взглядом всех к нему пришедших, он сказал:

– Я распоряжусь на этот счёт. Пока, прошу, отдохните. За мой счёт.

Джанкярд хоть и был той ещё дырой как для цивильного человека (особенно выходца из убежища), но развлечений в нём для среднестатистического обывателя была масса. Проститутки, казино, просмотр фильмов с какого-то древнего, работающего на последнем издыхании, проигрывателя, целая библиотека, бои без правил, наркотики, бары и даже почти полноценный ресторан.

Но Джону было не до этого, он хотел как можно скорее прижать к себе своего ребёнка и довести того до убежища. Довести до убежища всех детей, кого посмели оттуда забрать. Ему казалось, что ступи он шаг в сторону от своей цели, и всё падёт.

Эмиль же был более спокоен на этот счёт, но что-либо делать сейчас ему не хотелось. Он сидел в достаточно комфортной комнате, напротив была Адель. Он рад был бы её выслушать, да только та не знала, с чего начать. Она кинула одну лишь фразу, после которой предпочла уйти: «Попроси Вернона о помощи». Возникало всё больше вопросов, чем получалось найти ответов.

В конечном итоге, та некрасивая женщина, что была секретаршей, обошла каждого гостя и велела тем явиться в покои Мучителя. Тот стал каким-то молчаливым. Они то и дело перебрасывались взглядами с Адель, пока он куда-то вёл путников. Все, кто встречался на пути, с уважением Адаму кланялись в знак приветствия. Он же с желанием смотрел на единственную в их компании женщину, которая отвечала холодным взглядом.

Завернув за очередной угол, они остановились перед дверью. Мучитель, не стучась, вошёл. Остальные прошли следом за ним. Перед глазами открылась не лучшая картина. Адель и вовсе отвернулась, Джон лишь скривился. Эмиль подобное не раз видел, периодами даже доводилось принимать участие.

В центре небольшой душной комнатушки был стул, на стуле –избитый мужчина, над ним – единственная лампочка. В разных частях комнаты находились три больших размеров мужчины, руки каждого из которых в буквальном смысле были по локоть в крови. На единственном в помещении металлическом столике лежал инструмент, которым эту кровь «добывали».

Мучитель подошёл к страдальцу едва ли не в притык, где задал вопрос:

– Я что говорил насчёт детей?

– Нельзя, – чудом не заикаясь, промямлил работорговец.

– А ты что наделал? – Адам был спокоен, и это напрягало.

– Ослушался, – мужчина поднял голову и посмотрел в глаза главному человеку Джанкярда.

– Тебе в этот раз повезло, ты можешь искупить вину и не умереть, – Мучитель усмехнулся.

– Я готов на всё, – весь в слезах, соплях и крови он кивнул.

– Эти люди ищут то, что ты украл, – Адам указал рукой на Эмиля и Джона. – Если ты отдашь им это, я дам тебе уползти отсюда.

– Отдам, всё отдам! – работорговец отчаянно кричал.

– Отвязать его, – Мучитель посмотрел на одного из своих лбов, после чего вернулся к жертве пыток. – А ты покажешь, где своё добро держишь.

Чтобы дойти до нужного места много времени не потребовалось. Как бы Джанкярд не обрисовывали, он был в сотни раз меньше Старого города и даже территорий Мегаполиса. На каждый свой шаг Джон молил всех богов, которых только знал, о том, чтобы с детьми было всё в порядке. Чтобы они в принципе были здесь.

Адель же шла позади, стараясь приблизиться к Эмилю. Тот продолжал разглядывать просторы Джанкярда, периодически поглядывая на Адама, ведь тот до сих пор казался знакомым. В какой-то момент женщина, наконец, решилась:

– Я не уйду отсюда. Это мой выбор и условие Адама, – она говорила предельно тихо. – Но прошу тебя, Эмиль, вернись к Вейрону, когда закончишь. Он помог мне, поможет и тебе.

Мужчина лишь кивнул. Внутри таилась странная обида. Казалось, что его променяли на другого человека при том, что с Адель они, на самом-то деле, практически не знакомы.

Вдруг бедолага, испытавший на себе некоторые прелести пыток, остановился. Он указал на дверь, которую, спустя миг, открыли. Там были одни лишь дети… Джон смотрел на это всё с ужасом и отвращением. Одну за другой клетки открывали люди Мучителя, перекусывая специальным инструментом замки. Работорговец, за этим всем стоящий, не знал, под какую землю ему лучше проваливаться.

В какой-то миг Джон ощутил на себе детские ручки. Он посмотрел вниз и…

Не было никакого чувства восторга, не было внеземного счастья. Мужчина просто ощутил, что он устал. Так, как никогда в жизни. Он встал на колени, дабы обнять детей и поцеловать каждого. Но не было того чувства, на которое он изначально рассчитывал, которое он видел в своих же снах. Мир просто встал, а Джону хотелось прилечь.

Не прошло много времени до того момента, как работорговца вывели к воротам Джанкярда. Мучитель не соврал: он дал бедолаге выползти из города. А то, что вслед ему спустили с цепей собак, никого не волновало. В том числе и чувствительного Джона, который хотел лишь одного: попасть домой.

========== Часть 4. Путь. Глава 12. Дорога домой ==========

Комментарий к Часть 4. Путь. Глава 12. Дорога домой

Скорее всего, работа будет переименована.

Адель пусть и вызывала весьма неоднозначные чувства, но зацикливаться на ней Эмиль не решался. Он не понимал до конца, насколько реальным было то, что ему пришлось пережить при одном лишь только первом на неё взгляде. Что-то внутри трепетало и натягивалось, но годы, прожитые в пустошах, полные пустоты, страха, боли, пыли, рокота и помех, не позволяли окончательно утонуть в неведомых ощущениях.

Пытаясь построить дорогу обратно, Эмиль прекрасно понимал, что к Вернону в любом случае придётся заглянуть. Возможно, даже остаться у него на ночь. Он прекрасно помнил слова женщины о том, что безумец сможет помочь. И за помощью хотелось обратиться.

Но время еще не настало. Эмиль, будучи не только в данный момент сконцентрированным на своих проблемах, не забывал про ответственность, возложенную на него.

Покинуть Джанкярд было достаточно просто. В отличие от случая бедного работорговца, собак никаких спущено не было. Позади оставался Мучитель, пристально смотрящий в затылок Эмилю, рядом с которым в куда более поникшем состоянии народилась Адель. Она то глядела на Адама, то провожала взглядом путников. Джон несколько раз обернулся в их сторону, Эмиль же чётко был настроен на дорогу.

А дорога не менялась. Периодически встречались разного вида путники. Кто-то шёл выкупать похищенных близких, кто-то желал расширить коллекцию своих рабов или просто поразвлечься. Не менялась только живность, выглядывающая из густой растительности, располагавшейся по обе стороны от старой, разбитой временем и войной, автострады.

Всё постепенно блекло, смеркалось. Вернон вновь открывал свои врата для путников, место ночлега было тем же. Джон по-прежнему был пуст, устали и дети. Каждый последующий шаг отдавал большей тяжестью, нежели предыдущий. Еда, порождённая пустошами, была мерзкой для обитателей убежищ, но так вышло, что стала привычной. Каждая дикая тварь до сих пор заставляла детей вздрагивать, Джона оглядываться, а Эмиля… Для него было привычным делом снять с предохранителя винтовку и нажать на спусковой крючок, оставляя за одним выстрелом один труп.

Ступив на территорию Старого города, конечно, стало жутко. Всем, включая даже самого давнего обитателя пустошей. Но была, во всяком случае, теперь приподнята завеса тайны: безопасный путь, как бы то странно не звучало, лежал поверх костей. Не встречались там ни твари дикие, ни господа из небезызвестного Мегаполиса. Эмиль знал своё дело, чем и занимался. Каждый его шаг был полон решимости, пусть сам мужчина и жаждал отдохнуть наравне с другими. Ночевать в черте старого города не было ни потребности, ни желания.

Дети с любопытством разглядывали места, которых их лишили по дороге в чёртов Джанкярд. Кто-то из них даже сделал комментарий, что похожий город был на одной из старинных открыток. Джон лишь улыбнулся в тот момент, с горечью вспоминая, как это проклятое место быстро смогло лишить Майкла жизни, о чём он не отваживался до сих пор сказать.