Текст книги "Колыбель Боли"

Автор книги: Автор неизвестен

Соавторы: Новый Автор
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Вдруг Фёдор попытался открыть дверь, чтобы выскочить на ходу из автомобиля. Не факт, что этот маневр сохранил бы ему жизнь, тем не менее попытка стоила своего. К его сожалению, помешал сидящий рядом парень, которого звали Виктор.

Он одним ловким движением вернул калеку на место, а вторым разбил ему нос. Фёдор потерял сознание.

– Ты его там не убил?

– Не, Вась, не убил, не переживай.

– Я надеюсь на это. Мне хочется, чтобы он был живым, когда это произойдёт, тем более мы уже подъезжаем, – от явного нетерпения Василия – водителя авто – начало трясти.

Зрачки расширились до такой степени, что радужки будто и не было в помине. Здравый разум туманился похотью и желанием выебать инвалида.

Они отъехали недалёко за город, после чего по просёлочной дороге добрались до одинокого небольшого домика. Это, вероятно, была заброшенная дача. Василий прошёл в дом и включил свет, а затем вернулся ко второму мужчине и помог перетащить тело безногого солдата. Они перенесли его на большой диван и для храбрости выпили по стакану водки. Мужчины стали с нетерпением ожидать, когда очнётся их славный заключённый.

– Просыпайся, мать твою, – последовала сильная пощёчина, да такая, что у Фёдора из глаз посыпались звёзды.

– Вы чё творите, мужики? Вы мне нос сломали. Да я в полицию пожалуюсь.

– Если тебе повезёт, и выживешь, можешь попробовать это сделать. И кстати, можешь кричать во всё горло, если ты любишь – всё равно никто не услышит. Кричащие люди меня очень заводят.

Паника, страх, боль и непонимание его дальнейшей судьбы полностью захватили разум Фёдора. Сопротивляться, драться, кусаться, – хоть что-то сделать, чтобы не допустить этого безумия. Но тут его мысли прервали ощущения, что с него стаскивают штаны. Дикий ужас охватил его. Он начинает отпихиваться руками, но тут его руки заламывают назад и не дают ему возможности двигаться. Мгновение – и он ощущает, как его задний проход начинают смазывать какой-то жидкой, холодной дрянью.

У обоих мужчин на лицах огромные и устрашающие ухмылки; временами из их уст срываются насмешки. В один момент к его заду приставляют что-то тёплое – небольшое касание – затем дикая и непонятная боль пронзает внутри между ягодиц. Вперед-назад, будто трубочист перепутал отверстия и решил прочистить его анус. Настолько неприятные и унизительные ощущения, что Фёдор начинает плакать. Парень, что находится сзади, входит всё глубже и глубже, будто он задался целью добраться до его желудка. Фёдор начинает слышать лёгкие постанывания, как вдруг второй – Василий, – держащий его руки, сказал:

– А теперь, паскуда, открывай рот и соси мой толстый член, – после чего расстегнул ширинку и поднёс член ко рту Фёдора.

Фёдор попытался укусить его за этот конец, но ему тут же прилетела ответная реакция.

Он смутно помнил о том, что происходило, но точно знал, что его начали бить кастетом по зубам. Передние зубы вылетали один за другим из его рта. Море крови сопровождало падение зубов, а также крики, боль и страдания. Фёдор начал молиться, чтобы он отключился, но этого так и не произошло. И вот он чувствует, как в его рот через закрытые и напряжённые губы влезает член. Он давится массой крови, зубов, а теперь и членом.

Сцена, когда Вася совал и высовывал член изо рта, напомнила ему, как он лишал девственности свою жену, и, что несомненно возбуждало его до крайней степени, как он видел кровь на своём конце.

Член в заднице и член во рту – какой-то повышенный уровень членов в его организме. Можно ли мужчине почувствовать себя ещё более униженным, чем в этой ситуации? Вероятнее всего, нет.

Почти одновременно он почувствовал, как его прямая кишка и полость во рту заполнились чем-то жидким и тёплым. Он не мог понять, во что превратился его рот: он был заполнен кровью, зубами и вязкой жидкостью. Он уже почти захлебнулся, так как не собирался глотать всю эту мешанину, как вдруг его отверстия освободились, и появилось время передохнуть и выплюнуть содержимое изо рта. Теперь они оба лежали на диване, тяжело дыша, когда один из парней предложил минут через пять сделать второй заход.

– Знаешь, мне хочется развязать бинты и распустить швы, чтобы ещё немного заполнить эту кровать кровью. А? как тебе идея?

– Ты всё-таки хочешь, чтобы он здесь умер?

– Честно говоря, мне вообще плевать, что с ним будет. Я просто хочу взять от этого момента всё по максимуму. Мы ведь можем замотать ему ноги обратно, так ведь?

– Слышь, товарищ, ты наверное всё ждёшь, когда сможешь отключиться? – обратился он к еле живому Фёдору. – Боюсь разочаровать тебя, но этого не произойдёт. Тот препарат, что мы тебе ввели, не даёт человеку потерять сознание. Так что ты сможешь полностью насладиться всеми прекрасными моментами этого романтического вечера.

Лёжа на животе, почти убитый, выплёвывая коктейль из спермы, крови и зубов, Фёдор что-то стонал, плакал и молил, как вдруг замер от новых ощущений: на его культях начали разматываться бинты.

– Слушай, а может хоть чуть-чуть обезболим его? Не дай бог сердечко-то не выдержит и отъедет ненароком.

– Он же военный, на войне терпел и здесь потерпит. Правильно говорю, солдатик?

– Убейте меня, прошу вас, – простонал Фёдор, – хватит, просто убейте.

– Ты чего, братец? Куда ж тебя убивать? Мы что, похожи на убийц? А? То-то, нет.

Фёдор почувствовал адскую боль сначала в одной культе, затем во второй, будто по ним водили ножом, хотя на самом деле так и было. Затем из двух его ног начала идти кровь. Алая, прекрасная как роза, кровь. Они видели в крови что-то привлекательное и будоражащее, то, что грело их душу и манило разум. После завершения процедуры по спуску крови, Вася и Рома поменялись местами и начали с особым усилием трахать бедное, истекающее кровью тело инвалида. Всяческие чувства уже покинули его на этом этапе – он думал, что уже умер и попал в ад за те поступки, что совершал, и теперь получает наказание по всей строгости. Ему оставалось только ждать и надеется, что это бесконечная пытка всё-таки закончится.

Роман, перед тем как войти в анал Фёдора, хорошенько смазал член в крови и попытался втиснуть его максимально резко. Им уже переставало нравиться, что Фёдор практически не сопротивляется, и тогда тот, что находился во рту, начал бить его по голове, дабы получить ещё немного сопротивления. Федя чувствовал, что его прямая кишка разорвана, но это уже не имело никакого значения. Кончив по второму разу, они успокоились и, немного отлежавшись, один из них, тот, кого звали Рома, предложил последнюю идею.

– Знаешь что, Василий Игоревич, у меня возникло ещё одно желание!

– Да? И какое?

– В общем, ты ляжешь на спину, а он к тебе на пузо. Я прорежу дырочку в его мошонке и выебу эту дырку, – и улыбка расползлась столь широко, что Васе стало немного страшновато. – Да ладно тебе, это будет последнее.

На лице Василия появилась идентичная улыбка. Идея, которая показалась ему уже сверхбезумной, заиграла новыми красками. Он предвкушал осуществить её.

– А у него от такого сердце не остановится?

– Не переживай, у меня есть ампула адреналина – заведём его, ха-ха-ха-ха.

В третий раз Фёдор ощущал, как его полумёртвое тело снова хватают. В этот раз его уложили на пузо одного из мужчин – он не мог уже разобрать, кто есть кто. Затем последовала такая боль, которую он прежде не испытывал. Первая мысль: ему отрезали мошонку, потому что после надреза он почувствовал, как из неё что-то вытекло между ног, тёплое и приятное. Затем двойное проникновение в его анус и разорванную мошонку, каждый раз всё больнее и больнее. Он начал в голове молить бога, чтобы тот сжалился над ним и остановил его грешное сердце. Этого он так и не дождался. Третий акт соития был больнее, но и быстрее, чем предыдущие разы. Затем его скинули на кровать, и он остался лежать, не подавая признаков жизни, но всё ещё находясь в сознании.

Выкурив по сигарете, Вася и Рома решили чуть-чуть прибраться, замотать обрубки ног бинтами и напихать в мошонку побольше тряпок. Смыв с себя всю кровь и переодевшись в новую одежду, они, засунув Фёдора в какой-то мешок, кинули его в багажник машины, на которой приехали.

Они прибыли ровно на то место, откуда забрали Фёдора, и даже достали коляску из кустов, усадив его в неё как манекен. Вряд ли то, что от него осталось, можно было назвать человеком. Тело без души: голова опущена, пустые глаза. Со рта всё ещё шла кровь, как и из задницы кровь вперемешку со спермой, с ног и мошонки также вытекали жидкости его организма, и не только его.

Пробыв на том месте около получаса, его нашла мама с дядей Колей: они ходили по улицам всю ночь, пытаясь отыскать его, а уже отчаявшись возвращались домой. С криками она кинулась к своему сыну, от которого уже ничего не осталось. Будто это была просто обёртка. Она пыталась достучаться до него, но не получила успеха. Николай зашёл в ближайший дом, разбудив людей, и попросил позвонить в скорую помощь. Уже через десять минут по пустынным утренним улицам на вызов приехала бригада медиков.

Фёдора тут же отправили в реанимацию, где провели множество операций, потратив около трёх часов. Кровоточащие части были зашиты, но дело было в том, что если снаружи его можно было залатать, то внутри его душа, если она конечно существовала, была уже мертва.

Под словом душа я скорее подразумеваю человеческое сознание, нежели что-то духовное. Разум, который можно уничтожить или возвысить. Можно ранить, а можно пригреть.

Около двух недель он провёл в палате интенсивной терапии. Жизненные показатели всё это время были очень слабы – Фёдор был буквально на волоске от смерти, когда они вдруг начали приходить в норму. Его перевели в обычную палату, где с ним уже большее время могли проводить близкие.

– Доктор, он постоянно смотрит в одну точку, ничего не говорит, только изредка реагирует на меня, но по большей части просто смотрит в никуда, – переживала мать Фёдора и со слезами на глазах пыталась хоть что-то выяснить у врача.

– По всей видимости, он перенёс сильнейшую психологическую травму. На этом этапе ему требуется больше покоя и никаких тревожных новостей извне. Мы проводим медикаментозное лечение, и я думаю, что в конце месяца его организм будет здоров, насколько это возможно. Я не могу говорить о его сознании – здесь требуется хороший психотерапевт, который проведёт с ним немалую работу. Таких специалистов в нашем городе нет, поэтому стоить это будет очень дорого. Так что на вашем месте, если вы хотите, чтобы ваш сын выздоровел, я бы начал задумываться, где взять денег. А пока всё что нам остаётся – надеяться на лучшее. На то, что может быть случится божье чудо, и он сможет самостоятельно выкарабкаться.

После этого разговора прошло около трёх недель. Большую часть времени он молчал и лишь изредка пытался что-то говорить, хотя из-за отсутствия передних зубов разобрать его слова было крайне сложно. И только одну фразу Наталья смогла разобрать чётко, от чего ей становилось очень больно: «Всё, что ни делается, мама, всё к лучшему», – после этих слов он начинал слегка улыбаться.

После потери ног у Фёдора отобрали его нормальную жизнь, но он не был сломлен морально. Теперь же ему не удавалось сосредоточиться ни на одной мысли, кроме тех, как его насиловали. Они всплывали у него в голове снова и снова, и с этим он ничего не мог сделать.

Они договорились съездить в полицию и подать заявление об изнасиловании, потому что к ним так и не явился никто из правоохранительных органов, что было крайне странно.

– Ты, главное, не переживай, просто расскажи, что случилось, и мы пойдём домой, хорошо? На обратном пути я куплю тебе мороженое, хочешь? Или чипсы?

– Хорошо, – без единой эмоции ответил её сын.

– Там все дяди хорошие, никто тебя обижать не будет. Тебе просто нужно будет рассказать это или написать всего лишь один раз. А потом ты можешь забыть об этом навсегда.

Практически тотальное равнодушие исходило от Фёдора. Ему уже было глубоко плевать, что будет с ним или с его обидчиком. Он хотел прекратить всё это: боль и воспоминания. И после того, как он накажет своих обидчиков, дальнейшая его судьба стала очень ясной. Подходя к полицейскому участку, Федя своими глазами увидел, как в курилке возле входа в отделение двое сотрудников в форме курят и смеются. И он узнал в этих людях своих обидчиков: на мгновение его снова охватывает ужас и начинает трясти. Он дёргает за рукав свою мать, стоящую сзади, буквально умоляя развернуться и покинуть это место. Он начинает рыдать. Федя, конечно, получил недопонимание со стороны матери, но, тем не менее, она поддалась на эту мольбу.

– Что случилось? В чём проблема, сынок?

– Я... я... я... не хочу делать это сегодня. Давай в другой раз?

– Да, конечно. Как ты захочешь.

В момент, когда его мать разворачивала коляску, он, и без того находясь в ужасе, увидел лица этих мужчин и заметил, что они узнали его и начали громко смеяться. Такого ужаса он больше не выдержит.

Направляясь домой, он чётко знал, что собирается делать. Так же чётко он понимал, что больше не вернётся сюда никогда. Только лишь одна мысль была в голове, очень ясная, пожалуй, впервые за месяц: он знал, что именно должен сделать – закончить это всё, и поскорее.

– Слушай, мам, а ты можешь позвать дядю Колю, чтобы он пришёл?

– Да, а для чего тебе он?

– Мне просто нужна его небольшая помощь, да и просто как-то захотелось побольше людей в доме.

– А это срочно, сынок?

– Нет, можешь не спешить. Зайди что-нибудь вкусное ещё прикупить, что-то мне сладкого очень захотелось.

– Угу.

Она довела его до дома, обняла и отправилась к дому Николая, до которого было около получаса ходьбы. Не желая заходить в дом, Федя остался на улице и отправился в летнюю кухню, в которой находилась ванна, прихватив с собой кухонный нож. Он вспомнил один из фильмов про итальянских мафиози, когда они наливали тёплую ванну и перерезали себе вены. Так обычно происходило, когда человек должен умереть, но убивать жестоко не хотели и в качестве милости ему предлагали убить себя довольно безболезненным способом. Так он и поступил.

Набрав тёплую ванну воды, Федя полностью разделся и забрался в неё. У него уже ничего не болело, и он мог спокойно передвигаться на культях. На несколько минут он расслабился в тёплой ванне, ничего не предпринимая. Затем взял нож, который до этого положил на край ванны, и сделал абсолютно спокойными руками вертикальные разрезы по венам на двух руках. Почувствовав, как в тёплой воде из него медленно вытекает жизнь, не жалея ни о чем, не вспоминая ни о ком, не думая о последствиях и сколько боли он принесёт, Федя медленно погружался в приятный сон. На его душе разливалось тепло. Он осознавал, что все его страдания сейчас окончатся, и лишь одна фраза сорвалась в бездну с его губ: «Всё только к лучшему...»

Глава III

Второй период детства

– Тварь бухущая, сколько раз я тебе говорил: будешь пререкаться со мной, будешь пиздюлей получать? – не впервые в семье Соколовых слышались крики мужа и жены. В большинстве своём мужа, но и ему прилетала ответочка.

Звуки пощёчины и ударов по телу, будто боец проводил тренировку перед своим боем: за такими спектаклями наблюдал трёхлетний Ванечка, зачастую пытаясь со слезами на глазах встать между отцом и матерью, умоляя, насколько это было возможно с его словарным запасом, папу прекратить насилие над мамой. В ответ Ваня получал лишь толчок и отлетал на пару метров. Так могло повторяться несколько раз, до тех пор, пока он либо ударится обо что-то, либо же просто выбьется из сил. Но каждый раз он пытался снова встать и в очередной раз заступиться. Логичным будет заметить, что это не давало никакого результата. В какой-то момент Константину, отцу семейства, наскучивала эта картина, и когда маленький сын и его мать рыдали в один голос, он останавливался и продолжал своё одиночное застолье. Измученный сын и избитая жена – вот чем оканчивались такие вечера.

Примерно три года такие сцены повторялись периодически, иногда на глазах у маленького мальчика. Порой он находился в другой комнате и слышал звуки перепалок, отчего ему становилось ещё страшней, ведь он не мог видеть, что там происходит – уже в юном возрасте его богатая фантазия описывала ему самые страшные варианты развития. Каждый раз, когда в соседней комнате затихало, его сердце сжималось в ожидании: «Всё. Это конец». Больше он не увидит свою маму живой, а папу заберут дяденьки в форме, и он отправится в детский дом, о котором ему время от времени рассказывал отец.

Но каждый раз в комнату возвращалась его мама, иногда с таким заплывшим лицом, что он еле её узнавал, но она всё равно заходила, успокаивала его и желала спокойной ночи.

На момент, когда Ваня пошёл в первый класс, его отец бросил пить и в их жизни наступило мирное время – избиения закончились на корню. Лишь изредка, в те моменты, когда его мама периодически выпивала, можно было увидеть сцены скандалов. Но в каких семьях обходятся без скандалов?

Это нормальное явление с учётом нынешних реалий, когда перспективы большинства молодых парней останавливаются на чём-то небольшом, на чём-то незначительном, и вроде как их всё устраивает. В свою же очередь девушки, желающие по своей природе чего-то большего, от безысходности становятся таким парням жёнами, после чего всю свою жизнь с внутренней обидой припоминают при любом удобном случае, что они загубили свою жизнь из-за них. Да и вообще, сколького они могли бы добиться, если бы не эти скоты.

Стоит ли начинать брак, если ты не уверен в себе? Этим вопросом часто задавался Константин, но, ослеплённый любовью, заглушал здравый смысл и тем самым превратил свою свободную жизнь в подобие рабства, где он постоянно был что-то должен супруге.

Конечно же, на ребёнке сказываются перепалки родителей, и вряд ли в лучшую сторону. Многие ли родители задумываются об этом? Вряд ли... По итогу мы получаем всё больше психически нестабильных подростков, а затем и взрослых людей, которые зачастую не отдают себе отчёт в том, что они творят.

На первый взгляд обычный первоклассник Иван уже в юном возрасте замечал, что его привлекают некие странные явления, отчего появляется лёгкое щекотание внизу, в районе паха. Уже в шесть лет во дворе, где он обычно гулял и играл, он узнал о мастурбации от ребят, которые были старше него. Это так завлекло Ивана, что переросло в какую-то маниакальную страсть: он мог дрочить по двенадцать раз в день и ему всё было мало. Он не мог насытиться этим прекрасным чувством и останавливался лишь тогда, когда на его члене появлялись маленькие раны, из-за которых обычный поход в туалет становился неприятным и болезненным. Приходилось ждать пока член заживёт, а затем в очередной раз дрочить до такой степени, что кожа снова стиралась до ран. И так снова и снова...

Шли годы. Простое подёргивание пениса уже наскучило Ване: пропали эмоции предвкушения, осталась только небольшая вспышка в конце и всё. Пустота, поселившееся в нём, более не заполнялась оргазмом, как это было ранее. Куда-то пропала искра, которая заводила его моментально. В четвёртом классе Ваня отважился попробовать кое-что рискованное. Конечно, он ещё не понимал, насколько это рискованно, и во что всё это могло вылиться.

– Дети, записываем текст со страницы сто восемьдесят два, а затем переписываем текст со страницы сто восемьдесят четыре и сто восемьдесят пять, – все в классе уткнулись в свои тетради, пока учительница записывала домашнее задание на доске.

У Ивана эти два текста уже давно были переписаны. Он попытался отвлечь своего друга, который сидел впереди него, но тот, будучи занят, никак не отреагировал на эти провокации и продолжил переписывать текст, чтобы не тратить на это время дома. Затем он решил подразнить свою соседку, которая сидела слева от его руки, но та тоже была слишком занята переписыванием текста. И тут он понял, что остался с самим с собой наедине, хоть и в окружении тридцати человек. Сидеть и ждать оставалось ещё около двадцати минут, но каждая минута растянулась на вечность и казалось, что следующая минута становится всё длиннее и длиннее. Ноги стали будто неметь. Он почувствовал, что мизинцы начали пульсировать. Боги, как же он ненавидел такие моменты, эти ублюдские мизинчики. С великим удовольствием он бы избавился от них прямо в эту секунду, но, к сожалению, у него ничего не было под рукой, чтобы отсечь их. «Какие же вы надоедливые, – размышлял он. – Да и по факту они не нужны человеку, никакой опорно-двигательной функции они не несут, так чего ради они вообще есть?»

В такие моменты он был очень серьёзно настроен и готов избавиться от них, но когда звучал звонок и кровь снова лилась по всему организму, эти мысли улетучивались на раз.

Спустя длинные пять минут что-то ёкнуло в нём, и он почувствовал, как зазудел пах. Тогда он начал мечтать, что учительница проводит урок в нижнем белье, а затем подходит к нему, чтобы проверить домашнее задание. Что-то неверно написанное в его тетради злит её – она хватает его за пенис, шепча на ухо:

– Будешь отрабатывать после уроков, Ваня, – после чего убирает свою руку от его гениталий.

Эта фантазия настолько взбудоражила его, что он понял, что либо кончит сейчас, либо умрёт.

Очень медленно и осторожно его рука опускается под парту и расстёгивается ширинка – предательский звук молнии кажется неимоверно громким – он замер и огляделся, – не присматривает ли кто за ним. Затем одной рукой приспускает трусы и хватается за член, крепко сжимая его, так, чтобы он был полностью налит кровью и даже начал неметь. Аккуратными движениями пальцев он начал массировать головку члена. Возбуждение возросло настолько сильно, что его начало немного трясти. Сбилось дыхание. Он начал водить запястьем вверх-вниз. Не прошло и пятнадцати секунд, как он кончил себе в руку. Он так сильно напрягся от оргазма, что было похоже, что его перекосило от инсульта, но ни единого звука он не издал, хотя было огромное желание прокричать: «Да-а-а».

На первый взгляд никто ничего не заметил: вроде бы всё в порядке, можно спокойно выдохнуть и с облегчением расслабиться. Ощущение, будто на его спине висели металлические блины по пятьдесят килограммов, и вот ему удалось их скинуть. Единственная нерешённая проблема, с которой следует разобраться, это сперма в правой руке, от которой он ещё не избавился, а также мокрые трусы, в которых придётся проходить несколько уроков.

Именно поэтому впредь он всегда скидывал этот яд, находившийся в его организме, в какую-нибудь ёмкость или на бумагу, но только не в трусы и не на себя. Шестой урок только начался, а он уже почувствовал, что не может это терпеть: в очередной раз груз повис на его плечах и давит к земле. Он осознавал, если сейчас же не скинет его, то эта тяжесть раздавит его на куски, после чего он не сможет сдерживаться и закричит на весь класс.

– Марья Ивановна, можно выйти? – с поднятой и трясущейся рукой уже почти стоял четвероклассник Ваня.

– Урок только начался, что тебе нужно? – с довольно грозным видом ответила его классная руководительница.

– Можно мне в туалет? – почти умоляюще попросился ребёнок.

– Только быстро, туда и обратно!

– Спасибо, – эти слова были произнесены уже на ходу, так как он старался максимально быстро покинуть класс и добежать до туалета, чтобы его желание, охватившее за долю секунды, было исполнено.

Внимательно осмотрев коридор возле туалета, убедившись в отсутствии людей, он зашёл внутрь. Как жалко, что в кабинках нет дверей, да, собственно, и унитаза не было. Так, дырка в полу, что называлась очком. Уединённым это место вряд ли можно было назвать. Конечно, риск – дело ещё более возбуждающее, но очень уж не хотелось, чтобы кто-либо застукал его за таким непристойным занятием. Собственно, вариантов он видел немного: предстояло сделать всё в этом самом месте. В противном случае он не сможет выдержать той нагрузки, что легла на него.

Спустив штаны до колен, он чуть наклонился к стенке и упёрся в неё рукой, после чего без церемоний начал мастурбировать, представляя, как его одноклассницы ходят по классу нагишом. Много времени это не заняло – наступает кульминация этого действа, и он отчётливо слышит, как кто-то направляется по коридору в его сторону.

Настаёт момент, когда стоит выбирать: получить, возможно, лучший оргазм в его жизни (он не был возбуждён так ещё никогда, но это сулило тем, что его, вероятнее всего, застукают, и он опозорится до конца своих дней), либо он остановится, приведя себя в порядок и спокойно покинув помещение, но... это сведёт его с ума и, скорее всего, он умрёт, как думал на тот момент. Так что выбор в очередной раз был невелик.

Наступает момент великого блаженства и, возможно, великого позора. Один мальчик из старшего класса почти зашёл в туалет. В это время Иван кончает и, так как напряжение было на высшем уровне, непроизвольно издаёт продолжительный стон. Ему хочется удержаться и на этот раз, но, к сожалению, тут он бессилен. Какого было удивление старшеклассника, который увидел Ваню с опущенными штанами, прижатым головой к стене, членом в правой руке, тяжёлым дыханием и красной, как слива, головой.

В этот миг на Ваню срывается волна смеха и позора. Ему ничего не остаётся, кроме как быстро надеть штаны и поспешить покинуть туалет. Он уже догадывался, что теперь вся школа будет в курсе произошедшего.

Так началась долгая травля, когда чуть ли не каждый со смехом на лице подтрунивал и называл его дрочилой. С тех пор он прекратил мастурбировать в школе. Это было одним из ключевых эпизодов, определяющих его дальнейшую жизнь. Не по инициативе Ивана, а по нелепой случайности.

– Вань, нужно сходить за свежим хлебом, я уже почти приготовила обед, – попросила его бабушка Клавдия Петровна.

Эта просьба уже пересола в некую традицию: каждый раз, когда Ваня находился в гостях у своей бабушки, он отправлялся за хлебом и почти никогда не приносил его целым – свежий хлеб намного вкуснее есть по дороге назад, чем он и занимался, иногда обгрызая корочки почти всей буханки.

– Хорошо, ба, сейчас схожу, – так он сокращённо называл свою любимую бабушку.

Его бабушка жила на седьмом этаже в небольшой однокомнатной квартирке. Почти всегда Ваня проводил выходные именно здесь – чаще вечером, потому как днём гулял во дворе с ребятами. Этот весенний, солнечный денёк мог бы остаться таким же непримечательным, как и все прошлые дни, если бы не одно но.

Мальчик повстречал на своём пути замечательного котёнка. Он проникся любовью к этому маленькому, очаровательному созданию. Не замечая времени, он пробыл с ним около пятнадцати минут, после чего вспомнил, что за обеденным столом его ждёт бабушка. Он понимал, что ему следует сходить за хлебом в магазин, который располагался в пяти минутах. Но и оставить этого милого котёнка без присмотра было бы глупой ошибкой, ведь он наверняка убежит или его кто-нибудь заберёт, а такие варианты развития событий не понравились мальчику.

Тогда ему пришла на первый взгляд прекрасная идея. Он нашёл возле мусорных баков плетёную верёвку и соорудил из неё петельку. Надев на шею котёнка петлю, он привязал другой конец верёвки к старой алыче, наклонённой в сторону ржавого гаража.

– Подожди десять минут, я прибегу! – попросил у котёнка мальчишка и галопом погнал в магазин.

Он и правда успел сбегать за хлебом, вернуться домой, да ещё и поесть, на что потратил чуть более десяти минут. После этого он снова рванул по ступенькам с седьмого этажа, один за другим пролетая лестничные проёмы на пути к своему новому питомцу. Ваня надеялся, что сможет сохранить его на улице, кормить и ухаживать за ним, зная, что нести котёнка домой не имеет никакого смысла: каждую весну, когда мальчик приносил котёнка, его заставляли относить животное обратно, туда, откуда он его принёс. Поэтому он не питал надежд, что ему удастся оставить этого.

Прибежав к дереву, он увидел крайне неприятную картину: котёнок, пытаясь освободиться, вилял вокруг ствола дерева, вследствие чего его прижало к стволу, а последний виток верёвки был у его шеи. Было видно, что он почти задохнулся. Ваня в ужасе постарался помочь своему маленькому другу, но тот, находясь в отчаянии и безумии, начал неистово царапать его руки и шипеть. Эта картина шокировала мальчика.

Ещё около двух минут маленький комочек шерсти сопротивлялся сдавливающей как тиски верёвке, а затем повис, не подавая признаков жизни. Пребывая в шоковом состоянии от того, что произошло, Ваня с ужасом рванул обратно в квартиру и отправился в туалет, так как в единственной комнате находилась его бабушка, а ему нужно было остаться наедине – он не хотел раскрывать свои эмоции. Пожалуй, первое серьёзное потрясение и осознание того, что он может разрушить прекрасную и невинную жизнь, с учётом, что это не являлось его желанием. Он полюбил этого котёнка быстро и довольно сильно, как это часто происходит у детей, и мысль, что он убил то, что полюбил, останется с ним навсегда, хоть он и не понимал этого сейчас.

Гуляя на следующий день с ребятами из своего двора, Иван мимоходом услышал от сидящих на скамейке бабулек о том, что какой-то вандал привязал и повесил маленькое животное. Ему стало обидно, ведь он не делал этого специально и не считал себя вандалом, но признаваться и объяснять, как всё было на самом деле, он не стал.

– Сынок, может, прогуляешься со мной? Купим тебе что-нибудь вкусное, – поинтересовалась мама Вани.

Ей нравилось ходить за продуктами с сыном, но случалось это крайне редко из-за частой смены настроения, и почти всегда оно было плохим. Так случилось и на этот раз: она не получила положительного ответа.

– Да не, мам, что-то я проснулся уже уставшим. Я лучше посижу дома и посмотрю телик или поиграю с Марусей.

Домашняя породистая кошка по кличке Маруся – сиамские кошки всегда отличались своей злопамятностью. Маруся очень недолюбливала младшего члена семьи, потому что частенько случалось, что Ваня бил её ногами или тем, что попадётся под руку. Конечно же, эти издевательства происходили вне поля зрения родителей, из-за чего обидчик оставался безнаказанным.

Когда родители покинули дом, Иван тут же бросился к окну, чтобы проследить, не решат ли они вернуться за чем-нибудь, что они могли забыть. После этого, закрыв дверь на замок, он стал тщательно продумывать, на что бы такое передёрнуть, потому что обычные приёмы уже не срабатывали, да и ощущения от них стали не настолько яркими.

Тогда-то ему и пришла довольно странная идея: «А что, если попробовать присунуть своей кошке?» Да, мысль, конечно, странная, но возбуждение заиграло в его голове. Соорудив из подушек мягкий настил, он взял на руки Марусю, уложил её на подушки и нежно прижал. Чувствуя, как привстаёт его член, он приспустил штаны и начал тереться хозяйством о кошку. После этого он начал пытаться засунуть свой пенис в задницу кошке – конечно, этого у него не получилось, и кошка начала вырываться и мяукать – но и этого было достаточно, чтобы кончить.